Индивидуальная определенность объекта вещных прав

Что такое объект вещного права? Каковы его отличительные признаки? Какое значение имеет индивидуальная определенность объекта вещного права в теории и на практике?

В цивилистической науке традиционно признается, что объектом вещного права (правоотношения) является вещь. При этом речь идет не о всяких вещах, а только об определенных индивидуально. "Нельзя иметь право собственности вообще на вещь данного рода. Если по договору поставки приобретается известное количество вещей, определенных родовыми признаками, то право собственности на эти вещи возникает у покупателя лишь с передачей ему этих вещей, то есть когда эти вещи будут отделены от однородных вещей и тем самым индивидуализированы"*(1).

Если индивидуальная определенность объекта вещного права признается большинством исследователей, то относительно характеристик и признаков, по которым индивидуализируются объекты вещных прав, единство мнений отсутствует. Это объясняется, в числе прочих причин, тем, что законодательство в качестве объектов гражданских прав называет еще деньги, ценные бумаги, имущественные права, имеющие денежную оценку, иное имущество, способное к индивидуализации. Подобное положение послужило основанием для формирования в науке гражданского права позиции, согласно которой "объектом вещного права способно быть все, что имеет осязаемую или воспринимаемую границу, что может отчуждаться как товар, продолжением этого является индивидуальная определенность объекта"*(2).

Более того, действующее законодательство не раскрывает понятия индивидуальной определенности, устанавливая лишь правовые последствия неисполнения обязательства передачи индивидуально-определенной вещи (ст. 398 ГК РФ). Между тем неправильное понимание и применение этих категорий приводит к попыткам воздействия на отношения неадекватными юридическими средствами. Например, установление "прав собственности" (ст. 2 Закона о рынке ценных бумаг*(3)) на "бездокументарные ценные бумаги" неизбежно приводит к тому, что к этим "ценным бумагам" должны применяться вещно-правовые способы защиты. Однако на практике реализация мер защиты представляется крайне затруднительной. Это объясняется прежде всего тем, что бездокументарные ценные бумаги по своей юридической природе не являются ценными бумагами в привычном понимании этого термина, соответственно не могут выступать объектом вещных прав и не обладают отличительными признаками ценных бумаг (в том числе индивидуальной определенностью). Данное положение в настоящее время признается большинством ученых-цивилистов*(4).

Отметим, что легальное определение индивидуально-определенной вещи отсутствовало на протяжении всей истории развития отечественного гражданского законодательства. Данное обстоятельство объясняется тем, что классификация вещей на индивидуально-определенные и родовые имеет значение для гражданского оборота, в котором предметом сделок могут выступать в равной степени как индивидуальные, так и родовые вещи. При этом индивидуализирующие вещь признаки зависят от намерений сторон и существа обязательства. Соответственно при определенных обстоятельствах эти признаки могут меняться, что, в свою очередь, может повлечь замену одной индивидуально-определенной вещи на другую. В связи с этим установление нормативных признаков индивидуально-определенной вещи не имеет смысла, что и объясняет отсутствие в законе общего ее определения*(5).

Между тем деление вещей на родовые и индивидуально-определенные, установление понятия и признаков индивидуальной определенности имеет большое значение как для науки гражданского права, так и для имущественного оборота. Признак индивидуальной определенности является ведущим при вычленении явлений (благ), которые могут быть объектом вещных прав, степень индивидуализации вещи (имущества) лежит в основе разграничения сходных гражданско-правовых договоров. Так, объектом договора займа, поставки выступают, как правило, родовые вещи, тогда как в договорах аренды, безвозмездного пользования имуществом объект всегда конкретно указан. В зависимости от степени определенности вещи различается защита прав кредитора (ст. 301, 398 ГК РФ) и проч. Таким образом, раскрытие содержания понятия индивидуально-определенных вещей, определение признаков и способов индивидуализации - важные задачи цивилистической науки.

