Некоторые актуальные вопросы применения иностранного гражданского права российскими судами

НЕКОТОРЫЕ АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ПРИМЕНЕНИЯ ИНОСТРАННОГО ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА РОССИЙСКИМИ СУДАМИ

М. РОЗЕНБЕРГ

М. Розенберг, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист России, профессор Всероссийской академии внешней торговли, член Президиума и арбитр Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ.

Введение в действие с 1 марта 2002 года части третьей ГК РФ, а также вступление в силу новых АПК РФ и ГПК РФ вызывают необходимость в выяснении немалого числа вопросов, связанных с применением российскими судами норм иностранного гражданского права. В настоящей статье сделана попытка рассмотреть лишь некоторые из них, представляющиеся, на взгляд автора, актуальными.

Роль суда в установлении содержания норм иностранного права

Гражданский кодекс РФ (п. 1 ст. 1191) в виде общего правила возлагает именно на суд установление содержания норм иностранного права, исходя из общепринятого в России и многих других странах принципа, согласно которому иностранное право должно применяться таким же образом, как оно применяется в соответствующем государстве. При этом предусмотрен четкий порядок определения содержания норм иностранного права. Российский суд не вправе основываться только на тексте таких норм. Он должен учитывать их официальное толкование и судебную практику применения, а также доктрину в соответствующем иностранном государстве. Очередность использования того или иного способа установления содержания норм иностранного права определяется в порядке, действующем в государстве, право которого подлежит применению. В связи с этим следует учитывать несовпадающие подходы к значению судебной практики, в частности, в государствах континентальной Европы и в государствах, где действует англо-американская система общего права. Пунктом 2 ст. 1191 ГК РФ определяются методы установления судом содержания норм иностранного права. Возможность обращения за содействием и разъяснением в Министерство юстиции РФ обеспечивается тем, что Положением об этом Министерстве <*> предусмотрена функция обмена правовой информацией с иностранными государствами, со многими из которых действуют многосторонние или двусторонние договоры по взаимному оказанию правовой помощи <**>. -------------------------------- <*> Утверждено Указом Президента РФ от 2 августа 1999 года N 954 // Собрание законодательства РФ. 1999. N 32. Ст. 4043. <**> См., в частности: Сборник международных договоров Российской Федерации по оказанию правовой помощи. М.: СПАРК, 1996.

Особо заслуживает внимания то обстоятельство, что Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 года <*>, в которой участвуют все страны СНГ, предусматривает (ст. 15), что центральные учреждения юстиции Договаривающихся Сторон по просьбе предоставляют друг другу сведения о действующем или действовавшем на их территориях внутреннем законодательстве и о практике его применения учреждениями юстиции. Аналогичные положения содержатся в двусторонних договорах, заключенных Россией с рядом из этих государств, а также в действующих двусторонних договорах еще со многими государствами <**>. Кроме того, необходимо знать, что Россия участвует в Европейской конвенции об информации относительно иностранного законодательства 1968 года <***>, предусматривающей механизм получения информации о содержании иностранного права. Согласно Конвенции в государствах-участниках назначаются национальные органы, в обязанности которых входит выполнение функций, связанных с обменом такой информацией. Каждое из государств-участников должно сообщить Генеральному секретарю Совета Европы название и адрес соответствующих органов. Таким органом в России является Министерство юстиции РФ. -------------------------------- <*> Собрание законодательства РФ. 1995. N 17. Ст. 1472. <**> В частности, с Албанией, Алжиром, Болгарией, Венгрией, Вьетнамом, Грецией, Ираком, Италией, Кипром, КНР, Кубой, Латвией, Литвой, Польшей, Румынией, Тунисом, Финляндией, Чехией, Эстонией, Югославией. <***> Текст см.: Бюллетень международных договоров. 2000. N 1. С. 27 - 32; Вестник ВАС РФ. 2000. N 5. С. 118 - 123. В число ее участников по состоянию на 20 декабря 2002 года, по данным Совета Европы, под эгидой которого данная Конвенция разрабатывалась и депозитарием которой является Генеральный секретарь Совета Европы, входят, помимо России, еще 39 государств (Австрия, Азербайджан, Албания, Беларусь, Бельгия, Болгария, Великобритания, Венгрия, Германия, Греция, Грузия, Дания, Исландия, Испания, Италия, Кипр, Коста-Рика, Латвия, Литва, Лихтенштейн, Люксембург, Мальта, Молдова, Нидерланды, Норвегия, Польша, Португалия, Румыния, Словакия, Словения, Турция, Украина, Финляндия, Франция, Чехия, Швеция, Швейцария, Эстония, Югославия).

