Взыскание убытков с доверительного управляющего ценными бумагами

ВЗЫСКАНИЕ УБЫТКОВ С ДОВЕРИТЕЛЬНОГО УПРАВЛЯЮЩЕГО ЦЕННЫМИ БУМАГАМИ

А. В. ГАБОВ

Габов А. В., ведущий научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, кандидат юридических наук.

Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 4 мая 2010 г. N КГ-А40/3618-10 по делу N А4О-116025/09-32-913. ООО "Т" обратилось в арбитражный суд с иском к ОАО УК "И" о взыскании убытков в сумме 51375000 руб., ссылаясь на ст. ст. 15, 1012, 1022 ГК РФ, в связи со следующими обстоятельствами. Между истцом и ответчиком заключен договор доверительного управления ценными бумагами и средствами инвестирования в ценные бумаги, в соответствии с условиями которого истец передал в доверительное управление ответчика принадлежащие учредителю управления на праве собственности ценные бумаги и денежные средства. Позднее стороны заключили дополнительное соглашение, которым согласовали, что объектами доверительного управления могут быть ценные бумаги, выпущенные в соответствии с законодательством Российской Федерации, в том числе векселя ООО "В". В рамках договора ответчиком был приобретен вексель у векселедателя ООО "В". При предъявлении ответчиком указанного векселя к оплате вексель оплачен не был, о чем свидетельствует акт протеста векселя в неплатеже. По причине отсутствия векселедателя и индоссанта по месту нахождения районным судом Кировской области было вынесено заочное решение о взыскании вексельной суммы. Доказательств исполнения решения не представлено. Истец посчитал, что в процессе доверительного управления ответчиком нарушены договорные обязательства, поскольку тот не проверил платежеспособность векселедателя, взыскание денежных средств по переданному векселю не представляется возможным, в связи с чем истцу причинены убытки в заявленной сумме. Решением арбитражного суда первой инстанции в удовлетворении исковых требований отказано. По мнению суда, обязанностью ответчика являлась только купля-продажа ценных бумаг. В суде апелляционной инстанции решение не обжаловалось. В кассационной жалобе истец просил принятое по делу решение отменить, принять новый судебный акт об удовлетворении исковых требований. В обоснование жалобы заявитель ссылался на неправильное применение судом первой инстанции норм материального права. По мнению истца, в нарушение ст. ст. 816 и 1012 ГК ответчик не проявил должной заботливости об интересах истца при покупке ценных бумаг. Соответственно, в результате невыполнения ответчиком обязательств по договору доверительного управления истцу причинены убытки, выразившиеся в утрате активов истца, переданных в доверительное управление ответчика и на которые был приобретен вексель, получение платежа по которому не представляется возможным. По мнению истца, ответчик также не принял всех мер по взысканию вексельной суммы, а именно: ответчик обратился в районный суд с требованием о взыскании задолженности по векселю только к авалисту, при этом не предъявив никаких требований к другим солидарным должникам по векселю - векселедателю и индоссанту. Между тем к числу лиц, обязанных отвечать за платеж по векселю, действующее законодательство относит всех лиц, выдавших, акцептовавших и индоссировавших вексель. Суд кассационной инстанции не нашел оснований для отмены обжалуемого решения. В качестве оснований для такого решения кассационный суд указал следующее. Согласно ст. 1022 ГК РФ доверительный управляющий, не проявивший при доверительном управлении имуществом должной заботливости об интересах выгодоприобретателя или учредителя управления имуществом, возмещает выгодоприобретателю упущенную выгоду за время доверительного управления имуществом, а учредителю управления - убытки, причиненные утратой или повреждением имущества с учетом его естественного износа, а также упущенную выгоду. Доверительный управляющий несет ответственность за причиненные убытки, если не докажет, что они произошли вследствие непреодолимой силы либо действий выгодоприобретателя или учредителя управления. Статья 393 ГК предусматривает, что должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства. Для наступления ответственности доверительного управляющего необходимо наличие реальных убытков или упущенной выгоды, само существование которых и размер должно доказать лицо, их понесшее. Причинная связь между действием (либо бездействием) доверительного управляющего и неблагоприятными имущественными последствиями также должна быть доказана стороной, требующей соответствующего возмещения. Противоправность поведения доверительного управляющего состоит в неисполнении или ненадлежащем исполнении им обязанностей по договору, т. е. в непроявлении должной заботливости об интересах, обозначенных в договоре. По мнению суда кассационной инстанции, покупка векселя ответчиком одобрена истцом на основании дополнительного соглашения и подтверждена отчетом по операциям инвестора. Возражений в соответствии с договором истец не заявил. Кроме того, отмечено, что районным судом вынесено заочное решение о взыскании вексельной суммы. Доказательств того, что указанный судебный акт является неисполнимым, истцом не представлено. При таких обстоятельствах, по мнению суда, в действиях управляющего отсутствует противоправность поведения. Суд также отметил, что не доказаны вина доверительного управляющего, противоправность его поведения, причинная связь между действием (бездействием) доверительного управляющего и неблагоприятными имущественными последствиями. Суд первой инстанции правомерно признал отсутствие оснований для удовлетворения исковых требований. Комментируемое дело является одним из многих подобных дел, которые суды стали рассматривать в разных регионах страны после начала финансового кризиса в 2008 году <1>. Цель инвесторов в таких делах одна: компенсировать убытки (прежде всего реальный ущерб, выразившийся в утрате первоначально инвестированного по договорам имущества в виде денежных средств и ценных бумаг), возникшие в связи с действиями доверительных управляющих по управлению имуществом в рамках заключенных до кризиса договоров доверительного управления, как индивидуальных, так и заключенных в рамках различного рода схем инвестирования (к примеру, общих фондов банковского управления (ОФБУ) <2>). -------------------------------- <1> В последнее время появляется много публикаций по этому вопросу: См.: Иванов И., Савкин А., Панасюк Д. Деньги есть - ума не надо // Русский Newsweek. http://www. runewsweek. ru/economics/26996; Мазунин А. Фонды не стерпели бумагу // Коммерсант. 2009. N 36/П (4090). С. 1; и др. <2> В частности, большую известность получила ситуация вокруг ОФБУ Юниаструмбанка (см. следующие электронные ресурсы: http:// forum. rts. ru/ viewtopic. asp? p=40892; http:// ofbu. investfunds. ru/ news/ 275; http:// www. kniazev. ru/ news. php? nid=1982; http:// www.2stocks. ru/ main/ invest/ ofbu/ article/ dnml30509; http:// www. fmmarket. ru/ z/ nws/ hotnews. asp? id= 1028821&hot= 1287713 и др.), ситуация вокруг ОФБУ Удмуртинвестстройбанка (Вержбицкий А. Как проиграть на Forex 220 миллионов. Показали управляющие Удмуртинвестстройбанка // http:// www. rbcdaily. ru/ 2010/ 09/ 09/ finance/ 509304). К примеру, в последнем случае доверительный управляющий проиграл 98,68% (!!!) ОФБУ "Базовый" на рынке Forex, что в абсолютном денежном выражении составило 220 млн. руб. 4 тыс. вкладчиков.

