Стандартные оговорки в перестраховании

(Дедиков С.)

("Бизнес-адвокат", N 11, 2002)

Текст документа

СТАНДАРТНЫЕ ОГОВОРКИ В ПЕРЕСТРАХОВАНИИ

С. ДЕДИКОВ

Сергей Дедиков, адвокат, член Правления Московского перестраховочного общества.

В последние годы многие юристы в России и за рубежом бьют тревогу по поводу достаточно небрежного правового оформления перестраховочных операций. Ситуация усугубляется тем, что после 11 сентября прошлого года, когда многие крупнейшие страховщики и перестраховщики понесли огромные убытки, международный перестраховочный рынок кардинально изменился.

По общему правилу перестраховочные сделки регулируются общими нормами гражданского права и условиями договоров перестрахования, большую часть которых составляют так называемые оговорки, т. е. относительно стандартные формулировки, выработанные с учетом длительного применения их на практике. Необходимо изучать практику применения этих оговорок, судебные прецеденты как в России, так и за рубежом, чтобы знать особенности подходов правоприменительных органов различных государств к тем или иным традиционным договорным условиям и стандартным оговоркам, не включенным в тексты контрактов.

Поскольку современное перестрахование пришло в Россию с Запада на рубеже 80 - 90-х годов прошлого столетия и по определению носит преимущественно международный характер (только перераспределение крупных рисков в разных государствах способно обеспечить их надлежащую защиту), то участники рынка страховых услуг стремятся самым внимательным образом изучать практику применения этих оговорок, но при этом не учитывают, что при международных перестраховочных операциях мы имеем дело с различными государствами, где разные правовые системы, разные суды и принципы их деятельности. Поэтому механическое перенесение опыта и практики разрешения спорных вопросов с одной национальной почвы на другую не только неправильно, но и опасно, т. к. может привести к таким неожиданностям, как применение судами одного и того же положения с точностью до наоборот.

В последние годы многие юристы в России и за рубежом бьют тревогу по поводу достаточно небрежного правового оформления перестраховочных операций. Достаточно привести такой пример: сейчас разгорается спор между американскими страховщиками и одним из крупнейших в мире Швейцарским перестраховочным обществом по поводу общеизвестного страхового события - разрушения в результате терактов двух небоскребов Международного торгового центра в Нью - Йорке 11 сентября 2001 г. Цена вопроса - миллиарды долларов, но при этом оказывается, что страховые и перестраховочные полисы оформлены не были, и сегодня возникает спор по поводу того, какие оговорки должны применяться. В зависимости от того, какая из них будет признана подлежащей применению, примут решение о том, было ли там одно страховое событие - и тогда необходимо выплачивать арендатору зданий 3,5 млрд. долларов, либо два - в этом случае сумма выплат удваивается. А что тогда говорить о рядовых рисках, скажем, на несколько сотен, да пусть даже просто миллионов долларов.

В настоящее время ситуация усугубляется тем, что после 11 сентября прошлого года, когда многие крупнейшие страховщики и перестраховщики понесли огромные убытки - прогнозы совокупной суммы ущерба колеблются от 50 до 100 млрд. долларов, международный перестраховочный рынок кардинально изменился. Дело не только в том, что в несколько раз выросли ставки перестрахования, существенно сократились общие лимиты ответственности, которые готов защищать рынок, серьезно ужесточились подходы к оценке андеррайтинга страховых компаний (т. е. по каким принципам, по какой методике они оценивают риски), но и начинает меняться сам подход к философии страховой и перестраховочной деятельности. А это неизбежно приводит к более придирчивому и даже строго - формальному отношению к букве договора, особенно когда речь идет об урегулировании убытков.

Чтобы специалисты российских страховых организаций могли ориентироваться во всех хитросплетениях правового регулирования перестрахования и у нас в стране, и за рубежом, необходимо прежде всего четко понимать правовую природу стандартных перестраховочных оговорок и уметь с учетом различий в правовых системах разных государств прогнозировать, как они могут действовать там в правоприменительной практике.

