Некоторые вопросы рассмотрения споров с участием иностранных лиц в арбитражных судах Российской Федерации

НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ РАССМОТРЕНИЯ СПОРОВ С УЧАСТИЕМ ИНОСТРАННЫХ ЛИЦ В АРБИТРАЖНЫХ СУДАХ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Н. А. ШЕБАНОВА

Н. А. Шебанова, судья Федерального арбитражного суда Московского округа, кандидат юридических наук.

Рассмотрение споров с участием иностранных юридических лиц связано с решением ряда вопросов, которые не возникают у суда при рассмотрении споров с участием только российских субъектов права. От правильного разрешения данных вопросов во многих случаях зависят дальнейшие действия суда, законность и обоснованность принимаемого судебного акта. С этой точки зрения целесообразно остановиться на оценке некоторых положений, которые в настоящее время формируют судебную практику арбитражных судов при рассмотрении данной категории споров.

Доверенность, выданная представителю, действующему от имени иностранного юридического лица

При рассмотрении споров в арбитражных судах Российской Федерации иностранные компании в подавляющем большинстве случаев обращаются за оказанием юридической помощи к российским представителям. При этом полномочия российских представителей определяются выданными им иностранными юридическими лицами доверенностями. Оценка судом соответствия формы и содержания доверенности, выданной в Российской Федерации, требованиям российского законодательства не представляет сложности. Проблемы возникают в тех случаях, когда доверенность выдается за рубежом и ее оценка должна быть осуществлена, в соответствии с пунктом 3 статьи 165 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, по праву страны, где она выдана. При этом не следует забывать, что доверенность должна соответствовать требованиям международных конвенций, участницей которых является Российская Федерация, а именно содержать отметку о ее легализации или проставленный в стране выдачи апостиль, который должен удостоверять согласно статье 3 Гаагской конвенции 1961 года, отменяющей требования легализации иностранных документов, подлинность подписи и качество, в котором выступало лицо, подписавшее документ. На практике нередки случаи, когда имеющиеся в материалах дела апостили, приложенные к доверенности, удостоверяют не подпись лица, выдавшего доверенность, а подпись переводчика или подпись нотариуса. В частности, подобная ситуация сложилась при оценке судом доверенности, выданной в Финляндии финским юридическим лицом российскому представителю. Суд пришел к правомерному заключению, что полномочия лица, подписавшего исковое заявление, не подтверждены ввиду ненадлежащего оформления доверенности, а именно отсутствует апостиль, удостоверяющий подпись генерального директора финской фирмы, выдавшего доверенность, и что иск подлежит оставлению без рассмотрения согласно пункту 3 статьи 87 АПК РФ. Значительно упрощается оценка доверенности, выданной представителю юридического лица страны - участницы Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г. (Минское соглашение). В соответствии со статьей 13 этой Конвенции документы, которые на территории одной из Договаривающихся Сторон изготовлены или засвидетельствованы учреждением или специально на то уполномоченным лицом в пределах их компетенции и по установленной форме и скреплены гербовой печатью, принимаются на территориях других Договаривающихся Сторон без какого-либо специального удостоверения. Аналогичная процедура предусмотрена и статьей 6 Соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, от 20 марта 1992 г. (Киевское соглашение) в отношении представителей стран - участниц Соглашения. Полномочия лица, подписывающего доверенность, устанавливаются на основании предъявляемых иностранным юридическим лицом уставных документов. Законодательство многих стран допускает осуществление управления компанией коллегиальным органом при отсутствии единоличного органа управления. Означает ли это, что доверенность, выданная на представление интересов такого юридического лица, должна быть подписана всеми директорами, осуществляющими руководство компанией? В арбитражный суд была предъявлена доверенность, выданная в Ирландии на представление интересов ирландской компании, руководство которой осуществлялось коллегиальным органом, однако подписанная только одним из директоров компании. При рассмотрении спора в суде лица, участвующие в процессе, поставили под сомнение действительность доверенности, выданной представителю ирландской компании. Право, подлежащее применению при оценке доверенности, судом определено не было, на основании принятого определения сделать вывод о том, какими нормами права руководствовался суд при оценке доверенности, не представлялось возможным. На основании пункта 3 статьи 87 АПК РФ судом было вынесено определение об оставлении иска без рассмотрения, поскольку подписи других директоров на доверенности отсутствовали. С данной позицией суда нельзя согласиться ввиду следующего. Выдача доверенности означает предоставление лицу полномочий по представительству от имени компании. Учитывая, что доверенность выдавалась на территории Ирландии, при ее оценке следовало руководствоваться положениями ирландского права. Согласно действующему ирландскому законодательству каждый из директоров компании наделен полномочиями по представительству и допускаются лишь такие ограничения полномочий по представительству, которые вытекают из закона. Ограничений по сделкам по представительству, совершенным одним из членов правления, ирландским Законом о компаниях 1990 года не предусмотрено. Более того, согласно закону выход за рамки предоставленных полномочий одним из членов правления может служить основанием для привлечения к ответственности действующих от имени компании лиц, но не может повлиять на действительность сделки по отношению к лицам, с которыми она была заключена. Важным вопросом является также установление объема полномочий представителя, закрепленных в выданной иностранным лицом доверенности. Сложность решения данного вопроса обусловлена тем, что, анализируя содержание доверенности, суд обязан установить истинную волю доверителя в наделении доверенного определенными полномочиями. То есть суд должен оценить не только процессуальный аспект действий доверителя - выдачу документа, но и материально - правовой - содержание письменного уполномочия. Определением арбитражного суда была возвращена кассационная жалоба на основании того, что приложенная к жалобе доверенность не содержит полномочий представителя на право подписания кассационной жалобы. Оценивая представленную доверенность, суд исходил из того, что в соответствии со статьей 50 АПК РФ полномочия представителя на право обжалования судебного акта должны быть специально предусмотрены в доверенности. Вместе с тем в представленной в деле доверенности, выданной английской компанией, было предусмотрено право поверенного "на подачу апелляции против судебных постановлений во все обыкновенные и арбитражные суды". Употребленный в доверенности термин "апелляция" означает право на обжалование. Предоставляя поверенному право на апелляцию на основании выданного письменного уполномочия, а именно так определена доверенность в статье 185 ГК РФ, представитель уполномочил поверенного на обжалование всех судебных актов, как это и требуется согласно статье 50 АПК РФ.

