Заблуждение относительно природы сделки

(Эрделевский А.)

("Бизнес-адвокат", N 19, 2001)

Текст документа

ЗАБЛУЖДЕНИЕ ОТНОСИТЕЛЬНО ПРИРОДЫ СДЕЛКИ

А. ЭРДЕЛЕВСКИЙ

А. Эрделевский, профессор МГЮА, доктор юридических наук.

В правоприменительной практике зачастую вызывает затруднения правильная квалификация сделок, совершенных под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение (ст. 178 ГК РФ). Такие сделки относятся к категории оспоримых, т. е. относительно действительных, но решением суда могущих быть признанными недействительными с момента их совершения. Порок такой сделки заключается в том, что действительная воля участника сделки искажается под влиянием негативного воздействия на нее заблуждения, имеющего существенное значение, в результате чего сделанное участником сделки волеизъявление оказывается не соответствующим его действительной воле. Лицом, управомоченным на предъявление иска о признании такой сделки недействительной, является сторона, действовавшая под влиянием заблуждения (ст. 178 ГК РФ).

В ч. 2 п. 1 ст. 178 ГК РФ раскрывается понятие заблуждения, имеющего существенное значение. Таковым признается заблуждение относительно природы сделки либо таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. При этом в п. 1 ст. 178 ГК РФ сделано специальное указание о том, что заблуждение относительно мотивов сделки не может быть признано имеющим существенное значение для целей применения ст. 178 ГК РФ.

Что следует понимать под заблуждением относительно природы сделки? Именно этот вопрос вызывает наибольшие трудности в практике применения ст. 178 ГК РФ. Прежде всего заметим, что ст. 178 ГК РФ обычно применяется в отношении двух - или многосторонних сделок, т. е. договоров. Заключение договора является одним из предусмотренных п. 2 ст. 307 ГК РФ оснований возникновения обязательства. Это могут быть обязательства, предметом которых являются действия по передаче имущества (например, договор купли - продажи, поставки, мены, дарения, аренды, ссуды), выполнению работ или оказанию услуг (например, договор подряда, перевозки, транспортной экспедиции, хранения), уплате денег (например, договор займа, банковского вклада, факторинга) и др.

Действия, связанные с передачей имущества, могут подразделяться на действия по передаче имущества в собственность, хозяйственное ведение или оперативное управление и по передаче имущества во временное пользование с обязанностью его возврата. Передача имущества может производиться на возмездной (купля - продажа, аренда) или безвозмездной (дарение, ссуда) основе. В зависимости от того, должна ли сторона договора получить от другой стороны плату или иное встречное предоставление за исполнение своих обязанностей, договоры подразделяются на возмездные и безвозмездные (ст. 423 ГК РФ). Кроме того, договоры могут подразделяться на основные и предварительные (ст. 429 ГК РФ), отдельные, т. е. предусмотренные законом, и смешанные, т. е. сочетающие в себе элементы различных отдельных договоров (п. 3 ст. 421 ГК РФ).

Сочетание отмеченных выше признаков определяет правовую природу (вид) каждого конкретного договора, а сами эти признаки находят отражение в содержании договорного правоотношения, т. е. в совокупности субъективных прав и обязанностей его участников. Поэтому заблуждение относительно правовой природы договора обязательно оказывается сопряжено с заблуждением относительно содержания договорного обязательства. Такое заблуждение может оказаться следствием незнания закона, однако в этом случае оно не может явиться основанием для применения ст. 178 ГК РФ.

Предположим гипотетически, что стороны заключают договор купли - продажи и называют его при этом именно таким образом, но одна из сторон в силу правовой неосведомленности не имеет правильного представления о наступающих вследствие этого правовых последствиях (например, предполагает, что продажа вещи означает передачу ее во временное пользование). Для целей гражданско - правового регулирования следует исходить из того, что законы должны быть известны каждому участнику гражданского оборота, обладающему необходимой для совершения соответствующей сделки дееспособностью.

