Демидов Я.П., Заботина М.К.

Современная инфокоммуникационная среда и вопросы реконструкции критериальной базы экономики

Важнейшим вопросом зарождающейся экономической теории  (Европа, ХVI –XVII в.) стал вопрос: что такое богатство и кто его создал? Первая европейская школа – меркантилисты – считала: богатство страны – это деньги, создают его купцы, величина его измеряется количеством денег.  Часть этого богатства, выраженная в деньгах и находящаяся в собственности  купцов, уже тогда выступала неким стимулом, мотивом общественной активности (деятельности) «человеческого фактора».

Пришедшая на смену меркантилизму классическая школа (середина XVIII – середина XIX в.) опровергла эту идею. Богатство,  с точки зрения А.Смита,  это продукты физического труда, отсюда его стоимость – это стоимость созданных товаров, измеренная количеством затраченного труда (трудовая теория стоимости). Одновременно стоимость товаров можно измерять суммой доходов от трёх факторов: рента (от земли) плюс заработная плата (от труда) плюс прибыль (от капитала). Эти идеи А.Смита уточнялись, углублялись в работах Д. Рикардо,  Ж.Б.Сэя и других классиков. В том числе К.Маркс, основавший свою теорию на идеях классиков, ввёл понятие общественно-необходимых затрат труда, т.е. труда, затраченного при средних общественно-нормальных условиях производства. Некоторая часть неоплачиваемой рабочим стоимости была названа К.Марксом прибавочной стоимостью, а в реальной хозяйственной практике – прибылью.  Теперь уже она выступала неким стимулом, мотивом предпринимательской (общественной) активности. В любом случае у классиков затраты труда - категория объективная, измеряемая временем труда, его качеством (квалификацией) и интенсивностью. Отсюда и цена товара должна иметь четкое объективное измерение.

В 70-е годы  XIX в. на смену классической школе пришла «новая классика» - теория маржинализма, которая отвергла классическую идею стоимости товара. Стоимость товара (ценность) измеряется субъективной полезностью и только рынок может суммировать эти полезности покупателей на основе взаимодействия законов спроса и предложения, устанавливая цену рыночного равновесия, при которой спрос равен предложению. Но, так как спрос и предложение меняются под влиянием множества факторов, цена рыночного равновесия тоже непрерывно меняется и порой не соответствует реалиям.  В развитии этой теории виднейший представитель маржинализма А. Маршалл (Кембриджская школа – конец XIX в.)  выдвинул компромиссную идею: теории классиков и маржиналистов работают одновременно. В производстве работает трудовая теория стоимости (теория издержек), на рынке цена определяется соотношением спроса и предложения (т.е. теорией маржинализма). В то же время важнейшим фактором предложения (и, следовательно, образования цены) является, по Маршаллу, сумма издержек при производстве товаров. Следовательно, и здесь возникает некая одномерная величина – прибыль, размер которой определяется соотношением спроса и предложения (ценой) и экономией издержек при производстве товаров и которая выступает  движущей силой, стимулом, мотивом предпринимательской деятельности.

Таким образом,  через все известные экономические теории для  уровня  микроэкономики (хозяйствующих субъектов рынка) рефреном проходит критерий прибыльности, в котором соединялись и цель, и результат, и мотив экономической деятельности и который является непосредственно регистрируемой числовой характеристикой.

В чём же особенности современного этапа использования этого критерия? Для анализа необходимо обратиться к практике. Известно, что и в современной рыночной экономике главным измерителем успеха на уровне самостоятельных предприятий также является прибыль, а характерной чертой рыночного саморегулирования является совмещение в этом показателе цели производства, меры его результативности и стимула производителя.

