Ничтожность векселя

(Габов А.)

("Законодательство и экономика", N 3, 1999)

Текст документа

НИЧТОЖНОСТЬ ВЕКСЕЛЯ

А. ГАБОВ

А. Габов, эксперт Профессиональной ассоциации регистраторов, трансфер-агентов и депозитариев (ПАРТАД).

Недействительность ценной бумаги и ее виды

Ничтожность векселя необходимо рассматривать сквозь призму института недействительности ценной бумаги (ст. 144 ГК). Первое и второе соотносятся как специальное и общее (как род и вид). Нормы, составляющие эти институты, обладают единой регулирующей направленностью.

Институт недействительности ценной бумаги не представляется принципиально новым (некоторые полагают, что в данном случае речь идет о служебно - функциональном субинституте). Однако ни русская дореволюционная, ни советская цивилистика не имели четкой классификации оснований недействительности и ее последствий; изучение вопроса носило фрагментарный характер.

Недействительность ценной бумаги относят к мерам защиты, направленным на пресечение противоправных действий. Это особая охранительная мера, способ защиты гражданских прав пресекательного характера. В ее основе - охранительный прием пресечения регулятивной силы юридического факта, аналогичный тому, что используется при аннулировании регулятивных последствий недействительной сделки. Применительно к ценной бумаге прием пресечения состоит в аннулировании субъективных прав и позитивных обязанностей, выраженных в ценной бумаге.

Охранительный эффект такой меры заключается в обеспечении защиты участников отношений против юридической неопределенности в правах и обязанностях.

Правовая квалификация мер недействительности ценной бумаги как защитных представляется правильной. Их нельзя отнести к мерам ответственности в гражданском праве. Хотя во многих случаях меры недействительности ценной бумаги по своей направленности и по своим последствиям близки к мерам ответственности. Ответственность является санкцией за нарушение гражданских законов.

Указывая на отличия мер ответственности от мер защиты в гражданском праве, отмечают, что первые обеспечивают прежде всего предупреждение гражданских правонарушений. Меры ответственности обращены против правонарушителя, обеспечивают возложение на него дополнительных тягот и поэтому характеризуются двумя отличительными особенностями:

не только связаны с принуждением, но по содержанию всегда представляют собой либо некомпенсируемое лишение лица субъективного права, либо возложение на него без встречного эквивалента новой или дополнительной обязанности;

устанавливаются за осуждаемое обществом поведение, упречное, с точки зрения субъективного отношения к нему самого правонарушителя.

Меры защиты гражданских прав в случае правонарушения целиком направлены на защиту интересов потерпевшего лица. Они отличаются от мер ответственности тем, что не обладают одним из признаков ответственности. Либо они по содержанию не представляют собой возложение на правонарушителя дополнительных тягот (например, сводятся к принудительному исполнению обязанности по охраняемому правоотношению), либо их возложение производится независимо от вины лица.

* * *

В отношении меры недействительности ценной бумаги применяются обычно те же разграничения, что и относительно недействительности сделок. Выделяют абсолютную и относительную недействительность ценной бумаги.

Спорным остается вопрос о том, какие основания недействительности охватывают названные категории. На взгляд одних ученых, абсолютная ничтожность ценной бумаги имеет место вследствие подлога или подделки ценной бумаги, а относительная выражается в заявлении должника о том, что держатель неправомерно завладел ценной бумагой, например похитил ее. Последнее оспаривается: при неправомерном завладении ценная бумага не может быть признана недействительной только на основании факта ее нахождения в незаконном владении. В качестве примера приводится вексельное законодательство (статья 16 Положения о переводном и простом векселе 1937 г.).

Такая классификация недействительности ценной бумаги не может быть принята в силу того, что под нее нельзя подвести все явления недействительности ценной бумаги.

Представляется, что универсальных оснований недействительности, единых для всех ценных бумаг, не существует. Основания недействительности необходимо различать отдельно как для документарных, так и для бездокументарных ценных бумаг, именных, эмиссионных и даже отдельно для каждого вида ценных бумаг (тому пример - вексель).

Так, недействительность вследствие подделки будет характерна только для документарных ценных бумаг.

