О сущности залога имущественных прав

О СУЩНОСТИ ЗАЛОГА ИМУЩЕСТВЕННЫХ ПРАВ

Ф. О. БОГАТЫРЕВ

Богатырев Федор Олегович - младший научный сотрудник, аспирант ИЗиСП.

Выяснением сущности залога прав занимались еще римские юристы. С тех пор как само право стало объектом оборота, возникла проблема квалификации этой разновидности залога. Залог прав - это тот камень, о который споткнулись теоретические построения, раскрывающие природу залога вообще. Ранее, когда предметом залога выступали исключительно вещи, объяснение его природы значительно упрощалось. Вплоть до наших дней не прекращается спор о том, является ли залог вещным правом или обязательственным. Однако, если не учитывать право в числе объектов залога, у сторонников вещной теории залога на руках больше "козырей". Как только заходит речь о залоге прав, то очевидная неприменимость вещно - правовой концепции заставляет ее сторонников выдумывать различные аномалии с точки зрения давно устоявшихся представлений в гражданском праве. Это, в частности, относится к теории, которая выдвигалась некоторыми немецкими учеными. По ней вещное право залогодержателя направлено не на само требование, а на предмет долга <*>. -------------------------------- <*> См.: Звоницкий А. С. О залоге по русскому праву. Киев, 1912. С. 193. Там же - критика этой концепции (С. 193).

Другой выход для них - просто отказаться видеть в залоге прав залог в собственном смысле, а среди объектов настоящего залога рассматривать только вещи <*>. С этой позиции залог прав не что иное, как юридическое явление, по сравнению с залогом вещи, хотя цели у названных институтов сходные. Если идти в этом русле, задача значительно упрощается. Но так не бывает, чтобы вид не имел признаков рода, а залог права - это явление одного порядка с залогом вещи и отличается от последнего только своим объектом. Поэтому неправильно считать, что в одном случае говорится о вещном праве, а в другом - о чем-то еще. -------------------------------- <*> Среди наших цивилистов эту позицию занимал, в частности, Г. Ф. Шершеневич: "Объектом залогового права, как вещного, может быть только вещь в материальном смысле слова" // Учебник русского гражданского права. М., 1995 (по изд. 1907 г.). С. 243.

Имея в виду цель настоящей статьи, нет смысла останавливаться и исследовать залог в плоскости спора о вещном или обязательственном его характере. Исследование пойдет в отношении квалификации конкретно залога прав без выводов для залога вообще, так как эти проблемы не соприкасаются друг с другом <*>. -------------------------------- <*> При рассмотрении вопроса о залоге под углом проблемы "вещное или обязательственное право" нельзя не согласиться с теми, кто усматривает двойственную природу залога с наличием черт как вещного, так и обязательственного права и не встает на тот или иной край. Среди наших современных авторитетных ученых укажем на М. И. Брагинского. - См.: Брагинский М. И. К вопросу о соотношении вещных и обязательственных правоотношений // Гражданский кодекс России. Проблемы, теория, практика. Сборник памяти С. А. Хохлова / Отв. ред. А. Л. Маковский. М., 1998. С. 113.

Вопрос о залоге прав поднимался также в средние века, но его разработка не вышла на какой-либо качественный уровень. Только в XIX веке произошел перелом и проведены интересные исследования. Объяснением существа залога прав занимаются немецкие ученые, которые выдвинули несколько возможных теорий. В России рассматриваемая тема практически не затрагивалась. В качестве исключения можно назвать работы В. Струкгова <*> и А. С. Звоницкого <**>. После революции такую работу не проводили, прежде всего из-за исчезновения такого явления, как залог прав. -------------------------------- <*> См.: Струкгов В. О залоге по русскому праву. Изд. 2-е. СПб., 1891. <**> См.: Звоницкий А. С. О залоге по русскому праву. Киев, 1912.

Для объяснения сущности залога выдвинули так называемые цессионные теории - условной цессии и ограниченной цессии. Действительно, по крайней мере внешне кредитор становится залогодержателем соответствующего права в результате совершенной в его пользу цессии. По сути же это не так. Сторонники теории условной цессии <*> объясняли залог прав как сделку цессии, совершенной под отлагательным условием. Залогодержатель получает право взыскания по требованию в момент наступления отлагательного условия, то есть при просрочке должника. До указанного времени обладателем заложенного права остается залогодатель. -------------------------------- <*> Ее представители - Мюленбрух, Пухта, Вангеров, Келлеридр. - См.: Звоницкий А. С. Указ. соч. С. 204; Струкгов В. Указ. соч. С. 173.

