Правовая определенность или непредсказуемость?
Б. ПАНТЕЛЕЕВ
Борис Пантелеев, кандидат юридических наук, правовой эксперт Общественной палаты РФ, советник юстиции, г. Москва.
Принцип "правовой определенности" - один из важных аспектов конституционной презумпции неотъемлемости прав и свобод человека и гражданина. В последнее время в судебной практике его толкование получило наиболее широкое применение и стало частью понятия "верховенство права". Но до сих пор в российских судах встречаются такие разбирательства, которые вызывают лишь недоумение.
Нарушения принципа
Как составная часть понятия "верховенство права" принцип правовой определенности сформировался в решениях международных судов и является одним из наиболее важных общих европейских демократических достижений и необходимым элементом нормативно-правовой конструкции социального государства.
Понятие "верховенство права" наряду с принципом правовой определенности включает в себя: принцип правовой эффективности и баланса интересов, или пропорциональности. Все эти элементы, как и принцип правовой определенности, характеризуют главную черту понятия "верховенство права" - предсказуемость правовых предписаний.
Согласно принципу правовой определенности любой нормативный акт, в том числе и судебное решение, является источником права только в том случае, если носит определенный характер, эффективно регулирует правоотношения и содержит пропорциональные меры правового регулирования.
Европейский суд по правам человека неоднократно отмечал нарушение принципа верховенства права в виде:
а) придания новым законам обратной силы;
б) неоднократной отмены вступивших в силу судебных решений;
в) включения или невключения в законодательные акты положений, которые не отвечают законным ожиданиям человека (например, невозможность получить компенсацию из-за отсутствия предписания в законе о бюджете);
г) несбалансированности частных и публичных интересов в законе или судебном решении и т.д.
Так, в Определении Конституционного Суда РФ от 02.02.2006 N 56-О указано, что, внося изменения в содержание мер социальной защиты, в том числе направленные на ее сужение, законодатель должен исходить из недопустимости издания в Российской Федерации законов, отменяющих или умаляющих права граждан (ст. 55 ч. 2 Конституции РФ), и основывать свои решения на конституционных принципах и нормах, как закрепляющих единый для всех граждан Российской Федерации конституционный статус личности, так и обусловливающих специальный статус отдельных категорий граждан, например получателей мер социальной поддержки.
При этом должен также соблюдаться принцип поддержания доверия граждан к закону и действиям государства, предполагающий правовую определенность, сохранение стабильности правового регулирования, недопустимость внесения произвольных изменений в действующую систему норм и предсказуемость законодательной политики в социальной сфере, с тем чтобы участники соответствующих правоотношений могли в разумных пределах предвидеть последствия своего поведения и быть уверенными в неизменности своего официально признанного статуса, приобретенных прав, действенности их государственной защиты, т.е. в том, что приобретенное ими на основе действующего законодательства право будет реализовано.
Роль принципа в правовой системе России
Российская Федерация как правовое социальное государство не может произвольно отказываться от выполнения взятых на себя публично-правовых обязательств, и отмена либо приостановление федеральным законодателем предоставления выплат либо льгот компенсационного характера допустимы только при установлении надлежащего механизма соответствующего возмещения, формы и способы которого могут меняться, но объем не должен уменьшаться.
Данный аспект принципа правовой определенности находит широкое применение в судебной практике.
Как известно, в правовую систему России инкорпорирована Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, вступившая в силу для России 5 мая 1998 года. В Федеральном законе "О ратификации Конвенции..." от 30.03.1998 N 54-ФЗ указано: "РФ в соответствии со статьей 46 Конвенции признает ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации". Таким образом, Российская Федерация признает компетенцию Европейского суда по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней, осуществляемых на основе разрешения конкретных споров, исходя из норм прецедентного права Европейского суда.
Право на справедливое судебное разбирательство судом, гарантируемое п. 1 ст. 6 данной Конвенции, должно толковаться в свете преамбулы к Конвенции, которая в соответствующей части гласит, что принцип верховенства права является общим наследием Высоких Договаривающихся Сторон. Одним из основополагающих аспектов защиты прав и свобод человека и гражданина является принцип правовой определенности.
