Банковская гарантия в арбитражной практике

(Свириденко О.)

("Хозяйство и право", N 7, 1997)

Текст документа

БАНКОВСКАЯ ГАРАНТИЯ В АРБИТРАЖНОЙ ПРАКТИКЕ

О. СВИРИДЕНКО

О. Свириденко, судья Московского городского арбитражного суда.

Практика рассмотрения споров, связанных с возвратностью кредитов, свидетельствует о том, что при осуществлении коммерческими банками кредитной политики у них возникает немало проблем в связи с ненадлежащим исполнением обязательств со стороны заемщиков, в результате чего банки - кредиторы пытаются до минимума снизить риск невозврата кредитов и размер последующих убытков, прибегая к различным способам обеспечения исполнения обязательств, в том числе к банковским гарантиям, залогу, страхованию, поручительству и т. д.

Исходя из анализа практики рассмотрения споров с участием банков - кредиторов и организаций - заемщиков, а также принимая во внимание действующее законодательство, регулирующее отношения, связанные с возвратностью кредитов, можно сделать вывод о том, что одним из наиболее действенных способов обеспечения исполнения обязательств заемщиков перед банками - кредиторами наравне с залогом, поручительством является банковская гарантия, которая прежде всего несет в себе обеспечительную функцию возвратности кредитов. С введением нового Гражданского кодекса РФ, конкретизировавшего отношения, связанные с оформлением банковской гарантии, и, в частности, отделившего ее от поручительства, практика рассмотрения арбитражных дел характеризуется как более устойчивая и менее противоречивая по сравнению с 1993 - 1994 годами, когда данные отношения находились в стадии становления и регулировались нормами ГК РСФСР (в редакции 1964 г.) и Основами гражданского законодательства Союза ССР. Сложность же рассмотрения арбитражных дел ныне обусловлена тем, что возникающие споры должны рассматриваться по законодательству, действовавшему на момент выдачи гарантии.

1. Прежде чем перейти к рассмотрению споров, вытекающих из гарантийных обязательств, следует отметить, что до 1995 года одним из спорных вопросов был момент заключения договора гарантии (поручительства), в результате чего для единообразного применения законодательства Высший Арбитражный Суд РФ принимал ряд рекомендаций, касающихся порядка заключения договора поручительства (гарантии) и возникновения в этой связи обязательств гаранта (поручителя) перед кредитором (письмо ВАС РФ от 20 мая 1993 года N С-13/ОП-167). С учетом данного письма арбитражные суды при рассмотрении споров, возникающих до введения нового ГК РФ, исходили из того, что свидетельством заключения договора гарантии (поручительства) являлось, в частности, сообщение в письменном виде (письмом, телеграммой, телетайпограммой и т. п.) кредитора гаранту о принятии полученного от последнего гарантийного письма либо наличие в кредитном договоре ссылки на соответствующее гарантийное письмо. При этом учитывалось, что при отсутствии письменного одобрения со стороны кредитора - гарантии, а также ссылки в кредитном договоре на гарантийное письмо договорные отношения считались неустановленными.

Вместе с тем из-за отсутствия до 1995 года конкретной нормы материального права, регулирующей отношения, связанные с возникновением гарантийных обязательств, вытекающих в основном в результате выдачи гарантийного письма, практика применения норм материального права по данным спорам не всегда была единообразной.

Так, решением от 5 июля 1993 года Московский городской арбитражный суд отказал в иске коммерческому банку "Электроника" к коммерческому банку "Стокбанк" о взыскании 62 млн. рублей задолженности по ссуде и процентов за кредит. При рассмотрении спора в первой инстанции арбитражным судом установлено следующее. В соответствии с гарантийным письмом КБ "Стокбанк" КБ "Электроника" заключил кредитный договор и предоставил кредит ИЧП "Готвальд" в размере 50 млн. рублей. Поскольку в установленный договором срок заемщик обязательства по возврату кредитных средств не выполнил, КБ "Электроника" с учетом гарантийного письма КБ "Стокбанк" предъявил последнему исковые требования, считая отношения по гарантийному письму установленными.