Проанализируем соответствие принятых судебных актов действующему законодательству. Доверительное управление как правовой институт, несмотря на довольно значительный объем правового регулирования, остается "слабым местом" российского обязательственного права. Две основные проблемы здесь - правовая регламентация деятельности доверительного управляющего в ходе доверительного управления, а также вопросы защиты интересов учредителей управления и выгодоприобретателей. В частности, важным практическим вопросом является разграничение предпринимательского риска и противоправного поведения, результатом которого могут стать утрата первоначально инвестированного имущества (реальный ущерб), а также упущенная выгода инвестора. Общие правила доверительного управления установлены гл. 53 ГК (ст. ст. 1012 - 1026). В сфере доверительного управления ценными бумагами применяются также положения законодательства о рынке ценных бумаг. Так, согласно ст. 1025 ГК особенности доверительного управления ценными бумагами определяются законом, которым в данном случае является Федеральный закон от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг" <1> (ст. 5). В соответствии со ст. 5 Закона деятельностью по управлению ценными бумагами признается деятельность по доверительному управлению ценными бумагами, денежными средствами, предназначенными для совершения сделок с ценными бумагами и (или) заключения договоров, являющихся производными финансовыми инструментами. Интересно, что специальный закон, коим является названный Закон "О рынке ценных бумаг", никаких особенностей доверительного управления не устанавливает. Он указывает, что порядок осуществления деятельности по управлению ценными бумагами, права и обязанности управляющего определяются законодательством Российской Федерации и договорами. Таким образом, при отсутствии специального регулирования большое внимание при правовой оценке действий доверительного управляющего необходимо уделить положениям Гражданского кодекса Российской Федерации и договору. -------------------------------- <1> СЗ РФ. 1996. N 17. Ст. 1918 (с изм. и доп.).

