Спорное наследство М. Булгакова

(Тулубьева И.)

("Бизнес-адвокат", N 21, 2004)

Текст документа

СПОРНОЕ НАСЛЕДСТВО М. БУЛГАКОВА

И. ТУЛУБЬЕВА

Ирина Тулубьева, начальник отдела авторского права ЗАО "Интеллект-Консалтинг".

Завершилась тяжба претенденток на наследство Михаила Афанасьевича Булгакова. Истцами в Никулинском районном суде г. Москвы выступили "полнородные" племянницы писателя Варвара Михайловна и Ирина Леонидовна. Ответчиками являлись наследники авторского права писателя, третьими лицами были привлечены нотариусы, выдававшие в разные годы свидетельства о праве наследования.

Ссылаясь на ст. 1155 ГК РФ, истицы просили восстановить срок для принятия ими наследства писателя, умершего в 1940 г., и признать их наследницами второй очереди по "праву представления". Они также просили признать недействительными свидетельства о праве наследования лиц, унаследовавших авторское право М. А. Булгакова от супруги писателя Елены Сергеевны Булгаковой, умершей в 1970 г.

Племянников у Булгакова много, ведь у него было трое братьев и три сестры. Однако данный факт не имеет значения, т. к. в 1940 г. после смерти писателя все его имущество унаследовала его супруга Елена Сергеевна (детей у М. А. Булгакова не было). Следовательно, имущество писателя как таковое перестало существовать. В соответствии с законодательством, действовавшим на момент открытия наследства М. А. Булгакова (имеются в виду Основы гражданского законодательства 1928 г. и Гражданский кодекс 1922 г.), круг наследников был ограничен: ни сестры, ни племянники и племянницы наследниками не признавались. При отсутствии детей, внуков и правнуков у М. А. Булгакова единственной наследницей писателя являлась пережившая его супруга Е. С. Булгакова.

Вступившим в права наследования признавался наследник, находящийся в месте нахождения имущества наследодателя. Такой наследник (в данном случае супруга писателя) презюмировался вступившим в права наследования, если только в 3-месячный срок со дня открытия наследства им не было заявлено суду об отказе в принятии наследства. Факт принятия Е. С. Булгаковой наследства истцы признали. Судебного решения об отказе вдовы в принятии наследства умершего супруга истцы не представили и на него не ссылались (за его очевидным отсутствием).

Наследник мог просить о выдаче свидетельства, однако получение свидетельства являлось (как и в настоящее время) правом, но не обязанностью наследника и не влекло (как и не влечет) правовых последствий.

Следовательно, правоотношения, связанные с открытием наследства М. А. Булгакова в 1940 г., закончились с принятием наследства вдовой писателя. Доказать непринятие Е. С. Булгаковой наследства (т. е. представить судебное решение) должны были истцы. Нормы раздела V ГК РФ на эти правоотношения не распространяются (ст. 4 ГК РФ).

По мнению истцов, перерывы в сроках охраны произведений М. А. Булгакова в СССР и в России имеют значение для изменения круга наследников, т. е. открывают наследство заново. На самом деле это не так. Во-первых, срок охраны произведений писателя не прерывался. Во-вторых, несмотря на то что в СССР и в России (но не за рубежом) срок действия авторского права на произведения писателя имел перерыв, это не влекло новой процедуры принятия наследства 1940 г. В соответствии с вышеуказанным законодательством наследница приняла всю наследственную массу, т. е. получила всю совокупность имущественных прав и обязанностей наследодателя. Соответственно появление новых имущественных прав или обязанностей (права собственности на предметы обихода, на обнаруженный после вступления в права наследования жилой дом, выявленные вклады, право требования по различным договорам наследодателя и т. д.) не отменяет наследника и не аннулирует его наследственных прав.

Никак нельзя согласиться с заявлением истцов о возможности применения положений раздела V ГК РФ к отношениям, завершившимся в 1940 г. ГК РФ не имеет обратной силы и не применяется по отношениям, возникшим (открытие наследства) и закончившимся (принятие наследства) до его введения в действие, а именно в 1940 г.

Право представления, на основании которого, по мнению истцов, они наследуют как дети сестер М. А. Булгакова, не было предусмотрено законодательством, действовавшим во время открытия наследства. В соответствии с представленными документами мать и наследодатель одного из истцов умерла в 1954 г. Из этого следуют два вывода:

- истцом на 50 лет пропущен срок давности для обращения по поводу наследования матери;

- поскольку сестра писателя (мать истца) была жива до открытия в 1940 г. наследства М. А. Булгакова, ссылка истца на свое "право представления" и вовсе непонятна.

