Об основаниях движения гражданско-правовых отношений в свете изменений Гражданского кодекса РФ Федеральным законом от 07.05.2013 N 100-ФЗ

ОБ ОСНОВАНИЯХ ДВИЖЕНИЯ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫХ ОТНОШЕНИЙ В СВЕТЕ ИЗМЕНЕНИЙ ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА РФ ФЕДЕРАЛЬНЫМ ЗАКОНОМ ОТ 07.05.2013 N 100-ФЗ <1>

П. С. ТАРАБАЕВ

-------------------------------- <1> Федеральным законом от 07.05.2013 N 100-ФЗ "О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела 1 части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации" (Российская газета. 13.05.2013. N 99) внесены существенные изменения, в том числе в классификацию недействительных сделок, отдельной регламентации в качестве юридических фактов подверглись решения собраний, в гражданский оборот введено понятие "юридически значимые сообщения".

Тарабаев П. С., кандидат юридических наук, заместитель директора Института права и предпринимательства УрГЮА.

В статье анализируются основные изменения Гражданского кодекса Российской Федерации Федеральным законом от 07.05.2013 N 100-ФЗ в части правового регулирования недействительных сделок. Автором высказывается собственная позиция относительно квалификации юридически значимых действий: решений собраний и значимых с правовой точки зрения сообщений. С учетом изменения положений законодательства предлагается уточненное определение гражданско-правовой сделки.

Ключевые слова: недействительная сделка, решения собраний, юридически значимые сообщения.

Legal regulation of the title insurance P. S. Tarabaev

The purpose of the article is to analyse the main changes of the Civil Code of the Russian Federation 100-FZ dated May 7, 2013 in connection with the legal regulation of void contracts. The author expresses his opinion on the qualification of acts in law, entity's decisions and legal notices. Taking into consideration, the above-mentioned changes, the author gives a more accurate definition of legal transaction.

Key words: void contract, entity's decisions, legal notices.

Традиционно все частноправовые волевые юридически значимые действия принято делить на правомерные и противоправные <2>. С учетом ранее действовавшего гражданского законодательства (см. гл. 9 ГК РФ в ред. до 07.05.2013) правомерные юридические действия представляли собой поведение обязанного лица, согласующееся с положениями действующих правовых норм. При этом для признания отдельных действий (бездействия, как одной из форм действий или поведения) правомерными вовсе не требовалось, чтобы поведенческие акты строго соответствовали действующему нормативному регулированию. Достаточно, чтобы действия субъекта не нарушали императивных предписаний действующего закона и основ публичного правопорядка. -------------------------------- <2> Красавчиков О. А. Юридические факты в советском гражданском праве // Красавчиков О. А. Категории науки гражданского права. Избранные труды: В 2 т. М.: Статут, 2005. Т. 2. С. 153 - 154.

