Сущность права на результаты интеллектуальной деятельности (на примере авторского права)

СУЩНОСТЬ ПРАВА НА РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ (НА ПРИМЕРЕ АВТОРСКОГО ПРАВА)

В. О. КАЛЯТИН

Калятин Виталий Олегович - аспирант ИЗиСП.

Решение вопроса о природе прав на результаты интеллектуальной деятельности - не просто теоретическая проблема. Оно влияет и на практическое определение пределов и форм распоряжения правом. Представляется, что своеобразие рассматриваемых прав не позволяет в полной мере распространить на них положения о традиционных имущественных правах. Выводы, сделанные в отношении авторского права, могут быть применимы и к другим правам на результаты интеллектуальной деятельности.

Существенные черты прав на объекты исключительных прав

1. Авторские права по своей природе являются абсолютными: а) авторскому праву соответствует обязанность всех третьих лиц воздерживаться от действий, несогласных с ним; б) обязанности пассивных субъектов имеют форму запрещения; в) нарушение права может последовать со стороны любого лица; г) иск для защиты может быть направлен против каждого лица, нарушающего право; д) авторское право возникает независимо от воли пассивных субъектов. Как следствие этого, авторское право должно иметь преимущество перед правом относительным. Я. А. Канторович пишет: "Цель юридической защиты клонится... к предоставлению известным лицам исключительных возможностей совершения известных действий, с запрещением всем прочим возможности подражания... эти права следовало бы назвать "исключительными" <*>. -------------------------------- <*> Канторович Я. А. Авторское право на литературные, музыкальные, художественные и фотографические произведения. Пг., 1916. С. 45.

2. Исключительность этих прав - другая сторона их абсолютности. Использование соответствующего объекта возможно либо самим правообладателем, либо с его прямого разрешения. Однако в отличие от такого абсолютного права, как право собственности (которое исторически возникло в результате развития права владения), здесь ведущую роль играет запретительный элемент. А. Пиленко отмечал (правда, по отношению к патентному праву), что позитивная возможность фабрикации есть не юридическое понятие, а экономическая функция правового института запрещения <*>. -------------------------------- <*> См.: Пиленко А. Право изобретателя. Привилегии на изобретения и их защита в русском и международном праве. Т. 2. СПб., 1903. С. 368.

3. Авторские права имеют самостоятельную экономическую ценность. Конструкция таких прав должна предусматривать легкость вовлечения их в экономический оборот, в связи с чем необходимо обеспечить возможность обособить их от личности создателя соответствующего объекта (в отличие от личных неимущественных прав). 4. Однако авторские права будут сохранять связь с личностью автора. Даже страны, традиционно отрицавшие личные права автора (Великобритания и США), были вынуждены в последние 10 лет признать справедливость их существования. 5. Конструкция права на произведение должна отражать особенности объекта. Проводя различие, немецкий ученый Эйзенлер называл литературное произведение "оформленною идеею" в отличие от вещи - "оформленной материи" <*>. В английском праве авторские права обычно относятся к нематериальным вещам - "вещам в требовании". -------------------------------- <*> Канторович Я. А. Указ. соч. С. 20.

6. Конструкция авторских прав должна давать возможность построения достаточно сложных схем взаимоотношений различных лиц. Это связано с тем, что произведение является сложным объектом. Часть произведения может носить информационный характер, может цитироваться и чужое произведение. Форма произведения может охватывать собой и некоторые части форм других оригинальных произведений (как это происходит с переводом, когда новая форма, созданная переводчиком, не уничтожает, но поглощает форму, созданную автором оригинального произведения). 7. Право на произведение имеет территориальный и временной характер. Произведение в отличие от материального объекта не имеет жесткой привязанности к определенному пространству. Одновременно может существовать несколько вариантов охраны одного произведения, что невозможно в отношении материального объекта. Возникает и возможность параллельного использования объекта в одно и то же время неограниченным кругом лиц. 8. Особенностью права на произведение является охват не только строго определенной формы произведения, но и незначительно отличающихся от нее вариаций. Права на нематериальный объект (произведение или изобретение) в отличие от прав на материальный объект охватывают и некоторые вариации объекта: литературное произведение будет оставаться самим собой, несмотря на то, что некоторые фразы в нем пропущены, а некоторые слова заменены другими. 9. Право на произведение всегда отражает изменение системы общественных ценностей. Произведение имеет значительную общественную ценность, и его судьба небезразлична обществу. Я. А. Канторович отмечает, что авторское право соприкасается с областью публичного права, так как оно затрагивает самые важные интересы общества - его духовные интересы <*>. -------------------------------- <*> Канторович Я. А. Указ. соч. С. 2.