Представительство иностранного юридического лица и его роль в арбитражном процессе

При рассмотрении споров с участием иностранных юридических лиц в процесс нередко вовлекаются расположенные на территории Российской Федерации представительства. При этом в их адрес направляются исковые требования и судебные документы без их направления в адрес юридического лица. Вместе с тем безусловным основанием для отмены состоявшегося судебного акта является рассмотрение дела арбитражным судом в отсутствие какого-либо из участвующих в деле лиц, не извещенного надлежащим образом о времени и месте заседания. Обжалуя принятый судебный акт, представитель бельгийской компании, в частности, сослался на тот факт, что исковые требования и определение суда о предстоящем разбирательстве направлялись в адрес представительства без уведомления иностранного юридического лица. Складывающаяся в настоящее время судебная практика исходит из того, что представительство, не являясь юридическим лицом, не может быть участником процесса ни на стадии извещения, ни на стадии непосредственно судебного разбирательства. Это обосновывается тем, что согласно части 3 статьи 34 АПК РФ ответчиками являются организации и граждане, к которым предъявлено исковое требование. В соответствии со статьей 22 АПК РФ под организациями, участвующими в судебном разбирательстве, понимаются юридические лица. Представительство согласно статье 55 ГК РФ является обособленным подразделением юридического лица, и предъявление к нему исковых требований неправомерно. Направление в его адрес документов не означает извещение непосредственно самого юридического лица. Представительство может быть полноправным участником арбитражного разбирательства только в тех случаях, когда юридическое лицо наделяет его соответствующими полномочиями представителя, изложенными в доверенности, то есть фактически с соблюдением всех требований, предусмотренных главой 5 АПК РФ, устанавливающей порядок осуществления представительства в арбитражном суде. Такой подход к оценке извещения юридического лица при наличии у него представительства и процессуальной роли самого представительства четко прослеживается в информационном письме Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14 мая 1998 г. N 34 "О рассмотрении исков, вытекающих из деятельности обособленных подразделений юридических лиц" <*>. В данном документе, в частности, дается указание суду, как следует поступать, если иск предъявлен к обособленному подразделению или от имени этого обособленного подразделения, а не к юридическому лицу, и такой иск принят к производству. "В случаях, - указывается в данном информационном письме, - когда такой иск принят к производству, но при рассмотрении спора установлено, что у руководителя подразделения имеются соответствующие полномочия от юридического лица на предъявление иска или на участие в арбитражном процессе от имени этого юридического лица, истцом или ответчиком по делу предлагается считать юридическое лицо, и дело подлежит рассмотрению по существу с участием юридического лица. -------------------------------- <*> См.: Вестник ВАС РФ. 1998. N 7. С. 71.