Деление вещей на индивидуально-определенные и родовые было известно еще римскому праву. Дореволюционное русское гражданское право также знало подобную классификацию вещей. Так, видный отечественный цивилист Д.И. Мейер выделял "имущества заменимые и незаменимые, т.е. определяемые по количеству и качеству только и определяемые индивидуально. К первому роду принадлежат имущества, относительно которых не существенно, чтобы именно те, а не другие вещи находились налицо, лишь бы они были известного качества и определенного количества, - по выражению римского права: res quae functionem recipient in genere. Сюда относятся вещи, определяемые весом, мерой или счетом, например, хлеб, другие съестные припасы, деньги и т.п. Ко второму роду принадлежат такие вещи, которые не заменяют одна другую, но каждая имеет индивидуальное значение, - по выражению римского права: res quae functionem recipient in specie. Например, лошадь, другое какое-либо животное, ружье, драгоценный камень и т.п."*(6). При этом ученый подчеркивал, что родовые вещи в исключительных случаях могут иметь индивидуальное значение.

Е.В. Васьковский отмечал, что, "заключая сделку относительно какой-либо вещи, можно определить последнюю либо по ее родовым признакам (например, дом, лошадь), либо по индивидуальным (именно данный дом, данная лошадь). В первом случае вещь называется родовой или заменимой, т.е. допускающей замену другим экземпляром того же рода, а во втором - индивидуально-определенной"*(7). При этом уже в то время не подвергалось сомнению, что "предметом вещных прав могут быть только вещи индивидуально-определенные, предметом же обязательств - и родовые. Так, нельзя иметь права собственности на лошадь вообще, но можно обязаться доставить другому лицу лошадь, не определяя, какую именно"*(8).

В современной науке гражданского права понятие вещей индивидуально-определенных и родовых практически не изменило своего содержания. "Индивидуально-определенные вещи отличаются конкретными, только им присущими характеристиками (например, дом N 22 по улице Садовой; автомобиль такой-то марки под таким-то номером и т.п.). Вещи, определенные родовыми признаками, характеризуются числом, весом, мерой и т.п., то есть рассматриваются как известное количество вещей одного и того же рода (10 тонн стали определенной марки; пять грузовых автомобилей "Газель" и т.д.)*(9).

А.П. Сергеев указывает, что деление вещей на индивидуально-определенные и родовые "связано не только с естественными свойствами самих вещей, но и с теми способами их индивидуализации, которые избираются участниками гражданского оборота"*(10).

Отметим, что с философских позиций все предметы, объекты, явления окружающей действительности неповторимы и уникальны по своим внутренним (естественным) качествам, и потому родовых вещей "от природы" не существует. Для права же имеют значение только внешние проявления объекта, и именно по таким признакам осуществляется деление вещей на индивидуально-определенные и родовые.

Определенность вещей родовыми или индивидуальными признаками обусловливается нашим отношением к этим вещам, а именно тем, в качестве родовой или индивидуально-определенной эта вещь нас интересует. Например, рис как предмет купли-продажи - это вещь, определяемая родовыми признаками, а в качестве объекта права собственности этот же рис определяется индивидуально (он складируется в хранилищах и охраняется). Безусловно, в качестве товара вещи также могут определяться индивидуально, но в качестве объекта собственности вещи индивидуально определены всегда.

В науке гражданского права "для обозначения круга индивидуально-определенных вещей, как правило, используют способ перечисления: а) уникальные вещи (вещи, единственные в своем роде); б) вещи, отличающиеся от им подобных по ряду признаков; в) вещи, выделенные из массы однородных им вещей; наконец, г) недвижимое имущество, пополнившее этот перечень в законодательстве РФ сравнительно недавно"*(11).

Индивидуально-определенная вещь, в отличие от родовой, юридически незаменима, поэтому обязательство, предметом которого является такая вещь, в случае ее гибели прекращается. Гражданский кодекс РФ по-разному определяет последствия неисполнения обязанности передать индивидуально-определенную вещь (ст. 398) и родовые вещи (ст. 463). Эти правовые нормы послужили основой для появления в цивилистике точки зрения, согласно которой дихотомия "индивидуальное - родовое" по своему содержанию и значению абсолютно тождественна делению "заменимое - незаменимое". В обоснование данной точки зрения приводятся соответствующие положения гражданского законодательства. Подобную позицию можно найти и в трудах видных дореволюционных цивилистов*(12). Так, Е.В. Васьковский, говоря о юридическом значении заменимости вещей, отмечал, что "различие между заменимыми и незаменимыми вещами обусловливает разницу между договорами ссуды и займа: первый возможен относительно индивидуально-определенных вещей, второй - относительно родовых", "если предмет сделки уничтожается, то юридические последствия будут неодинаковы, смотря по тому, была ли предметом вещь заменимая или незаменимая, так как первую можно заменить другим экземпляром того же рода, а вторую нельзя"*(13).

