Субъекты права собственности религиозных организаций Русской Православной Церкви

СУБЪЕКТЫ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ РЕЛИГИОЗНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ <*>

М. В. ХЛЫСТОВ

Хлыстов Михаил Викторович, старший преподаватель кафедры гражданского права и процесса Рязанского государственного университета им. С. А. Есенина.

В статье рассматриваются актуальные вопросы права собственности религиозных организаций на примере Русской Православной Церкви. На основе анализа теоретических и практических проблем автор предлагает пути их решения посредством совершенствования законодательства о статусе религиозных организаций.

Ключевые слова: собственность, право собственности, религиозные организации, Русская Православная Церковь.

The article considers topical issues of ownership right of religious organizations at the example of the Russian Orthodox Church. On the basis of analysis of theoretical and practice issues the author proposes the way of solution thereof by improvement of legislation on the status of religious organizations.

Key words: ownership, religious organizations, Russian Orthodox Church.

Вопрос о субъектах права собственности религиозных организаций Русской Православной Церкви, пожалуй, в процессе исследования наиболее сложный. Это связано в первую очередь с тем, что, раскрывая данный вопрос, необходимо анализировать не только действующее законодательство, но и уставы религиозных организаций Русской Православной Церкви (прежде всего, Устав Русской Православной Церкви). Кроме того, поскольку проблема эта достаточно узкая, она мало затрагивалась специалистами в области гражданского права <1>, но достаточно подробно исследовалась дореволюционными и современными специалистами канонического права <2>. -------------------------------- <1> По данному вопросу см.: Овчинникова Ю. С. Вещные права религиозных организаций Русской Православной Церкви в Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002; Овчинникова Ю. С. О передаче приходам имущества государства // Приход. 2002. N 1; Пятин С. Ю. Комментарий к ФЗ N 125-ФЗ "О свободе совести и религиозных объединениях" // КонсультантПлюс. 19.06.2006; Русская Православная Церковь и право: Комментарий. М.: Бек, 1999. <2> См.: Певцов В. Г. Лекции по церковному праву. Петербург, 1914; Павлов А. С. Курс церковного права. СПб.: Лань, 2002; Суворов Н. С. Учебник церковного права / Под ред. и с предисл. В. А. Томсинова. М.: Зерцало, 2004; Цыпин В. А. Имущественные права церкви // Приход. 2003. N 3, 4; Куницын И. А. Особенности и некоторые проблемы имущественных прав религиозных организаций // Право и жизнь. 2000. N 26 и др.

Единства взглядов на вопрос о субъектах права собственности церковного имущества не сложилось. На разных этапах развития церкви высказывались самые разнообразные точки зрения. Так, на базе римского права возникло учение, в соответствии с которым церковное имущество, предназначенное исключительно для церковных нужд, принадлежит Богу. Противники данной теории отмечали, что "христианский Бог есть Дух, чуждый человеческих слабостей и потребностей, а также человекоподобного отношения к миру. Он не подлежит определениям человеческого права... К Богу неприменимы юридические понятия и положения гражданского права, - так, невозможно представить Бога, обремененным юридическими обязанностями, подлежащим взысканию за долги и т. п. Поэтому с христианским мировоззрением теория Божественной собственности на имущество не согласуется..." <3>. -------------------------------- <3> Суворов Н. С. Учебник церковного права. М., 1913. С. 396.

Сторонники другой теории провозглашали церковное достояние собственностью нищих, считая, что главное назначение церковного имущества состояло во вспоможении тем, кто нуждался в общественном призрении. Все неспособные жить на свои средства, в том числе и духовенство, лишенное возможности добывать себе средства к существованию трудом вне храма и богослужения, имели право жить за счет церковного имущества <4>. -------------------------------- <4> См.: Цыпин В. А. Указ. соч. С. 7.

