О перечислении арендной платы

(Комягин Д.)

("Финансовая газета", NN 2-3, 1996)

Текст документа

О ПЕРЕЧИСЛЕНИИ АРЕНДНОЙ ПЛАТЫ

Д. КОМЯГИН

Д. Комягин, юрисконсульт I категории Главного управления федерального казначейства Министерства финансов Российской Федерации.

В настоящее время порядок аренды федеральной собственности, закрепленной на праве оперативного управления и хозяйственного ведения, урегулирован Гражданским кодексом Российской Федерации, вступившим в силу с 1 января 1995 г., Указом Президента Российской Федерации "О регулировании арендных отношений и приватизации имущества государственных и муниципальных предприятий, сданного в аренду" N 1230 от 14.10.92 г. и Постановлением Правительства Российской Федерации "О делегировании полномочий Правительства Российской Федерации по управлению и распоряжению объектами федеральной собственности" N 96 от 10.02.94 г.

Часть 2 статьи 295 Гражданского кодекса определяет, что предприятие не вправе сдавать в аренду принадлежащее ему на праве хозяйственного ведения имущество без согласия собственника. Полномочие собственника по сдаче в аренду в данном случае в соответствии с Указом делегировано соответствующему комитету по управлению имуществом, который выступает арендодателем от имени государства при сдаче в аренду недвижимого имущества государственных предприятий, находящихся в собственности Российской Федерации, а также государственных предприятий, находящихся в собственности субъектов в составе Российской Федерации. Данный порядок был подтвержден Постановлением Правительства Российской Федерации N 96, где к компетенции Государственного комитета Российской Федерации по управлению имуществом отнесена передача в установленном порядке государственного имущества, находящегося в федеральной собственности, в аренду, пользование юридическим лицам на основании заключаемых с ними договоров.

В отношении исключительного права Комитета по управлению имуществом сдавать в аренду закрепленное на праве оперативного управления или хозяйственного ведения недвижимое имущество, находящееся в федеральной собственности, существуют изъятия для отдельных субъектов гражданского оборота, которые могут быть установлены федеральным законом, указом Президента РФ либо постановлением Правительства. Например, в статье 2 Закона РСФСР "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)" с последующими изменениями и дополнениями за Банком России закреплены "полномочия по владению, пользованию и распоряжению имуществом Банка России", что создает правовые последствия в виде способности банка самостоятельно выступать арендодателем закрепленного за ним на праве оперативного управления имущества. Подобным образом расширены права предприятий железнодорожного транспорта в Федеральном законе "О федеральном железнодорожном транспорте" N 153-ФЗ от 25.08.95 г. В пункте 2 статьи 4 указанного Закона оговорено право сдачи принадлежащего предприятиям железнодорожного транспорта на праве хозяйственного ведения недвижимого имущества в аренду с согласия федерального органа исполнительной власти в области железнодорожного транспорта.

Коллизия состоит в том, что с принятием общей части Гражданского кодекса, вступившей в действие с 1 января 1995 г., возникают основания считать, что в соответствии с оговоркой в пункте 1 Указа, которая гласит о том, что "впредь до принятия нового Гражданского кодекса Российской Федерации арендные отношения на территории Российской Федерации регулируются... настоящим Указом", арендные отношения регулируются исключительно новым Гражданским кодексом. Вопросы, в частности, возникают по поводу части 2 статьи 299, где сказано о том, что "плоды, продукция и доходы от использования имущества, находящегося в хозяйственном ведении или оперативном управлении, ... поступают в хозяйственное ведение или оперативное управление предприятия или учреждения...". На самом деле ранее существовавший порядок не отменен, так как часть 2 упомянутой статьи является диспозитивной в отношении доходов от использования имущества для других законов и иных правовых актов, т. е. для названных Указа и постановления.

Соответствует приведенным нормативным актам порядок перечисления вышеназванной арендной платы, определенный совместным письмом Министерства финансов Российской Федерации и Государственной налоговой службы Российской Федерации от 08.12.93 N 143/ЮУ-4-15/194н. Согласно этому порядку сумма арендной платы при сдаче в аренду комитетами по управлению имуществом объектов недвижимости и других основных фондов перечисляется в соответствующий бюджет. Следует отметить, что в статье 8 Федерального закона "О федеральном бюджете на 1995 год" предусмотрено, что доходы федерального бюджета на 1995 г. формируются в том числе за счет доходов от сдачи в аренду имущества, находящегося в федеральной собственности. Арендная плата при сдаче в аренду объектов государственной собственности зачисляется в группу доходов 2 "Неналоговые доходы" по виду налога 01 "Доход от государственной собственности или деятельности" и виду дохода 03 "Доход от сдачи в аренду государственного имущества" по новой Бюджетной классификации Российской Федерации, утвержденной Приказом Минфина РФ от 29.12.94 г.

Важно, что сумма арендной платы, подлежащей перечислению в соответствующий бюджет, уменьшается на сумму амортизационных отчислений и эксплуатационных затрат балансодержателя по содержанию сданных в аренду объектов недвижимости. Изложенный порядок описан в письме Главного управления федерального казначейства N З-Е1-5 от 04.10.95 г. ("Финансовая газета" N 42 за 1995 г.).

Таким образом, доход от сдачи в аренду государственного имущества, находящегося на праве оперативного управления или хозяйственного ведения, всегда, за исключением прямо оговоренных в законе случаев, подлежит перечислению в соответствующий бюджет, что может являться предметом проверки органами налоговой службы в части взыскания недоимок по обязательным платежам в бюджет на основании Закона РСФСР "О государственной налоговой службе" либо органами федерального казначейства в части несвоевременного зачисления или перечисления платежей в федеральный бюджет на основании Указа Президента Российской Федерации N 1556 от 08.12.92 г. и Положения о федеральном казначействе, утвержденного Постановлением Правительства Российской Федерации N 864 от 27.08.93 г.

Название документа

"Обзор судебной работы военных судов гарнизонов и объединений за второе полугодие 1995 года"

(Отдел обобщения судебной практики Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации)

(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 1996)

Текст документа

Подготовлен для системы КонсультантПлюс

ОБЗОР СУДЕБНОЙ РАБОТЫ ВОЕННЫХ СУДОВ ГАРНИЗОНОВ И

ОБЪЕДИНЕНИЙ ЗА ВТОРОЕ ПОЛУГОДИЕ 1995 ГОДА

(из материалов Военной коллегии Верховного Суда РФ)

Материал подготовлен с использованием правовых актов

по состоянию на 10 января 1996 года

В настоящем обзоре по материалам военных судов округов, флотов и вида войск проанализирована судебная практика и приведены примеры судебных ошибок, на которые, по мнению Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации, следует обратить внимание судей в целях недопущения повторения этих ошибок в дальнейшей работе.

Необоснованные осуждения

Среди приведенных в обзорах судебной практики военных судов округов случаев необоснованных осуждений обращают на себя внимание судебные ошибки в определении субъектов некоторых воинских преступлений, связанные с появлением новых категорий военнослужащих и выполнением специальных задач в условиях военных конфликтов.

Статьей 246 УК РСФСР уголовная ответственность за уклонение от военной службы для военнослужащих рядового и сержантского состава, проходящих военную службу по контракту, не предусмотрена.

Матрос Хныкин, проходивший военную службу по контракту, признан судом виновным в неявке в срок на службу без уважительных причин из отпуска продолжительностью свыше месяца и осужден по п. "в" ст. 246 УК РСФСР к лишению свободы.

Военный суд Северного флота приговор в отношении Хныкина отменил и прекратил дело за отсутствием состава преступления, поскольку законом уголовная ответственность за неявку в срок на службу без уважительных причин для матросов, проходящих военную службу по контракту, не предусмотрена.

Аналогичные ошибки, связанные с необоснованным осуждением военнослужащих - контрактников за совершение преступления, предусмотренного ст. 246 УК РСФСР допущены военным судом в/ч 62980 по делу в отношении Хворикова и военным судом в/ч 07175 по делу в отношении Носова (ДВО).

Поскольку несение службы на блок-посту" не регламентируется Уставом гарнизонной и караульной служб, военнослужащий, несущий такую службу, не может нести ответственность за нарушение уставных правил караульной службы.

Военным судом Краснодарского гарнизона (СКВО) Блинов, наряду с другим преступлением, признан виновным в нарушении уставных правил караульной службы, повлекшим вредные последствия, для предотвращения которых назначен данный караул.

По протесту председателя военного суда Северо-Кавказского военного округа приговор в отношении Блинова в части осуждения его по п. "в" ст. 255 УК РСФСР отменен и дело прекращено.

Признавая Блинова виновным в нарушении уставных правил караульной службы, суд первой инстанции ошибочно исходил из того, что Блинов являлся часовым и своими действиями нарушил требования Устава гарнизонной и караульной служб Вооруженных Сил Российской Федерации.

Как установлено по делу, Блинов нес службу на "блок-посту" в составе воинского контингента по поддержанию мира государств - участников СНГ. Несение такой службы не регламентируется Уставом гарнизонной и караульной служб либо иными нормативными актами. Следовательно, Блинов субъектом преступления, предусмотренного ст. 255 УК РСФСР, не являлся и не мог нести ответственность за нарушение уставных правил караульной службы.

Встречаются также случаи необоснованного осуждения, связанные с ошибками в установлении отдельных признаков состава преступления в действиях лиц, привлекаемых к уголовной ответственности.

Дело в отношении военнослужащего прекращено в связи с невиновностью последнего в опоздании из отпуска.

Военным судом Тбилисского гарнизона (ГРВЗ) Сетраков был признан виновным в неявке в срок без уважительных причин из отпуска на службу в г. Тбилиси.

Однако из материалов дела следует, что для следования в отпуск из Тбилиси в Москву и обратно Сетракову были выданы воинские перевозочные документы, действительные только для пролета самолетом военно-транспортной авиации.

Возвращаясь из отпуска к месту службы, Сетраков своевременно прибыл в аэропорт "Чкаловский", однако улететь в Тбилиси не смог только потому, что командование части, где он проходил службу, в установленном порядке не подало обязательную в таких случаях заявку в службу военных сообщений ГРВЗ для включения Сетракова в список пассажиров, вылетающих из Москвы в Тбилиси самолетом военно-транспортной авиации.

В последующий период Сетраков неоднократно обращался за помощью в убытии к месту службы к должностным лицам аэропорта "Чкаловский", однако вновь из-за отсутствия заявки для включения в список вылетающих в посадке на самолет ему было отказано. Принимая в дальнейшем меры для прибытия к месту службы Сетраков сумел занять деньги у родственников и добраться к месту службы.

Таким образом, Сетраков опоздал из отпуска не в связи с намерением уклониться от обязанностей военной службы, а исключительно по причине непринятия командованием мер, обеспечивающих его своевременную явку на службу. Следовательно, по делу не была установлена вина Сетракова в совершении преступных действий, что исключало его ответственность за вмененное по приговору преступление.

По протесту председателя военного суда Группы российских войск в Закавказье приговор в отношении Сетракова был отменен, а дело прекращено за отсутствием состава преступления.

Неполное выяснение всех обстоятельств дела

Распространенным недостатком рассмотрения уголовных дел является неполнота судебного следствия, которая, в основном, связана с поверхностным исследованием отдельных фактических обстоятельств содеянного, в частности, мотивов и целей преступных действий. Это нередко приводит к судебным ошибкам, особенно по делам, связанным с уклонением от военной службы, где указанные обстоятельства могут иметь решающее значение для правильного разрешения дела.

Неустановление мотивов уклонения от военной службы повлекло отмену оправдательного приговора.

Органами предварительного следствия военный строитель - рядовой Медведев Г. Н. обвинялся в том, что 15 сентября 1994 года не вернулся в часть из краткосрочного отпуска и остался проживать у своих родственников.

22 сентября 1994 года его задержали представители части и райвоенкомата, но по дороге Медведев сбежал от сопровождавшего его офицера.

25 сентября 1994 года Медведева задержали работники милиции и он был доставлен в часть.

7 октября 1994 года Медведев самовольно оставил часть и, преследуя цель вовсе уклониться от военной службы, скрывался у друзей и родственников, проводя время по своему усмотрению.

3 февраля 1995 года пьяного Медведева задержали сотрудники милиции в доме соседа.

Военный суд Брянского гарнизона (МВО) не согласился с выводами предварительного следствия. Придав решающее значение показаниям Медведева, заявившего, что причиной самовольного оставления части было его тяжелое семейное положение, суд сделал вывод, что совершить преступление его вынудила необходимость оказания помощи престарелым бабушкам, что в соответствии со ст. 14 УК РСФСР исключает его ответственность. Поэтому суд признал Медведева в предъявленном обвинении невиновным и оправдал его за отсутствием состава преступления.

Рассмотрев данное дело по кассационному протесту прокурора, военный суд Московского военного округа отменил приговор в отношении Медведева по следующим основаниям.

Показания Медведева о причинах уклонения от службы должной проверке подвергнуты не были, хотя они и вызывали сомнения в своей достоверности, поскольку ряд обстоятельств, касающихся самовольного оставления им части, противоречит выводам суда.

В частности, не выяснены причины противоречий между его показаниями о причинах самовольного оставления части, данными в суде, с его показаниями, данными на предварительном следствии, согласно которым он оставил часть из-за личной недисциплинированности и нежелания служить.

Эти показания Медведева в суде не исследованы и оценки им не дано.

Не установил суд и источники существования Медведева в период длительного нахождения вне части, какую конкретно помощь он оказывал престарелым бабушкам, чем конкретно занимался в период уклонения от службы, как проводил время, на какие средства он содержал престарелых людей, каким образом осуществлял за ними уход, какие меры предпринимал для прохождения военной службы.

Поскольку в материалах дела имелись данные о том, что причиной уклонения от военной службы явилось состояние здоровья осужденного, дело направлено на новое судебное рассмотрение для более глубокого исследования этого обстоятельства.

Яблоков военным судом Кировского гарнизона (ПРИВО) был признан виновным в самовольном оставлении места службы продолжительностью свыше трех суток, но не более месяца, совершенном при следующих обстоятельствах.

21 августа 1995 года с целью временно уклониться от военной службы он самовольно оставил рабочий объект и выехал в поселок Ежиха Кировской области, где проживал у родных и знакомых, проводя время по своему усмотрению. 8 сентября 1995 года Яблоков был задержан представителем командования части в городе Кирове у матери.

Рассмотрев дело в кассационном порядке, военный суд Приволжского военного округа отменил приговор, указав в определении, что Яблоков, имевший до призыва в армию травму позвоночника, при призыве ее скрыл. Находясь в части на тяжелых работах, он неоднократно обращался к командованию с просьбой о переводе на легкую работу, поскольку чувствовал боль в позвоночнике и онемение в конечностях.

Так как командование никаких мер не принимало, он решил обратиться за помощью к матери, которая работает в больнице и с ней решить вопрос о лечении.

С этой целью он оставил рабочий объект и уехал в город Киров. Поскольку мать осужденного находилась в отпуске, он 23 августа 1995 года обратился за медицинской помощью в областную клиническую больницу, где был осмотрен и ему было рекомендовано прохождение лечения по месту службы. После этого он обратился в госпиталь, однако в приеме ему было отказано, так как у него не было направления, и он стал дожидаться возвращения матери из отпуска.

Эти и другие обстоятельства свидетельствовали о том, что состояние здоровья Яблокова при решении вопроса о годности к военной службе требовали более глубокого исследования, чего ни в ходе предварительного, ни в ходе судебного следствия сделано не было. С учетом имевшейся неполноты приговор в отношении Яблокова был отменен, а уголовное дело направлено на новое судебное рассмотрение.

Военный суд округа отменил обвинительный приговор и направил дело для производства дополнительного расследования в связи с тем, что по делу не были установлены мотивы, которыми руководствовался осужденный при оставлении части.

Рядовой Маер был осужден военным судом - в/ч 96539 (ДВО) по п. "а" ст. 247 УК РСФСР к 4 годам лишения свободы.

Суд первой инстанции в обоснование вывода о виновности Маера в указанном преступлении сослался на то, что подсудимый после ухода из части ни в военкомат, ни в правоохранительные органы о себе не сообщал, никаких мер к продолжению военной службы не предпринимал, хотел уехать к родственникам и устроиться на работу, тяготился службой и неоднократно говорил о своем намерении уклониться от нее.

Однако, ни органы предварительного следствия, ни суд не исследовали должным образом мотивы, которыми руководствовался Маер при уходе из части.

Из показаний на предварительном следствии многочисленных свидетелей: сослуживцев Маера, его матери, командира роты следует, что к Маеру применялись меры неуставного воздействия. В частности, его приковывали цепью к гире, с которой он впоследствии ходил, а также к решетке оружейной комнаты, вешали на шею табличку с оскорбительной надписью. Кроме того, его лишали денежного довольствия, избивали. Командование части знало об этом, но никаких мер не принимало.

Несмотря на наличие в материалах дела таких данных, органы предварительного следствия не установили всех лиц, на которых ссылался Маер, как применявших к нему насилие, и не допросили свидетелей этих событий.

Хотя в материалах дела имелись сведения о том, что Маер дважды обращался к командованию с просьбой о переводе в другую войсковую часть, их достоверность и мотивы, которыми руководствовался Маер, обосновывая свою просьбу, по делу установлены не были.

Эти данные требовали тщательной проверки и соответствующей оценки, однако по делу не были предприняты меры по установлению факта применения к Маеру неуставных отношений и не были даже допрошены лица, на которых он прямо ссылался в подтверждение своих показаний о невыносимой обстановке в части.

В связи с изложенным военный суд Дальневосточного военного округа отменил указанный приговор.

Недопустимым также является встречающийся у судей односторонний подход к исследованию и оценке доказательств, при котором основное внимание в деле уделяется версии обвинения, а противоречащие ей доказательства, по существу, игнорируются.

Обвинительный приговор отменен, а дело направлено прокурору для производства дополнительного расследования, поскольку по делу не были исследованы и оценены доказательства, противоречащие выводам органов следствия.

Военным судом Томского гарнизона (СИБВО) Денисов наряду с уклонением от военной службы признан виновным в краже различного имущества из магазина "Стеклотара".

Обосновывая вывод о виновности Денисова в краже суд первой инстанции сослался лишь на то, что он на первых допросах признавал хищение и не отрицал большого объема похищенного. Однако, из материалов дела усматривается, что Денисов говорил лишь о хищении 4-х бутылок вина, а также незначительного количества сигарет и сока.

Неоднократно заявляя о самооговоре под воздействием работников милиции, Денисов ссылался на свидетелей Сетняковых и Возник, способных подтвердить его алиби и непричастность к краже.

Но это заявление Денисова органы следствия и суд не проверили и указанных Денисовым свидетелей не допросили. Не установлено также, каким образом Денисов смог один вынести из магазина 45 бутылок водки и другое громоздкое имущество, в том числе телевизор. Помимо этого, в магазине не были обнаружены отпечатки пальцев Денисова, а в месте, о котором он упоминал при задержании, не оказалось ничего из похищенного. Таким образом, первоначальные признательные показания Денисова конкретного подтверждения не нашли, а имеющие значение для правильного и объективного рассмотрения дела обстоятельства остались невыясненными. Кроме того, в приговоре по делу не приведены и не оценены доказательства, противоречащие выводам органов следствия.

С учетом этого приговор в части осуждения Денисова по ч. 2 ст. 144 УК РСФСР отменен, а материалы направлены военному прокурору для производства дополнительного расследования.

Вопросы квалификации преступлений

Несмотря на большое количество имеющихся разъяснений по вопросам, связанным с применением законодательства об уголовной ответственности за преступления против собственности, в судебной практике продолжают встречаться ошибки в квалификации действий виновных в этой категории преступлений.

Хищения имущества предприятий, не находящихся в государственной собственности, совершенные до внесения изменений в соответствующие статьи Уголовного Кодекса, подлежат квалификации по статьям Уголовного Кодекса в прежней редакции, предусматривавшим ответственность за хищения личного имущества граждан.

Действия Кузьмичева, Будько и Тихонова, совершивших в ноябре 1993 - январе 1994 года кражи имущества в крупных размерах из магазинов потребительской кооперации, квалифицированы военным судом Брянского гарнизона (МВО) по ч. 3 ст. 144 УК РСФСР (в редакции Закона от 1 июля 1994 года).

В соответствии с Законом от 12 июня 1992 года "О потребительской кооперации в Российской Федерации" имущество райпотребсоюзов является личной собственностью граждан - пайщиков потребительского общества.

Поскольку в период совершения осужденными краж действовал Закон менее строгий, чем тот, по которому Кузьмичев, Будько и Тихонов были осуждены, военный суд Московского военного округа переквалифицировал содеянное ими на ч. 2 ст. 144 УК РСФСР (в редакции Указов Президиума Верховного Совета РСФСР от 3 декабря 1982 года и от 12 января 1989 года).

Аналогичные ошибки были допущены военным судом Нижнетагильского гарнизона по делу Вепрева и Туснолобова и военным судом Челябинского гарнизона по делу Шабардина и др. (УрВО).

Переквалификация действий виновного в связи с внесением в уголовный закон изменений производится лишь в случае, если новый закон смягчает наказание.

По приговору военного суда - войсковая часть 27951 (МВО) военный строитель - рядовой Апполонов, наряду с другими преступлениями, признан виновным в хищении 19 сентября 1993 года имущества из квартиры гражданина Фанеева.

Суд квалифицировал эти действия Апполонова по ч. 2 ст. 144 УК РСФСР в редакции Закона от 1 июля 1994 года.

В соответствии со ст. 6 УК РСФСР переквалификация содеянного Апполоновым была бы возможна, лишь в случае применения закона, смягчающего наказание.

Однако, суд применил закон о более тяжком преступлении, поскольку ч. 3 ст. 144 УК РСФСР в прежней редакции и ч. 2 ст. 144 УК РСФСР в новой редакции, хотя и имеют одинаковые санкции, но последняя отнесена к категории тяжких преступлений.

Военный суд Московского округа переквалифицировал содеянное Апполоновым на ч. 3 ст. 144 УК РСФСР в редакции Указов Президиума Верховного Совета РСФСР от 3 декабря 1982 года и от 12 января 1989 года.

В течение второй половины 1992 года Задорин совместно с другими лицами систематически тайно похищал из различных торговых предприятий товары и другое имущество, в том числе и личное имущество продавцов.

Органы предварительного следствия действия виновных в части хищения товаров, размер которого превысил особо крупный, квалифицировали по ст. 93.1 УК РСФСР, а в части краж личного имущества продавцов - по ч. 2 ст. 144 УК РСФСР в старой редакции.

Военный суд Вологодского гарнизона (ЛенВО) все эти эпизоды краж переквалифицировал в зависимости от размера похищенного на ч. 2 и ч. 3 ст. 144 УК РСФСР в новой редакции. Тем самым суд ухудшил положение тех осужденных, которым было предъявлено обвинение по ч. 2 ст. 144 УК РСФСР в прежней редакции, поскольку ч. 2 ст. 144 УК РСФСР в новой редакции предусматривает более строгое наказание и это преступление отнесено к категории тяжких.

Кроме того, из материалов дела усматривается, что большая часть имущества была похищена из частных предприятий. Следовательно, в этой части действия осужденных подлежали квалификации по ст. 144 УК РСФСР в старой редакции.

Судом второй инстанции в приговор были внесены необходимые изменения.

Хищение имущества, совершенное с проникновением в магазин, иное нежилое помещение или хранилище не может быть переквалифицировано на ч. 3 ст. 144 УК РСФСР (в редакции Указов Президиума Верховного Совета РСФСР от 3 декабря 1982 года и от 12 января 1989 года), поскольку указанная норма предусматривает ответственность лишь за кражу с проникновением в жилище.

Военным судом Улан-Удэнского гарнизона (ЗАБВО) гражданин Поздеев, наряду с другим обвинением, был признан виновным в том, что 23 января 1994 года проник в принадлежащий гражданке Шарбогоровой магазин и похитил оттуда товары на сумму более 4 млн. рублей.