Теорию условной цессии подтачивает та двойственная ситуация, которая создается как до, так и после наступления отлагательного условия. Если взять промежуток времени до наступления отлагательного условия, то видно, что залогодержатель имеет некоторые правомочия в отношении заложенного требования, а залогодатель не является полноценным "хозяином" своего права. В литературе указывалось на право залогодержателя принять уплату от должника залогодателя совместно с последним <1>. При этом имелся в виду, в частности, параграф 1281 Германского гражданского уложения (ГГУ), в соответствии с которым залогодержатель вправе требовать получения исполнения от должника совместно с залогодателем (либо внесения предмета долга в депозит в пользу обоих) <2>. Французский гражданский кодекс (ФГК) и ГГУ требуют обязательной передачи документа, удостоверяющего заложенное право <3>. Таким образом, залогодержатель уже до просрочки становится обладателем соответствующего документа, что значительно затрудняет залогодателю осуществление пока еще своего права. Что касается залога ценных бумаг, то осуществление залогодателем своего права вообще становится невозможным при наличии общего требования о предъявлении ценной бумаги для исполнения по ней. В опровержение рассматриваемой теории А. С. Звоницкий называет, помимо прочих аргументов против, также статью 2081 ФГК <4>. Она дает право залогодержателю самостоятельно засчитывать проценты, приносимые требованием, в счет процентов, которые он должен получить, что совсем не вяжется с теорией цессии под условием <5>. -------------------------------- <1> См.: Звоницкий А. С. Указ. соч. С. 205. <2> ФГК и ГК РФ 1994 года аналогичного правила не содержат. Зато Закон о залоге (п. 2 ст. 58) дает право залогодержателю потребовать от залогодателя перечислить денежную сумму, полученную последним от своего должника, в счет исполнения обязательства, обеспеченного залогом (Закон о залоге опубликован: ВВС. 1992. N 23. Ст. 1239). Проект Гражданского уложения Российской империи (далее - Проект ГУ) в ст. 1164 вообще предусматривал правило, что залогодержатель вступает в права залогодателя по осуществлению заложенного требования и может взыскивать по этому требованию непосредственно с должника (Проект ГУ цит. по: Объяснения к Проекту Гражданского уложения, в 2-х т. / Под ред. И. М. Тютрюмова, сост. А. Л. Саатчан. СПб., 1910). <3> Пункт 4 ст. 338 ГК РФ 1994 года выставляет это требование только для залога права, удостоверенного ценной бумагой. <4> См.: Звоницкий А. С. Указ. соч. С. 205 - 206. <5> Аналогичное правило в ст. 1165 Проекта ГУ.

Наступление просрочки не дает залогодержателю всех правомочий, которыми обладает субъект соответствующего права. Он не может им распорядиться по своему усмотрению, а тем более простить долг. Его действия ограничены рамками цели получения удовлетворения из заложенного права. По смыслу действующего закона залогодержатель не вправе, за некоторыми исключениями, присвоить предмет залога. Помимо этого, разница между суммой, вырученной за проданный предмет залога, и размером обеспечиваемого обязательства подлежит возврату залогодателю. Так что после просрочки не происходит переход права к залогодержателю. Разбор теории условной цессии показывает, что она не дает ответа на вопрос, на чем все-таки зиждутся права залогодержателя до просрочки и почему после таковой залогодержатель не может осуществлять все правомочия субъекта соответствующего права. Неясность в существе того права, на которое опирается залогодержатель до просрочки, и зависимость действительного залогового права от наступления таковой изрядно ущемляют интересы залогодержателя. А между тем "кредитор, в этом заключается вся цель закладного права, должен получить, вследствие залога, настоящее обеспечивающее его право, которое, хотя и не может быть осуществляемо тотчас, но и не должно становиться совершенным лишь с наступлением будущих эвентуалитетов" <*>. -------------------------------- <*> Струкгов В. Указ. соч. С. 175.