В обоснование исковых требований к гаранту КБ "Электроника" сослался на заключенный договор кредита и платежное поручение о перечислении 50 млн. рублей. Суд первой инстанции исковые требования, предъявленные к банку - гаранту отклонил, мотивируя данное решение отсутствием гарантийных отношений между кредитором - КБ "Электроника" и гарантом - КБ "Стокбанк", а также непринятием мер к истребованию суммы долга в соответствии с п. 6 ст. 68 Основ гражданского законодательства, предусматривающим ответственность поручителя при недостаточности средств должника для погашения задолженности по кредиту. Кроме того, судом дана оценка несоответствия дат кредитного договора от 30 июля 1992 года и гарантийного письма от 31 июля 1992 года, в связи с чем при отсутствии на 30 июля 1992 года гарантийного письма ссылка на него в кредитном договоре признана судом несостоятельной.

Истец обратился в Высший Арбитражный Суд РФ с заявлением о принесении протеста на решение арбитражного суда, в котором просил отменить его как необоснованное и не соответствующее законодательству и принять новое решение об удовлетворении исковых требований. Проверив материалы дела и аргументы заявителя, заместитель Председателя ВАС РФ не нашел оснований для принесения протеста. При этом были учтены следующие обстоятельства. Доводы заявителя с учетом норм ст. 210 ГК РСФСР о том, что договорные отношения по гарантии могут устанавливаться путем ссылки на гарантию в тексте кредитного договора, заключенного между кредитором и заемщиком, лишены правовых оснований, поскольку в данном случае расширительно толкуется законодательство, регулирующее этот вид правоотношений. При этом сделан вывод о том, что ст. 210 ГК РСФСР корреспондируется со ст. 203, 205, 207 и 208 Гражданского кодекса (в редакции 1964 года) и ст. 58, п. 6 ст. 68 Основ гражданского законодательства, регулирующими порядок оформления договора гарантии и последствия его несоблюдения, а потому предложено рассматривать данные статьи в совокупности.

Кроме этого, при отказе в принесении протеста констатируется, что в предложении заключить договор и в ответе на него должны содержаться все существенные условия, необходимые для данного вида правовых связей. Таким образом, для возникновения обязательств, вытекающих из договора гарантии, необходим именно обмен письмами, телеграммами и т. п., а несоблюдение требований об обмене такими документами в установленных законом случаях влечет недействительность договора.

Более того, в отказе о принесении протеста однозначно сделан вывод о том, что выдача организацией письменного поручительства или гарантии в обеспечение выполнения обязательства другого лица, если это письмо не подтверждено ответом кредитора о принятии гарантии, не порождает договора поручительства или гарантии (ст. 203 и 210 ГК РСФСР). Поскольку в данном деле отсутствуют доказательства ответа кредитора на письменную гарантию "Стокбанка" в течение нормально необходимого для этого времени, а имеется лишь ссылка в кредитном договоре, оформленном ранее выданной гарантии, в силу ст. 163 ГК и п. 5 ст. 58 Основ гражданского законодательства договор гарантии признан незаключенным. Очевидно, что данный вывод не соответствует рекомендациям ВАС РФ, изложенным в Информационном письме от 20 мая 1993 года N С-13/ОП-167, согласно которым если в договоре, заключенном кредитором с должником, имеется ссылка на гарантийное письмо и тем самым основной договор заключен под гарантию, следует считать, что между кредитором и гарантом установлены договорные отношения по гарантии.

2. Важно соблюдать не только процедуру заключения договора гарантии, но и порядок его оформления. В связи с этим необходимо указывать в гарантии срок гарантийного обязательства, а также размер гарантированных сумм и последствия изменения условий кредитного договора между кредитором и заемщиком, касающиеся в основном соглашения о повышении процентной ставки по кредитному договору и механизма их распространения на размер гарантийных обязательств. Это правило сохраняет свою актуальность и в настоящее время. В качестве примера можно привести спор между КБ "Оптимум" и Инновационным КБ "Росстромбанк", гарантировавшим письмом возврат кредита, выданного КПЦ "Тонар", в случае неисполнения обязательств по погашению кредита последним.

Суд первой инстанции, рассмотрев материалы дела о взыскании 40 млн. рублей задолженности и 13 млн. рублей - проценты по банковскому кредиту, удовлетворил исковые требования за счет КПЦ "Тонар" (заемщик), отказав в иске КБ "Росстромбанк" на основании ст. 208 ГК РСФСР в связи с пропуском сокращенного срока исковой давности (3 месяца). В кассационном порядке дело не рассматривалось и лишь постановлением надзорной коллегии Высшего Арбитражного Суда РФ решение суда первой инстанции изменено, а протест заместителя Председателя ВАС РФ удовлетворен частично, в результате чего с Инновационного КБ "Росстромбанк" в пользу КБ "Оптимум" взыскано 37 млн. рублей основного долга и около пяти миллионов рублей госпошлины, а с КПЦ "Тонар" соответственно 6880000 рублей, составляющих повышенный процент за пользование кредитом, и 688000 рублей госпошлины.