За содействием и разъяснением суд вправе обратиться и в иные компетентные органы или организации как в Российской Федерации, так и за границей. К их числу могут быть отнесены, например, российские научно-исследовательские организации, которые по роду своей деятельности занимаются сбором и обобщением информации о зарубежном праве. И наконец, суду предоставлено право привлечь экспертов, в качестве которых могут выступать как российские, так и зарубежные специалисты. Здесь следует обратить внимание на то, что Федеральный закон от 31 мая 2002 года N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" <*> (п. 5 ст. 2) предусматривает, что адвокаты иностранного государства могут оказывать юридическую помощь на территории РФ по вопросам права данного государства. Результаты такой экспертизы, являющиеся доказательством по делу, рассматриваются судом по общим правилам об оценке доказательств, установленным ГПК и АПК. Необходимо учитывать, что АПК РФ (ч. 2 ст. 14) предусматривает аналогичный ст. 1191 ГК РФ порядок установления содержания норм иностранного права, в том числе и путем привлечения экспертов. В ГПК (п. 5 ст. 11) указано, что суды общей юрисдикции в соответствии с федеральным законом или международным договором РФ при разрешении дел применяют нормы иностранного права. Это дает основание для вывода, что при разрешении судами общей юрисдикции гражданско-правовых споров они будут при установлении содержания норм иностранного права руководствоваться правилами ст. 1191 ГК РФ. -------------------------------- <*> Собрание законодательства РФ. 2002. N 23. Ст. 2102.

Использование судами правила (п. 3 ст. 1191 ГК РФ и ч. 3 ст. 14 АПК РФ) о применении российского права, если содержание норм иностранного права не установлено в разумные сроки

При его использовании следует учитывать ряд моментов. 1. Необходимо исходить из того, что применение в законе термина "разумные сроки" означает, что в отношении данной категории споров установлено исключение из правила о сроках рассмотрения дел и принятия решения судом первой инстанции (ст. 152 АПК и ст. 154 ГПК). Ясно, что невозможно уложиться в сроки, предусмотренные этими статьями (один месяц со дня вынесения определения государственного арбитражного суда о назначении дела к судебному разбирательству или соответственно два месяца со дня поступления заявления в суд общей юрисдикции), когда суду необходимо обращаться за содействием и разъяснением в соответствующие органы или организации в целях установления содержания норм иностранного права. Требует дополнительного изучения вопрос о том, применима ли в этих случаях ч. 3 ст. 253 АПК РФ, предоставляющая государственным арбитражным судам право продлить срок рассмотрения спора, когда иностранные лица, участвующие в деле, находятся или проживают вне пределов Российской Федерации, с учетом того, что обращение за содействием и разъяснением может требоваться и по делам, в которых обе стороны находятся на территории России. По-видимому, целесообразно аналогично тому, как было предусмотрено Постановлением Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 11 июня 1999 года N 8 "О действии международных договоров Российской Федерации применительно к вопросам арбитражного процесса" <*>, опубликовать соответствующие разъяснения Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ о порядке применения ст. 1191 ГК РФ с учетом предписаний, содержащихся в новых текстах ГПК и АПК. -------------------------------- <*> См.: Вестник ВАС РФ. 1999. N 8. С. 5 - 13.

