Перемена лиц в обязательстве и действительность арбитражной оговорки

ПЕРЕМЕНА ЛИЦ В ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ АРБИТРАЖНОЙ ОГОВОРКИ

Я. МОШЕННИКОВ

Мошенников Ярослав, адвокат АБ "НСН Альянс", в сотрудничестве с Ernst & Young.

Нью-Йоркская конвенция о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 г. <*> требует от суда, в который поступает иск по вопросу, по которому стороны заключили арбитражное соглашение, отказать в рассмотрении спора по существу и "направить стороны в арбитраж", если только суд не найдет, что соглашение "недействительно, утратило силу или не может быть исполнено" (п. 3 ст. II). В противном случае суд вправе принять дело к производству и вынести по нему решение. -------------------------------- <*> Вестник ВАС РФ. 1993. N 8.

Чтобы обеспечить право на добровольное участие в третейском разбирательстве, Конвенция 1958 г. далее устанавливает, что суд отказывает в признании и приведении в исполнение решения иностранного третейского суда, если арбитражное соглашение недействительно или решение вынесено по спору, не предусмотренному или не подпадающему под условия соглашения, или содержит постановления по вопросам, выходящим за пределы соглашения (пп. "а" и "с" п. 1 ст. V). Эти нормы Конвенции предоставляют суду право контролировать действительность соглашения об арбитраже и соответствие волеизъявления его сторон установленной форме (п. 2 ст. II). Контроль может осуществляться при рассмотрении аналогичного спора судом или ходатайства о признании и приведении в исполнение решения иностранного арбитража <*>. Последствием недействительности соглашения служит вынесение судом решения по спору, охватываемому таким соглашением, или отказ в признании и приведении в исполнение решения иностранного арбитража. -------------------------------- <*> Указ Президиума ВС СССР от 21 июня 1988 г. N 9131-XI "О признании и исполнении в СССР решений иностранных судов и арбитражей".

Единственное основание признания арбитражного соглашения недействительным по Конвенции - его несоответствие форме (п. п. 2 и 3 ст. II). Иные основания определяются по применимому закону, т. е. "по закону, которому стороны это соглашение подчинили, а при отсутствии такого указания - по закону страны, где решение было вынесено" (подп. "а" п. 1 ст. V) <*>. -------------------------------- <*> Конвенция 1958 г. оставляет открытым вопрос о законе, которым определяется действительность арбитражного соглашения, не указывающего место разбирательства и закон, которому оно подчинено.

Много вопросов, связанных с действительностью арбитражного соглашения, встает в связи с цессией арбитражной оговорки в договоре. В первую очередь вставал вопрос о возможности цедирования арбитражного соглашения вообще. Связано это со сложной правовой природой арбитражного соглашения. Как известно, существует две основные теории арбитража - процессуальная и договорная. В соответствии с первой арбитраж считается разновидностью дозволенного государством гражданского судопроизводства. По мнению сторонников этой теории, арбитражное соглашение - процессуальный акт, который не может быть передан по цессии институту гражданского права. Сторонники договорной теории рассматривают арбитражное соглашение как гражданско-правовой договор, передаваемый по цессии. В ряде дел стороны указывали, что требование по оговорке к ним не перешло на основании цессии, основываясь на том, что уступлено может быть только требование, основанное на гражданском праве (ст. 382 ГК РФ), тогда как оговорка основана на гражданском процессуальном, то есть публичном, праве. Одним из первых этот вопрос рассмотрел ВТАК при ТПП СССР в решении по иску В/О "Союзнефтеэкспорт" к фирме "Джок Ойл", вынесенном 9 июля 1984 г. Объединение и фирма заключили договор поставки, содержавший арбитражную оговорку. Впоследствии объединение уступило право требования по договору другому иностранному лицу. ВТАК, рассматривая спор из договора, признала объединение надлежащей стороной по делу и указала, что права и обязанности по оговорке не могут быть уступлены, поскольку она является специфическим процессуальным актом <*>. -------------------------------- <*> R. Doak Bishop. International Arbitration of Petroleum Disputes // Yearbook Commercial Arbitration. The Hague, 1998. Vol. XXIII. P. 1142.

