Юшин С.А.

Документационно-контрактные основания экономических отношений: теория и право

Из Конституции Украины [1]: каждый имеет право на возмещение за счет государства/органов местного самоуправления материального и морального , вреда, нанесенного незаконными решениями, действиями/бездеятельностью органов государственной власти/местного самоуправления, их должностных и служебных лиц при осуществлении ими своих полномочий (статья 56). Лицо считается невинновным в содеянии преступления и не может быть поддано уголовному наказанию, пока его вину не будет доказано в законном порядке и установлено обвинительним приговором суда. Никто не обязан доводить свою невиновность в совершении преступления. Обвинение не может основываться на доказательствах, полученных незаконным путем, или на предположениях. Все сомнения относительно доказанности вины лица объясняются в его пользу (статья 62). Каждый обязан неуклонно придерживаться Конституции Украины и законов Украины, не посягать на права и свободы, честь и достоинство других людей (статья 68). Безусловно, правове государство (статья 1), которое признало обеспечение прав и свобод человека своей главной обязанностью (статья 3), должно формировать правовую грамотность граждан. Проще всего объявить: незнание законов не освобождает от юридической ответственности (статья 68). А реалии жизни показывают, что от юридической ответственности освобождает не столько знание законов, сколько знание “лазеек” внутри их. Юридическая ответственность лица, указывает статья 61 Конституции, имеет индивидуальный характер. Следовательно, если ты сам, на собственный страх и риск, решил построить с кем-то экономические отношения, не будучи готов к этому юридически, то вся ответственность за их результат лежит на тебе лично.

Не так давно мы могли наблюдать спор между политиками на тему: что в Конституции Украины важнее – буква или дух закона? Спор это, как известно, ничем не закончился. Но стало понятно, что и с буквой, и с духом закона у нас в стране пока еще не все в порядке. Ничего удивительного, другие страны для их гармонизации тратили столетия. Апостол Павел не зря же указывал: “буква убивает, а дух животворит” [2Кор. 3: 6]; “закон … дан после по причине преступлений”; “если бы дан был закон, могущий животворить, то подлинно праведность была бы от закона” [Гал. 3: 19, 21]; “если бы первый завет был без недостатка, то не было бы нужды искать места другому”; причем “закон, имея тень будущих благ, а не самый образ вещей, одними и теми же жертвами, каждый год постоянно приносимыми, никогда не может сделать совершенными приходящих с ними” [Евр. 8: 7; 10: 1]. Иначе говоря, Библия указывает на то, что всякий закон автоматически предполагает и потенциальную возможность преступлений, и несовершенство формальных договоров между участниками отношений (заветов), и принципиальную неспособность служить инструментом моральной трансформации человека, и ориентацию на неопредленное будущее.

И Платон в своем “Государстве” подчеркивал, что в каждом обществе правят три силы: неформальные законы (или обычай), формальные законы и искусство правителя [2]. И Аристотель в своей “Политике” подчеркивает, что природа дала человек у руки оружие – умственную и нравственную силу. И при этом он указывает: законы неизбежно приходится излагать в общей форме, человеческие же действия единичны. Да и закон вообще бессилен принужить к повиновению вопреки существующим обычаям (это осуществляется лишь с течение времени). И закон является простым договором, просто гарантией личных прав; сделать же граждан добрыми с праведливыми он не в силах [3].

Т.Гоббс [4; 5] ввел различие между правом и законом: следует различать jus и lex – право и закон, хотя тот, кто пишет на эту тему, обычно смешивает эти понятия, ибо право состоит в свобода делать или не делать, между тем как закон определяет и обязывает к тому или другому члену этой альтернативы, следовательно, закон и право различаются между собой (как обязательство и свобода, которые несовместимы в отношении одной и той же вещи). Он также выдвинул идею “войны всех против всех” в отсутствии гражданского общества (там имеется власть, установленная для оказания принудительного воздействия на тех, кто без этого воздействия нарушил бы свое слово, такое опасение неосновательно, и потому тот, кто на основании соглашения должен первым выполнить зависящие от него условия, обязан так делать). А т. к. по природе мы ищем не сотоварищей, а уважения или выгоды, которые они нам могут дать; именно этого – прежде всего, а их самих – только во вторую очередь, то все крупные и прочные людские сообщества берут свое начало не во взаимной доброжелательности, а во взаимном страхе людей (причина его в природном равенстве людей и во взаимном желании причинить вред друг другу). Потому реально равны те, кто располагает равными возможностями друг против друга.

