Автономные кодификации международного частного права на постсоветском пространстве (Азербайджан и Эстония)

АВТОНОМНЫЕ КОДИФИКАЦИИ МЕЖДУНАРОДНОГО ЧАСТНОГО ПРАВА НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ (АЗЕРБАЙДЖАН И ЭСТОНИЯ) <1>

Н. Ю. ЕРПЫЛЕВА, И. В. ГЕТЬМАН-ПАВЛОВА

-------------------------------- <1> Исследовательский проект N 10-04-0019 "Современная кодификация международного частного права" по конкурсу "Учитель - ученики" 2010 - 2011 гг. выполнен при поддержке программы "Научный фонд ГУ-ВШЭ".

Заведующая кафедрой международного частного права Национального исследовательского университета "Высшая школа экономики", профессор, доктор юридических наук Н. Ю. Ерпылева и доцент той же кафедры, кандидат юридических наук И. В. Гетьман-Павлова анализируют опыт кодификации международного частного права в бывших советских республиках.

В настоящее время в большинстве стран мира идет процесс кодификации и систематизации международного частного права (далее - МЧП). За первые 10 лет XXI в. такая кодификация проведена во многих странах Европы (Бельгия, Болгария, Турция, Македония) и в большинстве европейских и азиатских стран - бывших республик Советского Союза. На постсоветском пространстве государства избрали путь межотраслевой кодификации МЧП. Почти все страны, чьи гражданские кодексы основаны на Модельном гражданском кодексе (далее - Модель ГК СНГ) <2> для стран СНГ (Россия, Армения, Беларусь, Казахстан и др.), включили раздел "Международное частное право" в акты кодификации гражданского права <3>. По такому же пути пошли Латвия и Литва (до 2002 г. - и Эстония), хотя Модель ГК СНГ при разработке их гражданского законодательства не учитывалась <4>. Одновременно Украина и Азербайджан, воспринявшие Модель ГК СНГ при кодификации своего гражданского права, предпочли принять автономные законы о международном частном праве. Также поступили Грузия и Эстония - страны, не воспринявшие Модель ГК СНГ. -------------------------------- <2> Новые гражданские кодексы приняты: в Армении (введен в действие с 1 января 1999 г.), Беларуси (введен в действие с 1 июля 1999 г.), Узбекистане (часть первая и часть вторая введены в действие с 1 марта 1997 г.), Кыргызстане (часть первая введена в действие с 1 июня 1996 г., часть вторая - с 1 марта 1998 г.), Казахстане (часть первая введена в действие с 1 марта 1995 г., часть вторая - с 1 июля 1999 г.). Круг вопросов, охватываемых этими Кодексами, соответствует положениям Модельного гражданского кодекса для стран СНГ. В ГК Таджикистана (часть первая введена в действие с 1 января 2000 г., часть вторая - с 1 июля 2000 г.), Азербайджана (часть первая и вторая приняты 28 декабря 1999 г.), Туркменистана (введен в действие с 1 марта 1999 г.) отсутствуют нормы международного частного права. ГК Молдовы введен в действие с 1 января 2003 г., на Украине с 1 января 2004 г. введены в действие Гражданский и Хозяйственный кодексы. ГК Грузии (введен в действие с 25 ноября 1997 г.) не основан на Модельном кодексе СНГ. См.: Розенберг М. Г. Контракт международной купли-продажи. Современная практика заключения. Разрешение споров. 5-е изд., перераб. и доп. // СПС "КонсультантПлюс". <3> Модель части третьей ГК "Международное частное право", являющаяся рекомендательным законодательным актом для стран СНГ, принята на седьмом пленарном заседании Межпарламентской Ассамблеи государств - участников СНГ 17 февраля 1996 г. См.: Звеков В. П. Международное частное право: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 2004. <4> ГК Литвы 2001 г. (введен в действие с 1 июля 2001 г., последняя редакция - 22 декабря 2009 г.), Гражданский закон Латвии 1937 г.

Автономные кодификации МЧП действуют в четырех бывших республиках Советского Союза - в Азербайджане, Грузии, Украине и Эстонии <5>. Украинский и грузинский законы представляют собой комплексную, полномасштабную кодификацию МЧП, включающую и нормы международного гражданского процесса (далее - МГП); азербайджанский и эстонский законы норм МГП не содержат. В связи с этими законодательными актами профессор В. П. Звеков высказал мысль, что "новации в законодательстве о международном частном праве многих стран СНГ подводят к мысли о том, что характеристика зарубежных кодификаций в этой области, состоявшихся в последние годы, как нацеленных лишь на европейское единение не учитывает, если иметь в виду и кодификации, опирающиеся на Модель, их "евразийского" вектора" <6>. -------------------------------- <5> Закон Азербайджана о международном частном праве 2000 г. // www. cis-legal-reform. org/document; Закон Грузии о международном частном праве 1998 г. // Международное частное право: иностранное законодательство / Сост. и науч. ред. А. Н. Жильцов, А. И. Муранов. М., 2001; Закон Эстонии о международном частном праве 2002 г. // http://www. skylaser. ee; Закон Украины о международном частном праве 2005 г. // http://www/v. base. spinform. ru. <6> Звеков В. П. Коллизии законов в международном частном праве. М., 2007 // СПС "КонсультантПлюс".

Как это ни странно, в отечественной доктрине МЧП автономные кодификации на постсоветском пространстве почему-то не получили должного освещения. Подробно анализировался только Закон Украины о МЧП <7>; азербайджанский, грузинский и эстонский законы упоминаются во многих работах <8>, но специальный анализ этих актов отсутствует. Более того, в некоторых российских работах 2005 - 2009 гг. нормы части 5 "Положения международного частного права" Закона Эстонии об общих принципах Гражданского кодекса 1994 г. анализируются как действующие <9>, хотя эта часть утратила силу уже более восьми лет назад, с введением в действие Закона о МЧП 2002 г. -------------------------------- <7> См., например: Ануфриева Л. П. Закон о международном частном праве Украины: взгляд через призму современных тенденций в развитии МЧП // Журнал международного частного права. 2007. N 4; Звеков В. П., Марышева Н. И. Закон Украины 2005 года "О международном частном праве" // Хозяйство и право. 2006. N 5. ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Учебник М. М. Богуславского "Международное частное право" включен в информационный банк согласно публикации - Юристъ, 2005 (5-е издание, переработанное и дополненное). ------------------------------------------------------------------ <8> См., например: Богуславский М. М. Международное частное право: Учебник. М., 2009; Звеков В. П. Коллизии законов в международном частном праве; Марышева Н. И. Семейные отношения с участием иностранцев. Правовое регулирование в России // http://adhdportal. com/book_2895.php. <9> Плеханов В. В. Переход права собственности по договору международной купли-продажи товаров: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008; Гасымов Самир Закир-оглы. Недействительность сделок в международном частном праве: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009; Право и международные экономические отношения: Сб. статей / Отв. ред. Н. Г. Доронина. М., 2005.

Цель настоящей статьи - восполнить этот доктринальный пробел и предложить читателю подробный и детальный анализ автономных кодификаций МЧП, действующих на постсоветском пространстве. Азербайджан, Грузия, Украина и Эстония - наши ближайшие соседи, и несмотря ни на какие политические осложнения мы тесно связаны с этими странами по объективным причинам (хотя бы географическим). Хотелось бы надеяться, что предлагаемое исследование заинтересует и отечественного законодателя, может быть, de lege ferendae, с точки зрения потенциальной возможности принять автономный закон о российском МЧП. Исследование будет строиться по схеме "от меньшего к большему" - от Закона Азербайджана (30 статей) к закону Украины (82 статьи). Закон Азербайджана о международном частном праве от 6 июня 2000 года N 889-IГ. На протяжении всего XX в. гражданское (и, соответственно, международное частное) право Азербайджана развивалось и формировалось в рамках российского (советского) гражданского права, которое, в свою очередь, находилось и находится под сильным влиянием немецкого права <10>. С принятием в 1999 г. нового Гражданского кодекса (вступил в силу 1 сентября 2000 г.) и других законодательных актов Азербайджан начал создавать свою школу гражданского права. При разработке ГК азербайджанский законодатель использовал концепции, присущие гражданскому праву различных государств (Германия и Франция), проект, подготовленный TACIS, Модельный ГК СНГ. В результате, по мнению азербайджанских исследователей, некоторые положения Гражданского кодекса непонятны и противоречат друг другу <11>. -------------------------------- <10> Керимов Г., Усуб Э. Общие принципы и конституционные основы гражданского права // http:// www. cac-civillaw. org/ beitraege/ allg-prinzip-ase. ru. rtf. <11> Керимов Г., Усуб Э. Указ. соч.

В общем и целом ГК Азербайджана воспринял Модель ГК СНГ, соответственно, Закон о МЧП является наиболее близким к правилам части третьей Модели ГК СНГ <12> (которая, в свою очередь, во многом воспроизводит положения Закона о международном частном праве Швейцарии 1987 г.) и одновременно - наименее полным (всего 30 статей). Закон включает общие положения МЧП (гл. I) и коллизионные нормы, регулирующие личный статут (гл. II), статут сделок (гл. III), вещных прав (гл. IV), договорных (гл. V) и внедоговорных обязательств (гл. VI), наследственные отношения (гл. VII). Отсутствует коллизионное регулирование брачно-семейных отношений, права интеллектуальной собственности, валютных и трудовых отношений. Вопросы МГП и МКА также исключены из сферы действия Закона. В итоге Закон получился очень кратким, а очень краткие кодификации "возникают в двух случаях: либо как следствие спешки и нехватки времени ("кто хочет сделать быстро, делает кратко"), что имело место, допустим, при разработке египетского Гражданского кодекса 1875 г. или советского Гражданского кодекса 1922 г. (их справедливо критиковали за неполноту), либо как результат наивного идеализма" <13>. -------------------------------- <12> Звеков В. П. Коллизии законов в международном частном праве. <13> Кабрияк Р. Кодификации. М., 2007.

Сфера применения Закона очерчена в статье 1 - Закон устанавливает правовые нормы, подлежащие применению к гражданским правоотношениям с иностранными элементами. Таким образом, азербайджанский законодатель исходит из узкого понимания предмета МЧП - это только гражданско-правовые отношения. Возможно, такое решение связано с концепцией "общего частного и особенного частного прав", закрепленной в законодательстве этой страны. Азербайджанское гражданское законодательство предусматривает, что семейные, трудовые отношения, отношения, связанные с использованием природных ресурсов, охраной окружающей среды, с правами интеллектуальной собственности, регулируются гражданским законодательством, если семейным и трудовым законодательством, законодательством об использовании природных ресурсов, охране окружающей среды, правах интеллектуальной собственности и другим специальным законодательством не предусмотрено иное. Из всех зарубежных кодификаций МЧП, произведенных в XXI в., только азербайджанский Закон не содержит коллизионное регулирование отношений в сфере интеллектуальной деятельности. Незначительный конгломерат специальных коллизионных норм включен в Семейный кодекс 2001 г. и в Кодекс о торговом мореплавании 2001 г. <14>. -------------------------------- <14> Кольцов А. А. Представительство иностранных лиц в арбитражном процессе // СПС "Гарант".