Но наращивать прибыль можно разными способами.  Среди них  для современного социума есть абсолютно неприемлемые:  завышение цен,  стремление к монополизации,  экономия на оплате наемного труда, увеличение интенсивности труда работников при непрерывно устаревающей технологии,  льготное налогообложение или уклонение от налогов, «выбивание» заниженных нормативов платы за фонды (ресурсы), игнорирование экологических требований, использование низких штрафов за выпуск некачественной продукции, подмена компонентов (ингредиентов, элементов, комплектующих и пр.),  «серые» финансовые схемы, теневые обороты и др.  Противодействие этим, казалось бы, рыночным процессам, приводит к росту административных требований, что еще более усложняет измерительную функцию и её связь со стимулированием. Следовательно, в чистом виде (и в соответствии с теорией) прибыль не может исполнять роль конечной (исчерпывающей)  общественной оценки результатов труда и функцию стимула производителя.

В настоящее время некоторые ученые и политики задаются вопросами – содержит ли смешанная, социально-ориентированная  экономика, где взаимодействуют рыночные (экономические) и бюрократические (внеэкономические) механизмы, собственную меру самореализации, собственный (имманентный)  количественный индикатор,  где гармонично бы сочетались и цель, и мотив, и результат деятельности?  Какой критерий для условий институциональной экономики по своему функциональному наполнению может быть альтернативой критерию прибыли для условий чисто рыночной экономики? Ни теория предельной полезности, ни трудовая теория стоимости, ни какая-либо другая современная теория не дают ответа на этот вопрос.

В содержательном и в формально-математическом смысле, ответ заключается в решении  задачи многокритериальности  –  преобразования многомерности отражения результативности количественными измерителями и числовыми моделями в одномерность её комплексного, системного критерия и формирования на его базе эффективной мотивационной среды, подобно тому, как это имеет место в экономике свободного предпринимательства на основе показателя – прибыли. Иными словами, измерительную функцию, которую исполняет рынок и которая оконтурена только товарообменными отношениями, необходимо дополнить всевозможными индикаторами более широкой целевой ориентации  и затем интегрировать их информационно, алгоритмически, на базе современной инфокоммуникационной среды и без какого-либо оконтуривания и ограничений по числу и смыслу контролируемых свойств [2,3].  Естественно, что здесь вряд ли можно обойтись без новой фундаментальной теоретической базы, объединяющей проблемы целеполагания,  сравнительную методологию и синтез методологий имитационного, статистико-аналитического, семантического моделирования, и обоснование каких-то удачных, проверенных экспериментально, эвристических решений. То есть,  в целом,  всё это можно идентифицировать как идеологию искусственной интеллектуализации в экономике.

На наш взгляд,  в центре этой идеологии  может стоять только один индикатор – критерий гармонизации.  Гармонизация – это интеграл всех целей, как формируемых естественно, в процессе регистрации массовых тенденций, так и априорно заданных извне (центром, общественным сознанием) в виде различных направлений деятельности, нормативов, планов, заданий и пр. Она предполагает, как исходный момент, согласованность интересов всех уровней управления по поводу достижения наивысшей (по уровню обобщения) цели и конкретных целей и направлений в развитии каждого объекта.

Можно ли представить себе, что на какой-либо процесс (объект, состояние, результат, ситуацию и пр.) в социально-экономической сфере нельзя распространить понятие гармонизациии  (равномерности качественного развития частных свойств, их структурного соответствия, пропорциональности, стабильности  и пр.)?  Очень трудно. Это всеобщее и универсальное понятие, его можно распространить даже на переходные процессы.

Представляется, что принцип (требование, закон) гармонизации развития является фундаментальным, это всеобщее вневременное и сквозное общественное предпочтение. В системе общественных отношений гармонизация является первородным отношением.

Трудность квантификации таких системных (общих, абстрактных, идеализированных)  принципов в том, что необходим переход от вербальности (словесного описания) к формализованности. Ещё совсем недавно эти трудности казались непреодолимыми, однако сейчас возникла качественно новая информационная и коммуникационная среда, содержание которой определяется следующим:

а)  Новая техническая база. В пользовании любого субъекта экономической деятельности уже сейчас находится мощный инструментарий исследования, анализа, принятия решений – компьютер. По существу,  он для любого человека постепенно превращается в «карманное» операционное средство с гигантскими (в некотором смысле необозримыми)  вычислительными и, соответственно, аналитическими возможностями.