В этом случае выносится определение об отложении дела слушанием, в котором указывается о признании истцом либо ответчиком юридическое лицо. Данное определение направляется как юридическому лицу, так и обособленному подразделению". Таким образом, суду следует исходить из того, что извещение представительства без извещения головного предприятия не порождает никаких последствий для юридического лица, интересы которого оно представляет. Такой подход к оценке роли представительства, закрепленный судебной практикой, порождает серьезные негативные последствия, в том числе и при рассмотрении споров с участием иностранных юридических лиц. Согласно части 1 статьи 25 АПК РФ иск предъявляется в суд по месту нахождения ответчика, то есть закон исходит из общего правила территориальной подсудности споров, подведомственных арбитражному суду. Однако часть 2 той же статьи содержит изъятие из общего правила территориальной подсудности, а именно позволяет предъявлять иски к юридическому лицу, вытекающие из деятельности его обособленного подразделения, по месту нахождения обособленного подразделения. В отношении иностранных юридических лиц это исключение сформулировано в пункте 1 части 2 статьи 212 АПК РФ, которой определено, что арбитражные суды вправе рассматривать дела с участием иностранных лиц, если филиал или представительство иностранного лица находится на территории Российской Федерации. Логично предположить, что, предоставляя юридическому лицу право осуществлять определенного рода деятельность через свои обособленные подразделения, законодатель преследовал цели создания наиболее благоприятных условий для осуществления хозяйственной деятельности юридического лица. Создавая филиал или представительство, юридическое лицо заявляло о своем присутствии на территории, отдаленной от места регистрации или фактического места нахождения юридического лица, расширяя тем самым сферу своей деятельности, максимально упрощая возможность контактов непосредственно с самим юридическим лицом. При этом особо следует отметить, что речь идет о тех преимуществах, которые получило само юридическое лицо, поскольку ни филиал, ни представительство правами юридического лица не обладают. Таким образом, в ходе осуществления обычной хозяйственной деятельности представительство неразрывно связано с создавшим его юридическим лицом и воспринимается контрагентами как само юридическое лицо. Однако при возникновении конфликтной ситуации, разрешение которой отдается на усмотрение суда, представительство в силу сложившейся судебной практики вообще не принимается во внимание, ему нет места в процессе, поскольку оно не обладает правами юридического лица. Вне всякого сомнения, не представительство как подразделение, а само юридическое лицо отвечает по своим обязательствам. Однако возможность осуществления связи с юридическим лицом через представительство, на наш взгляд, должна полноценно использоваться судом, поскольку сам законодатель ориентирует на это, предоставив юридическому лицу право физически осуществлять свое местонахождение на различных территориях посредством учреждения представительства. Поэтому направление документов представительству должно рассматриваться как осуществление связи непосредственно с юридическим лицом. С процессуальной точки зрения, по нашему мнению, здесь не усматривается нарушений, поскольку представительство есть часть юридического лица, а не самостоятельно действующий субъект права. Кроме того, связь с юридическим лицом через представительство позволяет сократить время, необходимое для получения информации суду и от суда, исключает злоупотребление правом, которое нередко имеет место при рассмотрении спора, выражающееся в том, что сторона искусственно затягивает процесс, заявляя, что направление документов в адрес представительства не означает ее надлежащего извещения и вынесенные судебные акты подлежат отмене, а дело - направлению на новое рассмотрение, поскольку при рассмотрении спора было допущено процессуальное нарушение, являющееся безусловным основанием для отмены.