Закон оперирует понятием "иностранные элементы", но содержание этого понятия не раскрывается. Возможно, это сделано намеренно, чтобы (в русле современных тенденций) иметь возможность трактовать как иностранный элемент любую юридически значимую связь с иностранным правопорядком. В статье 1.2 перечислены источники МЧП Азербайджана - это настоящий Закон и другие законодательные акты, международные договоры, поддерживаемые Азербайджанской Республикой, общепринятые международные обычаи и соглашение сторон. Таким образом, автономия воли частных лиц позиционируется как самостоятельный источник МЧП, и это выгодно отличает азербайджанскую кодификацию от, скажем, российской. Азербайджанский законодатель подчеркивает: согласие сторон на определение применимого права должно быть ясно изложено либо непосредственно вытекать из условий договора и обстоятельств дела, т. е. допускается не только явно выраженный, но и молчаливый, "подразумеваемый" выбор права. Чрезвычайно важное положение закреплено в статье 1.4 - применение иностранных правовых норм не может быть ограничено только в силу их общеправового характера. Азербайджанский законодатель прямо отказался от некогда безусловного императива "иностранное публичное право не применяется". Закон является одним из пока еще немногих правовых актов о МЧП, определенно фиксирующих возможность применения публичных норм иностранного права. В доктрине широко признается: применение нормы иностранного права не может быть ограничено лишь на том основании, что данная норма имеет публично-правовой характер. Этот подход выражен в положениях Резолюции УНИДРУА 1975 г. и Резолюции 63-й конференции Ассоциации международного права (Варшава, 1988 г.). Соответствующее положение закреплено в Законе Швейцарии 1987 г.; позднее оно нашло отражение в Модели ГК СНГ <15>. -------------------------------- <15> Звеков В. П. Коллизии законов в международном частном праве.

Обязанность установления содержания иностранного права возложена на суд ex officio (ст. 2). В Законе прямо установлено: обязанность решать коллизионный вопрос несет не только суд, но и другие правоприменительные органы (ст. 1.5). При применении иностранных норм суд обязан принять все необходимые меры для установления их содержания согласно официальному толкованию и практике применения в соответствующей стране. В Законе (по примеру статьи 16 Закона Швейцарии) отражена ситуация, при которой суду не удается установить содержание подлежащего применению иностранного права. Согласно статье 2.2, если все действия по установлению содержания иностранных правовых норм не дали результата или требуют чрезвычайно большого расхода и ни одна из сторон, являющаяся участником процесса, не может представить документы, подтверждающие правовые нормы, на которые она ссылается для обоснования своих требований и протестов, то применяется законодательство Азербайджанской Республики. В решении азербайджанским законодателем проблемы обратной отсылки хорошо заметно влияние швейцарского закона и Модели ГК СНГ. По общему правилу любая отсылка к иностранному праву предусматривает применение материального права соответствующей страны. Однако по вопросам личного закона физических лиц, их правоспособности и дееспособности, а также семейно-наследственных правоотношений Закон санкционирует принятие и обратной отсылки, и отсылки к праву третьих государств (ст. 3) <16>. -------------------------------- <16> Варавенко В. Е. Обратная отсылка и отсылка к праву третьего государства в международном частном праве: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009.

Решение интерлокальных, интерперсональных и интемпоральных правовых коллизий в целом соответствует рекомендациям Модели ГК СНГ. В случаях применения права государства, в котором действует несколько правовых систем, право данного государства устанавливает, какая из этих правовых систем будет применяться. При отсутствии таких установлений должна применяться правовая система, наиболее тесно связанная с обстоятельствами дела (ст. 6 Закона). К проблеме публичного порядка азербайджанский законодатель подошел достаточно нестандартно (ст. 4). Во-первых, круг норм публичного порядка очерчен чрезвычайно определенно - это иностранные правовые нормы, противоречащие Конституции и принятым референдумом актам Азербайджанской Республики. Во-вторых, в Законе говорится непосредственно о противоречии самих норм законодательству Азербайджана, а не о противоречии последствий их применения, как это принято в подавляющем большинстве современных актов о МЧП <17>. -------------------------------- <17> Статья 4 "Ограничение применения иностранного права": "Иностранные правовые нормы, противоречащие Конституции и принятым референдумом актам Азербайджанской Республики, не применяются в Азербайджанской Республике". Хотя, возможно, такая формулировка просто представляет собой погрешность перевода.

Кроме оговорки о публичном порядке Закон содержит и другие защитные оговорки - институт сверхимперативных норм и институт обхода закона. Азербайджанские императивные нормы, регулирующие соответствующие отношения, применяются независимо от права, подлежащего применению (ст. 5). Круг таких норм законодатель не очерчивает даже примерно, что неизбежно может привести к расширительному толкованию таких норм и оправдать отказ от применения иностранного права практически в любой ситуации. Императивным нормам иностранного права, наиболее тесно связанного с существом дела, также может быть отдано предпочтение, но только в той степени, в какой это возможно для их применения без ссылки на право, взятое за основу сторонами договора. При принятии решения о приоритете таких норм учитываются их назначение, характер и результаты применения (ст. 5.2). Институт обхода закона путем создания обманной коллизионной привязки закрепляет и Модель ГК СНГ, и многие другие современные кодификации МЧП. Статья 8 Закона Азербайджана также объявляет незаконными договоренность и другие действия сторон, направленные на превышение установленных в Законе коллизионных правил, и подчинение соответствующего отношения другому правопорядку. В этих случаях применяется право страны, компетентное на основе азербайджанских коллизионных норм. Глава I "Общие положения" включает всего девять статей. За рамками Закона остались вопросы коллизионной взаимности и квалификации правовых понятий. Это достаточно сложные проблемы (особенно касающиеся конфликта квалификаций), и отсутствие их правового регулирования, безусловно, представляет собой большой пробел в кодификации МЧП. Представляется, что главным недостатком этой главы является отказ от закрепления в статье 1 критерия наиболее тесной связи как общего принципа МЧП или хотя бы как общего субсидиарного коллизионного критерия. К несомненным достоинствам азербайджанского закона следует отнести закрепление в нем концепции функционального иммунитета государства - к гражданским правоотношениям с иностранными элементами с участием государства применяются положения настоящего Закона (разумеется, только если Законом не предусмотрено иное). К заключенным государством гражданско-правовым сделкам, если это не связано с выполнением суверенных функций, также применяются коллизионные нормы настоящего Закона. Характер заключаемых государством сделок определяется в соответствии с их правовой природой и причинами (ст. 16). Таким образом, функциональный суверенитет основан на идее деления функций государства на частные и публичные, а критерием деления выступает доктрина характера действий. В сфере гражданской право - и дееспособности иностранные юридические лица, иностранцы и лица без гражданства пользуются в Азербайджане национальным режимом (ст. 15). Иностранцам, например, предоставляется национальный режим в отношении охраны и использования их прав на изобретения, полезные модели и промышленные образцы <18>. Исключения из этого правила устанавливаются только в качестве взаимных ответных мер (реторсий, специальных ограничений). Решение о введении реторсий принимает соответствующий орган исполнительной власти Азербайджанской Республики (ст. 7). -------------------------------- <18> Керимов Г., Усуб Э. Указ. соч.

Личным законом индивида ("законом, на который ссылается физическое лицо") признается право страны его гражданства (ст. 9). Личный закон апатрида - право страны его постоянного места жительства; личный закон беженца - право страны убежища. В сравнении с российским регулированием (ст. 1195 ГК РФ) азербайджанский законодатель более грамотно подошел к вопросам определения личного закона бипатрида. Для лица, имеющего два или более гражданства, его личным законом считается право страны, с которой это лицо наиболее тесно связано (такое правило установлено в Модели ГК СНГ и закреплено в большинстве современных кодификаций МЧП). Гражданский кодекс Азербайджана устанавливает, что "местом жительства признается место, где физическое лицо обычно проживает. Лицо может иметь несколько мест жительства" (ст. 27). Постоянно проживающими в Азербайджанской Республике признаются иностранные граждане, получившие разрешение и вид на жительство иностранного гражданина. Иностранные граждане, находящиеся в Азербайджанской Республике на ином законном основании, считаются временно пребывающими. Временно пребывающие иностранные граждане регистрируются в установленном порядке <19>. -------------------------------- <19> См.: Базаев Г. Б. Личный закон физического лица в международном частном праве: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008.

Правоспособность и дееспособность индивида определяются его личным законом (ст. 10.1). Личный закон определяет право индивида на имя, его использование и защиту (ст. 14). Договорная дееспособность определяется правом страны места заключения сделки; деликтная - правом страны места возникновения обязательства, связанного с причиненным ущербом. Решение достаточно нестандартное; современное законодательство в основном закрепляет конструкцию, аналогичную норме статьи 1197 ГК РФ. Однако норму статьи 10.2 Закона Азербайджана нельзя признать неудачной - по существу, она способна усилить эффективность защиты "местных купцов" и потерпевшей стороны в деликтных отношениях. Признание физического лица недееспособным или ограничение его дееспособности подчиняется праву страны суда (ст. 10.3). Точно так же решаются коллизионные вопросы признания индивида безвестно отсутствующим и объявления его умершим (ст. 11). Закон избегает использования односторонних определенных коллизионных привязок: в односторонних коллизионных нормах применяется классическая формулировка "право страны суда", а не выражение "азербайджанское право". К личным неимущественным правам и их защите применяется право страны места осуществления данных прав (ст. 23, которая почему-то находится в главе IV "Вещное право"). Установление коллизионного регулирования защиты личных неимущественных прав позволяет говорить о возможности защиты права требования об уплате доходов, утраченных в связи с посягательством на доброе имя <20>. Кстати, в российском законодательстве подобная коллизионная норма вообще отсутствует. -------------------------------- <20> Кольцов А. А. Указ. соч.