На сегодняшний день редакция положений ГК РФ в части недействительности частноправовых сделок (разновидности правомерных юридически значимых действий) заставляет вносить, по нашему мнению, необоснованные корректировки в определение правомерных действий - юридических актов. В соответствии со ст. 168 ГК РФ (в ред. ФЗ от 07.05.2013 N 100-ФЗ), по общему правилу сделка, нарушающая требования императивных предписаний нормативных актов, состоит оспоримой. И только в ситуации, когда сделка, нарушающая предписания положительного права, дополнительно посягает на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, такая сделка является ничтожной (ч. 2 ст. 168 ГК РФ). Уже одного этого достаточно для того, чтобы пересмотреть определение правомерных действий - юридических фактов, с которыми связано возникновение, изменение и прекращение гражданских правоотношений. С учетом действующего правового регулирования гражданского и предпринимательского оборота определение правомерных действий должно быть следующим: юридические факты - правомерные действия представляют собой поведенческие акты субъектов частного и публичного права, которые не противоречат действующему законодательству, а случае их противоречия действующему законодательству тем не менее не выражают посягательств на публичный правопорядок и не нарушают прав и законных интересов третьих лиц. Как нам представляется, перевод противозаконных сделок в разряд оспоримых является необоснованным законодательным решением, имеющим место в связи с чрезмерным увлечением проблемой стабильности гражданского оборота. Безусловно, стабильность оборота есть важный показатель прогрессивного экономического развития любого государства, делающий экономику публичного образования привлекательной для внешнего инвестирования, вселяющий уверенность участникам правоотношений в незыблемости их имущественных и личных неимущественных прав <3>, однако перегиб в сторону стабильности умаляет иные общеправовые принципы. Отличительным признаком гражданско-правовой сделки во все времена была ее формальная законность <4>. Объективно противоправные действия субъектов частного права представляют собой что угодно (деликты, деяния), но только не гражданско-правовую сделку. -------------------------------- <3> См., в частности: Постановление Конституционного Суда РФ от 08.11.2012 N 25-П "По делу о проверке конституционности положения части первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" в связи с жалобой ОАО "Акционерная компания трубопроводного транспорта нефтепродуктов "Транснефтепродукт" (Российская газета. 28.11.2012. 274); Постановление Конституционного Суда РФ от 14.05.2012 N 11-П "По делу о проверке конституционности положения абзаца второго части первой статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан Ф. Х. Гумеровой и Ю. А. Шикунова" (Российская газета. 30.05.2012. N 121); Постановление Конституционного Суда РФ от 21.04.2003 N 6-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О. М. Мариничевой, А. В. Немировской, З. А. Скляновой и В. М. Ширяева" (Российская газета. 26.04.2003. N 81). <4> См.: Анненков К. Н. Система русского гражданского права. Санкт-Петербург: Типография М. М. Стасюлевича, 1878. (Электронная версия). Т. 3. Права обязательственные. С. 57 - 59; Красавчиков О. А. Указ. соч. С. 172; Агарков М. М. Понятие сделки по советскому гражданскому праву // Советское государство и право. 1946. N 4. С. 24; Перетерский И. С. Сделки, договоры. ГК РСФСР, научный комментарий. М., 1929. С. 12; Халфина Р. О. Значение и сущность договора по советскому социалистическому гражданскому праву. М.: Изд-во АН СССР, 1953. С. 62; Ефимова Л. Г. Банковские сделки: актуальные проблемы: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 2000. С. 18.

С точки зрения теории гражданского права и действующего гражданского законодательства оспоримая сделка представляет собой вполне состоявшийся, валидный юридический факт до тех пор, пока обратное не установлено правоприменителем (сделка не признана недействительной судом) <5>. -------------------------------- <5> См.: Гутников О. В. Оспоримые сделки в гражданском праве: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003. С. 73.

По логике действующего закона (ст. 168 ГК РФ в ред. ФЗ от 07.05.2013 N 100-ФЗ), противоправные действия могут являться основанием к установлению регулятивных обязательственных связей, если никто из управомоченных лиц (стороны сделки или иного субъекта, обозначенного в законе), права и законные интересы которых нарушены данным юридическим актом (ч. ч. 1, 2 ст. 166 ГК РФ в ред. ФЗ от 07.05.2013 N 100-ФЗ), не реализует собственную возможность и не заявит требование о нивелировании оспоримой сделки как юридически значимого обстоятельства. Подобное положение вещей представляется нам нелепостью. Абсурдна подобная ситуация еще и потому, что законодатель лишает сторону права оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при заключении сделки, и из ее поведения явствует воля на сохранение сделки (ч. 2 ст. 166 ГК РФ). При таких условиях объективно противоправная сделка становится практически неуязвимой с точки зрения лишения ее юридической силы путем оспаривания. В связи с отмеченными выше изменениями гражданского законодательства, гражданско-правовую сделку теперь необходимо дефинировать как правомерное или противоправное, не посягающее на публичные интересы и не нарушающее права и интересы третьих лиц действие, совершенное дееспособным лицом и определенно направленное на движение частноправовых отношений. С учетом подп. 1.1 п. 1 ч. 1 ст. 8 ГК РФ, решение собраний есть основание движения гражданских правовых отношений (источники возникновения, изменения и прекращения), гражданских прав и обязанностей. В науке гражданского и предпринимательского права уже не один год ведется дискуссия относительно правового существа решений собраний (решений общего собрания хозяйственных обществ, решений собрания кредиторов при несостоятельности (банкротстве юридических лиц и т. д.)). На страницах юридической литературы активно обсуждается вопрос о принадлежности решений общих собраний к конкретному виду юридически значимых действий. Ряд цивилистов отстаивает позицию, согласно которой решения собраний следует квалифицировать в качестве гражданско-правовой сделки <6>. -------------------------------- <6> См.: Козлова Н. В. Правосубъектность юридического лица. М.: Статут, 2005. С. 385 - 387; Архипов Б. П. Юридическая природа фактического состава, опосредующего реорганизацию акционерного общества // Законодательство. 2002. N 3. С. 46 - 55.