Особый правовой режим эмиссионных ценных бумаг предполагает и особые основания и последствия их недействительности. Основаниями будут выступать следующие юридические факты:

- признание выпуска ценных бумаг несостоявшимся;

- признание выпуска ценных бумаг недействительным;

- отсутствие государственной регистрации выпуска ценных бумаг.

В связи с развитием бездокументарных ценных бумаг возникает необходимость в развитии специальных оснований их недействительности. Скажем, неисследованным остается вопрос о фактах уничтожения электронной базы данных лица, которое производит фиксацию прав, закрепляемых ценной бумагой в бездокументарной форме (с помощью средств электронно - вычислительной техники и т. п.).

Недействительность (ничтожность) векселя также подчиняется специальному правовому регулированию. Оно включает в себя некоторые отличные от общих начал недействительности случаи и последствия.

Основания ничтожности векселя

Основания ничтожности векселя могут быть общими, т. е. такими, которые свойственны всем ценным бумагам, а также сделкам, так и специальными - обусловленными самой спецификой вексельного обязательства.

Пока наука гражданского права только на пути выявления ясных классификационных критериев и анализа оснований недействительности векселя. Основное внимание уделяется так называемому дефекту формы. Остальные основания недействительности векселя остаются по большей части за пределами внимания законодателей и исследователей.

Справедливо мнение относительно оснований недействительности сделок: классификация должна иметь под собой объективный критерий, заключающийся в характере несоответствия сделок нормам права; она должна выражать это несоответствие, которое следует, таким образом, искать по линии соотношения сделки с нормой права в направлении выявления сущности такого несоответствия.

* * *

Дореволюционная цивилистика не рассматривала вопрос о недействительности векселя всесторонне. Были определенные попытки составить стройные классификации, однако они оказались безуспешными.

Определенное время вопрос о ничтожности того или иного векселя решался судебными органами. Но неясные формулировки Вексельного устава 1832 г., как отмечает автор "Учебника торгового права" 1914 г. Г. Ф. Шершеневич, давали "суду возможность в каждом отдельном случае оценивать значение опущения того или иного реквизита, чем совершенно уничтожалось все формальное значение векселя".

Сам Шершеневич уделял основное внимание дефектам содержания векселя. Указывая, что закон определяет положительное (что должно быть) и отрицательное (чего быть не должно) содержание векселя, он подчеркивал: "Последствием упущения какого-нибудь указания закона относительно положительной или отрицательной стороны содержания векселя является недействительность в первом случае вексельного обязательства, во втором - дополнительного условия".

Наиболее детальную классификацию недействительности векселя содержат работы конца прошлого века С. М. Бараца, который различал "дефекты в векселе видимые" и "дефекты в векселе скрытые". К "видимым" он относил следующие:

вексельное обязательство, в котором отсутствуют существенные реквизиты;

неясность, неточность самого векселя, большие противоречия в его содержании или неподходящие замечания;

оторванная часть векселя, не заключающая в себе существенных его частей;

разорванные части векселя, предъявляемые полностью в не склеенном, но в собранном виде, или те же части, соединенные посредством склейки, в том случае, когда он разорван с намерением его уничтожить;

вексель, содержание которого загромождено не идущими к его бытию условиями относительно штрафа, неустойки и пр.;

бланковый вексель, недостающие составные части которого выполнены ненадлежащим образом до осуществления по нему прав;

преюдицирование векселя, т. е. неопротестование его в срок.

Отмечая, что бывают случаи, когда вексель заключает в себе все существенные реквизиты, но под кажущейся его правильностью скрывается радикальный порок, Барац выделял среди дефектов "скрытых" такие:

подлог векселя или подложное изменение подлинного векселя;

вымышленный (фиктивный) вексель.

Цивилисты времен нэпа тоже не давали развернутых классификаций недействительности векселя, уделяя внимание формальной стороне обязательства. Например, В. М. Гордон по поводу Положения о векселях 1922 г. замечал, что вексель должен иметь точно определенное содержание. В случае отсутствия в документе какого-либо из указаний, перечисленных в ст. 2 упомянутого Положения, документ не имеет значения векселя и является обыкновенным гражданским обязательством, обсуждаемым судом не на основании положения о векселях, а по общим правилам об обязательствах. Векселем признается такое долговое денежное обязательство, которое написано "на вексельной бумаге соответствующего достоинства". Упущение влечет недействительность векселя.