Коллизионные вопросы опеки и попечительства, статута индивидуального предпринимателя и организации, не являющейся юридическим лицом, Закон Азербайджана не регулирует. Личным законом юридического лица ("закон, на который ссылается юридическое лицо") является право страны места учреждения юридического лица (ст. 12). Азербайджанский законодатель закрепляет теорию инкорпорации как единственный критерий для определения личного закона компании. Право страны места учреждения определяет правоспособность юридического лица, его представительств и филиалов (ст. 13.1), наименование юридического лица (его филиалов и представительств), право на использование и защиту наименования. Это единственные аспекты личного статута компании, о которых прямо упоминается в Законе. Иностранное юридическое лицо не может вносить протест по поводу ограничения его полномочий вследствие заключения сделки, запрещенной по праву страны места заключения сделки (ст. 14.2). Форма сделок подчиняется праву страны места заключения. Однако сделка, заключенная за рубежом с соблюдением требований азербайджанского права, не может быть признана недействительной вследствие нарушения формы, требуемой иностранным правом (ст. 17.1). Сделка считается действительной, если она заключена между сторонами, находящимися в разных странах, и с точки зрения формы соответствует праву одной из этих стран (ст. 17.2). В отличие от российского законодательства (ст. 1209 ГК РФ) азербайджанский Закон не декларирует безусловного примата своего права и реализует принцип "favour contractus" более гибкими средствами, с большим уважением к воле сторон и иностранному праву. Аналогичным образом определены коллизионные нормы в отношении формы доверенности и срока ее действия (ст. 18). Очень нестандартный подход, вполне соответствующий современным тенденциям развития коллизионного права в европейских странах, закреплен в статье 17.3. Форма сделки, предметом которой является право собственности на землю или право пользования землей, устанавливается императивными нормами страны места нахождения данной земли. В соответствии с правом этой страны такие нормы применяются независимо от места заключения сделки и права, которому подчинена данная сделка. Иными словами, форма сделки с землей может определяться и правом места ее заключения, и общим статутом договора, но с обязательным учетом императивных норм права страны места нахождения земли. Сроки исковой давности определяются по lex causae, т. е. законодательством страны, право которой применяется для регулирования соответствующего отношения. Требования, не отнесенные к сроку исковой давности, устанавливаются азербайджанским правом, если хотя бы один из участников такого отношения является гражданином или юридическим лицом Азербайджанской Республики (ст. 19). Данное положение полностью воспринято из Модели ГК СНГ. Право собственности на движимое и недвижимое имущество и другие вещные права, их возникновение и прекращение устанавливаются правом страны места нахождения имущества (хотя законом может быть предусмотрено иное). Это же право является компетентным для правовой квалификации имущества, его деления на движимое и недвижимое (ст. ст. 20, 21). Вещные права на транспортные средства, подлежащие внесению в государственный реестр, регулируются правом страны места регистрации (ст. 22). Право собственности и другие вещные права на движимое имущество, находящееся в пути, определяются правом страны места назначения груза, если по соглашению сторон не предусмотрено иное (ст. 23). Это решение азербайджанского законодателя принципиально отличается от правил Модели ГК СНГ, предписывающей применение права страны места отправления груза. Здесь явно видно влияние Закона Швейцарии, который в статье 101 предусматривает компетентность закона места назначения. Кроме того, азербайджанский законодатель закрепляет право сторон самим определить компетентный закон в данной ситуации. Это выгодно отличает статью 23 Закона от соответствующей статьи 1206 ГК РФ. Генеральной коллизионной привязкой договорных обязательств Закон декларирует автономию воли (ст. 24). Права и обязанности сторон, толкование, исполнение, неисполнение, прекращение договора, результаты его неисполнения и недействительности, предусмотренные в требовании льготы и перечисление долга регулируются правом, избранным по соглашению сторон. Отдельной нормы, определяющей обязательственный статут отношения (подобно статье 1215 ГК РФ), в Законе нет. Стороны могут избрать право, применимое как к договору в целом, так и к отдельным его частям; могут избрать подлежащее применению право в любое время - как во время подписания договора, так и после этого. Стороны в любое время могут прийти к соглашению об изменении применимого к договору права (ст. ст. 24.2, 24.3). Однако ничего не говорится о том, имеет ли выбор права обратную силу. Недействительно соглашение о выборе права, направленное на отказ от применения императивных правовых норм (ст. 24.4). Право субъектов договора на автономию воли не ограничено ни временными, ни пространственными критериями, ни требованием наличия какой-либо связи договора с избранным правопорядком. Азербайджанский законодатель совершенно справедливо отказался и от рекомендаций Модели ГК СНГ дополнить данную норму словами "если иное не предусмотрено законом". Отсутствует и требование, что выбор правопорядка не должен причинять ущерб правам третьих лиц. Единственный ограничитель - необходимость безусловного соблюдения соответствующих императивных норм. Кроме того, в отношении методов и процедур исполнения договора, а также мер, принимаемых в связи с неисполнением его в должном порядке, необходимо учитывать право страны места исполнения договора (ст. 25.4). Поскольку автономия воли позиционируется в Законе не только как коллизионная привязка, но и как источник права, при толковании статьи 24 необходимо учитывать предписания статьи 1.3 о возможности как явно выраженного, так и "подразумеваемого" выбора. В случае отсутствия соглашения сторон о компетентном праве, к договору применяется право страны места учреждения, проживания или основного места деятельности одной из сторон (далее перечисляются 13 видов договоров с указанием стороны, право которой подлежит применению). Например, в договоре купли-продажи это продавец, в договоре дарения - даритель, в договоре гарантии - гарант. А вот в договоре найма имущества такой стороной может быть как наймодатель, так и наниматель (ст. 25.1.3). Предписания статьи 25.1 Закона практически дословно воспроизводят очень неудачные правила Модели ГК СНГ. Ввиду этого в норме статьи 25.1 нет указания на применение закона наиболее тесной связи, не установлена общая презумпция характерного исполнения, которая детализируется посредством частных презумпций. Прямо установлено, что право страны, с которой договор наиболее тесно связан, подлежит применению только к договорам, не предусмотренным статьями 25.1 и 25.2 (ст. 25.3). Данное решение можно отнести к наиболее серьезным недостаткам Закона. Специальное коллизионное регулирование предусмотрено для договоров о недвижимом имуществе (право страны места нахождения имущества); о совместной деятельности и строительном подряде (право страны места осуществления деятельности или возникновения результатов, предусмотренных договором); заключенных на аукционе, конкурсе или бирже (право страны места проведения аукциона, конкурса или размещения биржи). Все эти привязки применяются только при отсутствии соглашения сторон о применимом праве (ст. 25.2). Права и обязанности сторон по обязательствам, возникающим в результате причинения ущерба, устанавливаются правом страны, где произошло действие или возникло иное обстоятельство, являющееся основанием для предъявления требования о возмещении ущерба. Если стороны совершенного за рубежом деликта являются гражданами или юридическими лицами одного государства, к обязательствам, возникающим в результате причинения ущерба, применятся право данного государства (ст. 26). Азербайджанский законодатель закрепил только две привязки - lex loci delicti commissi и презумпцию общего гражданства. Применения права места наступления вредоносных последствий и презумпции общего домицилия не предусматривается. Отсутствует также возможность выбора права сторонами деликтного отношения. По требованию о возмещении ущерба, причиненного потребителю в связи с приобретением товара или оказанием услуг, применимое право определяется в соответствии с выбором потребителя (ст. 27): - право страны, где проживает или обычно находится потребитель; - право страны, где находится или проживает потребитель или обслуживающее его лицо; - право страны, где потребитель приобрел товар или ему была оказана услуга. Данная норма позволяет применять право, наиболее благоприятное для потерпевшего (lex benignitatis). Lex benignitatis - одна из самых новых и наиболее гибких коллизионных привязок. Ее появление связано "с отходом от идеи нейтрального, "равнодушного" отношения коллизионной нормы к результату преодоления коллизионной проблемы, с включением в состав коллизионных предписаний социально значимых условий, нацеленных на достижение определенных материально-правовых решений" <21>. Возможность выбора потерпевшим права, применимого к обязательству из недозволенного действия, содержит и Модель ГК СНГ, и многие национальные законы (например, ст. 40 Вводного закона к ГГУ). -------------------------------- <21> Звеков В. П. Коллизии законов в международном частном праве.

К обязательствам, возникшим в результате неосновательного обогащения, применяется право страны, где произошло такое обогащение. К иску против неосновательного обогащения, возникшего в результате посягательства на чужое имущество, применяется право страны, где произошло посягательство. Понятие неосновательного обогащения определяется азербайджанским правом (ст. 28). В принципе решение совпадает с нормами Модели ГК РФ, но азербайджанский законодатель сделал важное дополнение - установил специальное коллизионное правило для иска о неосновательном обогащении. В Азербайджане в состав наследства включаются права и обязанности, принадлежавшие наследодателю на момент открытия наследства и не прекратившиеся вследствие его смерти. Реализация наследственных прав и наследственное правопреемство предполагают наличие системы принятия наследства, когда правопреемство осуществляется посредством целенаправленных действий <22>. -------------------------------- <22> Блинков О. Е. Общие тенденции развития наследственного права государств - участников Содружества Независимых Государств и Балтии // http:// www. famous-scientists. ru/ list/ 920.

Отношения по наследованию определяются правом страны, где наследодатель постоянно проживал в последнее время, за исключением случаев, когда он в своем завещании выбирает право страны, гражданином которой является (ст. 29.1). Законодатель позволяет завещателю самому выбрать компетентный правопорядок, наиболее для него желательный, однако нормативно ограничивает этот выбор определенной правовой системой. В российской литературе высказывается мнение, что данный вид ограничения используется законодателем при регулировании посредством автономии воли наиболее социально значимых правоотношений: наследственных, брачно-семейных, при защите личных неимущественных прав, в области деликтных и кондикционных обязательств, в договорах с участием потребителей <23>. В отношениях по наследованию с участием апатридов применяется право страны, где они постоянно проживают в последнее время, а в случае невозможности это установить применяется право Азербайджана (ст. 29.2). -------------------------------- <23> Покровская А. Б. Соглашение о праве, применимом к частноправовым отношениям, осложненным иностранным элементом: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006.

Закон устанавливает единый статут наследования вне зависимости от принадлежности наследственного имущества к движимому и недвижимому. Такое же правило закреплено в Модели ГК РФ, в других современных кодификациях МЧП и выгодно отличается от решения российского законодателя (ст. 1224 ГК РФ). В Законе специально подчеркивается, что коллизионное регулирование формы завещания выходит за пределы сферы действия общей нормы статьи 17 о форме сделки. Завещание с точки зрения формы признается действительным, если отвечает требованиям права одной из стран (ст. 30.1): - места составления завещания; - места проживания или нахождения наследодателя на момент составления завещания или на момент смерти; - места нахождения недвижимого имущества, в отношении которого составлено завещание. Нормы МГП в Законе отсутствуют. МГП в Азербайджане кодифицирован на внутриотраслевом уровне - в ГПК <24> включен раздел IV "Производство по делам с участием иностранных лиц" (ст. ст. 439 - 477). Кстати, ГПК Азербайджана разрабатывался во взаимодействии с Советом Европы на основе положений Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Подготовка комментария к данному кодексу осуществлялась с помощью Немецкого общества по техническому сотрудничеству <25>. Почему азербайджанский законодатель, решив принять автономный закон о МЧП, не пошел по пути его комплексной, полномасштабной кодификации - неясно. К моменту принятия Закона в 2000 г. на постсоветском пространстве уже действовал Закон о МЧП Грузии, включающий нормы МГП, и азербайджанский законодатель, в большой степени воспринявший швейцарский подход, вполне мог взять за образец грузинский закон. Очень жаль, что это не произошло. -------------------------------- <24> Принят Законом от 28 декабря 1999 г. N IQ-780, вступил в силу 1 сентября 2000 г. <25> О концепции и структуре Модельного кодекса гражданского судопроизводства для государств - участников Содружества Независимых Государств // Постановление Межпарламентской Ассамблеи государств - участников Содружества Независимых Государств от 16 июня 2003 г. N 21-6. СПб., 2004.

Международный коммерческий арбитраж также остался вне сферы действия Закона о МЧП. Еще до принятия Закона в 1999 г. в Азербайджане был принят Закон "О международном коммерческом арбитраже", текст которого полностью идентичен модельному Закону ЮНСИТРАЛ о Международном коммерческом арбитраже (т. е. это дословная "переписка" Типового закона, так называемая слепая рецепция, без учета национальных особенностей и элементов законодательной техники) <26>. Положения, регулирующие вопросы признания и принудительного исполнения иностранных арбитражных решений, закреплены в ГПК 2000 г. В 2004 г. при организации "International Commercial Arbitration" был создан Международный коммерческий арбитражный суд - независимая юридическая организация (на сегодняшний день - единственный орган международного арбитража в стране). -------------------------------- <26> Махмудова А. Развитие международного коммерческого арбитража в Азербайджане // http://arbitr. az.

