Проблемы развития российского законодательства в сфере интеллектуальных прав

ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ РОССИЙСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В СФЕРЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ

С. В. УСОЛЬЦЕВА

Усольцева Светлана Валерьевна, кандидат юридических наук, доцент кафедры предпринимательского права, гражданского и арбитражного процесса Российской правовой академии Министерства юстиции Российской Федерации.

В статье рассмотрены положения Концепции развития гражданского законодательства в сфере интеллектуальных прав.

Ключевые слова: Концепция развития гражданского законодательства; интеллектуальные права; информационно-телекоммуникационные сети.

Development process problems of the Russian legislation in the sphere of intellectual rights S. V. Usoltseva

Usoltseva Svetlana Viktorovna, Candidate of Laws, associate professor of Entrepreneurial Law, Civil and Arbitration Procedure department of Russian law academy under the Ministry of Justice of the Russian Federation.

The rules of the Concept of the civil legislation development in the sphere of intellectual rights are analyzed in the article.

Key words: Concept of the civil legislation development; intellectual rights; informational and telecommunication webs.

Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации (далее - Концепция) разрабатывалась в соответствии с Указом Президента РФ от 18 июля 2008 г. N 1108 "О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации" и была одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 г. <1>. В п. 2 указанного решения, в частности, отмечается необходимость проведения широкого обсуждения законопроектов о внесении изменений в Гражданский кодекс РФ, которые, как предполагается, должны быть разработаны до конца 2010 г. и, возможно, приняты в 2011 - 2012 гг. Несомненно, что и сама Концепция может и должна быть предметом широкого обсуждения, что было продемонстрировано на протяжении нескольких лет ее подготовки. Так, 4 марта 2010 г. в ТПП РФ состоялось мероприятие в формате Круглого стола "Концепция развития гражданского законодательства РФ как новый этап кодификации" <2>. Определяющей содержание обсуждения идеей можно назвать мысль о необходимости постоянного совершенствования российского гражданского законодательства в полном соответствии с потребностями меняющейся действительности. -------------------------------- <1> См.: решение Совета от 7 октября 2009 г. // Портал российского частного права: сайт. [Электронный ресурс]. URL: http:// www. privlaw. ru/ index. php? section_id=83 (дата обращения 15.04.2010). <2> См.: В Москве прошел Круглый стол "Концепция развития гражданского законодательства РФ как новый этап кодификации" // Вестник гражданского права: сайт. [Электронный ресурс]. URL: http:// www. mvgp. ru/ news/ 56/ (дата обращения 15.04.2010).