2. Это положение ГК РФ (ст. 1191) аналогично правилам, содержащимся в законодательстве многих других стран, например Швейцарии, Италии и Венгрии. Применение данного правила предусмотрено в качестве крайней меры, когда, несмотря на предпринятые усилия, суду не удается установить содержание норм иностранного права. Законодательство некоторых стран (например, Италии) закрепляет для суда обязанность до того, как прибегнуть к этой мере, использовать другие коллизионные нормы, если таковые существуют, установленные в отношении тех же фактических обстоятельств. Как вытекает из закона, в правоприменительной практике российских судов использование правила, закрепленного п. 3 ст. 1191 ГК РФ, допустимо также лишь в исключительных случаях. 3. Следует различать ситуации, когда применимое иностранное право определено соглашением сторон и когда оно определено судом с использованием коллизионных норм при отсутствии соглашения сторон. По-видимому, в первом случае целесообразной была бы постановка судом перед сторонами вопроса об изменении их соглашения, а не применение вопреки их соглашению норм российского права. Во второй же ситуации, на мой взгляд, есть серьезные резоны для использования подхода, предусмотренного в итальянском законодательстве.

Участие сторон процесса в установлении содержания норм иностранного права

Предусмотренное ст. 1191 ГК РФ расширение прав сторон в содействии суду в установлении содержания норм иностранного права обусловливает для них, в частности, возможность проявления инициативы в проведении по этому вопросу экспертизы. Положение закона (абз. 3 п. 2 ст. 1191), дающее суду право возложить на стороны бремя доказывания содержания норм иностранного права по требованиям, связанным с осуществлением предпринимательской деятельности, нуждается в специальном пояснении. В практике применения и доктрине международного частного права обычно противопоставляются два концептуальных подхода: признание иностранного права в качестве норм, которые суд должен знать или содержание которых самостоятельно устанавливать, или в качестве факта (фактических обстоятельств), бремя доказывания которых в условиях состязательного процесса полностью лежит на соответствующей стороне. Суды англо-американского общего права исходят из второго концептуального подхода - нормы иностранного права рассматриваются в качестве факта. Законодательство и суды континентальной Европы и ряда других стран, как правило, исходят из первого концептуального подхода. Между тем и в странах, в праве которых придерживаются первого подхода, наметилась тенденция к возложению на стороны при определенных обстоятельствах обязанности оказания суду соответствующего содействия и даже бремени доказывания содержания норм иностранного права. Например, Федеральный закон Швейцарии 1987 года о международном частном праве (п. 1 ст. 16) предусматривает, что при рассмотрении имущественных дел доказывание содержания иностранного права может быть возложено на стороны <1>. В руководящих указаниях Верховного народного суда КНР по некоторым вопросам применения Общих положений гражданского права 1986 года (п. 17) на первое место при установлении содержания иностранного права поставлена предоставленная сторонами информация о нем <2>. В законодательстве Австрии (§ 4 Федерального закона 1978 года о международном частном праве) допустимым вспомогательным средством при выяснении содержания иностранного права признается содействие участвующих в деле сторон <3>. Аналогичен подход в итальянском Законе 1995 года "Реформа итальянской системы международного частного права" (п. 2 ст. 14) <4> и в турецком Законе 1982 года "О международном частном праве и международном гражданском процессе" (ст. 2) <5>. -------------------------------- <1> См.: Международное частное право: иностранное законодательство. М.: Статут, 2000. С. 631 - 632. <2> См.: Там же. С. 372. <3> См.: Там же. С. 158. <4> См.: Там же. С. 326. <5> См.: Там же. С. 575.