В апреле 2008 г. с целью расширения альтернативных способов разрешения споров была проведена реструктуризация и на базе МКАС Азербайджана создан Азербайджанский центр арбитража и медиации, который состоит из трех основных структур: Международный коммерческий арбитражный суд; Третейский суд; Бакинский центр медиации <27>. -------------------------------- <27> Там же.

Закон Эстонии о международном частном праве от 27 марта 2002 г. N 145 (в ред. от 22 апреля 2004 г.). В 1992 г. Верховный Совет Республики Эстония постановил, что "при разработке системы права следует руководствоваться теми принципами, которые применялись в Эстонии до периода советской оккупации" <28>. Поскольку частное право Эстонии всегда было частью остзейско-германского права, предполагалось следовать принципам немецкого права. В 1994 г. был принят Закон от 28 июня 1994 г. об общих принципах Гражданского кодекса <29>, включавший часть 5 "Положения международного частного права". Эстонское коллизионное регулирование имело весьма подробный и качественный характер, и в конце 90-х годов отмечалось, что Эстония обладает самым развитым коллизионным правом среди прибалтийских государств <30>. -------------------------------- <28> Varul P. Legal policy decisions and choices in the creation of new private law in Estonia // Juridica international. 2000. P. 110. <29> RT (официальная газета Республики Эстония) I. 1994. 53. 889. <30> Международное частное право: иностранное законодательство / Сост. и науч. ред. А. Н. Жильцов, А. И. Муранов.

Часть 5 Закона 1994 г. с самого начала имела временный характер <31>. Уже в 1995 г. было принято решение собрать нормы коллизионного права в отдельный Закон. В 1997 г. Рабочая группа Министерства юстиции начала работу над проектом эстонского закона о международном частном праве. Основной моделью для проекта закона стали подходы, принятые в Германии, Австрии и Швейцарии. -------------------------------- <31> Sein K. The development of private international law in Estonia // Yearbook of Private International Law. 2008. Vol. 10. Перевод А. С. Касаткиной.

Изначально Рабочая группа, взяв за образец Закон о международном частном праве Швейцарии 1987 г., включила в проект нормы коллизионного права, положения о международной юрисдикции, а также вопросы, касающиеся признания и исполнения иностранных судебных решений. Однако в конце концов победил "немецко-австрийский" подход. Закон о международном частном праве, который вступил в силу 1 июля 2002 г. <32> (действует в ред. 2004 г.), включает только нормы коллизионного права. Вопросы международного гражданского процесса и международного коммерческого арбитража остались вне сферы действия закона. В определенной степени такое решение отражает противоречия в эстонской правовой доктрине по вопросу включения норм МГП в нормативную структуру МЧП и возможности объединения этих норм в единый законодательный акт <33>. -------------------------------- <32> RT I. 2002. 35. 217 // http://www. skylaser. ee. <33> См.: Nurmela I., Almann L., Punison P.-M., Tuulas V., Valnomaa M. Rahvusvaheline eraoigus. Tallin, 2008; Sein K. Op. cit.

Закон состоит из семи частей (I - общие положения, II - физическое лицо, III - юридическое лицо, IV - вещи, V - наследственное право, VI - обязательственное право, VII - семейное право) и 67 статей. Сфера действия определена в статье 1: Закон применяется в случаях, когда правоотношение соприкасается с правом более чем одного государства. Эстонский законодатель отказался от конструкции "иностранный элемент" и, по существу, закрепил критерий "связь с иностранным правопорядком" как основу для определения международного характера частноправовых отношений. Критерий тесной связи, таким образом, закреплен в качестве фундамента для определения применимого права. Предметная сфера действия Закона прямым образом не определена - перечень регулируемых отношений отсутствует. Это позволяет утверждать, что эстонский законодатель придерживается концепции "широкого предмета МЧП" (что подтверждается конкретными нормами Закона). Источниками МЧП являются национальный закон, международный договор и соглашение сторон (ст. 2.1). Международный обычай, общие принципы права, аналогия права и закона, доктрина в качестве самостоятельных источников МЧП не позиционируются. Суд применяет иностранное право ex officio, независимо от наличия соответствующего ходатайства любой из сторон <34>. "Суд" - термин условный и собирательный, поскольку "положения настоящего Закона, установленные в отношении судов, применяются также к официальным учреждениям" (ст. 5). При применении иностранного права следует исходить из толкования и практики его применения в соответствующем государстве (ст. 2.2). В эстонской литературе отмечается, что принцип, в соответствии с которым иностранное право должно применяться ex officio, не является обязательным. Например, в сфере договорного права стороны свободны в выборе применимого права и наряду с нормами иностранного права могут избрать право Эстонии (такая позиция высказана в Постановлении Верховного суда Эстонии от 16 февраля 2005 г. N 3-2-165-04) <35>. -------------------------------- <34> См.: Постановление Верховного суда Эстонии от 16 февраля 2005 г. N 3-2-1-165-04. <35> См.: Sein K. Op. cit.

В ситуации интерлокальных, интерперсональных, интертемпоральных коллизий вопрос решается в соответствии с применимым иностранным правом. При отсутствии в этом праве необходимых положений применяется правопорядок, с которым наиболее тесно связаны обстоятельства правоотношения, т. е., возможно, другое иностранное право (ст. 3). Содержание применимого иностранного права устанавливается судом. Суд может запросить содействия сторон, стороны вправе представить суду документы для установления содержания права иностранного государства. Однако суд не обязан руководствоваться документами, представленными сторонами. Для получения помощи суд вправе обратиться к Министерству юстиции или Министерству иностранных дел, к эстонским и зарубежным экспертам. Если несмотря на все усилия в течение разумного срока установить содержание иностранного права не представляется возможным, то применяется эстонское право (ст. 4). Верховный суд Эстонии постановил, что статья 4 Закона является процессуальной по своей природе и вследствие этого имеет обратную силу <36>. -------------------------------- <36> См.: Постановление Верховного суда Эстонии от 16 февраля 2005 г. N 3-2-1-165-04.

Поскольку Эстония относится к странам, в которых установление содержания иностранного права составляет обязанность суда, нельзя отказать в иске в случае невозможности установления содержания иностранного права. Ввиду отсутствия объективного бремени доказывания содержания иностранного права, ни одной стороне не может быть причинен ущерб вследствие непредоставления информации на этот счет. Отказ в иске или осуждение стороны при неубедительном доказательстве относительно содержания нормы иностранного права не допускается <37>. -------------------------------- <37> Галимуллина С. К. Применение иностранного права в международном частном праве: теория, законодательство и судебная практика Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2006.

Отсылка к иностранному праву означает отсылку и к нормам МЧП данного государства. Если они предусматривают применение эстонского права, то применяются нормы эстонского материального права. Обратная отсылка применяется почти по всему спектру отношений. Отсылка к праву третьего государства не учитывается. Вместо этого будет применяться эстонское материальное право <38>. В сфере обязательственных отношений (гл. VI) Закон прямо запрещает применение отсылки - применяются нормы материального права соответствующего иностранного государства. -------------------------------- <38> См.: Nurmela I., Almann L., Punison P.-M., Tuulas V., Valnomaa M. Op. cit.

Право иностранного государства не применяется, если его применение может привести к результату, явно противоречащему существенным принципам эстонского права (публичному порядку). Проблема замещения решается путем применения эстонского права (ст. 7). На сегодняшний день эта норма еще ни разу не применялась <39>. Защитная оговорка о сверхимперативных нормах применяется только в отношении договорных обязательств (ст. 31). -------------------------------- <39> Sein K. Op. cit.

Глава I "Общие положения" также содержит коллизионные правила, регулирующие формальную действительность сделок и договорное представительство. Сделка является формально действительной, если она соответствует формальным требованиям применимого к ней права или права государства по месту совершения сделки. Норма имеет альтернативный характер, и классический принцип lex loci actum уступает место общему статуту договора. Правило статьи 8 отражает новые тенденции в регулировании этого вопроса, закрепленные в современных европейских кодификациях (например, ст. 11 Вводного закона к ГГУ). Формальная действительность договоров (ст. 37) и завещательных распоряжений (ст. 27) предполагает специальное регулирование. Предварительные условия агента, связанного обязательствами с третьей стороной, определяются правом страны, на территории которого действует агент. Право страны места деятельности агента применяется также к отношениям между представителем без права представления и третьим лицом. Полномочия по распоряжению правом на недвижимую вещь должны соответствовать формальным требованиям права государства по месту нахождения недвижимой вещи (ст. 9). В Законе о МЧП Эстонии не предусматривается определение личного статуса индивида на основе привязки к праву страны гражданства. Однако эстонский законодатель устанавливает коллизионное регулирование для решения вопросов гражданства физического лица - оно определяется согласно праву того государства, относительно гражданства которого принимается решение. Бипатрид считается гражданином того государства, с которым имеет наиболее тесную связь (в Законе может быть предусмотрено иное). Применительно к апатридам, лицам, гражданство которых не представляется возможным установить, и к беженцам всегда вместо категории гражданства учитывается только их место жительства. Принцип постоянного места жительства всегда играл в Эстонии главенствующую роль. Этот принцип использовался в Балтийском гражданском кодексе 1865 г. (первый кодекс в Эстонии, содержавший положения МЧП) гораздо более широко, чем принцип гражданства. Закон домицилия доминировал в проекте Гражданского кодекса 1940 г. Единственным периодом, когда принцип гражданства преобладал, скорее всего, по политическим причинам, был советский период <40>. -------------------------------- <40> Sein K. Op. cit.

Избыток иностранцев, проживающих в Эстонии, был причиной главенства закона домицилия в проекте ГК 1940 г. и стал главным аргументом для сохранения его значения в Законе о МЧП <41>. В статье 12 однозначно установлено, что в отношении правоспособности и дееспособности физического лица применяется право государства его места жительства. Перемена места жительства не налагает ограничений на уже приобретенную дееспособность. При определении места жительства индивида применяется эстонское право (ст. 10). Материальное понятие места жительства закреплено в статье 14 Основной части Гражданского кодекса <42>. -------------------------------- <41> Sein K. Op. cit. <42> PT I. 2002.35.216 // www. legaltext. ee.

Лицо, недееспособное или ограниченно дееспособное по закону домицилия, не может ссылаться на свою недееспособность, если по праву страны места совершения сделки данное лицо считается дееспособным. Это положение не действует, если другая сторона знала или должна была знать о недееспособности своего контрагента. Указанная норма не применяется к сделкам в области семейного и наследственного права, к сделкам в отношении иностранных недвижимостей (ст. ст. 12.3, 12.4). В § 131 (2) Закона 1994 г. об общих принципах Гражданского кодекса содержалась односторонняя специальная коллизионная норма: "Дееспособность иностранного физического лица, касающаяся сделки, заключенной в Эстонии, и касающаяся вреда, причиненного в Эстонии, определяется законом Эстонии". В результате эстонский суд не был обязан соотноситься с правом страны места жительства лица, даже если было известно, что по своему личному закону индивид является недееспособным <43>. Из действующего Закона 2002 г. это положение изъято. -------------------------------- <43> Базаев Г. Б. Указ. соч.