При вынесении постановления коллегия по проверке в порядке надзора законности и обоснованности решений арбитражных судов, вступивших в законную силу, руководствовалась следующим. Кредит был выдан под поручительство (банковскую гарантию) Инновационного КБ "Росстромбанк", о чем свидетельствует п. 3.10 кредитного договора, а также договор о сотрудничестве, заключенный между КБ "Росстромбанк" и КПЦ "Тонар", и само гарантийное письмо банка, согласно которому последний принял на себя обязательство перед КБ "Оптимум" погасить задолженность КПЦ "Тонар", если последний обязательств по возврату кредитных средств не выполнит.

При наступлении срока погашения кредитных обязательств кредитор и заемщик трижды пролонгировали действие кредитного договора на прежних условиях с повышением процентной ставки за пользование кредитом.

Коллегия, не согласившись с доводами Московского городского арбитражного суда о пропуске КБ "Оптимум" трехмесячного срока на предъявление иска к поручителю, требования истца удовлетворила за счет гаранта - КБ "Росстромбанк". При этом коллегия исходила из того, что кредитным договором сторонам предоставлено право по обоюдному согласию продлевать действие договора, а также включать в договор дополнительные соглашения к нему. Наличие уведомления гаранта о продлении кредитного договора коллегия в отличие от суда первой инстанции считала необязательным, поскольку поручитель (гарант) гарантийным письмом обязался погашать ссуды, выданные до определенного времени, в сумме 40 миллионов рублей с учетом причитающихся процентов.

Коллегия указала, что должно приниматься во внимание буквальное значение содержащихся в договоре выражений, в результате чего сделан вывод об ответственности гаранта по ссудам, выданным до указанной даты и в сумме 40 млн. рублей. Оставшаяся сумма взыскана с заемщика - КПЦ "Тонар". Вместе с тем надзорная коллегия не сочла возможным возложить на гаранта ответственность в размере повышенного процента, который согласовывали стороны по кредитному договору без участия гаранта. Более того, коллегия отметила, что использование ссуды по договору, которое не охватывалось договором кредитования, не может служить основанием для освобождения гаранта от обязательств погасить задолженность по денежным обязательствам должника, поскольку взаимоотношения кредитора и гаранта регулируются договором гарантии, вне зависимости от целевого использования кредита.

Инновационный КБ "Росстромбанк" с указанным постановлением не согласился и обратился с заявлением о принесении протеста к Председателю ВАС РФ. Одним из основных доводов заявителя было то обстоятельство, что между кредитором (КБ "Оптимум") и гарантом - КБ "Росстромбанк", по мнению последнего, отсутствовали договорные отношения, поскольку гарантийное письмо от 31 января 1992 года кредитору не выдавалось и между сторонами не произведен обмен письмами на предмет принятия кредитором гарантии. Кроме того, по мнению заявителя, гарант подлежит освобождению от имущественной ответственности, так как кредит был использован заемщиком не по назначению, а в соответствии с ч. 2 ст. 208 ГК РСФСР продление срока действия кредитного договора не влечет за собой автоматического продления срока действия гарантии. К тому же судом неосновательно применен принцип солидарной ответственности вместо субсидиарной.

При проверке доводов КБ "Росстромбанк" Председателем Высшего Арбитражного Суда РФ установлено следующее. Между КБ "Оптимум" и КПЦ "Тонар" заключен кредитный договор, согласно которому заемщику предоставлен кредит на 40 млн. рублей под 2 процента годовых со сроком погашения ссуды 4 апреля 1992 года; объектом кредитования при этом является оплата стоимости товаров по договору от 23 сентября 1991 года. Согласно п. 3.10 кредитного договора данный кредит выдан под поручительство (гарантию) КБ "Росстромбанк", вследствие чего Председателем ВАС РФ сделан вывод о наличии между сторонами гарантийных отношений.