Эти действия Поздеева суд квалифицировал по ч. 3 ст. 144 УК РСФСР (в редакции Указов Президиума Верховного Совета РСФСР от 3 декабря 1982 года и от 12 января 1989 года), предусматривавшей ответственность за кражу с проникновением в жилище.

Однако помещение магазина, как видно из материалов дела, для постоянного или временного проживания не предназначалось и к числу жилищ не относилось. Поэтому, рассмотрев дело в кассационном порядке, военный суд Забайкальского военного округа исключил этот признак из приговора и снизил назначенное Поздееву наказание.

В деятельности военных судов гарнизонов продолжают иметь место ошибки, связанные с квалификацией воинских преступлений. Ниже приводятся примеры таких ошибок.

Поскольку неоднократные уклонения от военной службы не охватывались общим умыслом виновного, содеянное им надлежит квалифицировать в зависимости от фактической продолжительности незаконного нахождения вне части по каждому из вмененных преступлений, образующих реальную совокупность.

Военным судом Белогородского гарнизона на основании ст. ст. 144, ч. 2 и 246, п. "в", УК РСФСР осужден военный строитель - рядовой Рыжкин к лишению свободы сроком на 2 года в ИТК общего режима.

Однако, все установленные судом уклонения Рыжкина от службы ошибочно квалифицированы только по п. "в" ст. 246 УК РСФСР исходя из общей продолжительности нахождения Рыжкина вне части свыше месяца.

Вместе с тем, в двух из этих случаях продолжительность уклонений Рыжкина от военной службы составляла от 5 до 15 суток, а в одном случае даже менее суток.

Давая юридическую оценку преступным действиям, суд должен исходить не только из фактических обстоятельств содеянного, но и из умысла виновного.

С учетом того, что умысел Рыжкина на длительность уклонения от военной службы был неопределенным, содеянное им суду первой инстанции следовало квалифицировать в зависимости от фактической продолжительности незаконного нахождения вне части по каждому из вмененных ему эпизодов, образующих реальную совокупность преступлений.

Рассмотрев данное дело по протесту председателя, военный суд Дальневосточного военного округа эту часть эпизодов самовольного оставления Рыжкиным части и места службы переквалифицировал с п. "в" на п. "а" ст. 246 УК РСФСР, а также исключил из приговора указание об осуждении его за одну самовольную отлучку сроком менее суток, поскольку помимо ее совершения иных самовольных отлучек Рыжкину в вину не вменялось, в связи с чем она не может быть отнесена к уголовно наказуемому деянию.

Поскольку неправомерные действия осужденного в отношении сослуживца не были связаны с нарушением уставных правил внутренней службы, квалификация этих действий по ст. 258 УК РСФСР является излишней.

Старшина 2-й статьи Мариночкин был осужден военным судом - в/ч 10514 (ТОФ) по ст. ст. 108, ч. 1; 260, п. "б" и 258, п. "в", УК РСФСР.

Будучи дежурным по кораблю и выражая недовольство тем, что дежурный по одной из боевых частей корабля матрос Панасюк не заполнил вахтенный журнал, Мариночкин избил Панасюка, причинив ему тяжкое телесное повреждение.

Суд первой инстанции обоснованно усмотрел в действиях Мариночкина состав преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 108 УК РСФСР, т. е. причинение опасного для жизни телесного повреждения, и п. "б" ст. 260 УК РСФСР - превышение власти, повлекшее тяжкие последствия.

В то же время, квалификация содеянного осужденным еще и по п. "в" ст. 258 УК РСФСР является излишней.

Согласно ст. 757 Корабельного устава ВМФ, ведение вахтенного журнала является обязанностью дежурного по кораблю и в его подчинении дежурные по боевым частям не находятся. Следовательно, Мариночкин, заставляя Панасюка заполнять вместо себя вахтенный журнал и избив его при этом, нарушил не уставные правила внутренней службы, а превысил предоставленную ему власть, будучи начальником по воинскому званию по отношению к Панасюку.

Военный суд Тихоокеанского флота, рассмотрев данное дело в кассационном порядке, исключил из обвинения Мариночкина ст. 258 УК РСФСР.

Самоубийство потерпевшего вследствие допущенного начальником превышения власти полностью охватывается п. "б" ст. 260 УК РСФСР и дополнительной квалификации по ст. 107 УК РСФСР не требует.

Военным судом Душанбинского гарнизона старший лейтенант Титов признан виновным в превышении власти, повлекшем тяжкие последствия, и в доведении до самоубийства лица, находившегося от него в служебной зависимости, путем жестокого с ним обращения и систематического унижения его достоинства.

Тщательно исследовав обстоятельства дела и установив наличие причинной связи между действиями Титова и самоубийством подчиненного ему рядового Гельдыева, военный суд правильно расценил это как тяжкие последствия допущенного начальником превышения власти. Однако, дополнительной квалификации по ст. 107 УК РСФСР (доведение до самоубийства) эти последствия действий Титова не требовали, поскольку полностью охватывались п. "б" ст. 260 УК РСФСР.

В связи с этим военный суд - в/ч 16666 изменил приговор в отношении Титова и исключил из него указание об осуждении по ст. 107 УК РСФСР.

Вопросы назначения наказаний и применения иных норм

Общей части Уголовного кодекса

Судами назначались как явно мягкие наказания за совершение тяжких преступлений, так и неоправданно жесткие в случаях, когда преступления были совершены в результате стечения обстоятельств.

Приговор отменен за мягкостью назначенного наказания.

Военным судом - войсковая часть 62980 (ДВО) рядовые Токун и Речицкий на основании ч. 3 ст. 144 УК РСФСР, а последний и по ч. 2 ст. 144 УК РСФСР осуждены к лишению свободы: Токун - сроком на 4 года, а Речицкий - на 5 лет, оба условно, с испытательным сроком в 5 лет каждый.

Как установил суд, водителю бензовоза Речицкому его сослуживец Наумов (дело в отношении которого прекращено по ст. 6 УПК РСФСР) предложил совершить кражу автомобильного бензина, на что последний согласился, нашел покупателя и договорился о цене, месте, и времени продажи похищенного.

Осуществляя задуманное, Наумов со склада ГСМ залил в закрепленный за ним бензовоз 5400 литров бензина стоимостью 2 756 582 руб., вывез его в условленное место, где вместе с Речицким продал за 1 080 000 руб.

Оценив прибыльность проведенной операции, Речицкий предложил эту схему хищения водителю бензовоза Токуну и они, образовав преступную группу, в дальнейшем стали систематически расхищать автомобильный бензин.

Аналогичным способом ими было похищено 19 200 литров бензина на общую сумму 9 801 216 руб., то есть в крупном размере. За проданный бензин ими было получено 4 360 000 руб., которыми они распорядились по собственному усмотрению.

Военный суд Дальневосточного военного округа пришел к выводу, что при назначении наказания виновным, суд первой инстанции, переоценив данные об их личностях, не в полной мере учел общественную опасность и тяжесть совершенных ими противоправных действий, в связи с чем приговор за мягкостью назначенного наказания отменил и дело направил на новое рассмотрение.

Наказание осужденному заменено на условное в связи с неправильной оценкой судом первой инстанции обстоятельств содеянного и личности виновного.

Военным судом Брянского гарнизона (МВО) Дашунин признан виновным в том, что он 15 октября 1994 года, увидев как Клевцов пристает на улице к его жене, нанес ему удар ногой в голову, причинив черепно-мозговую травму - менее тяжкое телесное повреждение.

Эти действия Дашунина в связи с отсутствием признаков необходимой обороны суд квалифицировал по ч. 1 ст. 109 УК РСФСР и определил осужденному наказание в виде лишения свободы сроком на один год и шесть месяцев в исправительно-трудовой колонии общего режима.

Сославшись в приговоре на то, что Дашунин характеризуется положительно, в содеянном чистосердечно раскаялся, имеет на иждивении двоих несовершеннолетних детей, суд, вместе с тем, эти обстоятельства в должной мере не учел при назначении наказания. Суд первой инстанции не обсудил и ходатайство воинского коллектива о передаче Дашунина на поруки.

Исходя из конкретных обстоятельств дела и данных о личности Дашунина, военный суд Московского военного округа применил в отношении него ст. 44 УК РСФСР и акт амнистии от 19 апреля 1995 года.

Осужденным снижены наказания в связи с тем, что при их назначении не были в достаточной степени учтены обстоятельства, смягчающие ответственность.

По делу Моднова, осужденного военным судом - войсковая часть 48775 (МО ПВО) за хищение вверенных ему под охрану боевых припасов и нарушение уставных правил караульной службы к 1 году и 6 месяцам лишения свободы в ИТК общего режима, суд первой инстанции хотя и указал в приговоре ряд обстоятельств, смягчающих ответственность виновного, однако не учел их в достаточной степени.

Как видно из материалов дела, Моднов похитил боеприпасы, не имея какой-либо конкретной цели по их дальнейшему использованию, а затем принял решение вернуть похищенное в часть. Это подтверждалось его последующими действиями.

Уволившись в запас задолго до обнаружения хищения, Моднов патроны оставил в тайнике, где они находились большей частью в зимнее время, под покровом снега, в месте, которое, как указал суд в приговоре, не является общедоступным. Забрал оттуда патроны Моднов с целью вернуть их войсковой части. Для этого он по своей инициативе после увольнения в запас прибыл к месту службы. Реального ущерба общественной безопасности от действий Моднова не наступило. Сам он после увольнения в запас за короткий срок трудоустроился и успел зарекомендовать себя с положительной стороны. За время службы характеризовался также положительно. Женат, на иждивении имеет малолетнего ребенка.

Принимая во внимание эти обстоятельства, суд кассационной инстанции счел возможным применить к Моднову ст. 43 УК РСФСР, перейти к более мягкому виду наказания и в соответствии со ст. 30 УК РСФСР подверг его штрафу.

Аналогичная ошибка допущена и военным судом Тбилисского гарнизона (ГРВЗ).

За совершение кражи с проникновением в магазин военторга на сумму 683 280 руб. (впоследствии все похищенное было владельцу возвращено), рядовой Чистяков и гражданин Кочетков были осуждены военным судом Тбилисского гарнизона: Кочетков к лишению свободы сроком на 2 года, а Чистяков - к направлению в дисциплинарный батальон на тот же срок.

При назначении этих наказаний суд не принял во внимание, что Кочетков, по направлению военкомата, в организованном порядке, самолетом ВТА, был доставлен для заключения контракта и последующего прохождения службы в воинскую часть, расположенную на территории Республики Грузия. Через несколько дней после прибытия в заключении контракта ему было отказано, однако никаких денег и перевозочных документов для обратного следования к месту жительства в Ярославскую область командование ему не выдало и отказало в отправке военным самолетом. Таким образом, Кочетков, как гражданин Российской Федерации, оказался на территории иностранного государства без каких-либо средств к существованию и документов, оправдывающих его нахождение на территории Грузии.

Исключительно в силу этого обстоятельства и только с целью приобретения средств на дорогу домой Кочетков по предложению Чистякова согласился совершить кражу из магазина военторга. Чистяков же хотел лишь помочь Кочеткову в приобретении денег для выезда в Россию.

Кочетков ранее никаких преступлений не совершал, до обращения в военкомат о зачислении на военную службу по контракту занимался общественно-полезным трудом, характеризовался по работе и месту жительства только положительно, имел на иждивении малолетнего ребенка.

Положительными являлись и данные о личности Чистякова.

При рассмотрении этого дела в кассационном порядке военный суд ГРВЗ признал изложенные обстоятельства исключительными, применил ст. 43 УК РСФСР и снизил назначенные осужденным наказания до фактически отбытого.

Суды испытывают некоторые трудности в назначении наказаний лицам, ранее осуждавшимся с отсрочкой исполнения приговора, дополнительных наказаний, а также в определении вида колонии при осуждении к лишению свободы лиц, совершивших преступления, не представляющие большой общественной опасности.

В случае осуждения лица за преступление, совершенное в период отсрочки исполнения приговора, в соответствии со ст. 46.1 УК РСФСР к новому наказанию присоединяется ранее назначенное наказание по правилам ст. 41 УК РСФСР.

По приговору военного суда Московского гарнизона рядовой Слабочков осужден по п. "в" ст. 246 УК РСФСР с применением ст. 44 УК РСФСР к трем годам лишения свободы с испытательным сроком два года.

Слабочков признан виновным в самовольном оставлении части продолжительностью свыше месяца.

Рассматривая данное дело, суд первой инстанции оставил без внимания тот факт, что преступление Слабочковым совершено в период отсрочки исполнения приговора, вынесенного Миасским городским народным судом, которым он был осужден по ст. 206, ч. 2, УК РСФСР к одному году и шести месяцам лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора на один год.

В соответствии же с п. 6 ст. 46.1 УК РСФСР суд обязан был присоединить к новому наказанию ранее назначенное по правилам, предусмотренным ст. 41 УК РСФСР.

По протесту председателя военного суда Московского военного округа приговор в отношении Слабочкова отменен, а дело направлено на новое судебное рассмотрение.

Наказание по совокупности приговоров назначено необоснованно, поскольку осужденный был освобожден от ранее назначенного наказания.

Лешенко был осужден народным судом с отсрочкой исполнения приговора.

Военный суд Нижегородского гарнизона (МВО), повторно осудив Лешенко, к назначенному наказанию присоединил часть наказания по приговору народного суда.

Определяя наказание с применением ст. 41 УК РСФСР, военный суд гарнизона исходил из того, что новое преступление Лешенко совершил в течение срока отсрочки исполнения приговора.

Однако в материалах дела имелось определение Ленинского районного народного суда г. Пензы, из которого следовало, что Лешенко к моменту повторного осуждения был освобожден от ранее назначенного наказания.

В связи с этим военный суд Московского округа исключил из приговора указание о назначении Лешенко наказания по совокупности приговоров.

Аналогичная ошибка при назначении наказания по совокупности приговоров допущена военным судом Балашихинского гарнизона по делу Иватского.

В соответствии со ст. 24 УК РСФСР лица, впервые осуждаемые к лишению свободы на срок не свыше пяти лет за умышленные преступления, указанные в абзаце 3 ч. 4 ст. 24 УК РСФСР, могут быть направлены для отбывания наказания в колонию общего режима лишь в том случае, если суд приведет соответствующие мотивы принятого решения.

Военным судом войсковая часть 97658 старший сержант Каченюк осужден по ч. 2 ст. 127 УК РСФСР к одному году лишения свободы, а по ч. 2 ст. 211 УК РСФСР и совокупности преступлений к трем годам лишения свободы в исправительно-трудовой колонии общего режима с лишением права управлять транспортными средствами сроком на пять лет.

Назначая Каченюку данный вид исправительно-трудовой колонии с отступлением от общего правила, суд, в соответствии с ч. 4 ст. 24 УК РСФСР, обязан был мотивировать свое решение.

В связи с этим военный суд Московского военного круга внес в приговор необходимые изменения и направил Каченюка для отбывания наказания в колонию - поселение для лиц, совершивших умышленные преступления.

Необоснованное назначение дополнительного наказания при осуждении по совокупности преступлений.

По делу Сандыркина и Мартышова, осужденных военным судом - войсковая часть 48775 (МО ПВО) за хищение боеприпасов и должностной подлог, суд необоснованно назначил им дополнительное наказание в виде лишения воинского звания "майор", поскольку ни за одно из преступлений, входящих в совокупность, дополнительные наказания осужденным не назначались. В связи с этим военный суд округа при рассмотрении данного дела в кассационном порядке исключил из приговора указание о лишении осужденных воинского звания.

Согласно закону лишение воинских и других званий может быть назначено лишь при осуждении за тяжкое преступление.

По приговору военного суда - войсковая часть 41452 младший сержант Семенов был признан виновным в превышении власти, причинившем существенный вред, и в оскорблении насильственными действиями подчиненного (ст. ст. 260, п. "а" и 243 УК РСФСР). По совокупности преступлений он был приговорен к 5 годам лишения свободы. Суд также применил к осужденному дополнительное наказание - лишение его воинского звания "младший сержант", чем нарушил требования ст. 36 УК РСФСР, которая предусматривает лишение воинских и других званий лишь при осуждении за тяжкое преступление.

Между тем, преступления, за которые был осужден Семенов, тяжкими не являются, в связи с чем военный суд - войсковая часть 16666 при кассационном рассмотрении дела исключил из приговора указание о применении к Семенову дополнительного наказания.

Вопросы применения

уголовно-процессуального законодательства

Среди приведенных в обзорах судебной практики военных судов округов ошибок в применении уголовно-процессуального законодательства наиболее существенными были ошибки, связанные с возвращением дел для производства дополнительного расследования.

После начала судебного разбирательства уголовное дело может быть направлено для производства дополнительного расследования лишь в том случае, если обстоятельства, указанные в ст. 232 УПК РСФСР, будут установлены в судебном заседании.

Органами предварительного следствия Шатохин обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ст. 105 УК РСФСР.

По определению военного суда - в/ч 62980 данное дело направлено на дополнительное расследование, поскольку, по мнению суда, анализ всех обстоятельств дела указывал на наличие в действиях Шатохина признаков преступления, предусмотренного ст. 103 УК РСФСР.

Рассмотрев материалы дела по протесту прокурора, военный суд Дальневосточного военного округа это определение отменил в связи с нарушением норм уголовно-процессуального законодательства, определяющих порядок возвращения дела для производства дополнительного расследования.

В соответствии со ст. ст. 221 УПК РСФСР судья по поступившему делу при рассмотрении вопроса о назначении судебного заседания вправе самостоятельно принять решение о возвращении дела для производства дополнительного расследования.

Если же такое решение принимается после начала судебного разбирательства, то, указанные в ст. 232 УПК РСФСР обстоятельства, влекущие возвращение дела для дополнительного расследования должны быть, согласно ст. 258 УПК РСФСР, установлены в судебном заседании.

В данном случае, начав судебное следствие, суд выяснил лишь отношение обвиняемого к предъявленному обвинению и удалился в совещательную комнату для вынесения определения, в котором сослался на обстоятельства, не исследованные в судебном заседании.

Однако, большинство судебных ошибок в применении уголовно-процессуальных норм носило случайный характер и было вызвано невнимательностью судей, а также ненадлежащим отношением к выполнению своих обязанностей.

Так, в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона отменен приговор военного суда Ярославского гарнизона (МВО) по уголовному делу Журавлева и др.

Вопреки требованиям п. 4 ст. 35 УК РСФСР, данное дело рассмотрено судьей единолично, несмотря на то, что один из подсудимых являлся несовершеннолетним.

По делу Семенова и Бородина, осужденных военным судом - в/ч 41452 была допущена волокита. Приговор по этому двухэпизодному делу был постановлен судом 8 апреля 1995 года. 18 апреля 1995 года в суд поступила кассационная жалоба одного из осужденных. В соответствии со ст. 330 УПК РСФСР, по истечении срока, установленного для обжалования, суд, постановивший приговор, обязан направить дело с поступившей жалобой в кассационную инстанцию.

Однако, дело без каких-либо уважительных причин было представлено в военный суд - войсковая часть 16666 лишь спустя полгода - 10 октября 1995 года, в связи с чем на допущенную волокиту суд второй инстанции отреагировал частным определением.

Из-за нарушения требований ст. 328 УПК РСФСР военным судом - войсковая часть 16666 было снято с кассационного рассмотрения рассмотренное по первой инстанции военным судом - войсковая часть 63028 уголовное дело в отношении Алясьева, подавшего жалобу на 10-е сутки. Такое решение было принято в связи с тем, что осужденным без каких-либо причин был пропущен семидневный срок на обжалование, ходатайства о восстановлении которого в деле не было, а поэтому жалоба подлежала возвращению осужденному.

Вопросы рассмотрения гражданского иска в уголовном процессе

Изучение судебной практики показывает, что судьи испытывают определенные трудности в разрешении гражданских исков, связанных с возмещением морального вреда, а также с взысканием средств, затраченных на оказание медицинской помощи потерпевшим от преступных действий.

Войсковая часть обязана возместить моральный вред в случае причинения его военнослужащим при исполнении служебных обязанностей.

Военным судом Брянского гарнизона рядовой Андреев признан виновным в том, что с применением насилия совершил акт мужеложства с несовершеннолетним Руденко.

Одновременно суд присудил ко взысканию с ОКПП "Брянск-1" пограничных войск Российской Федерации 2 000 000 рублей в пользу гражданки Ченекал - законного представителя несовершеннолетнего потерпевшего, за причиненный моральный вред.

Вместе с тем, из материалов дела усматривалось, что гражданка Ченекал заявила иск, не указав ответчика. Однако суд первой инстанции по своей инициативе ошибочно привлек в качестве ответчика ОКПП "Брянск-1" пограничных войск, а не виновное лицо - Андреева, который совершил преступление не при исполнении служебных обязанностей и не в связи с их исполнением.

С учетом этого военный суд Московского военного округа отменил приговор в части решения по гражданскому иску и передал этот иск на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

В соответствии с законом средства, затраченные на оказание медицинской помощи гражданам, потерпевшим от противоправных действий, взыскиваются в пользу учреждений системы здравоохранения.

По приговору военного суда Солнечногорского гарнизона с осужденных Сурина и Кузнецова в счет возмещения средств, затраченных на стационарное лечение потерпевшего, присуждено ко взысканию в доход государства 480 000 рублей.

Рассмотрев данное дело в кассационном порядке, военный суд Московского военного округа изменил приговор и взыскал указанную сумму на основании ст. 67 "Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан" в пользу лечебного учреждения - военного госпиталя, понесшего расходы.

Лица, совместно причинившие моральный вред, несут солидарную ответственность перед потерпевшим.

Вопреки требованиям ст. 455 ГК РСФСР (в редакции 1964 года), предусматривающей солидарную ответственность лиц, совместно причинивших вред потерпевшему, принято решение по делу Сидорова и Шкрета военным судом Барнаульского гарнизона, постановившего компенсировать моральный вред потерпевшему Доронину осужденными в равных долях. Как правильно установлено по делу, осужденные Сидоров и Шкрет, действуя совместно, путем угроз применения насилия, угнали автомобиль гражданина Доронина и эти их действия состоят в причинно-следственной связи с нанесенным ему моральным вредом.

При таких обстоятельствах причиненный ими вред подлежит взысканию с Сидорова и Шкрета солидарно, о чем принял решение военный суд Сибирского военного округа, исправив допущенную ошибку.

Отдел обобщения судебной практики

Военной коллегии

Верховного Суда

Российской Федерации

Название документа

"Обзор кассационно-надзорной практики Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации за 1995 год"

(Отдел обобщения судебной практики Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации)

(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 1996)

Текст документа

Подготовлен для системы КонсультантПлюс

ОБЗОР КАССАЦИОННО-НАДЗОРНОЙ ПРАКТИКИ ВОЕННОЙ КОЛЛЕГИИ

ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ЗА 1995 ГОД

(из материалов Военной коллегии Верховного Суда РФ)

Материал подготовлен с использованием правовых актов

по состоянию на 10 января 1996 года

Военной коллегией Верховного Суда Российской Федерации в 1995 г. рассмотрено в кассационном порядке 177 уголовных дел в отношении 332 человек, в порядке надзора - 293 уголовных дела на 600 человек и 52 гражданских дела. По сравнению с 1994 годом объем судебной работы Военной коллегии возрос: в кассационном порядке уголовных дел рассмотрено больше почти на 10%, а количество лиц, в отношении которых они рассмотрены, увеличилось на 40%; в надзорном порядке дел рассмотрено больше почти в 2,5 раза, а количество осужденных по рассмотренным делам увеличилось в 4 раза.