Коллизионные вопросы признания лица полностью или ограниченно недееспособным в Законе не регулируются. Предпосылки и последствия объявления умершим определяются правом страны последнего известного места жительства безвестно отсутствующего лица. Если таким правом является право иностранного государства, объявление безвестно отсутствующего лица умершим допускается и на основании эстонского права (по обоснованному ходатайству заинтересованного лица) (ст. 13). К юридическому лицу применяется право страны места его учреждения. Если руководство юридическим лицом или основная его деятельность фактически осуществляются в Эстонии, к такому юридическому лицу применяется эстонское право (ст. 14). В отличие от большинства европейских стран, основной коллизионный критерий для определения личного закона юридических лиц - это критерий места государственной регистрации. Однако эстонский законодатель учитывает современную тенденцию подчинения статута юридического лица вариативной комбинации коллизионных привязок, состоящей из закона инкорпорации, закона оседлости и закона центра эксплуатации (правда, только для ситуаций, когда управление компанией или ее деятельность имеют место в Эстонии). По мнению российских исследователей, такой подход выражает один из основных принципов МЧП - принцип наиболее тесной связи, согласно которому к трансграничным частноправовым отношениям должно применяться права страны, с которой отношение наиболее тесно связано <44>. -------------------------------- <44> Бальзамов Р. Л. Проблемы правосубъектности иностранных юридических лиц - участников внешнеэкономической деятельности в Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008.

В эстонской литературе отмечается, что норма статьи 14 противоречит принципам соответствия между теорией местоположения, свободой жительства и экономической деятельности, закрепленным в статьях 43 - 48 Договора об учреждении ЕС. В настоящее время для Эстонии возможность применения теории о местоположении на территории ЕС является чрезвычайно сомнительной <45>. Однако в связи с членством в ЕС Эстония должна или отказаться от принципа, закрепленного в статье 14, учитывая при этом интересы компаний, основанных в других странах - членах ЕС, или применять этот принцип в соответствии с положениями Европейского суда. -------------------------------- <45> Sein K. Op. cit.

Личный закон юридического лица определяет вопросы личного статута: 1) правовая сущность юридического лица; 2) его возникновение и прекращение; 3) правоспособность юридического лица; 4) его название или фирменное наименование; 5) органы юридического лица; 6) внутренние отношения в юридическом лице; 7) ответственность за обязательства; 8) законное представительство. Перечень вопросов является открытым, неисчерпывающим (ст. 15). Юридическое лицо не может ссылаться на ограничение своей правоспособности, которое не известно праву страны места жительства или деятельности другой стороны сделки. Это положение не действует, если другая сторона знала о таком ограничении (ст. 16). Странно, но эта норма никак не учитывает постановления "основного права" - государства места инкорпорации юридического лица. Если юридическое лицо является стороной внедоговорного обязательства, действия или события, повлекшего причинение вреда, учитывается место нахождения его правления или органа, заменяющего правление, либо место деятельности, связанное с названным действием или событием (ст. 53.2.2). Основой эстонской системы права собственности и других вещных прав является немецкое право. В Законе Эстонии о вещном праве закреплена абстрактная модель передачи вещных прав, которая обособляет волеизъявление сторон, направленное на переход права собственности в отдельную сделку и предполагает, что действительность перехода права собственности, осуществляемого на основании этой сделки, не зависит от действительности договора купли-продажи <46>. Эстонское право разграничивает обязательственный договор (основную сделку) и вещный договор (договор о передаче собственности). Это отражено в § 92 (1) Закона о вещном праве: "Движимая собственность возникает путем передачи движимой вещи, когда отчуждатель передает владение вещью приобретателю при наличии между ними соглашения о переходе собственности к приобретателю" <47>. -------------------------------- <46> Плеханов В. В. Указ. соч. <47> Там же.

В большинстве правопорядков, использующих абстрактную модель перехода права собственности, принцип абстракции expressis virbis не закреплен в законодательстве, он выражается в доктрине и судебной практике. Право Эстонии составляет исключение - вопреки отсутствию судебной практики и развитой доктрины гражданского права этот принцип прямо закреплен в § 6 Закона об общей части гражданского кодекса 2002 г.: "Права и обязанности передаются сделкой по их передаче (распорядительная сделка). Каждое право и каждая обязанность должны передаваться отдельно, если иное не вытекает из закона. Действительность распорядительной сделки не зависит от действительности сделки, обязывающей передать права и обязанности" <48>. -------------------------------- <48> Там же.

Немецкая модель (ст. ст. 38 - 46 Вводного закона к ГГУ) является основой и коллизионного регулирования вещных прав в эстонском законодательстве. Основное положение - это традиционный принцип МЧП lex rei sitae: возникновение и прекращение вещных прав определяется законом страны места нахождения вещи на момент возникновения или прекращения права. Если движимая вещь ввезена в Эстонию, а возникновение или прекращение вещного права не доведено в иностранном государстве до конца, то события, произошедшие в иностранном государстве, считаются произошедшими в Эстонии (ст. 18). Аналогично положению статьи 43 (2) Вводного закона к ГГУ статья 18.2 эстонского Закона подчеркивает: вещное право не должно противоречить основным принципам lex rei sitae. Данное правило нацелено на разрешение мобильного конфликта, под которым понимается изменение территориального положения какого-либо элемента привязки коллизионной нормы в длящихся правоотношениях. Мобильный конфликт возникает в случае, если у вещи, приобретенной по праву одного государства, изменилось место нахождения. Реализация вещных прав, приобретенных по праву первоначального места нахождения вещи, не должна противоречить существенным принципам права государства нового места нахождения вещи. Ранее в § 153 (2) Закона Эстонии 1994 г. закреплялся принцип, что квалификация вещей на движимые и недвижимые происходит по lex rei sitae. В Законе 2002 г. это положение отсутствует. Неясно, чем вызвано такое решение законодателя, тем более что в самой Эстонии деление вещей на движимые и недвижимые является достаточно нестандартным. Например, в Эстонии дом, находящийся на земельном участке, не являющемся собственностью наследодателя, будет считаться движимым имуществом, а если земельный участок находится в собственности - недвижимым <49>. -------------------------------- <49> Алешина А. В. Коллизионные вопросы наследования по закону в международном частном праве: Дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2007.

Любопытное положение установлено в статье 19 Закона. Если возникновение или прекращение вещного права происходит в порядке универсального правопреемства (прежде всего на основе семейного или наследственного права), к нему применяется право, применимое к правопреемству в целом. Однако это может иметь место за исключением случаев, когда согласно праву страны места нахождения вещи право этого государства следует применять и при универсальном правопреемстве. Эстонский законодатель детализирует охрану частной собственности путем выделения специфических объектов вещных прав и установления специального коллизионного регулирования для транспортных средств, недвижимого имущества, вещей в пути, транспортных документов, интеллектуальной собственности. К возникновению и прекращению вещного права в отношении вещи, находящейся в пути, применяется право страны места назначения вещи. В отношении res in transitu допускается ограниченная автономия воли сторон: стороны могут договориться о применении права страны места отправления вещи или права, применимого к сделке. Выбор применимого права возможен только в случае, если это не наносит ущерба третьей стороне (ст. 20). К грузовому документу применяется право, определенное в грузовом документе. Если применимое право не определено, к документу применяется право страны места деятельности лица, выдавшего документ. К грузовому документу, выданному относительно вещи в пути, применяется право страны места назначения вещи. Право, применимое к грузовому документу, определяет, имеет ли передача документа равное с передачей самой вещи значение с точки зрения приобретения права собственности. Если передача грузового документа имеет равное с передачей самой вещи значение, то и к вещи применяется право, применимое к документу. Если одно лицо ссылается на действительность вещного права на основании права, применимого к грузовому документу, а другое лицо - на основании права, подлежащего применению в случае невыдачи грузового документа, применяется право, применимое в случае невыдачи грузового документа (ст. 21). К воздушному, водному и железнодорожному транспортному средству применяется право страны его происхождения. Страна происхождения воздушного транспортного средства - государство его национальной принадлежности, водного транспортного средства - государство места регистрации (при его отсутствии - государство места нахождения порта приписки), железнодорожного транспортного средства - государство, выдавшее разрешение на его использование (ст. 22.1). Это положением соотносится со статьей 45 (1) Вводного закона к ГГУ. В эстонской литературе норма статьи 22.1 толкуется таким образом, что самолеты, суда и железнодорожный транспорт регулируются правом страны, которая является местом начала перевозки, а не той, на территории которой транспорт находится. Местом начала перевозки считается страна принадлежности, страна регистрации (порт приписки) или страна, которая выдала разрешение на использование транспортного средства <50>. -------------------------------- <50> Sein K. Op. cit.

К залоговому праву или праву удержания, вытекающему из закона и обеспечивающему требование по возмещению вреда, причиненного транспортным средством, или по компенсации произведенных на транспортное средство расходов, применяется право, применимое к обеспечиваемому требованию. При наличии залоговых прав, возникших на основе права различных государств, ранее возникшему залоговому праву отдается предпочтение перед залоговым правом, возникшим позднее (ст. 22.2). Для интеллектуальной собственности статья 23 Закона предлагает широко используемый принцип lex loci protectionis, согласно которому создание, использование, распространение и защита интеллектуальной собственности обеспечиваются законом той страны, в которой защита испрашивается. В Законе об общих принципах ГК Эстонии 1994 г. (§ 156) было установлено, что к именным ценным бумагам и ценным бумагам на предъявителя применяется закон страны, где ценная бумага выпущена, если стороны не договорились об ином. Такой объем коллизионной нормы позволял подчинять праву страны, где выпущена соответствующая ценная бумага, не только вопросы эмиссии, но и вопросы действительности, объем прав и обязательств <51>. Кроме того, были закреплены самостоятельные коллизионные привязки для отдельных операций с ценными бумагами, в частности, предусматривалось определение применимого права при передаче именных ценных бумаг и ценных бумаг на предъявителя. -------------------------------- <51> Право и международные экономические отношения: Сб. статей / Отв. ред. Н. Г. Доронина.

Закон 2002 г. отказался от специального коллизионного регулирования вопросов, связанных с ценными бумагами. Однако в 2004 г. норма статьи 23 Закона была дополнена новым положением, касающимся бездокументарных ценных бумаг. Это дополнение связано с необходимостью имплементации Директивы ЕС 2002/47/EC о финансовом обеспечении <52>. Согласно статье 23 Закона акции, долговые обязательства и другие права, которые отражены в реестре (бездокументарные ценные бумаги), подчиняются праву той страны, где ведется реестр. В случае если бездокументарными ценными бумагами распоряжаются в интересах лица, не обозначенного в реестре, обеспечение управляющего обусловлено правом страны, где управляющий ведет соответствующий реестр. Применимое право определяет: 1) правовой характер обеспечения; 2) содержание, возникновение и окончание вещного права в рамках данного обеспечения; 3) последствия передачи обеспечения, в свете прав, возникающих из этого обеспечения; 4) условия реализации прав, следующих из этого обеспечения; 5) положение дополнительного обеспечения, включающее в себя право на продажу; 6) систематизацию права обременения обеспечения; 7) права и обязанности управляющего в отношении обеспечения. -------------------------------- <52> Sein K. Op. cit.

Закон об общих принципах ГК Эстонии 1994 г. (§ 157) придерживался концепции расщепления наследственного статута, т. е. системы, разделяющей наследственное имущество на две части - движимое и недвижимое и подчиняющей первую закону домицилия наследодателя на момент его смерти, а вторую - закону места нахождения имущества <53>. Рабочая группа Министерства юстиции, разрабатывая проект закона о МЧП, предложила отказаться от принципа, который существенно различал нормы наследования движимого и недвижимого имущества. В Законе 2002 г. закреплен единый статут наследования (lex successionis), который определяет регулирование всей совокупности наследственных отношений. Кроме того, 17 января 2008 г. в Эстонии был принят специальный Закон о наследовании. -------------------------------- <53> Абраменков М. С. Некоторые проблемы коллизионно-правового регулирования наследственных отношений в Российской Федерации // Московский журнал международного права. 2006. N 4.