Думается, что изменения, внесенные в ГК РФ Федеральным законом от 07.05.2013 N 100-ФЗ, создадут новые предпосылки для обострения споров вокруг правовой природы решений собраний. Обозначенным Законом подраздел 4 ч. 1 ГК РФ был дополнен новой самостоятельной гл. 9.1 "Решения собраний". На основании ч. 2 ст. 181.1 ГК РФ решение собрания, с которым закон связывает гражданско-правовые последствия, порождает правовые последствия, на которые решение собрания направлено, для всех лиц, имевших право участвовать в данном собрании (участников юридического лица, сособственников, кредиторов при банкротстве и других участников гражданско-правового сообщества), также для иных лиц, если это установлено законом или вытекает из существа отношений. Иные ученые отрицают за решениями собраний сделочную природу <7>. При этом приводится ряд аргументов практического характера. "Признание за решением общего собрания свойств сделки логически означает необходимость привлечения к участию в судебном процессе по иску об оспаривании такого решения акционеров, голосовавших за принятие решения, либо вообще всех акционеров такого юридического лица" <8>. Кроме этого, указывается, что решение собрания не может представлять собой сделку, так как само общее собрание не является субъектом частного права <9>. -------------------------------- <7> См.: Ломакин Д. В. Очерки теории акционерного права и практики применения акционерного законодательства. М.: Норма-Инфра, 2005. С. 157; Добровольский В. И. Защита корпоративной собственности в арбитражном суде. М., 2006. С. 120 - 123. <8> Добровольский В. И. Указ. соч. С. 125. <9> См.: Там же.

Дополнительным аргументом в пользу непризнания за решениями собраний сделочной природы является измененное содержание подраздела 4 ч. 1 ГК РФ. На сегодняшний день нормы, регламентирующие вопросы, связанные с решениями собраний, выделены в отдельную, самостоятельную гл. 9.1, обособленную от гл. 9 подраздела 4 ч. 1 ГК РФ, посвященной гражданско-правовым сделкам. Да и как уже было отмечено, в соответствии с положениями ст. 8 ГК РФ сделки (включая договоры) и решения собраний представляют собой различные основания для возникновения и дальнейшего движения гражданских правоотношений. Мы не разделяем позиции исследователей, критикующих сделочную природу решений собраний. Во-первых, в большинстве своем потому, что, полностью отвергая квалификацию решений в качестве сделок, ученые не предлагают иную квалификацию этих, безусловно, юридически значимых действий. Большинство исследователей, критикующих сделочную природу решений собраний, позабыли незыблемую научную истину "отвергаешь - предлагай". Во-вторых, с помощью приведенных аргументов практического характера о необходимости привлечения к участию в судебном процессе всех акционеров (всех участников сообщества, в котором проводится собрание) при оспаривании решения и о том, что общее собрание не является самостоятельным субъектом частного права, не может опровергаться выведенная на доктринальном уровне и практически проверенная характеристика решений сообществ в качестве сделки. Первый практический аргумент основан на том, что определение сделочной природы решений собраний вызовет определенные неудобства для правоприменителя (арбитражного суда), которому придется обеспечивать явку в процесс всех представителей сообщества, решение собрания которого оспаривается. Однако разве можно с учетом критерия удобности или неудобности судить о правильности той или иной научной теории. Научные исследования направлены на поиск истины, а не на выработку теорий, которые будут удобны с практической стороны. Если теория того или иного юридического явления верна, научно обоснована, то законодатель просто обязан предусмотреть те средства, с использованием которых теория будет наиболее рационально воплощена в жизнь правоприменителем. Исходя из этого, по искам об оспаривании решений собраний можно возложить процессуальным законодательством обязанность уведомления всех заинтересованных лиц (участников сообщества) о возбуждении судебного производства и первом судебном заседании не на суд или арбитражный суд, а на руководителя собрания, единоличного исполнительного органа юридического лица, арбитражного управляющего и т. д. <10>. О дальнейшем движении дела участники сообщества могут получить информацию с помощью информационно-телекоммуникационной сети Интернет на официальном сайте правоприменителя. -------------------------------- <10> Подобное практическое решение применительно к разрешению корпоративных споров уже имеется. В силу ч. 3 ст. 225.4 АПК РФ, в определении о принятии искового заявления, заявления по корпоративному спору к производству арбитражный суд может указать на обязанность юридического лица уведомить о возбуждении производства по делу, предмете и об основании заявленного в суд требования, об иных обстоятельствах спора участников такого юридического лица, лиц, входящих в органы управления и органы контроля, держателя реестра или депозитария юридического лица.

