О некоторых вопросах защиты права собственности

(Эрделевский А. М.)

(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2004)

Текст документа

Подготовлен для системы КонсультантПлюс

О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ ЗАЩИТЫ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ

Материал подготовлен с использованием правовых актов

по состоянию на 1 декабря 2004 года

А. М. ЭРДЕЛЕВСКИЙ

А. М. Эрделевский, профессор МГЮА, д. ю.н.

Анализ современной правоприменительной практики позволяет с полной уверенностью утверждать, что сформировавшиеся на протяжении последних лет подходы высших российских судебных органов к ряду вопросов защиты права собственности не только не способствуют, но и прямо препятствуют нормальному функционированию и развитию гражданского оборота в Российской Федерации. Отмеченный негативный эффект проявляется в многочисленных злоупотреблениях в сфере сделок с недвижимым имуществом и фондовыми ценными бумагами, в так называемых "недружественных поглощениях", "перехвате управления" и других "сравнительно законных" способах завладения имуществом. Впрочем, справедливости ради следует заметить, что отмеченный эффект лишь отчасти является результатом спорного толкования норм права высшими судебными органами. Основная причина, конечно, заключается в высокой степени коррумпированности органов власти в России, не исключая, как было недавно публично признано Президентом РФ, и судебной власти.

Коррупция, как показывает история, всегда была свойственна государству российскому, варьироваться, в зависимости от политического режима, может лишь ее уровень. По вполне понятным соображениям ожидать ослабления коррупционной составляющей разного рода негативных явлений в рамках сформировавшегося в течение последнего десятилетия режима не приходится. Что же касается подходов судебных органов к толкованию и применению закона, то здесь дело обстоит не столь безнадежно. Эти подходы могут меняться как по инициативе самих судов, так и в результате применения правовых средств воздействия со стороны заинтересованных участников гражданских правоотношений, поэтому перейдем к более подробному рассмотрению некоторых вопросов сложившейся практики применения институтов и норм гражданского права, связанных с защитой права собственности.

Среди имеющих общий характер актов судебных органов наиболее важное значение в рассматриваемом аспекте имеет Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ N 8 от 25 февраля 1998 "О некоторых вопросах, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" (далее - Постановление N 8). В п. 25 Постановления N 8 указывается, что если по возмездному договору имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, то собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из незаконного владения лица, приобретшего это имущество. Но, если в такой ситуации собственником заявлен иск о признании недействительной сделки купли-продажи и возврате имущества, переданного покупателю, и при разрешении данного спора будет установлено, что покупатель отвечает требованиям, предъявляемым к добросовестному приобретателю (ст. 302 ГК), в удовлетворении исковых требований о возврате имущества должно быть отказано, и, если право собственности подлежит государственной регистрации, решение суда является основанием для регистрации перехода права собственности к покупателю. Таким образом, в п. 25 упомянутого Постановления ВАС РФ, по существу, квалифицировал отказ в удовлетворении виндикационного иска в качестве основания возникновения права собственности у ответчика (добросовестного приобретателя) и соответственно прекращения права собственности у истца (собственника). Одновременно следует обратить внимание, что ВАС РФ говорит здесь лишь о частичном отказе в иске (в части требования истца о возврате имущества), из чего можно сделать вывод о том, что требование о признании сделки купли-продажи недействительной, если продавец не имел права отчуждать предмет сделки, ВАС РФ считает подлежащим удовлетворению.

Применяя правила ст. 302 ГК и сформулированный в п. 25 Постановления N 8 подход, ВАС РФ создает ситуацию, в которой попытка собственника защитить свои права посредством предъявления виндикационного иска или иска о возврате исполненного по недействительной сделке может повлечь обратный эффект - полную утрату истцом права собственности, если приобретатель докажет, что имущество было приобретено им хотя и у неуправомоченного отчуждателя, но добросовестно и возмездно, а собственник не сможет доказать, что истребуемое имущество выбыло из его владения помимо его воли. Причем в сферу действия ст. 302 ГК ВАС РФ вовлекает такие виды имущества, которые вообще не могут быть предметом виндикационного иска (ст. 301 ГК), в силу чего к ним не могут быть применимы правила ст. 302 ГК, установленные в качестве специальных изъятий из общего правила ст. 301 ГК о возможности истребования собственником имущества из чужого незаконного владения.