При отклонении доводов заявителя о сроке действия гарантии учтено, что согласно гарантийному письму КБ "Росстромбанк" от 30 января 1992 года банк гарантировал погашение ссуд, выданных кредиторами до 30 марта 1992 года, ссудопоручителю - КПЦ "Тонар", а также процентов по кредиту. Срок действия гарантии данным письмом не установлен. Поэтому в соответствии с ч. 3 ст. 208 ГК РСФСР ответственность поручителя прекращается по истечении года со дня заключения договора поручительства.

Довод заявителя о том, что упомянутое письмо им не выдавалось и гарантия не принята кредитором, во внимание не принят, так как письмо имеется в материалах дела в подлиннике, а отсутствие в нем наименования адресата-кредитора свидетельствует о том, что КБ "Росстромбанк" является гарантом для плательщика (КПЦ "Тонар") перед любым кредитором. К тому же ссылка п. 3.10 кредитного договора на гарантийное письмо КБ "Росстромбанка" подтверждает факт принятия кредитором данной гарантии.

Что касается доводов заявителя о нецелевом использовании кредитных средств, то они также отклонены, поскольку не влияют на характер и объем ответственности гаранта и являются предметом урегулирования в рамках кредитного договора между кредитором и заемщиком. При отклонении заявления о принесении протеста сделан еще один важный вывод, касающийся распространения действия гарантии при продлении кредитором и заемщиком срока действия договора и повышения в этой связи процентов по кредитному обязательству.

Так как стороны по кредитному договору неоднократно продлевали срок его действия и установили дату исполнения основного обязательства 26 августа 1992 года, но должник в указанный период обязательства по кредитному договору не выполнил, кредитор правомерно потребовал исполнения денежного обязательства от поручителя. При этом принято во внимание то обстоятельство, что срок гарантийного (дополнительного) обязательства истек только 30 января 1993 года, поскольку в гарантийном письме поручитель не указал срок действия гарантии, и тем самым в силу п. 3 ст. 208 ГК РСФСР его ответственность действует в течение года со дня заключения договора поручительства.

Важное значение при определении размера ответственности приобрел тот факт, что КБ "Росстромбанк" не было известно о продлении действия кредитного договора и повышении процентов по кредитному обязательству, в результате чего сумма в размере 6880000 рублей, составляющая повышенный процент за пользование кредитом, установленная дополнительным соглашением, и отнесена на КПЦ "Тонар" как заемщика по кредитному договору, изменившего по соглашению с кредитором размер ответственности без уведомления и участия КБ "Росстромбанк", являющегося гарантом.

3. Помимо порядка заключения договора гарантии, определения размера ответственности и сроков, в пределах которых отвечает гарант, важное значение имеют отношения между гарантом и должником, являющиеся основанием для заключения договора. Так, арбитражным судом г. Москвы удовлетворены исковые требования КБ "Собинбанк" к Первому Русскому независимому банку, выступающему гарантом по кредитному договору, в соответствии с которым кредитором предоставлена ссуда ТОО "Магунд" в сумме 100 млн. рублей со сроком действия на 90 дней под 205 процентов годовых.

Из материалов дела следовало, что указанный кредитный договор обеспечен гарантийным письмом Первого Русского независимого банка, который принял на себя обязательства перед кредитором отвечать за должника. При вынесении решения об удовлетворении исковых требований за счет гаранта суд первой инстанции исходил из следующих обстоятельств дела.

Указанный кредит был оформлен под банковскую гарантию Первого Русского независимого банка, содержащую все необходимые условия, в связи с чем суд пришел к выводу об установлении между сторонами отношений по гарантии. Возражая против заявленных требований, гарант сослался на неисполнение обязательств должника о перечислении вознаграждения в адрес гаранта. Суд первой инстанции доводы первого ответчика (гаранта) отклонил со ссылкой на то, что характер отношений между гарантом и должником не влияет на характер отношений между гарантом и кредитором. Следовательно, ответственность гаранта не может зависеть от неисполнения обязательств со стороны должника, выразившегося в неуплате гаранту вознаграждения. Новый же Гражданский кодекс РФ в принципе считает гарантию независимым обязательством, лишенным прежнего акцессорного характера. А это означает, что исполнение обязательств между принципалом и гарантом никаким образом не влияет на правовую судьбу гарантийного обязательства.

Таким образом, суд первой инстанции исковые требования удовлетворил за счет гаранта. Не согласившись с принятым решением, Первый Русский независимый банк обратился с жалобой в кассационную инстанцию Московского арбитражного суда, в которой просил решение по делу отменить.