Для российских перестрахователей это особенно важно, если принять во внимание, что у нас еще нет, по существу, опыта работы в условиях жесткого перестраховочного рынка, т. к. предыдущий такой цикл завершился в 92 - 93 годах, когда российские компании только начинали обращаться за перестраховочной защитой на Запад. Поэтому не случайно проблема стандартных перестраховочных оговорок была предметом специального обсуждения на VI Всероссийской конференции по перестрахованию в марте этого года, на международном семинаре по перестрахованию, прошедшем в Москве в мае, широко обсуждается на страницах специальной периодики.

Рамки обычая делового оборота

Среди специалистов, пишущих на темы перестрахования, бытует мнение, что в основе таких оговорок лежит обычай делового оборота. Однако такая точка зрения не может не вызывать возражений.

Правовой обычай, в т. ч. обычай делового оборота, а это тот же правовой обычай, но сложившийся в сфере предпринимательской деятельности, законодательством большинства государств признается самостоятельным источником права, хотя и стоящим, как правило, последним в иерархии правовых норм - после закона, иных правовых актов и договоров. Почему я сделал оговорку "как правило", станет ясным из дальнейшего изложения.

Общепризнанным в цивилистике различных государств является положение о том, что обычай делового оборота действует независимо от воли сторон договора, просто потому, что так повелось с незапамятных времен. И если участники сделки не хотят, чтобы их отношения регулировались соответствующим обычаем, они должны специально оговорить, что данное правило в рамках их сделки не действует. Но механизм применения стандартных перестраховочных оговорок не соответствует такому описанию - он прямо противоположен. Чтобы та или иная оговорка стала применяться в перестраховочных сделках, участники специально включают ее в текст своего договора. Иными словами, стандартные перестраховочные оговорки действуют только при прямом волеизъявлении участников акта перестрахования.

Из этого следует принципиальный вывод - стандартные перестраховочные оговорки не относятся к числу обычаев делового оборота, потому что если бы они были таковыми, то не было бы нужды упоминать их в текстах договоров. Есть и еще один, более весомый аргумент в пользу этого вывода: обычай делового оборота - это единообразно понимаемое всеми и постоянно применяемое правило. Практика применения перестраховочных оговорок, особенно в спорных ситуациях, этому критерию явно не отвечает. По всем стандартным перестраховочным оговоркам специалистами высказываются весьма различные точки зрения.

Перестраховочные оговорки - деловые обыкновения

Во всех национальных доктринах под обычаем признается четко сформулированное правило, не оставляющее места для различного толкования. А каково большинство стандартных перестраховочных оговорок? Они не конкретны, допускают различное толкование, не только применяются, но даже формулируются по-разному. И, наконец, есть очень серьезные сомнения в том, что стандартные перестраховочные оговорки все, без исключения, правоприменительные органы признают обязательными как нормы права. Насколько я знаю, в отдельных случаях этого удавалось добиться, а в других - нет.

По механизму применения перестраховочные оговорки, скорее, следует признать деловыми обыкновениями. В их основе также лежит повторяющаяся практика, но она еще не приобрела такой непреложности, такой общеизвестности, такого единообразия, как в том случае, когда речь идет об обычаях делового оборота. Другими словами, это однопорядковые институты, но на разных ступенях развития - обыкновение еще просто не "доросло" до обычая.

К сожалению, указанная проблема вряд ли может считаться решенной, даже если все специалисты в области перестрахования согласятся с таким мнением. Во-первых, четкой судебной практики по определению и применению обычаев, а тем более деловых обыкновений не существует, и, кроме того, даже в теории права еще нет единства в этом вопросе. Напротив, практически все исследователи отмечают трудности с разделением этих институтов права. Проблема усугубляется еще и тем, что, например, в российском законодательстве конституированы лишь правовые обычаи, а об обыкновениях вообще не говорится.

"Обычай" за рубежом

Нет полной определенности в этих вопросах и за рубежом. Если взять Францию, то в ее законодательстве встречается немало ссылок на обычаи делового оборота. При этом правовая наука и практика допускают, что отсылки могут быть как прямыми, так и подразумеваемыми. Обычай здесь применяется и в тех случаях, когда соответствующие отношения вообще законом не урегулированы. Считается, что обычаи достаточно широко распространены в сфере предпринимательской деятельности и, в частности, в страховании. Но самое главное заключается в другом - здесь согласно доктрине обычай может действовать против нормы закона, даже против императивных норм гражданского и торгового законодательства!