Существует и еще одна причина тесного соприкосновения авторского права с публичными отношениями: невозможность игнорировать то, что произведение является продуктом труда. Отсюда могут быть сделаны разные выводы. Можно, основываясь на трудовой теории собственности Локка, признавать авторские права, как это делал Ле - Шапелье, "собственностью святейшего и наиболее частного вида". Но можно защищать интересы создателя произведения и без признания его прав правами собственника. В любом случае общество вынуждено признавать необходимый минимальный уровень вознаграждения автора (например в виде минимальных ставок). На этом уровне денежные суммы, получаемые автором, выступают не как рыночная стоимость произведения, а как некоторое минимальное вознаграждение за затраченный труд. Иначе говоря, авторские права выполняют и определенные социальные функции.

Право или привилегия?

Признание демократической ориентации общества не должно приводить к пренебрежению разрешительным способом регулирования общественных отношений. В области нематериальных объектов этот метод усложняется: разрешение может следовать как милость (привилегия) либо выдаваться в обязательном порядке при выполнении установленных требований, оно может означать разрешение осуществлять определенное действие или только средство запретить совершать такие действия другим лицам. Исторически привилегия означала разрешение осуществлять некоторую деятельность и в то же время предполагала запрет лицам, не имеющим такого разрешения, использовать этот объект. Однако государство могло выдать, не интересуясь мнением лиц, которые уже получили привилегию, любое количество аналогичных разрешений. Выдача привилегии означала признание заслуг данного человека перед государством. Дальнейшее развитие идеи привилегии привело к положению, что вознаграждение производится за заслуги по созданию конкретного произведения. Привилегия - это типично феодальный способ предоставления благ. Другой подход заключался в признании определенных прав у создателя нематериального объекта просто при соблюдении указанных в законе условий. А. Пиленко так формулирует это различие: "если подчиненный орган, выдавая данное правомочие, может, не нарушая своих обязанностей, требовать от "просителя" исполнения некоторых условий, не утверждая, что эти условия подходят под какую-либо из абстрактных категорий, то выданное правомочие есть привилегия. Если же, наоборот, подчиненный орган, дабы не нарушать смысла закона, обязан утверждать, что он требует исполнения конкретного условия только потому, что, по его мнению,... это условие есть конкретизация данной абстрактной формулы закона, то выданное право не есть привилегия, а лишь результат применения общего закона" <*>. На практике системы могут, конечно, сблизиться: привилегия будет выдаваться автоматически, с другой стороны, включение в закон некоторых "гибких" положений может передавать вопрос о признании права полностью на усмотрение некоторого органа. В результате признание права "интеллектуальной собственности" может зависеть от усмотрения чиновника, а привилегия предоставляться при выполнении указанных в законе условий. -------------------------------- <*> Пиленко А. Указ. соч. Т. 2. С. 330.

Более важно другое: является ли право автора его естественным правом в силу создания произведения или это только ограничение из общей свободы действий, сделанное в целях вознаграждения труда автора? Первый вариант общепризнан, однако идея привилегии оказывает свое влияние. Если мы говорим о какой-то награде со стороны общества - это отзвуки идеи привилегий. Проведение идеи привилегии может осуществляться под видом признания права собственности. Например, Е. Бугаец, говоря об интеллектуальной собственности, предлагает создать систему прав на достижения человеческого интеллекта, определяя продолжительность охраны права в зависимости от важности достижения для общества (Новые Знания - 100 лет, Фундаментальные Знания - 50 лет и т. п.) <*>. -------------------------------- <*> См.: Бугаец Е. Интеллектуальная собственность - собственность интеллекта. // Изобретатель и рационализатор. 1993. N 8. С. 18 - 19.

