Онюшева И.В.

Концептуальные подходы к определению термина национальной конкурентоспособности

Конкуренция составляет основу динамичного развития ин­дустриального общества, первоначально имеет форму свободной конкуренции частных производителей на открытых рынках и пре­имущественно ценовой механизм и ее реализации на внутреннем и зарубежных рынках. При этом само понятие конкуренции, разви­вающееся на протяжении трех веков, динамично меняется.

По клас­сическому определению М. Вебера, конкуренция - это «мирные попытки установления контроля над возможностями и преимуществами, которые также желаемы другими» [1]. Конкуренция — это действия двух и более агентов, на­целенные на получение одного и того же ограниченного ресурса, доступного при определенных усилиях с их стороны [2].

Высокий уровень производства и потребления валового внут­реннего продукта (ВВП) на душу населения способствует в развитых странах созданию более качественных условий для межстрановой и межфирменной конкуренции в мировом экономическом пространс­тве. В ходе индустриального развития в рыночной среде созревают новые конкурентные условия, меняющие общий вектор конкурен­ции от преимущественного использования сравнительных нацио­нальных преимуществ к использованию динамично меняющихся конкурентных преимуществ, основанных на научно-технических достижениях, инновациях на всех стадиях - от создания товара до продвижения его от производителя к потребителю.

Сравнительные преимущества даны стране от природы, они статичны, не вечны и не воспроизводимы. Конкурентные пре­имущества динамичны, связаны с инновациями, развитием чело­веческого капитала, интеллекта и по своей природе безграничны. Поэтому следует четко различать сравнительные и конкурентные преимущества. Интеграция в одной стране сравнительных и кон­курентных преимуществ усиливает ее конкурентоспособность в глобальном экономическом пространстве.

В мировой экономической литературе тема конкурентоспособ­ности в течение последних 30 лет остается одной из центральных. В широкой постановке (не как конкурентоспособность на конкрет­ных рынках) она возникла в начале 80-х гг. в США как поиск отве­тов на причины успехов японской экономики на мировых рынках, преодоления угрозы «деиндустриализации» американской эконо­мики и отражалась в аналитических публикациях Совета по наци­ональной конкурентоспособности.

В целом следует различать глобальную конкурентоспособ­ность страны на мировых рынках, конкурентоспособность страны на национальном рынке и конкурентоспособность на микроуровне (уровне фирм) на национальном и мировых рынках.

В научных исследованиях глобальной (межстрановой) конку­рентоспособности выделяются разработки Всемирного экономи­ческого форума - ВЭФ (World Economic Forum), которые публикуются в его ежегодных докладах (The Global Competitiveness Report). Популярность сравнительных исследований ВЭФ возросла в 90-е гг. в связи с нарастающей глобализацией мировой экономической системы. Заслуга экспертов ВЭФ заключается в разработке при­кладной теории и конкретном анализе проблемы сопоставления макро- и микро- конкурентоспособности стран в глобальном масш­табе, а также формирования обширной базы данных по этой тема­тике. В дополнение к макроэкономическим и институциональным факторам в центре внимания экспертов ВЭФ оказались качество фирмы и качество предпринимательской среды.

Не менее плодотворны и известны в научном мире ежегод­ные книги о мировой конкурентоспособности стран, публикуемые с 1989 г. Международным институтом менеджмента и развития (IMD, World Competitiveness Yearbook, Лозанна, Швейцария). Это уникальное по собираемой аналитической информации (314 кри­териев, объединенных в 20 основных индикаторов, преобразованных в четыре главных фактора конкурентоспособности стран) из­дание высоко ценится в научном мире за профессионализм и кор­ректность выводов. Данная работа во многом определила научный и практический уровень современных подходов к проблемам гло­бальной конкурентоспособности экспертов и специалистов ВЭФ и Гарвардского университета.

Существует множество определений понятия «конкурентоспособность». Так, по мнению американских авторов [3], концепцию национальной конкурентоспособности можно определить как «способность национальной экономики производить и потреблять товары и услуги в условиях конкурентной борьбы с товарами и ус­лугами, производимыми в других странах, и при этом результатом конкуренции должен быть рост уровня жизни населения при соб­людении международных экологических стандартов» [2]. По мнению ряда российских ученых [4], ни положительный баланс внешней тор­говли, ни позитивный платежный баланс, ни рост золотовалютных резервов, что само по себе весьма важно, не могут являться аб­солютно достаточными критериями конкурентоспособности, если нет интерактивных связей в сложной системе: образовательный уровень – экономическая инфраструктура – качество жизни.

