Коллизионные правоотношения в международном частном праве

Подготовлен для системы КонсультантПлюс

КОЛЛИЗИОННЫЕ ПРАВООТНОШЕНИЯ В МЕЖДУНАРОДНОМ ЧАСТНОМ ПРАВЕ

Материал подготовлен с использованием правовых актов по состоянию на 1 августа 2004 года

В. В. КУДАШКИН

Кудашкин Владимир Васильевич - руководитель Группы законодательного обеспечения деятельности федерального государственного унитарного предприятия "Рособоронэкспорт", доктор юридических наук.

1. Способы правового регулирования связей и отношений в системе внутригосударственных отношений

Существуют два способа правового регулирования связей и отношений в системе при ее функционировании: непосредственное и опосредованное. Правовое регулирование связей и отношений в рамках системы внутригосударственных отношений происходит непосредственно, если не считать посредующего звена между общественным отношением и правовой нормой, которым является правоотношение <*>. ------------------------------------ <*> См.: Толстой Ю. К. К теории правоотношения. Л.: Ленинградский университет, 1959. С. 30.

При взаимодействии различных систем внутригосударственных отношений правовое регулирование возникающих при этом отношений имеет весьма существенную особенность. Она связана с тем, что в указанной системе существует особая совокупность общественных отношений и связей, посредством которых системы связаны с другими системами внутригосударственных отношений - международными частными отношениями. Правовое опосредование объективно должно быть направлено на обеспечение такого взаимодействия и содержать соответствующие средства. Вместе с тем в силу того, что указанные отношения имеют межсистемный характер, но строго определенную привязку к системе внутригосударственных отношений, их правовое опосредование также имеет привязку к ее надстройке, т. е. к национальной правовой системе. При международном взаимодействии систем внутригосударственных отношений и соответственно их национальных правовых систем нередко возникает проблема определения привязки того или иного правоотношения к указанным системам. Любая правовая система не исходит априори из их принадлежности к себе и соответственно регулирования этих отношений средствами своей правовой системы. Такой подход означал бы, что из него же могла исходить и иностранная правовая система. Именно эти обстоятельства явились теоретической основой определения закономерностей правового регулирования отношений, возникающих при взаимном отражении национальных правовых систем, обоснованных А. А. Рубановым, к которым относятся: 1) правовая система одной страны при регулировании общественных отношений исходит из существования правовых систем других стран <*>; 2) правовая система каждой страны при регулировании общественных отношений исходит из того, что в мире существуют комплексы социальных отношений, регламентируемые правовыми системами других стран <**>; 3) правовая система одной страны при регламентации общественных отношений исходит из того, что правовым системам других стран присуща способность регулировать особую группу социальных отношений, а именно отношения, обладающие иностранными характеристиками <***>. ------------------------------------ <*> Рубанов А. А. Теоретические основы международного взаимодействия национальных правовых систем. М.: Наука, 1984. С. 20. <**> Там же. С. 31. <***> Там же. С. 36.

Отрицание объективности национальных правовых систем и их привязанности к международным частным отношениям противоречило бы диалектикой обусловленности процессов и явлений в реальной действительности, а также не обеспечивало бы функционирования системы как одного из ее основных свойств, т. е. не соответствовало бы их системной обусловленности. Национальная правовая система объективно должна использовать комплекс правовых средств, позволяющих определить привязанность правоотношения с иностранным элементом к той или иной правовой системе. "Внедрение иностранного элемента в правоотношение, - как отмечает Б. И. Кольцов, - должно получить оценку с точки зрения значения для данного государства связи иностранного элемента с его системой, что предполагает появление возможности применения иностранного права, стоящего за этим иностранным элементом. Возникающее таким образом противоречие уже между правовыми системами также разрешается данным государством, при этом результатом этого разрешения может быть как применяемое местное, так и иностранное право" <*>. В области международных частных отношений нормативным комплексом таких средств является коллизионное право, которое, будучи связанным с конкретной национальной правовой системой, выступает посредующим звеном между ней и общественным отношением с иностранным элементом. Коллизионные нормы, считает М. М. Богуславский, "не могут рассматриваться только как абстрактные, алгебраические формулы, без выяснения породивших их причин, коренившихся как в различных других элементах надстройки, так и в конечном счете в материальных условиях жизни общества" <**>. "Коллизионное право, - обращает внимание И. В. Елисеев, - само по себе не регулирует общественные отношения. Оно лишь позволяет определить компетентный для этого правопорядок" <***>. ------------------------------------ <*> Кольцов Б. И. Диалектика противоречия в международном частном праве // Актуальные проблемы современного международного права. Сборник научных трудов МГИМО. Вып. VI. М.: МГИМО, 1976. С. 160 - 161. <**> Международное частное право: современные проблемы. В 2-х книгах. Кн. 1. М.: Наука, 1993. С. 5. <***> Елисеев И. В. Гражданско-правовое регулирование международной купли-продажи товаров. СПб: Юридический центр "Пресс", 2002. С. 25.

Таким образом, правовое регулирование общественных отношений, в которых один элемент связан с иностранной системой внутригосударственных отношений, осуществляется не непосредственно, а опосредованно, через коллизионное право, которое выступает подсистемой национальной правовой системы, выполняющей служебную функцию по правовому опосредованию международных частных отношений <*>. Следовательно, опосредованное правовое регулирование международных частных отношений обусловлено межсистемным характером этих отношений и привязанностью к конкретной национальной правовой системе средств их правового регулирования. Как отмечает Д. А. Керимов: "...целое воздействует на внешнюю среду не только прямо или через свои части, но и косвенно, путем воздействия на другие целостные системы или их элементы... При этом такое опосредованное воздействие нередко имеет ряд "этажей"... Здесь, как и во многих иных случаях, обнаруживается общая закономерность: подобно тому, как базисные отношения определяют прямо или опосредованно, через промежуточные звенья все надстроечные явления, так и обратное воздействие последних на базисные отношения реализуется не только прямо, но и опосредованно, через другие надстроечные явления" <**>. ------------------------------------ <*> См.: Madl F., Vikas P. The law of coflicts and foreign trade. Bp., 1987. P. 20 - 21; Raape L., Sturm F. International Privatrecht. 1977. Bd 1. S.5. <**> Керимов Д. А. Философские основания политико-правовых исследований. С. 226.