Постановлением кассационной коллегии решение оставлено в силе, а жалоба без удовлетворения. При этом кассационная инстанция, оставляя решение в силе, отметила, что между КБ "Собинбанк" и Первым Русским независимым банком путем обмена письмами, то есть в форме, предусмотренной п. 2 ст. 58 Основ гражданского законодательства, был заключен договор поручительства (гарантии) за ТОО "Магунд". Ссылка заявителя на договор о предоставлении гарантии, согласно которому ТОО "Магунд" обязалось выплатить гаранту денежное вознаграждение за предоставленную гарантию, кассационной инстанцией во внимание не принята, поскольку между сторонами по договору поручительства (гарантии) не было согласовано условие о ненаступлении ответственности Первого Русского независимого банка по гарантийным обязательствам в случае неуплаты ему со стороны ТОО "Магунд" вознаграждения за предоставление гарантий. Вместе с тем сама по себе ссылка в гарантийном письме на договор о предоставлении гарантии без приложения его к гарантийному письму не порождает каких-либо правовых последствий и не влияет на характер отношений между кредитором и гарантом, в результате чего правовых оснований для освобождения Первого Русского независимого банка от ответственности не имеется.

Таким образом, отсутствие соответствующих доказательств, позволяющих прийти к единственному выводу о наличии при принятии кредитором гарантии оформленного договора о предоставлении гарантии и принятии указанных в нем ограничений вступления гарантии в силу, не дает возможности арбитражному суду сделать вывод о наличии данного договора при оформлении гарантийных обязательств.

В заключение следует отметить, что с введением в действие нового Гражданского кодекса нормы о поручительстве приобрели ряд новелл принципиального характера, что выгодно отличает их от ранее действовавшего законодательства и должно уменьшить возникающие у кредитора трудности при взыскании средств с поручителя в случае неисполнения должником своих обязательств. Имеется в виду восстановленный принцип солидарной ответственности вместо ранее существовавшей субсидиарной, а также срок действия договора, о чем указывается в самом договоре. При его отсутствии поручительство прекращается, если кредитор в течение одного года со дня наступления срока исполнения обязательства не предъявит иск к поручителю (ранее 3 месяца). Кроме того, п. 2 ст. 363 ГК конкретно определен объем ответственности поручителя при отсутствии таких условий в самом договоре.

Установление солидарной ответственности поручителя и определение более длительных сроков для предъявления к нему требований, с одной стороны, повысили риск последнего, что в целом является оправданным, поскольку поручитель в добровольном порядке при заключении соответствующего договора принимает на себя ответственность за неисполнение обязательств должником. С другой стороны, поручитель не может оставаться полностью незащищенным, в результате чего нормами нового ГК РФ предусмотрено, что изменение без согласия поручителя основного обязательства в неблагоприятную для поручителя сторону дает повод последнему отказаться от договора и влечет прекращение поручительства.

Тем самым рассмотрение иска КБ "Оптимум" к КБ "Росстромбанк" и КПЦ "Тонар" в условиях нового Гражданского кодекса подтверждало бы позицию суда первой инстанции. Таким образом, с введением нового Кодекса договор поручительства приобрел все признаки договора, необходимые при оформлении данных отношений, в связи с чем практика рассмотрения споров, связанных с договором поручительства, банковской гарантией, приобретает более ровный и устойчивый характер и опирается в основном на конкретные нормы права.

Несмотря на новизну норм, закрепленных ст. 368 - 379 ГК РФ, банковская гарантия находит все более широкое применение при оформлении кредитных отношений в части обеспечения возвратности денежных средств, выданных заемщику. При этом учитывается независимость банковской гарантии от основного обязательства, а также ее безотзывность, если в ней не предусмотрено иное.

Кроме этого, по моему мнению, одним из существенно новых и необходимых условий банковской гарантии является непередаваемость права требования по данной гарантии другому лицу, если в ней не установлено иное. Это позволяет обеспечить и защитить интересы гаранта наравне с бенефициаром, поскольку замена кредитора в банковской гарантии допускается только с согласия должника, в качестве которого выступает гарант.

Что касается требования бенефициара об уплате денежной суммы по банковской гарантии, то оно должно быть предъявлено гаранту в письменной форме с приложением документов, указанных в гарантии, и до окончания срока, определенного в ней, то есть срока, на который она выдана.