К наследованию применяется право государства последнего места жительства наследодателя (ст. 24). В завещании или договоре о наследовании лицо может определить, что к его наследству применяется право страны его гражданства. Данное положение не действует, если лицо к моменту своей смерти утратило гражданство соответствующего государства (ст. 25). Данное положение предоставляет наследодателю возможность ограниченной автономии воли в отношении формальной действительности его завещания. Применяется ли данное положение Закона в отношении всего имущества или его части - должен решить суд <54>. -------------------------------- <54> Sein K. Op. cit.

Статут наследования (ст. 26) определяет решение целого ряда вопросов <55>: -------------------------------- <55> Богуславский М. М. Международное частное право: Учебник. 5-е изд., перераб. и доп. М., 2004 // http:// www. pravo. vuzlib. net/ book_z1032_page_109.php.

- о возможных основаниях перехода имущества по наследству (наследственный договор, дарение на случай смерти и др.); - о составе наследства (об имуществе, которое входит в состав наследства); - о круге наследников по закону, очередности призвания их к наследованию и их долях; - о времени открытия наследства; - о круге лиц, которые не могут быть наследниками (в том числе о "недостойных" наследниках); - о свободе завещания и ее ограничениях; - о завещательном отказе, возложении и других обременениях, возлагаемых на наследников; - о возможности завещания имущества под условием; - о разделе наследства; - об ответственности наследников по долгам наследодателя; - о наследовании выморочного имущества. Формальная действительность завещания и договора о наследовании подчинена Гаагской конвенции о коллизии законов, касающихся формы завещательных распоряжений, 1961 г., содержащей унифицированные коллизионные нормы в отношении завещательных распоряжений (ст. 27). Такой подход заимствован эстонским законодателем из Закона Швейцарии о МЧП. Завещательная правоспособность определяется по закону страны места жительства лица на момент написания, внесения изменений или отмены завещательного распоряжения. Если лицо не обладает правоспособностью по праву страны проживания, оно может руководствоваться законом страны, гражданином которой является на момент написания, внесения изменений или отмены завещательного распоряжения. Перемена места жительства или гражданства не налагает ограничений на уже приобретенную завещательную способность (ст. 28). В отличие от других европейских стран в Эстонии допускаются не только завещания, но и договоры о наследовании, и взаимные завещания. Эстонское коллизионное регулирование затрагивает эти виды завещательных распоряжений. К договору о наследовании применяется право государства места жительства наследодателя на момент заключения договора или, по соглашению сторон, право страны, гражданином которой является наследодатель во время заключения договора. Применимое право определяет допустимость, обоснованность, содержания, наследственно-правовые последствия и ответственность по договору о наследовании. Взаимное завещание в момент его составления должно соответствовать праву государств места жительства обоих завещателей или праву совместно ими выбранного государства места жительства одного из супругов (ст. 29). Модель данной нормы взята из Закона Швейцарии (ст. 95). Центр Закона о МЧП 2002 г. составляют положения его части VI "Обязательственное право". В Эстонии действует специальный Закон об обязательствах 2002 г. (LOA). В модернизации эстонского обязательственного права важную роль сыграли Принципы международных коммерческих контрактов УНИДРУА, которые "явились важным источником для разработки общих положений", таких как понятие нарушения договора. Поэтому правило разумной предусмотрительности, т. е. предугадывание возможных убытков, стало одним из основ национального эстонского обязательственного права <56>. После публикации Принципов Правительство Эстонии официально объявило, что они являются наиболее авторитетным и важным источником при подготовке нового закона об обязательствах <57>. Наряду с Принципами УНИДРУА основой договорного права Эстонии является Венская конвенция ООН о договоре международной купли-продажи товаров 1980 г. Предписания Венской конвенции в Эстонии составляют не только "закон для международных продаж, но и закон продаж на внутреннем рынке" <58>. Эта Конвенция использовалась также в целях имплементации в эстонское право положений Директивы 1999/44/EC EC 1999 г. Европейского парламента и Совета об определенных аспектах продажи товаров народного потребления и связанных с этим гарантий. -------------------------------- <56> Зеллер Б. Принципы УНИДРУА в области контрактного права: существует ли возможность их использования при составлении национальных контрактов? // Journal of Law and Commerce. 2006 - 2007. <57> Кукин А. В. Практика применения Принципов УНИДРУА // Законодательство и экономика. 1999. N 12. <58> Schlechtriem P. Основные структуры и общие понятия CISG как модели для гармонизации закона обязательств // Juridica International // www. juridica. ee.

В эстонском Обязательственном законе закреплены некоторые положения МЧП. Данные положения основаны на директивах ЕС и регулируют отношения прав потребителей в сфере договорного права ЕС. Например, статья 36.2 Обязательственного закона определяет, что к потребительскому договору, если потребитель проживает в Эстонии или другой стране ЕС и договор был заключен в результате публичной оферты или рекламы или другой деятельности на территории Эстонии или контракт имеет отношение к Эстонии по любой другой причине, применяются стандартные условия Обязательственного закона. Это положение применятся, даже если место ведения бизнеса не находится в Эстонии, если такого места не существует, если сторона не находится на территории Эстонии, а также независимо от того, законом какой страны определяются положения договора <59>. Если стороны договора об экономической или профессиональной деятельности ведут свой бизнес на территории Эстонии, они подпадают под общие положения Обязательственного закона, независимо от того, применение права какой страны оговорено в контракте. Аналогичные принципы относятся к жилищным договорам, договорам о продаже потребительских товаров, контрактам по таймшеру, договорам на потребительские кредиты. -------------------------------- <59> Sein K. Op. cit.

Основной моделью коллизионного регулирования договорных обязательств по Закону о МЧП 2002 г. явилась Римская конвенция ЕС о праве, применимом к договорным обязательствам, 1980 г. Хотя Эстония не была членом ЕС во время разработки проекта закона о МЧП, принципы Римской конвенции применялись в Эстонии с момента вступления Закона в силу, т. е. с 1 июля 2002 г. (Конвенция вступила в силу для Эстонии 28 мая 2006 г.) <60>. Римская конвенция применялась в отношении всех договоров, заключенных после 28 мая 2006 г. В настоящее время коллизионные привязки договорных обязательств определяются в соответствии с Регламентом "Рим I", внедоговорных - в соответствии с Регламентом "Рим II". В эстонской литературе высказывается мнение, что в соответствии со статьей 123.2 Конституции Эстонии, установившей главенство международных договоров над национальным законодательством, положения Закона 2002 г. не применяются в отношении обязательств, урегулированных в регламентах <61>. -------------------------------- <60> Ibid. <61> Ibid.

Статья 32 Закона устанавливает правила выбора применимого права сторонами договора. Автономия воли - генеральная коллизионная привязка всех договорных обязательств. Стороны могут выбрать применимое право для договора в целом и для его части, если договор может быть соответствующим образом разделен. Если все касающиеся договора обстоятельства в момент выбора права связаны с одним государством, стороны вправе избрать для применения к договору право иностранного государства с одновременным выбором подсудности иностранному государству (или без оного). Таким образом, выбор иностранного права возможен не только в отношении международных, но и в отношении внутренних контрактов. Однако такой выбор не влияет на применение императивных норм права такого государства. Изменение применимого права после заключения договора не влияет ни на формальную действительность договора, ни на права третьих лиц. Выбор права сторонами договора не влияет на применение тех положений эстонского права, которые следует применять, независимо от того, какое право применяется к договору (ст. 33). Почему-то защитная оговорка о применении сверхимперативных норм эстонского права помещена в часть VI, а не в общие положения. В итоге получается, что выбор применимого права сторонами, например, договора о наследовании, не требует учета таких норм. Логичнее было бы вынести это положение в общую часть Закона. В отсутствие выбора права сторонами к договору применяется право того государства, с которым он наиболее тесно связан. Закон наиболее тесной связи выступает в качестве субсидиарной привязки первой степени. Если договор может быть разделен на части и какая-либо из его частей теснее связана с каким-либо другим государством, к этой части может быть применено право другого государства. Иными словами, одно договорное отношение может быть разделено на несколько статутов и к каждому будет применено его собственное право (ст. 33.1). Закон наиболее тесной связи определяется общей презумпцией характерного исполнения - предполагается, что договор наиболее тесно связан с государством, в котором в момент заключения договора находится местожительство или местонахождение органа той стороны договора, которая исполняет характерные для договора обязательства. Данная презумпция не применяется, если определение характерного для договора обязательства не представляется возможным (ст. ст. 33.2, 33.3). В Законе перечисляются некоторые виды договоров и устанавливаются частные презумпции для определения закона наиболее тесной связи. Если договор заключен в рамках профессиональной деятельности стороны договора, которая должна исполнять характерные для договора обязательства, то договор наиболее тесно связан с государством, в котором находится место основной деятельности данной стороны. Если характерное обязательство подлежит исполнению в каком-либо другом месте деятельности, предполагается, что договор наиболее тесно связан с государством, в котором находится названное место деятельности. Если предметом договора является право, связанное с недвижимой вещью, или право на использование недвижимой вещи, договор наиболее тесно связан с государством по месту нахождения данной недвижимой вещи. Весьма любопытным образом решены проблемы коллизионного регулирования договора перевозки. Предполагается, что договор перевозки наиболее тесно связан с государством, в котором на момент заключения договора находится место основной деятельности перевозчика. Однако это предположение действует, только если в этом государстве находятся также место отправления и место назначения, а в отношении договоров перевозки грузов - место основной деятельности отправителя, место погрузки или выгрузки. Положения, касающиеся договоров перевозки грузов, применяются ко всем договорам, основная цель которых заключается в перевозке грузов (ст. 33.5). И общая, и частные презумпции не применяются, если из совокупности обстоятельств дела явствует, что договор теснее связан с каким-либо другим государством (ст. 33.6). Действительность договора по существу в целом или его части определяется на основе того права, которое подлежало бы применению при условии действительности договора или его части. Если с учетом обстоятельств дела несправедливо применять в отношении последствий деятельности одной стороны общий статут договора, такая сторона может, опираясь на право государства своего места жительства, утверждать, что она не заключала договор (ст. 36). Данная норма - характерный пример каучуковой формулировки, нуждающейся в толковании и разъяснении при помощи судебной практики и доктрины. Понятие "справедливость" - одно из краеугольных правовых понятий, но это оценочная категория, определение которой всегда предполагает субъективный подход. Формальная действительность договора определяется общим статутом договора либо правом любой из сторон. Если договор заключается через представителя, определяющим является право страны места пребывания представителя. Договор, предметом которого является право на недвижимость или право на использование недвижимой вещи, является действительным с точки зрения формы, если он соответствует требованиям права страны места нахождения недвижимости (ст. 37). Эта норма отличается от общих требований к форме сделки, закрепленных в статье 8. Однако самое главное совпадает - применение общего статута сделки (договора), что, по существу, распространяет автономию воли и на формальную действительность акта. При уступке требования к отношениям между новым и прежним кредитором применяется общий статут договора. Право, применимое к уступаемому требованию, определяет уступаемость требования, отношения между новым кредитором и должником, предпосылки, на основании которых новый кредитор может требовать от должника исполнения обязательства, условия, при которых должник считается исполнившим обязательство. Точно так же регулируется залог требований (ст. 38). Переход требования на основании закона определяется правом, применимым к отношениям между кредитором и третьим лицом (ст. 39). Потребительские договоры как по сути, так и по форме предполагают специальное коллизионное регулирование, нацеленное на максимальную защиту слабой стороны (ст. 34). К форме таких договоров применяется право страны места жительства потребителя. В отсутствие выбора права к потребительскому договору применяется право страны места жительства потребителя. В статью включена "защитная" оговорка - выбор права не должен приводить к тому, что потребитель был лишен защиты, гарантированной ему императивными нормами государства его места жительства: - если заключению договора предшествовали в государстве места жительства потребителя специально для него предназначенные предложение или реклама и если потребитель совершил в этом государстве действия, необходимые для заключения договора; - если партнер потребителя по договору или его представитель принял от потребителя заказ в государстве места жительства последнего; - если договор затрагивает продажу товаров, а потребитель выехал из страны места жительства в другую страну и подал там заказ, при условии, что эта поездка была организована продавцом, чтобы склонить потребителя к заключению договора. Схожим образом определены коллизионные правила трудовых договоров (ст. 35). При отсутствии выбора права применяется право государства, в котором: - работник обычно выполняет свою работу, даже если он временно работает в каком-либо другом государстве; - находится место деятельности, через которое работник был принят на работу. В норме также присутствует "защитная оговорка" - выбор права не должен приводить к тому, что работник будет лишен защиты, гарантированной ему императивными нормами права, которые подлежали бы применению при отсутствии автономии воли сторон. Если из обстоятельств дела следует, что контракт более тесно связан с другой страной, подлежит применению право этой страны. Данная норма следует правилу статьи 15 Закона Швейцарии, и одновременно в этих установлениях ясно видно влияние Римской конвенции 1980 г. <62>. -------------------------------- <62> Звеков В. П. Указ. соч.