В ряде постановлений Европейским судом сформулирован принцип правовой определенности (Постановление Европейского суда от 24.07.2003 по делу "Рябых против Российской Федерации" (Ryabykh v. Russia), жалоба N 52854/99, Постановление Европейского суда от 28.10.1999 по делу "Брумареску против Румынии" (Brumarescu v. Romania), жалоба N 28342/95).
Европейский суд включает в содержание принципа правовой определенности следующие положения:
- принятые судами "окончательные", то есть вступившие в законную силу, судебные постановления не подлежат пересмотру;
- недопустимо повторное рассмотрение однажды разрешенного судом дела;
- ни одна из сторон не может требовать пересмотра "окончательного", т.е. вступившего в законную силу, судебного решения только в целях проведения повторного слушания и получения нового решения;
- пересмотр "окончательного" судебного решения не является отступлением от принципа правовой определенности, если он осуществляется в целях исправления судебной ошибки, неправильного отправления правосудия;
- пересмотр не может быть скрытой формой обжалования, а наличие противоположных взглядов сторон на дело само по себе не может служить основанием для пересмотра "окончательного" судебного решения.
Почти детективная история
За прошедшие годы в работе наших судов действительно многое изменилось, особенно повысилась их транспарентность. Благодаря этому сегодня многие ранее закрытые вопросы можно мониторить и изучать дистанционно. Так, иностранные коллеги по инициативе своего немецкого партнера обратили внимание участников недавно состоявшейся международной конференции на сайт Верховного Суда РФ, где размещена очень любопытная информация.
Судьей Басманного районного суда Курносовой О.А. 03.06.2010 было вынесено решение о расторжении договора от 02.06.2009, взыскании с Листова И.В. в пользу Шляйгера И.М. денежных средств по договору займа в размере 17555916 рублей, расходов по оплате государственной пошлины и об отказе в удовлетворении исковых требований о признании договора займа от 02.06.2009 незаключенным.
Определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 06.10.2010 данное решение было оставлено в силе.
В ГПК РФ сказано: "Судебные постановления могут быть обжалованы в суд надзорной инстанции в течение шести месяцев со дня их вступления в законную силу при условии, что указанными лицами были исчерпаны иные установленные настоящим Кодексом способы обжалования судебного постановления до дня его вступления в законную силу" (ч. 2 ст. 376).
Данное решение вступило в законную силу 06.10.2010, таким образом, срок для подачи надзорной жалобы истек 06.04.2011.
Кроме того, надзорная жалоба подается на кассационное определение судов городов федерального значения в президиум суда города федерального значения, на постановление президиума судов городов федерального значения в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда РФ, на определения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РФ жалобы подаются в Президиум Верховного Суда РФ при условии, что такие определения нарушают единство судебной практики (ст. 377 ГПК РФ).
Указанное Решение Басманного районного суда было обжаловано в порядке надзора в президиум Московского городского суда - судья Московского городского суда Кучерявенко А.А. 23.12.2010 отказал Листову в передаче дела на рассмотрение в суд надзорной инстанции.
Листовым была подана 11.02.2011 надзорная жалоба в судебную коллегию по гражданским делам Верховного суда РФ (номер производства 5-В11-34). По данной жалобе судья Верховного Суда Момотов В.В. 20.05.2011 также вынес определение об отказе в передаче данной жалобы на рассмотрение в судебном заседании судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда.
Листовым была подана третья надзорная жалоба 25.05.2011, в удовлетворении которой 05.07.2011 было отказано уже заместителем Председателя Верховного Суда РФ В.Н. Соловьевым на основании того, что судебными постановлениями, вынесенными при рассмотрении данного дела, не допущено существенного нарушения норм материального или процессуального права, повлиявших на исход дела, а доводы надзорной жалобы не могут быть признаны основанием для пересмотра в порядке надзора судебных постановлений, принятых по данному делу, так как они направлены на иную оценку доказательств по этому делу.