По теории ограниченной цессии <*>, в отличие от теории условной цессии, залогодержатель становится цессионарием с момента совершения залога, однако он ограничен целями залогового права, то есть фактически получает правомочие на осуществление заложенного права. Эта теория выгодно отличается от теории условной цессии тем, что она, в частности, дает обоснование правомочий залогодержателя до наступления просрочки. Разрешая вопросы, с одной стороны, она порождает немалое их количество, с другой. Если теперь понятно, почему залогодержатель вправе осуществлять правомочия по заложенному праву, то в то же время не поддается объяснению, почему залогодатель по-прежнему может осуществлять некоторые правомочия, как будто оставаясь субъектом права. В этой связи остается неразрешенным вопрос, почему залогодатель по нормам, например, того же ГГУ вправе получать удовлетворение совместно с залогодержателем. Может быть, для контроля за соблюдением залогодержателем целей, ради которых было уступлено право. -------------------------------- <*> Наиболее видным сторонником этой теории является Г. Дернбург (см.: Струкгов В. Указ. соч. С. 176).

В настоящее время теория ограниченной цессии не нашла бы поддержки в российском законе. Статья 56 Закона о залоге ясно свидетельствует об удержании залогодателем за собой заложенного права. Она, в частности, обязывает его не совершать уступки заложенного права, а также не совершать действий, влекущих прекращение или уменьшение его стоимости <*>. -------------------------------- <*> Сторонники ограниченной цессии могли бы найти большую поддержку в уже упоминавшейся ст. 1164 Проекта ГУ, которая прямо говорит о вступлении залогодержателя в права залогодателя, и это правило даже радикальнее правила ГГУ о получении удовлетворения совместно залогодателем и залогодержателем.

Помимо указанных аргументов выдвигались также следующие соображения <*>. В случае, когда должник исполняет свое обязательство до наступления срока исполнения обеспечиваемого обязательства, залогодержатель не получает в собственность предмет долга, а получает только залоговое право на него. Здесь можно привести ГГУ (параграф 1287), которое прямо об этом говорит. Параграфы 1281 и 1288 предусматривают способы сохранения предмета долга (или способы его употребления) до наступления срока исполнения обеспечиваемого обязательства <**>. Вдобавок исполнение залогодателем обеспечиваемого обязательства должно было влечь за собой совершение обратной цессии, чтобы стороны возвратились в первоначальное положение. Однако положительные законодательства не упоминают и тем более не требуют этого. Не происходит обратной цессии также на практике. -------------------------------- <*> См.: Звоницкий А. С. Указ. соч. С. 208. <**> Подобное правило содержится в ст. 1164 Проекта ГУ. Статья 58 Закона о залоге говорит о том, что все исполненное по обязательству становится предметом залога, притом залогодержатель получает право требовать исполненное (только когда исполнение заключается в платеже денег) в счет исполнения обязательства, обеспеченного залогом.

Несмотря на то, что это ограниченная цессия, и ограничены права залогодержателя именно целями, необходимыми для реализации залогового права, но это все равно уже состоявшийся переход права, субъектом которого является залогодержатель. Указанные примеры говорят об обратном: залогодатель тоже в какой-то мере остается субъектом права. Но такого положения вещей в природе быть не может. Право может принадлежать в одно и то же время либо одному, либо другому; оно не может находиться где-то посередине или в подвешенном состоянии. К цессионным теориям примыкает теория сингулярного правопреемства <*>. Суть ее заключается в том, что залогодатель уступает часть своего права, которая соответствует размеру долга перед залогодержателем. В результате этой сделки залогодержатель становится солидарным кредитором (по крайней мере, в случае неделимости предмета долга). Посредством этой теории можно найти объяснение многим вещам, не находившим его в материи цессионных теорий. Получает разъяснение прежде всего такое явление, как управомоченность и залогодателя, и залогодержателя поодиночке или совместно востребовать долг (в зависимости от предписаний соответствующего правопорядка). Сюда же относится выдача излишка в пользу залогодателя, а в случае, если долг залогодателя равен размеру заложенного права, то неудивительным является удержание залогодержателем всего полученного по требованию. Такой исход вполне обосновывается ссылкой, в частности, на наш современный закон (п. 4 ст. 326 ГК РФ 1994 г.), в соответствии с которым солидарный кредитор, получивший исполнение от должника, обязан возместить причитающееся другим кредиторам в равных долях, если иное не вытекает из отношений между ними. Принятие на вооружение теории сингулярного правопреемства неизбежно приведет к потере актуальности высказывания Планиоля о том, что активная солидарность - это "мертвая" солидарность (почти не встречающаяся на практике) <**>. -------------------------------- <*> Ее представители - Гельвиг, Мансбах и др. - См.: Звоницкий А. С. Указ. соч. С. 209. <**> Цит. по: Трепицин И. Н. Гражданское право губерний Царства Польского и русское в связи с проектом Гражданского уложения. Общая часть обязательственного права. Варшава, 1914. С. 76.