Рост интереса общества к свободному использованию произведений человеческого интеллекта приводит к тому, что выгоднее становится не доказывать необходимость тех или иных изъятий или ограничений прав автора, а с самого начала исходить из того, что автор просто вознаграждается обществом. Показательно высказывание Гектора Л. Маккуина. Анализируя статью 8 Конституции США 1787 г. (о полномочиях Конгресса "поощрять развитие наук и ремесел, обеспечивая на определенный срок авторам и изобретателям исключительное право на их произведения и открытия"), он пишет: "Здесь есть огромное признание публичных интересов в интеллектуальной собственности: разрешения нужны для того, чтобы обеспечить развитие, и они должны быть предоставлены на ограниченный период времени. Пределы действия разрешения могут быть быстро скорректированы с учетом публичного интереса. Если же мы сделаем акцент на естественных правах автора, возможен вывод о том, что закон должен защищать это право от вмешательства общества" <*>. Представляется, что интенсивное использование идеи привилегии вошло бы в противоречие с существующими основами гражданского права и взглядами общества на справедливость. Моральная обоснованность права автора, возникающего в силу создания произведения, очевидна. -------------------------------- <*> Гектор Л. Маккуин. Инновации, конкуренция и интеллектуальная собственность: некоторые проблемы законодательства Великобритании и ЕЭС. // Иностранные инвестиции в странах СНГ и Великобритании. М., 1992. С. 67.

Варианты определения природы права на произведение

Сложность проблемы определения природы прав на результаты интеллектуальной деятельности привела к большому разнообразию различных вариантов решения этой проблемы. Наиболее известные теории были созданы в прошлом веке: теория оккупации - создание произведения похоже на занятие земельного поля (Лабулэ), рентная теория (Шаффле и Ланге), теория договора между автором и обществом (Пюттер, Оппель, Манцони) и др. Одни авторы просто признают эти права новым видом прав, другие же пытаются подвести их под уже существующий правовой инструментарий, прежде чем создавать новый. Однако такой подход не всегда достигает цели. Своеобразие авторских прав не позволяет эффективно использовать традиционные институты права без подмены их сущности. Так, рентная теория или теории предполагаемого договора между автором и обществом могут обосновать права автора с моральной стороны, но не обеспечить вовлечение авторских прав в экономический оборот. Деликтная теория позволяет обосновать необходимость защиты авторского права, но не в состоянии определить содержание самого права. И все иные теории изначально неспособны удовлетворительно решить вопросы, возникающие при регулировании широкого круга отношений по поводу создания, оборота и защиты объекта. По-видимому, указанным требованиям может удовлетворить право собственности. Другим вариантом будет создание специального исключительного права. Законодатель обычно, не вдаваясь в теоретические подробности, использует теории интеллектуальной собственности или исключительного права, либо их некоторый симбиоз. Так, Закон Великобритании 1956 г., хотя и употребляет термин "исключительное право" (ст. 1), раскрывает его как право собственности. Примерно то же мы видим и в Разделе 17 Свода Законов США (§ 106), голландском Законе 1912 г. (ст. 2). Исключительное право собственности автора упоминается в ст. 1 германского Закона 1965 г. (§ 15), норвежском Законе 1961 г. (§ 1). Об исключительном праве автора говорит Закон Швеции (§ 2 Закона 1960 г.), как к исключительному праву подходит в своей характеристике авторских прав и Закон Японии 1970 г. Похожая ситуация существует и в отношении патентных законов. Российское законодательство в основном стоит на позиции исключительных прав, хотя в ряде случаев и употребляет выражение "интеллектуальная собственность" (как, например, в ст. 44 российской Конституции). Поскольку эта статья посвящена свободе творчества, такое положение нормы говорит о многом. Конституция подчеркивает определенную условность используемого понятия, своеобразие интеллектуальной собственности и невозможность отделить такой объект от культурной жизни общества. В то же время, право возникает как результат творческой деятельности автора, то есть не является милостью от общества, которую можно дать или не дать. Законодатель ждет от теории убедительного разрешения данной проблемы.