Таким образом, после последнего ответа заместителя Председателя Верховного Суда Соловьева В.Н. у Листова не осталось больше законных инстанций для обжалования решения, вынесенного Басманным судом на территории РФ.
Однако, несмотря на все положения, содержащиеся в ГПК РФ, ответчик Листов подает еще одну надзорную жалобу, которую вопреки всем требованиям российского законодательства Верховный Суд принимает к рассмотрению, и уже другой заместитель Председателя ВС РФ, Нечаев В.И., выносит Определение N 5-В11-108 об отмене Определения судьи Верховного Суда от 20.05.2011 и о принятии данной жалобы к рассмотрению в судебном заседании судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ.
Такие действия, по мнению международных экспертов, порочат репутацию Верховного Суда РФ в целом, а также идут вразрез не только с действующим российским законодательством, но и нормами международного права, так как нарушают принципы правовой определенности, установленные не только Российским законодательством, но и нормами международного права.
Аргументы экспертов
Эксперты единодушно указывают, что Определение, творчески вынесенное Нечаевым В.И., является незаконным и необоснованным по следующим обстоятельствам.
1. После отказа в передаче для рассмотрения в суд надзорной инстанции, вынесенного заместителем Председателя ВС РФ Соловьевым, Листов исчерпал все возможности для дальнейшего обжалования данного судебного решения на территории РФ. Кроме того, установленный 6-месячный срок для подачи надзорных жалоб истек и никем восстановлен не был.
2. Вынося это Определение, автор проигнорировал тот факт, что в материалах дела уже имелся ответ на повторную жалобу от другого заместителя Председателя ВС РФ об отказе в передаче материалов дела для рассмотрения в суд надзорной инстанции, отменять которое если кто-то и имел право, так это Председатель Верховного Суда РФ.
3. В Определении в обоснование отмены предыдущего определения судьи Верховного суда от 20.05.2011 не приводится доказательств существенных нарушений норм материального или процессуального права, повлиявших на исход данного дела. Свои выводы он делает на основании иной оценки доказательств, имеющихся в материалах дела, что запрещено действующим российским и международным законодательством. Европейский суд по правам человека не раз высказывал свое мнение по данному поводу и указывал на недопустимость суда надзорной инстанции вмешиваться в оценку доказательств, собранных в процессе рассмотрения гражданских дел.
Таким образом, анализируемые действия представителя Верховного Суда напрямую нарушают нормы российского и международного законодательства, затягивают исполнение судебного решения, вынесенного по данному делу и вступившего в законную силу.
Однако справедливость все же восторжествовала, и Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда вынесла Определение об отказе в удовлетворении жалобы Листова на основании того, что принцип правовой определенности предполагает, что суд не вправе пересматривать вступившее в законную силу постановление только в целях проведения повторного слушания и получения нового судебного постановления. Иная точка зрения суда надзорной инстанции на то, как должно было быть разрешено дело, не может являться поводом для отмены или изменения судебного постановления нижестоящего суда. С учетом изложенного Судебная коллегия признала обжалуемые судебные постановления судов первой и кассационной инстанций законными и не нашла предусмотренных ст. 387 ГПК РФ оснований для удовлетворения надзорной жалобы.
Тем не менее Листов подает очередную надзорную жалобу 27.01.2012 в Верховный Суд, которая в очередной раз была официально принята. Рассмотрение этого кейса приобретает характер детективной интриги. Международное юридическое сообщество с любопытством наблюдает за особенностями толкования принципа правовой определенности Верховным Судом РФ...
Все вышеизложенное приобретает особый смысл для каждого адвоката, который знает, как обычно сложно, а сегодня порою практически невозможно добиться даже истребования дела для начала надзорной проверки, хотя, казалось бы, для этого имеются все самые вопиющие законные основания.
------------------------------------------------------------------