К вопросу о понятии "внешнеэкономическая сделка"

К ВОПРОСУ О ПОНЯТИИ "ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКАЯ СДЕЛКА"

Г. Ю. ФЕДОСЕЕВА

Федосеева Галина Юрьевна - доцент кафедры международного частного права МГЮА, кандидат юридических наук.

Законодательное закрепление любого понятия, а в особенности юридического, имеет важное значение, поскольку это непосредственно связано с установлением его содержания, а следовательно, и с определением правового регулирования. Данное замечание касается всех отраслей права, одних - в большей, других - в меньшей степени. Разумеется, в сугубо публичных отраслях - уголовном, административном, уголовно - исполнительном, финансовом - многие юридические понятия имеют преимущественно легальное закрепление. В уголовном праве, например, во избежание различных толкований в диспозициях статей Уголовного кодекса даются определения как основных, так и квалифицирующих составов преступлений. И все-таки еще встречается немало терминов, не имеющих легального закрепления и поэтому подверженных различным толкованиям среди ученых и практиков, их применяющих. Отсутствие законодательного закрепления понятий или юридических конструкций больше свойственно гражданско - правовым отраслям права. Так, большие проблемы при рассмотрении гражданско - правовых споров по разделу домовладений и земельного участка создает отсутствие сформулированного законодателем словосочетания "сложившийся порядок пользования". В одном случае он квалифицируется исходя из количества лет, в течение которых осуществляется пользование, в другом - приоритет имеют добровольность и обоснованность, при этом не имеет значения срок пользования. Другой пример. У такого расхожего и имеющего не только правовой, но и обыденный смысл слова "семья" также нет легального закрепления, хотя исследователи считают, что этот термин употребляется в различных интерпретациях, меняющих содержание самого понятия, более чем в 40 нормативных актах. Бывают ситуации, когда в правовых актах встречаются текстуально одинаковые понятия, имеющие при этом различные "оттенки" в содержании, которые при правовом регулировании являются существенными. В таких случаях законодатель, как правило, формулирует определение понятия в самом законе или подзаконном акте. В налоговом праве давно известны случаи, когда термины, закрепленные в гражданском законодательстве, используются для регулирования налоговых отношений, но при этом они употребляются уже с другим смыслом. Примером служит понятие постоянного представительства, используемое применительно к налогообложению иностранных юридических лиц. Юридические понятия, не имеющие легального закрепления, часто порождают различное толкование и на практике применяются далеко не единообразно. Этим, кстати, и обусловлена причина так называемого дефекта правового регулирования: одинаковые вопросы решаются правоприменителями по-разному. Разумеется, восполнение законодательного пробела осуществляется за счет широкого и распространенного использования понятий, что отчасти позволяет достичь единообразия в деятельности правоприменительных органов. Однако нередко тот или иной термин при одинаковых фактических обстоятельствах употребляется с различным содержанием. Получается, что для одинаковых правовых ситуаций наступает разный правовой результат. Такое положение опасно, поскольку субъекты отношений должны быть защищены четким, последовательным и одинаковым при прочих равных условиях правовым регулированием. Данная проблема актуальна и для ученых, и для практиков. Вопрос об установлении правильного содержания понятия напрямую связан с определением искомого правового регулирования. Изложенное в полной мере применимо и к такому, казалось бы, уже давно употребляемому понятию, как "внешнеэкономическая сделка". Встречающееся в публицистической периодике, специальных юридических статьях, учебных материалах, а главное - в законодательных актах оно уже прочно вошло в правовой лексикон. Его применение обусловлено наличием международных экономических отношений между государствами, часть из которых (причем далеко не меньшая) опосредуется внутренними субъектами государств - юридическими и физическими лицами. Предшественником внешнеэкономической сделки был термин "внешнеторговая сделка". При этом он не был закреплен нормативно и имел несколько вариантов доктринальных определений. Одни авторы при определении внешнеторговой сделки обращали внимание на субъектный состав участников. В основе такого подхода лежала позиция классика международного частного права Л. А. Лунца, считавшего, что к внешнеторговым относятся сделки, в которых по меньшей мере одна из сторон является иностранцем (иностранным гражданином или иностранным юридическим лицом) <*>. По мнению других ученых, квалификация внешнеторговой сделки должна была осуществляться по принципу местонахождения сторон. О. Н. Садиков писал, что во внешнеторговой сделке стороны должны находиться на территориях разных государств, а различие в национальности контрагентов не является существенным для квалификации <**>. -------------------------------- <*> См.: Лунц Л. А. Курс международного частного права. Особенная часть. М., 1975. С. 132. <**> См.: Поздняков В. С., Садиков О. Н. Правовое регулирование отношений во внешней торговле СССР. Ч. 1. М., 1985. С. 62.

