Зияитдинова А.Р.

Нефтегазовая отрасль – один из важнейших элементов экономики РФ

 Российский топливно-энергетический сектор занимает половину общего объема экспорта из страны в долларовом выражении. За десять месяцев минувшего года из России ушло нефти на $5.5 млрд. что составляет 35,5% экспортных поставок, в то время как на газ пришлось лишь 13,9% совокупного экспорта. Отсюда простой вывод — нефть с точки зрения наполняемости бюджета и поддержания товарооборота, важнее газа. В то  же время, положение у нефтяников издавна существенно более тяжелое, чем у газовиков.

Возможно благодаря монополизму Газпрома,  газовый сектор уже длительное время находится в несколько более привилегированном по­ложении. Один из ярких примеров размер налога на добычу полезных ископаемых.

Для нефти его рассчитывают по достаточно сложной формуле, в которой базовый коэффициент, равный 419 руб., умножают на коэффициент иены, зависящий от стоимости нефти на мировом рынке, и коэффициент выработанности, зависящий от исчерпанности конкретного месторождения. В результате получается, что НДПИ на нефть достигает 2500 руб. и более за тонну. В то же время, НДПИ на газ рассчитывают очень просто - 147 руб. за 1000 куб. Если пересчитать на нефтяной эквивалент, то добывать газ с точки зрения уплаты НДПИ выгоднее. Причем даже если нефть упадет до $20 за баррель, налог на нефть будет равен примерно 175 руб. т е. все равно боль­ше газового аналога. А ведь уплата НДПИ составляет большую долю от общих расходов нефтяных компаний и около 90 % налоговых отчислений до налога на прибыль. Это, в частности, одна из причин того, что рентабельность чистой прибыли в нефтяном бизнесе в среднем составляет 12—15%, при хорошем раскладе  17—21%, а в газовом 28-32%, т.е. в 1,5—2 раза выше.

Цена на газ на мировом рынке повторяет движение цены на нефть, но с опозданием на шесть — девять месяцев. Это связано с тем, что газ в ТЭК — аналог мазута, а производство мазута из нефти занимает достаточно большое время. Поэтому цена мазута определяется не текущей ценой нефти, а той, по какой ее покупали, из которой мазут сделан. Так и возникает запаздывание по времени. В результате, когда стоимость нефти уже резко снижается, цены на газ еще продолжают расти, т.е. у газовиков всегда есть индикатор будущих проблем, к которым можно успеть подготовиться.

Соответственно, запас финансовой прочности у нефтедобывающих организаций должен быть меньше, чем у газовиков, но именно на нефтяниках лежит основная налоговая нагрузка, и именно на них пришелся основной удар кризиса в конце лета и осенью прошлого года.

Следующая проблема налогообложения нефтегазового сектора заключается в следующем.

Россия добывает около 490 млн. т нефти в год. На экспорт уходит около 220— 230 млн. т сырой нефти, не считая нефтепродуктов (около 100 млн. т). Когда сырье пересекает границу, компания обязана уплатить экспортную пошлину, которая определяется также по весьма хитрой формуле, учитывающей мировую цену на нефть за предпоследние два месяца, т.е. пошлину на январь — февраль 2009 года рассчитывают по ценам, октябрь-ноябрь 2008 –го. Это приводит к тому, что нефтяная компания продает нефть по одной цене, а налоги платит  по другой

Если цены растут, компания в выигрыше, если падают — в проигрыше Когда цены обваливаются, компания может оказаться в колоссальном убытке Отметим, что при экспорте газа ситуация иная экспортер платит пошлину, равную 30% стоимости экспортируемого газа.

Летом минувшего года цены на нефть начали снижаться, а осенью — обвалились. Началась паническая гонка: стоимость нефти падает, правительство экстренно снижает пошлины, нефть падает еще ниже, нефтяники бьют тревогу, правительство опять пытается успеть за снижением цен.

 До выхода из мирового кризиса пока очень далеко, но сегодня есть надежда, что шок в нефтяном секторе уже прошел, худшее  миновало. Теперь, когда цены на нефть могут снизиться еще раза в два максимум, не более, а налоговая нагрузка уменьшена и сделана более гибкой, можно перевести дух. Такого падения, какое мы видели со $147 до $45 за баррель в течение всего нескольких месяцев 2008 года (т.е одного — двух периодов расчета ставки пошлины), уже не произойдет, а значит, не будет и таких огромных отрицательных разниц, которые возникали у компаний после уплаты налогов, коллапса удастся избежать

Отметим еще одну проблему, связанную с налогообложением нефтегазового сектора. Научные  изыскания  основа нефтегазовой промышленности. Все современные технологии извлечения нефти и газа основаны на научных разработках, причем весьма давнишних. Новые методы лишь совершенствуют ранее созданную базу, но эффект от этих улучшений — поистине огромный. Сегодня мы умеем извлекать лишь около 35—40% пластовой нефти, иногда удается забрать до 50%. По газу ситуация несколько лучше  добываем до 80—85% залегающего в недрах сырья.

Это значит, что внедрение метода, позволяющего увеличить добычу нефти, например, с 37% до 40% позволит увеличить  объем доказанных извлекаемых запасов нефти в России на 3%, а это 300 млн. т, или 61% ежегодной добычи в нашей стране. В деньгах  $328 млрд. по ценам про­шедшего лета, или $88 млрд.  по нынешним. Согласитесь, весьма существенная сумма. Вполне очевидно, что сами исследования, несмотря на всю дороговизну методов и оборудования, обойдутся гораздо дешевле. И такие исследования непрерывно идут, но в условиях кризиса и острой не­хватки денежной ликвидности их начнут финансировать по остаточному принципу, поскольку отдача от них не будет мгновенной, это долгосрочные инвестиции, а долги по облигациям надо выплачивать прямо сейчас.

Задержка в исследованиях оборачивается задержкой во внедрении новых технологий, повышающих экологичность, эффективность и безопасность нефтегазодобычи. Все это сокращает прибыли компаний и в конечном счете налоговую выручку государства. Каков же итог? Нефть находится вблизи дна своего падения, и снижение до $20 за баррель маловероятно. Нефтяные компании получили много благоприятных изменений в налоговом законодательстве: граница отсечения по НДПИ увеличена с $9 до $15 за баррель, период мониторинга для расчета экспортных пошлин уменьшен с двух месяцев до одного, что повысило мягкость и гибкость налоговой системы. Рассматривается  вариант временной отмены экспортных пошлин, что позволит оживить еще и внутренний рынок нефти и нефтепродуктов.

Возможен отказ от привязки НДПИ к мировым ценам на нефть и перевод его размера на процентную величину, например от операционной прибыли компаний. Для малых месторождений возможна полная отмена НДПИ на весь срок эксплуатации или на определенный период, зависящий также и от объема извлеченной на месторождении нефти. Углубление координации между Россией и ОПЕК и структурное оформление ор­ганизации экспортеров газа  ФСЭГ   также не стоит сбрасывать со счетов, пусть пока сохраняется много вопросов и сомнений относительно способности этих организаций эффективно влиять на ценообразование на рынке нефти и газа. Со временем эти усилия неизбежно принесут плоды.

Все это вселяет некоторый оптимизм и уверенность в том, что нефтегазовый сектор останется локомотивом, который поможет вытащить из кризиса и остальные отрасли нашей экономики. А потом сформирует задел для того, чтобы перевести ее наконец на другие рельсы, создаст для этого необходимые предпосылки, главная из которых  стабильная обеспеченность государства .энергоресурсами.