Общие положения здесь таковы: осуществляя доверительное управление имуществом, доверительный управляющий вправе совершать в отношении этого имущества в соответствии с договором доверительного управления любые юридические и фактические действия в интересах выгодоприобретателя (ст. 1012 ГК); для защиты прав на имущество, находящееся в доверительном управлении, доверительный управляющий вправе требовать всякого устранения нарушения его прав как собственник этого имущества (ст. 1020); доверительный управляющий должен проявлять при доверительном управлении имуществом должную заботливость об интересах выгодоприобретателя или учредителя управления (ст. 1022). Следовательно, правомерность или противоправность поведения доверительного управляющего поставлена в зависимость от того, проявил ли он указанную должную заботливость. Как видно из комментируемых судебных материалов, именно это и было предметом судебного рассмотрения, а также предметом доказывания со стороны истца и возражений со стороны ответчика. Истец посчитал, что, приобретая вексель, который впоследствии не был оплачен, ответчик (доверительный управляющий) совершил противоправное действие, поскольку не проявил должной заботливости об интересах выгодоприобретателя (истца). Ответчик, а за ним и суд посчитали, что истец заранее согласился на приобретение указанного векселя, знал о его приобретении (из отчета доверительного управляющего). Кроме того, ответчик впоследствии предпринял необходимые действия по получению платежа: опротестовал вексель и получил судебное решение о взыскании с обязанных по векселю лиц причитающихся денежных средств. Понятие "должная заботливость" законом не раскрывается. Эта категория более в Гражданском кодексе вообще не используется, хотя ее можно встретить в других актах <1>. Гражданский же кодекс использует категорию "заботливость", причем с разными целями и в сочетании с иными словами, нежели чем "должная". -------------------------------- <1> К примеру, в КТМ РФ (ст. ст. 124, 203) говорится об ответственности за мореходное состояние судна: перевозчик (судовладелец) не несет ответственность за немореходное состояние судна, если докажет, что оно было вызвано недостатками, которые не могли быть обнаружены при проявлении им должной заботливости.

Например, ст. 184 ГК обязывает лицо при одновременном коммерческом представительстве разных сторон в сделке исполнять данные ему поручения "с заботливостью обычного предпринимателя". Статья 375 ГК обязывает гаранта при рассмотрении требований бенефициара "проявить разумную заботливость", чтобы установить, соответствуют ли требования условиям гарантии. Статья 401 ГК в качестве оснований устранения вины за нарушение обязательства указывает на принятие лицом всех мер для надлежащего исполнения обязательства "при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота". Сходную конструкцию использует и ст. 451 ГК. Статья 980 ГК обязывает лицо, действующее без поручения в чужом интересе, проявлять необходимые по обстоятельствам дела заботливость и осмотрительность. Казалось бы, во всех случаях используется одна и та же категория "заботливость", однако контекст совершенно разный: где-то она "должная", где-то "разумная", где-то "требуемая", причем в зависимости от разных обстоятельств; где-то заботливость идет "рука об руку" с осмотрительностью. И нигде не поясняется: а что есть такое эта самая "заботливость"? Данный момент оставляется на усмотрение правоприменительных органов, которые рассматривают каждый конкретный случай <1>. -------------------------------- <1> См., к примеру, Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18 января 2005 г. N 14480/03, которым заботливость привязана к профессиональной деятельности лица.

В специальной литературе высказана мысль о том, что отношения по доверительному управлению "включают в себя разумность и добросовестность в исполнении сторонами своих обязанностей" <1>. Данная позиция, по сути, предполагает, что наполнением категории "заботливость" являются разумность и добросовестность. -------------------------------- <1> См.: Хромушин СВ. Доверительное управление в качестве профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг (правовые аспекты): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2000. С. 14.