2. Сущность и природа коллизионного метода правового регулирования

Коллизионное право как социальное явление относится к надстройке системы внутригосударственных отношений. Его специфика заключается в той социальной функции, которую оно выполняет как особый элемент правовой надстройки. Его главное предназначение состоит не в обслуживании непосредственно международных частных отношений, а в правовом опосредовании надстроечных отношений над международными частными отношениями, а именно правоотношений с иностранным элементом. Если рассматривать правоотношение как посредующее звено между общественными отношениями и правовой нормой <*>, то коллизионные нормы опосредуют не международные частные отношения, а посредующее между ними и правовой нормой звено - правоотношения с иностранным элементом. Как подчеркивает М. И. Брун, каждая коллизионная норма без сомнения приводиться в движение только при наличности частноправового отношения, но охраняет она не специальные интересы субъектов этого отношения, а территориальные и личные пределы действия законов гражданского оборота <**>. Возникающее при этом коллизионное правоотношение является вторым посредующим звеном между международным частным отношением и материальной нормой применимой национально-правовой системы. В этом состоит юридическая природа коллизионного метода правового регулирования. ------------------------------------ <*> См.: Толстой Ю. К. Указ. соч. С. 31. <**> Брун М. И. Введение в международное частное право. Петроград: Тип. В. О. Киршбаума, 1915. С. 77.

Коллизионный метод направлен на правовое регулирование не общественных отношений, а надстроечных правовых отношений с иностранным элементом, основанных на международных частных отношениях. Сущность коллизионного метода заключается не в том, чтобы правовыми средствами непосредственно урегулировать специфичное общественное отношение, а в том, чтобы отыскать объективно существующую связь между правоотношением с иностранным элементом и национальной правовой системой, связать их друг с другом, и только таким опосредованным способом, используя объективно применимое материальное право, урегулировать международное частное отношение. В этой связи В. Корецкий подчеркивает, что "участие коллизионной нормы в регулировании бесспорно, ибо она - неразрывное звено правового воздействия <*>. ------------------------------------ <*> Корецкий В. Международное хозяйственное право: (Ориентировка в понятии) // Вестник советской юстиции. 1928. N 22. С. 665.

Взаимодействие системы как ее имманентное свойство должно осуществляться на основе средств и методов, обеспечивающих, с одной стороны, соответствие структуре системы внутригосударственных отношений, т. е. той совокупности (целостности) связей внутригосударственной системы, которая и институализирует ее в качестве системы, с другой стороны, конкретно-историческое состояние системы, проявляющееся в ее вариантной структуре. При этом следует исходить из того, что отражение иностранного права характеризуется тем, что на обеих сторонах находятся надстроечные категории. В конечном итоге речь идет о том, чтобы совокупность применимых средств правового регулирования при взаимодействии национальных правовых систем соответствовала закону динамического равновесия системы. Через посредство коллизионного права обеспечивается устойчивость системы внутригосударственных отношений, определяющей рамки и пределы воздействия на международные частные отношения иностранной национально-правовой системы. Следует подчеркнуть, что природа коллизионного метода правового регулирования, сутью которой является обеспечение взаимодействия национальных правовых систем, настолько сильна, что даже в сферах доминирования исключительных государственных интересов не существует специальных коллизионных норм, определяющих регулирование международных частных отношений в этой сфере. Анализ коллизионного права показывает, что в указанных специфичных областях социальной действительности, в которых доминируют государственные интересы, действует единая система коллизионных привязок, обеспечивающая соблюдение и реализацию названных интересов. Так, например, применимость российского права обеспечивается по вопросам внешнеторговой оборотоспособности продукции военного назначения законом места нахождения вещи (lex rei sitae), а возможность быть субъектом внешнеторговых сделок в отношении продукции военного назначения как российских, так и иностранных лиц - личным законом юридического лица (lex societatis). То есть указанные вопросы регулируются общими императивными коллизионными нормами, отсылающими к правовым системам, имеющим тесную связь с существом правоотношения, в том числе и к российскому праву. Другие аспекты внешнеторговых сделок в области военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами, касающиеся обязательственных правоотношений, вообще не стали предметом исключительного государственного интереса и соответственно регулируются диспозитивными коллизионными и унифицированными материальными нормами. К ним относятся: 1) порядок заключения внешнеторговой сделки в отношении продукции военного назначения; 2) права и обязательства сторон, вытекающие непосредственно из внешнеторговой сделки в отношении ее предмета; 3) переход риска; 4) средства правовой защиты в случае нарушения внешнеторгового договора <*>; 5) заключение договоров с российскими разработчиками и производителями продукции военного назначения для исполнения контрактных обязательств; 6) выбор правопорядка, которому они намерены подчинить права и обязанности по внешнеторговой сделке в отношении продукции военного назначения. Указанные аспекты регулируются на основе унифицированных норм международного частного права (Венской конвенции о международной купле-продаже товаров 1980 г.) или права, выбранного сторонами (lex voluntatis), либо, если такой выбор не состоялся, правом страны продавца (lex venditoris). ------------------------------------ <*> Правоотношения, указанные в п. п. 1 - 4, регулируются Венской конвенцией о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. либо иными нормами российского или иностранного материального права, применимыми в соответствии с нормами международного частного права.