В Германии обычаи признаются источником права наряду с законом, т. к. в ст. 2 Вводного закона к Германскому гражданскому уложению "законом в смысле гражданского уложения и настоящего закона является всякая правовая норма". Поскольку по своему статусу обычное право признается равным закону, то обычай, в принципе, может конкурировать с нормами закона. Правда, считается, что обычай существует лишь при условии его применения судами или другими государственными органами. Кроме того, в этой стране выделяются так называемые обычаи гражданского оборота, которые по своей природе и силе ближе все-таки к деловым обыкновениям - они не являются источником права, но имеют большое значение при толковании договорных норм.

В Великобритании, учитывая, что это государство имеет систему общего права и судебных прецедентов, ситуация несколько иная. Здесь то, что мы называем обычаем делового оборота, входит в систему общего права либо права справедливости, т. е. фактически это закон. Чаще всего под обычаями понимаются правила локального действия, так сказать местного значения, но после того, как они применены судом, они преобразуются в нормы общего права.

Тем не менее здесь важное практическое значение имеют так называемые торговые обычаи, которые квалифицируются как подразумеваемые условия договоров. То есть речь идет об общеизвестных правилах в конкретной сфере деловой жизни, которые суд рассматривает в качестве составной части договора, если только стороны своим соглашением не исключили их применение, причем такое исключение может существовать как в прямой форме, так и в подразумеваемой. Необходимо подчеркнуть, что есть немало судебных решений, где конкретные стандартные перестраховочные оговорки, например о перестраховании на оригинальных условиях, о праве проверки документов перестрахователя и т. д., признавались судами в качестве подразумеваемых условий договоров.

В США значение обычая невелико, и он редко применяется судами. Гораздо большую практическую роль играют там торговые обыкновения, под которыми закон понимает любую практику или "порядок деловых отношений, соблюдение которых в тех или иных местах, профессии или сфере деятельности носит настолько постоянный характер, что оправдывает ожидание их соблюдения" (п. 2 ст. 1.205 Единообразного торгового кодекса (ЕТК)). Этот законодательный акт рассматривает торговое обыкновение как часть соглашения сторон сделки. Так, п. 3 ст. 1.205 Кодекса определяет соглашение как фактически совершенную сделку сторон, "наличие которой вытекает из их заявлений или иных обстоятельств, включая торговые обыкновения".

Нетрудно заметить, что доктрины различных государств то, что мы называем обычаем, именуют по-разному, в т. ч. и обыкновениями, что лишь увеличивает степень неопределенности.

В России обычай делового оборота прямо указан как один из источников права (ст. 5 ГК РФ), но он уступает по силе закону, иным правовым актам и договорам. В нашей стране обычай не может противоречить закону и даже условиям договора.

В то же время в силу п. 5 ст. 421 ГК РФ обычай выполняет роль подразумеваемого условия договора, если стороны прямо не заявили о его неприменении. В этом смысле он схож с диспозитивной нормой права, которую стороны могут изменить или отменить применительно к своим отношениям.

Когда речь идет о стандартных перестраховочных оговорках, которые сложились в качестве таковых в деловой практике иностранных государств либо даже на международном рынке, следует учитывать, что такие правовые обычаи и деловые обыкновения в России не приобретают автоматически подобного статуса, если российская деловая практика не использует их постоянно и единообразно.

В отношении перестраховочных оговорок существует еще одна специфическая проблема. Например, в Англии, откуда к нам, собственно, и пришли правила перестрахования, считается, что оговорка - "вординг" имеет более важное значение, чем иные условия договора перестрахования, и нарушение оговорки может повлечь расторжение договора в одностороннем порядке, отказ от страховой выплаты на одном этом основании. Справедливости ради надо сказать, что в последнее время судебная практика там все чаще не поддерживает такой подход. В силу этого некоторые английские юристы сетуют, что сегодня отступление от обычного условия договора ведет подчас к более серьезным последствиям, чем нарушение оговорки.

А что у нас в России?