Применимое право

Если стороны своим соглашением не предусмотрели право, применимое к их отношениям, выбор права должен осуществить суд, рассматривающий спор. Определение права, применимого к отношениям с участием иностранного юридического лица, осуществляется в соответствии с международными договорами, участницей которых является Российская Федерация, и коллизионными нормами Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик. В большинстве случаев выбор применимого права не вызывает особых сложностей. Однако в некоторых ситуациях это может оказаться весьма затруднительным. Решением арбитражного суда были удовлетворены исковые требования фирмы, зарегистрированной на Багамских Островах, о взыскании задолженности по контракту купли - продажи. Стороны своим соглашением не предусмотрели право, применимое к их отношениям. Суд правомерно руководствовался подпунктом 1 пункта 1 статьи 166 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, которым предусмотрено, что при отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве к обязательственным отношениям сторон, вытекающим из договора купли - продажи, применяется право страны, где учреждена, имеет место жительства или основное место деятельности сторона, являющаяся продавцом в договоре купли - продажи. Однако, определив применимое право, суд при разрешении спора руководствовался английским Законом о продаже товаров 1893 года, а не правом Содружества Багамских Островов, которое является независимым государством. Подобная ошибка - применение права страны - метрополии в бывших доминионах - является довольно распространенной. Несмотря на то, что современное право стран Содружества Багамских Островов представляет собой в большой степени рецепцию права Великобритании, это не означает, что оно применяется в неизмененной редакции на их территории. Право бывшей метрополии полностью или с изменениями трансформируется в национальное право. То есть текстуально законы обеих стран могут совпадать, а могут и содержать отличия. В странах Содружества Багамских Островов в развитие ранее действовавших законов могут приниматься иные законодательные акты. Более того, даже полностью идентичные нормы могут применяться в этих государствах по-разному, в зависимости от того, по какому пути идет судебная практика. Согласно же части 1 статьи 12 АПК РФ применение и содержание норм иностранного права должно устанавливаться в соответствии с их толкованием и применением в соответствующем государстве. Однако даже в тех случаях, когда право, применимое к отношениям сторон по договору, определено соглашением сторон, могут возникнуть ситуации, когда суд руководствуется иными, ненадлежащими нормами. Это связано с тем, что суд неверно определяет конкретный акт, подлежащий применению. Удовлетворяя исковые требования испанской фирмы к российскому предприятию о взыскании задолженности по договору купли - продажи, суд руководствовался нормами ГК РФ, основывая выбор применимого права соглашением сторон о том, что "ко всем спорам, возникшим по заключенному договору, будет применяться право, действующее на территории Российской Федерации". Исследуя материалы дела, суд пришел к верному выводу, что заключенная между сторонами сделка является внешнеэкономической, поскольку коммерческие предприятия сторон расположены в разных государствах. Однако судом не было принято во внимание, что международные договоры Российской Федерации являются в соответствии с Конституцией Российской Федерации составной частью правовой системы Российской Федерации (ч. 4 ст. 15 Конституции; п. 1 ст. 7 ГК РФ). Таким образом, к отношениям сторон по внешнеэкономической сделке применяется Венская конвенция 1980 года. Договоренность же сторон касательно применимого права не исключает применения Венской конвенции в силу пункта 1"а" статьи 1 этой Конвенции, поскольку коммерческие предприятия сторон находятся в разных государствах и эти государства являются участниками Конвенции. Исключить применение этой международной Конвенции стороны могли только конкретным указанием на это в соглашении о применимом праве. Соглашение сторон о применимом праве в том виде, в каком оно было сформулировано, предполагало применение норм Конвенции, применение же норм ГК РФ должно было носить исключительно субсидиарный характер. Это предопределено пунктом 2 статьи 7 Конвенции, которым установлено, что по вопросам, которые прямо не разрешены в Конвенции и не могут быть разрешены в соответствии с ее общими принципами, подлежит применению национальное право. В рассматриваемом деле выбор российского права как субсидиарного предусмотрен соглашением сторон.