3. Коллизионное правоотношение как правовая форма отношений по определению применимого права

Как ранее было отмечено, особенность правового регулирования международных частных отношений заключается в том, что оно, в отличие от регулирования внутригосударственных отношений, характеризуемых строго однородной системной принадлежностью, включает два посредующих звена между применимой нормой материального права и собственно международным частным отношением - коллизионное правоотношение и гражданско-правовое отношение с иностранным элементом. Каждое из них имеет свой объект, предмет и специфичный набор элементов, образующих структуру каждого из указанных видов правоотношений. Гражданско-правовое отношение с иностранным элементом имеет межсистемный характер и неопределенную до решения коллизионного вопроса принадлежность к конкретной национальной правовой системе, которая обусловлена теми связями с различными национальными правовыми системами, которые предопределены наличием в нем иностранного элемента. Национальная принадлежность гражданско-правового отношения с иностранным элементом может быть установлена только в рамках процедуры определения применимого права на основе принципа тесной связи. Это не говорит о том, что указанное правоотношение не имеет национальной принадлежности. Национальная принадлежность объективно присуща любому правоотношению. Но в случае наличия в нем иностранного элемента его "национальность" по сравнению с иными правоотношениями не очевидна, что обусловливает возникновение специфичного правоотношения по определению применимого права - коллизионного правоотношения в случае, когда отсутствует его соответствующее унифицированное материально-правовое регулирование. Коллизионное правоотношение не относится к гражданско-правовым отношениям с иностранным элементом. Вместе с тем его возникновение всегда обусловлено существованием такого гражданско-правового отношения и объективно возникающей вследствие этого коллизионной проблемы. Коллизионное правоотношение имеет внутригосударственную природу и строгую системную принадлежность к конкретной национальной правовой системе. Не регулируя правоотношение с иностранным элементом по существу, оно призвано урегулировать (определить) его связь, возникающую благодаря иностранному элементу, с различными национальными правовыми системами. При этом следует также учитывать, что коллизионное правоотношение выступает формой не фактического, а специфичного общественного отношения, имеющего правовую природу и существующего в реальной действительности исключительно как правовое общественное отношение (правоотношение) <*>. Этим обстоятельством обусловливается и характер правового регулирования международных частных отношений, и место коллизионного правоотношения в механизме правового воздействия на международные частные отношения, а именно в качестве второго посредующего звена между применимой нормой национальной правовой системы и фактическим общественным отношением с иностранным элементом <**>. ------------------------------------ <*> На существование специфичных общественных отношений, которые могут выступать только в форме правоотношений указывает Ю. К. Толстой. См.: Толстой Ю. К. Указ. соч. С. 29. <**> См.: Кудашкин В. В. Указ. соч. С. 121 - 122.

Отечественной доктрине международного частного права понятие "коллизионное правоотношение" неизвестно. Однако его существование как явления правовой действительности объективно в силу признания регулирующих функций собственно коллизионных норм <*>. В более общем плане речь идет о коллизионном методе правового регулирования в международном частном праве <**>, значимость и объективность которого не оспариваются ни одним из исследователей соответствующей отрасли правовой науки. ------------------------------------ <*> См.: Перетерский И. С., Крылов С. Б. Международное частное право. М., 1959. С. 11.; Лунц Л. А. Курс международного частного права: Общая часть. М., 1973. С. 188; Звеков В. П. Международное частное право. С. 116. <**> Богуславский М. М. Международное частное право. М., 1998. С. 75 - 77.

Решающими для выявления коллизионного правоотношения являются выводы О. Н. Садикова о том, что "коллизионные нормы не просто отсылают к определенной правовой системе, а УЧАСТВУЮТ В МЕХАНИЗМЕ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ (выделено автором), отражающем особенности общественных отношений с иностранным элементом" <1>, и В. П. Звекова о том, что "осуществление коллизионной нормой регулятивной функции охватывает: 1) установление применимого права, т. е. определение статуса отношения; 2) применение к отношению конкретных материально-правовых предписаний этого статуса" <2>. Коль скоро коллизионные нормы участвуют в механизме правового регулирования международных частных отношений, для определения их места в указанном механизме необходимо использовать общепризнанные достижения общей теории права. В соответствии с ней, подчеркивает Ю. К. Толстой, "...нормы права регулируют фактические общественные отношения, но регулируют их через посредство правоотношений; последние выступают в качестве посредующего звена между нормой права и теми общественными отношениями, на которые норма права воздействует как на свой объект" <3>. Правовые отношения являются неотъемлемым элементом механизма правового регулирования <4>. ------------------------------------ <1> Международное частное право: современные проблемы. В 2 кн. Кн 1. М.: Наука. Институт государства и права РАН, 1993. С. 149 (параграф "Регулирующие функции коллизионных норм и их структура" написан О. Н. Садиковым). <2> Звеков В. П. Международное частное право. М.: Норма, 1999. С. 116. <3> Толстой Ю. К. Указ. соч. С. 30. <4> Алексеев С. С. Право: азбука - теория - философия: Опыт комплексного исследования. М.: Статут, 1999. С. 364 - 365.