Возросшая в 90-с гг. актуальность рассматриваемой пробле­мы для экономики России (как в результате открытия экономики, так и необходимости преодоления монополистических тенденций) привела к смещению акцептов российских исследователей с тра­диционной проблемы эффективности на проблему конкурентоспо­собности. Среди российских работ представляют интерес доклад Экспертного института и Торгово-промышленной палаты РФ, труды Министерства РФ по антимонопольной политике,  а также ряд монографических исследований российских ученых.

Среди фундаментальных работ зарубежных авторов по пробле­ме конкурентоспособности следует особо отметить исследование профессора Гарвардского университета М. Портера «Конкурентные преимущества стран», вышедшее в 1993 г. на русском языке под на­званием «Международная конкуренция» [5]. В нем автор разрабатывает новую теорию (расширенную концепцию) конкурентного преиму­щества стран, включающую эволюцию конкурентных преимуществ стран в глобальном масштабе, детерминанты и динамику конкурен­тного преимущества стран в международном соперничестве.

М. Портер считает, что конкурентоспособность страны сле­дует рассматривать через призму международной конкурентоспо­собности не отдельных ее фирм, а кластеров — объединений фирм различных отраслей, причем принципиальное значение имеет способность этих кластеров эффективно использовать внутренние ресурсы. Им же разработана система детерминант конкурентного преимущества стран, получившая название «конкурентный ромб» (или «алмаз») по числу основных групп таких преимуществ. К ним относятся:

ü факторные условия: людские и природные ресурсы, науч­но-информационный потенциал, капитал, инфраструктура, в том числе факторы качества жизни;

ü условия внутреннего спроса: качество спроса, соответс­твие тенденциям развития спроса на мировом рынке, развитие объема спроса;

ü смежные и обслуживающие отрасли (кластеры отрас­лей): сферы поступления сырья и полуфабрикатов, сферы поступ­ления оборудования, сферы использования сырья, оборудования, технологий;

ü стратегия и структура фирм, внутриотраслевая кон­куренция: цели, стратегии, способы организации, менеджмент фирм, внутриотраслевая конкуренция.

Кроме того, существуют две дополнительные переменные, в значительной степени влияющие на обстановку в стране. Это слу­чайные события (то есть те, которые руководство фирм не может контролировать) и государственная политика.

Главный тезис М. Портера заключается в том, что перспективные конкурентные преимущества создаются не извне, а на внутренних рынках.

В ходе своих исследований М. Портер проанализировал кон­курентные возможности более 100 отраслей в десяти странах. Ока­залось, что наиболее конкурентоспособные транснациональные корпорации (ТНК) обычно не разбросаны бессистемно по разным странам, а имеют тенденцию концентрироваться в одной стране, а порой даже в одном регионе страны. Это объясняется тем, что одна или несколько фирм, достигая конкурентоспособности на мировом рынке, распространяет свое положительное влияние на ближайшее окружение: поставщиков, потребителей и конкурен­тов. А успехи окружения, в свою очередь, оказывают влияние на дальнейший рост конкурентоспособности данной компании. В итоге формируется кластер — сообщество фирм, тесно свя­занных отраслей, взаимно способствующих росту конкурентоспо­собности друг друга. Для всей экономики государства кластеры выполняют роль точек роста внутреннего рынка. Вслед за пер­вым зачастую образуются новые кластеры, и международная кон­курентоспособность страны в целом повышается Т.о., сотрудничество становится все более необхо­димым, но оно же несет с собой известную опасность — возмож­ность утраты самостоятельности (способности к самостоятельной линии поведения на рынке, самостоятельному освоению новых товаров, новых технологий и пр.)[6].