Кодифицированное законодательство об интеллектуальных правах, как известно, появилось в России сравнительно недавно: часть четвертая ГК вступила в силу 1 января 2008 г. Возможно, поэтому факт появления в Концепции положений, относящихся к правам на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации (раздел VII), был воспринят специалистами неоднозначно. В сравнении с другими разделами Концепции (о вещных правах, о юридических лицах и т. д.) раздел VII действительно не столь объемен, что отчасти объяснимо. Важнее другое - насколько содержание указанного раздела соответствует уровню развития современного российского общества и его частного права. Права на результаты интеллектуальной деятельности связаны с такой областью общественных отношений, которая развивается "по восходящей" с точки зрения структуры современной экономики, но, что более любопытно, развитие это носит скачкообразный характер. Медленное накопление практики в этой сфере для последующего обобщения на доктринальном и законодательном уровнях не всегда оправдывает себя. Следовательно, ожидание готовых решений, которые возникают в процессе применения правовых норм, а уже затем находят надлежащее объяснение в теории, не всегда является оптимальным вариантом совершенствования законодательства об интеллектуальных правах. Внедрение информационно-телекоммуникационных сетей в различные сферы общественной жизнедеятельности актуализирует вопрос о надлежащем правовом обеспечении этого процесса, что, в свою очередь, ставит новые задачи для юриспруденции начала XXI в. Несмотря на то, что появление и распространение Интернета оказывает влияние практически на все сферы жизнедеятельности общества, а значит, на все отрасли права, все же именно для интеллектуальных прав это одна из самых острых проблем, прямо связанная с основами понимания и регулирования отношений интеллектуальной собственности. Любая концепция (от лат. conceptio - понимание, система) предполагает общую направленность предлагаемых изменений, которые связывает воедино определенная руководящая идея. Идея модернизации законодательства в соответствии с потребностями меняющегося общества относится к разряду глобальных. Идея унификации, сближения законодательства об интеллектуальных правах, приведения в соответствие с международно-правовыми и (или) европейскими правовыми актами также свойственна процессу развития законодательства любого современного государства. Проблемы упрощения процедуры регистрации, изменения условий охраноспособности отдельных объектов и др. - важные, требующие решения, но, несомненно, относящиеся к разряду специальных. Предположительно на необходимый для Концепции уровень могла бы претендовать та группа положений, которая связана с использованием результатов интеллектуальной деятельности в информационно-телекоммуникационных сетях (в частности, в сети Интернет) (см., например, п. 2.2 Концепции), однако практически этого уровня предлагаемые положения не достигают. Рассматривая указанные положения, можно заметить большую осторожность, проявляемую разработчиками Концепции. По существу, такие вопросы, как определение понятия сайта, возможное установление ответственности интернет-провайдеров, обсуждаются не один год. Представляется, что и в этой сфере нужна определенная, руководящая идея, в отсутствие которой отдельные, фрагментарные меры вряд ли достигнут своей цели, каковой, надо полагать, в конечном счете является эффективность правового регулирования соответствующей сферы общественных отношений. Так, необходимо решить, рассматриваем ли мы интернет-пространство как особую (виртуальную) среду, отличную от социальной среды реальной, под которой в данном случае понимаются социальные связи, складывающиеся в обществе. Мнение автора данной статьи заключается в признании интернет-отношений новой, качественно своеобразной, но все же частью реально существующих общественных отношений. Эта посылка позволяет использовать для регулирования новых, складывающихся в связи с использованием сети Интернет отношений весь инструментарий, накопленный юриспруденцией. Не решен в Концепции вопрос о месте правовых норм, затрагивающих интернет-отношения, в системе российского законодательства вообще. Известно, что вступившая в силу с 1 января 2008 г. четвертая часть Гражданского кодекса РФ не содержит специальных норм, посвященных урегулированию интернет-среды, в сколько-нибудь систематизированном виде. Имеются лишь отдельные нормы: в частности, в числе способов использования исключительного права на произведение литературы, науки, искусства указано так называемое интернет-право (право на доведение до всеобщего сведения) (пп. 11 п. 2 ст. 1270 ГК); упоминается также о возможности осуществления исключительных прав на товарные знаки, знаки обслуживания, наименования мест происхождения товаров путем их размещения в сети Интернет, в том числе в доменном имени и при других способах адресации (пп. 5 п. 2 ст. 1484 ГК). Доменные споры, т. е. конфликты, связанные с использованием в тех или иных формах доменных имен, в последние несколько лет стали заметным явлением как в международной, так и в российской практике. По данным Всемирной организации интеллектуальной собственности (ВОИС), в 2009 г. в Центр по арбитражу и посредничеству ВОИС поступило 2107 исков, связанных с доменными именами. Представители 114 стран мира выступили в роли истцов и ответчиков: чаще других в ВОИС обращались лица из США, Великобритании, Франции; ответчиками чаще выступали представители США, Великобритании, Китая и Республики Корея. Так называемый Рунет (российский сегмент сети Интернет) занял 12-е место по количеству споров, рассмотренных ВОИС. Однако обращает на себя внимание такая негативная тенденция: "количество случаев киберсквоттинга в зоне. RU увеличилось на 28 процентов" <3>. Напомним, киберсквоттинг (от англ. cybersquatting) - это приобретение доменных имен, совпадающих или сходных с фирменными наименованиями или товарными знаками известных компаний, как правило, с целью их дальнейшей перепродажи <4>. -------------------------------- <3> Киберсквоттеры Рунета активизировались // Проект компании RU-CENTER: сайт. [Электронный ресурс]. URL: http:/ /info. nic. ru/ node/ 3141 (дата обращения 22.04.2010). <4> См., например, следующее определение: "Cybersquatting - the practice of registering well-known names as Internet domain names, in the hope of reselling them to the owner at a profit" // Oxford Dictionaries: сайт. [Электронный ресурс]. URL: http:// www. askoxford. com/ concise_oed/ cybersquatting? view=uk (дата обращения 22.04.2010).

Нельзя сказать, что судебная система в России вообще игнорирует доменные споры. Напротив, в арбитражных судах формируется определенная практика, позволяющая судить о тенденциях в указанной новой сфере правоотношений. Так, 8 декабря 2009 г. Высший Арбитражный Суд РФ отменил судебные акты по делу "ЛАД-М" против Саркисянца Е. А. и признал действия указанного гражданина по администрированию доменных имен "lad-m. ru" и "ladm. ru" нарушением прав закрытого акционерного общества "ЛАД-М" на фирменное наименование с запрещением Саркисянцу Е. А. использовать названные доменные имена <5>. Данное Постановление Президиума ВАС РФ привлекло пристальное внимание специалистов в сфере интеллектуальной собственности и в целом расценено как направленное против киберсквоттеров. В Концепции проблема киберсквоттинга не затрагивается. -------------------------------- <5> См.: Высший Арбитражный Суд Российской Федерации: сайт. [Электронный ресурс]. URL: http:// www. arbitr. ru/ vas/ presidium/ nadzor/ 25927.php (дата обращения 23.04.2010).