* * *

В наши дни пытаются разработать классификационные основания недействительности векселя. Однако большая часть предлагаемых классификаций не может быть принята.

Попытался сформулировать "группы причин, которые могут служить основанием для квалификации документа как не имеющего вексельной силы", Ф. А. Гудков. Он рассматривает несколько больших групп причин:

подлог, подделка и иная фальсификация;

дефекты формы, включающие в себя: дефекты обязательных реквизитов векселя; дефекты формы самого векселя;

дефекты содержания векселя.

Им признаются и иные основания, в частности отсутствие надлежащей дееспособности.

Представляется, что выделенный перечень юридических фактов не соответствует вексельному законодательству и не полон. Оснований для недействительности векселя гораздо больше. Нельзя согласиться и с тем, что в перечень включено в качестве безусловного такое основание, как отсутствие необходимой дееспособности.

Вызывает сомнение, что как отдельное основание названы "подлог, подделка и иная фальсификация". Судебная практика идет по пути признания "подделкой" ценной бумаги как ее частичную подделку, так и изготовление полностью поддельной бумаги. Под частичной подделкой ценной бумаги в уголовной практике понимается совершение следующих действий: подделка номинала, номера, серии облигации и других реквизитов (см. пункт 3 Постановления Верховного Суда Российской Федерации от 28 апреля 1994 г. N 2 "О судебной практике по делам об изготовлении или сбыте поддельных денег или ценных бумаг"). В связи с этим вызывает сомнение и использованный термин "иная фальсификация".

Приводит классификацию векселей, которая представляет собой переложение взглядов С. М. Бараца на современный лад, и А. В. Макеев. Под "видимыми дефектами" он понимает:

отсутствие целости, повреждение текста - наличие разрывов или надрывов, отсутствие части векселя, а также повреждения части (например, текст залит чернилами, вымаран) при внешней целости;

поправки в тексте, зачеркивания (за исключением зачеркивания индоссамента).

Вексель, как считает Макеев, теряет силу, если:

разрезан пополам, надрезан посередине снизу вверх по крайней мере до половины или разорван на части и склеен;

отсутствуют обязательные реквизиты;

отсутствует часть любого вексельного реквизита, влияющая на исполнение должниками своего обязательства;

вексель залит краской, чернилами, маслом, обожжен, подвергнут воздействию химических реактивов, что привело к невозможности однозначного определения содержания вексельных реквизитов;

имеются повреждения вексельных реквизитов, умышленного характера (подчистка, вымывание, вытравливание и пр.).

Наоборот, сохраняет силу вексель, в котором:

наличествуют все обязательные и дополнительные реквизиты, за исключением вневексельных;

сохранены элементы защиты от подделки;

подклеены оторванные части, если они безусловно принадлежат данному векселю;

заклеены надрывы;

имеются пятна, в случае, если они не препятствуют определению вексельных реквизитов, надписей и штампов;

отсутствуют части, не влияющие на содержание вексельных реквизитов.

К "скрытым дефектам" отнесены:

подложность векселя;

подложность изменения текста векселя;

поддельность бланка.

Анализируя подобного рода классификации, нельзя не вспомнить ироничное замечание С. М. Бараца по поводу Проекта устава вексельного 1893 г.: "Можно подумать, что все вексельные контрагенты - одни сплошные мошенники и что находящиеся у них векселя они хранят в голенищах сапог, в кладовой с провизией и пр.". Особенно интересно, почему при наличии заклеенных надрывов вексель остается векселем, а разрезанный пополам (и кому это понадобилось?) перестает им быть?

Обсуждаемая классификация не может быть принята по причине того, что в ее основе нет единого классификационного критерия. Непонятно, в чем различие между "видимым" и "скрытым" дефектом? Для кого какой дефект видим, а какой скрыт?

По части скрытых дефектов согласиться с А. В. Макеевым нельзя. Используются понятия "подложный вексель", "подложное изменение текста векселя", "поддельный бланк" и при этом не приводятся объективные критерии их различия.

Интересно отметить, что уголовная практика фактически приравнивает подделку и подложность векселя (см. п. 3 Постановления Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г. N 2 "О судебной практике по делам об изготовлении или сбыте поддельных денег или ценных бумаг").