В 1991 году в Основах гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик (далее - Основы) вместо термина "внешнеторговая сделка" появляется термин "внешнеэкономическая сделка". Разумеется, это не случайная замена. Круг международных связей заметно расширился, появились новые виды международных контактов, опосредуемых различными сделками, не ограниченными только торговлей. Сам факт появления термина "внешнеэкономическая сделка" был закономерен. Примечательно, что ученые стали обращаться к термину ВЭС еще задолго до его появления в правовых актах. В 1986 году М. М. Богуславский в работе "Виды и содержание договоров во внешнеэкономических отношениях СССР и ФРГ" писал, что под внешнеэкономическими сделками следует понимать сделки, совершаемые советскими организациями с иностранными контрагентами в процессе осуществления внешней торговли и иных видов внешнеэкономической деятельности <*>. -------------------------------- <*> См.: Богуславский М. М. Виды и содержание договоров во внешнеэкономических отношениях СССР и ФРГ. М., 1986. С. 41.

Понятие ВЭС на протяжении многих лет не имело легального закрепления и соответственно вызывало различные научные дискуссии, сохранившиеся со времени обсуждения внешнеторговой сделки. Среди наиболее значимых при определении ВЭС рассматривались следующие вопросы: является ли обязательным для ее квалификации признак нахождения сторон на территориях разных государств, может ли быть внешнеэкономическая сделка безвозмездной и какое значение имеет предпринимательский характер для квалификации сделки? В Основах, введенных в действие на территории России с 3 августа 1992 года и действовавших до 1 марта 2002 года (до введения в действие третьей части ГК), само понятие "внешнеэкономическая сделка" также не расшифровывалось. Оно закреплялось в коллизионно - правовых нормах, опосредующих выбор права при решении вопроса о форме ВЭС, а также при определении права, регулирующего права и обязанности ее участников. В статье 165 Основ была сформулирована односторонняя коллизионная норма, указывающая на применение права Российской Федерации в том случае, если участниками ВЭС были российские лица, независимо от места совершения сделки. Что касается ст. 166 Основ, то в ней закреплялось такое уникальное явление, присущее регулированию гражданско - правовых отношений международного характера, как институт автономии воли: участники ВЭС могут выбрать право, регулирующее их права и обязанности. И только тогда, когда стороны не воспользовались предоставленной им автономией воли, спорные вопросы, связанные с обязательственным статутом ВЭС, решались по тем коллизионным принципам, которые законодатель сформулировал в указанной статье. Требует пояснения следующее обстоятельство. Институт "автономии воли" применяется как во внешнеэкономических, так и просто в гражданско - правовых (бытовых) сделках международного характера (например, покупка видеотехники, совершаемая для личных нужд на территории иностранного государства). На первый взгляд, никакой разницы в правовом регулировании не существовало и не существует. Закрепление института автономии воли применительно к внешнеэкономическим сделкам опосредовалось ранее п. 1 ст. 166 Основ, а применительно к бытовым сделкам международного характера - п. 2 ст. 165. Различия проявлялись в ситуации, когда стороны не использовали "автономию воли". В первом случае (при совершении ВЭС) в российском праве была предусмотрена следующая коллизионная норма: при отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве применяется право страны, где учреждена, имеет место жительства или основное место деятельности сторона, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания ВЭС. Таким будет право продавца в договоре купли - продажи, перевозчика - в договоре перевозки, хранителя - в договоре хранения и т. д. Законодатель для определенных видов договоров сам определял сторону, являющуюся значимой для исполнения ВЭС. Когда речь шла о заключении или исполнении гражданско - правовой сделки международного характера, не относящейся к ВЭС, то при отсутствии соглашения сторон права и обязанности определялись правом места совершения сделки. При этом законодатель подчинял определение "места совершения сделки" российскому праву (ст. 165 Основ). Таким образом, различие в правовом регулировании обязательственного статута ВЭС было существенным и предопределяло различный результат. С введением в действие третьей части ГК институт автономии воли и для внешнеэкономических, и для бытовых сделок получил закрепление в ст. 1210, в которой не выделяются отдельно ни внешнеэкономические, ни гражданско - правовые сделки международного характера (бытовые). Сам термин "внешнеэкономическая сделка" встречается только теперь в ст. 1209 ГК, определяющей право, подлежащее применению к форме сделки. Согласно пункту 2 этой статьи форма внешнеэкономической сделки, в которой хотя бы одной из сторон является российское юридическое лицо (организация или предприниматель), подчиняется независимо от места совершения этой сделки российскому праву. Тем самым актуальность правильной квалификации сделки как ВЭС сохраняется и сегодня. Термин "внешнеэкономическая сделка" встречается и в первой части ГК. В пункте 3 ст. 162 (гл. 9 "Сделки") закрепляется норма, согласно которой ВЭС считается недействительной, если не соблюдена простая письменная форма. В отличие от других видов сделок, правила регулирования которых содержатся в специальных нормах гражданского законодательства, вопрос о форме ВЭС рассматривается в Общей части ГК. При этом нормы, закрепляющей само понятие ВЭС, в ГК не содержится. Большое значение для определения содержания, а следовательно, и правильной квалификации ВЭС имел принятый в 1995 г. Федеральный закон "О государственном регулировании внешнеторговой деятельности". Легальное закрепление понятия "внешнеторговая деятельность" должно было завершить дискуссии о том, что следует понимать под внешнеторговой сделкой - основным видом внешнеэкономической сделки. Выводимое на основе ст. 2 Закона определение внешнеторговой сделки в качестве обязательного критерия ее квалификации содержит указание на коммерческий характер. Бытовые сделки международного характера в соответствии с Законом однозначно не должны рассматриваться как внешнеторговые. Легальное закрепление предпринимательского характера подтвердило правильность выводов многих ученых, которые еще задолго до принятия этого Закона подчеркивали обязательность коммерческого характера ВЭС <*>. -------------------------------- <*> См., например: Богуславский М. М. Указ. соч. С. 41; Мусин В. А. Международные торговые контракты. Л., 1986. С. 15; Зыкин И. С. Договор во внешнеэкономической деятельности. М., 1990; Он же. Внешнеэкономические операции: право и практика. М., 1994. С. 72.