При детальном анализе указанных положений можно прийти к выводу о том, что характеристика заменимости (незаменимости) есть правовое следствие признания вещи родовой или индивидуально-определенной. При этом строгая зависимость отсутствует, т.е. если вещь является родовой, то она не во всех случаях заменима, и наоборот. Весьма показательным в этом смысле является дело о поставке льда, суть которого сводилась к тому, что поставщик обязался поставить ленинградским торгующим организациям лед по согласованной между ними цене. Поскольку в том году, когда договор был заключен и подлежал исполнению, Нева не замерзла, поставщик, сославшись на это обстоятельство, потребовал либо расторжения договора, либо изменения цены поставки в связи с необходимостью доставлять лед из более отдаленных мест, чем предполагалось при заключении договора. Покупатель требовал исполнения обязательства на прежних условиях, ссылаясь на то, что договор был заключен в отношении поставки льда вообще, а не специально невского льда. Арбитражные органы, рассматривавшие это дело, пришли к выводу, что хотя предмет договора и определен родовыми признаками, фактически имелся в виду не весь лед, а именно невский лед. Поскольку таковой отсутствует (Нева не замерзла), нельзя понуждать поставщика к исполнению договора, несмотря на наличие "вообще вещей аналогичного рода"*(14).

Как устанавливает ГК РФ, гибель индивидуально-определенной вещи, являющейся предметом обязательства, влечет невозможность исполнения. Однако это отнюдь не означает, что родовые вещи не могут быть незаменимыми. Так, судебная практика признает невозможность исполнения и в некоторых иных случаях, даже если предметом обязательства является вещь, определенная родовыми признаками. Например, если потребитель предъявил продавцу (изготовителю) требование о замене товара с недостатками на товар той же марки (модели, артикула), но такой товар уже снят с производства либо прекращены его поставки и т.п., то в соответствии со ст. 416 ГК РФ обязательство продавца (изготовителя) в части такой замены прекращается в связи с невозможностью исполнения*(15). Сказанное опровергает тезис о тождественности понятий "индивидуальное" и "незаменимое".

В науке гражданского права существует точка зрения, согласно которой, поскольку объектом вещного права являются только индивидуально-определенные вещи, деление вещей на родовые и индивидуальные имеет значение только для отношений обязательственных и потому следует говорить о классификации предметов обязательства по родовым и индивидуальным признакам*(16). Подчеркнем, что, говоря о классификации по индивидуальным и родовым признакам, имеются в виду именно вещи, а не предметы обязательства.

Вещи могут являться объектами вещных, обязательственных и других правоотношений (наследования, реорганизации юридических лиц). При этом вещь, становясь объектом (предметом) обязательства, не изменяет свои сущность и содержание, т.е. свойства ее индивидуальной определенности сохраняются. Таким образом, представляется возможным говорить о совпадении понятий "предмет обязательства" и "вещь". Стороны, определяя предмет обязательства, придают значение только тем признакам вещи, которые являются важными именно для этих конкретных субъектов данного гражданского правоотношения. Однако в то же время иные индивидуализирующие свойства вещи никуда не исчезают и сохраняются в полном объеме. Из сказанного следует, что именно вещь является индивидуально-определенной, а поскольку она составляет предмет обязательства, то обязательство можно считать таковым*(17). Другими словами, именно определенность вещи родовыми или индивидуальными признаками обусловливает характер предмета обязательства по передаче вещи. Изложенное ни в коей мере не опровергает классификацию вещей на родовые и индивидуально-определенные.

Важно обратить внимание на тот факт, что если индивидуально-определенными могут быть как движимые, так и недвижимые вещи, то понятие родовых вещей обычно используется только в отношении движимых вещей, так как недвижимость индивидуально определена в силу ее государственной регистрации*(18). Статус каждого недвижимого объекта как индивидуально-определенной вещи обеспечивается не только его естественными свойствами, но и иными индивидуализирующими признаками, присвоенными объекту в результате его технического и кадастрового учета, в частности, кадастровым номером - уникальным и не повторяющимся на территории Российской Федерации до тех пор, пока вещь существует как единый объект зарегистрированного права.