Поскольку доказывание содержания норм иностранного права по общему правилу связано для соответствующей стороны с материальными затратами, в ГК РФ положение о бремени доказывания включено не вообще применительно к имущественным спорам, а только к связанным с предпринимательской деятельностью. Вопрос о том, подпадает ли спор под эту категорию, решается судом с учетом конкретных обстоятельств и, в частности, статуса соответствующей стороны, определяемого ее личным законом. Представляется, что возложение судом на стороны бремени доказывания содержания норм иностранного права безусловно оправданно в случаях, когда их применение основано на соглашении сторон о применимом праве. Сопоставительный анализ положений ст. 1191 ГК РФ и зарубежного законодательства приводит к заключению, что возложение на сторону бремени доказывания содержания норм иностранного права при использовании применяемого в российском праве концептуального подхода не может влечь за собой отказ в иске, если суд признает представленные стороной доказательства недостаточными. На мой взгляд, суд в таких случаях должен использовать предписания п. 3 ст. 1191 Кодекса с учетом его положения о том, что содержание норм иностранного права не установлено в разумные сроки, несмотря на меры, предпринятые в соответствии с этой статьей.

Активизация роли суда в выборе права, применимого к договорным отношениям

Более активная роль суда в этом вопросе по сравнению с вытекавшей из ранее действовавшего законодательства (Основы гражданского законодательства 1991 года) предопределяется рядом предписаний Гражданского кодекса РФ. Во-первых, провозгласив общий коллизионный принцип о применении при отсутствии соглашения сторон права страны, с которой договор наиболее тесно связан (п. 1 ст. 1211), и предусмотрев критерий (п. 2 ст. 1211), позволяющий установить такую тесную связь <*>, ГК РФ прямо оговаривает, что этот критерий не применяется, если иное вытекает из закона, условий или существа договора либо совокупности обстоятельств дела. Таким образом, именно суду предоставлено право с учетом результатов анализа положений закона, условий и существа договора и обстоятельств дела сделать вывод о критерии, которым следует руководствоваться при вынесении решения. -------------------------------- <*> Место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора.

Во-вторых, презумпциям для отдельных видов договоров, применяющимся для определения того, исполнение какой из сторон имеет решающее значение для содержания договора, придан не абсолютный, а условный характер (п. п. 3 и 4 ст. 1211). Они не применяются не только в случаях, если иное вытекает из закона, но и тогда, когда суд придет к выводу, что иное следует из условий или существа договора либо совокупности обстоятельств дела. Такой же подход применен и в отношении смешанного договора (п. 5 ст. 1211). Таким образом, эти презумпции служат для суда лишь ориентирами. Отказ суда от их применения может стать следствием наличия не только прямых, но и косвенных свидетельств обоснованности использования иного подхода. В-третьих, суду предоставлено право контроля заключенного сторонами соглашения о выборе применимого права (п. 5 ст. 1210). Если суд придет к выводу, что из совокупности обстоятельств дела, существовавших на момент выбора подлежащего применению права, следует, что договор реально связан только с одной страной, он применит по вопросам, урегулированным императивными нормами права страны, с которой договор реально связан, эти нормы, а не нормы права страны, выбранного сторонами. Предусмотренная законом активизация роли суда в выборе права, применимого к договорам, предполагает, на мой взгляд, необходимость в проведении ряда мероприятий. Прежде всего, по-видимому, целесообразна подготовка компетентными органами соответствующих разъяснений, которые помогут судьям в их практической деятельности. Обмену опытом будет способствовать постоянная публикация информации о принятых судами решениях по этому вопросу. Представляется, важно проведение для судей специальных семинаров с привлечением для участия в них научных и практических работников, обладающих соответствующим опытом в данной области.