В качестве примера можно указать на такое имущество, как бездокументарные ценные бумаги. К таким ценным бумагам в силу их нематериального характера неприменимо ни само понятие владения, ни соответственно предусмотренный ст. 301 ГК способ его защиты - виндикационный иск. В силу указанных обстоятельств к такого рода объектам неприменимо и необходимое для целей применения ст. 302 ГК понятие утраты владения - как по воле собственника, так и помимо его воли. Тем не менее в п. 7 Обзора практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и обращением акций (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 21 апреля 1998 N 33), указывается, что требование собственника или уполномоченного им лица о возврате акций, предъявленное к добросовестному приобретателю, носит виндикационный характер и может быть удовлетворено лишь при наличии условий, предусмотренных ст. 302 ГК.

Сравнительно недавно вопрос о соотношении требований о возврате исполненного по недействительной сделке и виндикационного иска оказался и в поле зрения Конституционного Суда РФ при рассмотрении дела о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 ст. 167 ГК в связи с жалобами ряда граждан. В результате рассмотрения этого дела Конституционный Суд РФ 21 апреля 2003 г. вынес Постановление N 6-П. В жалобах обратившиеся в Конституционный Суд РФ граждане утверждали, что содержащиеся в п. п. 1 и 2 ст. 167 ГК общие положения о последствиях недействительности сделки в части, устанавливающей обязанность каждой из сторон возвратить все полученное по сделке, не позволяют добросовестным приобретателям защитить свои имущественные права, что, по мнению заявителей, нарушало их права и свободы, гарантированные ст. ст. 2, 8, 17 (ч. 1), 18, 19 (ч. 1), 35 (ч. 2) и 40 (ч. 1) Конституции РФ.

В п. 2 Постановления N 6-П Конституционный Суд отметил, что по смыслу ч. 2 ст. 35 Конституции РФ во взаимосвязи с другими конституционными нормами (ст. ст. 8, 34, 45, 46 и 55) права владения, пользования и распоряжения имуществом обеспечиваются не только собственникам, но и иным участникам гражданского оборота, поэтому в тех случаях, когда имущественные права на спорную вещь, возникшие на предусмотренных законом основаниях, имеют другие, помимо собственника, лица - владельцы и пользователи вещи, этим лицам также должна быть гарантирована государственная защита их прав. К числу таких имущественных прав относятся, по мнению Конституционного Суда, и права добросовестных приобретателей.

Здесь же Конституционный суд справедливо отметил, что возможные ограничения федеральным законом прав владения, пользования и распоряжения имуществом должны отвечать требованиям справедливости, быть адекватными, пропорциональными, соразмерными, носить общий и абстрактный характер, не иметь обратной силы и не затрагивать существо данных конституционных прав, т. е. не ограничивать пределы и применение основного содержания соответствующих конституционных норм. Сама же возможность ограничений, как и их характер, должна обусловливаться необходимостью защиты конституционно значимых ценностей, а именно основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. При этом Конституционный Суд поспешил указать, что высказанное им суждение корреспондирует Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в соответствии с которой право каждого физического и юридического лица на уважение принадлежащей ему собственности и ее защиту не ущемляет право государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами (ст. 1 Протокола N 1 в редакции Протокола N 11).

Подытоживая эту часть Постановления, Конституционный Суд сделал вывод о том, что федеральный законодатель, осуществляя регулирование оснований возникновения и прекращения права собственности и других вещных прав, а также оснований и последствий недействительности сделок, должен предусматривать такие способы и механизмы реализации имущественных прав, которые обеспечивали бы защиту не только собственникам, но и добросовестным приобретателям как участникам гражданского оборота, так как в противном случае для широкого круга добросовестных приобретателей, проявляющих при заключении сделки добрую волю, разумную осмотрительность и осторожность, будет существовать риск неправомерной утраты имущества, которое может быть истребовано у них в порядке реституции.