Относительно классификации вещей на индивидуальные и родовые отметим, во-первых, что речь идет именно о вещах (а не предмете обязательства), во-вторых, что характеристика заменимости (незаменимости) является правовым следствием признания вещи родовой (индивидуально-определенной). Кроме того, указанное деление вещей не имеет всеобщего характера и применимо только к движимым вещам, поскольку недвижимые вещи в силу особенностей правового режима всегда являются индивидуально определенными. Значит, говоря об объектах вещного права, речь идет прежде всего о недвижимости и движимых индивидуально-определенных вещах.

Как уже подчеркивалось, объекты вещных прав выделяются из массы прочих предметов принадлежностью данному лицу, а среди его вещей - местоположением или иными индивидуализирующими характеристиками.

В гражданском праве давно признано, что "собственность покоится на различении моего и твоего"*(19). Основная задача вещного права состоит в надлежащем указании на принадлежность вещи. Это различие "моего и твоего" юридически оформляется так, что вещное право как право абсолютное характеризуется в числе прочих признаков защитой против неопределенного круга лиц. Реализация права собственности представляет собой прежде всего свободу в использовании вещи. А возможность использовать вещь (реализовать соответствующее право) обусловлена именно запретом третьим лицам использовать ту же вещь. Одного позволения лицу использовать вещь в своем интересе недостаточно, это право обеспечивается посредством установления запрета всем иным лицам покушаться на данное имущество, и право как возможность беспрепятственного использования вещи существует как следствие такого запрета. Кроме того, содержание правомочий собственника определяется натуральными (индивидуальными) свойствами объекта. Важно обозначить те способы и признаки, по которым можно индивидуализировать вещь, являющуюся объектом вещного права.

Под индивидуализацией следует понимать выделение, отграничение вещи от ей подобных любым возможным способом, избранным субъектами гражданского оборота*(20).

Для индивидуализации любого предмета могут применяться разные признаки в зависимости от того, в качестве чего этот предмет интересует субъектов конкретного правоотношения. Следовательно, в одном случае стороны определяют индивидуальность вещи по одним признакам (не относящимся к ее качеству), в другом - по иным признакам, позволяющим обеспечить тот же результат. Характеристики и признаки индивидуализации объектов вещных прав отражают сущностные характеристики и признаки объекта вещного права*(21). Так, вещь может индивидуализироваться как материальная (физическая) структура, как сложная вещь, как совокупность вещей и т.д. Подчеркнем, что объектом вещного права (в силу природы последнего) может быть только самостоятельная индивидуально определенная вещь, в то время как объектом обязательственного права (например, аренды) может быть и часть вещи.

Еще из римского права известно деление вещей на простые, сложные и совокупности вещей. Под первыми понимаются вещи простые по своим физическим свойствам, те, в которых не различаются составные части. Сложные вещи составлены искусственно из нескольких соединенных между собой частей; эти части в своем единстве составляют одно целое, и на него возможно установление вещных прав. На части целого возникают те же права, что и на целое, но, выделяясь, части могут иметь особую юридическую судьбу. Совокупности вещей - "это одно хозяйственное, но не телесное целое, состоящее из многих, физически между собою не связанных вещей"*(22). В классическом правопорядке, например, в гражданском праве Германии совокупности вещей не могут быть объектом права собственности. Так, нельзя быть собственником сервиза; можно быть только собственником каждой из двенадцати чашек, каждого блюдца - каждого предмета в отдельности. В этом находит свое выражение принцип "специальности". Совокупности вещей объектом оказываются лишь при аренде и в иных обязательственных правоотношениях*(23).