Исходя из указанной теоретической посылки, коллизионные нормы не могут воздействовать на международные частные отношения иначе, чем через коллизионные правоотношения и гражданско-правовые отношения с иностранным элементом. Отрицание этого юридического факта означает, что отношения, возникающие при определении применимого права, носят не юридический, а фактический характер и, как следствие, не регулируются правовыми (коллизионными) нормами. В случае признания этого факта логическим следствием из него является отрицание существования коллизионных норм. Представляется, что правовой характер отношений по определению применимого права аксиоматичен с точки зрения действующей теории права. Однако остановимся на этом более подробно. Первый этап регулятивной функции коллизионной нормы, выделенный В. П. Звековым, создает для субъектов, участвующих в определении применимого права (суда, иных правоприменительных органов, сторон спорного гражданско-правового отношения с иностранным элементом) определенные права и обязанности, которые и реализуются в рамках этой функции. Возникающие при этом отношения являются правовыми отношениями, которые целесообразно определить именно термином "коллизионные", т. к. они направлены на решение коллизионной проблемы и обеспечивают правовое воздействие на гражданско-правовые отношения с иностранным элементом коллизионных норм. Указанные отношения не исключают и не подменяют указанные гражданско-правовые отношения с иностранным элементом, а участвуют вместе с ними в механизме правового регулирования международных частных отношений. Соответственно на первом этапе правового регулирования международных частных отношений возникают коллизионные правоотношения, являющиеся правовой формой отношений по определению применимого права, на втором этапе - правоотношения по применению определенного применимого права к спорному гражданско-правовому отношению. Специфика коллизионных правоотношений состоит в том, что они направлены на обеспечение взаимодействия различных систем внутригосударственных отношений в целях обеспечения их функционирования. Взаимодействие систем осуществляется на уровне подсистемы международных частных отношений через посредство коллизионных правоотношений. Системные качества коллизионных правоотношений направлены именно на обеспечение такого взаимодействия. Другое дело, что в зависимости от специфики предмета правового регулирования, т. е. конкретных международных частных отношений, содержание коллизионного правоотношения может быть различным, но это содержание определятся уже не системными качествами коллизионного права, а его системно-функциональными особенностями. В основе системно-функциональных свойств коллизионных правоотношений лежат свойства материальных правоотношений, которые в свою очередь определяются характером лежащих в их основе международных частных отношений. Названные системно-функциональные свойства не затрагивают системно-структурных свойств международных частных отношений. Они лишь отражают специфику предмета правового регулирования не как системного явления, а как самостоятельного явления объективной действительности. В силу специфических свойств некоторых объектов социальной действительности в их правовом опосредовании применяется коллизионная привязка, отсылающая к использованию своей национальной правовой системы. Классический пример - одностороння привязка к российскому праву формы внешнеэкономической сделки. Такая отсылка к lex fori может сложиться в силу различных причин объективного и субъективного характера. Это может быть связано и с конкретными установками различных социальных сил в государстве, интересами самой системы, определяемыми удобством использования такого метода коллизионного регулирования, в силу особенностей развития доктрины, обосновывающей именно такой способ взаимодействия, и т. д. В целом же объективным для коллизионного права является использование коллизионных привязок, отсылающих к правовым системам, которые наиболее тесно связаны с гражданско-правовым отношением с иностранным элементом. Таким образом, отсутствие понятия "коллизионное правоотношение" в доктрине международного частного права говорит только об одном - об отсутствии внимания отечественной доктрины к объективно существующему явлению правовой действительности - коллизионным правоотношениям. Их наличие обусловлено самим фактом существования коллизионных норм и коллизионного метода правового регулирования. Обоснование того, что коллизионных правоотношений не существует, может означать только одно - отказ от общепризнанных положений отечественной теории права. Закономерен вопрос о юридической природе коллизионных правоотношений. Вывод о том, что они не относятся к гражданско-правовым отношениям с иностранным элементом, не означает, что их природа иная, чем гражданско-правовая. Различие в данном случае проходит по предмету правового регулирования. Предметом правового регулирования гражданско-правовых отношений с иностранным элементом являются материальные отношения, определяющие правовое положение участников гражданского оборота, основания возникновения и порядок осуществления права собственности и других вещных прав, исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности (интеллектуальной собственности), регулирующие договорные и иные обязательства, а также другие имущественные и связанные с ними личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников. Между указанными отношениями и гражданско-правовым отношением нет посредующего звена. Соответственно правовое воздействие происходит непосредственно. Предметом коллизионных правоотношений является существенно более узкий круг отношений - определение применимого права, которое в силу объективно существующих правовых и фактических связей должно регулировать отношения, являющиеся предметом гражданско-правового отношения с иностранным элементом. Несмотря на то что одной стороной указанных правоотношений является публичный субъект (суд или иной правоприменительный орган), указанные отношения направлены на урегулирование частных отношений (гражданско-правовых, семейных, трудовых, имеющих иностранный элемент). Сфера функционирования коллизионных правоотношений частная. Как и гражданско-правовые (семейные, трудовые) отношения с иностранным элементом, они имеют частную природу и соотносятся с ними как частное и общее, как, например, гражданское правоотношение (общее) и обязательственное правоотношение (частное), обязательственное правоотношение (общее) и договорное (частное). Наличие коллизионных правоотношений в правовой действительности как неотъемлемого элемента правового регулирования международных частных отношений обусловливает необходимость изучения вопросов их объекта, предмета и структуры.

4. Объект коллизионных правоотношений

Понятие объекта правоотношений остается дискуссионным в теории права. По мнению Ю. К. Толстого, "норма права и правоотношение имеют один и тот же объект, каковым является фактическое общественное отношение" <*>. Халфина Р. О., поддерживая вывод Ю. К. Толстого <**>, подчеркивает: "Из анализа структуры правоотношения... вытекает, что объект не является элементом правоотношения" <***>. ------------------------------------ <*> Толстой Ю. К. Указ. соч. С. 64. <**> Халфина Р. О. Общее учение о правоотношении. М.: Юридическая литература, 1974. С. 213. <***> Халфина Р. О. Указ. соч. С. 212.

Указанные положения теории права имеют особенности применительно к объекту коллизионного правоотношения. Особенности связаны прежде всего с тем, что коллизионное правоотношение оказывает регулирующее воздействие на международное частное отношение опосредованно через гражданско-правовое отношение с иностранным элементом. В силу этого объектом коллизионных правоотношений выступают не фактические общественные отношения (международные частные отношения), а гражданско-правовые отношения с иностранным элементом, объектом которых в свою очередь являются международные частные отношения. Данный вывод не противоречит общим положениям теории права, ибо указанные правоотношения по своей природе являются общественными отношениями, обличенными в правовую форму. Особенности правового регулирования международных частных отношений, определяемые их спецификой, обусловливают квалификацию в качестве объекта коллизионных правоотношений не сами общественные отношения, а их правовую форму - гражданские правоотношения с иностранным элементом. На возможность такого опосредованного, т. е. через другие отношения, правового воздействия на объекты указывает и Р. О. Халфина: "Многие правоотношения, не связанные непосредственно с определенным объектом, через цепь взаимосвязанных отношений оказывают воздействие на материальные предметы окружающего мира... В конечном счете через всю систему взаимосвязанных отношения они оказывают существенное влияние на предметы материального мира и результаты духовного творчества. Но такая связь является опосредованной" <*>. ------------------------------------ <*> Халфина Р. О. Указ. соч. С. 216.