В Средние века в Западной Европе была выдвинута теория общецерковной собственности, которая субъектом права собственности признавала церковь в целом, но не ее структурные подразделения. Названная теория утратила свое значение в эпоху Реформации и в Новое время, когда была выдвинута так называемая теория целевого имущества, согласно которой церковное имущество принадлежит не физическим и юридическим лицам, а той или иной цели или назначению. Указанная теория была отвергнута специалистами по гражданскому праву как логически несостоятельная, поскольку цель всегда предполагает наличие лица, преследующего достижение цели. В XIX в. была сформулирована институтная теория, признающая субъектами церковной собственности и церковь в целом, и ее структурные единицы (институты). Названная теория нашла воплощение в гражданских законах Российской империи, в соответствии с которыми в конце XIX - начале XX в. в России субъектами права собственности на имущество помимо Православной Церкви являлись также "епархиальные начальства (нынешние епархии), монастыри и церкви (нынешние приходы)" <5>. Согласно ст. 413 Законов гражданских данным организациям могло принадлежать имущество церковное, монастырское и архиерейских домов - земли, угодья и мельницы, к церквям, монастырям и архиерейским домам приписанное, и все движимое их имущество. Религиозные организации как собственники могли распоряжаться принадлежащим им движимым и недвижимым имуществом. Однако храмы, здания монастырей, часовни, иконы, являющиеся православными святынями, и другое наиболее значимое имущество принадлежало на праве собственности Русской Православной Церкви в лице Святейшего Синода. Таким образом, субъектом права собственности особо значимого для Русской Православной Церкви имущества была Православная церковь в лице Святейшего Синода. -------------------------------- <5> Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего Сената и комментариями русских юристов / Составил И. М. Тютрюмов. Кн. 2. М.: Статут, 2004. С. 50. См. также: Новицкая Т. Е. Правовое регулирование имущественных отношений в России во второй половине XVIII века. М.: Зерцало-М, 2005. С. 359.

Что касается современного периода, то ответ на вопрос о том, кто является субъектом права собственности Русской Православной Церкви, может дать анализ ныне действующего гражданского законодательства, а также уставов религиозных организаций РПЦ. В частности, формулировка п. 1, 2 ст. 21 ФЗ от 26 сентября 1997 г. N 125-ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях" (в ред. от 29 июня 2004 г.) позволяет утверждать, что субъектами права собственности движимого и недвижимого имущества являются все религиозные организации РПЦ (как централизованные, так и местные). Данный вывод следует и из содержания п. 4, 17 и 23 Устава Русской Православной Церкви от 13 - 16 августа 2000 г. Так, п. 4 закрепляет право Русской Православной Церкви в целом иметь в собственности недвижимое и движимое имущество, в том числе и в дальнем зарубежье. Иначе говоря, названная норма признает Русскую Православную Церковь в качестве субъекта права собственности принадлежащего ей недвижимого и движимого имущества. В то же время п. 17 и 23 Устава признают субъектами права собственности и канонические подразделения Русской Православной Церкви: епархии, приходы, монастыри, духовные учебные заведения, братства, сестричества. В уставах соответствующих религиозных организаций, входящих в структуру Русской Православной Церкви, также закрепляется, что они являются собственниками принадлежащего им движимого и недвижимого имущества. По справедливому утверждению И. А. Куницына, "с гражданско-правовой точки зрения все существующие сегодня на территории России конфессии не представляют собой единого субъекта права, являясь совокупностью равноправных юридических лиц" <6>. Таким образом, все входящие в состав Русской Православной Церкви структурные подразделения на равных условиях могут иметь на праве собственности имущество религиозного назначения, а также иное движимое и недвижимое имущество, в том числе землю. Более того, свои имущественные права они могут реализовывать без какого бы то ни было согласования с центром. -------------------------------- <6> Куницын И. А. Особенности и некоторые проблемы имущественных прав религиозных организаций. С. 43.

Изложенный вывод не ставится под сомнение ни в юридической, ни в канонической литературе. Вместе с тем ряд авторов считают, что подобное положение вещей вряд ли можно признать полезным для крупных конфессий, построенных на принципе строгой централизации, каковой является Русская Православная Церковь. Так, по мнению М. В. Ильичева, "вызывает некоторое беспокойство тот факт, что теперь каждое каноническое подразделение имеет возможность самостоятельно распоряжаться своим имуществом, которое должно было бы принадлежать церкви в целом, а ведь именно недвижимость и земельные участки, на которых данная недвижимость находится, являются ключевым моментом обеспечения жизнедеятельности канонических подразделений как с гражданско-правовых, так и с церковных позиций..." <7>. Он предлагает Русскую Православную Церковь в целом признать единственным субъектом имущественных прав, поскольку это позволит ей осуществлять единую политику в вопросе владения, пользования и распоряжения принадлежащим имуществом, пресекая тем самым возможные церковные расколы гражданско-правовыми методами. -------------------------------- <7> Радонеж. 1997. N 16-17(61). С. 21.