Составные части вещи, в отличие от указанных категорий вещей, не имеют самостоятельного существования, разделяют судьбу основной вещи и, следовательно, не могут выступать объектом правоотношений (в первую очередь, вещных). По справедливому утверждению В.М. Хвостова, составными частями вещи, которые не могут считаться самостоятельными объектами правоотношений, являются: 1) вещи, которые могут существовать в данном виде лишь в соединении с другой вещью, которые находят в этой последней необходимую поддержку и питание (плоды, не отделенные от дерева); 2) вещи, которые прочно соединены с другими, не могут быть отделены от них и признаются поглощенными ими (краска и покрашенная материя); 3) составные части искусственно созданной сложной вещи, без которых эта сложная вещь не может существовать и по хозяйственным воззрениям считается незаконченной (строительный материал, включенный в здание)*(24).

Понятие "составная часть вещи" не нашло отражения в российском гражданском праве. Немецкий законодатель принял иное решение, и согласно Гражданскому уложению Германии (далее - ГГУ) к существенным составным частям земельного участка принадлежат вещи, прочно связанные с землей, в частности, строения, а также продукты земельного участка, пока они соединены с почвой. К существенным составным частям строения относятся вещи, которые включены в него для его возведения (§ 94)*(25).

От составных частей вещи следует отличать вещь-принадлежность, которая может быть объектом самостоятельных юридических отношений. Принадлежность предназначена для того, чтобы повышать хозяйственную годность другой вещи, однако отсутствие ее не влечет за собой признания главной вещи незаконченной в рамках оборота. При этом телесной связи между вещью-принадлежностью и главной вещью не требуется.

Важно отметить, что главная вещь и принадлежность не являются сложной вещью. Эти объекты связаны хозяйственной или иной зависимостью, в рамках которой принадлежность имеет обслуживающее значение. Так, в ГГУ сказано, что принадлежностями являются движимые вещи, которые, не будучи составными частями главной вещи, служат ее хозяйственному назначению и в соответствии с этим предназначением находятся в пространственных отношениях с главной вещью. При этом временное использование одной вещи для хозяйственной эксплуатации другой вещи не превращает ее в принадлежность последней (§ 97)*(26).

Юридическое значение выделения главной вещи и ее принадлежности состоит в том, что правовой режим главной вещи в случае сомнения распространяется на основании диспозитивной нормы права и на ее принадлежности, без нарушения прав третьих лиц на эти принадлежности.

Игнорирование и неверное применение этих фундаментальных положений приводит на практике к многочисленным сложностям. Статья 15 Жилищного кодекса (ЖК) РФ объектами жилищных прав признает жилые помещения. Статья 16 ЖК РФ к видам жилых помещений относит, в числе прочего, квартиру, часть квартиры, комнату. Получается, что самостоятельным объектом права собственности, объектом недвижимости являются квартиры в многоквартирных домах и комнаты в коммунальных квартирах.

Как было установлено, чтобы определить возможность закрепления вещных прав на тот или иной объект, следует прежде всего выяснить, является ли данный объект вещью - самостоятельным объектом гражданских прав, способным к участию в имущественном обороте, и затем установить его индивидуализирующие признаки.

Применительно к квартире (комнате) и к помещению в целом представляется затруднительным выявить, что именно составляет реальный объект права, а без уяснения этого невозможно считать ее вещью и самостоятельным объектом гражданских прав. Попытки определить помещение как "объемно-планировочное пространство, образованное внутри здания и отграниченное стенами, несущими конструкциями и перекрытиями"*(27), как "сложную вещь, образованную из изолированного пространства внутри здания и общего имущества здания"*(28), не выявляют сущностные признаки квартиры как самостоятельного объекта недвижимости (вещи). В юридической литературе отмечалось, что законодательное объявление квартир и комнат самостоятельным объектом недвижимости "в действительности представляет собой юридическую фикцию, вызванную к жизни остротой жилищной проблемы и определенными недостатками законодательства"*(29).

Допуская возможность установления права собственности на комнату в коммунальной квартире, законодатель не учитывает необходимости использования "мест общего пользования", которые принадлежат другим субъектам, что, в свою очередь, препятствует фактическому осуществлению вещных прав на комнату.

Аналогичная, по сути, ситуация складывается и в отношении квартир в многоквартирных домах, для обеспечения нормального использования которых закон вынужден был признать за их собственниками долю в праве на общее имущество дома (лифты, чердаки, подвалы и т.д.). Это право (ст. 289, 290 ГК РФ, ст. 36 ЖК РФ) по своему содержанию представляет собой скорее обязанность содержать общее имущество, чем те возможности, которые предоставляет субъекту право в его классическом понимании. Более того, в силу прямого указания закона собственникам запрещено отчуждать свою долю в праве на общее имущество жилого дома и совершать иные действия, влекущие передачу этой доли, отдельно от права собственности на квартиру. Другими словами, доля в праве собственности на общее имущество всегда следует за правом собственности на квартиру по причине их неразрывной связи.