Работы М. Портера, написанные еще в 80-е гг. прошлого сто­летия, на долгие годы предопределили вектор развития исследо­вательской дисциплины «стратегический менедж­мент». Надо признать, что портеровские модель «пяти конкурент­ных сил» (Porter’s five forces), «цепочка создания стоимости» (Value Chain) и «ромб Портера» (Porter’s Diamond) по сути легли в основу концепций национальной конкурентоспособности. Вместе с тем идеи, воплощенные М. Портером в указанных моделях, наряду со своей популярностью и влиятельностью являются и одними из на­иболее критикуемых.

Наиболее серьезно идеи М. Портера стали подвергаться кри­тике по мере бурного развития интернет-коммерции (e-commerce). Критики справедливо отмечают, что с момента публикации работ Портера экономические условия существенно изменились. Глобальная информатизация и возросшая роль Интернета как площадки для е-коммерции оказали серьезное влияние практически на все отрасли деловой деятельности.

Действительно, теории М. Портера во многом базируются на постулатах, которые имели место в экономике 80-х гг., характери­зуемой сильной конкуренцией, периодическим изменением конъюнктуры и относительно устойчивыми рыночными структурами. В моделях М. Портера основное внимание сосредоточено на ана­лизе фактической ситуации (клиенты, поставщики, конкуренты и т.д.) и на предсказуемых изменениях (появление новых игроков на рынке, товаров-заменителей и т.д.). В рамках 5 конкурентных сил конкурентные преимущества являются результатом укрепле­ния собственного положения компании. Сегодня в рамках этих сил представляется невозможным объяснить и проанализировать те динамические изменения, которые преобразуют целые отрасли промышленности.

По мнению Л. Доунса [7], портеровские модели больше не жизнеспособны. JI. Доунс идентифицирует три новые силы, которые требуют новой стратегической структуры и разработки ряда совсем других аналитических и бизнес-инструментов: цифровизация (digitalization), дерегуляция (deregulation) и глобализация (globalization).

Цифровизация. Поскольку влияние информационных техно­логий растет, все игроки на рынке будут иметь доступ к гораздо большему количеству информации. Таким образом, появятся пол­ностью новые бизнес-модели, в которых даже игроки, не входящие в отрасль или являющиеся ее аутсайдерами, будут в состоянии существенно повлиять на принципы и уровень конкуренции на рынке. В качестве примера Л.Доунс приводит возрастающую роль электронных торговых центров, которыми управляют, например, телекоммуникационные операторы или кредитные организации. Ни модель «пяти сил», ни исследование экономической структуры не способны отследить данные изменения.

Дерегуляция. За прошедшие 15 лет в США и в европейских странах наблюдалось резкое сокращение присутствия государства во многих отраслях, таких как авиация, связь, коммунальное хозяйство и банковская сфера. Компании данных отраслей, подталкиваемые новыми возможностями в сфере информационных технологий, были, с одной стороны, в состоянии, а с другой — вы­нуждены полностью реструктурироваться и подыскать альтерна­тивные направления своего развития.

Глобализация. Если в широком смысле данный термин означает определенный этап интенсивной интеграции или интернационализации политиче­ских, социально-экономических и культурных отно­шений, то в экономическом аспекте он характери­зуется либерализацией мировой торговли, мобильно­стью капитала и рабочей силы, освоением современ­ных технологий, международной конкуренцией.

Совершенствование логистики и коммуника­ций дает возможность практически всем субъектам рынка совер­шать покупки, продажи и сотрудничество на глобальном уровне. Клиенты тем временем могут подыскать товар и сравнить цены на него на глобальном уровне. В результате даже компании среднего размера, ориентированные на рынок местного масштаба, оказыва­ются на глобальном рынке, даже если они не занимаются самосто­ятельным экспортом или импортом. Можно добавить, что глобаль­ные и сетевые рынки предъявляют новые требования стратегии организаций. Теперь недостаточно просто позиционировать себя как лидера по ценам или по качеству (как предлагает сделать М. Портер в своем труде “Generic Strategies”). Теперь конкурентные преиму­щества появляются в результате способности развить длительные отношения с более мобильным потребителем, управляя обширны­ми партнерскими сетями для создания обоюдной выгоды.

Критически анализируя модели М. Портера, Л. Доунс приходит к заключению, что именно информационные технологии сыграли ключевую роль в разделении между «миром Портера» и новым миром, в котором действуют новые силы. Прошло то время, когда «старая» экономика использовала IT (информационные технологии) в качестве инструмента для осуществления своих целей. Сегодня IT сама изменяет мир в соответствии со своими нуждами.