Далее Т.Гоббс предлагает: соглашения должны соблюдаться; или: данное слово нужно держать. Здесь он указывает, что слова слишком бессильны, чтобы заставить людей выполнять соглашения, и для увеличения их принудительной силы человеческая природа имеет лишь два средства: или боязнь последствий нарушения своего слова, или желание славы и чувство гордости, побуждающие человека показать, что он способен не нарушать своего слова – благородство, слишком редко встречаемое, чтобы на него можно было рассчитывать, особенно у тех, кто преследует цели богатства, власти или чувственных наслаждений, а к ним принадлежит большая часть человечества. Страх – это та страсть, на которую можно положиться, и его два наиболее общих объекта: 1) сила невидимых духов; 2) сила тех людей, которым нарушение обещания нанесет ущерб. И хотя сила первых превосходит силу вторых, однако страх перед силой последних обычно сильнее страха перед силой первых. И государства, и люди тем самым сознаются и в своем страхе, и в своем взаимном недоверии. А в такой ситуации нет более разумного для человека способа обеспечить свою жизнь, чем принятие предупредительных мер, т. е. силой или хитростью держать в узде всех, кого он может, до тех пор пока не убедится, что нет другой силы, достаточно внушительной, чтобы быть для него опасной (эти меры – в рамках требуемых для самосохранения и их считают допустимыми).

Далее у Т.Гоббса: действие двух или более лиц, взаимно переносящих друг на друга свои права, называется договором (contractus). В любом договоре либо оба участника тотчас же исполняют услоия договора, либо один исполняет это, другой же остается должником, либо никто из них не исполняет этого тотчас. Где оба исполняют договоренность, там сразу же этот договор прекращается. Там же, где один или оба остаются должниками, там должник обещает позднее исполнить договоренность (pactum). И кто первый выполняет условия соглашения, не имеет уверенности в том, что другой со своей стороны выполнит их потом, ибо там, где нет боязни принудительной власти, словесные обязательства слишком слабы, чтобы они могли обуздывать честолюбие, корыстолюбие, гнев и другие страсти. Поэтому тот, кто первый выполняет условия соглашения, лишь выдает себя врагу, что противоречит праву защищать свою жизнь и средства к жизни. Ведь тот, кто первым исполняет свое обязательство, из-за бесчестности большинства людей, стремящихся к собственной выгоде правыми и неправыми путями, отдается на произвол того, с кем он вступил в договор. Поэтому неразумно первым исполнять обязательство, если нет уверенности, что другой выполнит его. Это относится к естественному состоянию. В гражданском же состоянии, где есть сила, способная принудить обе стороны, тот, кто по договору первым должен исполнить обязательство, первым должен и сделать это; ведь поскольку другой может быть принужден к исполнению обязательства, то исчезает основание бояться невыполнения другим своего обязательства. Т.Гоббс также говорит, что соглашения заключают о вещах доступных размышлению, возможных и относящихся к будущему действиях, и что где кончается свобода, начинается обязательство (свобода при принятии договора и рабство при его соблюдении).

О.Уильямсон в своей теории указывает, что управление контрактными отношениями в первую очередь осуществляется через институты частного порядка улаживания конфликтов, а не с помощью правового централизма. Для него фирмы, рынки и “отношенческая” контрактация (relational contrakting) – это как важные экономические институты, так и продукт впечатляющей серии организационных нововведений (хотя изучение экономических институтов капитализма пока еще не заняло должного места в программе исследований общественных наук). Кроме того он считает, что в большинстве исследований экономических обменов предполагается наличие эффективных правовых норм разрешения контрактных споров, а также грамотное, токое и недоростоящее применение их судами. Эти допущения удобны тем, что что они освобождают юристов и экономичстов от необходимости рассматривать все то множество различных способов, с помощью которых участники обмена “предуматривают в контракте уход из-под влияния или избежание” государственных органов управления сделками посредством создания механизма частного улаживания споров. В результате произошло своеобразное разделение усилий: экономисты полностью поглощены вопросами экономических выгод от специализации и обменов, а правоведы сосредоточивают внимание на технических аспектах контрактного права. При этом он согласен с мнением Ллевеллина: ни одна правовая система не обеспечивает выполнение всех обещаний; люди и суды в своих решениях очень сильно полагаются на здравый смысл: когда мы сталкиваемся со специально сконструированными условиями, отражающими непредвиденные обстоятельства, то целью нашего разбирательства становится восстановление не не изначального соглашения, а справедливости. Подобный подход содержит в себе элементы невозможности и разочаровния и является ошибочным. Вышеуказанное исследование О.Уильямсона подтверждает точки зрения о несовершенстве систем юридических законов в как инструментов управления развитием общества, (Библия, Платон, Аристотель, Т.Гоббс и др.).