Действительно, российское законодательство устанавливает, что к новому кредитору может перейти право, принадлежащее первоначальному кредитору на основании обязательства (ст. 382 ГК РФ), т. е. на праве гражданском, а возможность передачи спора в арбитраж закреплена в процессуальном законодательстве (п. 6 ст. 4 АПК РФ), т. е. в праве публичном. Однако не подлежит сомнению сделанный российской юриспруденцией вывод о том, что арбитражное соглашение является сложным, содержащим элементы гражданско-правового договора актом, но имеет специфическое процессуальное содержание, направленное на приведение в действие одного из допустимых способов рассмотрения гражданских споров и на изъятие спора из подсудности государственного суда <*>. Поэтому нельзя согласиться с мнением о том, что арбитражное соглашение не может служить предметом уступки права требования и с позицией ВТАК по указанному делу. -------------------------------- <*> Минаков А. И. К вопросу об определении права, применимого к соглашению об арбитраже (арбитражной оговорке) // Советский ежегодник международного права. 1976. М.: Наука, 1978. С. 136 - 137.

К аналогичным выводам по вопросу допустимости уступки права требования по арбитражному соглашению пришел Президиум ВАС РФ в Постановлении по делу N 1533/97 от 17 июня 1997 г. <*>. Между фирмой "В & R" b. v.b. a. (Бельгия) и открытым акционерным обществом "Волгоградский алюминий" был заключен договор о предоставлении ссуды, включавший соглашение о рассмотрении споров в Арбитражном институте при Торговой палате г. Стокгольма. Впоследствии бельгийский ссудодатель заключил с американской фирмой "Golubov & Tiagai, PLLC" договор уступки права иска, требования и долга, по которому передал фирме право требования возврата ссуды с российского общества. После возникновения спора американская фирма-цессионарий обратилась в российский арбитражный суд с иском к российскому обществу о взыскании долга. Предъявляя иск в суд, цессионарий считал, что оговорка является самостоятельным, не зависящим от основного договора условием, и имеет не материально-правовой, а процессуальный характер, поэтому не могла быть передана ему по цессии. Российская сторона, основываясь на оговорке, просила оставить иск без рассмотрения на основании ст. 148 АПК РФ. -------------------------------- <*> Вестник ВАС РФ. 1997. N 9.

Суд отверг довод о том, что право требования по оговорке не может быть уступлено по цессии, и оставил иск без рассмотрения со ссылкой на ст. 148 АПК РФ. Апелляционная инстанция оставила определение суда первой инстанции без изменения. Оставляя определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции без изменения, Высший Арбитражный Суд РФ исходил из следующего. Согласно ст. 384 ГК РФ право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права, если иное не предусмотрено законом или договором. Суд указал: "Предъявление иска в защиту нарушенных прав представляет собой одну из составных частей содержания права требования, перешедшего к новому кредитору. Сохранение ранее установленного сторонами порядка разрешения споров не ущемляет прав цессионария и позволяет обеспечить надлежащую защиту интересов должника. Учитывая это, обе инстанции арбитражного суда сделали обоснованный вывод о том, что к упоминаемым в статье 384 Гражданского кодекса Российской Федерации условиям, на которых права первоначального кредитора переходят к новому кредитору, может быть отнесено также условие об избрании определенного арбитража для разрешения возможных споров между участниками договора". МКАС также пересмотрел свою позицию по вопросу допустимости уступки права требования по арбитражному соглашению и придерживается мнения о допустимости такой уступки <*>. -------------------------------- <*> Решения МКАС по делам N 174/1997 от 25 декабря 1998 г. (Розенберг М. Г. Арбитражная практика за 1998 г. М.: Статут, 1999. С. 246 - 247), N 129/1995 от 18 апреля 1996 г. (Розенберг М. Г. Арбитражная практика за 1996 - 1997 гг. М.: Статут, 1998. С. 65 - 66), N 311/1997 от 12 ноября 1998 г. (Розенберг М. Г. Арбитражная практика за 1998 г. М.: Статут, 1999. С. 222 - 224).

Более сложен вопрос об условиях действительности уступки права по оговорке. При анализе этой проблемы перед судами и арбитражами встает вопрос о действительности уступки права, совершенной без согласия всех первоначальных сторон оговорки. Этот вопрос рассмотрен в Определении Мосгорсуда от 21 апреля 1997 г. по делу о признании и приведении в исполнение иностранного арбитражного решения. В 1993 г. ТОО "Аэроимп" заключило с фирмой "ИМП Групп (Канада)" соглашение об управлении гостиницей, включавшее оговорку об арбитраже. Впоследствии фирма уступила права по соглашению фирме "ИМП Групп (Кипр)". После возникновения спора последняя фирма обратилась в арбитраж с иском к товариществу. Арбитраж вынес решение в пользу истца. Фирма обратилась в Мосгорсуд с ходатайством о признании и приведении в исполнение иностранного арбитражного решения. Вынося определение об отказе в удовлетворении ходатайства, Мосгорсуд исходил из того, что договор цессии недействителен, поскольку в нарушение соглашения об управлении гостиницей согласия товарищества получено не было. Суд указал далее, что, основываясь на принципе автономии арбитражного соглашения, оговорку в договоре следует считать соглашением, независимым от гражданско-правового договора. Следовательно, даже если считать цессию действительной, передача прав по оговорке могла состояться только на основании специального соглашения о передаче прав по оговорке. Суд также указал, что уступка права требования по оговорке, совершенная без согласия второй ее первоначальной стороны, не имеет силы <*>. -------------------------------- <*> Yearbook Commercial Arbitration. Vol. XXIII. 1998. P. 745 - 749.