Иной подход к этому вопросу ставил бы под угрозу стабильность гражданского оборота. Кроме того, вступление лица в обязательственные правоотношения без четкого представления о наступающих последствиях является с его стороны явно неразумным действием, а п. 3 ст. 10 ГК РФ устанавливает презумпцию разумности действий участников гражданских правоотношений. Представляется, что опровержение этой презумпции возможно и допустимо лишь одновременно с установлением отсутствия у дееспособного лица в момент совершения сделки способности понимать значение своих действий или руководить ими, что может явиться основанием для признания сделки недействительной, но уже в порядке ст. 177, а не ст. 178 ГК РФ.

Сказанное не означает, конечно, что заблуждение относительно правовой природы сделки никогда не может послужить основанием для применения ст. 178 ГК РФ, поскольку такое заблуждение вовсе не обязательно может быть следствием незнания норм закона. Оно может оказаться и следствием неправильной оценки стороной сделки действительных намерений другой стороны, в результате чего стороны могут в принципе достичь соглашения о предмете договора (без чего договор вообще не мог бы считаться заключенным в силу п. 1 ст. 432 ГК РФ), но тем не менее заблуждаются относительно вида заключенного договора и своих прав и обязанностей по нему. Такое возможно в основном при заключении договора в устной форме, поскольку в этом случае недостаточная ясность выражения сторонами своих действительных намерений оказывается наиболее вероятной.

Поясним сказанное выше еще одним гипотетическим примером, вполне возможным в реальной жизни.

А. знает, что у его знакомого Б. есть некая движимая вещь небольшой (в пределах 5 минимальных размеров оплаты труда) стоимости, которой Б. давно не пользуется и вряд ли воспользуется в будущем, в то время как А. имеет потребность в приобретении этой вещи. А. обращается к Б., и между ними происходит следующий диалог:

(А.) "Тебе не нужна эта вещь?"

(Б.) "Нет."

(А.) "Тогда отдай ее мне."

(Б ) "Хорошо, возьми."

Вслед за последними словами Б. передает А. вещь, о которой между ними шла речь, а А. ее принимает. В дальнейшем между А. и Б. возникает спор: Б. считает совершенную сделку договором купли - продажи, исполненным с его стороны путем передачи вещи, и требует от А. уплаты ее цены, а А. возражает против предъявленного требования, считая эту же сделку договором дарения.

Возникший между А. и Б. спор не так-то легко разрешить. Прежде чем оценить позицию каждой из сторон, обратим внимание на некоторые элементы состоявшегося между ними диалога. Очевидно, ключевым для оценки правовой природы данной сделки должно быть слово "отдай", что не исключает, конечно, необходимости анализа всего диалога. Дело в том, что это слово применительно к вещи обычно предполагает переход права собственности на нее (в отличие от слова "дай", которое обычно предполагает передачу вещи лишь во временное владение и пользование). Отсюда можно по крайней мере сделать вывод, что между А. и Б. было достигнуто соглашение о передаче имущества в собственность. Спор между сторонами идет о том, была произведенная передача вещи в собственность возмездной или безвозмездной. Заметим также, что А. не говорил Б. относительно вещи ни "продай", ни "подари".

Рассмотрим возможные аргументы каждой из спорящих сторон в обоснование своей позиции. Прежде всего отметим, что в данном случае сделка, какой бы ни была ее правовая природа, совершалась в устной форме. Такая форма допустима как для реального договора дарения, так и для договора купли - продажи, исполняемого при самом его совершении (п. 2 ст. 159, п. 1 ст. 574 ГК РФ). Исходя из стоимости вещи она могла бы с равной вероятностью являться как предметом договора купли - продажи, так и обычным подарком в терминологии ст. 575 ГК РФ.