С этой частью рассуждений Конституционного Суда, носящих общий характер, в целом можно согласиться, но при этом необходимо заметить, что вряд ли правомерно априори говорить о неких "правах" добросовестных приобретателей. Ведь добросовестный приобретатель при существующем состоянии гражданского законодательства является незаконным владельцем приобретенного имущества, поэтому в такой ситуации можно говорить лишь о его интересе, который должен быть защищен посредством принятия соответствующего федерального закона (ниже мы остановимся на этом вопросе более подробно), но не о защите субъективного вещного права, поскольку такого права у добросовестного приобретателя просто не существует. То обстоятельство, что истребование имущества у добросовестного приобретателя может оказаться невозможным вследствие применения правил ст. 302 ГК, вовсе не означает, что с момента вступления в силу судебного решения у приобретателя возникает право владения или право собственности (хотя ВАС РФ, как упоминалось выше, придерживается противоположного взгляда по этому вопросу). Точно так же отказ в виндикационном иске по мотивам пропуска истцом срока исковой давности влечет оставление имущества во владении ответчика, что не придает владению законного характера и не превращает фактическое владение в право владения или право собственности. Интересы (а не права) такого незаконного фактического владельца в случае нарушения владения третьими лицами защищаются по правилам п. 2 ст. 234 ГК.

Что касается п. 3 Постановления, где Конституционный Суд переходит к анализу норм ГК, то здесь обоснованность позиции Конституционного Суда вызывает серьезные сомнения. Существо позиции Конституционного Суда сводится к тому, что если по возмездному договору имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, и собственник предъявляет иск о признании сделки купли-продажи недействительной и о применении последствий ее недействительности в форме возврата переданного покупателю имущества, а при разрешении спора судом будет установлено, что покупатель является добросовестным приобретателем, то в удовлетворении исковых требований в порядке ст. 167 ГК должно быть отказано. Нетрудно увидеть, что в п. 3 Постановления N 6-П Конституционный Суд практически дословно воспроизводит текст Постановления Пленума ВАС РФ N 8.

Далее Конституционный Суд указывает, что "из статьи 168 ГК Российской Федерации, согласно которой сделка, не соответствующая требованиям закона, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения, следует, что на сделку, совершенную с нарушением закона, не распространяются общие положения о последствиях недействительности сделки, если сам закон предусматривает "иные последствия" такого нарушения". Поскольку добросовестное приобретение в смысле статьи 302 ГК возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество, последствием сделки, совершенной с таким нарушением, является, по мнению Конституционного Суда, не двусторонняя реституция, а возврат имущества из незаконного владения (виндикация). Отсюда Конституционный Суд делает имеющий принципиальное значение вывод о том, что права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного п. п. 1 и 2 ст. 167 ГК, а допустимой является лишь защита путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются те предусмотренные ст. 302 ГК основания, которые дают право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя (безвозмездность приобретения имущества добросовестным приобретателем, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли и др.).

Очевидно, ощущая, по меньшей мере, небесспорность высказанных доводов, Конституционный Суд тут же добавляет, что иное истолкование положений п. п. 1 и 2 ст. 167 ГК означало бы, что собственник имеет возможность прибегнуть к такому способу защиты, как признание всех совершенных сделок по отчуждению его имущества недействительными, т. е. требовать возврата полученного в натуре, не только когда речь идет об одной (первой) сделке, совершенной с нарушением закона, но и когда спорное имущество было приобретено добросовестным приобретателем на основании последующих (второй, третьей, четвертой и т. д.) сделок, чем нарушались бы вытекающие (по мнению Конституционного Суда) из Конституции РФ установленные законодателем гарантии защиты прав и законных интересов добросовестного приобретателя.

Оценивая обоснованность доводов Конституционного Суда, следует, во-первых, обратить внимание, что правило п. 2 ст. 166 ГК о возможности предъявления требования о применении последствий недействительности сделки любым заинтересованным лицом не предусматривает каких-либо изъятий, в том числе возможность применения таких последствий не ставится в зависимость от возможности удовлетворения виндикационного иска. Во-вторых, что более важно, "иные последствия" в смысле ст. 168 ГК - это вовсе не иные последствия недействительности сделки, а иные последствия нарушения закона при совершении сделки, причем такие последствия, которые не колеблют действительности сделки (например, по общему правилу п. 1 ст. 162 ГК несоблюдение простой письменной формы сделки не влечет ее недействительность, но лишает стороны права ссылаться в случае спора на свидетельские показания). Отказ в удовлетворении виндикационного иска в соответствии со ст. 302 ГК - это вовсе не последствие нарушения закона при совершении сделки купли-продажи, а последствие наличия совокупности совершенно других юридических фактов - возмездности и добросовестности приобретения имущества и его выбытия из владения собственника по воле последнего. По тем же причинам нет никаких оснований считать отказ в удовлетворении виндикационного иска и "иными последствиями" в смысле п. 2 ст. 167 ГК, то есть иными последствиями недействительности сделки.