Истцы, совершенно безосновательно ссылаясь на нормы раздела V ГК РФ, якобы имеющих обратную силу для правоотношений, завершившихся более 60 лет назад, забыли о том, что ими пропущены также и срок принятия наследства, установленный ст. 1154 ГК РФ, и срок, указанный в ст. 6 Федерального закона "О введении в действие части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации" от 26 ноября 2001 г. N 147-ФЗ (в ред. от 11 ноября 2003 г.).

Упоминая о Законе РФ "Об авторском праве и смежных правах" от 9 июля 1993 г. (в ред. от 20 июля 2004 г.), истцы задали "в этой связи" вопрос о том, кто в настоящее время является наследником авторских прав М. А. Булгакова. Вопрос не актуален (Закону почти 11 лет, а за год до принятия Закона 50-летний срок был введен Основами гражданского законодательства Союза ССР и республик). Сами же истцы и ответили на этот вопрос: наследниками авторского права М. А. Булгакова являются ответчики, унаследовавшие эти права от родителей - потомков вдовы писателя Елены Сергеевны. Так, ответчик Шиловский Сергей Сергеевич является внуком Е. С. Булгаковой - сыном ее сына (совместно проживавшего с писателем). Вторая наследница - правнучка Елены Сергеевны (внучка ее второго сына). При наличии наследников первой очереди другие родственники М. А. Булгакова могли бы наследовать после смерти Е. С. Булгаковой только при наличии ее завещания с указанием на этих родственников (сестер, племянниц и т. д.). Такого завещания не было, и истцы на него не ссылались.

Адвокат истцов настаивал на привлечении к участию в деле Федеральной налоговой службы РФ, поскольку, по его мнению, в связи с истечением срока действия авторского права на произведения Булгакова "авторское право перейдет в общественное достояние". Адвокат полагал, что могут быть установлены специальные отчисления за использование неохраняемых произведений, чем, очевидно, должна заняться Федеральная налоговая служба. И это при том, что срок действия авторского права на основные произведения М. А. Булгакова в ближайшие три десятилетия не истекает, а Федеральная налоговая служба, которая не имеет никакого отношения к отчислениям за неохраняемые произведения, ликвидирована.

Были и другие ходатайства: проверить полномочия нотариусов, истребовать из архива наследственные дела и т. д.

В завершающем судебном заседании адвокату племянниц был задан вопрос: претендуют ли истцы на квартиру Булгакова, иное его имущество (ковер старинный ручной работы и т. д.)? Адвокат пояснил, что "все имущество Булгакова было законно унаследовано" (!), а истцы намерены добиваться только авторских прав. Но можно ли наследовать с условиями и оговорками? Конечно, нет, истцы либо принимают всю наследственную массу (с квартирой и ковром), либо отказываются от всего наследства. Далее представитель ответчиков пояснил, что даже в те времена, когда в СССР и в России произведения М. А. Булгакова использовались свободно, они охранялись за рубежом в соответствии с законодательством страны происхождения (в силу того, что впервые были опубликованы, например, во Франции). И неожиданно выяснилось, что истцы вовсе не претендуют на авторские права во всем мире и полагают, что наследники (ответчики) обладают этими правами, как и ковром, законно. Истцы, оказывается, хотели бы стать наследниками авторских прав только на территории России.

Дальше - больше. В уточнении искового заявления прозвучало буквально следующее: "Если же суд не признает за нами права наследников М. А. Булгакова, будет справедливым и законным признание творческого наследия классика общественным достоянием". То есть если не себе, то никому! Суд предложил истцам определиться, чего они хотят: либо признать за ними авторские права, либо признать отсутствие таких прав вообще, ведь эти два требования очевидно исключают друг друга. После некоторых колебаний требование о признании произведений писателя общественным достоянием адвокатом истцов было снято.

К величайшему огорчению представителя ответчиков (законных наследников М. А. Булгакова) - автора настоящей статьи, не без оснований надеявшегося на столь же увлекательное завершение интересного процесса, сразу после исследования судом материалов дела адвокат племянниц заявил об отказе от исковых требований в полном объеме. Отказ был принят, производство по делу прекращено.

Название документа