Однозначная позиция законодателя в отношении характера совершаемых сделок для квалификации их как внешнеторговых не решила всех проблем. Остались другие вопросы: что считать международным обменом товарами, имеет ли значение для квалификации национальность участников или их место нахождения, какие критерии необходимо устанавливать для квалификации в качестве внешнеэкономических остальных сделок (помимо внешнеторговых)? В литературе, посвященной отдельным аспектам внешнеторговых, а затем и внешнеэкономических сделок, можно встретить утверждение, что к ВЭС относятся сделки, в которых коммерческие предприятия сторон находятся на территориях разных государств. Это утверждение, истолкованное многими как критерий отнесения сделки к ВЭС, неверно, поскольку подразумевается, что все остальные гражданско - правовые сделки, имеющие коммерческий характер и осуществляемые в процессе международного оборота, уже нельзя рассматривать как внешнеэкономические. В действительности же требование о местонахождении коммерческих предприятий сторон на территориях разных государств является условием регулирования определенных видов ВЭС соответствующими международными конвенциями. Подобные нормы включены в текст Конвенций о договорах международной купли - продажи товаров 1980 г., международном финансовом лизинге 1988 г., международном факторинге 1988 года. Международные сделки, не подпадающие под регулирование этими Конвенциями, также могут быть отнесены к ВЭС, если анализ содержания осуществляемых сделок позволит квалифицировать их в качестве таковых. Например, продажа воздушных судов (исключенная из сферы действия Конвенции ООН 1980 г.), осуществляемая между российскими и американскими юридическими лицами, будет относиться к внешнеэкономическим сделкам, учитывая международный характер и предпринимательскую цель этой сделки. Такой вывод правомерен, несмотря на то что в соответствии со ст. 2 указанной Конвенции данный объект исключен из перечня товаров, к которым применяются ее нормы. Сделка международной купли - продажи может квалифицироваться как внешнеэкономическая и тогда, когда оба участника находятся на территории одного государства (что также нарушает условия действия Конвенции ООН 1980 г.). Это будет, например, в том случае, когда предметом сделки является товар, принадлежащий иностранному производителю, или сделка купли - продажи совершается между двумя российскими предпринимателями на территории иностранного государства. Может быть, многим, привыкшим к традиционному употреблению понятия "внешнеэкономическая сделка" (при которой контрагенты находятся на территориях разных государств), такая позиция покажется надуманной. Однако она базируется на содержании национальных правовых норм, в то время как в международных документах понятие "внешнеэкономическая сделка" отсутствует вообще. Сделки, регулируемые международными и национальными нормами, могут считаться внешнеэкономическими, если будут удовлетворять определенным требованиям: иметь международный характер и осуществляться в процессе предпринимательской деятельности (для возмездных сделок). Определяя критерии квалификации сделки как внешнеэкономической, следует заметить, что в международном частном праве так же, как и в других цивилистических отраслях права, допустимо применение "аналогии права" и "аналогии закона". Применение именно этого инструмента позволило "вывести" правила для квалификации сделок как ВЭС из Федерального закона "О государственном регулировании внешнеторговой деятельности". Речь идет о том, что по смыслу Закона к внешнеторговым нельзя относить бытовые сделки. Применив эту аналогию, можно заключить, что предпринимательский характер является обязательным и для квалификации других видов внешнеэкономических сделок (лизинга, поставки, перевозки, страхования и т. п.). В определенной степени и с определенными оговорками это распространяется и на такой отличный от других вид ВЭС, как дарение. При дарении гражданином Российской Федерации иностранному гражданину фотоальбома сделка не будет рассматриваться как внешнеэкономическая, хотя в ней присутствует и иностранный элемент, придающий ей международный характер, и имеется экономическое содержание, обусловливающее наличие имущественных прав. Такая сделка будет относиться к бытовым гражданско - правовым сделкам международного характера. Правильность применения аналогии закона, регулирующего внешнеторговую деятельность, к определению критериев квалификации сделки как ВЭС подтвердилась с принятием в 1999 г. Федерального закона "Об экспортном контроле". В статье 1 Закона дается понятие внешнеэкономической деятельности с оговоркой, что оно формулируется в соответствии только с целями настоящего Закона. Согласно ему к внешнеэкономической деятельности относится внешнеторговая, инвестиционная и иная деятельность, включая производственную кооперацию в области международного обмена товарами, информацией, работами, услугами, результатами интеллектуальной деятельности, в том числе исключительными правами на них (интеллектуальная собственность). Нельзя не заметить, что данное определение во многом совпадает с определением внешнеторговой деятельности, закрепленным в Федеральном законе "О государственном регулировании внешнеторговой деятельности" 1995 года. Согласно ст. 2 данного Закона внешнеторговая деятельность - это предпринимательская деятельность в области международного обмена товарами, работами, услугами, информацией, результатами интеллектуальной деятельности, в том числе исключительными правами на них. Таким образом, определение внешнеторговой деятельности, данное в Законе 1995 г., явилось основой для формулирования понятия "внешнеэкономическая деятельность" в Законе 1999 года. Международные сделки, опосредующие куплю - продажу, а также обмен недвижимым имуществом, работами, услугами между физическими лицами, не являющимися предпринимателями, не будут квалифицироваться как внешнеэкономические. Этот вывод, сформулированный на основе анализа российского законодательства (в котором теперь уже закрепляется понятие не только внешнеторговой, но и внешнеэкономической деятельности), единственно возможный и должен исключать различные доктринальные вариации. Отметим, что данный критерий - коммерческий характер ВЭС - закреплен в ряде основополагающих международных договоров, участницей которых является Россия (чаще всего в силу правопреемства СССР). Так, в качестве обязательного условия Конвенции ООН "О договорах международной купли - продажи товаров" 1980 г. закрепляется требование о совершении коммерческой сделки: товары, приобретаемые в целях бытового или личного пользования, исключаются из сферы действия данного международного договора. При этом необходимо обратить внимание на следующее обстоятельство: условия действия международной Конвенции и критерии квалификации сделки как ВЭС могут не совпадать. Международная купля - продажа, не упорядоченная нормами Конвенции 1980 г., будет регулироваться иными правовыми нормами (как нормами других международных договоров, так и национальными - при отсутствии международных). Вопрос о том, какую куплю - продажу следует квалифицировать как ВЭС, будет решаться исходя из критериев, закрепленных в национальном законодательстве. Итак, подведем итоги. На сегодняшний день существует легальное определение понятия "внешнеэкономическая деятельность", которое в полном объеме включает понятие внешнеторговой деятельности, а также "инвестиционную и иную деятельность" согласно Федеральному закону "Об экспортном контроле" 1999 года. Обратим внимание на условность утверждения, что оба термина - внешнеторговая и внешнеэкономическая сделки - могут использоваться как равнозначные. Такой вывод допустим лишь с точки зрения квалификации внешнеторговой сделки как внешнеэкономической, но не наоборот, поскольку к внешнеэкономической законодатель относит инвестиционную, а также другую деятельность в области международного обмена товарами, работами и услугами. При этом он избегает определения четкого перечня видов деятельности, которые могли бы относиться к внешнеэкономическим. Включение в текст указанного Закона словосочетания "иная деятельность" - доказательство тому. Не все правила, применимые для регулирования внешнеторговой деятельности, будут распространяться на внешнеэкономические сделки. Не для всех видов ВЭС применимы критерии квалификации сделок как внешнеторговых. Например, договор дарения по своей природе вообще не может иметь коммерческий характер. Отсутствие единого для всех видов ВЭС обобщающего понятия обусловлено спецификой каждого ее вида в отдельности, что связано с особенностями их правового регулирования. Эта специфика отчетливо видна на примере таких двух разных по характеру сделок, как купля - продажа и дарение. В данном случае можно согласиться с мнением о том, что невозможно дать общее определение для различных видов ВЭС <*>. -------------------------------- <*> Такое мнение высказывает, в частности, профессор Г. К. Дмитриева. См.: Дмитриева Г. К. Международный коммерческий арбитраж. М.: Проспект, 1997. С. 11.