Следует признать, что аргументы Л. Доунса вполне убеди­тельны. Факторы, обозначенные как цифровизация, глобализация и дерегуляция, в последние годы стали самостоятельными влия­тельными силами. Современные рынки находятся под сильным влиянием технологического прогресса, особенно в области инфор­мационных технологий. Поэтому неразумно – если не сказать не­возможно — разрабатывать и развивать стратегию исключительно на основе моделей Портера. По мнению зарубежных исследователей [8], причиной этому являются экономические законы, которые распространяются на привычные нам продукты и услуги, не могут быть напрямую спроецированы на новую категорию, названную ими «информатизационный то­вар» (information good).

Тем не менее, необходимо помнить, что ни одна по-настоящему эф­фективная стратегия никогда не базировалась на строго ограничен­ном круге моделей. В те же 80-е гг. стратегию не рекомендовалось создавать па основе исключительно лишь портеровских моделей. Каждая стратегия прежде всего должна базироваться на детальном анализе всех внутренних и внешних факторов и на перспективах их развития в будущем.

Несмотря на все изменения в отраслевых динамиках и бизнес-моделях, отнюдь не устарели идеи М. Портера, состоящие в том, что каждый бизнес работает, функционирует в системе коор­динат «поставщик, покупатель, конкурент, новый участник рынка и товар-заменитель». Эта идея состоятельна в рамках любой кон­курентной экономики. Даже сегодня любая компания, будь она из старой или из новой экономики, должна произвести товар или ус­лугу, продать ее, предлагая оптимальное соотношение цена/качес­тво и обеспечить достойную сервисную поддержку. Тот же on-line портал должен создать или приобрести контент, преподнести его, найти покупателя, будь то посетитель сайта или рекламодатель.

Новизна подхода, предложенная Л. Доунсом, состоит в том, что доунсовские силы сделали портеровскую концепцию бо­лее динамичной, изменчивой и сложной. Даже тщательный мони­торинг рынка не позволяет выявить всех потенциальных новых участников рынка или товары-заменители, могущие внезапно появиться на рынке благодаря бурно происходящему технологичес­кому прогрессу. Несомненно, компании должны привести струк­туру, процессы, бизнес-модели и стратегии в соответствии с новой динамикой развития рынка. Однако не менее необходимо думать и о собственной рыночной власти по отношению к поставщикам сырья и потребителям товара/услуги. Сегодня менеджеры имеют больше средств влияния на конкурирующие силы, конкурентов. Традиционное мышление в рамках портеровских моделей было в значительной степени ограничено достижением лучшего конку­рентного положения одного участника по отношению к другому или к другим участникам рынка. Теперь же более важно сформи­ровать взаимовыгодное сотрудничество. Это могут быть специали­зированные партнерские связи, общие стандарты, стратегические союзы и многое другое.

Т.о, модели М. Портера в силу объективных причин не имеют того сильного влияния, какое они имели раньше. Возникли новые экономические законы, и другие силы начали воздействовать на рынки и преобразовывать их. Однако, это не означает, что те­ории М. Портера стали недействительными. Просто необходимо применять их, осознавая их ограничения, и использовать их как часть структуры инструментов, методов и теорий управления. Такой подход желательно использовать в рамках любой бизнес-моде­ли — совершенно новой или старой, портеровской или чьей-либо еще и в любой экономике [2].

Завершая обзор концепций национальной конкурентоспособ­ности, отметим следующее. Конкурентоспособность страны на национальном рынке может существенно отличаться от ее конкурентоспособности на мировом рынке, особенно для стран с тран­зитной экономикой. Своеобразие конкуренции на национальном рынке, в отличие от конкуренции на развитых сегментах мирового рынка, определяется многими социально-экономическими факторами, в том числе: низким уровнем и неразвитостью структуры платежеспособного спроса; сохраняющимся разрывом между внутренними и ми­ровыми ценами на аналогичные товары; более низким качеством конкурентной экономической среды на макро- и микро- уровнях и т.п. Значительное влияние на конкурентоспособность отечественных и иност­ранных участников национального рынка оказывают монополизм, ненаблюдаемая экономика, коррупция, необоснованные риски. К примеру, экономика Казахстана, относящаяся к новым форми­рующимся рынкам, носит явно выраженный топливно-сырьевой характер, в отличие от развитых сегментов мирового рынка, где высока доля высокотехнологичной продукции и наукоемких услуг. В результате состав конкурирующих субъектов различается на на­циональном и внешних рынках.