* * *

Думается, что и А. В. Макеев, и Ф. А. Гудков слишком вольно подходят к употреблению таких терминов, как "подлог", "подложность", "поддельность", "подделка".

Действующее вексельное законодательство не содержит определения понятий "подделка" и "подлог". В ст. 147 ГК указывается только на последствия обнаружения владельцем ценной бумаги ее "подлога или подделки".

В вексельном праве понятие "подложность" встречается в ст. 7 Положения о переводном и простом векселе 1937 г. применительно только к подписи, поставленной на векселе, т. е. употребляется относительно лишь одного вексельного реквизита (а это - частичная подделка).

В толковом словаре русского языка С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведова слова "поддельный" и "подложный" имеют одно общее значение - фальшивый.

Ориентиром в данном случае может служить уголовная практика. Как было сказано, уголовным правом под подделкой ценной бумаги понимается как частичная подделка, так и изготовление полностью поддельной бумаги. С одной стороны, эти понятия разделяются в законе, с другой стороны, лексическое толкование, а также судебная практика приравнивают их значения. Такой разнобой, увы, характерен для всей системы российских ценных бумаг.

Предлагаем следующую модель. Понятие "подложность" может употребляться только применительно к одному реквизиту - подписи какого-либо обязанного по векселю лица. Вексель называется подложным, когда подпись на нем сделана каким-либо другим лицом, а не тем, от кого она значится исходящей. Подложность подписи как частичная подделка поглощается более широким понятием "поддельный вексель".

* * *

При анализе ничтожности векселя необходимо отталкиваться от принципиального положения о правовой природе векселя как односторонней сделки (см. Постановление Высшего Арбитражного Суда РФ N 36 от 28 сентября 1994 г.).

Надо с осторожностью подходить к употреблению такой дефиниции, как "недействительность сделки по выдаче векселя". В вексельном законодательстве недействительность ценной бумаги включает в себя (поглощают) все основания для признания недействительными сделок по выдаче (выпуску) векселя.

Это особенно наглядно проявляется на примере эмиссионных ценных бумаг. Квалификация эмиссии как недобросовестной в связи с отсутствием у органа управления акционерным обществом (совета директоров или общего собрания акционеров) права на принятие решения о выпуске ценных бумаг ведет к признанию всего выпуска ценных бумаг недействительным. А это влечет за собой недействительность (абсолютную) всех ценных бумаг этого выпуска.

В юридической науке рассмотрению проблемы недействительных сделок (в отличие от проблемы недействительности ценных бумаг) уделялось достаточно большое внимание. Однако единства относительно того, что же представляет собой недействительная сделка, нет. Как справедливо заметил один из исследователей, понятие "недействительная сделка" не является в цивилистической науке общепризнанным.

Один из вопросов, который дискутируется, состоит в следующем: является ли недействительная сделка собственно сделкой или ее можно отнести к числу неправомерных действий? (Как подчеркивал В. А. Тархов, само понятие "недействительная сделка" противоречиво.)

Эта дискуссия важна и для понимания вопросов недействительности вексельных сделок. Прежде всего - в свете статьи 835 ГК. В соответствии с ее пунктами 2 и 3 установлено, что в случае привлечения денежных средств граждан во вклады под векселя или иные ценные бумаги, исключающие получение их держателями вклада по первому требованию и осуществление вкладчиком других прав, предусмотренных статьями Главы 44 ГК, лицом, не имеющим на это право, или с нарушением порядка, установленного законом или принятыми в соответствии с ним банковскими правилами, вкладчик может потребовать:

немедленного возврата суммы вклада;

уплаты на сумму вклада процентов, предусмотренных статьей 395 ГК;

возмещения сверх суммы процентов всех причиненных убытков.

В статье предусмотрена достаточно серьезная гражданско - правовая ответственность, сочетание мер которой построено по штрафной модели. И проценты, и убытки являются формами ответственности по гражданскому праву, т. е. формами выражения неблагоприятных последствий в имущественной сфере нарушителя, являющихся следствием допущенного им правонарушения.