Как показывает анализ кассационной практики, стабильность судебных решений военных судов окружного звена несколько снизилась. Если в 1993 и 1994 годах приговоры и определения были оставлены без изменения примерно в отношении 75% осужденных, то в 1995 году только в отношении 69% из них. В результате рассмотрения дел в кассационном порядке судебные решения в отношении 11 человек (3,3%) отменены и дела возвращены на доследование или новое судебное рассмотрение; в отношении 5 человек (1,5%) приговоры отменены по основному обвинению, в том числе в отношении 4 человек с прекращением дела за отсутствием состава преступления и 1 человека с направлением дела на новое судебное рассмотрение; в отношении 1 человека отменено определение о прекращении уголовного дела за отсутствием состава преступления; и изменены приговоры в отношении 74 человек (22,3%), в том числе 12 осужденным изменена квалификация преступных действий без изменения меры наказания, 12 осужденным изменена квалификация содеянного и снижена мера наказания, 17 осужденным изменена мера наказания и в отношении 30 человек в приговоры внесены другие изменения.

По итогам рассмотрения уголовных дел в порядке надзора удовлетворены протесты в отношении 98,7% осужденных и только в отношении 8 человек (1,3%) протесты отклонены. При этом судебные решения отменены и дела в отношении 10 осужденных прекращены в полном объеме, а в отношении 22 человек направлены на новое расследование либо новое судебное рассмотрение; в отношении 529 (88,2%) осужденных судебные решения изменены, в том числе в отношении 69 человек (11,5%) изменена только квалификация преступных действий, в отношении 389 человек (64,8%) изменены квалификация содеянного и мера наказания, 25 (4,2%) осужденным изменена мера наказания, а в отношении 46 человек в судебные решения внесены другие изменения. Кроме того, Военная коллегия отменила кассационные определения в отношении 25 осужденных.

О характере и причинах ошибок, допущенных судами при рассмотрении уголовных дел, можно судить по приведенным в обзоре примерам. (Информация о практике рассмотрения судами дел по жалобам на неправомерные действия органов военного управления и воинских должностных лиц содержится в тематическом обзоре Военной коллегии.)

Неполнота предварительного и судебного следствия.

Необоснованное возвращение дел на доследование

Военный суд Приволжского военного округа признал виновным младшего сержанта Сагеева А. В. в умышленном убийстве с целью скрыть другое преступление, совершенное после умышленного убийства из хулиганских побуждений, а гражданина Дурыманова А. М. - в заранее не обещанном укрывательстве этого преступления и осудил первого по ст. 102, п. п. "б", "е", "и", УК РСФСР к расстрелу, а второго по ст. 189, ч. 1, УК РСФСР к четырем годам лишения свободы в ИТК общего режима.

Согласно приговору, находившиеся в состоянии опьянения Сагеев и Дурыманов пришли в новогоднюю ночь в квартиру к своему знакомому Плотникову, с которым, а также с находившимися у него несовершеннолетней Арафаиловой О., Широковой М. и Трубицыным А. приняли участие в праздновании Нового года. После того, как Трубицын, сильно опьянев, заснул, а Широкова ушла домой, находившийся в состоянии опьянения Плотников в грубой форме потребовал от Сагеева и Дурыманова покинуть квартиру. Будучи недоволен этим требованием, Сагеев нанес Плотникову четыре удара кухонным ножом в грудь, а когда вышедшая в комнату Арафаилова попыталась выяснить причины случившегося, нанес и ей этим же ножом пять ударов в грудь, от которых она скончалась. С целью скрыть преступление Дурыманов и Сагеев по просьбе последнего вынесли трупы на улицу и закопали в снегу, выбросили постельное белье и одежду потерпевших со следами крови, а Дурыманов для уничтожения следов пальцев рук протер находившиеся в квартире предметы.

Рассмотрев дело в кассационном порядке, Военная коллегия приговор отменила, поскольку, исследуя собранные органами предварительного следствия доказательства, суд оставил без выяснения ряд обстоятельств, которые могли оказать существенное влияние на разрешение данного дела.

Так, в судебном заседании Сагеев показал, что по приходу в квартиру к Плотникову у него разболелась голова и Дурыманов дал ему три таблетки препарата "тарен". Спустя некоторое время после их приема с ним "что-то произошло" и своих дальнейших действий он не помнит. В ходе предварительного следствия показания об обстоятельствах содеянного им он давал, ориентируясь на показания Дурыманова.

Факт приема Сагеевым 3 таблеток "тарена" подтвердил и Дурыманов. При этом он показал, что после нанесения ударов ножом Арафаиловой Сагеев подошел к окну, закрыл лицо руками и что-то начал бормотать.

Свидетель Сагеева показала, что днем 1 января 1993 года у сына внезапно началась истерика, в ходе которой он кричал: "Я не хотел, я не делал, я не убивал".

Из материалов дела усматривается, что отношения Сагеева с Плотниковым и Арафаиловой были нормальными, ссор и конфликтов, которые могли бы спровоцировать поведение Сагеева, как ранее, так и в ночь происшествия не было.

С учетом таких данных суду надлежало проверить, действительно ли Сагеев принимал таблетки тарена, и, если принимал, с привлечением специалистов в области судебной психиатрии и токсикологии установить, оказал ли препарат воздействие на его психическое состояние.

Однако суд этого не сделал и ограничился лишь указанием в приговоре на то, что Сагеев о принятии таблеток в ходе предварительного следствия не заявлял и об обстоятельствах совершенных им преступных действий давал подробные показания.

Между тем из справки - консультации специалистов в области судебной психиатрии и токсикологии усматривается, что медицинский препарат "тарен" существует в действительности. При приеме внутрь он воздействует на центральную нервную систему, вызывая эффект опьянения и острые психозы различной степени выраженности, зависящей от дозы препарата. Эти явления носят более выраженный характер при приеме большой дозы тарена (например, трех таблеток). На фоне алкогольного и наркотического опьянения эти эффекты также усугубляются. По мнению специалистов в области судебной психиатрии, в отношении Сагеева необходимо провести стационарную комплексную психолого-психиатрическую и токсикологическую экспертизу.

Поскольку в связи с неполнотой исследования вопроса о психическом состоянии Сагеева в момент совершения инкриминируемых ему действий нельзя сделать бесспорного вывода о виновности Сагеева и Дурыманова, квалификации их действий, а также об их ответственности, Военная коллегия направила дело в отношении них на новое судебное рассмотрение (5-157/р-94).

Военным судом Московского военного округа рядовой Тихонов С. В. был признан виновным в самовольном оставлении части продолжительностью свыше месяца, дезертирстве, хулиганстве, отличающемся по своему содержанию исключительным цинизмом, изнасиловании малолетней и несовершеннолетней и осужден по статьям 246, п. "в"; 247, п. "а"; 206, ч. 2; 117, ч. ч. 3 и 4, УК РСФСР к 9 годам лишения свободы в ИТК общего режима.

Как признал установленным суд, в ноябре 1991 г. в подъезде дома Тихонов с применением физической силы и угроз раздел ранее незнакомую гражданку Ситнову и, желая удовлетворить половую страсть, в течение 15 - 20 минут касался половым членом обнаженных частей тела потерпевшей. После появления в подъезде незнакомых мужчин он с места происшествия скрылся.

В июле 1992 г. Тихонов с цель временно уклониться от службы самовольно оставил часть и выехал к месту жительства родителей в Нижегородскую область. В ноябре он был направлен Арзамасским горвоенкоматом для дальнейшего прохождения службы в часть, однако туда не поехал, дезертировал и стал проживать в Нижегородской области.

В сентябре 1993 г. в городе Арзамасе Тихонов встретил у одной из школ незнакомую малолетнюю Сокову, 1982 года рождения, завел ее на территорию детского сада, где с применением угроза изнасиловал в извращенной форме.

В конце сентября того же года Тихонов встретил на одной из улиц г. Арзамаса незнакомую несовершеннолетнюю Редькину, 1977 года рождения, угрожая причинением телесных повреждений, завел ее в переулок, где насильно раздел и совершил с ней половой акт в извращенной форме.

3 ноября 1993 г. Тихонов был задержан.

Рассмотрев дело по кассационным жалобам осужденного и его защитника, Военная коллегия приговор в отношении Тихонова в части осуждения за хулиганство и изнасилования отменила в связи с неполнотой исследования органами предварительного следствия и судом вопроса о лице, совершившем эти преступления.

Суд положил в основу приговора в этой части признательные показания Тихонова в начале предварительного следствия, а также показания потерпевших Ситновой, Соковой и Редькиной.

Между тем в судебном заседании Тихонов от этих показаний отказался и объяснил причину изменения своих показаний. К тому же в тот период он признавал себя виновным в изнасиловании еще более ста девушек и убийстве одной из них, однако его показания в этой части подтверждения не нашли. Первоначальные показания потерпевших о внешнем облике лица, совершившего нападение на них, в определенной мере не согласуются между собой и с другими доказательствами.

По утверждению Ситновой, напавший на нее мужчина был одет в темно-синий пуховик, а по показаниям Соковой и Редькиной - в серую куртку. Однако Тихонов и его родители заявили, что подобной верхней одежды он никогда не носил. Отличались эти сведения и от данных о внешнем облике Тихонова, имеющихся в акте освидетельствования, представленном в кассационное заседание защитником Тихонова.

Несмотря на это, органы предварительного следствия и суд не приняли мер к выяснению у лиц, общавшихся с Тихоновым осенью 1991 и 1993 годов, носил ли он в указанные периоды верхнюю одежду, на которую указывают потерпевшие.

Розыск одежды Тихонова имел огромное значение и потому, что по показаниям матери потерпевшей Соковой на брюки Тихонова ее дочь сплюнула сперму после изнасилования.

Вызывает серьезное сомнение и "уверенное" опознание Тихонова потерпевшей Ситновой, поскольку оно проводилось спустя более двух лет после происшествия и с нарушением требований ст. 165 УПК РСФСР.

Как показала потерпевшая Сокова, Тихонов уводил ее от школы на глазах одноклассников, двух женщин и мужчины, ремонтировавшего свою автомашину. Однако каких-либо мер для проверки указанных показаний потерпевшей, установлению этих одноклассников и других свидетелей, которые могли описать внешние данные преступника, органы предварительного следствия и суд также не приняли.

Сам Тихонов в кассационной жалобе заявил, что он признался в совершении указанных преступлений вследствие физического и психического воздействия на него представителей органов предварительного следствия.

Поскольку неполнота предварительного следствия не может быть восполнена в судебном заседании, Военная коллегия направила дело в отношении Тихонова в части его осуждения по ст. ст. 206, ч. 2, и 117, ч. ч. 3 и 4, УК РСФСР на новое расследование (1-065/95).

Военные строители - рядовые Медведев А. Г. и Рассказов Е. В. были осуждены военным судом Балашихинского гарнизона с учетом изменений, внесенных в приговор военным судом Московского военного округа, за нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими, повлекшее причинение потерпевшему легкого телесного повреждения, а Рассказов, кроме того, и совершенное группой лиц, соответственно, Медведев по ст. 244, п. "б", УК РСФСР к лишению свободы сроком на 2 года в ИТК общего режима, а Рассказов по ст. 244, п. "в", УК РСФСР к направлению в дисциплинарный батальон сроком на 2 года. На основании п. 5 Постановления Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации "Об объявлении амнистии в связи с 50-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов" Рассказов от наказания был освобожден.

Судом Рассказов и Медведев были признаны виновными в том, что, желая подчинить своему влиянию военного строителя - рядового Баринова, неоднократно издевались над ним и избивали. Так, 20 апреля 1994 г. Медведев ударил его кулаком в лицо за отказ принести сигарету. В тот же день он, заставляя Баринова убирать туалет, нанес ему несколько ударов кулаком по лицу и телу. Поддерживая Медведева, Рассказов также нанес Баринову несколько ударов кулаком по телу. 22 апреля Медведев вновь заставил его убирать туалет и несколько раз ударил ладонью по лицу. 24 апреля Медведев вновь стал заставлять Баринова убирать туалет и при этом несколько раз ударил его руками по лицу и телу. Поддерживая Медведева, Рассказов также нанес Баринову удар кулаком по телу.

Председатель Военной коллегии принес по делу протест, в котором поставил вопрос об отмене состоявшихся судебных решений по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 20 УПК РСФСР суд обязан принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств преступления, однако это требование закона по данному делу не выполнено.

Органами предварительного следствия Медведев и Рассказов обвинялись не только в групповом нарушении уставных правил взаимоотношений между военнослужащими, сопряженном с причинением потерпевшему легких телесных повреждений, но и повлекшем в результате их совместных действий тяжкие последствия - самоубийство Баринова 25 апреля 1994 года. Данное обвинение основывалось на показаниях потерпевшей Бариновой, свидетелей Ефремова, Польских и Глушко, заключениях экспертов.

Суд первой инстанции, сославшись на то, что все возможности по сбору доказательств исчерпаны, исключил из обвинения Медведева и Рассказова квалифицирующий признак ст. 244 УК РСФСР - наступление тяжких последствий. Между тем, причины неявки в судебное заседание вышеуказанных свидетелей, на показаниях которых основывалось это обвинение, суд не выяснял и мер к обеспечению их явки не принимал, а потерпевшую Баринову, несмотря на ее желание участвовать в судебном заседании, о месте и времени рассмотрения дела даже не известил. Более того, в нарушение ст. 301 УПК РСФСР суд сослался в приговоре на показания свидетелей Ефремова, Польских и Левковича, хотя в судебном заседании их не допрашивал и показания указанных свидетелей не исследовал.

В связи с неполнотой судебного следствия и существенным нарушением уголовно-процессуального закона Военная коллегия протест удовлетворила и направила дело Медведева и Рассказова на новое судебное рассмотрение (1н-297/95).

В связи с неполнотой судебного следствия, поспешностью в принятии решения при назначении дел, неправильным пониманием принципа состязательности в уголовном процессе, значительное количество ошибок допущено судами и при решении вопроса о дальнейшем движении дел.

Органами предварительного следствия рядовой Горохов А. А. обвинялся в том, что в августе - ноябре 1992 г. он избил 9 молодых солдат, в том числе рядового Булгатова избивал систематически, вследствие чего последний покончил жизнь самоубийством, то есть в совершении преступления, предусмотренного ст. 244, п. "в", УК РСФСР.

Военный суд Безречненского гарнизона в судебном заседании пришел к выводу о существенной и невосполнимой неполноте предварительного следствия и направил дело на доследование. Военный суд Забайкальского военного округа оставил данное решение без изменения.

В определении суда органам предварительного следствия предлагалось дополнительно исследовать обстоятельства гибели Булгатова и, в частности, установить возможные мотивы его самоубийства, а также проверить версию его убийства Гороховым или другими лицами; выяснить и допросить лицо, причинившее потерпевшему незадолго до его гибели телесное повреждение в виде синяка на щеке; провести новую психолого-психиатрическую экспертизу в отношении погибшего; осуществить следственные эксперименты на предмет определения траектории полета пули, возможности услышать выстрел на посту лицами, находящимися в караульном помещении, и возможности использования Булгатовым автомата для самоубийства в различных положениях тела.

С учетом предвзятости, по мнению суда, предварительного следствия и допускавшихся следователем незаконных методов следствия, органам предварительного следствия предлагалось также провести проверку собранных по делу доказательств и особенно показаний свидетелей и потерпевших.

Главный военный прокурор принес по делу протест, в котором поставил вопрос об отмене судебных решений и направлении дела на новое судебное рассмотрение.

Рассмотрев материалы дела и соглашаясь с доводами протеста, Военная коллегия пришла к выводу, что суд первой инстанции не принял всех предусмотренных законом мер к непосредственному, тщательному и активному исследованию собранных доказательств в судебном заседании, а поэтому не мог обязывать органы следствия проводить дополнительное расследование.

Так, Горохов обвинялся в совершении 15 эпизодов противоправных действий в отношении 9 потерпевших, свою вину он не признал и это безусловно обязывало суд допросить всех потерпевших и многих свидетелей, из показаний которых усматривалось, что Горохов систематически издевался над Булгатовым, в связи с чем последний высказывал мысль о самоубийстве. Однако суд, не допросив большинство указанных лиц вследствие того, что в судебное заседание, как указано в определении, не явились все потерпевшие и свидетели, кроме одного, в то же время безосновательно указал, что принял все меры к устранению неполноты предварительного следствия.

Полагая, что по делу необходимо исследовать версию об убийстве Булгатова, суд не привел доказательств, послуживших основанием для такого вывода, и не предложил путей ее проверки. Из материалов же судебного следствия таких доказательств не усматривалось.

Не было также оснований у суда обязывать органы следствия проводить психолого-психиатрическую экспертизу, поскольку она была проведена. В случае необходимости суд сам мог провести ее в судебном заседании.

Несостоятельным является и указание суда устранить в ходе дополнительного расследования противоречия в показаниях Горохова, свидетелей и потерпевших, поскольку этих показаний суд не исследовал и в ходе судебного заседания сам имел возможность путем допросов устранить эти противоречия.

В ходе предварительного следствия причастность Горохова, а также других лиц к причинению синяка Булгатову незадолго до гибели установлена не была. Предлагая установить это, суд не указал - какие обстоятельства должны быть дополнительно выяснены. Не усматривается их и из материалов дела.

Что касается следственных экспериментов, то они также могли быть проведены самим судом.

Не исследовав доказательства по делу, суд не имел права утверждать в своем решении о применении следователем незаконных методов ведения следствия. В частности, суд не мог считать достоверным утверждение Горохова о том, что следователь избивал свидетеля Ушакова, поскольку даже не допросил последнего.

В связи с изложенным Военная коллегия судебные решения о возвращении уголовного дела в отношении Горохова на дополнительное расследование отменила и дело направила на новое судебное рассмотрение (3н-121/95).

Военный судья Тихоокеанского флота 6 апреля 1995 г. возвратил на доследование уголовное дело по обвинению мичмана Лапаева М. Е. и гражданина Ерошенкова В. Ю. в совершении преступления, предусмотренного ст. 102, п. п. "в" и "н", УК РСФСР, а Ерошенкова - и ст. 144, ч. 2, УК РСФСР.

Органами предварительного следствия Лапаев и Ерошенков обвинялись в совершении следующих преступных действий.

В июне 1993 г. Ерошенков В., его брат Ерошенков О. и Бабатов похитили у гражданина Петрова автомобиль "Тойота-Карина", после чего Ерошенков В. до октября 1993 г. скрывался, а его брат был осужден. Узнав, что основным свидетелем на процессе был матрос Савинов, который дал показания, изобличающие и его, Ерошенков В. решил убить Савинова. С этой целью 25 октября Лапаев по просьбе Ерошенкова привез Савинова на дачу Ерошенкова, где они путем угроз заставили матроса написать письмо на имя военного прокурора о непричастности Ерошенкова В. к хищению автомобиля Петрова, а затем удушили его. Вечером того же дня Ерошенков и Лапаев вывезли труп потерпевшего в район мыса Балюзен и сбросили в море.

Возвращая дело на дополнительное расследование, судья в постановлении отметил, что органами предварительного следствия не полностью выполнены указания, изложенные в Постановлении о возвращении дела на доследование от 28 декабря 1994 г., и, в частности, не проведены следственные эксперименты и очные ставки с участием обвиняемых и свидетелей Милованова и Кузнецова, не проведены с участием обвиняемых и соответствующих специалистов следственные эксперименты, связанные с транспортировкой и сокрытием трупа Савинова.

Рассмотрев материалы дела по частному протесту военного прокурора ТОФ, в котором он просил отменить постановление судьи и направить дело на новое судебное разбирательство, Военная коллегия протест удовлетворила по следующим основаниям.

Возвращая дело на доследование, судья вопреки требованиям ч. 2 ст. 232 УПК РСФСР и разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации, данным в Постановлении "О некоторых вопросах, связанных с применением судами уголовно-процессуальных норм, регулирующих возвращение дел для дополнительного расследования" от 17 апреля 1984 г. N 2, не указал, какие обстоятельства должны быть дополнительно выяснены при проведении следственных действий с участием свидетелей Кузнецова и Милованова и обвиняемых, а также, почему суд лишен возможности восполнить неполноту предварительного следствия в судебном заседании.

Утверждение в постановлении судьи о том, что органами предварительного следствия не проведен эксперимент с участием свидетеля Милованова, является ошибочным, поскольку это следственное действие выполнено. Как видно из материалов дела, свидетель Кузнецов допрашивался и дал показания, совпадающие с показаниями свидетеля Милованова. Проверить показания этих лиц суд мог сам путем их допроса и сопоставления с показаниями подсудимых и других лиц.

Органами предварительного следствия проводился следственный эксперимент и с участием Ерошенкова, в ходе которого он показал об обстоятельствах транспортировки трупа от дачи до места его сокрытия. В дальнейшем он, как и Лапаев, стал утверждать, что не причастен ни к убийству, ни к сокрытию трупа, поэтому следственные эксперименты с их участием практически невозможны.

При таких обстоятельствах Военная коллегия признала, что судья направил дело на доследование без достаточных оснований (2-057/95).

Военным судом Екатеринбургского гарнизона рядовой Миронов В. В. и гражданин Дедюхин С. Н. были осуждены соответственно по статьям 109 и 112, ч. 2, УК РСФСР с применением ст. 43 УК РСФСР к одному месяцу лишения свободы каждый.

Согласно приговору, на одной из улиц г. Новоуральска находившийся в состоянии опьянения Миронов ударил кулаком в область глаза проходившего мимо пьяного гражданина Горбунова, который качнулся и задел его, а когда Горбунов упал, нанес ему еще несколько ударов ногами по телу, причинив контузию глаза - менее тяжкое телесное повреждение. Подошедшему к ним и потребовавшему прекратить избиение гражданину Александрову Дедюхин нанес удар кулаком по лицу, разбив нос и губы до крови.

Военный суд Уральского военного округа отменил приговор ввиду односторонности и неполноты предварительного и судебного следствия, а также незаконного назначения осужденным наказания с применением ст. 43 УК РСФСР и направил дело на новое расследование. При этом военный суд округа признал необходимым в целях проверки показаний потерпевшего Горбунова о снижении у него зрения на травмированном глазе до 0,6 провести по делу дополнительную судебно-медицинскую экспертизу и направить Горбунова для освидетельствования на ВТЭК. Кроме того, суд предписал прокурору предъявить иски о взыскании с осужденных средств, затраченных на лечение потерпевшего и выплаченных ему по больничному листу.

По мнению суда второй инстанции, в связи с введением ст. 123 Конституции Российской Федерации принципа состязательности сторон в уголовном процессе суд не вправе сам назначить дополнительную экспертизу и разрешить по своему усмотрению вопросы о взыскании названных денежных средств.

Заместитель Генерального прокурора РФ, считая решение военного суда округа о направлении дела на доследование необоснованным, поставил в протесте вопрос о его отмене и направлении дела на новое рассмотрение в кассационном порядке. По его мнению, положения ст. 123 Конституции РФ не препятствуют суду, при наличии к тому прямого указания в законе, самому решать вопросы о взыскании с осужденных средств, затраченных на лечение потерпевшего, проводить экспертизы, истребовать и проверять другие доказательства.

Военная коллегия удовлетворила протест (4н-04/95).

Квалификация преступных действий

Неполнота и односторонность предварительного и судебного следствия при установлении обстоятельств дела, недостаточно тщательное исследование доказательств, неправильная оценка доказательств по делу и его обстоятельств послужили причиной многих ошибок в квалификации преступных действий виновных.

Органами предварительного следствия военный строитель - рядовой Решанов С. С. и граждане Журавлев В. А., Джелаухов О. В., Клепов А. Н., Гапоненко В. И., Дудукалов Н. В. и Копылов В. Л. обвинялись в групповом изнасиловании, сопряженном с угрозами убийством и причинением тяжкого телесного повреждения, совершенном после совершения изнасилования ранее, а Решанов, кроме того, и в дезертирстве.