Особенности теории "интеллектуальной собственности"

Пожалуй, в истории развития правовой науки ни один правовой институт не подвергался столь тщательному анализу, как собственность. Признавая права на нематериальные объекты правами собственности, мы получаем уже готовые решения на множество вопросов (сходные соображения заставили включить программы для ЭВМ в область авторского права). Однако не только из-за этого многие ученые отдают предпочтение теории интеллектуальной собственности. Существовали серьезные исторические предпосылки для того, чтобы эта теория получила широкое распространение. В середине XVIII века королевская власть во Франции использовала в качестве источника дохода выдачу привилегий, имеющих монопольный характер. Появление новой системы прав, носящих исключительный характер, пугало буржуазию. В противовес этому "знакомое" право собственности выглядело основой нового общества; это было право, которое обеспечивало буржуа эффективную хозяйственную деятельность. Одним из принципов, провозглашенных в философии в конце XVIII века, была необходимость значительной степени индивидуальной независимости конкретного человека от общества при обязательном различии в положении членов общества. Согласно теории Джона Локка, предпринявшего попытку обосновать право собственности с моральной, философской и экономической сторон, собственность священна, так как основана на труде, а труд, в свою очередь, является ведущим способом самоопределения лица в мире и источником создания разницы в стоимости всех вещей. По сути, личность у Локка выступает как самостоятельно определяющий цели своей деятельности собственник. Э. Ю. Соловьев подчеркивает, что именно в философско - правовой теории Локка впервые высказал себя тот гражданско - правовой идеал, который объективно запрашивался эпохой <*>. -------------------------------- <*> См.: Соловьев Э. Ю. Идеал правопорядка в учении Джона Локка. // Философия эпохи ранних буржуазных революций. М., 1983. С. 240 - 252.

С другой стороны, чувствовалась необходимость надежным образом защитить автора произведения или изобретения. Право собственности представлялось вариантом, в максимальной степени обеспечивающим "святость" и неприкосновенность прав на объекты интеллектуального творчества. Практически мысль шла таким путем: "право на произведение (или изобретение и т. д.) должно быть защищено, следовательно, это право собственности". Некоторая нелогичность этого рассуждения объясняется верой в то, что только признание права собственности на объект может обеспечить интересы лица. Надо иметь в виду также, что любая сложная организованная система реагирует на изменения обстановки по определенным законам, одним из которых является стремление системы обеспечить свое постоянство. В силу этого естественной будет попытка подвести новое явление общественной жизни под уже существующий и глубоко разработанный правовой институт. Привлекательность права собственности для исследователей прав на результаты интеллектуальной деятельности была вызвана тем, что это право является наиболее ярким вариантом абсолютного права. Право собственности рассматривалось как право, обеспечивающее максимально возможное в данном обществе господство обладателя права над объектом права. В наиболее категоричной форме эта идея нашла свое выражение в Прусском Земском Уложении 1794 г.: "Собственником называется тот, кто по собственной власти управомочен, лично или через третьих лиц, распоряжаться субстанцией вещи или права с исключением всех других" <*>. Отсюда вроде бы неизбежно вытекает, что, если мы хотим признать исключительный характер прав на объект интеллектуальной деятельности, мы должны согласиться с признанием за такими правами характера права собственности. Но, поскольку право собственности не является единственным исключительным правом, для нас важнее существенные признаки явления, чем его характер (исключительность). -------------------------------- <*> Прусское Земское Уложение (ALR) I 8, § 1, § 2.