Особый раздел Закона (ст. ст. 40 - 47) посвящен европейскому страховому праву. В данном разделе упорядочены нормы коллизионного права нескольких директив Евросоюза. Эти нормы касаются страховых договоров (кроме договоров о перестраховании), которые затрагивают возможные риски на территории стран - членов ЕС. После вступления в силу Регламента "Рим I" все договоры страхования, заключенные после 17 февраля 2009 г., определяются согласно положениям Регламента <63>. В Законе 2002 г. определено место нахождения страхового риска, установлена генеральная коллизионная привязка - автономия воли сторон. Однако автономия воли существенно ограничена как условиями договора, так и видом страхования (страхование жизни, обязательное страхование). В остальном к договорам страхования применяются общие положения, касающиеся применимого к договорам права (ст. 47). -------------------------------- <63> Sein K. Op. cit.

Коллизионные нормы эстонского Закона о неосновательном обогащении, ведении чужих дел без поручения (представительство без полномочий) и правонарушениях практически идентичны статьям 38 - 42 Вводного закона к ГГУ, которые являются основой эстонских положений <64>. -------------------------------- <64> Sein K. Op. cit.

В Законе 2002 г. различаются три типа исков из неосновательного обогащения. Первый тип возникает при исполнении обязательств, которые регулируются правом страны, определяющим реальные или предполагаемые юридические отношения, на основе которых исполнялись обязательства. Иски из нарушений прав других лиц определяются законом государства, в котором данное нарушение произошло. В других случаях незаконного обогащения применяются право страны места незаконного обогащения (ст. 48). К требованию, вытекающему из ведения дела без поручения, применяется право того государства, где лицо, ведущее дело без поручения, совершило действие. К требованиям, вытекающим из исполнения обязательства другого лица, применяется общий статут обязательства (ст. 49). К требованию, вытекающему из противоправного причинения вреда, применяется право страны, где было совершено действие или произошло событие, явившееся причиной возникновения вреда (ст. 50.1). Однако если последствия наступили в другом государстве, по требованию потерпевшего применяется право места наступления вредных последствий (ст. 50.2). Закон санкционирует инициативу потерпевшего при выборе более благоприятного для него права. Данное правило является "выражением новых веяний" - стремлением подчинить обязательства из деликтов праву страны, в которой потерпевший понес ущерб (lex loci damni). Такая модель придает решающее значение связи деликта с этим правом, разграничивая во времени и пространстве вредоносный результат и фактическое наступление связанных с этим убытков <65>. -------------------------------- <65> Звеков В. П. Обязательства вследствие причинения вреда в коллизионном праве // СПС "КонсультантПлюс".

Если внедоговорное обязательство теснее связано с правом какого-либо другого государства, применяется право этого государства (ст. 53.1). Норма закрепляет формулу "escape clause" (как она предложена в статье 15 Закона Швейцарии), устанавливая приоритет гибкого коллизионного начала - критерия наиболее тесной связи <66>. Более тесная связь может быть обусловлена (ст. 53.2): -------------------------------- <66> Звеков В. П. Указ. соч.

- правоотношением или фактической связью между сторонами; - тем обстоятельством, что стороны в момент наступления события, имеющего правовое значение, или совершения действия имели место жительства в одном и том же государстве. Обращение к праву, которому подчиняются совпадающие законы сторон деликтного обязательства, представляет собой широко распространенный способ ограничения начала lex loci delicti commissi, считающегося слишком "жестким", и способствует достижению оптимального баланса при применении традиционных и "гибких" коллизионных начал. Одно из "знамений времени" - это утверждение (в ограниченных пределах) возможности автономии воли сторон деликтного обязательства. В этом отношении Закон Эстонии также придерживается швейцарского варианта: после наступления события или совершения действия, являющегося основанием для возникновения внедоговорного обязательства, сторона может договориться о применении эстонского права <67>. Выбор права не влияет на права третьих лиц (ст. 54). Кстати, аналогичные положения о выборе применимого права и наиболее тесной связи содержит и Вводный закон к ГГУ (ст. ст. 41 и 42). Выбор права не влияет на права третьих лиц (ст. 54). -------------------------------- <67> Там же.

В любом случае, даже если иск по правонарушению подпадает под право другого государства, компенсация, требуемая в Эстонии, не должна значительно превышать размер компенсации, предписываемый эстонским законодательством за подобное правонарушение (ст. 52). Это подтверждает, что Эстония отрицает возмещение карательного ущерба <68>. -------------------------------- <68> Sein K. Op. cit.

В добавление к коллизионным нормам, относящимся к внедоговорным обязательствам, Закон содержит положения, регулирующие право подать прямой иск против страховщика. Согласно статье 51 пострадавшая сторона может подать прямой иск против страховщика лица, с целью погасить ущерб, если это прописано в соответствующем законе или подкреплено страховым договором. В современном праве Эстонии можно найти пример отказа законодателя от ранее закрепленной специальной коллизионной нормы, посвященной обязательствам, возникающим вследствие недобросовестной конкуренции. Закон об общих принципах гражданского процесса 1994 г. содержал § 167 "Ответственность за недобросовестную конкуренцию", в котором предусматривалось, что если ущерб вызван недобросовестной конкуренцией или любым другим незаконным ограничением конкуренции, применяется закон страны места возникновения вреда. В ныне действующем Законе 2002 г. нет аналогичной нормы. Однако представляется, что изменение законодательства Эстонии не обязательно свидетельствует об отказе от специальных коллизионных правил в сфере недобросовестной конкуренции. В эстонском Законе можно увидеть логику, которой руководствовался германский законодатель, - сохранение ранее сформулированного подхода, но в форме более общей коллизионной нормы, построенной по принципу наиболее тесной связи <69>. -------------------------------- <69> Вознесенский Н. Н. Обязательства вследствие недобросовестной конкуренции в международном частном праве: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008.

В эстонской доктрине высказывается следующая точка зрения: положения части VI Закона после вступления в силу римских регламентов потеряли большую часть своей значимости. Однако нормы Закона продолжают распространяться на сферы, не оговоренные в регламентах (например, дискредитация и клевета), на обязательственные отношения, возникшие до вступления регламентов в силу и на отношения со странами, не входящими в ЕС <70>. -------------------------------- <70> Sein K. Op. cit.

При заключении брака в Эстонии к порядку его заключения применяется эстонское право (ст. 55). Признаются только светские браки, заключенные в государственных органах. Брак, заключенный в иностранном государстве, считается действительным в Эстонии, если заключение брака состоялось согласно порядку его заключения в государстве заключения брака и соответствовало по существенным условиям праву государств местожительства обоих супругов (очевидно, имеются в виду "существенные условия", относящиеся к форме брака, так как условиям заключения брака посвящена статья 56 Закона <71>). -------------------------------- <71> Марышева Н. И. Семейные отношения с участием иностранцев. Правовое регулирование в России // http:// adhdportal. com/ book_2895.php.

К условиям заключения брака и препятствиям для его заключения, к вытекающим из этого последствиям применяется право государства местожительства лица, вступающего в брак. Если у гражданина Эстонии отсутствует какое-либо из условий заключения брака, вытекающее из права его места жительства, то применяется эстонское право, в том случае, когда оно устанавливает условия для заключения брака. Предыдущий брак не является препятствием для заключения брака, если он прекращен на основе принятого или признанного в Эстонии решения, даже когда такое решение не соответствует праву государства места жительства лица, вступающего в брак (ст. 56). Общие правовые последствия брака определяются при помощи "цепочки" коллизионных норм, имеющей четырехступенчатый характер (ст. 57). Статут общих последствий брака - право того государства, в котором супруги имеют общее место жительства (это генеральная коллизионная привязка - основное право). Если супруги - граждане одного государства, а их места жительства находятся в разных государствах, то общие последствия брака определяет право страны гражданства супругов (субсидиарная коллизионная привязка первой степени). Если места жительства супругов находятся в разных государствах и супруги обладают различным гражданством, то общие последствия брака определяет право государства последнего общего места жительства супругов, при условии что место жительства одного из супругов находится в этом государстве (субсидиарная коллизионная привязка второй степени). Если ни основное, ни субсидиарное право не представляется возможным определить, то к общим последствиям брака применяется право того государства, с которым супруги иным образом наиболее тесно связаны. Профессор Н. И. Марышева отмечает: среди коллизионных норм семейного права привязки к закону наиболее тесной связи имеют единичный характер. Вопрос о том, насколько необходимо внедрение в сферу брачно-семейных отношений коллизионных отсылок к праву страны, с которой отношение наиболее тесно связано, следует решать конкретно, с обоснованием целесообразности регулирования тех или иных семейных отношений на данной основе. При принятии решения должны учитываться и некоторые отрицательные моменты: введение вместо ясных и отчетливых коллизионных привязок более неопределенных отсылок, значительно расширяющих усмотрение суда, может привести к непредсказуемости и недобросовестности при разрешении конкретных дел <72>. -------------------------------- <72> Там же.

К имущественным отношениям супругов применяется право, выбранное самими супругами, т. е. допускается автономия воли сторон (ст. 58). Однако она имеет ограниченный характер - супруги могут выбрать в качестве применимого право государства места жительства одного из них либо право государства гражданства одного из них. В российской доктрине права такое ограничение автономии воли приветствуется и отмечается, что дальнейшее расширение сферы применения в семейном праве автономии воли сторон с выходом ее за пределы регулирования отношений супругов едва ли в настоящее время является целесообразным <73>. -------------------------------- <73> Там же.