Международный договор по вопросам применимого права и коллизионные нормы ГК РФ

В отношении коллизионных норм Гражданского кодекса РФ действуют общие предписания Конституции РФ (ч. 4 ст. 15) и ГК РФ (п. 2 ст. 7), согласно которым правила международного договора подлежат применению вместо правил российского гражданского законодательства, если они отличаются от них. Примером таких правил международного договора могут служить положения о применимом к сделкам праве, предусмотренные заключенными странами СНГ Соглашением о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (Киев, 20 марта 1992 года) <*> и Конвенцией о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Минск, 22 января 1993 года). -------------------------------- <*> См.: Вестник ВАС РФ. 1992. N 1.

Вместе с тем следует учитывать, что ГК РФ (абз. 2 п. 1 ст. 1186) предусматривает, что особенности определения права, подлежащего применению международным коммерческим арбитражем, устанавливаются Законом о международном коммерческом арбитраже. Согласно Закону РФ от 7 июля 1993 года N 5338-1 "О международном коммерческом арбитраже" (ст. 28) <*> при отсутствии какого-либо указания сторон третейский суд применяет право, определенное в соответствии с коллизионными нормами, которые он считает применимыми, то есть международному коммерческому арбитражу предоставлено право самому определить применимую коллизионную норму. Это положение указанного Закона совпадает по содержанию со ст. VII (п. 1) Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже <**>, участницей которой является Россия. -------------------------------- <*> Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1993. N 32. Ст. 1240. <**> Ведомости ВС СССР. 1964. N 44. Ст. 485.

В связи с этим возникает вопрос, каким из международных договоров должен руководствоваться международный коммерческий арбитраж при определении применимого права, разрешая спор между организациями стран СНГ, участвующих как в документах, указанных ранее, так и в Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже (в число таких стран входят, помимо России, Беларусь, Казахстан и Украина). На мой взгляд, приоритет должен быть отдан Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже, учитывая, что она представляет собой lex specialis для международного коммерческого арбитража. Актуальность этого вопроса для государственных арбитражных судов предопределяется тем, что АПК РФ (ст. 230) возлагает на них рассмотрение заявлений об оспаривании решений международных коммерческих арбитражей, принятых на территории Российской Федерации, а отмена таких решений допускается (ч. 4 ст. 233) лишь по основаниям, предусмотренным международным договором РФ и Федеральным законом о международном коммерческом арбитраже.

Право, применимое к возникновению и прекращению права собственности и иных вещных прав на движимое имущество при отсутствии соглашения сторон о выборе права к договорным отношениям

При определении применимого к договору права по соглашению сторон (ст. 1210 ГК РФ) или путем использования коллизионных норм (ст. 1211 ГК РФ) достигается одинаковый результат: отношения сторон по договору регулируются установленным таким образом правом соответствующей страны. Между тем неясно, почему в ст. 1211 Кодекса отсутствует важное положение, содержащееся в п. 1 ст. 1210: право, регулирующее права и обязанности сторон, применяется и к возникновению и прекращению права собственности и иных вещных прав на движимое имущество без ущерба для прав третьих лиц. Отсутствие этого положения в ст. 1211 может послужить основанием для вывода, что при определении применимого права по вопросу возникновения и прекращения права собственности и иных вещных прав на движимое имущество путем использования коллизионных норм следует руководствоваться ст. 1206 ГК РФ <*>. Привело бы это к тому, что нередко по внешнеэкономическим договорам, в частности купли-продажи, к отношениям сторон по одному договору оказывалось бы применимым право нескольких стран в случаях, например, когда в счет него поставляются товары, находящиеся в момент его заключения в разных странах. При определенных обстоятельствах, когда объект договора подлежит изготовлению в будущем и, возможно, в разных странах, в момент заключения договора вообще неясно, правом какого государства будут регулироваться отношения между продавцом и покупателем по этому вопросу. Кроме того, оказалось бы, что при определении момента прекращения права собственности и иных вещных прав в отношениях между сторонами договора применялся бы неодинаковый правовой режим в зависимости от местонахождения соответствующего имущества, которое могло бы оказаться в разных странах. -------------------------------- <*> В силу п. 1 ст. 1206 ГК РФ в качестве коллизионного критерия, если иное не предусмотрено законом, служит местонахождение имущества в момент, когда имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для возникновения или прекращения права собственности и иных вещных прав.