5. Предмет коллизионных правоотношений

Как отмечает Р. О. Халфина, "применение термина "объект" к области объективного права вряд ли можно считать целесообразным. В данном случае правильнее говорить о предмете правового регулирования как определенном виде отношений, регулируемых нормой права" <*>. ------------------------------------ <*> Халфина Р. О. Указ. соч. С. 212.

Что же является предметом правового регулирования коллизионных правоотношений, если учитывать, что их объектом выступают гражданско-правовые отношения с иностранным элементом? В определенной мере ответ на этот вопрос дает М. И. Брун, который пишет: "Коллизионная норма не служит целям или интересам индивидов и не регулирует бытовых отношений индивидов. Все это делают те законы материального права, которые составят предмет выбора, но не тот конфликтный закон, который говорит, что выбрать" <*>. Иными словами, материальная норма воздействует на международные частные отношения не прямо через материальное правоотношение, а через другое правоотношение - коллизионное. Однако, сделав правильную, по сути, исходную посылку, далее М. И. Брун отмечает: "Между двумя разноместными законами, из которых надлежит сделать выбор в соответствии с указанием коллизионной нормы, нет ни бытового, ни юридического отношения" <**>. Однако представляется, что указанный подход уязвим. Связь есть и самая непосредственная - через правовое отношение с иностранным элементом. Разноместные законы существует не сами по себе. Связь проходит через иностранный элемент, который имеет привязку к правовым системами различных государств и соответственно законам. Они в правовой материи отражают объективные общественные отношения и не только отражают, но и регулируют их посредством материальных правовых норм. Именно потому, что указанное правоотношение одно, но связано оно с несколькими правовыми системами, предметом выбора между ними, т. е. коллизионного правоотношения, является определение применимого права к гражданско-правовому отношению с иностранным элементом. ------------------------------------ <*> Брун М. И. Введение в международное частное право. Петроград, 1915. С. 63. <**> Там же.

6. Структура коллизионных правоотношений

В результате действия коллизионной нормы ее абстрактные элементы (объем и привязка) трансформируются в конкретные элементы коллизионного правоотношения, к которым в первую очередь относятся его субъекты, а также их права и обязанности. В силу того, что гражданско-правовые отношения с иностранным элементом и коллизионные правоотношения существуют в качестве самостоятельных правовых явлений, отличается и их субъектный состав. Субъектный состав коллизионных правоотношений обусловлен предметом их правового регулирования - определением применимого права. В этом процессе участвуют как субъекты гражданско-правового отношения в случаях, когда законом предусмотрено право выбора применимого права, и суд (иной правоприменительный орган), который и наделен полномочием определить применимое право либо на основе волеизъявления сторон, если субъекты гражданско-правового отношения с иностранным элементом имеют на это право и его реализовали, либо самостоятельно, если указанный выбор не состоялся или применимое право определяется на основе императивных коллизионных норм. То есть к субъектам коллизионного правоотношения по сравнению с субъектами гражданско-правового отношения с иностранными элементами добавляется суд или иной правоприменительный орган. Субъекты гражданско-правового отношения с иностранным элементом определены в ст. 1186 ГК РФ. К ним относятся граждане и юридические лица, в том числе иностранные. Названная статья не охватывает все возможные формы субъектного состава. В указанных отношениях могут выступать со стороны индивидов не только граждане, но и лица без гражданства (п. 5 ст. 1195 ГК РФ), беженцы (п. 6 ст. 1195 ГК РФ). Законодательством может быть предусмотрено участие в гражданско-правовых отношениях с иностранным элементом не граждан, а физических лиц (иностранных физических лиц). Кроме того, субъектный состав в указанном правоотношении может быть представлен не только иностранным юридическим лицом, но и организацией, не являющейся юридическим лицом по праву иностранного государства <*> (ст. 1203 ГК РФ), а также государством (ст. 1204 ГК РФ). ------------------------------------ <*> См. п. 11 ст. 2 Федерального закона от 8 декабря 2003 г. N 164-ФЗ "Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности" // Собрание законодательства. 2003. N 50. Ст. 4850.

Указание в п. 1 ст. 1186 ГК РФ на две формы субъектов в гражданско-правовом отношении не является исчерпывающимся и не ограничивает все возможные проявления этого вида элемента гражданско-правового отношения с иностранным элементом. Именно поэтому правильнее говорить не о субъектах в качестве одного из видов иностранного элемента в правоотношении, а об иностранных лицах <*>. ------------------------------------ <*> Указанный подход использован в ст. 2 Закона о внешнеторговой деятельности, который определяет понятие "иностранное лицо": иностранное лицо - физическое лицо, юридическое лицо или не являющаяся юридическим лицом по праву иностранного государства организация, которые не являются российскими лицами, т. е. не относятся к юридическим лицам, созданным в соответствии с законодательством Российской Федерации, физическим лицам, имеющим постоянное или преимущественное место жительства на территории Российской Федерации, являющимся гражданами Российской Федерации или имеющим право постоянного проживания в Российской Федерации либо зарегистрированным в качестве индивидуального предпринимателя в соответствии с законодательством Российской Федерации.