Изменение применимого права последующим соглашением сторон

Право, применимое к обязательствам сторон, избирается сторонами по соглашению. Это соглашение может быть заключено в момент заключения основного договора, в процессе осуществления сделки. В случае возникновения между сторонами разногласий при исполнении обязательств по сделке закон не содержит запретов на изменение применимого права в силу последующего соглашения сторон. Между российской и германской фирмами был заключен договор, в соответствии с условиями которого германская фирма осуществляла поставку продукции на территорию Российской Федерации, а российская фирма обязана была уплатить ее стоимость в установленные сроки. Применимым правом стороны определили право Германии. Поскольку российской фирмой условия договора, а именно своевременная и полная оплата поставленной продукции, не были соблюдены, германская фирма обратилась в Арбитражный суд города Москвы с иском к российскому ответчику, основывая свои требования на нормах российского законодательства. Ответчиком был заявлен встречный иск о поставке некачественной продукции, также основанный на нормах российского законодательства. Разрешая спор, суд руководствовался нормами российского права. Обжалуя решение суда, ответчик, в частности, указал на то, что судом не были применены нормы германского права при разрешении спора, как это было установлено соглашением сторон. Довод заявителя касательно неправильного применения судом норм материального права был отклонен кассационной инстанцией по следующим основаниям. В соответствии с пунктом 1 статьи 166 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик права и обязанности сторон по внешнеэкономическим сделкам определяются по праву страны, избранному сторонами при совершении сделки или в силу последующего соглашения. Несмотря на то что договором сторон определено, что к отношениям из заключенного между ними договора применяется право Германии, истец - немецкое юридическое лицо основывало свои исковые требования на нормах российского законодательства. Встречные исковые требования ответчика - российского юридического лица также были основаны на нормах российского законодательства. Это свидетельствует о том, что стороны представленными суду письменными документами подтвердили свое согласие на разрешение спора в соответствии с правом Российской Федерации. Эти действия правомерно расценены судом как последующее соглашение о праве, применимом к внешнеэкономической сделке, что соответствует пункту 1 статьи 166 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик.

Применение норм процессуального права

При рассмотрении споров с участием иностранных юридических лиц суд нередко руководствуется только теми процессуальными нормами, которые содержатся в Арбитражном процессуальном кодексе Российской Федерации, не принимая во внимание, что иные процессуальные правила могут быть установлены международными договорами, участницей которых является Российская Федерация, или национальными законами, специально регулирующими отдельные процессуальные вопросы. Французская фирма обратилась в Арбитражный суд города Москвы с исковым заявлением к российской фирме о признании недействительным соглашения сторон о передаче споров, возникающих из договора поставки, на разрешение третейского суда, находящегося в Стокгольме. Определением суда производство по делу прекращено со ссылкой на статью 22 АПК РФ. Суд счел, что спор не подлежит рассмотрению в арбитражном суде, производство возбуждено ошибочно, что выявлено в ходе судебного разбирательства, поскольку рассмотрение таких споров неподведомственно арбитражному суду. Судом, однако, не было учтено, что Российская Федерация является участницей Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже, которая применяется согласно подпункту "а" пункта 1 статьи I к арбитражным соглашениям юридических лиц, имеющих свое местонахождение в различных договаривающихся государствах. Истцом и ответчиком по данному спору являлись юридические лица из Франции и России. Статьей VI данной Конвенции определена подсудность государственным судам, в том числе пунктом 2 данной статьи предусмотрен порядок вынесения решения по вопросу о наличии или действительности арбитражного соглашения. Несколько иначе данное положение сформулировано в статье 8 Закона Российской Федерации от 7 июля 1993 г. "О международном коммерческом арбитраже": "Суд, в который подан иск по вопросу, являющемуся предметом арбитражного соглашения, должен, если любая из сторон попросит об этом не позднее представления своего первого заявления по существу спора, прекратить производство и направить стороны в арбитраж, если не найдет, что соглашение недействительно, утратило силу или не может быть исполнено". И международная конвенция, и национальный закон предоставляют суду право оценить действительность арбитражного соглашения, поэтому вывод суда о неподведомственности спора арбитражному суду является неверным, определение суда вынесено с нарушением применения норм процессуального права.