Однако данная теория также не лишена недостатков, поэтому, скорее всего, приходится не сомневаться в правильности слов французского ученого. А. С. Звоницкий формулирует, в особенности, следующие недостатки: отсутствие обратной цессии уступленной части права при исполнении залогодателем своего обязательства, возникновение у залогодержателя права распоряжения (в рамках известных целей) всем заложенным правом после просрочки залогодателя, исполнение должника залогодателя до срока исполнения обеспечиваемого обязательства не дает залогодержателю права на взыскание исполненного (на исполненное залогодержатель имеет только залоговое право; исполненное сохраняется, как правило, в неприкосновенности до наступления срока обеспечиваемого обязательства), наконец, документы, удостоверяющие все право, передаются залогодержателю <*>. -------------------------------- <*> См.: Звоницкий А. С. Указ. соч. С. 209.

При всем желании не уйти от специфичности права залогодержателя, которое представляет собой не что иное, как залоговое право. Поэтому нельзя указывать на тождество по природе права залогодателя и залогодержателя, хотя они - солидарные кредиторы по одному имущественному праву. Да и сторонники рассматриваемой теории не ставили себе задачу опустить этот момент. Отмечалось, что особенности существующего в данном случае солидарного обязательства обусловливаются срочностью прав залогодержателя, параллельных правам залогодателя <*>. Специфичность права залогодержателя идет так далеко, что в рамках этой теории невозможно объяснить те моменты, которые указаны выше в качестве "недостатков". -------------------------------- <*> См.: Струкгов В. Указ. соч. С. 182.

Попытка объяснить залог прав с помощью различных модификаций правопреемства от залогодателя к залогодержателю потерпела неудачу. В связи с этим на свет появилось качественно новое объяснение рассматриваемой проблемы, которое отталкивалось от совершенно иных посылок. Речь идет о так называемой теории права на право. Данная теория получила преломление применительно к залогу прав с помощью немецкого ученого Бремера. Вот что он пишет по этому вопросу: "...залогоприниматель получает, в силу известного рода сделки, не самое требование, но право в отношении требования, причем право это не является существовавшим ранее, а устанавливается лишь вследствие закладной сделки. Залогоприниматель получает, таким образом, новое, до того не существовавшее право, но объектом заклада является все-таки известное право" <*>. Необходимо отметить, что Бремер исходил из единой природы залога вне зависимости от его предмета. Вывод, сделанный при квалификации залога прав, он распространял на залог вещей и рассматривал последний случай как залог именно права собственности, а не самой вещи, что выглядит довольно абсурдно <**>. Естественно, эта конструкция вызвала обоснованную критику <***>. Не вдаваясь в подробности применения теории Бремера к залогу вещей, рассмотрим возможность ее применения к залогу прав. Сразу же возникает вопрос о том, каким образом залогодержатель получает право на действие должника, не являясь субъектом соответствующего требования, которое есть только объект права залогодержателя. Как уже отмечалось, многие правопорядки управомочивают залогодержателя на осуществление, в той или иной степени, прав залогодателя. Для этого необходимо предоставить залогодержателю право по отношению к должнику залогодателя, а не по отношению к самому праву как объекту залога. -------------------------------- <*> Цит. по: Струкгов В. Указ. соч. С. 198. <**> См.: Звоницкий А. С. Указ. соч. С. 215 - 216. <***> См.: Звоницкий А. С. Указ. соч. С. 216.