Диспозиция ст. 835 ГК однозначно предполагает противоправность поведения векселедателя как основание для действия статьи. Вексельная сделка, совершенная без соответствующего правового обеспечения, выступает в данном случае как правонарушение.

Для анализа вопроса о недействительности сделки В. П. Шахматов использовал модель "юридического состава сделки": совокупности объективных и субъективных признаков, которые выражают соответствие сделки требованиям норм права и обусловливают наступление желаемых юридических последствий, свойственных сделкам данного вида. Именно анализ юридического состава сделки, по его мнению, "позволяет подойти к решению вопроса о месте недействительных сделок в системе юридических фактов", к каковым относятся:

определенное содержание волеизъявления (сделки), которое представляют собой существенные условия (или пункты);

детерминированность содержания волеизъявления свободной волей субъекта;

форма, в которую облекается волеизъявление;

дееспособность (у Шахматова выделена отдельная ее составляющая - сделкоспособность; в теории векселя чаще употребляют термины "векселеспособность", "вексельная правоспособность", "вексельная дееспособность");

цель, которую преследует субъект, совершая сделку, и которая должна быть законной и осуществимой.

В. П. Шахматовым была предложена такая классификация недействительных сделок:

вследствие противоправности, понимаемой как неисполнение юридической обязанности;

вызванная иными недостатками юридического состава сделок.

Отличие этих оснований в том, что в первом случае регулирующее действие норм права направлено на принудительное восстановление должного характера и содержания общественных отношений, а во втором - они обращены к установлению желаемого порядка оформления общественных отношений (форма) либо к недопущению к участию в общественных отношениях лиц, обладающих нежелательными субъективными качествами (отсутствие дееспособности, заблуждение и т. д.). Во втором случае нет противоправности как нарушения юридической обязанности.

Особый случай, по мнению Шахматова, представляют собой мнимые и притворные сделки. В зависимости от целей они могут быть как противоправными (правонарушениями), так и отнесенными к сделкам с иными недостатками юридического состава.

Анализ вексельной сделки с позиций ее юридического состава и с учетом особенности правового режима векселя как ценной бумаги (что, прежде всего, отражается на таких элементах состава, как содержание и форма) позволяет найти объективный критерий для классификации юридических фактов - оснований недействительности векселя и их правильной оценки. В этом смысле условно стоит оперировать моделью "юридический состав векселя". Она будет включать в себя все пять слагаемых юридического состава сделки.

Предложенная модель может быть развернута следующим образом. Вексельным законодательством предусмотрены два принципиальных случая недействительности:

недействительность отдельных частей векселя (отдельных обязательств по векселю, отдельных реквизитов);

недействительность векселя в целом.

Особое место занимают векселя с пороками полномочий - когда какое-либо лицо действовало без необходимых полномочий или с превышением предоставленных полномочий. В таких случаях вексель не будет поражаться мерами недействительности. Однако обязательства по векселю для лиц, от имени которых он якобы выдан, могут и не возникнуть.

Основанием для выделения пороков полномочий в отдельное рассмотрение служит статья 8 Положения о переводном и простом векселе 1937 г. В соответствии с ней каждый, кто подписал вексель в качестве представителя лица, от имени которого он не был уполномочен действовать, сам обязан по векселю. В таком же положении находится представитель, превысивший свои полномочия.

В этом состоит существенное отличие от общегражданских правил недействительности сделок, в частности от правил ст. 174 ГК. В соответствии с этой статьей, если полномочия лица на совершение сделки ограничены договором или учредительными документами по сравнению с тем, как они определены в доверенности, в законе либо как они могут считаться очевидными из обстановки, в которой совершается сделка, и при совершении сделки лицо вышло за пределы этих ограничений, сделка может быть признана судом недействительной по иску лица, в интересах которого установлены ограничения, лишь в случаях, когда будет доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанных ограничениях.

Однако между двумя нормами есть и общее. Как считают некоторые ученые, применяя правила ст. 174, надлежит учитывать положения п. 1 ст. 183 ГК. Согласно им превышение полномочий представителем влечет признание заключенной им сделки от имени и в интересах совершившего ее лица, т. е. представителя, если представляемый впоследствии прямо не одобрит данную сделку.

Нет оснований не применять правила ст. 183 ГК и в случае, указанном в статье 8 Положения о переводном и простом векселе 1937 г.