Установление существования и содержания норм иностранного права, толкование иностранного права

Выбор иностранного права в качестве права, применимого к отношениям сторон при рассмотрении возникшего спора, является предпосылкой для осуществления последующих действий, которые должен предпринять суд для разрешения спора с участием иностранных лиц. Иностранное право должно быть правильно применено судом, что предполагает согласно части 1 статьи 12 АПК РФ установление существования и содержания его норм в соответствии с их толкованием и практикой применения в соответствующем иностранном государстве. Установление существования и содержания норм иностранного права, равно как и его толкование, осуществляется судом, однако это не означает, что в случае затруднения в уяснении содержания иностранной нормы суд не может обратиться за содействием к компетентным лицам и организациям. Часть 2 статьи 12 АПК РФ прямо предоставляет суду такую возможность. Аналогична по содержанию и статья 157 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, которая определяет обязанность суда установить содержание норм иностранного права в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной в соответствующем иностранном государстве. В качестве компетентного органа Основы гражданского законодательства называют Министерство юстиции Российской Федерации, иные компетентные органы законом не поименованы. В качестве компетентного органа, способного дать надлежащее толкование иностранной нормы, может выступать также Министерство иностранных дел Российской Федерации, однако судебная практика свидетельствует, что обращение как в Минюст России, так и в МИД России носит исключительный и зачастую безрезультатный характер. Закон позволяет суду для установления содержания иностранного права также обращаться к компетентным учреждениям за границей либо привлекать экспертов. Однако судебная практика свидетельствует, что эта возможность также фактически не используется. В то же время статья 157 Основ гражданского законодательства позволяет лицам, участвующим в деле, представлять документы, подтверждающие содержание соответствующих норм иностранного права. На наш взгляд, это положение закона позволяет суду в большинстве случаев оптимально разрешить проблему применения норм материального права. Сторона, ссылающаяся на применение норм иностранного права, как правило, располагает соответствующим законодательным актом и может представить его суду, сопроводив нотариально заверенным переводом на русский язык. Это дает возможность суду установить существование и содержание норм иностранного права. В судебной практике нередки случаи, когда сторона, ссылающаяся на обязательность применения норм иностранного права, не только представляет текст иностранного закона, но и прилагает аффидевит - документ, которым подтверждается содержание норм права соответствующего государства в соответствии с принятым в нем толкованием и практикой применения. Такой документ обязательно содержит отметку консульства государства, право которого подлежит применению, если он выдается на территории Российской Федерации, либо отметку о его легализации или апостиль, если он выдан за рубежом. Арбитражным судом города Москвы рассматривался спор между израильской фирмой и российским открытым акционерным обществом. Учитывая, что применимое право сторонами в договоре не было определено, Израиль не является участником Конвенции ООН 1980 года о договорах международной купли - продажи товаров, продавцом по договору являлась израильская фирма, суд, руководствуясь статьей 166 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, а именно подпунктом 1 пункта 1, определил, что применимым правом является право Государства Израиль. В целях установления содержания иностранного права израильской стороной был представлен нотариально заверенный перевод Закона о договорах 1973 года (Общая часть) и Закона о договорах 1970 года (Средства защиты против нарушения договора). Российским участником документов, опровергающих действие представленных законов, предъявлено не было. Суд, установив правоотношения сторон и оценив представленные сторонами доказательства, пришел к заключению, что требования истца являются правомерными на основании предусмотренного условиями заключенного контракта и норм действующих израильских законов, регулирующих отношения по купле - продаже. Проанализированный в данной статье перечень вопросов, связанных с рассмотрением споров с участием иностранных лиц, не является исчерпывающим. Дальнейшее накопление практики позволит выявить иные сложности этой категории споров и разработать подходы к их оптимальному разрешению.

Название документа