Получается, таким образом, что с признанием права собственности на квартиру (комнату) и общей собственности на общее имущество дома устанавливается различный правовой режим для связанных друг с другом принадлежностей (квартир) и главной вещи (дома), при которой дом (здание в целом) как единый объект недвижимости прекращает свое существование с точки зрения права*(30). Самостоятельными вещами перестали быть и общие части дома, так как они не могут участвовать в обороте вне их связи с жилыми помещениями. Следовательно, общая собственность (вещное право) не может иметь своим объектом часть вещи (в данном случае - общее имущество жилого дома), которая, в свою очередь, не является "принадлежностью главной вещи".

При этом если у собственника квартиры отсутствует доля в праве общей собственности, то он лишается возможности пользоваться принадлежащей ему квартирой.

Сказанное с неизбежностью приводит к мысли о том, что ни квартира, ни комната не являются вещами, они ни фактически, ни юридически не приспособлены к тому, чтобы быть самостоятельными объектами недвижимости и тем более объектами вещных прав.

Указанные факты свидетельствуют в пользу признания объектом недвижимости дома в целом, а квартиры (жилые помещения) - составными частями юридически неделимой вещи, как и считается в некоторых развитых правопорядках. Так, в германском праве существует особый институт жилищной собственности, нарушающий некоторые общие положения гражданского права о том, что вещь может быть или только в общей, или только в единоличной собственности. Однако указанный институт распространяется только на жилищные отношения и регламентируется не гражданским законодательством, а отдельным законом о жилищной собственности и длящимся правом на жилище*(31).

С позиции рассматриваемой модели право собственности жильцов на свои квартиры является составной частью доли в праве общей собственности на жилой дом, а квартира - принадлежностью главной вещи (дома как единого объекта гражданских прав).

Выход из сложившейся ситуации видится в установлении общей долевой собственности на неделимую вещь, при которой доли определяются не в вещи, а в праве на нее (ст. 244 ГК РФ), а конкретная часть вещи предоставляется сособственнику в пользование. Ведь часть вещи может быть объектом обязательственных, но никак не вещных отношений*(32).

В развитых правопорядках существует и другая модель: так называемая "жилищная собственность", рассматриваемая как особый правовой режим, распространяющийся только на жилищные отношения. Данная конструкция состоит из права общей собственности на общее имущество жилого дома и прав собственности жильцов на свои квартиры. При этом последнее считается не самостоятельным, а производным и зависимым от права общей собственности на дом (составляющие его стены, крышу, общее оборудование и т.д.). Это позволяет рассматривать право собственности на квартиру как составную часть доли в праве общей собственности на жилой дом, а саму квартиру - как принадлежность главной вещи (дома) и исключает исчезновение дома как единого объекта гражданских прав*(33).

С развитием гражданского оборота появляются имущественные комплексы. Это особая разновидность вещей, объединяющих наряду с недвижимостью и движимостью обязательственные права требования и долги, а также некоторые исключительные права. В силу прямого указания закона (ст. 132 ГК РФ) предприятие как имущественный комплекс, в состав которого входят не только вещи, но и права, является особым объектом гражданских прав. Данное обстоятельство позволяет сделать предположение о возможности установления вещных прав на указанный объект. Однако, как уже неоднократно подчеркивалось, объектом вещного права является только индивидуально-определенная вещь, а имущественный комплекс выступает единым целым только в отношениях обязательственных либо в случаях универсального правопреемства. В вещных же правоотношениях подобный имущественный комплекс распадается на составные части (вещи, права), каждая из которых подчиняется собственному правовому режиму (вещному, обязательственному).

Так, в гражданском праве Германии предприятие определяется в качестве объекта гражданских прав как организационное единство вещных и личных средств, необходимых для достижения хозяйственной цели. Однако и здесь действует принцип "специальности", т.е. индивидуализации составных частей предприятия.