Рассмотрение недействительности отдельных обязательств, включенных в вексель, недействительности всего векселя и пороков полномочий не нашло пока своего отражения в специальной литературе. Основное отличие недействительности отдельных обязательств, включенных в вексель, от недействительности векселя в целом состоит в следующем.

Недействительность отдельных обязательств может и не породить недействительности векселя в целом, недействительность же векселя поражает все правоотношения, по нему возникшие. Например, подложность подписи и пороки дееспособности в зависимости от сочетания (комбинаций) с иными условиями векселя могут служить основанием и для признания недействительности отдельных обязательств по векселю, и для признания векселя недействительным.

Причины недействительности отдельных обязательств и недействительности векселя могут быть разделены, исходя из предложенной модели, на две большие группы:

вызываемые противоправностью;

вызываемые иными недостатками юридического состава вексельных сделок.

Обе эти ситуации - следствие наступления отдельных юридических фактов, которые могут носить как абсолютный, так и относительный характер.

Становится понятнее высказанная ранее мысль об условности деления оснований недействительности ценных бумаг на абсолютные и относительные.

Интересен вопрос: поражает ли квалификация векселя как противоправной сделки недействительностью вексель в целом или противоправность отдельных вексельных сделок поражает только эти сделки (или несколько сделок)? Этот вопрос актуален в связи с объемом ответственности авалиста в вексельном обязательстве (ст. 32 Положения о переводном и простом векселе 1937 г.).

Анализ нормы ст. 32 позволяет судить о том, что, если сама вексельная сделка изначально была противоправна (например, ст. 169 ГК), иные обязательства по векселю мерами недействительности могут не поражаться. В этом случае векселедержатель вправе требовать от авалиста исполнения вексельного обязательства. Если авалист не исполнит требование в добровольном порядке, то векселедержатель будет иметь все предоставленные законом возможности по принудительному осуществлению своего права, т. е. на применение мер государственного принуждения.

Установление такого объема ответственности авалиста следует признать дополнительной мерой защиты векселедержателя. Подобное правовое регулирование можно отнести к особенностям вексельного обязательства.

К числу противоправных юридических фактов - оснований для недействительности как отдельных обязательств, так векселя в целом относятся:

несоответствие закону или иным правовым актам (ст. 168 ГК);

выдача векселя с целью, противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК);

подделка векселя;

выдача векселя с целью прикрыть другую сделку (ст. 170 ГК) (в зависимости от целей может выступать как основание для противоправности, так и для обоснования недействительности векселя в силу иных недостатков юридического состава).

Необходимо отметить, что доказать противоправность вексельной сделки в смысле ст. 169 ГК представляется проблематичным. Так, актуальным остается вопрос о том, какие законы или иные нормативные акты содержат основы правопорядка. По мнению М. И. Брагинского, сделкой, подпадающей под признаки ст. 169 ГК, является такая, что вступает одновременно в противоречия с нормами Уголовного кодекса. В качестве примера он приводит действия, нарушающие антимонопольное, валютное, налоговое законодательство, законодательство о земле и других природных ресурсах либо иное, закрепляющее основы правового регулирования экономики страны, и указывает, что речь идет прежде всего о публично - правовых по природе актах. Такое толкование представляет собой иллюстрацию расширительного толкования нормы. Не всякое нарушение налогового законодательства ведет к квалификации сделки как недействительной в соответствии со ст. 169 ГК. Это показывает и современная судебная практика (см. Постановление Президиума ВАС от 14 октября 1997 г. N 3724/97).

Еще более интересная ситуация возникнет в случае, который "моделирует" Ф. А. Гудков. Он справедливо отмечает, что отсутствие вексельной силы у документов может быть на руку тем лицам, для которых законодательно установлено ограничение вексельной дееспособности. "Это по векселям не могут обязываться субъекты Российской Федерации, городские и сельские поселения и другие муниципальные образования.., а по "невекселям", по всей видимости, можно! Главное - не попасть в сферу регулирования Закона "О рынке ценных бумаг", - замечает Гудков. Как квалифицировать действия государственных и муниципальных органов в этом случае? Как простое нарушение закона или как "действия, совершенные с целью, противной основам правопорядка и нравственности" (ст. 169 ГК)?