Нейтральная позиция, занятая разработчиками Концепции относительно регулирования интернет-отношений, может быть оправдана при условии, что подобное невмешательство является сознательным. Например, учитывая новизну указанных отношений, предлагается идти по пути "вкрапления" отдельных норм, связанных с Интернетом, в действующее законодательство, отказавшись от попыток сразу разработать некие "общие рамки". Неприемлемым является только полное игнорирование реально существующей проблемы. Актуальной для сферы интеллектуальных прав является проблема "столкновения" прав на различные виды охраняемых объектов (результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации). В Концепции обращается внимание на данную проблему (п. 3.3) на уровне констатации факта ее существования. На данный момент одним из главных способов предотвращения указанных коллизий является применение к "сталкивающимся" исключительным правам так называемого правила старшинства, смысл которого сводится к определению времени возникновения соответствующих прав - приоритет имеет то, что возникло ранее. В то же время применение названного правила в отношении прав на доменные имена, товарные знаки и фирменные наименования затрудняется из-за отсутствия упоминания о доменных именах в ст. 1225 ГК и, как следствие, невозможности правовой квалификации последних в качестве интеллектуальной собственности. Федеральным законом от 4 октября 2010 г. N 259-ФЗ "О внесении изменений в часть четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации" из пп. 3 п. 9 ст. 1483 ГК исключены слова "доменному имени" - таким образом, с момента вступления в силу указанных поправок доменные имена не могут быть противопоставлены регистрируемому товарному знаку даже в случае полного совпадения (тождественности) <6>. Формально-юридически это верное решение, однако, по существу, проблема доменных имен (их правовой квалификации, охраны, защиты) остается открытой. Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (TRIPS) (Марракеш, 1994 г.) <7>, которое, согласно официальной позиции, принималось во внимание при подготовке Закона N 259-ФЗ ввиду близкой перспективы вступления России во Всемирную торговую организацию (ВТО), также формально верно. Соглашение ТРИПС не предусматривает такого охраняемого объекта, как доменные имена, что неудивительно, учитывая время принятия данного документа. Сегодня проблема доменных имен в мире приобрела большую остроту, и ее пытаются решить, например, следующим путем: в 1999 г. Корпорацией по распределению адресного пространства сети Интернет (ICANN) принята Единообразная методика рассмотрения споров о доменных именах (UDRP) <8>. Однако вопрос о правовой природе отношений, связанных с доменными именами, продолжает оставаться дискуссионным. -------------------------------- <6> См.: Российская газета. 2010. 8 окт. <7> Неофициальный рабочий перевод указанного Соглашения см., например: Минков А. М. Международная охрана интеллектуальной собственности. СПб.: Питер, 2001. С. 676 - 719. <8> См.: World Intellectual Property Organization: IP SERVICES // Domain Name Dispute Resolution: сайт. URL: http:// www. wipo. int/ amc/ en/ domains/ (дата обращения 28.10.2010).

Специфической чертой объектов интеллектуальных прав является возможность их выступления в гражданском обороте в различных "правовых оболочках". Означает ли это невозможность проконтролировать данный процесс и, как следствие, допущение своего рода неосновательного обогащения отдельных лиц, создающих и (или) использующих такие объекты? Например, изобразительное и (или) словесное обозначение, разработанное для последующей регистрации в качестве товарного знака, никак не квалифицируется в правовом отношении. При определенных условиях данное обозначение может рассматриваться как объект, подпадающий под нормы законодательства об авторском праве. Подобная ситуация потенциально конфликтна и не находит прямого разрешения в рамках действующих норм российского законодательства об интеллектуальной собственности. Актуально это и для промышленных образцов. На сложность "совмещения" авторско-правовой системы и системы правовой охраны промышленной собственности давно обращается внимание <9>, но по состоянию на 2010 г. в Концепции обнаруживаются лишь формулировки следующего характера: "Целесообразно введение в ГК нормы, предупреждающей коллизии прав..."; "Необходимо... дальнейшее совершенствование положений ГК, направленных на разрешение возникающих коллизий между правами на средства индивидуализации" (п. 3.3), что явно недостаточно для действительного решения проблемы. -------------------------------- <9> См., например: Джермакян В. Ю. Американский опыт охраны промышленных образцов // Патенты и лицензии. 2006. N 11; Усольцева С. В. Некоторые проблемы правовой охраны промышленных образцов // Сибирский юридический вестник. 1999. N 4.