Поэтому существующее состояние гражданского законодательства позволяет собственнику предъявить более удобный для него виндикационный, то есть вещно-правовой иск с расчетом на его удовлетворение лишь в случае, если для отказа в таком иске нет оснований, предусмотренных ст. 302 ГК. Если же рассчитывать на удовлетворение виндикационного иска ввиду наличия вышеуказанных оснований не приходится, собственник вправе прибегнуть к более сложному способу защиты своих интересов - предъявлению требования о признании всех сделок по отчуждению спорного имущества недействительными и последовательному возврату этого имущества отчуждателям вплоть до его возврата самому собственнику.

Конечно, такая ситуация не способствует стабильности гражданского оборота, и в этом Конституционный Суд прав. Но эта ситуация предопределена состоянием современного российского гражданского законодательства. Дело в том, что согласно п. 1 ст. 235 ГК право собственности может прекращаться лишь по основаниям, предусмотренным законом. Ни статья 302, ни какая-либо иная норма ГК не легитимируют отказ в удовлетворении виндикационного иска в качестве основания прекращения права собственности на спорное имущество у собственника и возникновения этого права у добросовестного приобретателя. Поэтому сформулированный Пленумом ВАС в п. 25 Постановления N 8 тезис о возникновении у добросовестного приобретателя права собственности на отчужденное неуправомоченным лицом имущество следует квалифицировать как установление обыкновением правоприменительной практики не предусмотренного законом основания прекращения права собственности.

Между тем придать стабильность гражданскому обороту в рассматриваемом аспекте могло бы лишь внесение соответствующих дополнений в ГК. В качестве примера приведем Германское гражданское уложение (ГГУ). Параграф 932 ГГУ содержит специальное указание на возникновение у приобретателя права собственности на приобретенное у неуправомоченного отчуждателя имущество, если приобретатель является добросовестным. Это основание возникновения права собственности действует лишь применительно к движимому имуществу. Оно является вполне самостоятельным и не зависит от предъявления собственником виндикационного иска к добросовестному приобретателю, то есть такой приобретатель вправе сам предъявить иск о признании права собственности на имущество по основаниям, предусмотренным параграфом 932 ГГУ. Приобрести по такому основанию право собственности на недвижимое имущество невозможно, поскольку ГГУ применительно к недвижимости аналогичного правила не содержит.

Попутно заметим также, что и правила ст. 302 ГК, вопреки установившимся воззрениям судебных органов, распространяются только на движимое имущество, поскольку переход права собственности на такое имущество по общему правилу ст. ст. 223, 224 ГК происходит в момент передачи вещи во владение приобретателя. Именно это обстоятельство позволяет считать добросовестным поведение приобретателя, который предполагает владельца движимой вещи ее собственником. Применительно же к недвижимому имуществу переход права собственности к приобретателю происходит в момент регистрации отчуждения имущества, само право собственности также подлежит государственной регистрации, которая является единственным доказательством зарегистрированного права. Поэтому фактическое владение недвижимым имуществом не может иметь причинной связи с таким обстоятельством, как добросовестность приобретателя; по той же причине не имеет значения и способ выбытия недвижимой вещи из владения собственника, что не оставляет места для применения правил ст. 302 ГК в качестве оснований для отказа в удовлетворении предъявленного в отношении недвижимого имущества виндикационного иска.

Несмотря на достаточно явную, как показывает проведенный выше анализ, неверность подходов высших судебных органов к вопросам защиты права собственности, путей для их корректировки в рамках российской судебной системы, к сожалению, не усматривается. В то же время есть достаточные основания полагать, что защита нарушаемых в результате сформировавшихся обыкновений правоприменительной практики прав собственников возможна и имеет неплохие шансы на победу в случае обращения потерпевших (как физических, так и юридических лиц) в Европейский Суд по правам человека. Дело в том, что ст. 1 Протокола 1 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, провозглашая право каждого физического или юридического лица на уважение своей собственности, предусматривает также (Конституционный Суд РФ забыл упомянуть это в своем Постановлении), что никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права. Как было упомянуто выше, ГК не содержит такого основания прекращения права собственности, как отказ в истребовании имущества у добросовестного приобретателя, что позволяет квалифицировать любое основанное на применении п. 25 Постановления N 8 судебное решение как нарушение Россией ст. 1 Протокола 1 Конвенции и обратиться с индивидуальной жалобой по этому поводу в Европейский Суд. Остается пожелать заинтересованным лицам успеха на этом пути.

Название документа