По общему правилу в качестве лица в гражданском правоотношении выступают физические и юридические лица. Статья 17 ГК РФ отождествляет понятия "физического лица" и "гражданина". Вместе с тем иные федеральные законы указанные понятия разделяют, устанавливая особые режимы правового регулирования для каждого из них. Так, в соответствии с п. 23 ст. 2 Федерального закона от 8 декабря 2003 г. "Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности" к российским физическим лицам относятся лица, имеющие постоянное или преимущественное место жительства на территории Российской Федерации, являющиеся гражданами Российской Федерации или имеющие право постоянного проживания в Российской Федерации либо зарегистрированные в качестве индивидуального предпринимателя в соответствии с законодательством Российской Федерации. Из данного определения можно сделать вывод, что гражданин Российской Федерации с точки зрения российского внешнеторгового законодательства не может относиться к иностранным физическим лицам в силу его российского гражданства, если он имеет постоянное или преимущественное место жительства на территории Российской Федерации. Если же он, являясь российским гражданином, постоянно или преимущественно проживает за рубежом, то его правовой статус может быть определен в качестве иностранного физического лица. Данный вывод принципиально важен в силу того, что отдельными законодательными актами установлен запрет на участие российских граждан в осуществлении отдельных видов внешнеторговой деятельности <*>. При этом в качестве субъектов правоотношений, на которых распространяется указанный запрет, определены российские физические лица, а не российские граждане. В силу этого в случае возникновения судебного разбирательства о правоспособности российских граждан участвовать в отдельных запрещенных видах внешнеторговой деятельности определяющим для правильной квалификации его правоспособности будет изучение вопросов их места жительства <**>. ------------------------------------ <*> См. например: ст. 6 Федерального закона от 19 июля 1998 г. N 114-ФЗ "О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с иностранными государствами", которой установлен запрет на участие во внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения российских физических лиц // Собрание законодательства. 1998. N 30. Ст. 3610. <**> Следует отметить, что действующим Законом о внешнеторговой деятельности понятие иностранного физического лица изменено по сравнению с утратившим силу Федеральным законом от 13 октября 1995 года N 157-ФЗ "О государственном регулировании внешнеторговой деятельности" (Собрание законодательства РФ. 1995. N 42. Ст. 3923), в соответствии с которым к ним не относились граждане Российской Федерации (ст. 2). Иными словами, российские граждане могли иметь только статус российского физического лица и соответственно уже по признаку гражданства исключалась их правоспособность быть субъектами внешнеторговой деятельности в отношении российской продукции военного назначения.

К иностранным гражданам, участвующим в гражданско-правовых отношениях с иностранным элементом, в соответствии со ст. 3 Федерального закона "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации" относятся лица, не являющиеся гражданами Российской Федерации и имеющие гражданство (подданство) иностранного государства; к лицам без гражданства - лица, не являющиеся гражданами Российской Федерации и не имеющие доказательства наличия гражданства иностранного государства <*>. ------------------------------------ <*> См. также: статья 2 Федерального закона от 25 июля 2002 года N 115-ФЗ "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации" // Собрание законодательства РФ. 2002. N 30. Ст. 3032.

К элементам структуры коллизионного правоотношения также относятся права и обязанности его субъектов (суда и сторон гражданского правоотношения с иностранным элементом) по определению применимого права. Какими же правами и обязанностями обладают субъекты коллизионного правоотношения? Рассмотрим данный элемент коллизионного правоотношения на примере коллизионных норм, регламентирующих определение применимого права в отношении договорных отношений. Общим правилом применительно к указанной категории правоотношений с иностранным элементом является определение применимого права на основе соглашения сторон (ст. 1210 ГК РФ). Если выбор состоялся в установленном порядке, т. е. прямо выражен или определенно вытекает из условий договора либо совокупности дел, то суд обязан исходить из такого соглашения. То есть в данном случае право сторон договорного правоотношения на выбор применимого права налагает на суд обязанность исходить из волеизъявления сторон по данному вопросу, если оно состоялось. Вместе с тем следует учитывать, что автономия воли сторон в выборе применимого права небезгранична и имеет вполне определенные законодательные ограничения, которые предоставляют соответствующие права и возлагают обязанности на суды и другие стороны коллизионного правоотношения. Автономия воли сторон ограничена императивными нормами, имеющими особое значение, и императивными коллизионными нормами международного частного права. Императивные коллизионные нормы нельзя обойти никаким соглашением, ибо государство в них установило степень возможного поведения субъектов права, степень их свободы. Эти нормы необходимо рассматривать как нормы специального законодательства, установленного для регулирования международных частных отношений, пользующиеся соответственно приоритетом по отношению к другим нормам. Они не могут быть изменены соглашением сторон. Если же такое соглашение состоялось, то оно недействительно. Характерным примером здесь является решение МКАС при ТПП РФ от 17 марта 1999 г. (дело N 272/1997) по иску российской организации и встречному иску бельгийской фирмы по оплате поставленных товаров. В решении МКАС, в частности, отмечалось: "...арбитры обратились к коллизионной норме, содержащейся в ст. 165 ОГЗ 1991 г., действующих на территории Российской Федерации. В соответствии с этой нормой форма внешнеэкономических сделок, совершаемых российскими юридическими лицами, независимо от места совершения этих сделок определяется российским законодательством. Содержание этой императивной нормы не может быть изменено соглашением сторон. Она имеет приоритет и в отношении норм применимого права других стран" <*>. ------------------------------------ <*> Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 1999 - 2000 гг. / Сост. М. Г. Розенберг. М.: Статут. С. 47.