Выше рассмотрены положения Концепции, прямо посвященные изменениям норм части четвертой ГК, однако последние существуют в системе норм ГК вообще, а следовательно, для полного и всестороннего представления о перспективах интеллектуальных прав требуется обращение и к иным разделам Концепции. Эта задача осложнена рядом обстоятельств: в отечественной цивилистике все еще не преодолена дистанция между традиционным пониманием имущества и имущественных отношений и новым, соответствующим потребностям постиндустриального, информационного общества. Так, в п. 2.1 Концепции (раздел II) указывается на целесообразность включения в ГК общих положений о государственной регистрации имущественных прав, единых "для различных объектов, в отношении которых предусмотрена правоустанавливающая (не учетная) регистрация". Перечисляются "принципы регистрации: проверки законности оснований регистрации, публичности реестра, презумпции его достоверности; правило о том, что право возникает с момента регистрации права в реестре". Отмечается также, что "особенности регистрации... могут быть установлены специальными законами, относящимися к отдельным видам имущества". Для таких объектов, как изобретения, полезные модели, промышленные образцы, товарные знаки и знаки обслуживания, наименования мест происхождения товаров, селекционные достижения части четвертой ГК, как и ранее действовавшие законы в сфере интеллектуальной собственности, устанавливают именно такую правоустанавливающую регистрацию. Будет ли это учтено при создании новых общих норм или мы снова увидим непоследовательность в признании имущественных прав на охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации имущества? Вопрос не праздный, так как если будет избран первый вариант, то единство гражданско-правовой материи на уровне кодифицированных норм останется сомнительным; если же второй - это потребует серьезной переработки (правда, во многом технической) норм нескольких глав части четвертой ГК. Практические последствия для обладателей интеллектуальных прав может повлечь предложение о дополнении ст. 10 ГК "положением о том, что никто не может извлекать выгоды из своего незаконного или недобросовестного поведения" (п. 2.2). В частности, данная норма стала бы актуальной в случаях киберсквоттинга. Заслуживают внимания с точки зрения развития законодательства об интеллектуальных правах положения Концепции, посвященные нематериальным благам. В п. 3.5 указывается на необходимость дополнения главы 8 ГК "развернутой системой детальных правовых норм, имеющих целью регулирование и (или) защиту конкретных видов нематериальных благ и личных неимущественных прав граждан". К сожалению, данная посылка не конкретизирована в Концепции - имеется лишь ссылка на зарубежный опыт, который, очевидно, будет учтен при разработке соответствующих норм. Полагаем, что соотношение интеллектуальной собственности (охраняемых результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации) с таким видом объектов гражданских прав, как нематериальные блага, представляет собой самостоятельную научную проблему. Согласно ст. 150 ГК право авторства является нематериальным благом. В то же время часть четвертая ГК предусматривает не только право авторства как одно из личных неимущественных прав авторов результатов интеллектуальной деятельности, но и само авторство как таковое (ст. 1228). Думается, даже один этот факт обусловливает необходимость пересмотра содержания ст. 150 ГК, о чем в Концепции прямо не сказано. Представляется также, что роль нематериальных благ как объектов гражданских прав будет возрастать по мере развития самого общества, так как смысл этих благ коренится в уважении "к человеческой личности in abstracto" <10> (воспользуемся этой формулой И. А. Покровского, хотя и высказанной по другому вопросу, но очень точно передающей значение нематериальных благ). -------------------------------- <10> Покровский И. А. Основные вопросы владения в новом Германском уложении // Вестник права. 1899. N 1. С. 114.