Согласно обвинительному заключению, 17 апреля 1993 г. они привезли ранее незнакомых им студенток 1 курса Ростовского института народного хозяйства Ильевскую и Донскову в дом к Костенко, где в ходе распития спиртных напитков у них возник молчаливый сговор на изнасилование обеих девушек. Действуя согласованно, все семеро с применением физического насилия и угроз поочередно совершили в естественной и извращенной формах половые акты с Ильевской, Журавлев и Решанов, кроме того, изнасиловали Донскову, а остальные обвиняемые создавали условия для этого.

Военный суд Ростовского-на-Дону гарнизона признал, что изнасилование Ильевской и Донсковой произошли при иных обстоятельствах.

Согласно приговору 17 апреля компания знакомых проводила время в частном доме, куда пришли также Ильевская и Донскова.

В ходе распития спиртных напитков Журавлев отвел Ильевскую в дальнюю комнату дома, где предложил ей вступить в половую связь. В ответ на отказ он стал избивать потерпевшую, угрожать тем, что ее будут насиловать все присутствующие в доме, а затем изнасиловал. Вслед за Журавлевым в комнату вошел Решанов, который, применив физическую силу, совершил с Ильевской половые акты в естественной и извращенной формах. Затем с Ильевской насильственно совершили половые акты в естественной и извращенной формах Джелаухов и Клепов.

После изнасилования Ильевской Журавлев завел в другую комнату Донскову, и, несмотря на просьбы отпустить ее и не лишать девственности, изнасиловал потерпевшую. Когда Журавлев вышел, в комнату вошел Решанов и также изнасиловал Донскову.

Суд не усмотрел в действиях Журавлева, Решанова, Джелаухова и Клепова признаков группового изнасилования, поскольку предварительного сговора между ними не было и согласованных действий, направленных на изнасилование, они не совершали.

Обвинение в изнасиловании Гапоненко, Копылова и Дудукалова суд первой инстанции признал необоснованным, так как ни в предъявленном им органами следствия обвинении, ни в собранных по делу доказательствах нет указания на то, в чем конкретно выразились насилие либо угрозы, примененные этими лицами к Ильевской.

В связи с изложенным суд переквалифицировал действия Решанова на ст. ст. 117, ч. 1, и 117, ч. 2, УК РСФСР и по совокупности всех совершенных им преступлений назначил ему 4 года лишения свободы; Журавлева - на ст. ст. 117, ч. 1, и 117, ч. 2, УК РСФСР и по совокупности преступлений и приговоров определил ему 4 года лишения свободы; Джелаухова и Клепова - на ст. 117, ч. 1, УК РСФСР и назначил каждому из них 3 года лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора на 2 года, а Гапоненко, Дудукалова и Копылова в совершении преступления, предусмотренного ст. 117, ч. 3, УК РСФСР оправдал.

Военный суд Северо-Кавказского военного округа, рассмотрев дело в кассационном порядке, оставил приговор без изменения.

Заместитель Генерального прокурора РФ в протесте поставил вопрос об отмене судебных решений в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела, неправильным применением судом уголовного закона, а также назначением осужденным явно несправедливого вследствие мягкости наказания.

Рассмотрев материалы дела и обсудив доводы протеста, Военная коллегия нашла, что выводы суда о квалификации преступных действий Журавлева, Джелаухова, Клепова и Решанова, а также о недоказанности участия Гапоненко, Дудукалова и Копылова в совершении изнасилования не могут быть признаны убедительными и соответствующими фактическим обстоятельствам происшедшего, поскольку доказательства по делу исследованы в судебном заседании недостаточно полно и правильность данной им судом оценки, в силу этого, вызывает сомнения. Суд, в частности, оставил без внимания и надлежащей оценки следующие существенные обстоятельства и доказательства по делу.

Согласно показаниям потерпевших Ильевской и Донсковой, в трамвай для следования к дому Костенко Ильевская зашла не добровольно, а ее втолкнул туда Журавлев. Он же и другие обвиняемые затащили Ильевскую во двор дома через железную калитку, которую сразу же после этого закрыли. Когда, пытаясь покинуть дом, Ильевская и Донскова выходили во двор, с ними вместе следовали Джелаухов и Клепов.

Утверждения потерпевших о том, что их насильно удерживали в доме и они были лишены возможности покинуть его, подтверждались другими доказательствами. Так, обвиняемый Джелаухов показывал, что он сопровождал Донскову, когда она выходила во двор. Свидетель Уфимцев подтвердил, что калитка во дворе действительно была закрыта и Донскова смогла покинуть дом только тогда, когда он помог ей перелезть через высокий забор. Уфимцев и свидетель Валодченко на предварительном следствии также показывали, что они знали о насильственном совершении присутствующими в доме половых актов с Донсковой и Ильевской, которые выглядели заплаканными.

О совершении обвиняемыми половых актов с Донсковой и Ильевской помимо их воли, осведомленности о действиях друг друга и их согласованности свидетельствовали также другие обстоятельства, которые суд не учел.

Так, потерпевшая Ильевская показывала, что в комнату, где ее насиловали другие обвиняемые, заходил Гапоненко и торопил их, а Донскова на допросах заявляла, что после ее изнасилования Журавлев вышел в другую комнату, сказал другим парням, что она девственница и это вызвало у них смех.

Сами обвиняемые Журавлев, Решанов, Джелаухов, Гапоненко, Дудукалов, Копылов, Клепов на предварительном следствии и в суде подтвердили факт их взаимной осведомленности о характере совершаемых в отношении потерпевших действий и о поочередном совершении ими с Ильевской и Донсковой половых актов. Суд же, делая вывод об отсутствии у обвиняемых договоренности о вступлении с девушками в половую связь, эти показания во внимание не принял.

Не может свидетельствовать о добровольном вступлении в половую связь, по мнению Военной коллегии, и то обстоятельство, что Ильевская и Донскова не оказывали активного сопротивления всем обвиняемым. Суду следовало учесть, что согласно выводам эксперта - психолога способность к оказанию сопротивления насилию у Донсковой и Ильевской была значительно ограничена в связи с тем, что они находились в состоянии безвыходности в силу таких факторов, как уединенность места происшествия, его изолированность, многочисленный состав участников насилия, оказываемое на потерпевших психическое давление.

Ввиду изложенного Военная коллегия судебные решения по делу Решанова и других отменила и дело направила на новое судебное рассмотрение (5н-240/95).

Органами предварительного следствия Пастухов И. Ю., Маурцев К. С. и братья Третьяковы Максим и Михаил обвинялись в том, что в 23 часу 2 октября 1992 г., будучи в состоянии опьянения, с целью совершить разбойное нападение на кого-либо из граждан пришли на один из перекрестков поселка Загорянский, где избили встретившегося им и также находившегося в состоянии опьянения гражданина Шарова, у которого после его избиения отобрали кожаную куртку, часы, деньги, ботинки, а всего имущества на 22 200 руб. От полученных телесных повреждений Шаров 8 октября в больнице скончался.

Военный суд Балашихинского гарнизона (МВО) признал, что осужденные напали на Шарова и причинили ему тяжкие телесные повреждения, повлекшие смерть, не в связи с предварительным сговором совершить разбойное нападение, а на почве недовольства его поведением, в связи с чем переквалифицировал их действия в части завладения его личным имуществом со ст. ст. 146, ч. 2, п. п. "а", "в", УК РСФСР, на ст. 145, ч. 1, УК РСФСР, Третьякова, с учетом повторности, - на ст. 145, ч. 2, УК РСФСР. Однако мотивов такой переквалификации суд в нарушение требований ст. 314 УПК РСФСР в приговоре не привел.

Между тем Шаров на предварительном следствии показывал, что встретившиеся ему на улице четверо парней напали на него, избили и отобрали вещи. Об аналогичных обстоятельствах нападения на него Шаров рассказывал Белоусу, Кучмей, Демчеву и Зеленкову, однако несмотря на то, что показания указанных свидетелей в совокупности с объяснениями потерпевшего и другими доказательствами имели исключительно важное значение для правильного установления фактических обстоятельств дела (могли свидетельствовать о корыстной цели нападения на потерпевшего) и могли существенно повлиять на выводы суда о юридической квалификации содеянного виновными и их ответственности, суд каких-либо мер к обеспечению явки этих свидетелей в судебной заседание не принял.

По протесту председателя Военной коллегии судебные решения по делу Третьякова и других в связи с неполнотой судебного следствия и несоответствием назначенного судом наказания тяжести преступлений и личности осужденных были отменены и дело возвращено на новое судебное рассмотрение (1н-0354/95).

При рассмотрении данного дела суду следовало также учесть, что в соответствии с п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам о грабеже и разбое" N 31 от 22 марта 1966 г. в редакции 1993 г. в случае наступления смерти потерпевшего от причиненных ему при разбое тяжких телесных повреждений, действия виновного следует квалифицировать помимо разбоя и по ч. 2 ст. 108 УК РСФСР.

Согласно приговору военного суда - войсковая часть 90344, оставленному без изменения военным судом ТОФ, Воронин был признан виновным в умышленном убийстве и нарушении уставных правил взаимоотношений между военнослужащими, повлекшем тяжкие последствия, совершенных им при следующих обстоятельствах.

Утром 15 августа 1991 г. в спальном помещении Воронин случайно задел Русинова, из-за чего между ними произошел конфликт, который продолжился в комнате для умывания, а затем в помещении компрессорной на объекте работы. В ходе ссоры Русинов, держа в руке палку, подобранную на месте происшествия, нанес Воронину три удара кулаком в грудь, после чего Воронин выхватил у Русинова палку, нанес ему удар ногой в пах и ударил его по шее палкой, причинив тяжкое телесное повреждение, от которого Русинов на месте происшествия скончался.

Председатель Военной коллегии в протесте поставил вопрос об изменении судебных решений по следующим основаниям.

Давая юридическую оценку действиям Воронина, суд исходил лишь из того, что Воронин умышленно нанес Русинову сильный удар палкой в область шеи, причинив ему закрытую черепно-мозговую травму, от которой потерпевший скончался. Кроме того, суд указал, что конфликт между Ворониным и Русиновым возник на служебной почве и происходил на объекте работы в присутствии других военнослужащих, а поэтому квалифицировал содеянное Ворониным по ст. ст. 103 и 244, п. "в", УК РСФСР.

Признавая Воронина виновным в совершении указанных преступлений, суд сослался на показания свидетелей Гордиенко, Красникова, Дульцева, Ильинского, Ефименко и первичные показания Воронина, на основании которых пришел к выводу, что действия осужденного носили умышленный противоправный характер, поскольку никакого нападения на него со стороны Русинова не было.

Между тем, свидетели Гордиенко, Красников, Дульцев и Ильинский не являлись очевидцами ссоры в компрессорной, а их показания не содержали каких-либо конкретных данных о том, чьи действия явились непосредственной причиной конфликта и кто из его участников являлся нападавшей или оборонявшейся стороной. Тогда как от этих обстоятельств во многом зависела не только правильность квалификации содеянного виновным, но и обоснованность привлечения его к уголовной ответственности.

Согласно же первичным показаниям Воронина, которые суд признал достоверными и положил в основу приговора, утром он, проходя между кроватями, случайно задел Русинова, который выразил по этому поводу недовольство и предложил разобраться в гальюне, где они поговорили на высоких тонах и Русинов пригрозил, что разберется с ним на производстве. Встретившись на заводе, Русинов вновь стал угрожать Воронину избиением, при этом говорил, что он местный и если нужно, то может позвать своих друзей для того, чтобы рассчитаться с ним. При этом Русинов поднял с земли палку и стал приближаться к нему, а когда он оттолкнул его, то Русинов нанес ему рукой три удара по телу.

Эти показания Воронина не только ничем не опровергнуты, но и подтверждались показаниями свидетелей, которые суд оставил без внимания.

Так, из показаний свидетеля Жиженко усматривалось, что он, находясь в гальюне, слышал, как Русинов ругал Воронина и на повышенных тонах предъявлял ему претензии. В ответ Воронин пытался избежать конфликта, однако Русинов заявил: "На заводе разберемся".

Полностью совпадали с показаниями Воронина и первичные показания свидетеля - очевидца Ефименко, который слышал, как в компрессорной Русинов кричал на Воронина и говорил, что он местный, приведет своих пацанов и Воронина сгноят. После того, как Русинов взял в правую руку палку, Воронин предложил разобраться по-хорошему, но Русинов ударил его 2 - 3 раза рукой в грудь.

Таким образом, имеющиеся в деле доказательства свидетельствовали о том, что инициатором конфликта явился сам Русинов, его поведение было наиболее агрессивным, и он стремился перевести ссору в драку, тогда как Воронин уклонялся от такого развития событий и предлагал Русинову разрешить этот конфликт мирным путем.

При этом, как усматривалось из материалов дела, причиной конфликта явились не служебные взаимоотношения, а агрессивное поведение самого Русинова, который в ответ на незначительные и неосторожные действия Воронина стал приставать к нему, а затем первым стал избивать его.

При таких обстоятельствах, указывалось в протесте, следует признать, что на Воронина было совершено общественно опасное посягательство и он имел право на необходимую оборону.

Это обстоятельство фактически было установлено и судом, констатировавшим в приговоре, что действиям Воронина, повлекшим за собой смерть Русинова, способствовало неправомерное поведение самого потерпевшего, однако при юридической оценке содеянного не учтено.

Вместе с тем избранный осужденным для своей защиты способ и причиненный при этом потерпевшему вред явно не соответствовали опасности совершенного на него посягательства, в связи с чем содеянное Ворониным в этой части необходимо расценивать как превышение пределов необходимой обороны.

Кроме того, в протесте указывалось, что, поскольку Воронин находился в состоянии необходимой обороны, его действия не могли дополнительно квалифицироваться и как нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими.

Рассмотрев материалы дела и соглашаясь с доводами протеста, Военная коллегия исключила из обвинения Воронина ст. 244, п. "в", УК РСФСР, как излишне вмененную, и переквалифицировала его действия со ст. 103 УК РСФСР на ст. 105 УК РСФСР (2н-0305/94).

Немало судебных ошибок связано с неправильным применением судами квалифицирующих признаков умышленного убийства.

В соответствии с п. 6 Постановления N 15 Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 1992 г. "О судебной практике по делам об умышленных убийствах" по п. "б" ст. 102 УК РСФСР следует квалифицировать умышленное убийство, совершенное на почве явного неуважения к обществу и общепринятым моральным нормам, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение. Умышленное убийство, совершенное виновным из ревности, мести и других побуждений, возникающих на почве личных отношений, независимо от места его совершения не должно квалифицироваться по п. "б" ст. 102 УК РСФСР. В случае, когда поводом к конфликту послужило неправомерное поведение потерпевшего, виновный не может нести ответственности за убийство из хулиганских побуждений.

Не учел этого руководящего разъяснения Пленума Верховного Суда РФ военный суд ТОФ, в связи с чем ошибочно квалифицировал убийство начальником своего подчиненного в связи с упущениями по службе как совершенное из хулиганских побуждений.

Как признал установленным суд, командир отделения ст. матрос Силаев В. В., подняв спавшего на постели в рабочей одежде подчиненного Ильесова, нанес ему несколько ударов рукой по лицу и приказал следовать в машинное отделение корабля. Поскольку у Ильесова болела нога и он передвигался на костылях, а также, боясь дальнейшего избиения, Ильесов отказался идти туда. Тогда Силаев ударами кулаков в спину затолкал Ильесова в машинное отделение и там продолжал наносить ему удары. Защищаясь, Ильесов стал размахивать перед собой костылем и задел им Силаева, после чего последний схватил Ильесова за горло, стал его душить, а затем ударил по голове оказавшимся под рукой клапаном весом 7 кг и убил.

Органы следствия и суд указанные действия Силаева квалифицировали по ст. 102, п. "б", УК РСФСР, как совершенные из хулиганских побуждений.

Между тем из материалов дела усматривалось, что Силаев на протяжении всего производства по делу заявлял об иных мотивах своих действий. Он, в частности, утверждал, что длительное время служил на корабле без замечаний и характеризовался только положительно. Но с приходом Ильесова, который стал его подчиненным и плохо относился к исполнению служебных обязанностей, положение его изменилось: из-за плохого поведения последнего командование стало предъявлять к нему претензии. Оказавшись в такой ситуации бессильным, он возненавидел Ильесова и, увидев его спавшим на постели в рабочей одежде, не сдержался и стал избивать, а когда Ильесов оказал сопротивление, в гневе стал душить и ударил клапаном.

Эти объяснения Силаева не только не опровергнуты, но и подтверждаются объективными данными.

При таких обстоятельствах Военная коллегия признала, что Силаев совершил убийство не из хулиганских побуждений, а на почве личных, неприязненных отношений, возникших в связи с нерадивым отношением к службе Ильесова, и переквалифицировала его действия в этой части со ст. 102, п. "б", УК РСФСР на ст. 103 УК РСФСР (2-0164/92).

Военным судом ЛВО военный строитель - рядовой Локтев С. А. был осужден, наряду с другими преступлениями, за умышленное убийство из хулиганских побуждений и с особой жестокостью гражданина Окорочкова.

Как признал установленным суд, проживавший на квартире гражданки Строгановой самовольно оставивший часть Локтев, будучи пьяным, 17 мая 1994 г. после очередной ссоры со Строгановой привел к ней в квартиру гражданина Окорочкова, которому без какого-либо повода с его стороны нанес несколько ударов молотком по голове и ногами по голове, туловищу и другим частям тела, в результате чего Окорочков от черепно-мозговой травмы скончался.

Рассмотрев дело Локтева в кассационном порядке, Военная коллегия исключила из обвинения п. "г" ст. 102 УК РСФСР, поскольку в соответствии с п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам об умышленных убийствах" умышленное убийство может быть признано совершенным с особой жестокостью лишь в том случае, если способ убийства либо другие обстоятельства дела свидетельствуют о проявлении виновным особой жестокости, о заведомости для него того, что им потерпевшему причиняются особые страдания. По данному же делу доказательств, бесспорно свидетельствующих об умысле у виновного на причинение потерпевшему при лишении его жизни мучений и страданий, не добыто. Один лишь факт нанесения им Окорочкову большого количества телесных повреждений в короткий промежуток времени сам по себе не может свидетельствовать о таком характере и способе его действий (3-25).

В тех случаях, когда в результате совершения убийства виновный одновременно автоматически достигал несколько целей, суды иногда без необходимости квалифицировали такое деяние не по основному, а по всем субъективным квалифицирующим признакам убийства.

В связи с изложенным Военная коллегия исключила из обвинения Кислицына С. Н. и Будаева М. М., осужденных военным судом ПриВО, наряду с другими преступлениями, по ст. ст. 146, ч. 2, п. п. "а", "б", "д", и 102, п. п. "а", "е", "и", УК РСФСР за убийства граждан с целью завладения их личным имуществом, квалифицирующий признак ст. 102 УК РСФСР - с целью облегчить, а у Будаева и скрыть другое преступление. (У Кислицына последний квалифицирующий признак не исключен, т. к. другие убийства он совершил только по этому мотиву) (5-067/р-95).

По этой же причине Военная коллегия исключила из обвинения Разоренных Е. В. и Середина А. А., осужденных военным судом СибВО, наряду с другими преступлениями, за убийство сторожа магазина в целях совершения хищения из него по ст. ст. 91, ч. 2, п. п. "а", "б", "в", "е", "ж", и 102, п. п. "а", "в", "н", УК РСФСР, квалифицирующий признак убийства, предусмотренный пунктом "в" ст. 102 УК РСФСР, - совершение его в связи с выполнением потерпевшим своего служебного долга, поскольку виновные действовали прежде всего из корыстных побуждений (4-0132/95).

По пункту "н" ст. 102 УК РСФСР умышленное убийство может квалифицироваться только в том случае, если в его совершении участвовали несколько лиц, заранее, до начала выполнения объективной стороны состава преступления, договорившихся убить потерпевшего.

Военным судом СКВО Кардашев М. А. и Омаров Р. А. были осуждены, наряду с другими преступлениями, за хищение огнестрельного оружия и боеприпасов, совершенное по предварительному сговору группой лиц, и умышленное убийство, совершенное по предварительному сговору группой лиц, с целью облегчить совершение другого преступления.

Как признал установленным суд, Омаров и Кардашев с целью добыть автомат договорились совершить нападение на часового учебного центра войсковой части. Осуществляя задуманное, Омаров и Кардашев вооружились автоматом и ножом и ночью приехали на территорию учебного центра, где Омаров направил в грудь часовому Бабаеву автомат и потребовал передать ему свое оружие. Однако Бабаев отказался выполнить требование нападавших и оказал им активное сопротивление. В ходе борьбы Омаров с целью убийства часового произвел в его сторону несколько выстрелов, однако Бабаеву удалось отвести ствол автомата в сторону. Тогда Кардашев, преследуя ту же цель, дважды ударил часового ножом и повалил на пол, после чего Омаров расстрелял его. Завладев оружием и боеприпасами, осужденные с места происшествия скрылись.

Рассмотрев материалы дела в кассационном порядке, Военная коллегия признала, что хищение оружия Омаров и Кардашев совершили по предварительному сговору. Согласованно они действовали и в ходе убийства часового, однако этого для квалификации их действий по п. "н" ст. 102 УК РСФСР недостаточно, поскольку доказательств того, что они заранее договорились убить часового не добыто.

Так, осужденный Кардашев на предварительном следствии и в суде показывал, что он действительно предложил Омарову с целью завладения оружием напасть на часового, однако он предлагал лишь испугать, а не убивать его. Данное предложение, как пояснил Кардашев, было обусловлено тем, что подобный случай уже имел место в части, где он проходил службу, когда к часовым, охранявшим груз на железнодорожной станции, подошли двое граждан и, угрожая оружием, отобрали у них два автомата. Эти показания Кардашева не только не опровергнуты, но и подтверждаются показаниями свидетеля Савина о существовании такого случая.

В связи с изложенным Военная коллегия исключила из обвинения Кардашева и Омарова п. "н" ст. 102 УК РСФСР (5-0112/95).

Хищение предполагает распоряжение похищенным, поэтому содеянное в отношении похищаемого охватывается составом хищения и в дополнительной квалификации по другим статьям УК не нуждается.

Мичман Наюлис И. Г. и Следьев проникли на территорию объекта, извлекли из торпеды аккумуляторную батарею, содержащую 146 кг 649,6 г чистого серебра, и с целью облегчения хищения разобрали ее на части. В последующем Наюлис и по его просьбе другие лица вынесли секции батареи за территорию части.

Военный суд - войсковая часть 10514 признал Наюлиса виновным в тайном хищении чужого имущества в крупном размере, злоупотреблении и превышении власти, повлекшем тяжкие последствия, и в умышленном уничтожении военного имущества, повлекшем тяжкие последствия.

Поскольку при совершении хищения Наюлис самой торпеде, контейнеру, в котором она находилась, либо другому оставшемуся в части оборудованию никаких повреждений не причинил, а разборка похищаемой аккумуляторной батареи охватывается составом ее хищения, Военная коллегия исключила из его обвинения ст. 251, п. "б", УК РСФСР (2н-0160/95).

В случае совершения преступления в соучастии персональные квалифицирующие признаки этого преступления должны учитываться при квалификации преступных действий только тех соучастников, к которым они относятся.

Этого не учел военный суд МВО при рассмотрении уголовного дела Чернопятова А. В. и Беликова В. Н., осудивший Чернопятова за повторную кражу государственного имущества, а Беликова за пособничество в совершении этого преступления в связи с тем, что Чернопятов ранее был судим за хищение.

Поскольку "повторность" касалась только Чернопятова, Военная коллегия переквалифицировала действия Беликова в этой части со ст. ст. 17, 89, ч. 2, УК РСФСР на ст. ст. 17, 89, ч. 1, УК РСФСР (1-028).

В соответствии со ст. 51 Конституции РФ никто не обязан свидетельствовать против себя самого, поэтому если лицо в той или иной форме принимало участие в совершении преступления, либо причастно к нему, оно не может нести уголовную ответственность за недоносительство.