Вместе с тем, как представляется, действующее законодательство должно признать особым объектом недвижимости технологические (производственные) имущественные комплексы, например, единую систему газоснабжения*(34). В отличие от предприятия указанный имущественный комплекс состоит только из движимых и недвижимых вещей. При этом все его составляющие разнородны, но объединены единым хозяйственным назначением, что способствует его использованию в качестве единого объекта. Подобный режим установлен, например, в отношении линейно-кабельных сооружений связи*(35). Линейно-кабельные сооружения связи представляют собой совокупность разнородных недвижимых вещей, технологически образующих единое целое, соединенных цепями (кабелями), являющимися движимым имуществом. При этом указанные сооружения должны обладать одновременно следующими признаками: 1) быть функционально и технологически взаимосвязанными; 2) предназначаться для размещения кабеля связи; 3) иметь протяженность (длину).

Важно обратить внимание на то обстоятельство, что такие линейно-кабельные сооружения связи должны быть индивидуализированы (обособлены) как самостоятельная вещь, как единое целое, а не как простая совокупность разнородных вещей. Подобное обособление осуществляется посредством учета такого объекта (технический, кадастровый учет и т.п.).

При соблюдении указанных условий линейно-кабельные сооружения связи являются недвижимой, индивидуально-определенной вещью, выступающей в обороте (и в отношениях статики, и в отношениях динамики) как единое целое с единым правовым режимом. Следовательно, подобные имущественные комплексы могут выступать объектом вещных прав.

Отступление от приведенных условий приводит на практике к многочисленным спорам. В арбитражном суде рассматривалось дело о сносе самовольной постройки - бетонно-растворного узла*(36). Истец мотивировал свои требования тем, что бетонно-растворный узел возведен без его согласия, при отсутствии разрешения компетентных органов, препятствует эксплуатации сушильно-раскройного цеха. Решением арбитражного суда первой инстанции исковые требования были удовлетворены.

Арбитражный суд апелляционной инстанции отменил решение суда первой инстанции и, придя к выводу о том, что требование, основанное на ст. 222 ГК РФ, не подлежит удовлетворению, поскольку бетонно-растворный узел не является недвижимым имуществом, отказал в иске.

В кассационной жалобе индивидуальный предприниматель ставил вопрос об отмене постановления суда апелляционной инстанции как принятого с нарушением норм материального права. По его мнению, бетонно-растворный узел представляет собой объект капитального строительства, поскольку установлен на фундаменте с подведением инженерных коммуникаций, прочно связан с землей, и его перемещение без несоразмерного ущерба невозможно*(37).

Арбитражный суд кассационной инстанции оставил без изменения постановление апелляционной инстанции, подтвердив, что ст. 222 ГК РФ применяется только в отношении недвижимых вещей. Бетонно-растворный узел таковой вещью не является, представляя собой сборно-разборное сооружение, состоящее из отдельных элементов, соединенных в конструктивную систему на месте эксплуатации, размещающееся на опорах с подключением инженерно-технологического оборудования, обеспечивающих подачу сырья, воды, электроэнергии.

Получается, что для отнесения какого-либо объекта к недвижимым вещам следует в первую очередь установить, является ли рассматриваемый объект единой индивидуализированной вещью, обособленной как самостоятельный объект (посредством технического, кадастрового учета и т.п.), а не простой совокупностью разнородных элементов (вещей). А уже затем выявить признаки, позволяющие отнести эту вещь к недвижимости.

Таким образом, прежде чем относить то или иное явление к объектам вещного права и применять соответствующий правовой режим, необходимо установить, является ли оно по своей природе вещью, способной к участию в гражданском обороте в качестве самостоятельного объекта гражданских прав, а затем определить, обладает ли эта вещь индивидуальными признаками, обусловливающими установление вещно-правового режима.

В целях идентификации объектов в качестве недвижимых и для распространения на них соответствующего режима сначала надо выяснить, является ли этот объект единой целостной индивидуализированной вещью (а не совокупностью разнородных вещей), обособленной посредством соответствующего учета (кадастрового и т.п.) и отвечающей законодательно установленным признакам недвижимых вещей.

С.Ю. Бадмаева

"Законодательство", N 2, февраль 2008 г.