Представляется, что с учетом изложенного вполне обоснованно было бы исходить из того, что правило по этому вопросу, предусмотренное ст. 1210, должно использоваться и в случаях, когда применимое право определяется судом на основании ст. 1211 Кодекса. Полезным было бы опубликование соответствующего разъяснения компетентных органов.

Применение судами при разрешении споров составленных международными организациями документов, являющихся результатом частной кодификации правовых принципов и норм

Возникают определенные проблемы при применении коллизионных критериев, предусмотренных п. п. 3 и 4 ст. 1211 ГК РФ, когда в договоре сторон отсутствует их соглашение о выборе права определенного государства, но содержится указание о том, что их отношения регулируются составленными международными организациями документами, являющимися результатом частной кодификации правовых принципов и норм, например Принципами международных коммерческих договоров УНИДРУА 1994 года <*>. -------------------------------- <*> Текст этого документа с комментариями на русском языке в переводе доктора юридических наук профессора А. С. Комарова, являющегося членом Административного совета УНИДРУА и одним из разработчиков этого документа, см.: Принципы международных коммерческих договоров / Пер. с англ. А. С. Комарова. М.: МЦФЭР, 1996. Об этом документе см., в частности: Комаров А. С. Принципы УНИДРУА как источник регулирования международных коммерческих договоров // ЭЖ-Юрист. 2001. N 4. Февраль; Он же. Венская конвенция 1980 г. и Принципы УНИДРУА // Венская конвенция ООН 1980 г. о договорах международной купли-продажи товаров. К 10-летию ее применения Россией. М.: Статут, 2001. С. 9 - 13; Он же. Правовое регулирование внешнеэкономических операций и унификация права международной торговли // Внешняя торговля на рубеже веков. М.: Экономика, 2001. С. 381 - 400; Он же. Международная унификация правового регулирования внешнеэкономической деятельности // Законодательство. 1999. N 12; Вилкова Н. Г. Договорное право в международном обороте. М.: Статут, 2002. С. 205 - 214; Бахин С. В. Субправо (международные своды унифицированного контрактного права). СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. С. 125 - 187.

Учитывая, что такие документы не носят формально обязательного характера, их содержание становится в подобных случаях частью договора сторон, что не исключает применения по вопросам, в них не урегулированным или урегулированным императивными нормами соответствующего национального законодательства, норм национального законодательства, определенного путем использования коллизионных критериев, предусмотренных ст. 1211 ГК РФ (например, по вопросам исковой давности). Не сложилось единообразного подхода в практике Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ и в зарубежных третейских судах по применению Принципов УНИДРУА, когда в контракте сторон отсутствует ссылка на них. В ряде решений МКАС положения Принципов УНИДРУА были применены в качестве критерия, свидетельствующего о существующей международной практике делового оборота <1>. В двух решениях использованы их положения с учетом того, как отмечено в решениях, что Принципы УНИДРУА приобретают статус (характер) торговых обычаев, широко применяющихся в международном коммерческом обороте <2>. При разрешении одного из споров МКАС при отсутствии соглашения сторон о применимом праве, признав в качестве такового бельгийское, отклонил ходатайство ответчика, ссылавшегося на Принципы УНИДРУА, о снижении размера договорного штрафа, указав, что Принципы УНИДРУА применяются лишь по соглашению сторон <3>. Следует заметить, что в практике МКАС встречались случаи, когда Принципы УНИДРУА применялись по соглашению сторон <4> либо когда соглашение сторон предусматривало применение общих принципов lex mercatoria <5>. -------------------------------- <1> См.: Арбитражная практика за 1996 - 1997 гг. С. 209 - 211, 219 - 223; Практика МКАС... за 1999 - 2000 гг. С. 79 - 81. <2> См.: Практика МКАС... за 1999 - 2000 гг. С. 141 - 147; ЭЖ-Юрист. 2002. N 39. Октябрь. С. 6 - 7. <3> Практика МКАС... за 1999 - 2000 гг. С. 99 - 102. <4> См.: Арбитражная практика за 1996 - 1997 гг. C. 151 - 152. <5> См.: Вестник ВАС РФ. 2002. N 11. С. 124 - 127.