Однако несмотря на это, гражданка Иконникова О. Н. была осуждена военным судом - войсковая часть 16666 по ст. ст. 208, ч. 1, и 190 УК РСФСР за то, что, достоверно зная о совершенном другими лицами разбойном нападении на гражданина Коваленко и его убийстве присвоила часть переданных ей вещей и денег потерпевшего и не донесла о совершенных преступлениях, предусмотренных ст. ст. 102 и 146 УК РСФСР.

Поскольку сообщение Иконниковой о совершении указанных тяжких преступлений связано с неизбежностью разоблачения ее самой в совершении преступления, предусмотренного ст. 208, ч. 1, УК РСФСР, Военная коллегия приговор в части осуждения Иконниковой по ст. 190 УК РСФСР отменила и дело прекратила за отсутствием в ее действиях состава преступления (6-0144/95).

Военный суд Томского гарнизона на основании ст. 165.1 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях наложил штраф в размере 10 минимальных размеров оплаты труда на защитника подсудимого Максикова Д. М. - адвоката Сокольникова Д. В. за неуважение к суду, выразившееся в том, что, будучи заблаговременно извещен о дате судебного заседания, он к назначенному времени в суд не прибыл и каких-либо сведений о своем местонахождении в юридической консультации не оставил, в связи с чем в судебном заседании сначала был объявлен перерыв на 2 часа, а затем рассмотрение дела было отложено на следующий день.

Военный суд СибВО решение суда первой инстанции оставил в силе.

Между тем, в соответствии со ст. 165.1 КоАП РФ субъектами указанного правонарушения, выразившегося в злостном уклонении от явки в суд, могут быть только свидетели, потерпевшие, истцы и ответчики.

В отношении неприбывшего в судебное заседание без уважительных причин защитника могут быть приняты лишь меры, предусмотренные ч. 5 ст. 251 УПК РСФСР.

В связи с изложенным Военная коллегия по протесту председателя коллегии судебные решения о наложении административного взыскания на адвоката Сокольникова Д. В. отменила и дело о совершении им административного правонарушения прекратила (4н-0275/95).

Нарушение уголовно-процессуального закона

Анализ наиболее распространенных ошибок этой категории показывает, что многие из них вызваны невнимательностью судей при рассмотрении уголовных дел, пренебрежительным отношением к требованиям уголовно-процессуального закона.

В соответствии со ст. 301 УПК РСФСР суд основывает приговор лишь на тех доказательствах, которые были рассмотрены в судебном заседании.

В судебное заседание по делу Разуваева М. Н. и Самойленко В. И. не явились ни потерпевшая, ни один из свидетелей, указанных в постановлении о назначении дела к слушанию, однако военный суд МВО признал их виновными в совершении преступления, предусмотренного ст. 102, п. "б", УК РСФСР, а Разуваева, кроме того, и ст. 247, п. "а", УК РСФСР, сославшись в приговоре, помимо показаний подсудимых, на не исследованные в ходе судебного следствия показания свидетеля-очевидца Кабаевой, рапорт работника милиции Хотынецкого, протокол осмотра места происшествия и противоречивое заключение судебно-медицинского эксперта о причине смерти потерпевшего.

Поскольку приговор в отношении Разуваева и Самойленко основан на доказательствах, которые не были исследованы судом, что является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, Военная коллегия его отменила и направила дело на новое судебное рассмотрение (1-024).

Органами предварительного следствия рядовой Байкалов А. В. обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ст. 103 УК РСФСР.

Военный суд Абаканского гарнизона переквалифицировал преступные действия Байкалова на ст. 108, ч. 2, УК РСФСР, т. е. в нарушение требований ст. 254 УПК РСФСР ухудшил его положение, поскольку санкция этой статьи предусматривает возможность назначения более строгого наказания, чем санкция ст. 103 УК РСФСР.

Подобное изменение обвинения в судебном заседании, без возвращения дела на доследование для предъявления обвиняемому более тяжкого обвинения, невозможно, однако военный суд СибВО эту ошибку не исправил.

Рассмотрев дело по протесту председателя, Военная коллегия отменила судебные решения в отношении Байкалова и дело направила на новое рассмотрение (4н-0352/94).

Судья военного суда ЛенВО возвратил уголовное дело в отношении Елисеева А. Е., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 247, п. "а"; 102, п. п. "а", "г", "е", "з"; и 146, ч. 2, п. п. "а", "в", "е", УК РСФСР, на дополнительное расследование в связи с тем, что органы предварительного следствия, допустив для защиты интересов Елисеева представителя юридической консультации "Петроградский правовой центр" Хунжгуруа Н. Б., не являвшегося, по его мнению, в апреле - мае 1994 г. адвокатом, нарушили право обвиняемого на защиту.

Между тем при более тщательной проверке материалов дела суд должен был установить, что на момент участия в деле в качестве защитника Хунжгуруа "Петроградский правовой центр" являлся структурным подразделением Санкт-Петербургской объединенной коллегии адвокатов - юридической консультацией N 54 и Хунжгуруа еще 20 января 1994 г. решением президиума указанной коллегии был принят в ее члены и направлен на работу в эту консультацию.

Поскольку органами предварительного следствия указанного нарушения уголовно-процессуального закона допущено не было, Военная коллегия признала, что дело Елисеева было возвращено военным судом ЛенВО на доследование необоснованно, в связи с чем постановление о его возвращении отменила и направила дело на новое судебное рассмотрение (3-0126/94).

Продолжают иметь место судебные ошибки, связанные с нарушением прав участников процесса.

Прапорщик Волошнюк С. Г. обвинялся в том, что, увидев на спортивной площадке профилактория войсковой части игравших в мяч граждан Гусева, Девяткиных Т. и Е., Макелову, Ковалева, Нужнова и Сайгачева, потребовал от них покинуть территорию профилактория, а, когда последние отказались сделать это, с целью добиться выполнения своего распоряжения выстрелил из охотничьего ружья патронами, заряженными картечью, сначала вверх, а затем в асфальтовое покрытие в месте нахождения людей и в направлении Нужнова, в результате чего Нужнов был убит.

В ходе предварительного следствия Гусев, Девяткины, Маркелова, Ковалев и Сайгачев были признаны потерпевшими по делу, однако военный суд ДВО в подготовительной части судебного заседания признал решение следователя об этом необоснованным и постановил считать их свидетелями. При этом суд мотивировал свое решение тем, что в материалах дела не имеется данных о причинении указанным гражданам действиями Волошнюка вреда, предусмотренного ст. 53 УПК РСФСР.

Между тем достаточных оснований для такого вывода у суда не имелось.

В соответствии со ст. 53 УПК РСФСР потерпевшим признается лицо, которому причинен не только физический или имущественный, но и моральный вред.

Как усматривается из материалов дела, такой вред Гусеву, Девяткиным, Маркеловой, Сайгачеву и Ковалеву был причинен, поскольку они, по их показаниям, подвергаясь реальной опасности в связи с выстрелами Волошнюка в их сторону, испытывали сильный страх за свою жизнь. Данное обстоятельство констатировал и сам суд, признав, что убийство находившегося с указанными гражданами Нужнова было совершено способом, опасным для жизни многих людей.

При таких обстоятельствах Военная коллегия признала, что суд необоснованно лишил данных граждан гарантированных законом прав участников процесса, что в соответствии со ст. ст. 342 и 345 УПК РСФСР является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, в связи с чем приговор в отношении Волошнюка отменила и дело направила на новое судебное рассмотрение (2-015).

Рассмотрение дела в кассационном порядке без защитника осужденного, не явившегося в судебное заседание в связи с тем, что он своевременно не был извещен о переносе судебного заседания на другой срок, либо о дне рассмотрения дела при назначении его к слушанию, является в соответствии со ст. 345 УПК РСФСР существенным нарушением уголовно-процессуального закона, поскольку лишает осужденных квалифицированной юридической помощи.

По этой причине, в связи с нарушением права осужденного на защиту Военной коллегией по протесту председателя были отменены кассационные определения военных судов ЛенВО, ДВО, МВО по делам, соответственно, Метелицы А. Д., Гордеева А. Г. и Шулева А. В., Егоркина Д. И. и дела возвращены на новое рассмотрение в кассационном порядке (3н-0159/95, 2н-0141, 1н-0176/95).

Военный суд УрВО 7 апреля 1995 г. возвратил уголовное дело в отношении Плесовских С. А., Корикова А. Г., Фроловой О. Н., Бизиной С. В. и Балаги Е. Т. военному прокурору УрВО на доследование.

10 мая 1995 г. военный прокурор Тюменского гарнизона обратился в суд с ходатайством о восстановлении срока на опротестование данного определения, однако судья военного суда УрВО 22 мая 1995 г. в удовлетворении данного ходатайства отказал, сославшись на то, что согласно штемпелю на конверте протест был отправлен 21 апреля, то есть с пропуском установленного законом семидневного срока на опротестование.

Военный прокурор УрВО в протесте поставил вопрос об отмене Постановления судьи от 22 мая 1995 г., признании причины пропуска срока на опротестование уважительной, восстановлении этого срока и рассмотрении частного протеста военного прокурора Тюменского гарнизона на определение о возвращении дела на доследование по существу.

Рассмотрев материалы дела, Военная коллегия признала протест в части восстановления срока на принесение частного протеста обоснованным, поскольку, как усматривается из имеющихся в деле материалов, в том числе объяснений исполняющего обязанности начальника канцелярии военной прокуратуры Тюменского гарнизона и справки заместителя начальника УФПС Тюменской области, протест был зарегистрирован канцелярией военной прокуратуры и сдан в учреждение связи не 21 апреля, а 14 апреля 1995 г., т. е. в последний день установленного законом срока на опротестование судебного решения. Что же касается иной даты в штемпеле на конверте, то она вызвана общей задержкой выемки корреспонденции из почтового ящика, сортировки и доставки ее адресату, обусловленной выходом из строя сортировочной машины в учреждении связи, и доказательством пропуска срока на опротестование служить не может.

Вместе с тем Военная коллегия признала невозможным одновременно рассмотреть вопрос о восстановлении срока на опротестование и частный протест военного прокурора Тюменского гарнизона на определение военного суда УрВО от 7 апреля 1995 г. о направлении уголовного дела на доследование по существу, поскольку подсудимые и их защитники не извещены о принесении частного протеста и в случае его рассмотрения их право на подачу возражений на этот протест, предусмотренное ст. 327 УПК РСФСР, будет нарушено (6-080/95).

Ошибки, связанные с разрешением гражданских исков

В соответствии со ст. 310 УПК РСФСР суд при постановлении обвинительного приговора в зависимости от доказанности оснований и размеров гражданского иска принимает по нему только одно из решений, указанных в данной статье. Это решение должно быть понятным и не иметь двоякого толкования.

Между тем военный суд ПриВО по делу Кузьмина Д. А. и Дюкарева А. Н., осужденных по ст. ст. 102, п. п. "а", "н"; и 146, ч. 3, УК РСФСР, удовлетворив гражданский иск потерпевшей Шевелиной И. А. частично, не указал в приговоре, стоимость каких именно деталей и по какой причине он исключил из суммы исковых требований, хотя потерпевшая в подтверждение своего иска представила две калькуляции. Более того, по иску о возмещении вреда по случаю потери кормильца суд принял решение оставить данный иск без рассмотрения, признав за потерпевшей право на удовлетворение этого иска, тогда как в соответствии со ст. 310 УПК РСФСР суд оставляет иск без рассмотрения при постановлении оправдательного приговора за отсутствием состава преступления, а право на удовлетворение гражданского иска с передачей вопроса о его размерах на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства признает при постановлении обвинительного приговора, доказанности оснований для удовлетворения исковых требований, но невозможности произвести в данном судебном заседании подробный расчет по иску.

Военная коллегия внесла в приговор необходимые изменения (5-0110/95).

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в п. 9 Постановления N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" от 20 декабря 1994 года разъяснил, что "Применительно к статье 29 УПК РСФСР потерпевший... вправе предъявить гражданский иск о компенсации морального вреда при производстве по уголовному делу".

Однако военный суд - войсковая часть 54233 (РВСН) по делу Деркача Н. Н. в удовлетворении исковых требований потерпевшей отказал, сославшись на то, что компенсация причиненного преступными действиями морального вреда в порядке уголовного судопроизводства законом не предусмотрена (6н-0327/94).

Военный суд Калининградского гарнизона (БФ) по делу Дудукина Е. В. под надуманным предлогом, что невозможно произвести подробный расчет по иску, а также в связи с тем, что по действующему законодательству военные суды совместно с уголовным делом могут рассматривать иски в возмещении только материального ущерба, признал за потерпевшим право на удовлетворение иска о возмещении морального вреда, а вопрос о его размерах передал на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства (4н-0188/94).

Военный суд ЗабВО по делу Охрименко О. М. и других в подготовительной части судебного заседания принял к рассмотрению иск потерпевшей о возмещении ей морального вреда, однако в резолютивной части приговора вопреки требованиям ст. 317 УПК РСФСР никакого решения по нему не принял. Вместо этого в описательной части приговора суд, сославшись на то, что "разрешение данного вопроса возможно лишь в гражданско-правовом порядке", указал об оставлении этого иска потерпевшей без рассмотрения (3-052/95).

Военная коллегия внесла в судебные решения по указанным делам необходимые изменения.

Размер компенсации морального вреда зависит от фактических обстоятельств его причинения, характера и объема причиненных истцу нравственных и физических страданий, степени вины ответчика, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий, а также об иных заслуживающих внимания обстоятельств.

Этого не учел в достаточной степени военный суд МВО по делу Кагина А. Н. и Уткина С. В., которые, будучи пьяными, по просьбе незнакомой им гражданки Сибирьяновой убили гражданина Блинова за то, что он не пускал ее в свою квартиру.

Правильно установив факт причинения потерпевшей Лыковой Н. П. нравственных страданий в связи с гибелью ее брата Блинова К. П., суд вместе с тем не привел в приговоре никаких доводов в обоснование своего решения о размере компенсации в возмещение морального вреда. Между тем при разрешении иска суду следовало учесть, что Блинов своим образом жизни (пьянством, превращением квартиры в место сборища сомнительных личностей) способствовал созданию криминогенной ситуации.

В связи с изложенным Военная коллегия уменьшила размер компенсации в возмещение морального вреда с 10 до 5 млн. рублей (1-061/95).

Военным судом МО ПВО 23 июня 1995 г. старший лейтенант Пустовит А. П. был осужден наряду с другими преступлениями за совершенное 18 сентября 1992 г. превышение власти, повлекшее тяжкие последствия, и умышленное причинение тяжкого телесного повреждения рядовому Присадину, который в связи с травмой селезенки 33 дня находился на стационарном лечении в госпитале.

В возмещение расходов на лечение Присадина суд определил взыскать с Пустовита в доход государства 2 млн. 310 тыс. рублей.

Рассмотрев дело в кассационном порядке, Военная коллегия решение суда по иску прокурора о взыскании с осужденного средств, затраченных на стационарное лечение потерпевшего, изменила, поскольку суд допустил ошибку при определении суммы расходов на это лечение. Так, суд исходил из стоимости суточного пребывания больного в госпитале на момент постановления приговора (70 000 руб.), однако потерпевший находился на излечении в сентябре - октябре 1992 г., когда на суточное пребывание больного в стационаре затрачивалось всего 120 руб., и, значит, реально госпиталем на лечение Присадина было затрачено 3960 руб. Поскольку данная сумма сразу после лечения потерпевшего не была возмещена, действительный ущерб по состоянию на момент вынесения приговора должен определяться с учетом инфляции в экономике страны за период с октября 1992 г. по июнь 1995 г. Таким образом, с учетом сводного индекса потребительских цен по Московской области на платные услуги и товары народного потребления для населения за указанный период (75 раз) с Пустовита следовало взыскать не 2 млн. 310 тыс. руб., а 297 тыс. руб.

Кроме того, в соответствии с требованиями ст. 67 "Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан" средства, затраченные на оказание медицинской помощи гражданам, потерпевшим от противоправных действий, должны взыскиваться не в доход государства, как это сделал суд, а в пользу учреждений государственной или муниципальной системы здравоохранения, понесших фактические расходы.

В связи с изложенным Военная коллегия внесла в приговор соответствующие изменения (6-109/р-95).

Другие ошибки

В соответствии со ст. ст. 37 и 40 УК РСФСР суд обязан назначить наказание осужденному за каждое из совершенных им преступлений, а затем определить наказание по совокупности всех преступлений.

Между тем это известное всем требование закона по невнимательности было нарушено в анализируемом периоде неоднократно.

Так, военный суд ТОФ, переквалифицировав действия осужденного Трифонова А. Н. со ст. 93.1 УК РСФСР на ст. 144, ч. 3, того же УК, наказание по ней и совокупности преступлений не назначил (2н-095/94); военный суд СФ, переквалифицировав преступные действия Чернышова И. Н. со ст. 89, ч. 4, и 93.1 УК РСФСР на ст. ст. 144, ч. 2, и 144 ч. 3, УК РСФСР "забыл" назначить наказание по ст. 144, ч. 2, УК РСФСР (2н-0455/95); военный суд ДВО по делу Иванова А. В. и других, переквалифицировав содеянное осужденными на статьи УК РСФСР в редакции Закона от 1 июля 1994 года, хотя и указал в определении о справедливости ранее назначенного им судом первой инстанции наказания, однако в резолютивной части определения наказание по новым статьям Закона, а также по совокупности преступлений не назначил (2н-0282/95); военный суд МО ПВО, приняв решение о смягчении наказания осужденному Альбову Н. Ю., назначенного по совокупности преступлений путем поглощения менее строгого наказания более строгим, снизил его только по совокупности преступлений, не указав о снижении наказания по статье, предусматривающей более строгое наказание (6н-0389/95).

Военная коллегия исправила указанные ошибки.

Военный суд ЛенВО, признав Павлова И. А. виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 144, ч. 3, и 146, ч. 2, п. "а", УК РСФСР, в нарушение п. 2 ст. ст. 315, 316 УПК РСФСР не принял решения в резолютивной части приговора по предъявленному Павлову обвинению в совершении умышленного убийства, предусмотренного ст. 102, п. п. "а", "е", "н", УК РСФСР, в связи с чем приговор в этой части Военной коллегией был отменен и дело направлено на новое судебное рассмотрение.

Как не основанное на уголовно-процессуальном законе было также отменено Постановление судьи, которым он пытался внести в резолютивную часть приговора в отношении Павлова уточнение и тем самым устранить допущенную ошибку (3-0115/95).

Военный суд гарнизона Дровяная освободил осужденного им по ст. 218, ч. 1, УК РСФСР с применением ст. 44 УК РСФСР к 1 году лишения свободы условно с испытательным сроком в 1 год Худякова А. М., от наказания в соответствии с п. 5 Постановления Государственной Думы об амнистии от 19 апреля 1995 года.

Военный суд ЗабВО, рассмотрев дело в порядке надзора, исключил из приговора указание о применении к Худякову амнистии, так как в соответствии с пунктом 9 данного Постановления об амнистии она не распространялась на лиц, совершивших преступление, предусмотренное ст. 218 УК РСФСР. В остальной части приговор был оставлен в силе. Между тем вносить такое изменение в приговор военный суд округа был не вправе даже при наличии надлежащих процессуальных поводов, поскольку вышестоящая судебная инстанция в соответствии с требованиями ст. 380 УПК РСФСР не может ухудшать положение осужденного. В связи с изложенным Военная коллегия судебные решения по делу Худякова отменила и дело направило на новое рассмотрение в суд первой инстанции (3н-460/95).

Военный строитель - рядовой Обрезков А. В., осужденный 8 сентября 1993 г. Канавинским райнарсудом г. Нижнего Новгорода по ст. 93.1 УК РСФСР к 4 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года, был осужден 24 мая 1995 г. военным судом - войсковая часть 10798 по ст. 144, ч. 2, УК РСФСР к 2 годам лишения свободы, а по совокупности приговоров - к 3 годам лишения свободы в ИТК общего режима, то есть к меньшему по размеру наказанию, чем он был осужден народным судом.

Между тем, в соответствии с требованиями ст. ст. 41 и 45 УК РСФСР и разъяснениями Пленума Верховного Суда, данными в Постановлении N 3 от 31 июля 1981 года "О практике назначения наказания при совершении нескольких преступлений и по нескольким приговорам" с последующими изменениями, наказание по совокупности приговоров Обрезкову, как лицу, совершившему новое преступление в период испытательного срока, суд должен был назначить по размеру больше как наказания за вновь совершенное преступление, так и неотбытой части наказания по предыдущему приговору. С учетом того, что при условном осуждении неотбытой частью наказания по предыдущему приговору считается весь срок наказания, наказание Обрезкову не могло быть менее 4 лет лишения свободы.

Кроме того, военный суд, приняв дело к своему производству, не выяснил, приведено ли решение народного суда в соответствие с Законом от 1 июля 1994 года и не поставил вопрос об этом перед соответствующим областным судом. К моменту рассмотрения дела Военной коллегией Президиум Нижегородского областного суда действия Обрезкова переквалифицировал со ст. 93.1 УК РСФСР на ст. 144, ч. 2, УК РСФСР, по которой назначил ему наказание 3 года лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года.

Ввиду неправильного применения уголовного закона Военная коллегия по протесте председателя Военной коллегии судебные решения по делу Обрезкова отменила и дело направила на новое судебное рассмотрение (2н-0306/95).

Военный суд - войсковая часть 10514, рассмотрев 27 апреля 1995 г. уголовное дело в отношении Куклина Р. Ю., вместе с приговором вынес определение об оплате за счет государства труда защитника-адвоката Пастушка П. П., участвовавшего в деле в порядке ст. 47 УПК РСФСР, в размере 204 500 руб.

Военный суд ТОФ, рассмотрев дело Куклина, уменьшил сумму, подлежащую выплате адвокату Пастушку за защиту интересов осужденного, до 52 000 руб.

В обоснование своего решения военный суд ТОФ сослался на небольшую сложность и небольшой объем дела, однако в нарушение требований Положения "О порядке оплаты труда адвокатов за счет государства", утвержденного Министерством юстиции РФ 27 января 1994 года, расчета вознаграждения, подлежащего выплате адвокату, в определении не привел.

Между тем, в соответствии с указанным Положением в определении суда об оплате труда адвоката за счет средств республиканского бюджета Российской Федерации должно быть указано количество дней, фактически затраченных адвокатом на изучение материалов дела, участие в судебном процессе и изучение протокола судебного заседания. Каждый такой день является днем участия адвоката в рассмотрении дела, размер оплаты за который не может быть менее одной четверти установленного минимального размера оплаты труда. В местностях, где работникам предприятий, учреждений и организаций установлены районные коэффициенты и процентные надбавки, оплата юридической помощи повышается в соответствующих размерах. Определение об оплате труда адвоката выносится на основании заявления последнего.

Из имеющегося в деле заявления адвоката Пастушка усматривалось, что он участвовал в рассмотрении дела четыре дня: один день затратил на беседу с обвиняемым, один день готовился к ведению дела в суде, один день участвовал в судебном процессе и один день знакомился с протоколом судебного заседания. Иного по делу не установлено. Поскольку в Приморском крае установлены районные коэффициенты и процентные надбавки, размер определенного адвокату Пастушку вознаграждения надлежало повысить в соответствии с указанными коэффициентами и надбавками в зависимости от продолжительности его работы в местностях, где такая надбавка установлена. Однако данных о том, сделал это суд флота или нет, в деле нет.

В связи с изложенным Военная коллегия признала решение военного суда ТОФ о выплате вознаграждения адвокату Пастушку только за один день участия в рассмотрении дела в суде необоснованным, отменила его и дело в этой части направила на новое кассационное рассмотрение (2н-0403/95).