Неэффективным оказывается и поиск сходства правомочий собственника и обладателя прав на результаты интеллектуальной деятельности. Умозаключение по аналогии не является эффективным доказательным приемом, так как выводы будут всегда только вероятностными. Сомнительным представляется признание существенных черт одного объекта наличествующими в другом объекте только потому, что их некоторые другие свойства совпадают. Практическое значение признания прав на нематериальный объект правом собственности состоит в распространении уже существующего правового режима, приспособленного к объектам с определенными свойствами, на новый объект. Могут ли существовать правомочия владения, пользования и распоряжения в отношении произведения? По мнению Л. Б. Гальперина и Л. А. Михайловой, владение означает нахождение материалов в обладании субъекта интеллектуальной собственности (этим правом могут наделяться и несобственники); пользование - это эксплуатация материальных носителей творчества в соответствии с их назначением; распоряжение - предоставление собственнику возможности определения юридической судьбы объекта правоотношения интеллектуальной собственности <*>. Учитывая, что право на произведение не может быть заменено правом на материальный носитель, нельзя согласиться с трактовкой правомочия пользования. В отношении правомочия распоряжения следует заметить, что решение судьбы произведения (право опубликования и отзыва) находится за рамками участия произведения в экономическом обороте. Это право может принадлежать только автору, в то время как право эксплуатации произведения будет, как правило, находиться у других лиц. Таким образом, изначально предполагается нахождение указанных правомочий у различных субъектов (произведение находится в обладании многих, эксплуатировать его могут некоторые, а распоряжается его судьбой только автор, зачастую не имеющий права его эксплуатации). Вывод напрашивается один: традиционные правомочия владения, пользования и распоряжения не отражают существенных черт права на произведение. -------------------------------- <*> См.: Гальперин Л. Б., Михайлова Л. А. Интеллектуальная собственность: сущность и правовая природа. // Право промышленной и интеллектуальной собственности. Новосибирск, 1992. С. 15.

Говоря о владении, пользовании и распоряжении, некоторые авторы имеют в виду осуществление этих правомочий не в отношении произведения, а в отношении права на него. Примером может быть позиция А. Б. Венгерова: "Интеллектуальная собственность - это, главным образом, права, это собственность на права" <*>. Отсюда - правообладатель обладает правом собственности на принадлежащие ему же права. Представляется, что такая конструкция не проясняет вопроса о сущности самого права. -------------------------------- <*> Венгеров А. Б. Правовой узел современности. // Общественные науки и современность. 1992. N 4. С. 23 - 33.

В то же время весьма обычные для традиционной собственности признаки не подходят к нематериальным объектам. Возможно параллельное владение произведением широким кругом лиц, при этом отсутствует защита владения; приобретение права возможно только в силу создания объекта или заключения договора (невозможна оккупация, приобретение по давности владения); практически неприменимы варианты уничтожения собственником вещи, отказ от нее. Ограниченность срока защиты указанных объектов (а в авторском праве - наличие связи срока с продолжительностью жизни автора) в корне противоречит идее собственности как вечного права. Перечень отличий можно было бы продолжить. Представляется, что объем различий уже переходит ту грань, после которой можно говорить о внутреннем своеобразии некоторого явления в рамках более широкой категории (то есть говорить об авторских правах как о "собственности особого рода"). Классическим образцом подобного рассуждения является высказывание ученого XIX века Адольфа Вагнера: "Если так называемая духовная собственность не может быть понимаема как собственность, то отсюда вовсе не следует, будто это не право собственности, но только что господствующее понятие этого института слишком узко и односторонне, потому что оно не в состоянии обнять такого правового института, как авторское право" <*>. -------------------------------- <*> Цит. по кн.: Шершеневич Г. Ф. Авторское право на литературные произведения. Казань, 1891. С. 38.