Вычленить цель как квалифицирующий признак недействительности по ст. 169 ГК в таких случаях чрезвычайно сложно. Особенно интересна будет конкуренция доказательств. У местных органов власти, подолгу не получающих трансфертов от федеральных властей, всегда найдется много доводов объяснить, что они действовали в соответствии с правопорядком, поскольку "зарплату людям платить надо!".

К юридическим фактам - основаниями как для недействительности отдельных обязательств, так и векселя в целом в силу иных недостатков юридического состава относятся:

пороки содержания, под которыми понимаются: а) отсутствие обязательных реквизитов; б) наличие дополнительных реквизитов (условий), существенно искажающих смысл векселя, противоречащих смыслу обязательных реквизитов, несовместимых с природой векселя; в) неправильное указание обязательных и определимых реквизитов; г) противоречия между обязательными и определимыми реквизитами (условиями) векселя;

пороки формы: а) составление векселя не на бумажном носителе; б) повреждения сертификата;

пороки воли: а) выдача векселя под влиянием заблуждения (ст. 178 ГК); б) выдача векселя под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной или стечения тяжелых обстоятельств (ст. 179 ГК);

пороки дееспособности: а) выдача векселя гражданином, признанным недееспособным (ст. 171 ГК); б) выдача векселя несовершеннолетним, не достигшим четырнадцати лет (ст. 172 ГК); в) выдача векселя несовершеннолетним в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет без согласия родителей, усыновителей или попечителя, когда такое согласие требуется (ст. 175 ГК); г) выдача векселя гражданином, ограниченным судом в дееспособности (ст. 176 ГК); д) выдача векселя гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (ст. 177 ГК); е) выдача векселя от имени юридического лица, в случае если это выходит за пределы его правоспособности (ст. 173 ГК).

Правовая квалификация отношений,

вытекающих из ничтожности векселя

Второй случай, когда документ, именуемый векселем, не порождает вообще никаких отношений, кроме как связанных с его недействительностью, может быть следствием следующих причин. Во-первых, когда документ, пораженный мерами недействительности, не может быть квалифицирован даже как общегражданское обязательство (к примеру, вексель, выданный от имени вымышленного лица). Во-вторых, когда вексель поражается мерами недействительности в силу любых иных причин недействительности и при этом на векселе нет подписей каких-либо иных обязанных лиц, обязательства которых такими мерами недействительности не поражены.

Третий случай, когда вексель сохраняет свою силу, ввиду того, что на нем имеются подписи иных обязанных лиц, действительность которых не подвергнута сомнению, является, видимо, самым распространенным. Он имеет место тогда, когда вексельные обязательства каких-либо лиц будут поражены мерами недействительности (за исключением дефекта содержания и формы), но при этом на векселе будут иметься подписи иных лиц, которые будут действительны.

Этот случай невозможен, если вексель имеет дефект содержания, поскольку тогда, по справедливому замечанию И. В. Редькина, "парализуется юридическая сила документа". И, надо подчеркнуть, документа в целом, а не только его части.

* * *

Перечисленные последствия недействительности векселя выделяют его в системе российских ценных бумаг. Это показывает сравнение векселя с иными видами таких бумаг, к примеру с эмиссионными, специфика последствий недействительности которых установлена Федеральным законом "О рынке ценных бумаг", а также рядом нормативных актов Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг (см. Положение о порядке приостановления эмиссии и признания выпуска ценных бумаг несостоявшимся или недействительным, утвержденное постановлением ФКЦБ России от 31 декабря 1997 г. N 45, и Положение о порядке возврата владельцам ценных бумаг, денежных средств (иного имущества), полученных эмитентом в счет оплаты ценных бумаг, выпуск которых признан несостоявшимся или недействительным, утвержденное постановлением ФКЦБ России от 8 сентября 1998 г. N 36).

Анализ показывает: необходима дальнейшая разработка проблемы ничтожности векселя. Следует кодифицировать нормы вексельного права, регулирующие основания и последствия недействительности векселя, в специальном Вексельном уставе (кодексе), который мог бы содержать отдельную главу, посвященную этим вопросам.

------------------------------------------------------------------

Название документа