Ссылка на то, что общее собрание акционеров (участников иных сообществ) не является субъектом гражданского оборота, вообще, по нашему мнению, приведена не к месту. Ведь никто и не утверждает, что общее собрание акционеров, участников общества с ограниченной ответственностью, собрание или комитет кредиторов в деле о банкротстве представляют собой субъект гражданско-правовых отношений. Речь идет об участниках сообщества - гражданах, юридических лицах, публично-правовых образованиях (в лице соответствующего органа), осуществляющих значимые для права действия, результатом которых является движение частноправового отношения. Современное нормативное регулирование вопросов, связанных с решением общих собраний, также не может быть основой для утверждения о том, что решения - это не сделки. По нашему мнению, современное регулирование отношений, связанных с решениями собраний, особой главой вызвано желанием законодателя подчеркнуть значимость решений в качестве юридических фактов. Однако акцентирование внимания на решениях собраний путем обособления нормативного регулирования их в отдельную главу вряд ли можно признать удачным законодательным решением. Современное состояние гражданского законодательства в части правового регулирования вопросов, касающихся решений сообществ (собраний), еще более запутывает определение правовой природы решений. Для определения юридической сущности решений собраний в качестве юридических фактов следует обратиться к основам теории частноправовых фактов. Полагаем, не вызовет споров то обстоятельство, что противоправность, как общее правило, при выявлении сути решений должна быть сразу отвергнута. Если встать на позицию тех ученых, которые отрицают сделочную природу решений, то необходимо констатировать, что решения собраний представляют собой либо юридические поступки, либо самостоятельную разновидность юридически значимых жизненных обстоятельств. У обеих из приведенных точек зрения есть свои сторонники. Так, Д. В. Ломакин предлагает относить решение общего собрания акционеров к иным действиям граждан и юридических лиц, которые являются основанием к движению правового отношения (п. 8 ст. 8 ГК РФ) <11>. Иные действия субъектов гражданского оборота, с которыми закон связывает возникновение (изменение, прекращение) частных прав и обязанностей, по сути, и представляют собой юридические поступки. Д. И. Степанов полагает, что решение общего собрания акционеров представляет собой особый юридический факт, "порядок и форма которого определяются специальными нормами законодательства" <12>. -------------------------------- <11> Ломакин Д. В. Указ. соч. С. 158. <12> Степанов Д. И. Устав как форма сделки // Вестник гражданского права. 2009. N 1. С. 11.