Для предотвращения возможных церковных расколов И. А. Куницын предлагает в законодательном порядке закрепить за местными религиозными организациями движимое и недвижимое имущество на праве хозяйственного ведения, собственником которого будет выступать Русская Православная Церковь в целом. По мнению И. А. Куницына, религиозные организации, "основанные на праве хозяйственного ведения", должны существовать как альтернативный вариант, который выбирается по инициативе религиозной организации, в связи с чем соответствующая новелла не должна исключать действие ст. 21 ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях", предоставляющей возможность религиозным организациям РПЦ быть субъектами права собственности <8>. -------------------------------- <8> См.: Куницын И. А. Правовой статус религиозных объединений в России. М.: Отчий дом, 2000. С. 282.

Наибольшие опасения у вышеназванных специалистов вызывают прежде всего так называемые расколы, когда часть участников бывшей религиозной организации (как правило, прихода) создают новую религиозную организацию, не входящую в структуру Русской Православной Церкви. При этом прежняя религиозная организация продолжает существование. Считаем подобные опасения не вполне обоснованными, поскольку в соответствии с гражданским законодательством при принятии решения о создании новой религиозной организации, не входящей в структуру Русской Православной Церкви, прежняя религиозная организация должна быть ликвидирована. Причем преобразование религиозной организации, относящейся к одной централизованной религиозной организации, в религиозную организацию, входящую в структуру другой централизованной религиозной организации, исключено, поскольку, исходя из смысла п. 5 ст. 11 ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях", подтверждением о вхождении религиозной организации в структуру конкретной централизованной религиозной организации является документ, удостоверяющий правомочность существования местной религиозной организации. При отсутствии такого подтверждения религиозная организация не может быть зарегистрирована. И. А. Куницын отрицательные последствия видит в том, что в случае раскола местной религиозной организации и перехода ее части под юрисдикцию другой централизованной религиозной организации отколовшаяся часть общины может предъявить свои претензии на имущество другой части общины, не пожелавшей выходить из подчинения Русской Православной Церкви. При этом претензии могут предъявляться и в отношении недвижимого имущества общины. С утверждением И. А. Куницына, что такие ситуации возникают на практике, можно согласиться. Однако необходимо учитывать тот факт, что в законодательстве и уставах религиозных организаций Русской Православной Церкви существуют определенные механизмы, защищающие от подобных неблагоприятных ситуаций. Прежде всего из вышесказанного вытекает, что вновь созданная религиозная организация не является правопреемником продолжающей свое существование религиозной организации. Кроме того, в соответствии с п. 5 ст. 14 ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях" правоспособность ликвидируемой религиозной организации как юридического лица в момент ликвидации прекращается, а ее имущество распределяется в соответствии с уставом и гражданским законодательством Российской Федерации. На практике все уставы религиозных организаций Русской Православной Церкви содержат соответствующие положения о судьбе принадлежащего им имущества в случае ликвидации организации. В частности, типовой устав прихода Русской Православной Церкви предусматривает, что в случае ликвидации прихода как юридического лица "его движимое и недвижимое имущество религиозного назначения переходит в распоряжение соответствующей епархии Русской Православной Церкви. Иное имущество <9> реализуется на удовлетворение обязательств перед кредиторами, а также на исполнение договорных и иных законных требований юридических и физических лиц. Все остальное имущество <10> после удовлетворения законных претензий кредиторов также переходит епархии". Аналогичные положения имеются в типовых уставах монастырей, православных духовных учебных заведений и других канонических подразделений Русской Православной Церкви. Таким образом, движимое и недвижимое имущество религиозного назначения оказывается полностью "защищенным" от претензий кредиторов. Вместе с тем следует обратить внимание на то, что перечисленные положения уставов некоторым образом противоречат ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях", в соответствии с п. 5 ст. 21 которого взыскание по претензиям кредиторов не может быть обращено на "движимое и недвижимое имущество богослужебного назначения". Между тем в законодательстве до сих пор не раскрыто, что входит в понятие имущества богослужебного назначения. Считаем, что данное понятие значительно уже, чем категория имущества религиозного назначения. Но поскольку законодательного подтверждения этому нет, понятия имущества религиозного и богослужебного назначения часто считают синонимами, что может служить частичным оправданием некоторого противоречия закона и уставов религиозных организаций Русской Православной Церкви. -------------------------------- <9> Под иным имуществом подразумеваются объекты, не входящие в категорию имущества религиозного назначения. <10> Под остальным имуществом подразумевается имущество, оставшееся после удовлетворения требований кредиторов.