Схожее понимание мы находим в судебной практике. Так, Высший Арбитражный Суд Российской Федерации по одному из дел (Постановление Президиума от 22 мая 2007 г. N 871/07) отметил: "Привлечение единоличного исполнительного органа к ответственности зависит от того, действовал ли он при исполнении своих обязанностей разумно и добросовестно, т. е. проявил ли он заботливость и осмотрительность и принял ли все необходимые меры для надлежащего исполнения своих обязанностей" (выделено мной. - А. Г.). Аналогичная привязка была и в другом деле (Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 31 января 2006 г. N 10722/05). Здесь суд констатировал следующее: "Истец, осуществляя предпринимательскую деятельность и действуя с той степенью заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по условиям имущественного оборота, при непредставлении Красноярской железной дорогой выписок из лицевого счета в Красноярском ТехПД в срок, установленный названным Типовым технологическим процессом, должен был сам в разумный срок выяснить состояние своего лицевого счета и, следовательно, узнать о нарушении своего права не позднее марта 1997 года". Получается, если доверительный управляющий проявил заботливость, то он проявил разумность и добросовестность, и наоборот: доверительный управляющий действовал разумно и добросовестно, если проявил заботливость. Исходя из таких разъяснений - объяснение одной "резиновой" категории гражданского права через две другие - понять, что представляет собой "должная заботливость", практически невозможно. Интересно в связи с этим понимание судом кассационной инстанции категории "должная заботливость". Суд отметил, в частности, что "противоправность поведения доверительного управляющего состоит в неисполнении или ненадлежащем исполнении им своих обязанностей по договору, т. е. в непроявлении должной заботливости об интересах, обозначенных в договоре". Как видно, для суда нарушение правила о проявлении должной заботливости означает прямое нарушение условий договора доверительного управления. В таком объяснении есть своя логика: при отсутствии детального регулирования деятельности по доверительному управлению особое внимание при оценке противоправности поведения должно быть уделено условиям договора. Если договор доверительного управления содержит стандартные условия, не конкретизирует понимание "должной заботливости", а также принципов управления, которые предполагали бы возвратность инвестиций (в специальных случаях доверительного управления), что, как видно из анализа комментируемых судебных актов, и имело место, то установить нарушение правила о должной заботливости можно только проверив, нарушены ли были условия договора. Действующее законодательство в большинстве случаев исходит из принципа рисковости инвестиций, осуществляемых в форме передачи ценных бумаг в доверительное управление; оно не обязывает доверительного управляющего проверять, условно говоря, качество активов (приобретаемых ценных бумаг, производных финансовых инструментов, иных финансовых инструментов, например таких, как депозит в банке), если на их приобретение согласился учредитель управления. То есть дополнительно проверять состоятельность эмитента активов, безденежность векселя и т. п., если обычным (принятым на рынке) путем установлено, что указанные эмитенты не отвечают признакам несостоятельности, в отношении их не приняты решения о применении процедур несостоятельности (банкротства) и т. п. Соответственно, одобрив предварительно возможность включения в состав управляемого имущества векселя, а также получив отчет, по которому не были направлены возражения, учредитель управления существенно снизил свои правовые возможности по взысканию убытков. При таком подходе законодателя к регулированию деятельности по доверительному управлению и при том, что обычно договоры доверительного управления подписываются как договоры присоединения, очевидно, что учредитель управления всегда находится в ситуации правовой неопределенности относительно того: какие действия представителей доверительного управляющего (трейдеров, к примеру) будут правомерным поведением, связанным с обычным предпринимательским риском, негативные последствия от которого несут многие инвесторы; какие действия будут представлять собой противоправное поведение. Это противоправное поведение может быть различным: а) обычное мошенничество (как в случае с Бэрнардом Мэдоффом (Bernard L. Madoff) в США) <1>; б) превышение границ предпринимательского риска при отсутствии деятельности системы внутреннего контроля или при попустительстве лиц, отвечающих за функционирование таковой (как в случае с трейдером Societe Generale Жеромом Кервьелем (Jerome Kerviel) <2>); в) легкомысленная небрежность (когда нетрезвый трейдер среди ночи совершал несанкционированные сделки на нефтяном рынке на сотни миллионов долларов, вызвав своими действиями неадекватные ценовые движения и, в конечном итоге, проблемы у инвесторов) <3>. -------------------------------- <1> Подробнее об этом случае, его правовой квалификации и последствиях см. сайт Комиссии по ценным бумагам и биржам США: http://www. sec. gov. <2> http:// offline. business-magazine. ru/ 2008/ 136/ 296213 <3> См.: http:// www. finmarket. ru/ z/ nws/ hotnews. asp? id=1542925.