б)  Новая информационная база.  В настоящее время для любого субъекта экономической деятельности также, по существу, в режим постоянного индивидуального и всеобщего использовании входит всемирная информационная  база (банк данных, банк знаний) – интернет, возможности которой беспредельны и, в некотором смысле,  даже превышают  осознаваемые человеком потребности. Это также мощный инструментарий исследования, анализа, принятия решений и пр., который абсолютно  доступен всем без исключения в  оперативном режиме онлайн  и  вместе с  компьютером создают принципиально новые аналитические возможности.

в)  Новая интеллектуальная база.

 Первые два обстоятельства породили синергический эффект, который можно назвать глобальной интеллектуализацией каждого индивидуума,  всех условий функционирования социально-экономических объектов и процессов,  всей  окружающей среды.  Высокоразвитые страны за последние несколько десятилетий сконцентрировали свои усилия на создании различного рода теорий и моделей человека, искусственного интеллекта, экспертных систем. Созданы многочисленные сложнейшие робото-бионико-кибернетические системы с элементами имитации поведения человека, семантические модели, сенсорные системы, ассоциативные банки знаний, модели экспертных систем, модели восприятия звуковых, речевых, письменных и др. сообщений,  процедуры эвристического поиска и т.д. Уже сегодня создан и активно используется «интеллектуальный интерфейс» –  огромный набор формальных приложений (моделей, алгоритмов, программ, методик и пр.  –  интеллектуальных, семантических, экспертных, эвристических, экономико-математических, информационных и др.)

По существу, относительно незаметно для современного поколения, произошла интеллектуализированная по содержанию и технократическая по форме  революция, направленная на самого человека, воспроизводящая и усиливающая его интеллект, помогающая выйти на новые рубежи познания природы и общества, отнимая у него часть пусть и сложной, но уже формализуемой и доверенной компьютеру работы.

Каким же образом эта ситуация отражается на измерительных технологиях, на современных экономических концепциях, категориях, критериях и пр.?  Очевидно, что резко снижается энтропийность (неопределённость), стохастичность, хаотичность, разнообразие в понимании происходящих и изучаемых социально-экономических процессов. И, соответственно, повышается их детерминированность, квантифицируемость, верифицируемость и объективность. Качественно изменяется релевантность информации, повышается технократичность, независимость, формализуемость информационных процессов. Функции традиционного статистического наблюдения (учета, регистрации) дополняются оперативным качественным интеллектуальным анализом контролируемых ситуаций, генерацией систем и процессов самообъяснения, самонастройки, саморегулирования.

Многие абстрактно-теоретические категории и понятия современных экономических концепций могут быть преобразованы  в расчётно-алгоритмические,  конкретно-числовые характеристики.  Это касается и вышеуказанного предельно интегрированного индикатора – критерия гармонизации. На него можно возложить функции количественного и качественного оценивания ситуаций в социально-экономической сфере (оценки результатов, затрат, процессов и пр.) какой-бы размерности они не были, а затем соединить его с распределительными отношениями. При наличии рабочих алгоритмов, программ, требуемой информации задача его определения в новой инфокоммуникационной среде становится не более сложной, чем получение справки о состоянии банковского счёта [1,2,3]. Тем самым будет восстановлен исторический (ныне почти незаметный) процесс формирования одномерного критерия результативности и экономической заинтересованности, но уже на новой технологической основе.                          

Cписок литературы

1. Демидов Я.П., Матвеев А.П. Критерий гармонизации. Опыт обоснований и применений. Ж. Приборы и системы управления. №1, М., 1990: Машиностроение, с.41-44.

2. Демидов Я.П. Системное измерение экономических  процессов и явлений. – Казань: Изд-во МОиНРТ,  2011.- 268с.

3. Шабанова Л.Б., Демидов Я.П.  Инновационная технология в социально-экономических измерениях // Экономический анализ (теория и практика),  №13(220) – 2011, с.55-66