Права и обязанности сторон коллизионного правоотношения также установлены п. 5 ст. 1210 ГК РФ. В соответствии с ним, если из совокупности обстоятельств дела, существующих на момент выбора подлежащего применению права, следует, что договор реально связан только с одной страной, то выбор сторонами права другой страны не может затрагивать действие императивных норм страны, с которой договор реально связан. Соответственно стороны обязаны учитывать указанные нормы, а суд имеет право при определении применимого права основывать свой выбор не только на соглашении сторон, но и исходя из таких норм. Еще более жесткое ограничение прав субъектов договорного правоотношения по выбору применимого права установлено в случае, если возникшие между ними отношения регулируются императивными нормами, которые вследствие указания в самих императивных нормах или ввиду их особого значения, в том числе для обеспечения прав и охраняемых законом интересов участников гражданского оборота, регулируют соответствующие отношения независимо от подлежащего применению права. При этом в обязанности суда как стороны коллизионного правоотношения входит определение приоритета императивных норм, имеющих особое значение, либо императивных коллизионных норм, если и те и другие имеют основания для применения к спорному гражданско-правовому отношению. Для того чтобы быть непосредственно применимыми, т. е. иметь эффект прямого действия, несмотря на возможность применения иностранного права, когда это предусмотрено императивными коллизионными нормами, нормы национального материального права должны обладать не просто императивными свойствами с точки зрения материального права, а именно особыми императивными свойствами, преодолевающими силу коллизионных, в том числе императивных, правил, отсылающих к иностранному праву. В обязанность суда входит оценка этих особых свойств для принятия решения об их применении и соответственно исключении применения коллизионных норм. Еще одним примером коллизионной нормы, в результате действия которой появляются права и обязанности сторон соответствующего правоотношения, является ст. 1193 ГК РФ об оговорке о публичном порядке. Собственно сама норма, устанавливающая правило об исключении применения иностранного права, когда последствия ее применения явно противоречили бы основам правопорядка, не является коллизионной, как и возникающее на ее основе правоотношение, т. к. ее предметом является не определение применимого права, а исключение применения иностранного права в указанных случаях. Но само правоотношение из действия оговорки о публичном порядке непосредственно связано с ограничением действия действительного коллизионного правоотношения, в рамках которого было определено применимое право. В этом случае обязанности суда как стороны коллизионного правоотношения - оценить объективную возможность применения иностранного права либо в случае исключения такой возможности на основе применения оговорки о публичном порядке использовать предоставленное субъективное право по применению при необходимости соответствующей нормы российского права. Существенные особенности имеют коллизионные правоотношения, если их стороной выступают не государственные (арбитражные и общей юрисдикции) суды, а международные коммерческие арбитражные суды. В России действуют два постоянных третейских суда, рассматривающих споры из гражданско-правовых отношений с иностранным элементом, - Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате РФ и Морская арбитражная комиссия при Торгово-промышленной палате РФ, а также суды, создаваемые для рассмотрения конкретного спора ad hoc. Права сторон по определению применимого права в таком коллизионном правоотношении установлены ст. 28 Федерального закона от 7 июля 1993 года N 5338-1 "О международном коммерческом арбитраже". Закон устанавливает два основополагающих правила: суд разрешает спор в соответствии с такими нормами права, которые стороны избрали в качестве применимых к существу спора; при отсутствии какого-либо указания сторон третейский суд применяет право, определенное в соответствии с коллизионными нормами, которые он считает применимыми. В силу специального регулирования вопросов определения применимого права Законом "О международном коммерческим арбитраже" (Закон о МКА) нормы ст. 28 имеют приоритет перед общими нормами раздела VI ГК РФ. Однако следует учитывать следующие моменты. В ст. 28 Закона о МКА речь идет не об определении применимого права в целом, а только об особенностях такого определения. Указанные особенности четко сформулированы: в первую очередь учитывается право, выбранное сторонами, т. е. применяется принцип lex voluntatis, и, только когда такой выбор не состоялся, по усмотрению суда применяются коллизионные нормы, которые суд считает применимыми. При этом следует учитывать, что в области договорных правоотношений с иностранным элементом первая часть особенностей определения применимого права международным коммерческим арбитражем совпадает с общим принципом, закрепленным в п. 1 ст. 1211, т. е. право определяется на основании соглашения сторон. Отличие (особенность) наступает, только если такой выбор не состоялся. Статьей 1211 определено, что в этом случае для определения применимого права используется принцип тесной связи, в отличие от ст. 28 Закона о МКА, которая таким полномочием наделяет суд в соответствии с его усмотрением. Так, в споре из контракта, заключенного истцом (организацией из бывшей Белорусской ССР) и ответчиком из иностранного государства, отсутствовало соглашение о выборе применимого права (дело N 451/1991 МКАС при ТПП РФ) <*>. В этом случае МКАС основывал выбор на ст. 28 Закона о международном коммерческом арбитраже. Действовавшие на тот момент Основы гражданского законодательства Союза ССР 1961 г. не предусматривали коллизионный принцип, определяющий применимое право к обязательствам из неосновательного обогащения. С учетом того, что основным местом, в котором происходили действия сторон, вызвавшие возникновение обязательства из неосновательного обогащения, являющегося предметом спора, была территория бывшей Белорусской ССР, МКАС признал применимым право Белоруссии. ------------------------------------ <*> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда. Научно-практический комментарий / Составитель и автор комментария М. Г. Розенберг. М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1997. С. 17 - 21.

Практическое значение имеет вопрос о соотношении особенностей определения применимого права в силу Закона о международном коммерческом арбитраже с общими положениями раздела VI ГК РФ, т. е. нормами, которые не имеют коллизионный характер, прежде всего речь идет об оговорке о публичном порядке (ст. 1193 ГК РФ) и императивных нормах в области МЧП (ст. 1192 ГК РФ). В этом вопросе следует учитывать складывающуюся практику. Председатель МКАС при ТПП РФ А. С. Комаров отмечает: "Эффективное и профессиональное решение международным арбитражем коммерческого спора включает в себя определение НАИБОЛЕЕ ПОДХОДЯЩЕЙ КОЛЛИЗИОННОЙ НОРМЫ (выделено автором), что означает стремление к применению права, наиболее тесно связанного с договором, из которого возник спор" <*>. Как подчеркивает М. Г. Розенберг: "При отсутствии соглашения сторон о применимом праве в практике МКАС обычно используют коллизионную норму российского (советского) законодательства, действующего на момент заключения договора, отношения из которого являются предметом спора" <**>. ------------------------------------ <*> Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации / Под ред. А. Л. Маковского и Е. А. Суханова. М., 2002 . С. 317. ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Комментарий М. Г. Розенберга "Контракт международной купли-продажи. Современная практика заключения. Разрешение споров" включен в информационный банк согласно публикации - М.: Издательство "Книжный мир", 2003 (издание четвертое, переработанное и дополненное). ------------------------------------------------------------------ <**> Розенберг М. Г. Контракт международной купли-продажи. Современная практика заключения. Разрешение споров. 3-е изд., перераб и доп. М.: Книжный мир, 1998. С. 47.