Попытки юристов и ученых по разработке своих вариантов определения ВЭС или других альтернативных понятий не прекращаются до сих пор. Одни авторы предлагают ввести в оборот термин "международная коммерческая сделка", полагая, что ВЭС и международная коммерческая сделка являются равнозначными понятиями <*>. Другие считают, что более оправданным будет оперирование термином "сделка международного характера", а уже в рамках этой общей категории можно рассматривать определенные виды: внешнеэкономическая, международная коммерческая и международная некоммерческая сделки <**>. В литературе появляются публикации о том, что следует отличать понятие "внешнеэкономическая (внешнеторговая) сделка" от понятия "внешнеэкономический (внешнеторговый) договор". Подвергается критике определение внешнеторговой деятельности, закрепленное в Федеральном законе "О государственном регулировании внешнеторговой деятельности" 1995 года. В качестве аргументов приводятся доказательства, что сделки, опосредующие международный обмен недвижимым имуществом, работами и услугами, нельзя рассматривать как внешнеторговые, поскольку они непосредственно не связаны с торговой деятельностью. Такие сделки должны квалифицироваться как внешнеэкономические <***>. -------------------------------- <*> См.: Международное частное право: Учебник / Под ред. Г. К. Дмитриевой. С. 336; Дмитриева Г. К. Указ. соч. С. 8. <**> См.: Ануфриева Л. П. Международное частное право: В 3 т. Т. 2. Особенная часть: Учебник. М., 2000. С. 192 - 193. <***> См.: Цветков И. В. К вопросу о квалификации внешнеторговых сделок // Коммерческое право. 2001. N 7.