Чтобы ответить на этот вопрос корректно, следует различать андеррайтерское значение оговорки и ее юридическое значение. Да, безусловно, андеррайтеры вправе считать, что нарушение конкретной стандартной оговорки должно влечь самые серьезные последствия для виновной стороны. Но если это желание не оформлено надлежащим образом с точки зрения права, то оно так и останется лишь желанием. Почему?

Российская цивилистика традиционно делит условия договора на существенные, без согласования которых договор вообще не считается заключенным, на обычные, которые традиционно включаются в договор и вследствие этого прямо указаны в законе в качестве диспозитивных норм, но они необязательны и стороны сделки могут их исключить, и, наконец, случайные, т. е. необязательные и нетрадиционные для данного вида сделок. Отдельные специалисты, помимо этих условий, выделяют так называемые конституциональные, т. е. определяющие саму природу сделки. К ним, если говорить о перестраховочных договорах, можно отнести положения п. 1 ст. 967 ГК РФ, где дано определение перестрахования.

К существенным условиям относятся предмет договора, а также условия, прямо названные таковыми в законе, ином нормативном акте либо определенные в качестве таковых самими сторонами. Оговорки в законе или иных правовых актах не закреплены как существенные условия. Они не закреплены там и в качестве общих условий. Значит, они могут стать существенными условиями лишь в случае, когда сами стороны придали им такой статус. Но вот этого почти никогда не происходит.

Нужно подчеркнуть, что для придания условию договора характеристики существенного недостаточно просто включить его в текст (хотя есть и такая точка зрения, на мой взгляд, недостаточно обоснованная, что все согласованные сторонами сделки условия являются существенными), а необходимо, чтобы стороны четко и однозначно квалифицировали конкретное условие именно как существенное. Так, судебно - арбитражная практика идет по тому пути, что существенным признается лишь условие, на включении которого в соглашение одна из сторон настаивала под угрозой отказа от заключения договора. А вот таких оговорок в отношении стандартных перестраховочных оговорок я, откровенно говоря, никогда в договорах перестрахования и деловой переписке сторон не встречал.

В силу сказанного надо сделать вывод, что по общему правилу стандартные оговорки с позиций права представляют сегодня собой случайные условия перестраховочных договоров.

Если они нарушены, то, строго говоря, последствия для виновной стороны достаточно неопределенные. В частности, по этим основаниям перестраховщику нельзя требовать расторжения договора в одностороннем порядке, если такое его право прямо не указано в договоре. Зачастую нет оснований ссылаться и на п. 2 ст. 450 ГК РФ, который допускает расторжение договора по требованию одной стороны при существенном нарушении другой стороной условий сделки. Причина такого вывода в том, что в законе непосредственно определено понятие "существенное нарушение" - это нарушение, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора. Если оговорка нарушена, но страхового события не произошло, то очень часто просто нельзя доказать наличие ущерба, о котором упоминается в п. 2 ст. 450 ГК РФ. А если произошел страховой случай, то само по себе нарушение перестрахователем некоей стандартной оговорки подчас тоже не является основанием для отказа в страховой выплате, потому что это также в тексте договоров не указывается. Да, понеся положенный ущерб, перестраховщик только после этого может прибегать к основаниям для расторжения договора, указанным в п. 2 ст. 450 ГК РФ. Но надо иметь в виду, что вопрос этот по закону решает суд, а как он решит - одному Богу известно.

Поэтому, если участники перестраховочного акта хотят, чтобы стандартные перестраховочные оговорки имели статус существенных и безусловно обязательных для исполнения условий в их договоре, то они должны:

1) позаботиться о том, чтобы документально зафиксировать свое требование о необходимости включения их в договор под угрозой отказа от его заключения;

2) в тексте договоров предусматривать конкретные последствия нарушения таких оговорок в виде права в одностороннем порядке расторгнуть договор либо как основание для отказа в выплате страхового возмещения. Следует оговориться, что эта рекомендация относится только к перестраховщику, т. к. перестрахователь и без того вправе в любой момент отказаться от договора перестрахования (п. 2 ст. 967, п. 2 ст. 958 ГК РФ).

------------------------------------------------------------------

Название документа