Отдел обобщения судебной практики

Военной коллегии

Верховного Суда

Российской Федерации

Название документа

"Обзор судебной практики рассмотрения дел по жалобам военнослужащих на действия и решения, нарушающие их права и свободы, за 1995 год"

(Отдел обобщения судебной практики Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации)

(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 1996)

Текст документа

Подготовлен для системы КонсультантПлюс

ОБЗОР СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ ДЕЛ ПО ЖАЛОБАМ

ВОЕННОСЛУЖАЩИХ НА ДЕЙСТВИЯ И РЕШЕНИЯ,

НАРУШАЮЩИЕ ИХ ПРАВА И СВОБОДЫ,

ЗА 1995 ГОД

(из материалов Военной коллегии Верховного Суда РФ)

Материал подготовлен с использованием правовых актов

по состоянию на 10 января 1996 года

I

В настоящем обзоре проанализирована практика военных судов, по материалам представленных обобщений, и кассационно-надзорная практика Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации по рассмотрению жалоб военнослужащих. Статистические данные о результатах рассмотрения анализируемой категории дел военными судами приводятся только по армии и флоту, что связано с изменением форм статистической отчетности в 1995 году.

Данные о рассмотрении жалоб за 1995 год (Армия и Флот)

Наибольшее количество жалоб военнослужащих по-прежнему связано с необеспечением положенными видами довольствия - 2750 жалоб (54,9%), из которых было удовлетворено 68%, а отказано в удовлетворении только по 5,4% таких жалоб, что свидетельствует о значительном количестве нарушений прав военнослужащих в этой сфере.

Следом за ними по распространенности идут жалобы, связанные: с увольнением с военной службы - 949 жалоб; с нарушением жилищных прав военнослужащих - 382 жалобы и связанные с необоснованным привлечением к материальной ответственности - 211 жалоб. Таким образом, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, количество рассмотренных военными судами жалоб сократилось почти в два раза.

Такое значительное сокращение вызвано прежде всего тем, что в результате принятия Правительством Российской Федерации и Министерством обороны Российской Федерации соответствующих нормативных документов, был урегулирован порядок реализации льгот, предусмотренных для военнослужащих статьями 15, 16 и 20 Закона Российской Федерации "О статусе военнослужащих".

Именно за счет уменьшения количества жалоб, связанных с реализацией указанных льгот (более чем в три раза) произошло и общее снижение их объема. Однако необходимо отметить, что хотя удельный вес жалоб, связанных с необеспечением военнослужащих положенными видами довольствия и уменьшился, они по-прежнему остаются наиболее многочисленными - 55% от общего числа рассмотренных жалоб.

Произошли некоторые изменения в результатах рассмотрения дел по жалобам.

Так, по сравнению с 1994 годом, увеличилось количество судебных решений с отказом в удовлетворении жалоб - с 6% до 15,4%, что свидетельствует о возрастании числа необоснованных жалоб военнослужащих, в удовлетворении которых военные суды отказывали. Больше всего необоснованных и неудовлетворенных судами жалоб были связаны с увольнением или отказом в увольнении с военной службы (42% от числа жалоб, в удовлетворении которых было отказано).

В 1995 году военные суды реагировали на выявленные нарушения закона при рассмотрении жалоб военнослужащих вынесением 49 частных определений на недостатки в работе органов военного управления.

Анализ практики рассмотрения дел указанной категории свидетельствует о том, что военные суды стали более взвешенно и внимательно подходит к разрешению жалоб военнослужащих, принимали меры к тому, чтобы использование предоставленных прав не противоречило закону и не нарушало законных интересов воинских частей и учреждений.

Так, в военный суд Калужского гарнизона (МВО) поступила жалоба подполковника Ригаса, который был уволен с военной службы по состоянию здоровья, прослужив в Вооруженных Силах свыше 20 лет. В своей жалобе Ригас ставил вопрос о восстановлении его на военной службе в связи с тем, что он был уволен в нарушение статьи 22 Закона "О статусе военнослужащих" без предоставления жилой площади.

При подготовке к рассмотрению дела, судом было установлено, что Ригас, наряду с другими офицерами, в установленном порядке был включен в список очередников на получение жилой площади в части. При этом он представил документы о сдаче жилплощади по прежнему месту службы в Казахстане, которые не соответствовали установленному образцу. Это обстоятельство Ригас объяснил тем, что воинских довольствующих органов, которым он сдавал свою квартиру, в настоящее время в Казахстане уже нет и все необходимые документы ему были выданы местными органами власти.

Подлинность представленных Ригасом документов вызвала у военного суда сомнение, в связи с чем была проведена их проверка, в ходе которой установлено, что Ригас имевшуюся у него в Казахстане квартиру продал, а в часть и в военный суд представил фиктивные документы о сдаче жилья.

В связи с этим военным судом в удовлетворении жалобы Ригаса было отказано.

Необоснованные требования о предоставлении трехкомнатной квартиры содержались и в жалобе подполковника Трофимова, поданной в военный суд Иркутского гарнизона (ЗабВО).

В жалобе Трофимов указывал, что он и члены его семьи в соответствии с законодательством имеют право на получение трехкомнатной квартиры по месту его службы.

Как было установлено судом, после прибытия для дальнейшего прохождения службы в ИВВАИУ, Трофимов сразу же был поставлен на учет как нуждающийся в обеспечении жилой площадью и в январе 1995 года ему и его семье была выделена трехкомнатная квартира в новом доме.

Однако после этого командованию училища стало известно, что после прибытия в Иркутск, Трофимов со своей семьей проживал в двухкомнатной квартире отца жены. Жена Трофимова после смерти отца получила ордер на указанную квартиру, которая находилась в государственном жилищном фонде, и прописала туда двоих несовершеннолетних детей Трофимова. В последующем она приватизировала эту квартиру.

Таким образом к моменту выделения Трофимову трехкомнатной квартиры от училища члены его семьи (жена и дети) были обеспечены жилым помещением за счет государственного жилищного фонда и права на повторное получение жилья из этого же фонда в соответствии с жилищным законодательством Российской Федерации не имели, в связи с чем решение о выделении Трофимову трехкомнатной квартиры было отменено.

Рассмотрев жалобу, военный суд признал не основанными на законе требования Трофимова о его праве на получение квартиры не только на себя, но и на членов семьи независимо от наличия у последних жилья, и отказал в ее удовлетворении.

Что касается обеспечения жильем самого Трофимова, то он имел право на получение жилого помещения лишь на себя, исходя из норм, установленных законодательством. Командование не возражало против предоставления Трофимову однокомнатной квартиры, в связи с чем его жилищные права при этом не нарушались.

II

1. Сроки рассмотрения жалоб

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в своем Постановлении от 24 августа 1993 г. N 7 (в редакции Постановления Пленума от 21 декабря 1993 г. N 11) "О сроках рассмотрения уголовных и гражданских дел судами Российской Федерации" (пункты 1 и 2), обратил внимание судов на необходимость неукоснительного соблюдения установленных законом сроков рассмотрения дел и исключения фактов волокиты, указав, что преднамеренное грубое или систематическое нарушение судьей процессуального закона, повлекшее волокиту при рассмотрении уголовных или гражданских дел, следует рассматривать, с учетом конкретных обстоятельств, как совершение поступка, позорящего честь и достоинство судьи (п. 9 статьи 14 Закона Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации").

Как видно из представленных в Военную коллегию Верховного Суда Российской Федерации справок о работе военных судов по рассмотрению жалоб военнослужащих, значительная их часть рассматривается с превышением установленных сроков. Так, если в первом полугодии 1994 года в предусмотренный законом десятидневный срок было рассмотрено 40% жалоб, то в первом полугодии 1995 года только 30%. Обращает на себя внимание, что при этом произошло существенное увеличение количества жалоб, рассмотренных в срок свыше месяца - с 17% до 40%.

Причины превышения судами установленных для разрешения жалоб сроков, в большинстве случаев, связаны с неявкой вызванных в суд лиц, несвоевременным представлением необходимых документов и другими, независящими от судов причинами, которые вынуждали их откладывать рассмотрение дел.

Вместе с тем, в ряде случаев, допускались грубые нарушения процессуальных сроков рассмотрения жалоб военнослужащих, связанные с неудовлетворительной организацией судебного процесса и допущенной судьями волокитой.

Так, 14 апреля 1993 г. в военный суд Московского гарнизона поступила жалоба от старшего прапорщика Старчака, в которой он просил признать незаконными приказы о его увольнении с военной службы, однако 20 апреля она почти на месяц была оставлена без движения лишь на том основании, что заявитель представил жалобу в двух экземплярах вместо трех.

15 мая 1993 г. судья (старший лейтенант юстиции Панковец О. В.) вынес определение о принятии дела к производству и назначил его к рассмотрению на 4 июня 1993 г., хотя в период с 14 апреля по 15 мая 1993 г. никакой досудебной подготовки дела к рассмотрению не проводилось.

Между тем, в соответствии со статьей 99 ГПК РСФСР, подготовка гражданского дела должна быть проведена в 7-дневный срок и лишь в исключительных случаях этот срок может быть продлен до двадцати дней по мотивированному определению судьи. 4 июня 1993 г. по телефонному звонку Старчака о том, что он болен, судебное заседание было отложено без указания даты нового судебного заседания, чем нарушено требование статьи 161 ГПК РСФСР. Каких-либо оправдательных документов о болезни Старчак в суд не представил.

Новое судебное заседание по делу судья открыл лишь спустя месяц (5 июля 1993 г.) и, сообщив сторонам, что он занят в другом судебном заседании, вновь отложил судебное разбирательство без указания даты его возобновления.

Третье судебное заседание по этому делу открыл другой судья 6 августа 1993 г. и, сообщив, что судья Панковец болен, отложил судебное разбирательство, не указав даты нового судебного заседания. Вместе с тем из материалов дела видно, что именно в это время проводилась досудебная подготовка данной жалобы - 21 июля 1993 г. направлена копия жалобы командованию; 20 сентября 1993 г. принято решение сообщить о наличии дела по жалобе Старчака военному прокурору и т. д., что является нарушением требований главы 14 ГПК РСФСР, определяющей, что указанные действия должны быть произведены до начала судебного разбирательства.

Четвертое судебное заседание было открыто лишь 23 сентября 1993 года и продолжалось до 12 ноября с длительными, ничем не оправданными перерывами.

Протокол судебного заседания на 23 страницах рукописного текста также изготавливался длительное время. При этом в протоколе не содержится данных об объявлении судом даты ознакомления с мотивированным решением по делу. Из имеющихся же в деле расписок Старчака и представителя командования видно, что копии судебных решений они получили соответственно 29 и 30 декабря 1993 г.

В связи с этим кассационная жалоба по делу была направлена представителем командования в суд лишь 10 января 1994 г., а из военного суда гарнизона указанная кассационная жалоба была направлена в военный суд Московского военного округа лишь через полгода после ее поступления, чем был нарушен установленный статьей 284 ГПК РСФСР срок для рассмотрения жалобы в военном суде округа.

Таким образом, жалоба, для рассмотрения которой законом установлен 10-дневный срок, из-за допущенной волокиты рассматривалась почти 15 месяцев, что привело к необоснованному увеличению выплаты государственных средств заявителю с учетом повышения в этот период должностных окладов и необходимостью их индексации.

Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации, при рассмотрении данного дела в порядке надзора, обратила внимание на допущенные нарушения представителей военных судов Московского военного округа, и Московского гарнизона частным Определением (1н-0102/95).

Грубые нарушения требования процессуального закона о сроках рассмотрения гражданских дел были допущены при рассмотрении жалоб Дружинина (ВС Московского гарнизона) и Назаревич (ВС вч 39905, МВО). Так, дело Дружинина было направлено в кассационную инстанцию лишь спустя 10 месяцев после подачи кассационной жалобы заявителем.

В нарушение требований статьи 289 ГПК РСФСР, командиру войсковой части, чьи действия обжаловались, не была направлена копия кассационной жалобы Дружинина, в связи с чем были нарушены его права, предусмотренные статьей 291 ГПК РСФСР.

Жалоба Назаревич, поступившая в суд 5 января 1995 г., была принята к производству судьей 23 января, и лишь спустя два месяца (23 марта) было направлено сообщение командиру части о поступлении жалобы Назаревич и вызове в суд представителя части на 3 апреля 1995 г.

Определение о назначении дела было вынесено спустя еще почти месяц - 2 мая 1995 года, в результате чего жалоба Назаревич неоправданно находилась в производстве суда свыше 4 месяцев.

Военный суд Московского военного округа реагировал на допущенные при рассмотрении указанных дел нарушения закона, вынесением представлений.

Волокита была допущена и при рассмотрении жалобы офицера Богданова, поступившей в военный суд вч 52621 (ЛенВО) 15 сентября 1994 года. Указанная жалоба была принята судьей к производству только 2 ноября 1994 г., а рассмотрена через три с половиной месяца - 17 февраля 1995 г., хотя каких-либо причин для столь длительного рассмотрения жалобы не имелось.

На допущенную волокиту военный суд округа обратил внимание судьи частным определением.

Жалоба полковника запаса Пеева поступила в военный суд Волгоградского гарнизона (СКВО) 4 октября 1993 года и при отсутствии каких-либо объективных причин рассмотрена лишь 20 сентября 1994 года, т. е. спустя почти год. 24 октября 1994 года на решение суда по жалобе Пеева, была подана кассационная жалоба, однако дело с жалобой было направлено в военный суд округа для кассационного рассмотрения спустя 4 месяца после установленного законом срока.

Военный суд СКВО реагировал на указанные нарушения вынесением частного определения.

О восстановлении сроков для обращения в суд

Как видно из представленных военными судами данных, значительное количество жалоб подается военнослужащими в суд с пропуском установленного для этого срока. В обзоре судебной практики рассмотрения дел по жалобам военнослужащих на действия и решения, нарушающие их права и свободы, за 1994 год давались некоторые разъяснения по этому вопросу.

Однако, как свидетельствует судебная практика военных судов, они нуждаются в дополнении и уточнении.

Принимая к рассмотрению жалобы военнослужащих, судам следует иметь в виду, что вопрос о восстановлении пропущенного срока на обращение в суд, рассматривается в судебном заседании только по заявлению лица, подавшего жалобу, либо органов или должностных лиц, действия которых обжалуются, сделанному до вынесения судом решения по жалобе. При этом одновременно с заявлением о восстановлении срока, должна быть подана и жалоба.

Суд не вправе отказывать в принятии таких жалоб к производству лишь на том основании, что они проданы с пропуском установленного срока, т. к. вопрос о его восстановлении или об отказе в этом решается в судебном заседании.

Суд в таких случаях должен выяснить у лица, в отношении которого подана жалоба (или его представителя), не возражает ли оно против восстановления пропущенного срока. Наличие возражений с его стороны является основанием для отказа в восстановлении срока на обращение в суд, при отсутствии уважительных причин.

В случае пропуска указанного срока по уважительной причине, он может быть восстановлен судом согласно статье 5 Закона Российской Федерации "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан". При этом жалоба рассматривается по существу с вынесением соответствующего решения.

Если суд, всесторонне исследовав материалы дела, придет к выводу, что срок на обращение в суд пропущен по неуважительной причине, он отказывает в удовлетворении жалобы (пункт 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 декабря 1993 г. N 10).

2. Подсудность дел

В ряде случаев суды принимали ошибочные решения в связи с неверным толкованием норм закона, определяющих подсудность жалоб военнослужащих. Военный суд Самарского гарнизона (ПриВО) удовлетворил жалобу майора Резвина о взыскании средств, затраченных на ремонт его автомобиля "Форд" с 16 СКА ПриВО.

Как видно из материалов дела, дежурный по КПП 16 СКА рядовой Филатов употребил спиртные напитки и стал кататься по территории автостоянки 16 СКА на автомобиле ВАЗ, принадлежащем гражданину Гараеву. Не справившись с управлением Филатов совершил наезд на находившийся на стоянке автомобиль Резвина и повредил его, причинив ущерб на сумму более 8 млн. рублей.

В связи с этим Резвин просил суд обязать начальника СКА издать приказ о возмещении ему указанного ущерба, причиненного рядовым Филатовым. Эти требования Резвина не могли быть рассмотрены в порядке, предусмотренном главой 24.1 ГПК РСФСР, поскольку не были связаны с обжалованием действий воинских должностных лиц или органов военного управления, а являлись, по существу, иском о возмещении имущественного вреда и подлежали рассмотрению в общем суде.

В то же время, этим же судом было необоснованно отказано в принятии жалобы полковника Гусева, в которой он просил признать незаконным отказ начальника финансово-экономического управления ПриВО проиндексировать единовременное пособие в размере 22 окладов денежного содержания, полученное им только через семь месяцев после увольнения с военной службы. Судья, отказывая в приеме этой жалобы, указал в определении, что она не подсудна военному суду.

Военный суд ПриВО, рассмотрев дело в кассационном порядке, отменил определение судьи. В своем определении суд округа указал, что жалоба подлежала рассмотрению в военном суде, поскольку в данном случае Гусевым обжаловались действия воинского должностного лица, нарушившего его права при увольнении с военной службы. То обстоятельство, что к моменту обращения в военный суд он уже не был военнослужащим, не являлось препятствием для рассмотрения жалобы, т. к. права Гусева нарушены в период прохождения военной службы.

В то же время военный суд не вправе принимать к производству жалобы граждан, уволенных с военной службы, если их права были нарушены не в период ее прохождения. Военный суд Архангельского гарнизона (ЛенВО) обоснованно отказал в принятии жалобы офицера запаса Могилевского на действия областного военного комиссара, связанные с перерасчетом назначенной ему пенсии. Действия военкомата, которые обжаловал Могилевский, имели место после его увольнения с военной службы и связаны с пенсионным обеспечением, поэтому должны обжаловаться в общий суд.

Законом Российской Федерации "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан" не предусмотрен обязательный предварительный внесудебный порядок обжалования. Военнослужащий по своему выбору вправе обратиться либо непосредственно в суд, либо к вышестоящему в порядке подчиненности государственному органу или должностному лицу (статья 4).

Однако военный суд Выборгского гарнизона, отказывая в принятии жалобы офицера Саитова, сослался на несоблюдение заявителем порядка предварительного внесудебного разрешения спора. (Данное определение отменено военным судом ЛенВО.)

Военнослужащие обращаются в военные суды с жалобами на действия Военно-страховой компании и ее работников, связанные с выплатами страховых пособий, предусмотренных Законом "О статусе военнослужащих". В соответствии с Законом Российской Федерации "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан" (статья 4), военнослужащий вправе обратиться в военный суд с жалобой на действия (решения) лишь органов военного управления и воинских должностных лиц.

Военно-страховая компания в состав Министерства обороны или Вооруженных Сил Российской Федерации не входит и к органам военного управления не относится, поскольку является Акционерным обществом закрытого типа и действует на основании Устава. Поэтому жалобы на действия и решения этой организации и ее сотрудников не подсудны военным судам.

В связи с этим следует признать правильным решение военного суда Казанского гарнизона, оставленное без изменения военным судом ПриВО, по жалобе старшего прапорщика Ушакова. Ушаков обратился в военный суд с жалобой на отказ Военно-страховой компании возместить ущерб, причиненный ему в результате квартирной кражи.

Суд пришел к обоснованному выводу о том, что эта жалоба не может быть рассмотрена военным судом, поскольку акционерное общество Военно-страховая компания не является органом военного управления и жалобы на ее действия и решения подлежат рассмотрению в общих судах.

3. Отказ в принятии жалобы

Ошибка, связанная с отказом в принятии жалобы на неправомерные действия должностных лиц, имевших место до принятия закона о порядке их обжалования, допущена при рассмотрении жалобы Домакова. Домаков обратился в военный суд Московского гарнизона с жалобой на действия должностных лиц Министерства обороны связанные с его увольнением с военной службы в 1988 году.

Военный суд гарнизона отказал Домакову в принятии жалобы, а военный суд МВО оставил это решение без изменения.

Обосновывая решение об отказе в принятии жалобы суд указал, что Домаков обжалует действия, совершенные до октября 1988 года. Согласно же разъяснению Верховного Совета СССР о введении в действие Закона от 2 ноября 1989 г. "О порядке обжалования в суд неправомерных действий органов государственного управления и должностных лиц, ущемляющих права граждан", обращение в суд по данному закону возможно лишь в отношении действий, совершенных органом государственного управления или должностным лицом после 1 июля 1990 г., а Закон Российской Федерации "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан", вступил в действие лишь с 12 мая 1993 года, в связи с чем действие указанных законов не распространяется на правоотношения, обжалуемые Домаковым.

Между тем, в соответствии с пунктом 14 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10 "О рассмотрении судами жалоб на неправомерные действия, нарушающие права и свободы граждан", гражданин вправе обратиться в суд, если обжалуемые им действия имели место до 12 мая 1993 года (когда был введен в действие Закон Российской Федерации "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан") и на момент введения в действие Декларации прав и свобод человека (17 сентября 1991 года) его жалоба не была разрешена по существу в соответствии с действовавшим в тот период времени законодательством.

Как видно из материалов дела, Домаков после увольнения в запас в течение пяти лет жаловался на действия должностных лиц, которые, по его мнению, грубо нарушили его права как военнослужащего. Однако по существу они никем разрешены не были.

В июне 1993 г. его жалоба была рассмотрена компетентным должностным лицом Министерства обороны Российской Федерации и в ее удовлетворении было отказано. Будучи не согласен с таким решением, Домаков обжаловал его в суд. Таким образом, жалоба Домакова не была рассмотрена в соответствии с действовавшим в тот период законодательством, поэтому он вправе был обжаловать указанные действия должностных лиц в судебном порядке.

Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев дело по протесту заместителя председателя Верховного Суда Российской Федерации, судебные решения по жалобе Домакова отменила и направила дело на новое рассмотрение (1н-0556/87).

Федеральным законом от 15 ноября 1995 года N 197-ФЗ, введенным в действие с 26 декабря 1995 года, внесены изменения и дополнения в Закон Российской Федерации "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан". Статья 2 Закона в новой редакции предусматривает возможность обжалования не только действий и решений, но и представление официальной информации, ставшей основанием для совершения действий (принятия решений), в результате которых нарушены права и свободы гражданина.

Гражданин вправе обжаловать как вышеназванные действия (решения), так и послужившую основанием для совершения действий (принятия решений) информацию либо то и другое одновременно. К официальной информации относятся сведения в письменной или устной форме, повлиявшие на осуществление прав и свобод гражданина и представленные в адрес государственных органов, органов местного самоуправления, учреждений, предприятий и их объединений, общественных объединений или должностных лиц, государственных служащих, совершивших действия (принявших решения), с установленным авторством данной информации, если она признается судом как основание для совершения действий (принятия решений).

В связи с этим суды теперь не вправе отказывать в принятии жалоб военнослужащих на представление командованием документов об увольнении с военной службы, поскольку в них содержится информация, которая является основанием для принятия решения об увольнении.

Военный суд Санкт-Петербургского гарнизона отказал в принятии жалобы офицера Михолапова на действия начальника Военной артиллерийской академии, связанные с представлением им соответствующих документов на увольнение Михолапова в запас. Обосновывая свое решение суд указал, что по смыслу закона судебному обжалованию подлежат такие действия должностных лиц, которые непосредственно ущемляют права гражданина. Действия же начальника академии носят лишь рекомендательный характер для вышестоящего воинского должностного лица и само по себе оформление документов на увольнение офицера не ущемляет его права.

С учетом вышеприведенных положений закона такое решение суда не может быть признано обоснованным.

В определении об отказе в принятии жалобы судья не вправе разрешать ее по существу, поскольку это является нарушением процессуального закона.

В военный суд войсковая часть 10514 (ТОФ) обратился старший лейтенант запаса Федоров с жалобой на действия командира части, отказавшего ему в перерасчете выслуги лет в соответствии с законодательством, принятым после его увольнения. Отказывая в принятии жалобы Федорова, судья в определении проанализировал действующее законодательство и фактические обстоятельства увольнения Федорова, на основании чего пришел к выводу, что действиями командования законные права заявителя нарушены не были.