Иной подход зафиксирован в Постановлении Президиума ВАС РФ N 1533/97 от 17 июня 1997 г. ВАС РФ сделал вывод о переходе права по оговорке от фирмы-цедента к фирме-цессионарию на основании толкования ст. 384 ГК РФ. Согласно этой статье право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права, если иное не предусмотрено законом или договором. По мнению Президиума ВАС РФ, к упоминаемым в ст. 384 ГК РФ условиям, на которых права первоначального кредитора переходят к новому кредитору, относится условие об арбитражном порядке разрешения споров. Хотя аргументация ВАС РФ представляется обоснованной, против нее можно выдвинуть следующее возражение. Поскольку суды пришли к выводу о возможности передачи оговорки по цессии, т. е. о распространении на нее института гражданского права, нет препятствий для применения к ней общих положений о сделках. С точки зрения гражданского законодательства арбитражное соглашение - двусторонняя сделка: оно предоставляет права и налагает обязанности на обоих участников. К правам относится право на обращение в арбитраж, которому корреспондирует обязанность другой стороны выступать стороной арбитражного процесса и воздерживаться от обращения в суд с аналогичным требованием; право требовать исполнения арбитражного решения и корреспондирующая ему обязанность другой стороны исполнить решение, и т. д. Следовательно, оперируя терминами главы 24 ГК РФ, арбитражное соглашение содержит право (требование) и долг. Но если по арбитражному соглашению уступается только право (но не долг), оговорка расщепляется - у цедента останется долг, а цессионарий приобретет право, что невозможно. Отсюда возможен вывод: права по арбитражному соглашению могут быть переданы только вместе с долгом, что требует согласия второй первоначальной стороны договора (п. 1 ст. 391 ГК РФ). Это соответствует практике ВАС РФ, по которой цессия действительна, лишь если цедент полностью выходит из цедируемого обязательства, а цессионарий вступает на его место и продолжает пользоваться всеми правами, предоставляемыми цедируемым обязательством, и нести все обязанности, им налагаемые <*>. -------------------------------- <*> Постановления Президиума ВАС РФ от 30 июля 1996 г. N 1136/96, от 10 сентября 1996 г. N 1617/96, от 29 октября 1996 г. N 3172/96, от 27 мая 1997 г. N 584/97.

Если признать справедливость выдвинутого возражения, то арбитражная оговорка не переходит к цессионарию, что порождает парадоксальную ситуацию: оговорка продолжает связывать первоначальные стороны обязательства, хотя правоотношения между ними по основному обязательству прекратились в момент его цессии. Более обоснованной представляется позиция ВАС РФ, по которой арбитражная оговорка следует за основным соглашением, ее содержащим (ст. 384 ГК РФ). Эта позиция соответствует сложившейся международной практике и практике МКАС. Так, организация и фирма заключили договор поставки, содержащий оговорку о рассмотрении споров во МКАС. Впоследствии было подписано трехстороннее соглашение, которым права и обязанности по договору были переданы кредитором другому лицу. Цессионарий обратился во МКАС с иском к фирме. Ответчик оспаривал компетенцию МКАС на основании того, что трехстороннее соглашение является недействительным в силу несоблюдения порядка его подписания со стороны ответчика. МКАС, однако, признал, что действия сторон, совершенные ими до начала арбитражного процесса, свидетельствуют об исполнении ими трехстороннего соглашения. Поскольку арбитражная оговорка включена в цедируемый договор, МКАС признал себя компетентным рассматривать возникший спор <*>. -------------------------------- <*> Розенберг М. Г. Арбитражная практика за 1996 - 1997 гг. М.: Статут, 1998. С. 65 - 66.

Можно сделать следующие выводы. Права и обязанности по арбитражному соглашению могут быть переданы по цессии. Арбитражная оговорка следует за основным соглашением, ее содержащим.

Название документа