Думается, что квалификация решений собраний в качестве особого юридического факта должна быть сразу отвергнута ввиду следующего. Для того чтобы то или иное обстоятельство определять в качестве особого самостоятельного факта, имеющего правовое значение, необходимо доктринально обосновать, в чем состоит его особое значение с точки зрения волевой теории юридических фактов. Как уже отмечалось, поступок есть правомерное действие, не имеющее строгой направленности на достижение конкретного правового результата. Гражданско-правовая сделка всегда направлена на движение правового отношения в определенном направлении (достижение определенных правовых последствий, выраженных в установлении, изменении или прекращении правоотношения). Решения собраний в этом отношении ничего нового в себе не несут. Принятие собранием кредиторов, собранием участников хозяйственного общества и иными сообществами решений всегда направлено на достижение конкретного правового результата. Тогда возникает вопрос: в чем особенность решений с точки зрения волевой теории? Ответ очевиден: особенности отсутствуют. Теперь обратимся к взгляду на решения собраний как на юридические поступки. Выше мы уже упоминали о том, что особенностью юридически значимых поступков является неопределенность их направленности на достижение конкретных правовых последствий. Решения собраний всегда имеют собственной целью достижение конкретных правовых последствий. Решения - по общему правилу правомерные действия, "двигающие" гражданские правовые отношения в строго определенном направлении. Так, например, решение общего собрания участников общества с ограниченной ответственностью об одобрении совершения крупной сделки совершенно определенным образом направлено на наделение необходимыми правомочиями руководителя общества. Кроме этого, дополнительное отличие юридических поступков от сделок лежит в области правосубъектных предпосылок движения гражданских правоотношений. Для совершения сделок по общему правилу субъект должен обладать полной гражданской дееспособностью. Юридические поступки как правомерные действия, не имеющие заранее заданной направленности на определенный правовой результат, могут совершаться недееспособными и ограниченно дееспособными лицами <13>. Вместе с тем трудно представить себе ситуацию, когда недееспособное лицо на вполне законных основаниях будет допущено к участию в общем собрании и принятию соответствующего решения. -------------------------------- <13> Красавчиков О. А. Указ. соч. С. 158.

Исходя из направленности решений сообществ на определенные правовые последствия, их волевой природы и правомерного характера следует один определенный вывод: решения собраний представляют собой гражданско-правовой юридический акт или сделку. Статьей 165.1 ГК РФ (внесена в ГК РФ ФЗ N 100-ФЗ) предусмотрена, казалось бы, на первый взгляд еще одна разновидность правомерных юридических действий - юридически значимые сообщения. Исходя из содержания указанной правовой нормы юридически значимые сообщения есть уведомления, извещения, требования, с которыми закон или сделка связывают наличие частноправовых последствий для другого лица. По общему правилу юридические последствия сообщений наступают с момента восприятия адресатом их содержания. Думается, что самостоятельное регулирование правовых сообщений преследует ту же цель, что и при обособленном регламентировании решений собраний. Самостоятельным регулированием обозначенных юридических обстоятельств законодатель стремится подчеркнуть их важность для всего гражданского оборота, а также восполнить имевшийся ранее нормативный пробел в отношении указанных правовых явлений. По нашему мнению, нет оснований для квалификации сообщений в качестве отдельной разновидности правомерных волевых юридических фактов. По сути, все значимые для права сообщения представляют собой либо сделки, либо юридические поступки. На квалификацию сообщения как сделки или поступка оказывает влияние по приведенному выше универсальному правилу целевая направленность соответствующего правомерного действия. Направленность юридически значимого сообщения на достижение определенного правового результата дает повод для характеристики такого сообщения в качестве гражданско-правовой сделки. Так, заявление об отказе от договора, сделанное в соответствии с законом или условиями соглашения, соответствующими действующему правовому регулированию, следует признать юридическим актом (сделкой). Такое заявление напрямую направлено на расторжение договора и прекращение всех договорных обязательств (ч. 3 ст. 450, ч. 2 ст. 453 ГК РФ). Вместе с тем гражданским правоотношениям известны сообщения, безусловно, значимые в правовом плане, однако не направленные на конкретные юридические последствия. В качестве примера можно привести уведомление покупателем поставщика о ненадлежащем качестве приобретенных товаров без заявления соответствующих требований в порядке защиты собственных имущественных прав. Обозначенное уведомление юридически значимо для поставщика, который с момента его получения лишается права ссылаться на возникновение недостатков в отчужденном товаре, скажем, за пределами гарантийного срока. При этом голое сообщение продавцу о дефектах, не сопровождающееся предъявлением требований, содержащихся в ст. 475 ГК РФ, нельзя считать сделкой. На момент восприятия продавцом такого уведомления еще не сформировано определенное требование покупателя (соразмерно уменьшить покупную цену, безвозмездно устранить недостатки и т. д.), а значит, отсутствует направленность на строго определенные юридические последствия. Исходя из этого юридически значимые сообщения могут быть выражены как в форме юридического акта, так и в форме правового поступка.

------------------------------------------------------------------

Название документа