Важен другой момент: законодатель в ст. 1022 ГК указывает на наступление ответственности доверительного управляющего в случае противоправного поведения (доверительный управляющий, не проявивший при доверительном управлении имуществом должной заботливости об интересах выгодоприобретателя или учредителя управления, возмещает выгодоприобретателю упущенную выгоду за время доверительного управления имуществом, а учредителю управления - убытки, причиненные утратой или повреждением имущества, с учетом его естественного износа, а также упущенную выгоду). Однако законодательство совершенно не регулирует ситуацию некачественного управления, когда в результате формально правомерного поведения доверительного управляющего первоначально инвестированное имущество будет уменьшено в стоимости, а то и вовсе утеряно. Законодательство в большинстве случаев (исключая отдельные схемы коллективного инвестирования, где действует принцип возвратности) оставляет регулирование этого риска на усмотрение доверительного управляющего и учредителя управления в договоре. Такое решение не в пользу учредителя управления, поскольку он априори обладает меньшей информацией о рынке ценных бумаг и не способен, как правило, квалифицированно доказать причинение убытков действиями доверительного управляющего. Истец, как видно, обосновывал отсутствие должной заботливости тем, что доверительный управляющий обратился в районный суд с требованием о взыскании задолженности по векселю только к авалисту, при этом никаких требований к другим солидарным должникам по векселю - векселедателю и индоссанту не предъявлял, между тем как все обязанные по векселю лица отвечают солидарно и при отсутствии денежных средств у одного из них (равно как и при отсутствии одного из должников или неизвестности его местонахождения) можно обратить взыскание на имущество других обязанных лиц. С нашей точки зрения, этот момент требует комментария. Предъявление соответствующих требований - право векселедержателя, но не его обязанность. Однако такая логика может быть принята однозначно только в том случае, если лицо действует в собственных интересах. Если же оно действует в интересах других лиц, то непредъявление требований ко всем обязанным лицам при отсутствии внятных обоснований, почему этого не было сделано (к примеру, обязательство выдано от вымышленного лица, умершего или по поддельному паспорту), может служить основанием для вывода о том, что лицо не предприняло всех мер по взысканию денежной суммы, т. е. не проявило должной заботливости. В комментируемых судебных актах этот вопрос, к сожалению, остался без надлежащей квалификации со стороны судов, что, по нашему мнению, неверно. При таких обстоятельствах суды вынесли законное и мотивированное решение в комментируемом деле. Но такое решение в очередной раз "обнажает" проблему недостаточности и неэффективности правового регулирования деятельности по доверительному управлению ценными бумагами, незащищенность учредителя управления и невозможность взыскания им убытков, возникших в связи с некачественным доверительным управлением. Здесь налицо доктринальная проблема, которая должна быть решена на уровне закона. Хотелось обратить внимание на еще один процессуальный аспект: кто (учредитель управления (или выгодоприобретатель) или доверительный управляющий) должен доказывать неправомерность (правомерность) поведения? По мнению суда кассационной инстанции, "для наступления ответственности доверительного управляющего необходимо наличие реальных убытков или упущенной выгоды, само существование которых и размер должно доказать лицо, их понесшее. Причинная связь между действиями (либо бездействием) доверительного управляющего и неблагоприятными имущественными последствиями также должна быть доказана стороной, требующей соответствующего возмещения". Такая позиция суда небезупречна. В соответствии со ст. 10 ГК в случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются. В процессуальном плане это означает, что недобросовестность должно доказывать лицо, оспаривающее такой характер деятельности. Однако в рассматриваемом примере ситуация иная. Статья 5 Федерального закона "О рынке ценных бумаг", которая регулирует деятельность по управлению ценными бумагами, не содержит указания ни на "заботливость" (в любом из ее контекстов), ни на "разумность", ни на "добросовестность". Иная ситуация имеет место со специальными видами доверительного управления. Так, обязанность действовать разумно и добросовестно закрепляют: ст. 39 Федерального закона от 29 ноября 2001 г. N 156-ФЗ "Об инвестиционных фондах" <1>, ст. 36.14 Федерального закона от 7 мая 1998 г. N 75-ФЗ "О негосударственных пенсионных фондах" <2>, ст. 12 Федерального закона от 24 июля 2002 г. N 111-ФЗ "Об инвестировании средств для финансирования накопительной части трудовой пенсии в Российской Федерации" <3>, Типовой договор доверительного управления накоплениями для жилищного обеспечения военнослужащих, утвержденный Постановлением Правительства Российской Федерации от 11 ноября 2005 г. N 678, и ряд иных актов. -------------------------------- <1> СЗ РФ. 2001. N 49. Ст. 4562 (с изм. и доп.). <2> СЗ РФ. 1998. N 19. Ст. 2071 (с изм. и доп.). <3> СЗ РФ. 2002. N 30. Ст. 3028 (с изм. и доп.).

Если исходить из регулирования деятельности по доверительному управлению, то на деятельность по доверительному управлению ценными бумагами, регулируемую общими правилами Гражданского кодекса (а не специальными законами), не распространяется презумпция добросовестности действий, и доказывать правомерность своих действий должен сам доверительный управляющий.

Название документа