 В условиях возникновения обширных мирохо­зяйственных связей между странами экономическое сотрудничество основано на увеличении экспорта и импорта, включении региональной экономики в си­стему международного разделения труда. Одновре­менно происходят интенсивные процессы либера­лизации торговли, усиления международной конку­ренции в обмене товарами, услугами, привлечении инвестиций, капитала, а также рабочей силы.

Экономическая глобализация, оказывая всестороннее воздействие на челове­ческое развитие страны и мирового сообще­ства, порождая международную конкуренцию на мировом рынке то­варов, повышает мобильность капитала и рабочей силы.

 Современная глобальная экономика пред­ставлена взаимодействием и конкуренцией стран с основными моделями экономического развития - инновационной, технологической, сырьевой и аграрной. Инновационная модель характеризуется производством знаний, экспортом технологий, нау­коемкой продукции (США, Германия). Технологиче­ская модель свойственна странам, импортирующим технологии, наукоемкую продукцию (Япония, Син­гапур, Южная Корея). Сырьевая модель - экспорт сырья, импорт продукции (Иран, Россия). Аграрная модель - экспорт агропродукции, импорт промыш­ленных товаров (Греция, Монголия).

Некоторые страны находятся на промежуточ­ной стадии развития между данными типами, со­четая признаки нескольких моделей. Однако большинство стран на данном этапе глобализации на­целены на технологизацию и в дальнейшем разви­тии на инновационную экономику. Это относится в первую очередь к тем странам, которые располага­ют таким стратегическим ресурсом экономического роста, усиления конкурентоспособности, как значи­тельный научный и образовательный потенциал [9].

В настоящее время конкурентоспособность казахстанской экономики основывается главным образом на использовании сравнительных национальных преимуществ и механизма ценовой конкурентоспо­собности. Нет сомнений в том, что сырьевая составляющая отечес­твенной экономики на сегодня является основой конкурентоспо­собности казахстанского экспорта. В своей стратегии эконо­мического развития в XXI в. Республике Казахстан следует сделать акцент на пе­реориентацию с сырьевой направленности на фор­мирование инновационной экономики, способной вывести конкурентоспособность экономики РК на качественно новый уровень. При этом инновационная экономика предъявляет самые высокие требования к качеству и эффективности использо­вания человеческого капитала страны, как основополагающего фактора повышения конкурентоспособности национальной экономики в целом.

Исходя из вышеизложенного, рассмотренные в статье концептуальные подходы к определению термина национальной конкурентоспособности могут послужить основой для разработки стратегии повышения конкурентоспособности национальной экономики РК, а также выработки механизма реализации данной стратегии.

Литература:

1. Weber, M. Economy and Society. Vol. I. Berkeley: University of California Press, 1978. – P. 38.

2. Сабден О., Кошанов А.К., Хусаинов Б.Д. и др. Конкурентоспособность национальной экономики: критерии оценки и пути повышения. – А., 2007. – 175 с.

3. US Competitiveness in the World Economy. - Boston: Harvard Business School Press, 1985 / Editor by the Bruce R. Scott and George C. Lodge.- P. 14-16.

4. «Конкурентоспособность России в глобальной экономике». — Коллектив­ная монография. — М., «Международные отношения», 2003.

5. Портер М. Международная конкуренция. — М., «Международные отноше­ния», 1993.

6. Мигранян Л.Л. «Теоретические аспекты формирования конкурентоспособ­ных кластеров». htlp://www.krsu.edu.kg/vestnik/v3/a 15.php.

7. Larry Dowries. Unleashing the Killer App: Digital Strategies for Market Dominance.

8. Shapiro, Varian. Information Rules.

9. М.К.Мельдаханова. Человеческий капитал и устойчивое развитие Казахстана: теория, приоритеты и механизм реализации.- Алматы: 2011. – 341с.