Большое недоразумение обнаруживается, если рассматривать теорию "вещного" права в плоскости спора о залоге как о вещном или обязательственном праве. Именно залог прав, как известно, является одним из самых непреодолимых препятствий для разрешения спора о залоге вообще в пользу вещного права. Никак нельзя говорить о существовании вещного права на заложенное право, и достаточно привести слова В. К. Райхера, который применительно к проблеме деления правоотношений на абсолютные и относительные писал по этому поводу: "Но, если залоговое право "на вещь" не является абсолютным правом <*>, то невозможность подобной квалификации залогового права на "право" (в частности - на долговое требование) носит, по нашему мнению, уже очевиднейший характер. Если само долговое требование является правом относительным, если сам обладатель его (кредитор) находится в непосредственном правовом отношении только с одним лицом (должником), а отнюдь не с третьими лицами, если последние стоят вне данного правоотношения, - то каким образом то же право требования, будучи заложено, может вовлечь в свою орбиту "всех третьих лиц", поставить своего залогодержателя по отношению к ним в непосредственную правовую связь, отсутствующую у самого "хозяина требования (кредитора)?" <**>. Если перевести слова В. К. Райхера на "язык" деления правоотношений на вещные и обязательственные, становится понятным, что залогодатель не в состоянии передать залогодержателю вещное право на закладываемое, когда сам имеет только обязательственное право к должнику. Этот принцип известен всем и имеет очень мало изъятий. -------------------------------- <*> В цитируемом сочинении В. К. Райхер выступал за отнесение залога к категории относительных прав. <**> Райхер В. К. Абсолютные и относительные права // Известия экономического факультета Ленинградского политехнического института, 1928. Вып. 1 (XXV). С. 290.

Ultima ratio состоит в том, что право вообще не может быть объектом вещного права. Наш Гражданский кодекс, хотя и употребляет термин "имущество" как объект права собственности, но в данном случае мы толкуем и должны толковать этот термин не в широком смысле (вещи и права на вещи), а ограничительно - только вещи (материальные). Общеизвестно, что большинство норм ГК о праве собственности и других вещных правах могут применяться только по отношению к материальным вещам и никак не могут быть применены к имущественным правам. Отдельные исключения не являются существенными в этом вопросе. Например, пункт 4 ст. 454 ГК РФ, который допускает применение общих положений о договоре купли - продажи к продаже имущественных прав. Даже если применить указанные правила к продаже имущественных прав, то все равно известно, что эта сделка будет в основе своей обычной возмездной цессией права, а объем правил о купле - продаже, которые можно на практике применить к такой цессии, относительно мал. То же самое с предприятием. Если в состав продаваемого предприятия входят права, то к их отчуждению применяются правила о купле - продаже вещей (купля - продажа предприятия) именно только тогда, когда они находятся в составе предприятия (имущественный комплекс), но и здесь при рассмотрении имущественных прав в отдельности происходит их цессия (в отношении долгов - перевод долга). Поэтому сохраняют силу правила касательно цессии, в том числе уведомление соответствующего должника (при переводе долгов - получение согласия соответствующего кредитора). Хотелось бы присоединиться к словам В. А. Дозорцева, что "провозглашение объектом права собственности обязательственных прав и обязанностей или даже распространение на них хотя бы в какой-то части правового режима объекта права собственности безусловно ошибочно и способно вызвать лишь недоразумения на практике" <*>. -------------------------------- <*> Дозорцев В. А. Принципиальные черты права собственности в Гражданском кодексе // Гражданский кодекс России. Проблемы... С. 232 - 233.

Вопрос о вещном праве на право давно дискутируется и в России, и за рубежом. Среди наших цивилистов сторонником включения имущественного права в объекты вещного права является М. И. Брагинский <*>. В подтверждение своей позиции он приводит, в частности, слова И. А. Покровского о том, что "в деловом обороте все более и более начинают смотреть на обязательство лишь как на некоторую имущественную статью: требование составляет часть в имуществе кредитора...". Но ведь в том-то и дело, что на имущественное право в таком ключе смотрят предприниматели, и в их глазах это действительно "имущественная статья" в экономическом смысле, но юридически мы не можем относить права к объектам вещных прав. Д. В. Мурзин также стоит на позиции существования вещного права на право <**>. -------------------------------- <*> См.: Брагинский М. И. К вопросу о соотношении вещных и обязательственных правоотношений. Указ. соч. С. 124 и сл. <**> См.: Мурзин Д. В. Ценные бумаги - вещи бестелесные. М., 1998. С. 98.