Обычная практика МКАС, состоящая в применении российских коллизионных норм, имеет под собой глубокие теоретические и объективные основания. Дело в том, что использование принципа тесной связи в практике для определения применимого права отражает закономерности правового регулирования международных частных отношений. Конкретным проявлением этой закономерности, закрепленным в позитивной форме, и является система коллизионных привязок в ст. 1210 ГК РФ, являющейся отражением объективных связей правовой действительности, осознанных в ходе многовекового сотрудничества государств друг с другом. Исходя из указанного подхода, международный коммерческий арбитраж при определении применимого права не может не учитывать связи и отношения, имеющие в своей основе особое значение для конкретного государства, т. е. затрагивающие его публичные интересы или охраняемые этим государством законные интересы граждан, которые возникают в ходе разрешения спора. В этом случае применение оговорки о публичном порядке или императивных норм, имеющих особое значение, является частным проявлением принципа тесной связи, как правовых регуляторов, направленных на защиту интересов не только частных лиц в международном коммерческом обороте, но и общества, и государства, с которыми спорное правоотношение имеет тесные связи. Следует только учитывать, что, принимая решение, коммерческий арбитражный суд учитывает указанные проявления принципа тесной связи (оговорку о публичном порядке и императивные нормы, имеющие особое значение) исходя не из общего подхода, применимого в практике МКАС, т. е. применение российских коллизионных норм, а исходя из связанности спорного правоотношения с конкретными правовыми системами. Иными словами, если нет никаких связей спорного правоотношения с российской правовой системой, то в этом случае безосновательно применять ст. 1192 ГК РФ, даже если в качестве применимых выбраны российские коллизионные нормы. Это обусловлено тем, что связи и отношения, регулируемые оговоркой о публичном порядке, в этом случае не затрагиваются. В то же время при вынесении своего решения коммерческий арбитражный суд не может не учитывать вопросы практической реализации принятого решения, которое будет санкционироваться государственными судами места его исполнения, и соответственно связи и отношения, являющиеся предметами оговорки о публичном порядке и императивных норм, правовых систем, с которыми связывают иностранные элементы спорного правоотношения. Именно на это обстоятельство указывает ст. 7 Конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам (Рим, 1980 г.), в которой определено, что при применение на основании настоящей Конвенции права какой-либо страны может быть признано действие строго императивных норм права другой страны, с которой данная ситуация имеет тесную связь, если по праву этой последней страны такие правила должны были бы применяться вне зависимости от применимого права. При рассмотрении вопроса о возможности применения таких императивных норм должны приниматься во внимание их существо и цели, а также последствия их применения или неприменения. Таким образом, подводя итог проведенному исследованию, можно сделать следующие выводы: 1. Существование коллизионных правоотношений как самостоятельных явлений правовой действительности обусловлено фактом существования коллизионных норм и коллизионного метода правового регулирования. 2. Коллизионное правоотношение является вторым посредующим звеном между международным частным отношением и материальной нормой, применимой национальной правовой системой. При этом первым посредующим звеном является гражданско-правовое отношение с иностранным элементом. 3. Коллизионные правоотношения имеют частную природу и соотносятся с гражданско-правовыми, а также семейными и трудовыми отношениями с иностранным элементом как частное и общее. 4. Объектом коллизионных правоотношений выступают гражданско-правовые отношения с иностранным элементом, объектом которых в свою очередь являются международные частные отношения. 5. Предметом коллизионного правоотношения является определение применимого права к гражданско-правовому, иному частному отношению с иностранным элементом. 6. Структура коллизионной нормы не совпадает со структурой коллизионного правоотношения. В результате действия коллизионной нормы ее абстрактные элементы (объем и привязка) трансформируются в конкретные элементы коллизионного правоотношения, к которым в первую очередь относятся его субъекты, а также их права и обязанности. Субъектами коллизионных правоотношений выступают, с одной стороны, суд (иной правоприменительный орган), применяющий коллизионные нормы для определения применимого права, с другой - стороны спорного гражданско-правового отношения с иностранным элементом, в интересах которых суд определяет указанное право. К отдельным правам и обязанностям субъектов коллизионного правоотношения относятся: субъектов гражданско-правового отношения с иностранным элементом - право выбора применимого права к договорному отношению, обязанность учитывать при таком выборе императивные нормы материального права, имеющие особое значение и императивные коллизионные нормы; суда и иных правоприменительных органов - право определить применимое право с учетом позиции сторон гражданско-правового отношения по этому вопросу, в случае, если стороны не выбрали применимое право определить его на основе принципа тесной связи (lex cause), а также обязанность учесть при определении применимого права императивные нормы, имеющие особое значение, императивные коллизионные нормы и действие оговорки о публичном порядке; к правам коммерческого арбитражного суда относится определение применимого права в соответствии с коллизионными нормами, которые он считает применимыми в случае, если стороны гражданского правоотношения с иностранным элементом его не определили своим соглашением. В заключение автор отмечает, что не ставил своей целью исследование всего комплекса теоретических и практических вопросов коллизионных правоотношений, что вряд ли возможно в рамках отдельной статьи, однако предложил отдельные методологические подходы к исследованию научной проблемы, касающейся изучения коллизионных правоотношений как реального объективного явления правовой действительности.

Название документа