Итак, рассмотрим сделку с позиции А. С его точки зрения, в данном случае был заключен реальный договор дарения, согласно которому Б. безвозмездно передал А. вещь, которую А. принял. В обоснование такой позиции А., очевидно, будет указывать, что часть диалога, предшествовавшая словам Б. "Хорошо, возьми", имела характер лишь предварительных переговоров, в ходе которых А. дал Б. понять, что желал бы получить не нужную Б. вещь в подарок, т. е. побудил последнего к заключению договора дарения (т. е. с позиции А. его слова "Тогда отдай ее мне" были не офертой, а лишь не имеющей правового значения просьбой, на которую Б. великодушно откликнулся). Кроме того, А. может сослаться на то, что перед просьбой "отдай" он предварительно осведомился, не нуждается ли сам Б. в этой вещи, а также на то, что между ним и Б. не обсуждался вопрос о цене вещи, между тем как слово "отдай" в лексике бытового обихода обычно подразумевает безвозмездную передачу и поэтому означает "подари", а не "продай", и любой разумный человек должен был бы расценить его именно таким образом.

Перейдем к рассмотрению сделки с позиции Б. Он считает, что слова А. "Тогда отдай ее" были офертой к заключению договора купли - продажи, на которую он ответил немедленным акцептом, что привело к заключению договора купли - продажи (п. 2 ст. 441 ГК РФ), и Б. (продавец) без промедления исполнил свою обязанность по передаче вещи в собственность А. (покупателя). Отрицательный ответ Б. на вопрос о нужности ему вещи означал лишь, что он не испытывал необходимости в извлечении из этой вещи соответствующих ее характеру полезных свойств, однако это отнюдь не означало отсутствия у него интереса в возможности распорядиться ею на возмездной основе. Отсутствие соглашения о цене вещи не препятствует признанию обычного договора купли - продажи заключенным, поскольку для такого договора условие о цене не относится к числу существенных, и к рассматриваемому случаю должно подлежать применению правило п. 3 ст. 424 ГК РФ, согласно которому в случаях, когда в возмездном договоре цена не предусмотрена и не может быть определена, исходя из условий договора, исполнение договора должно быть оплачено по цене, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за аналогичные товары, работы или услуги.

А почему, собственно, Б. считает заключенный договор возмездным? В ответ он может сослаться на презумпцию возмездности договора, установленную п. 3 ст. 423 ГК РФ. Согласно этой норме договор предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержания или существа договора не вытекает иное. В результате решение вопроса о возмездном или безвозмездном характере рассматриваемого договора оказывается поставленным в зависимость от его существа (т. е. правовой природы), а именно это обстоятельство стороны оценивают по-разному, вследствие чего любая из них может оказаться в положении заблуждающейся относительно правовой природы заключенного договора.

В приведенном примере инициатором судебного разбирательства окажется Б. Он может предъявить иск о взыскании с А. цены вещи, против которого А. будет возражать, ссылаясь на то, что из существа договора вытекает его безвозмездность. Если суд откажет Б. в иске о взыскании цены вещи, сочтя, что между сторонами был заключен безвозмездный договор, т. е. договор дарения (в силу установленной в п. 3 ст. 423 ГК РФ презумпции бремя доказывания безвозмездности договора будет лежать на А.), Б. будет вправе предъявить к А. еще один иск - о признании договора дарения недействительным ввиду заблуждения относительно его правовой природы. При этом Б. будет обязан доказать факт наличия у него оснований для такого заблуждения.

Таким образом, заблуждение относительно правовой природы сделки допустимо считать основанием для признания ее недействительной в соответствии со ст. 178 ГК РФ лишь в случае, когда такое заблуждение является следствием неправильной оценки стороной сделки фактических обстоятельств, связанных с совершением сделки, в частности неправильной оценки действительных намерений другой стороны сделки.

Основным последствием признания сделки недействительной вследствие заблуждения является двусторонняя реституция. Кроме того, заблуждавшаяся сторона вправе требовать от другой стороны возмещения причиненного ей реального ущерба, если докажет, что заблуждение возникло по вине другой стороны. При этом вина другой стороны может иметь только форму небрежности, т. к. умышленная форма вины свойственна сделке, совершенной под влиянием обмана. Если вина другой стороны не доказана, заблуждавшаяся сторона обязана возместить другой стороне понесенный ею реальный ущерб, даже если заблуждение возникло по обстоятельствам, не зависящим от заблуждавшейся стороны.

Название документа