Принимая во внимание новые идеи, разумную критику законодательства, необходимо помнить, что термин "внешнеэкономическая сделка", каким бы сложным он ни казался, законодатель по-прежнему оставляет "действующим". Какие бы альтернативы термину ВЭС ни предлагались, в законодательстве он сохраняется. Именно квалификация сделки как внешнеэкономической влечет за собой применение специальных норм. Даже если бы особое регулирование ВЭС состояло в наличии только одной нормы о ее форме, то и этой нормой нельзя было бы пренебрегать. Не бывает значимого и незначимого правового регулирования. Все, что касается права, имеет юридическую силу, должно быть четко и единообразно определено. Важность данного замечания подтверждается весьма спорной квалификацией Высшим Арбитражным Судом РФ деликтного правоотношения как внешнеэкономической сделки <*>. Совершение дорожно - транспортного происшествия, участниками которого выступали, с одной стороны, белорусское акционерное общество, а с другой - российское общество с ограниченной ответственностью, было квалифицировано ВАС РФ как внешнеэкономическая сделка. При рассмотрении спора о возмещении вреда Арбитражный Суд указал, что данные отношения можно рассматривать как внешнеэкономические. Такой вывод, несмотря на то что он сделан высшим судебным органом, нельзя признать обоснованным, учитывая, что деликтные отношения занимают самостоятельное место в системе гражданского права и не относятся к ВЭС. -------------------------------- <*> См.: Информационное письмо Высшего Арбитражного Суда РФ от 16 февраля 1998 года.

Название документа