В статье 1724 Проекта ГУ, которая открывала главу о продаже, также говорилось о применении правил Проекта о продаже к возмездной уступке прав. В объяснениях к указанной статье отмечалось некоторое сходство отчуждения прав с продажей материальных вещей и в связи с этим говорилось о допустимости применения правил о продаже к правам, однако ниже указывалось на то, что не может быть и речи о переходе отчуждаемых прав в собственность приобретателя. Все же, если по отношению к уступке прав редакторы Проекта осторожно высказывались за применение к такой сделке правил о продаже, то в ст. 1816 Главы V, посвященной имущественному найму, прямо говорилось, что предметом найма могут быть, помимо прочего имущества, также приносящие доход права <*>. С точки зрения нашего действующего ГК и, например, ГГУ аренда (наем) права представляется немыслимой. -------------------------------- <*> Объяснение к Проекту Гражданского уложения... Т. 2. С. 305 - 306, 390.

А. С. Звоницкий в работе "О залоге по русскому праву" довольно подробно останавливается на залоге прав и выдвигает свое построение, призванное объяснить сущность залога вообще. Отталкиваясь, во-первых, от широко известного тезиса Иеринга, что право есть юридически защищенный интерес и, во-вторых, от учения экономистов о ценности, которая может быть потребительской, меновой и производительной, А. С. Звоницкий пишет: "Если верно положение Иеринга, что всякое субъективное право есть юридически защищенный интерес, то верно и то, что всякое субъективное право основано на ценности. Ценность - это как бы точка приложения права. Для права вещь или действие, обязанность или требование интересны не сами по себе, а как определенная ценность, принадлежащая данному лицу, как интерес этого лица, подлежащий правовой защите" <*> . Тезис, что право направлено на какую-либо ценность, должен был, по мнению ученого, лечь в основу деления прав вообще. Таким образом, классификация прав должна строиться с учетом выдвигавшегося экономистами деления ценности на потребительскую, производительную и меновую. Залог получал свое место в данной классификации и определялся как "право на количественно - определенную меновую ценность" <**> (объекта залога. - Ф. Б.). -------------------------------- <*> Звоницкий А. С. Указ. соч. С. 220 - 221. <**> Звоницкий А. С. Указ. соч. С. 234.

По поводу позиции А. С. Звоницкого можно сказать следующее. Используя для классификации юридических институтов экономические понятия, в правовую науку привносят чуждые ей категории, которые не способны дать юридическое объяснение познаваемых нами явлений. Если, допустим, опираться на, может быть, весьма условную, но все же удобную юридическую классификацию прав на вещные и обязательственные, то, относя какое-либо правоотношение к вещному или обязательственному, можно узнать юридические последствия такого отнесения. В данном случае (в частности) - характер правовой связи управомоченного с другими лицами и способы защиты нарушенного права. Деление прав по характеру экономической ценности материального объекта ничего не объясняет и не дает ответов на насущные юридические вопросы, а только сбивает с толку. Определение залога как права на меновую ценность чрезвычайно абстрактно, и под него могут подводиться самые разные с юридической точки зрения права. Достаточно сказать, что субъект права собственности также обладает, помимо прочего, правом на меновую ценность принадлежащей ему вещи. Он может его реализовать, распорядившись вещью посредством продажи. А. С. Звоницкий строит свою теорию исходя из общей природы залога, поэтому его определение характеризует залог независимо от закладываемого предмета. Безусловно, нужно согласиться с А. С. Звоницким, который, в свою очередь, соглашается с экономистами, что право, так же как и вещи, обладает ценностью <1>. Далее, что "при закладе прав требования объектом залоговой сделки служит не предмет долга, а именно самое право, как самостоятельная ценность и, притом, здесь возникает действительный залог..." <2> . Только вот ценность права заключается не в самом праве, а все-таки в его объекте. С юридической точки зрения право на объект имеет субъект этого права. Поэтому, говоря о том, что залогодержатель имеет право на меновую ценность заложенного права, и не говоря, что залогодержатель юридически является субъектом этого права (или уполномочен залогодателем), который в этом случае получает возможность воспользоваться его ценностью, невозможно уяснить, каким же образом залогодержатель может присвоить себе объект заложенного права, в коем и заключается его ценность. При применении теории права на меновую ценность к залогу прав А. С. Звоницкий сам невольно делает брешь в своей конструкции. Он, безусловно, признает, что "ценность права требования находится в непосредственной связи с ценностью предмета долга" <3> и обращается также к юридической стороне дела: "залог действительно близок к условной цессии соответствующей требованию залогодержателя части закладываемого права; близок, потому что и цессия, по свойствам объекта, может дать цессионарию право только на меновую ценность" <4>. -------------------------------- <1> См.: Звоницкий А. С. Указ. соч. С. 245. <2> Там же. <3> Звоницкий А. С. Указ. соч. С. 246. <4> Там же.