Действительно, понимание права собственности изменилось. Говоря о новом взгляде на собственность, обычно цитируют п. 2 ст. 14 Конституции Германии: "Собственность обязывает. Ее использование должно одновременно служить общему благу". Корни этой формулировки находятся в работах Леона Дюги, который рассматривал собственность как социальную функцию. Однако такой подход может обосновать ограничение прав, но не совершенно иной их характер, который имеют права на результаты интеллектуальной деятельности. Когда же рассуждения о новой конструкции права собственности выходят за пределы "социальной функции", они приобретают очень уж отвлеченный характер. Когда говорится о собственности особого вида, то никто не может внятно определить, почему это все же собственность, в чем своеобразие этого вида и в чем заключается обоснованность существования этих различий в рамках одного правового института. Конечно, дело не в словах: если уж так хочется говорить, что авторские права - это права собственности, то запретить этого нельзя, просто придется каждый раз оговариваться, что "интеллектуальная собственность" - особый вид собственности, имеющий мало общего с традиционной собственностью. Широта распространения теории интеллектуальной собственности объясняется скорее психологическими причинами, нежели чисто теоретическими выводами. В мнении многих людей подсознательно закрепилось: настоящее право - это только право собственности. Возрождение интереса к теории интеллектуальной собственности не вызвано одним лишь стремлением к постижению юридической истины. Признание "интеллектуальной собственности" имеет большое практическое значение. Чем же так неудобна для практики конструкция этого права? Пауль И. Ассер замечает: "Копирайт или авторское право больше уже нельзя рассматривать как исключительную привилегию одного автора; это может быть группа авторов или даже издательская фирма" <*>. Еще более откровенен М. Ашер: "Совершенно очевидно, что было бы неразумно позволить отдельным авторам просто отказаться по любой субъективной причине (вкус, восприятие или репутация) от условий контракта и обычаев, касающихся таких вопросов, как предоставление экономических прав на воспроизведение, адаптацию и распространение произведения, на редакторское усмотрение..." <**>. Признание "интеллектуальной собственности" и даст возможность издателю максимально свободно использовать произведение. -------------------------------- <*> Пауль И. Ассер. Издательское дело, авторское право и общее благо. // Авторское право и издатели в условиях рыночной экономики. Материалы международного семинара "Восток встречается с Западом". Гамбург, 13 - 15 марта 1991 года. Киев, 1991. С. 16. <**> Ашер М. Что нужно издателям от национального законодательства по авторскому праву. // Там же. С. 30.

В настоящее время добавляется еще одна причина: учет интересов лиц, желающих осуществлять инвестиции в России. Иностранные инвесторы считают более безопасным для себя приобретение прав собственности, нежели не совсем ясных для себя иных прав. Защита интеллектуальной собственности очень важна для иностранных инвесторов. И все же, отвлекаясь от указанных выше причин, можно обнаружить наличие большого количества расхождений между существенными чертами прав на нематериальные объекты и конструкцией права собственности. Естественным в силу этого будет признание прав на нематериальные объекты самостоятельными исключительными правами. Но надо не только признать своеобразие "исключительного права", но и обосновать его существование в системе гражданско - правовых институтов. Только тогда мы можем не только заявить, что это новое право, но и обосновать его положение в системе гражданско - правовых институтов. Экономическая сущность прав на нематериальные объекты заключается в обеспечении вовлечения такого объекта в экономический оборот. Таким образом, исключительные права будут иметь то же общественное назначение, что и право собственности, то есть, по словам В. А. Дозорцева, "выполнять в отношении нематериальных объектов ту же функцию, что и право собственности в отношении материальных объектов". Однако сферы выполнения этого социального назначения различаются (как отмечает В. А. Дозорцев, для нематериальных объектов необходим принципиально другой механизм, чем для материальных) <*>. Особенности права на нематериальный объект вызваны не только тем, что существует легкость одновременного использования объекта многими лицами. Очень важно и другое: право собственности защищает совершенно определенный конкретный объект. -------------------------------- <*> Дозорцев В. А. Исключительные права и их развитие. // Права на результаты интеллектуальной деятельности. М., 1994. С. 20, 21.

Таким образом, исключительные права - это принципиально иная группа прав, чем право собственности, выполняющая в отношении нематериальных объектов функции, аналогичные функциям права собственности для материальных объектов. Логично было бы поставить право собственности и исключительные права на одном уровне. На сегодняшний день исключительные права находятся где-то "на отшибе" гражданского права, практически нарушая логику построения его системы. Тенденция развития человеческой цивилизации показывает, что нематериальные объекты приобретают для общества все большее значение и их доля в экономическом обороте становится все больше. Поэтому само общественное развитие требует наличия эффективной конструкции прав на такие объекты. Пока же права на нематериальные объекты разрозненны, а их положение в системе гражданско - правовых институтов неудачно. Надо иметь в виду и то, что стремительное расширение круга исключительных прав требует их унификации, чтобы право в отношении нового круга объектов не возникало на пустом месте, развиваясь по воле отдельных юристов в том или ином направлении, а находило свое место в единой конструкции исключительных прав. Серьезные изменения в подходе к таким правам стали неизбежны. Представляется, что создание на первом этапе единой теории исключительных прав будет одним из самых значительных событий в правовой теории за последние сто лет.

Название документа