Выбор применимого права должен быть нотариально удостоверен. Если выбор права осуществляется не в Эстонии, для формальной действительности такого выбора достаточно соблюдения формальных требований, предъявляемых к брачному контракту согласно избранному праву. Если супруги не выбрали право, компетентным является право, применимое к общим последствиям брака в момент его заключения. Супруги могут ссылаться на отличающиеся от эстонского права имущественные права в отношении третьих лиц, если место жительства хотя бы одного из супругов находится в Эстонии либо один из супругов осуществляет в Эстонии хозяйственную или профессиональную деятельность. Непременное условие - третье лицо знало или должно было знать об этом в момент возникновения правоотношения (ст. 59). К расторжению брака применяется статут общих последствий брака, действующий во время возбуждения производства по делу о расторжении брака. В случае, когда расторжение брака по статуту общих последствий брака не допускается или допускается на очень жестких условиях, применяется эстонское право, если один из супругов имеет место жительство в Эстонии или обладает эстонским гражданством либо в момент заключения брака имел место жительство в Эстонии или обладал эстонским гражданством. К недействительности брака применяется статут заключения брака (ст. 60). К алиментным обязательствам из семейных отношений применяется Гаагская конвенция о праве, применимом к алиментным обязательствам, 1973 г. (ст. 61). С 1 июня 2003 г. в эстонских судах при рассмотрении дел об ответственности родителей определение применимого права осуществляется на основе этой Конвенции или соглашений, заключенных с Латвией, Литвой, Россией, Украиной и Польшей <74>. -------------------------------- <74> Sein K. Op. cit.

К установлению и оспариванию происхождения применяется право государства места жительства ребенка в момент рождения. Право страны, где ребенок имеет место жительства, - это "право ребенка", его личный закон. В отношении родителя происхождение может быть установлено и оспорено по праву государства места жительства родителя. Родитель может признать ребенка своим на основе права государства своего места жительства. Ребенок может оспорить происхождение по праву государства его места жительства во время оспаривания (ст. 62). Современное семейное право Эстонии не признает институт единоличной или совместной опеки над ребенком, если при этом разделены забота о ребенке и забота о его собственности. Эстонское право содержит общее указание о праве и обязанности родителя воспитывать ребенка, заботиться о нем, защищать его права и интересы. Единственный метод ограничения родительских прав - это полное их лишение, которое назначается в случаях грубого пренебрежения родительскими обязанностями. Отсутствие системы попечительства приводит к проблемам, связанным с нормами коллизионного права, если ребенок, подпадающий под порядок опеки, который не признан эстонским законодательством, въезжает в страну <75>. -------------------------------- <75> Ibid.

К усыновлению применяется право государства места жительства усыновителя. К усыновлению супругами применяется право, применимое к общим последствиям брака, действующее во время усыновления. Если по праву государства места жительства ребенка для усыновления требуется согласие ребенка или иного лица, находящегося с ребенком в семейно-правовых отношениях, в отношении усыновления применяется право государства места жительства ребенка (ст. 63). Дети, живущие в Эстонии, особо защищаются: чтобы усыновить эстонского ребенка, необходимо выполнить все требования эстонского права (ст. 63.3). На практике за это отвечает Министерство социальной политики; усыновитель, который не проживает в Эстонии, может усыновить гражданина Эстонии только с согласия последнего. Другим доказательством, свидетельствующим о серьезном подходе законодателя к регулированию усыновления, является требование, предъявляемое к усыновителям: в Эстонии лицо, усыновляющее ребенка, не может быть моложе 25 лет <76>. -------------------------------- <76> Федосеева Г. Ю. Брачно-семейные отношения как объект международного частного права Российской Федерации: Дис. ... докт. юрид. наук. М., 2007.

К семейно-правовым отношениям между родителем и ребенком применяется право государства места жительства ребенка (ст. 65). В отношении опеки и попечительства применяется право государства места установления опеки или попечительства, т. е. правом страны проживания опекуна или попечителя (ст. 66). Данное положение применяется только ко взрослым, так как Гаагская конвенция 1996 г. о юрисдикции, применимом праве, признании, исполнении и сотрудничестве в отношении ответственности родителей и мер по защите детей имеет преимущество в отношении детей. На практике Закон о МЧП в Эстонии применяется достаточно редко, и только несколько случаев дошли до суда. Наверное, это потому, что для многих юристов международное частное право является не вполне знакомой дисциплиной <77>. Например, бывали случаи, когда в делах о разводах эстонские судьи обращались к эстонским законам, хотя нормы коллизионного права требовали обратиться к иностранному праву. -------------------------------- <77> Sein K. Op. cit.

Эстонский законодатель не включил в кодификацию вопросы МГП и МКА. Такое решение представляется чрезвычайно странным - последний автономный закон о МЧП, не содержащий одновременно регулирования вопросов МГП, был принят в Австрии в 1978 г. С начала 1980-х гг. в мире обозначилась однозначная тенденция принимать комплексные законы о МЧП/МГП. Объединение этих вопросов в одном законодательном акте справедливо считается более удобным и грамотным. Возможно, такое "неординарное" для нашего времени решение эстонского (как и азербайджанского) законодателя связано с укоренившейся в их сознании советской традицией межотраслевой кодификации МЧП. Вопросы МГП регулируются в ГПК Эстонии от 28 декабря 2005 г., однако нормы МГП не кодифицированы даже на внутриотраслевом уровне. Например, в статье 15 "Межсудебная помощь в совершении процессуальных действий" закреплены нормы об исполнении иностранных судебных поручений; статья 70 устанавливает правила международной подсудности; ст. 86 определяет подсудность лица, проживающего в иностранном государстве, по месту нахождения имущества; статья 121 предусматривает порядок подачи ходатайства о признании и исполнении иностранных судебных и арбитражных решений. Отдельного раздела, содержащего основные положения МГП, в ГПК нет. При этом необходимо отметить, что ГПК Эстонии - масштабный и детальный акт (759 статей), включающий и вопросы третейского производства (гл. 14). По-видимому, эстонский законодатель решил во всем следовать примеру немецкой модели (в том числе рецепировать и ее недостатки) - в ГПК ФРГ нормы МГП также не систематизированы и разбросаны по всему Кодексу в бессистемном порядке (что давно и справедливо критикуется в немецкой доктрине). Возможно, конечно, что такое решение эстонского законодателя вызвано совсем другим - наличием унифицированного европейского МГП. Регламенты "Брюссель I" и "Брюссель II" с мая 2004 г. автоматически применяются в эстонских судах <78>. В эстонской литературе отмечается, что международные процессуальные нормы применяются чаще и правильнее, чем нормы Закона о МЧП. Например, судебные дела, в которых применялись Брюссельские регламенты, можно встретить гораздо чаще, чем дела, где применялись нормы иностранного права <79>. -------------------------------- <78> The Conflict of Laws // C. M.V. Clarkson, Jonathan Hill. Oxford University Press, 2006. <79> Sein K. Op. cit.

Во всем мире важность норм коллизионного права уменьшается. С одной стороны, это происходит из-за упорядочения материального права, с другой - из-за упорядочения норм МЧП в постановлениях ЕС (лучший пример - Регламенты "Рим I" и "Рим II" и Гаагские конвенции, которые замещают аналогичные нормы в эстонском Законе о МЧП) <80>. Тем не менее количество экономических и частных отношений с лицами из других стран постоянно растет, а это неизбежно приведет к росту значимости норм коллизионного права в Эстонии. Если бы эстонский Закон не оставил без внимания вопросы МГП и МКА, он мог бы стать одной из самых интересных кодификаций МЧП. -------------------------------- <80> Sein K. Op. cit.

В рамках одной статьи невозможно проанализировать все четыре автономные кодификации МЧП на постсоветском пространстве. Поэтому грузинский и украинский законы - тема следующей статьи.

Библиография

Абраменков М. С. Некоторые проблемы коллизионно-правового регулирования наследственных отношений в Российской Федерации // Московский журнал международного права. 2006. N 4. Алешина А. В. Коллизионные вопросы наследования по закону в международном частном праве: Дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2007. Ануфриева Л. П. Закон о международном частном праве Украины: взгляд через призму современных тенденций в развитии МЧП // Журнал международного частного права. 2007. N 4. Базаев Г. Б. Личный закон физического лица в международном частном праве: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. Бальзамов Р. Л. Проблемы правосубъектности иностранных юридических лиц - участников внешнеэкономической деятельности в Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. Блинков О. Е. Общие тенденции развития наследственного права государств - участников Содружества Независимых Государств и Балтии // http://www. famous-scientists. ru/list/920. Богуславский М. М. Международное частное право: Учебник. М., 2009. Богуславский М. М. Международное частное право: Учебник. 5-е изд., перераб. и доп. М., 2004 Варавенко В. Е. Обратная отсылка и отсылка к праву третьего государства в международном частном праве: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009. Вознесенский Н. Н. Обязательства вследствие недобросовестной конкуренции в международном частном праве: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. Галимуллина С. К. Применение иностранного права в международном частном праве: теория, законодательство и судебная практика Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2006. Гасымов Самир Закир-оглы. Недействительность сделок в международном частном праве: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009. Звеков В. П. Международное частное право: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 2004. Звеков В. П. Коллизии законов в международном частном праве. М., 2007. Звеков В. П., Марышева Н. И. Закон Украины 2005 года "О международном частном праве" // Хозяйство и право. 2006. N 5. Зеллер Б. Принципы УНИДРУА в области контрактного права: существует ли возможность их использования при составлении национальных контрактов? // Journal of Law and Commerce. 2006 - 2007. Кабрияк Р. Кодификации. М., 2007. Керимов Г., Усуб Э. Общие принципы и конституционные основы гражданского права // http:// www. cac-civillaw. org/ beitraege/ allg-prinzip-ase. ru. rtf. Кольцов А. А. Представительство иностранных лиц в арбитражном процессе // СПС "Гарант". Кукин А. В. Практика применения Принципов УНИДРУА // Законодательство и экономика. 1999. N 12. Марышева Н. И. Семейные отношения с участием иностранцев. Правовое регулирование в России // http:// adhdportal. com/ book_2895.php. Махмудова А. Развитие международного коммерческого арбитража в Азербайджане // http:// arbitr. az/ news. php? readmore=64. Международное частное право: иностранное законодательство / Сост. и науч. ред. А. Н. Жильцов, А. И. Муранов. М., 2001. Плеханов В. В. Переход права собственности по договору международной купли-продажи товаров: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. Покровская А. Б. Соглашение о праве, применимом к частноправовым отношениям, осложненным иностранным элементом: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. Право и международные экономические отношения: Сб. статей / Отв. ред. Н. Г. Доронина. М., 2005. Розенберг М. Г. Контракт международной купли-продажи. Современная практика заключения. Разрешение споров. 5-е изд., перераб. и доп. // СПС "КонсультантПлюс". Федосеева Г. Ю. Брачно-семейные отношения как объект международного частного права Российской Федерации: Дис. ... докт. юрид. наук. М., 2007. Nurmela I., Almann L., Punison P.-M., Tuulas V., Valnomaa M. Rahvusvaheline eraoigus. Tallin, 2008. Sein K. The development of private international law in Estonia // Yearbook of Private International Law. 2008. Vol. 10. Перевод А. С. Касаткиной. Varul P. Legal policy decisions and choices in the creation of new private law in Estonia // Juridica international. 2000. P. 110.

------------------------------------------------------------------

Название документа