Итак, как нам представляется, с сомнениями И. А. Куницына нельзя согласиться, поскольку в законодательстве и в уставах религиозных организаций Русской Православной Церкви существуют определенные механизмы защиты от названных автором негативных последствий. Однако нельзя не сказать, что проблема все же существует, но ее корень таится не в том, что все религиозные организации Русской Православной Церкви признаются собственниками движимого и недвижимого имущества. Как справедливо отмечает М. В. Ильичев, корень проблемы кроется в непредсказуемости судьбы той категории имущества, которая имеет особое значение для Русской Православной Церкви в целом. Дело в том, что, свободно распоряжаясь такими объектами и действуя в рамках закона, канонические подразделения Русской Православной Церкви могут нанести вред интересам Русской Православной Церкви в целом. В первую очередь вред может быть нанесен заключением сделок по отчуждению вышеназванных объектов. К сожалению, на практике такие случаи встречались. Они касались отчуждения движимого имущества, но подобное может произойти и в отношении недвижимости. Так, например, в законодательстве нет запретов на отчуждение религиозными организациями - собственниками культовых зданий. Поэтому, если тот или иной приход совершит какую-либо сделку по отчуждению культового здания и прилежащего к нему земельного участка, это нанесет огромный вред интересам Русской Православной Церкви. Учитывая возможность таких последствий, в Уставе Русской Православной Церкви и в уставах религиозных организаций, входящих в ее структуру, закреплены некоторые "ограничения" права собственности структурных подразделений. Так, согласно п. 44 типового устава приходов Русской Православной Церкви "приход может иметь на правах собственности, пользования и аренды земельные участки для ведения подсобного хозяйства, создания сельскохозяйственных предприятий, строительства и для иных целей. Распоряжение земельными участками приход осуществляет по согласованию с епархией". Согласно п. 47 того же Устава "распоряжение имуществом, принадлежащим приходу на правах собственности, безвозмездного пользования или аренды, приход осуществляет на основе подотчетности епархиальному архиерею". Аналогичные нормы имеются и в типовых уставах других канонических подразделений Русской Православной Церкви. Вместе с тем следует подчеркнуть, что поскольку такие "ограничения" противоречат закону, при осуществлении права собственности структурными подразделениями РПЦ они не могут учитываться. Ю. С. Овчинникова считает, что вопрос о том, кто должен быть субъектом наиболее значимого для церкви имущества, следует решать не на законодательном уровне, а с помощью "внутренних методов", в качестве которых могут выступить гражданско-правовые договоры, заключаемые между Русской Православной Церковью и входящими в ее состав религиозными организациями. На ее взгляд, наиболее эффективным "внутренним методом" могло бы явиться Положение о церковном имуществе, принятом Русской Православной Церковью <11>. -------------------------------- <11> См.: Овчинникова Ю. С. Указ. соч. С. 127.

Отмечая позитивность поиска путей решения возникшей проблемы, полагаем невозможным согласиться ни с одним из них. Считаем, что, поскольку субъектный состав права собственности религиозных организаций закреплен в Федеральном законе, никакие "внутренние методы" не могут разрешить возникшую проблему. На наш взгляд, она может быть решена только на законодательном уровне, в связи с чем п. 1 ст. 21 ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях" необходимо дополнить нормой следующего содержания: "Перечень особо значимого имущества, могущего находиться на праве собственности централизованных религиозных организаций, устанавливается в порядке, определенном Уставом централизованной религиозной организации". Данное дополнение устранит коллизию, возникшую между действующим законодательством и каноническим правом, в силу которого Архиерейский Собор (высший орган управления РПЦ) утверждает порядок владения, пользования и распоряжения имуществом церкви. Этот порядок определяется Уставом, правилами, утвержденными Священным Синодом и Положением о церковном имуществе. В соответствии же с п. 5 Устава Русской Православной Церкви принадлежащее каноническим подразделениям РПЦ на правах собственности имущество, в том числе культовые здания, здания монастырей, общецерковные и епархиальные архивы, иные здания и сооружения, земельные участки, предметы религиозного почитания, объекты социального, благотворительного, культурно-просветительного и хозяйственного назначения, денежные средства, литература, иное имущество, приобретенное или созданное за счет собственных средств, пожертвованное физическими или юридическими лицами, предприятиями, учреждениями и организациями, а также переданное государством и приобретенное на других законных основаниях, является имуществом Русской Православной Церкви.

Название документа