Таким образом, судья, отказывая в принятии жалобы на основании пункта 1 статьи 129 ГПК РСФСР (заявление не подлежит рассмотрению в судах), разрешил ее по существу в стадии принятия заявления, вместо того, чтобы обосновать в определении решение об отказе в ее принятии.

Военный суд ТОФ, рассмотрев дело по частной жалобе Федорова, также сделал вывод о необоснованности требований заявителя, указав в определении, что определение судьи основано "на проверенных доказательствах, которые получили правильную оценку в определении".

Вместе с тем, в соответствии со статьей 144 ГПК РСФСР разбирательство гражданского дела может быть произведено лишь в судебном заседании, с обязательным извещением лиц, участвующих в деле, а статьи 191 и 192 ГПК РСФСР определяют, что постановление суда первой инстанции, которым дело разрешается по существу, выносится в форме решения, которое может быть основано лишь на доказательствах, исследованных в судебном заседании (В-948/93).

4. Вопросы индексации

В соответствии с Законом "Об индексации денежных доходов и сбережений граждан в РСФСР" от 24 октября 1991 года, установлен порядок индексации денежных доходов и сбережений граждан в связи с ростом цен на потребительские товары и услуги. Применяя этот Закон при рассмотрении жалоб военнослужащих, суды должны исходить из следующего.

Целью индексации является поддержание покупательной способности денежных доходов и сбережений граждан. Для осуществления этой цели предусмотрено применение индекса потребительских цен. Применение индекса потребительских цен может сочетаться, а в некоторых случаях и заменяться иными методами государственного регулирования доходов населения (пере уровня оплаты труда, размеров пенсий, социальных пособий и так далее).

При рассмотрении дел по жалобам военнослужащих необходимость индексации возникает, как правило, в тех случаях, когда выплата заявителям причитающихся или взысканных судом денежных средств производится со значительным опозданием.

В подобных случаях военные суды применяли несколько способов индексации:

- определяли причитающуюся к выплате сумму исходя из размера денежного довольствия военнослужащих или (в соответствующих случаях) минимальной месячной оплаты труда, установленных на день вынесения решения;

- применяли последний индекс потребительских цен, определенный соответствующими городскими (областными) статистическими управлениями, (за квартал, за полгода, за год), действующий на момент вынесения решения;

- применяли ежемесячный индекс потребительских цен к каждой сумме, подлежащей выплате за месяц, а затем складывали полученные суммы за весь период, подлежащий оплате (этот способ может применяться лишь при индексации ежемесячных выплат - денежного довольствия, дополнительных денежных выплат и т. п.).

Представляется, что в зависимости от конкретных обстоятельств, суды могут применять любой из этих способов с тем, чтобы обеспечить реальную компенсацию потерь, связанных с ростом потребительских цен. В судебном решении должно быть указано, какой механизм индексации применен судом и в каком порядке определен ее размер.

При этом судам следует иметь в виду, что государство само регулярно проводит индексацию доходов путем повышения размеров заработной платы в бюджетной сфере, в том числе и повышая денежное довольствие военнослужащим. Поэтому в тех случаях, когда размер соответствующих выплат определен с учетом их повышения на момент вынесения решения (или фактической выплаты), дополнительное применение индекса потребительских цен, предусмотренного статьей 3 Закона "Об индексации денежных доходов и сбережений граждан в РСФСР", за тот же период недопустимо во избежание двойной индексации.

Индексы потребительских цен применяются только к тем выплатам, которые не были проиндексированы с учетом повышения государством размеров денежного содержания или минимальной месячной оплаты труда. Поскольку индекс потребительских цен определяется каждый месяц, в случае неисполнения решения суда в срок свыше месяца, присужденная к выплате сумма может быть вновь проиндексирована за соответствующий период при наличии жалобы заявителя.

В тех случаях, когда определения размера индексации представляет сложность и требует специальных познаний, суды вправе поручить производство расчетов эксперту в соответствии со статьей 74 ГПК РСФСР.

Ошибочное решение, связанное с отказом в индексации подлежащих выплате по решению суда сумм, принято военным судом СКВО. Решением военного суда Краснодарского гарнизона удовлетворена жалоба подполковника медицинской службы Борисова и на начальника финансовой службы части возложена обязанность произвести перерасчет единовременного пособия при увольнении с военной службы Борисову исходя из размера денежного довольствия на день его фактического увольнения с военной службы 4 января 1993 года, а не на декабрь 1992 года, как это было сделано.

На это решение суда командиром части была подана кассационная жалоба, в связи с чем выплата Борисову присужденной суммы была произведена лишь в первых числах ноября 1993 года, после оставления решения без изменения военным судом округа. Борисов вновь обратился с жалобой об индексации выплаченной ему суммы с учетом размера окладов денежного содержания на день выплаты (т. е. за период с января по ноябрь 1993 г.), которая была удовлетворена военным судом Краснодарского гарнизона.

Военный суд СКВО, рассмотрев дело в кассационном порядке, отменил указанное решение ввиду неподведомственности жалобы военному суду, поскольку требования Борисова о производстве индексации носят исковой характер и должны рассматриваться общим, военным судом. Кроме того, по мнению суда округа, у Борисова не было оснований обращаться с жалобой, поскольку вины командира части в задержке выплаты ему единовременного пособия не имелось, т. к. все выплаты произведены почти сразу по вступлении в силу судебного решения.

Однако указанные доводы суда второй инстанции нельзя признать правильными. В соответствии со статьей 4 Закона Российской Федерации "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан" военнослужащий вправе обратиться в военный суд с жалобой на действия (решения) органов военного управления и воинских должностных лиц, нарушающие его права и свободы, что и имело место в данном случае.

Борисов обжаловал отказ командира части (воинского должностного лица) удовлетворить его денежным довольствием в предусмотренном законом размере, т. е. просил восстановить его права, предусмотренные Законом "О статусе военнослужащих", поэтому его жалоба подлежала рассмотрению в военном суде.

Что касается вины командира части, то, в соответствии с законодательством, соответствующее командование должно было обеспечить Борисова всеми видами довольствия по существующим нормам в день увольнения. Поскольку данное требование выполнено не было командир части, издавший приказ об увольнении Борисова, несет ответственность за причиненный в результате этого вред.

При этом в соответствии с Законом, нарушитель обязательства считается виновным, если не докажет, что им были приняты все зависящие от него меры для надлежащего исполнения обязательства. В связи с этим вывод суда второй инстанции об отсутствии вины в действиях командира части, не принявшего мер к своевременной выплате Борисову единовременного пособия, является неправильным.

Права Борисова могут считаться полностью восстановленными лишь тогда, когда размер причитающегося ему пособия определен на момент фактической выплаты. Поэтому, в соответствии с законом, указанное пособие, в целях возмещения ущерба, нанесенного его несвоевременной выплатой, подлежало индексации за счет предприятий или граждан, причинивших вред (статья 2 Закона "Об индексации денежных доходов и сбережений граждан в РСФСР").

Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев данное дело по протесту председателя, отменила решение военного суда СКВО от 2 июня 1994 г. и оставила в силе решение суда первой инстанции (5н-120/95).

Ошибка, связанная с необоснованным применением двойной индексации, была допущена военным судом Владивостокского гарнизона (ТОФ) при рассмотрении жалобы капитана 1 ранга Сурова.

Сурову, при увольнении с военной службы, выходное пособие в размере 20 окладов было выплачено без учета произошедшего к моменту выплаты увеличения денежного довольствия военнослужащих, в связи с чем суд принял решение проиндексировать выплаченную ему сумму. При этом в решении он обязал выплатить Сурову пособие исходя из размеров окладов денежного содержания, установленных на момент выплаты, и к этой сумме применить еще и индекс потребительских цен "1,5".

Таким образом, суд определил сумму выплаты и с учетом государственной индексации, производимой путем увеличения размера денежного довольствия военнослужащих, и, одновременно, применил индекс потребительских цен, т. е. дважды проиндексировал причитающуюся к выплате Сурову сумму, чего делать был не вправе.

Военный суд ТОФ внес в судебное решение по данному делу необходимые изменения.

5. Возмещение морального вреда

Как показывает изучение судебной практики военные суды, совместно с жалобами военнослужащих, рассматривали и требования о возмещении морального вреда. Такие требования заявлялись военнослужащими в связи с нарушением порядка их увольнения с военной службы, несвоевременным производством расчета и выплатой пособия при увольнении, а также по некоторым другим категориям жалоб.

При этом суды не всегда правильно применяли положения закона об основаниях и порядке возмещения морального вреда. Статья 151 ГК РФ предусматривает возмещение морального вреда, причиненного нарушением личных неимущественных прав граждан, либо посягательством на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага.

Что касается морального вреда, причиненного нарушением имущественных прав граждан, то он, в соответствии с частью 2 статьи 1099 ГК РФ, подлежит компенсации в случаях, предусмотренных законом.

Право военнослужащих на возмещение морального вреда, причиненного в результате несоблюдения условий контракта или незаконного лишения прав и льгот имущественного характера (в т. ч. необеспечения положенными видам довольствия), предусмотрено Законом "О статусе военнослужащих" пункт 5 статьи 18. Поэтому суды не вправе отказывать в удовлетворении требований военнослужащих о возмещении морального вреда, причиненного нарушением их имущественных прав.

Военный суд войсковая часть 63028, удовлетворив жалобу прапорщика Фомина, взыскал в его пользу невыплаченное своевременно денежное довольствие. Однако при этом, суд отказал в удовлетворении его требований о компенсации причиненного в связи с этим морального вреда.

Военный суд войсковая часть 16666, рассмотрев данное дело, обоснованно признал, что в случае нарушения имущественных прав военнослужащего суд может компенсировать и причиненный этим моральный вред.

Фомину в течение длительного времени не начислялись и не выплачивались причитающиеся денежные средства и он с семьей почти 4 месяца оставался без средств существования, испытывая в связи с этим нравственные переживания.

С учетом этого, суд второй инстанции отменил указанное решение в части отказа в компенсации морального вреда и сам принял решение о его взыскании в пользу Фомина.

Необоснованное решение об отказе в удовлетворении требования о компенсации морального вреда принято и по жалобе Захаровой. Военный суд войсковая часть 61668 (МО ПВО), удовлетворив жалобу военнослужащей Захаровой на действия командира части, отказавшего ей в заключении контракта о прохождении военной службы, отказал в компенсации морального вреда, сославшись при этом на то, что его возмещение не предусмотрено в сфере военно-служебных отношений. Военный суд округа оставил это решение без изменения.

Между тем такой вывод судов первой и второй инстанций противоречит вышеприведенным положениям Закона "О статусе военнослужащих".

В деле имеются данные о том, что ситуация, в которой оказалась заявительница, негативно отразилась на состоянии ее здоровья. Захарова лечилась по поводу неврастении, что могло свидетельствовать о ее физических и нравственных страданиях, и давало право требовать компенсации морального вреда.

Поскольку в ходе судебного разбирательства данный вопрос надлежащим образом не был исследован, Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев дело по протесту председателя, отменила судебные решения и направила его на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В некоторых случаях суды необоснованно отказывали в компенсации морального вреда, ссылаясь на отсутствие вины у его причинителя.

Вина в причинении морального вреда определяется в соответствии с гражданским законодательством, которое исходит из презумпции виновности причинителя вреда (статья 401 ГК РФ). При этом суд должен установить факт нарушения законных прав военнослужащего, повлекших нравственные или физические страдания, а также конкретное должностное лицо или орган военного управления, допустившее нарушение, в результате которого был причинен моральный вред. Отсутствие вины должен доказывать сам причинитель вреда.

Если же причинитель вреда не докажет своей невиновности, то, по общему правилу о презумпции виновности, он признается виновным и должен нести гражданско-правовую ответственность, в том числе и за моральный вред.

При рассмотрении жалоб военнослужащих, связанных с невыплатой различных видов денежного довольствия, суды, в ряде случаев, отказывали в компенсации морального вреда заявителям, ссылаясь на отсутствие финансирования воинских частей и невиновность в связи с этим соответствующих должностных лиц.

В соответствии с законом (статья 401 ГК РФ) лицо может быть признано невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.

В связи с этим необходимо иметь в виду, что в подобных случаях суд может сделать вывод о невиновности должностного лица, если оно докажет, что приняло все от него зависящие меры для своевременной выплаты заявителю причитающихся денежных средств, нарушение прав последнего произошло по независящим от него причинам. Для этого в суд необходимо представить документ об отсутствии в соответствующий период времени денег на счете части и документы, подтверждающие, что были своевременно приняты меры по истребованию необходимых денежных средств - заявки, письма и т. п.

Если суд придет к выводу о невиновности лица, он должен установить вышестоящее должностное лицо или орган военного управления, по вине которых были нарушены права военнослужащего и причинен моральный вред, и возложить на них его компенсацию (для чего привлечь их к участию в деле с соблюдением соответствующих требований процессуального закона).

Эти обстоятельства должны быть исследованы в ходе рассмотрения жалобы и найти отражение в судебном решении.

Военный суд войсковая часть 78334 (СФ) отказал в компенсации морального вреда старшему матросу Старовойтовой, которой, как признал суд, незаконно было отказано в выплате надбавки к окладу за службу на Крайнем Севере.

В ходе рассмотрения жалобы были установлены все предусмотренные законом основания, необходимые для компенсации морального вреда. Обосновывая решение об отказе в его компенсации суд указал, что нарушая требования закона и права Старовойтовой должностные лица части не имели "личной заинтересованности". Однако при этом суд не учел, что мотивы, по которым нарушаются права граждан, в данном случае не могут служить основанием для отказа в возмещении морального вреда. Поскольку добиваясь восстановления своих прав, в том числе и через суд, заявительница переносила нравственные страдания, она имела право на компенсацию морального вреда.

Военный суд Северного флота, рассмотрев дело в кассационном порядке, взыскал в пользу Старовойтовой с войсковой части 200 000 рублей в счет возмещения морального вреда.

В соответствии со статьей 1101 ГК РФ, размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

При этом характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Разумеется, при оценке морального вреда суды не свободны и от сложившихся в обществе подходов к этой проблеме, социальных установок, что не может не оказывать влияние на принимаемые судьями решения.

Как видно из представленных военными судами материалов, в тех случаях, когда заявителями предъявлялись требования о возмещении морального вреда, они сами определяли его размер, который по некоторым делам составлял 100 миллионов рублей. В основном заявители просили взыскать в счет возмещения морального вреда от 1 до 20 миллионов рублей.

При этом размеры сумм, взыскиваемых в возмещение морального вреда военными судами, варьируются в достаточно широких пределах - от 200 тысяч до 10 миллионов рублей.

Указанные суммы компенсации морального вреда определялись судами с учетом вышеприведенных требований закона.

Военный суд Уфимского гарнизона (ПриВО) удовлетворил жалобу подполковника Лещенко на неправомерные действия руководства гарнизонного Дома офицеров, связанные с несвоевременным и неправильным расчетом при увольнении его в запас, однако отказал в компенсации причиненного нарушением его прав морального вреда.

Военный суд округа отменил указанное решение в части отказа в возмещении морального вреда и сам принял решение о взыскании с Дома офицеров в пользу Лещенко в возмещение морального вреда трех миллионов рублей.

В обоснование этого суд указал, что с марта 1993 года по август 1995 года Лещенко вынужден был многократно обращаться в различные инстанции, а также дважды жаловаться в военный суд для восстановления своих законных прав, в связи с чем длительное время испытывал нравственные страдания в результате неправомерных действий в отношении него со стороны руководства ГДО.

Такую же сумму (3 000 000 руб.) в счет компенсации морального вреда взыскал военный суд Владивостокского гарнизона в пользу майора Теряева (данное дело приведено в обзоре выше), которому было неправомерно отказано в выплате единовременного пособия в размере 60 окладов денежного содержания при увольнении с военной службы по болезни.

В решении суд указал, что Теряев был признан инвалидом 3 группы и длительное время пытался добиться выплаты пособия, обращаясь в различные инстанции, в связи с чем переносил тяжелые нервные нагрузки, что негативно отражалось на его здоровье.

Отсутствие денежных средств не позволяло Теряеву получать и необходимую платную медицинскую помощь. С учетом нравственных и физических страданий, причиненных Теряеву нарушением его прав, суд принял обоснованное решение о компенсации ему морального вреда.

Военный суд войсковая часть 40825 (МВО) удовлетворил жалобы военнослужащих женщин рядовых Иванкиной, Тяжловой и Пегушевой на действия командира части, связанные с их досрочным увольнением с военной службы по служебному несоответствию. Иванкина и Тяжлова были восстановлены на военной службе, а в отношении Пегушевой на командира части возложена обязанность изменить основание увольнения с военной службы и уволить ее в связи с организационно-штатными мероприятиями.

Одновременно суд удовлетворил и требования заявителей о возмещении морального вреда в сумме 1 миллион рублей каждой, признав, что в результате незаконного увольнения с военной службы по служебному несоответствию им были причинены нравственные страдания.

6. Применение пункта 2 статьи 239.3

Гражданско-процессуального кодекса РСФСР

При рассмотрении жалоб военнослужащих в практике военных судов возникают вопросы, связанные с применением пункта 2 статьи 239.3 ГПК РСФСР, в соответствии с которым не подлежат судебному обжалованию индивидуальные и нормативные акты, касающиеся обеспечения обороны (оперативного управления войсками, организации боевого дежурства, обеспечения боевой готовности) и государственной безопасности.

В ряде случаев военные суды отказывали в принятии жалоб военнослужащих, на основании данной нормы закона.

Так, например, в 1995 году военным судом Ростовского-на-Дону гарнизона (СКВО) вынесено более десяти определений об отказе в принятии жалоб военнослужащих срочной службы, обратившихся в суд с просьбами признать неправомерным их направление для прохождения службы в Чеченскую Республику (по основаниям, предусмотренным п. 2 статьи 239.3 ГПК РСФСР).

Военным судом СКВО по этому основанию было прекращено производство по жалобам военнослужащих, связанным с отказом в выделении им жилья.

В связи с передислокацией войсковой части 61756 в г. Новороссийске, Министр обороны Российской Федерации дал указание передать все построенное для военнослужащих жилье этой части и не выделять другим частям гарнизона 20% построенного жилья, как предусмотрено в соответствии с ранее установленным порядком.

Три офицера, которым в связи с этим было отказано начальником гарнизона в предоставлении жилья, обратились в военный суд войсковая часть 21060 с жалобами о признании такого отказа неправомерным. Суд первой инстанции жалобы удовлетворил.

Военный суд СКВО, рассмотрев дело в кассационном порядке, отменил решение суда первой инстанции и производство по делу прекратил. В обоснование этого военный суд округа, наряду с прочим, указал, что в данном случае действия Министра обороны не могли быть обжалованы в суд, поскольку решение о приостановлении существующего порядка распределения построенного жилья было принято в связи с передислокацией ряда воинских частей, то есть обусловлено необходимостью оперативного управления войсками.

При разрешении данного дела суду следовало исходить из требований статьи 46 Конституции Российской Федерации, не предусматривающей каких-либо ограничений прав граждан по обжалованию в суд решений и действий органов государственной власти и должностных лиц.

На это обращено внимание судов и в пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 1993 г. N 10 "О рассмотрении судами жалоб на неправомерные действия, нарушающие права и свободы граждан".

В соответствии с разъяснением Пленума Верховного Суда Российской Федерации, содержащемся в пункте 2 Постановления от 31 октября 1995 года N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации" при осуществлении правосудия должен применять Конституцию Российской Федерации в качестве акта прямого действия в случаях, когда он придет к выводу, что закон, действовавший на территории Российской Федерации до ее вступления в силу, противоречит ей.

Исходя из этого суд в данном случае не вправе был отказывать в принятии к производству жалоб военнослужащих или прекращать по ним производство на основании пункта 2 статьи 239.3 ГПК РСФСР. При отсутствии других препятствий, жалоба должна быть рассмотрена по существу и по ней судом должно быть принято решение в соответствии с законом.

Из приведенных положений исходила и Военная коллегия, принимая решение по делу Антипова. Майор Антипов проходил службу в 5 ЦНИИИ Министерства обороны Российской Федерации в должности бортового инженера-испытателя.

В феврале 1994 г. начальник названного Института своим приказом отстранил Антипова от полетов на неопределенный срок. В связи с этим Антипов обратился в военный суд Воронежского гарнизона (МВО) с жалобой, в которой просил отменить приказ начальника института как незаконный.

Судья отказал в принятии его жалобы и в определении указал, что вопрос об отстранении Антипова от полетов относится к сфере оперативного управления действиями подчиненных. К тому же Антипов остался в занимаемой должности и, следовательно, его права и свободы не нарушены.

Однако эти доводы противоречат закону. В соответствии со статьями 1 и 3 Закона Российской Федерации "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан", разъяснением, содержащимся в пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 1993 г. N 10 "О рассмотрении судами жалоб на неправомерные действия, нарушающие права и свободы граждан", в суд могут быть обжалованы любые действия должностных лиц, если гражданин считает, что нарушены его права и свободы.

Из жалобы Антипова усматривается, что он отстранен от полетов с нарушением действующих в армии приказов и положений. В частности, "Положением о функциональных обязанностях должностных лиц руководящего состава объединений, соединений и частей авиации ВС по организации и проведению полетов", командирам авиационных подразделений дано право отстранять летный состав от полетов только в случаях нарушения установленных правил полетов, совершения предпосылок к летному происшествию, при неудовлетворительной подготовке к полетам, а также отстранять летчиков, допустивших грубые ошибки в пилотировании и эксплуатации систем оборудования.

Антипов же отстранен от полетов без указания в приказе каких-либо из приведенных оснований и, к тому же, на неопределенный срок. Антипов также обращал внимание в жалобе на то, что командование в течение двух лет препятствует повышению его профессиональных навыков испытателя, что сказывается не только на его материальном положении, но и моральном состоянии и, по существу, является дискриминацией.

Поскольку в жалобе поставлен вопрос о признании необоснованными действий должностного лица, отказ судьи в принятии ее к рассмотрению является незаконным.

В связи с этим, Военная коллегия, по протесту председателя, отменила Определение судьи об отказе в принятии жалобы и направила дело на новое рассмотрение (1н-60/95).

7. Исполнение судебных решений

В соответствии с пунктом 19 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.93 года N 10 "О рассмотрении судами жалоб на неправомерные действия, нарушающие права и свободы граждан", на суды возложено обеспечение контроля за исполнением решений об удовлетворении жалоб. Сообщение об исполнении решения должно поступать в суд не позднее чем в месячный срок со дня получения соответствующим органом или должностным лицом решения суда.

Как свидетельствует изучение поступивших из военных судов материалов, значительное количество судебных решений по жалобам военнослужащих исполняется с нарушением установленных сроков. Обеспечение своевременного исполнения судебных решений по жалобам военнослужащих по-прежнему представляет значительные трудности, отнимает у судей много времени и сил.

Вместе с тем, нарушения требований закона об обязательном исполнении решений суда подрывают авторитет судебной власти, свидетельствуют о неуважении к суду. Поэтому судам надлежит принимать все предусмотренные законом меры для обеспечения исполнения своих решений в установленный законом срок.

Среди различных причин неисполнения судебных решений выделяются две основные:

1 - по делам, связанным со взысканием в пользу военнослужащих различных денежных выплат, решения не исполняются, как правило, из-за отсутствия на счете части денег и отсутствием надлежащего финансирования.

2 - решения судов, обязывающие должностных лиц совершить определенные действия (отменить соответствующий приказ, заключить контракт, восстановить военнослужащего на военной службе, предоставить жилое помещение и т. п.), не исполняются, как правило, из-за незнания или умышленного игнорирования требований закона об обязательном исполнении судебных решений должностными лицами, обязанными эти решения исполнить.

С учетом указанных причин, суды могут принимать различные меры, чтобы обеспечить соблюдение требований закона в случаях неисполнения или несвоевременного исполнения своих решений.