Анализ опубликованных решений Международного Арбитражного Суда при Международной торговой палате <*> показывает, что и в зарубежных третейских судах по вопросу применения Принципов УНИДРУА нет единого подхода. Так, в решении от ноября 1996 года Принципы УНИДРУА применены в качестве общепризнанных принципов международной торговли наряду с Венской конвенцией 1980 года. В решении от марта 1998 года указано, что обращение к Принципам УНИДРУА носит информативный характер, и отмечено, что они являются общепризнанным отражением всемирного консенсуса по большинству основополагающих вопросов договорного права. В решении от декабря 1997 года сделан вывод, что положения Венской конвенции 1980 года и ее основные принципы, содержащиеся в Принципах УНИДРУА, являются наиболее подходящими для разрешения данного спора. Соответственно в решении приведены конкретные нормы Конвенции и положения Принципов УНИДРУА. В то же время в решении от сентября 1998 года отмечено, что Принципы УНИДРУА не являются нормативным актом, который может рассматриваться в качестве применимого наднационального права, заменяющего национальное право. Указывается, что они безусловно могут использоваться для ссылок на них сторонами. При наличии таких ссылок они подлежат использованию "для подтверждения существования особых торговых обычаев". Более подробная информация о практике применения Принципов УНИДРУА Международным Арбитражным Судом при Международной торговой палате, а также в других зарубежных третейских судах приведена в книге Н. Г. Вилковой <**>. -------------------------------- <*> См.: Третейский суд. 2002. N 3 - 4. С. 141 - 158. <**> См.: Вилкова Н. Г. Договорное право в международном обороте. С. 212 - 214.

Хотя явно намечается тенденция к применению Принципов УНИДРУА и при отсутствии соглашения сторон договора об этом, существующая практика дает основания для того, чтобы при заключении контрактов во избежание возможных недоразумений оговаривать в них, если таково намерение сторон, применение к их отношениям Принципов УНИДРУА. При применении Международных правил толкования торговых терминов (Инкотермс 2000) <*>, разработанных Международной торговой палатой, следует иметь в виду, что Торгово-промышленной палатой РФ на основании Закона РФ от 7 июля 1993 года N 5340-1 (п. 3 ст. 15) <**> этот документ признан торговым обычаем, принятым в Российской Федерации <***>. Соответственно при его использовании применяются предписания Гражданского кодекса РФ (ст. 5 и п. 5 ст. 421). Вместе с тем необходимо учитывать, что в праве разных стран неодинаков подход к определению места обычаев в системе источников права. И из Венской конвенции 1980 года (ст. 9), участницей которой является Россия, вытекает приоритет обычая перед диспозитивной нормой Конвенции, что следует из ее положения, предусматривающего, что стороны связаны обычаем, который они "знали или должны были знать и который широко известен в международной торговле и постоянно соблюдается сторонами в договорах данного рода в соответствующей области торговли". -------------------------------- <*> Incoterms 2000 official Russian-English version. ICC Publication N 560/RUS-ENG. См. также Комментарий МТП к Инкотермс 2000: Толкование и практическое применение. Публикация МТП N 620 / Пер. с англ. М.: Консалтбанкир, 2001. <**> См.: Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1993. N 33. Ст. 1309. <***> Постановление Правления Торгово-промышленной палаты Российской Федерации от 28 июня 2001 года N 117-13 (п. 4) // Торгово-промышленные ведомости. 2001. N 19 - 20. Октябрь.

Название документа