В этом смысле показателен пример из арбитражной практики - рассмотрение иска АКБ "Паритет" к АБ "Балтик" о взыскании одного миллиона долларов США согласно выданной последним банковской гарантии на указанную сумму сроком на 6 месяцев. Решением суда первой инстанции в удовлетворении исковых требований отказано. Постановлением апелляционной инстанции решение оставлено без изменения.

Из материалов дела усматривается, что АКБ "Паритет" выдал АОЗТ "Приз" один миллион долларов США. В качестве обеспечения надлежащего исполнения по возврату кредитных средств АОЗТ "Приз" перед АКБ "Паритет" АБ "Балтик" выдана банковская гарантия со сроком действия 6 месяцев, начало которой определялось днем оформления договорных отношений с гарантом.

Из содержания банковской гарантии следовало, что АБ "Балтик" обязался уплатить АКБ "Паритет" один миллион долларов США в случае ненадлежащего исполнения обязательств по возврату кредитных средств со стороны АОЗТ "Приз".

При отказе в удовлетворении исковых требований суд исходил из смысла п. 3 договора банковской гарантии, устанавливающего 6-месячный срок предъявления требований бенефициаром, а также ст. 374 ГК РФ, согласно которой банковская гарантия выдается на определенный в ней срок, после которого с учетом подп. 1 п. 2 ст. 378 Кодекса гарантия прекращает свое действие. При этом ссылка бенефициара (АКБ "Паритет") на уважительные причины пропуска срока судом отклонены, поскольку данный срок является пресекательным и восстановлению не подлежит.

Показателен также пример из арбитражной практики по вопросу пределов и размера ответственности гаранта, которую последний несет перед бенефициаром за невыполнение или ненадлежащее выполнение обязательства по гарантии.

Так, исковые требования АКБ "Кузбасбанк" к КБ "Презенткомбанк" о взыскании полутора миллиардов рублей удовлетворены за счет последнего. Суд исходил из следующих обстоятельств дела. В соответствии с договором банковской гарантии на сумму 900 млн. рублей АКБ "Кузбасбанк" предоставил ТОО "Светлана" кредит в размере 900 млн. рублей. Поскольку в установленный срок сумма кредита со стороны ТОО "Светлана" не возвращена, АКБ "Кузбасбанк" правомерно предъявил иск к КБ "Презенткомбанк" с требованием об уплате денежной суммы в 900 млн. рублей, указанной в банковской гарантии. При этом бенефициаром соблюден установленный ст. 374 ГК РФ порядок, согласно которому требования, оформленные в письменной форме с приложением документов, подтверждающих нарушение принципалом (ТОО "Светлана") основного обязательства (в обеспечение которого выдана банковская гарантия), представлены гаранту. Гарант (КБ "Презенткомбанк"), отказывая бенефициару (АКБ "Кузбасбанк") в удовлетворении его требований, сослался на то, что приложенные документы, свидетельствующие о нарушении основного обязательства, не соответствуют условиям гарантии и не могут приниматься в качестве доказательств по делу.

При оценке всех материалов дела судом сделан вывод о несоответствии доводов КБ "Презенткомбанк" и необоснованности отказа последнего в удовлетворении требований АКБ "Кузбасбанк", в результате чего на гаранта возложена ответственность, предусмотренная ст. 395 ГК РФ. При этом суд исходил из смысла ст. 377 ГК, регламентирующей пределы обязательства гаранта, а также из смысла п. 6 договора банковской гарантии, определившего ответственность гаранта по ст. 395 ГК за несвоевременное или ненадлежащим образом исполненное обязательство. Исковые требования удовлетворены в сумме полутора миллиардов рублей с учетом ставки банковского процента - 120 процентов годовых.

В апелляционной инстанции решение суда оставлено без изменения, а необоснованный отказ КБ "Презенткомбанк" приравнен к ненадлежащему исполнению со стороны гаранта своих обязательств перед бенефициаром по банковской гарантии. Вывод суда первой инстанции о применении ответственности, предусмотренной ст. 395 ГК РФ, признан правомерным и соответствующим материалам дела.

Таким образом, принимая во внимание последний пример из арбитражной практики, которая по указанным категориям дел находится в стадии формирования, следует отметить, что отказ гаранта в удовлетворении требований бенефициара не должен носить формальный характер. Гарант обязан проявить разумную заботливость в отношении интересов бенефициара, рассматривая их как собственные.

Название документа