Что ж, статья 42 Хозяйственного кодекса Украины четко говорит о том, что предпринимательство – самостоятельная, инициативная, систематическая, на собственный риск хозяйственная деятельность [7]. Из статьи 3 Гражданского кодекса [8]: к общим основам гражданского законодательства относится “свобода договора”. Иначе говоря, каждый может свободно вступать (или же не вступать) в договорные отношения. Конечно, та же статья кодекса говорит и о справедливости, добросовестности и разумности в договорных отношениях. Статьи 6 и 7 Гражданского кодекса регулируют отношение договоров с актами гражданского законодательства, а также обычай. Его статья 11 говорит, что первым основанием возникновения гражданских прав и обязанностей является именно договоры. В статье 12 указывается, что если законом установлены правовые последствия недобросовестного или неумного осуществления лицом своего права, считается, что поведение лица является добросовестным и умным, если другое не установлено судом. В статье 13 подчеркивается, что, во-первых, гражданские права лицо осуществляет в пределах, предоставленных ей договором или актами гражданского законодательства, во-вторых, что при осуществлении гражданских прав лицо должно придерживаться моральных принципов общества. Статья 713 кодекса выделяет договор контрактации сельскохозяйственной продукции, где ее производитель обязуется произвести определенную договором продукцию и затем передать ее в собственность заготовщику (контрактанту) или определенному получателю, а заготовщик обязуется принять эту продукцию и оплатить ее по установленным ценам в соответствии с условиями договора. К данному договору применяются общие положения о покупке-продажу а также общие положения о договоре поставки.

В статье 13 Хозяйственного кодекса [7] особо выделен государственный заказ как средство государственной регуляции экономики  путем формирования на договорной (контрактной) основе состава и объемов продукции (работ, услуг), необходимой именно для приоритетных государственных потребностей, размещения государственных контрактов на поставку (закупку) этой продукции (выполнение работ, предоставления услуг) среди субъектов ведения хозяйства, независимо от их формы собственности. Государственный контракт – договор, заключенный государственным заказчиком от имени государства с субъектом ведения хозяйства – исполнителем госзаказа, где определяются экономические и правовые обязательства сторон и регулируются их хозяйственные отношения.

Статья 29 кодекса говорит о существование потенциальной возможности злоупотребления монопольным положением на рынке на основе навязывания таких условий договора, которые ставят контрагентов в неравное положение. Статья 31 – принуждение субъектов ведения хозяйства к приоритетному заключение договоров. Стаття 166-1 Кодекса Украины об административных правонарушениях [9] говорит, что злоупотребление монопольным положением на рынке влечет за собой штрафование руководителей предприятий в размере до 15 НМДГ, а лиц предпринимательской деятельности – до 30 НМДГ. То же самое относится и неправомерным соглашениям между предпринимателями (статья 166-2). Однако в Уголовном кодексе Украины вообще не упоминаются преступления, сязанные с нарушением договорных обяхательств субъектами.

Выводы: перспективы экономического развития Украины в значительной степени определяются уровнем совершенства документационно-контрактных оснований экономических отношений при согласии экономистов и юристов.

Литература

1. Конституція України. // Відомості Верховної Ради України (ВВР), 1996, № 30, ст. 141

2. Платон. Государство / Платон. Соч., т.3, ч.1. – М.: Мысль, 1971.

3. Аристотель. Политика. / Аристотель. Соч, т.4. – М.: Мысль, 1983.

4. Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского. – М.: Мысль, 2001.

5. Гоббс Т. Соч. в 2 т. Т.1. – М. Мысль, 1989.

6. Уильямсон О. Экономические институты капитализма: Фирмы, рынки, «отношенческая» контрактация / СПб.: Лениздат, СЕУ Пресс, 1996. – 702 с.

7. Господарський кодекс України // Відомості Верховної Ради України (ВВР), 2003, № 18, № 19-20, № 21-22, ст.144.

8. Цивільний кодекс України // Відомості Верховної Ради України (ВВР), 2003, №№ 40-44, ст.356.

9. Кодекс України про адміністративні правопорушення (статті 1 - 212-20) // Відомості Верховної Ради УРСР (ВВР) 1984, додаток до N 51, ст.1122.