Когда должностные лица заявляют о невозможности исполнить судебное решение в предусмотренный законом месячный срок, в связи с отсутствием денежных средств, суды должны разъяснить им их право обратиться в суд с заявлением об отсрочке исполнения решения в соответствии со статьей 207 ГПК РСФСР.

При этом в суд должны быть представлены документы, с достоверностью подтверждающие отсутствие денег на счете части в соответствующий период времени, дату предполагаемого поступления необходимых средств, а также другие данные и документы, необходимые для рассмотрения этого вопроса судом. В случае удовлетворения просьбы об отсрочке, суд назначает новый срок для исполнения решения и берет дело на контроль.

Если основания для отсрочки исполнения отсутствуют, суд принимает предусмотренные законом меры принудительного исполнения в соответствии со статьями 357 и 358 ГПК РСФСР.

В ряде случаев судам удавалось добиться исполнения судебных решений в результате разъяснения должностным лицам требований закона и ответственности за их нарушение, или направления письменных отношений с такими разъяснениями вышестоящим должностным лицам.

Если должностные лица отказывались исполнять решения суда, то в некоторых случаях суды возбуждали уголовные дела, либо по признакам статьи 188.2 УК РСФСР (в большинстве случаев), либо по признакам статьи 260 УК РСФСР.

В то же время, применяя такие меры, как привлечение к уголовной ответственности за неисполнение судебных решений, суды крайне редко прибегали к достаточно эффективным мерам принудительного исполнения, предусмотренным гражданско-процессуальным законодательством. Лишь в единичных случаях суды применяли штраф к должностным лицам или обращали взыскание на имущество должника, хотя для применения этих мер имелись основания по многим делам.

В большинстве случаев должностные лица умышленно отказываются исполнять те судебные решения, которые обязывают их совершить действия, относящиеся лишь к их компетенции и не связанные с передачей денежных сумм (например, для командира части - издать или отменить приказ, восстановить на службе, заключить контракт и т. д.), что дает суду основания применить к ним штраф, предусмотренный статьей 406 ГПК РСФСР (в редакции Федерального закона от 28.04.95 N 68-ФЗ).

При этом суд должен располагать актом о неисполнении судебного решения, который составляется работником военного суда, на которого возложен контроль за исполнением решения по делу, или судебным исполнителем народного суда.

Вопрос о наложении штрафа решается в судебном заседании. О времени и месте заседания извещаются заявитель и должностное лицо, однако их неявка не является препятствием для рассмотрения вопроса о неисполнении решения.

Суд, установив, что решение не исполнено в установленный срок должностным лицом, может наложить на него штраф в размере до двухсот установленных законом минимальных размеров оплаты труда (для сравнения размер штрафа, взыскиваемого в уголовном порядке на основании статьи 188.2 УК РСФСР, составляет от трех до десяти минимальных месячных размеров оплаты труда). Штраф взыскивается с должника в доход государства.

При повторном и последующих нарушениях должностным лицом установленных судом сроков для исполнения, к нему вновь применяются указанные меры. Уплата штрафов не освобождает от обязанности выполнить предусмотренные решением суда действия.

При применении мер, предусмотренных статьей 406 ГПК РСФСР, суды должны принимать во внимание все обстоятельства дела и не допускать необоснованного наложения штрафа.

Неправильная оценка действий должностного лица повлекла необоснованное наложение на него штрафа военным судом войсковая часть 10706 (БФ).

По решению указанного военного суда на командира войсковой части полковника Коротина была возложена обязанность оказать капитану 1 ранга Панкрашкину безвозмездную финансовую помощь, предусмотренную пунктом 4 статьи 15 Закона Российской Федерации "О статусе военнослужащих" в размере 100 процентов стоимости жилого помещения. Данное решение суд обратил к немедленному исполнению.

Через несколько месяцев в связи с тем, что решение было исполнено лишь частично, суд, своим определением назначил новому командиру части полковнику Гримоть семидневный срок для исполнения решения суда и наложил на него, как на правопреемника прежнего командира, штраф, предусмотренный статьей 406 ГПК РСФСР, в размере 50 минимальных размеров оплаты труда за неисполнение судебного решения.

Несмотря на то, что определение о наложении штрафа не вступило в законную силу, так как было обжаловано в кассационном порядке, суд выписал исполнительный лист и направил его для исполнения в народный суд.

Как усматривается из материалов данного дела, Гримоть приступил к исполнению обязанностей командира части лишь за две недели до вынесения решения о взыскании с него штрафа. Несмотря на короткое время пребывания в должности и несвоевременное финансирование Ленинградской военно-морской базы, он дал указание финансовым органам о выплате финансовой помощи и сам изыскивал возможности для исполнения решения суда, в результате чего в счет присужденных выплат было перечислено 120 млн. рублей.

При таких обстоятельствах военный суд Балтийского флота признал необоснованным наложение на Гримоть штрафа и отменил определение суда о его взыскании. Одновременно суд флота вынес частное определение, в котором обратил внимание председательствующего по делу на грубое нарушение требований статьи 340 ГПК РСФСР, повлекшее ущемление законных прав участвующих в деле лиц.

Одной из мер, применяющейся военными судами, является обращение взыскания на денежные средства воинских частей и учреждений, как правило, путем наложения ареста на их счета.

Однако при применении этой меры суды не всегда учитывают, что обращение взыскания на денежные средства воинских частей может производиться лишь в таких размерах, которые необходимы для обеспечения погашения задолженности. Арест должен налагаться не на весь счет части, а лишь на денежные средства в той сумме, которая необходима для обеспечения выплат, указанных в решении суда.

Военным судом Выборгского гарнизона (ЛенВО) наложен арест на счет воинской части для обеспечения принудительного исполнения решения о выплате 126 военнослужащим денежных средств в счет компенсации за санаторно-курортное лечение. В результате было полностью прекращено финансирование части и выплата денежных средств всем военнослужащим, что вряд ли можно признать правильным.

Командир вышестоящей части дал указание производить все выплаты для данной части через управление соединения, а решение суда так и не было исполнено. Добиваясь исполнения решения суд наложил арест и на счет соединения.

В данном случае суду следовало наложить арест на ту сумму, которая подлежала выплате военнослужащим по решению суда, для ее принудительного списания и перечисления заявителям в установленном порядке.

Как свидетельствует изучение судебной практики, от 10 до 15 процентов решений военных судов по жалобам военнослужащих, обращается к немедленному исполнению, как правило, на основании пункта 3 статьи 211 ГПК РСФСР. В обзоре судебной практики рассмотрения дел по жалобам военнослужащих на действия и решения, нарушающие их права и свободы за 1994 год, обращалось внимание судов на необходимость принятия мер для обеспечения поворота исполнения судебных решений обращенных, к немедленному исполнению.

Необходимость принятия таких мер возникает, прежде всего, при взыскании судом в пользу заявителей значительных денежных сумм. В тех случаях, когда такое судебное решение, исполненное до его вступления в законную силу, в последующем отменяется, возвратить необоснованно выплаченные заявителю суммы зачастую оказывается невозможно, вследствие чего причиняется ущерб государству.

Поэтому, обращая к немедленному исполнению решения о выплате денежных сумм (в том числе и в возмещение морального вреда), суды, в соответствии с частью 2 статьи 211 ГПК РСФСР, должны требовать от заявителей обеспечения поворота исполнения решения на случай его отмены.

При этом судам следует иметь в виду, что обращение судебных решений к немедленному исполнению в соответствии с пунктом 3 статьи 211 ГПК РСФСР может производиться лишь при наличии особых обстоятельств, когда замедление исполнения может привести к значительному ущербу для взыскателя или самое исполнение может оказаться невозможным.

В связи с этим в подобных случаях обращение решений к немедленному исполнению должно быть мотивировано с приведением соответствующего обоснования в судебном решении. При отсутствии указанных в законе оснований суд не вправе обращать решение к немедленному исполнению.

III

Рассмотрение некоторых категорий дел

Увольнение с военной службы. В тех случаях, когда военнослужащий ставит вопрос об увольнении с военной службы, хотя имеет возможность ее продолжать, он, при отсутствии других оснований для увольнения, может быть уволен на основании части 3 статьи 57 Закона Российской Федерации "О воинской обязанности и военной службе".

Военный суд Североморского гарнизона (СФ) обоснованно отказал в удовлетворении жалобы капитана Исакова, в которой последний просил изменить основание увольнения с военной службы и уволить его не по собственному желанию, а в связи с организационно-штатными мероприятиями.

Военный суд Северного флота в кассационном порядке изменил это решение и обязал соответствующих должностных лиц уволить Исакова в связи с организационно-штатными мероприятиями.

По делу установлено, что часть, в которой проходил службу Исаков, подлежала расформированию, в связи с чем командование хотело перевести Исакова для дальнейшего прохождения службы в другую часть, неоднократно предлагая ему должность, равнозначную занимаемой. Однако Исаков настаивал на увольнении в запас в связи с организационно-штатными мероприятиями.

Уволить Исакова по этому основанию командование было не вправе, поскольку в соответствии со статьей 59 пункт "в" Положения о прохождении военной службы офицерским составом (Приказ МО СССР N 100 - 1985 г.) и статьей 25 Временного положения о порядке заключения контрактов и увольнения военнослужащих из Вооруженных Сил Российской Федерации (Приказ МО РФ N 404 - 1993 г.), увольнение военнослужащих в связи с организационно-штатными мероприятиями производится лишь в случае невозможности его использования на действительной военной службе и при отсутствии других оснований для увольнения в запас.

Исаков от всех предложений продолжить службу отказался и подал рапорт об увольнении, тем самым выразив свое нежелание заключать контракт о прохождении военной службы.

В такой ситуации командование было вправе уволить его на основании пункта 3 статьи 57 Закона Российской Федерации "О воинской обязанности и военной службе" по собственному желанию, поскольку Исаков отказался заключать контракт о прохождении военной службы и других законных оснований для его увольнения не было, о чем Исаков был своевременно поставлен в известность.

В связи с этим Военная коллегия, по протесту председателя, отменила кассационное определение военного суда флота по данному делу и оставила в силе решение суда первой инстанции (2н-222/95).

Ошибка, связанная с необоснованным изменением основания увольнения, была допущена при рассмотрении жалобы Проходцева.

Решением военного суда Московского гарнизона, оставленным в силе военным судом Московского военного округа, была удовлетворена жалоба капитана Проходцева и признан незаконным приказ о его увольнении с военной службы за невыполнение условий контракта.

Проходцев, являясь слушателем финансово-экономического факультета Военной академии экономики, финансов и права, оформил попечительство над своей бабушкой. После окончания академии Проходцев к определенному ему месту службы в Забайкальский военный округ следовать отказался и потребовал досрочного увольнения с военной службы по семейным обстоятельствам, поскольку бабушка не могла поехать вместе с ним к месту службы по состоянию здоровья.

Признавая эти требования заявителя обоснованными, суд сослался на статьи 84, 125 и 126 Кодекса о браке и семье РСФСР, определяющие обязанность внука содержать нетрудоспособную бабушку и порядок установления попечительства, а также на статью 49 часть 4 Закона Российской Федерации "О воинской обязанности и военной службе", в соответствии с которой военнослужащий имеет право на досрочное увольнение с военной службы при наличии у него оснований, предусмотренных п. "б" статьи 21 этого Закона.

При этом суд отверг как несущественные доводы командования о том, что Проходцев оформил попечительство с нарушением установленного порядка, необходимые документы о состоянии ее здоровья и невозможности проживать по месту службы представить отказался, в связи с чем и был уволен за невыполнение условий контракта.

Как видно из материалов дела, в 1993 году Проходцев заключил контракт о прохождении военной службы на время учебы в академии и в течение пяти лет после ее окончания.

При заключении контракта Проходцев о каких-либо препятствиях для прохождения военной службы, в том числе и о наличии у него в составе семьи престарелой бабушки, командованию не сообщил, т. е. скрыл одно из оснований для его увольнения с военной службы, что препятствовало заключению с ним контракта о службе в Вооруженных Силах Российской Федерации.

Документов о состоянии здоровья своей бабушки Проходцев командованию не представил, ходатайств о направлении его служить в другое место, где он мог бы осуществлять уход за ней, не возбуждал и лишь настаивал на досрочном расторжении контракта по семейным обстоятельствам.

Между тем в соответствии с Приказом Министерства обороны РФ N 29 от 28 января 1994 г., увольнение с военной службы по семейным обстоятельствам может производиться при наличии свидетельства о болезни и заключения военно-врачебной комиссии о невозможности проживания членов семьи в определенной местности.

Поэтому утверждение в решении суда о том, что для досрочного расторжения контракта с Проходцевым по семейным обстоятельствам достаточно лишь факта нахождения его бабушки на пенсии и оформления над ней попечительства, без проверки указанных в Приказе обстоятельств, является ошибочным.

Не могут быть признаны убедительными и ссылки суда на нормы КоБС РСФСР, определяющие порядок оформления попечительства, поскольку эти нормы закона не устанавливают обязательное проживание попечителя с лицом, над которым установлено попечительство. Такое условие предусмотрено лишь при установлении попечительства над несовершеннолетними детьми.

Требовал соответствующего оформления и факт нахождения бабушки Проходцева у него на иждивении (а не факт родственных отношений, как это указано в решении суда), т. к. наличие родственных отношений само по себе еще не свидетельствует о том, что она является членом его семьи и находится на его иждивении.

Оставил суд без внимания и тот факт, что для оформления попечительства Проходцев использовал подложную характеристику и не поставил в известность орган опеки о том, что в связи с заключением контракта о прохождении военной службы он обязан следовать к определенному ему месту службы и поэтому не в состоянии без согласования с командованием осуществлять обязанности попечителя. Между тем эти данные также свидетельствуют о нежелании Проходцева исполнять взятые на себя по контракту обязательства.

Исходя из изложенного, Военная коллегия отменила состоявшиеся судебные решения и приняла новое решение по делу. Признала приказ об увольнении Проходцева с военной службы в связи с невыполнением им условий контракта законным, а его жалобу оставила без удовлетворения (1н-237/95).

Необоснованное решение о восстановлении на военной службе было принято военным судом Рязанского гарнизона (МВО) по жалобе прапорщика Крупнова.

Крупнов просил отменить приказ об увольнении его с военной службы по служебному несоответствию, поскольку основанием к этому послужило совершенное им в неслужебное время на личной машине автопроисшествие, после которого он длительное время (в мае - июне 1993 г.) находился на стационарном и амбулаторном лечении.

Суд признал эту причину отсутствия Крупнова в части уважительной и обязал начальника ФДСУ при МО РФ восстановить Крупнова в прежней должности и выплатить ему денежное содержание за время вынужденного отсутствия в части.

Однако вывод суда о том, что Крупнов воинскую дисциплину не нарушал, а отсутствовал в части в мае - июне по уважительной причине, противоречит фактическим обстоятельствам дела. Крупнов прослужил в войсковой части 22430 менее года и за указанный период ему было объявлено 7 взысканий за нарушения воинской дисциплины и упущения по службе. В связи с этим еще до совершенного Крупновым автопроисшествия командованием части поставлен вопрос об увольнении Крупнова, о чем, как это видно из представления, с ним 10 мая 1993 г. состоялась беседа. С увольнением из армии и расчетом выслуги лет Крупнов был согласен.

Как видно из материалов дела Крупнов в связи с полученной в автопроисшествии травмой находился на стационарном лечении в больнице с 24 мая по 1 июня, а до 11 июня ему дано освобождение для амбулаторного лечения.

Однако на амбулаторном лечении Крупнов не был, о своей выписке из больницы никому не сообщил, больничный лист не закрыл и явился в военный лазарет только 18 июня. Таким образом, с 11 по 18 июня Крупнов находился вне части без каких-либо оправдательных документов, в связи с чем и было начато служебное расследование причин его отсутствия.

Было установлено, что Крупновым грубо нарушены положения воинского устава о порядке обращения за медицинской помощью и освобождению от служебных обязанностей в связи с болезнью, что признал в суде и сам Крупнов. Именно за эти нарушения воинской дисциплины Крупнов предупрежден о неполном служебном соответствии.

Что касается автопроисшествия, на которое сослался Крупнов как на причину своего увольнения, то за это на него каких-либо взысканий не налагалось и ни в аттестации, ни в представлении к увольнению о совершенном автопроисшествии вообще не упомянуто.

Сам же Крупнов был ознакомлен с выводами аттестационной комиссии об увольнении его по служебному несоответствию и каких-либо заявлений по содержанию аттестации не сделал.

С учетом этого, увольнение Крупнова по служебному несоответствию следует признать обоснованным. Военная коллегия, по протесту председателя, отменила судебные решения по данному делу и приняла новое решение, признав приказ об увольнении Крупнова с военной службы законным (1н-322/94).

Увольнение с военной службы по состоянию здоровья без предоставления жилья.

Военный суд С.-Петербургского гарнизона отказал в удовлетворении жалобы подполковника Оленича в связи с необоснованностью его требований и пропуском срока на обращение в суд.

Как видно из материалов дела, в своей жалобе Оленич просил признать незаконным приказ об увольнении с военной службы и обязать командира в/части 48254 предоставить ему и его семье жилую площадь во внеочередном порядке.

Как установлено судом, Оленич был уволен с военной службы по состоянию здоровья на основании рапорта, в котором указал о своем согласии уволиться с военной службы без предоставления жилья и желании получить его после увольнения от местных органов власти.

В обоснование своего требования о восстановлении на военной службе Оленич сослался на часть 1 статьи 22 Закона Российской Федерации "О статусе военнослужащих" указывая, что в соответствии с этой нормой он не мог быть уволен с военной службы без предоставления жилья, несмотря на то, что сам написал об этом рапорт.

Однако это утверждение Оленича является необоснованным. В соответствии с частью 1 статьи 22 Закона военнослужащие не могут быть уволены без предоставления жилья лишь вопреки их желанию, по инициативе командования.

При этом необходимо иметь в виду, что законом предусмотрены различные способы обеспечения военнослужащих жильем, кроме получения его от военного ведомства. В зависимости от обстоятельств, жилье могут предоставить местные органы власти, возможно строительство кооперативного или индивидуального жилья. Выбор в данном случае зависит от волеизъявления самого военнослужащего.

В своем рапорте об увольнении Оленич просил уволить его независимо от выделения жилья министерством обороны, т. к. собирается получить жилье через военкомат от местных органов власти. Поскольку Оленич был признан ограниченно годным в мирное время и мог продолжить военную службу, ему командованием было предложено уволиться после получения жилья, но он настоял на увольнении.

Поскольку Оленич сам избрал именно этот, предусмотренный законом, способ обеспечения военнослужащих жильем, нет оснований считать, что при увольнении были нарушены требования пункта 1 статьи 22 Закона Российской Федерации "О статусе военнослужащих", на что он сослался в своей жалобе. Напротив, право Оленича на увольнение с военной службы, предусмотренное пунктом 4 статьи 49 Закона Российской Федерации "О воинской обязанности и военной службе" было бы нарушено в том случае, если бы ему было в этом отказано.

С жалобой в суд Оленич обратился спустя почти год после увольнения с военной службы, хотя каких-либо объективных причин для пропуска установленного законом срока на обращение в суд у него не имелось, в связи с чем суд обоснованно отказал в его восстановлении.

Поскольку при издании приказа об увольнении Оленича его права, а также требования закона нарушены не были, у суда не имелось каких-либо оснований для признания данного приказа незаконным и его решение об отказе в удовлетворении жалобы является обоснованным (3н-389/95).

В то же время необходимо иметь в виду, что право военнослужащих на получение жилья от местных органов власти не дает оснований для увольнения с военной службы, без предоставления жилья, вопреки их желанию.

Так, военный суд войсковая часть 63028 (РВСН), отказал в удовлетворении жалоб военнослужащих Хробостова и Шихова на действия Главкома РВСН и начальника Военной академии им. Ф. Дзержинского, связанные с их досрочным увольнением с военной службы по состоянию здоровья без предоставления жилой площади.

В обоснование решения суд указал, что обязанность по предоставлению жилья уволенным военнослужащим в соответствии с частью 6 статьи 15 Закона Российской Федерации "О статусе военнослужащих" лежит на органах местного самоуправления.

Однако это утверждение суда основано на неправильном толковании закона. В соответствии с пунктом 1 статьи 22 Закона "О статусе военнослужащих" военнослужащие, прослужившие 10 лет и более, не могут быть уволены с военной службы по состоянию здоровья без предоставления жилых помещений по установленным законодательством нормам.

Реализация же предусмотренного законом права на получение жилья от местных органов власти, в данном случае, зависела не от решения командования, а от волеизъявления самих военнослужащих.

Хробостов и Шихов не изъявляли желания получать жилье от местных органов власти, а настаивали на его предоставлении Министерством обороны РФ в предусмотренном законом порядке. Они прослужили более 10 лет, однако были уволены с военной службы по состоянию здоровья без предоставления жилого помещения.

Поэтому следует признать, что жилищные права Хробостова и Шихова при увольнении были нарушены, а отказ суда в их восстановлении является необоснованным.

Военная коллегия, рассмотрев данное дело по протесту председателя, состоявшиеся судебные решения отменила и направила его на новое судебное рассмотрение (6н-13/95).

Право на досрочное увольнение у лица, проходящего военную службы по призыву, возникает с момента появления у него предусмотренных для этого оснований.

Рядовой Луганский был призван на военную службу в декабре 1994 г., а в феврале 1995 г. он обратился к командиру части с просьбой о досрочном увольнении в запас, поскольку у него на иждивении находится ребенок в возрасте до 3 лет и с 1 января 1995 г. на него распространяются положения пункта 5 статьи 49 Закона Российской Федерации "О воинской обязанности и военной службе". Однако Луганскому в удовлетворении его просьбы было отказано.

Решением военного суда Вологодского гарнизона, оставленным без изменения военным судом ЛенВО, в удовлетворении жалобы Луганского на отказ командира части уволить его с военной службы, было отказано.

Суды первой и второй инстанций в обоснование своего решения указали, что Луганский был призван на военную службу в декабре 1994 г., а пункт "д" статьи 21 Закона Российской Федерации "О воинской обязанности и военной службе", предоставляющий право на отсрочку в соответствии с пунктом 1 Постановления Верховного Совета Российской Федерации от 19.05.93 "О некоторых мерах, связанных с исполнением Закона Российской Федерации "О воинской обязанности и военной службе", введен в действие только с 1 января 1995 года. Согласно же части 1 статьи 4 ГК РФ, акты гражданского законодательства не имеют обратной силы, а поэтому положения пункта 5 статьи 49 указанного Закона на Луганского не распространяются.

Однако это утверждение основано на ошибочном толковании закона. Действительно, акты гражданского законодательства не имеют обратной силы (если в этом нет специального указания в законе). Но в данном случае и не стоял вопрос о применении обратной силы закона, поскольку Луганский не просил признать незаконным его призыв на военную службу в декабре 1994 г., когда он не имел права на отсрочку.

Что же касается его требований об увольнении с военной службы после 1 января 1995 г., то они являются законными, поскольку были заявлены им уже после введения в действие нормы, предоставляющей право на отсрочку.

В данном случае правоотношения, связанные с исполнением Луганским воинской обязанности, возникли до получения им права на отсрочку и продолжались после возникновения у него такого права, в связи с чем пункт "д" статьи 21 Закона Российской Федерации "О воинской обязанности и военной службе" мог быть применен к правам и обязанностям, возникшим после введения его в действие.

Таким образом следует признать, что с 1 января 1995 г. у Луганского возникло право на досрочное увольнение и отказано ему в этом необоснованно.

В связи с этим, Военная коллегия, по протесту главного военного прокурора, отменила состоявшиеся по делу судебные решения и обязала командира части восстановить законные права Луганского на досрочное увольнение (3н-298/95).

Отдел обобщения судебной практики

Военной коллегии

Верховного Суда

Российской Федерации

Название документа