С 1 января 2008 г. вступили в силу не только нормы части четвертой ГК, но и новая редакция ст. 128 ГК, определяющей виды объектов гражданских прав. В частности, информация как таковая перестала признаваться самостоятельным видом указанных объектов. Несмотря на теоретическую и практическую обоснованность такого шага, возникли несоответствия с рядом действующих норм гражданского законодательства. Например, в целях решения проблемы распределения прав на результаты научно-технической деятельности, создаваемые при бюджетном финансировании, в часть четвертую ГК включена гл. 77, предусматривающая право на использование результатов интеллектуальной деятельности в составе единой технологии. Единой технологией в смысле указанной главы признается выраженный в объективной форме результат научно-технической деятельности, который включает в том или ином сочетании изобретения, полезные модели, промышленные образцы, программы для электронных вычислительных машин или другие результаты интеллектуальной деятельности, подлежащие правовой охране (п. 1 ст. 1542 ГК). Однако в п. 2 ст. 1542 ГК указывается, что в состав единой технологии могут входить также результаты интеллектуальной деятельности, не подлежащие правовой охране на основании правил раздела седьмого ГК (например, это могут быть технические данные, другая информация). Во-первых, возникает вопрос о том, как вышеупомянутая норма соотносится с решением законодателя об исключении информации из ст. 128 ГК, а во-вторых, усматривается противоречие с концептуальной основой построения раздела седьмого (части четвертой) ГК. Как известно, круг объектов, подлежащих правовой охране и признаваемых интеллектуальной собственностью, определен исчерпывающим образом (ст. 1225 ГК); а нормы указанного раздела, составляющие особенную часть законодательства об интеллектуальных правах, построены по видовому принципу. Глава 77, таким образом, плохо вписывается в структуру части четвертой ГК, нарушая логику ее построения. Данное обстоятельство признано разработчиками Концепции: в п. 4.5 отмечен "условный и неопределенный характер" самого понятия единой технологии, а гл. 77 признана нуждающейся в "серьезном пересмотре". Полагаем, что такие вопросы должны разрабатываться с привлечением юристов-практиков, учитывая специфику общественных отношений, в сфере которых предполагается применять вновь создаваемый правовой инструментарий. Единая технология может служить основой практической деятельности в гражданской или военной сфере, а правила гл. 77 ГК применяются к отношениям, связанным с правом на технологию гражданского, военного, специального или двойного назначения, созданную за счет или с привлечением средств федерального бюджета либо бюджетов субъектов РФ, выделяемых для оплаты работ по государственным контрактам, по другим договорам, для финансирования по сметам доходов и расходов, а также в виде субсидий (п. 2 ст. 1542, ст. 1543 ГК). Понятно, что данная область общественных отношений регулируется не только гражданским законодательством, здесь велика роль публично-правовой составляющей. Однако базовые положения, касающиеся интеллектуальной собственности, носят гражданско-правовой характер, и данное обстоятельство следует учитывать при подготовке любых законопроектов. Например, в октябре 2010 г. издано распоряжение Правительства РФ N 1672-р <11> о внесении в Государственную Думу Федерального Собрания РФ проекта Федерального закона "О внесении изменений в Федеральный закон "О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с иностранными государствами". Благая цель данного законопроекта - предотвратить несанкционированное копирование российского вооружения и военной техники - вряд ли будет достижима, если отдельные предлагаемые поправки не соответствуют нормам ГК (в частности, п. 4 ст. 129). При обсуждении этого законопроекта Е. Федоров, Председатель Комитета Государственной Думы по экономической политике и предпринимательству, отметил: "...в сфере высокотехнологического сотрудничества (а военно-техническое сотрудничество относится именно к ней) на интеллектуальную собственность в современных рыночных отношениях приходится 80 - 90 процентов "цены вопроса". Само железо, из которого изготавливают военные объекты, технику и прочее, в 10 раз дешевле труда ученых, вложенного в разработку технологий" <12>. Данное замечание хорошо иллюстрирует значимость рынка интеллектуальной собственности. Более того, отмеченная закономерность в дальнейшем будет распространяться и на иные сферы экономических отношений, так как состояние дел в высокотехнологичных областях вообще позволяет увидеть тенденции, перспективы развития. -------------------------------- <11> См.: Правительство Российской Федерации // Документы: сайт. URL: http:// www. government. ru/ gov/ results/ 12484/ (дата обращения 28.10.2010). <12> См.: Наука и технологии России - STRF. ru. [Электронный ресурс]. URL: http://www. strf. ru (дата обращения 21.10.2010).

Законотворческая деятельность, предстоящая в 2011 - 2012 гг., может и должна учесть сложности, выявившиеся в ходе обсуждения Концепции, а главное, предложить конкретные нормативно-правовые варианты их решения.

Библиографический список

1. Джермакян В. Ю. Американский опыт охраны промышленных образцов // Патенты и лицензии. 2006. N 11. 2. Минков А. М. Международная охрана интеллектуальной собственности. СПб.: Питер, 2001. 3. Покровский И. А. Основные вопросы владения в новом Германском уложении // Вестник права. 1899. N 1. 4. Усольцева С. В. Некоторые проблемы правовой охраны промышленных образцов // Сибирский юридический вестник. 1999. N 4.

Название документа