Разбор теорий, пытающихся прояснить существо возникающих при залоге прав отношений, не позволяет принять какую-либо из них целиком, хотя многие освещают те или иные моменты. При квалификации залога прав необходимо исходить из следующих посылок. Субъектом заложенного права остается залогодатель, так же как залог вещи не лишает залогодателя права собственности. Из этого вытекает другая посылка - залогодержатель имеет дело с чужим имущественным правом. Для целей залога залогодержатель получает возможность осуществлять ограниченный круг правомочий в составе заложенного права. Аналогичным образом залогодержатель вещи получает ограниченный круг правомочий из состава права собственности залогодателя на его вещь (прежде всего право распорядиться вещью посредством ее продажи для получения удовлетворения). Каким образом залогодержатель получает эти правомочия при залоге прав? Не следует говорить о цессии каких-либо правомочий, в частности, как это утверждают некоторые, речь не идет о цессии права осуществления требования (exercitium juris). Цессия заключает в себе переход права как такового от одного лица к другому (смену субъектов, правопреемство), а не переход отдельных правомочий, что приводит к расщеплению права. Представляется, что залог прав являет собой так называемое конститутивное правоприобретение. Этим термином оперировал Б. Б. Черепахин в работе "Правопреемство по советскому гражданскому праву" <*>. Он писал: "В этих случаях (конститутивного правопреемства. - Ф. Б.) имеется в некотором роде "переход" правомочий от одного лица к другому, но без потери их и соответствующего права в целом правопредшественником...; на основе права праводателя создается право с иным содержанием (более ограниченным)" <**>. И далее: "Конститутивное правоприобретение не является правопреемством в точном смысле. Его роднит с правопреемством производный характер правоприобретения. Его отличает от подлинного правопреемства отсутствие перехода (курсив Б. Ч.) права от праводателя к правопреемнику. Конститутивное правоприобретение не является изменением субъектного состава (курсив Б. Ч.) правоотношения и в этом смысле не является преемством в праве" <***>. -------------------------------- <*> Черепахин Б. Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву. М., 1962. <**> Черепахин Б. Б. Указ. соч. С. 17. <***> Черепахин Б. Б. Указ. соч. С. 17 - 18.

Справедливости ради надо отметить, что, наверное, первым исследователем, предложившим именно такой термин для обозначения правопреемства не в строгом смысле, происходящего при залоге прав, был швейцарский цивилист и романист А. Тур (Tuhr) <*>. По Туру, конститутивное преемство - "установление особого обременения обязательственного права, имеющего тот же обязательственный характер, как и основное право" <**>. -------------------------------- <*> См.: Вормс А. Э. Залог векселя // Кредит и хозяйство. 1927. N 6. С. 86; А. Э. Вормс в своей статье в одном абзаце упоминает о проблеме залога прав, цитируя высказывание А. Тура по этому вопросу (см. по тексту настоящей работы). <**> Там же.

Об "обременении" права можно говорить с большой натяжкой. "Обременение" заложенного права заключается в том, что залогодержателю предоставляется право контроля за действиями залогодателя по осуществлению требования, в том числе по получению исполнения по нему, а также право распорядиться заложенным правом в целях получения удовлетворения при неисполнении обеспечиваемого обязательства. Залогодержатель, не становясь правопреемником в строгом смысле (субъектом заложенного права), получает право контроля за действиями залогодателя, касающимися судьбы обеспечивающего права, и право распоряжения им в определенных случаях и в определенных целях.

Название документа