Признание лица недееспособным вследствие наличия у него психического расстройства: спорные вопросы

ПРИЗНАНИЕ ЛИЦА НЕДЕЕСПОСОБНЫМ ВСЛЕДСТВИЕ НАЛИЧИЯ У НЕГО ПСИХИЧЕСКОГО РАССТРОЙСТВА: СПОРНЫЕ ВОПРОСЫ <*>

О. В. ВАЛЕВСКАЯ

-------------------------------- <*> Valevskaya O. V. Legal capacity deprivation: discussional points.

Валевская Оксана Владимировна, аспирантка кафедры гражданского права Уральской государственной юридической академии.

Статья посвящена рассмотрению положений Гражданского кодекса РФ о признании лица недееспособным, а также норм смежного законодательства, затрагивающих данный вопрос. Автором исследуются неясности, имеющиеся в законодательстве, противоречия между существующими правовыми нормами и предлагаются пути выхода из спорных ситуаций.

Ключевые слова: семейное право, дееспособность лица, психические расстройства.

The article is devoted to Civil code norms that contains rules of legal capacity deprivation, and to norms from other branches of law touching this question. The author defines existing deficiencies of law, collisions between norms of different branches and offers some ways out of discussional situations.

Key words: family law, legal incapability of a person, psychic disturbances.

В современном обществе в силу его экономического развития вопросы, касающиеся дееспособности участников гражданского оборота, имеют очень большое значение, поскольку именно наличие у некоторого лица дееспособности в каком-то объеме (либо отсутствие таковой) напрямую влияет на возможность его участия в обычных, ежедневных отношениях по приобретению и реализации прав, исполнению обязанностей, а также несению ответственности. Поэтому особую важность приобретает проблема статуса тех лиц, которые в силу определенных причин не могут быть полноценными участниками гражданско-правовых отношений, а именно вообще не обладают дееспособностью. Таких лиц можно разделить на две категории: к первой будут относиться лица, не приобретшие дееспособности (это несовершеннолетние в возрасте до 6 лет, поскольку именно с шестилетнего возраста в соответствии с нормами Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - Гражданский кодекс или ГК РФ) лицо приобретает частичную дееспособность); ко второй будут относиться лица, утратившие уже приобретенную дееспособность (это те, кто по решению суда был признан недееспособным вследствие наличия у него психического расстройства). Сразу же стоит отметить условность такого деления, поскольку нормы ГК не содержат запрета на лишение дееспособности несовершеннолетнего лица, если к тому будут основания (ст. 29), хотя несовершеннолетние лица и так не обладают дееспособностью в полном объеме. Точку зрения о возможности лишения дееспособности несовершеннолетних для защиты в будущем их интересов поддерживают многие исследователи (например, Л. Михеева, В. Скоробогатова) <1>, и здесь мы не будем подробно останавливаться на этом вопросе. Данная статья посвящена именно тем лицам, которые физически достигли возраста, с наступлением которого гражданское законодательство связывает наступление полной дееспособности, и, возможно, некоторое время обладали ею в полном объеме, однако в силу особых причин ее утратили. Существенное значение будут иметь, во-первых, определение и обоснование тех критериев, согласно которым лицо может быть признано судом недееспособным, и во-вторых, особенности статуса недееспособных. -------------------------------- <1> См.: Михеева Л. Ю. Основания и последствия установления опеки над недееспособными гражданами // Современное право. 2001. N 11; Скоробогатова В. В. Правосубъектность граждан в российском гражданском праве: Дис. на соиск. уч. степ. канд. наук. Иркутск, 2010. С. 186.

Итак, нормы Гражданского кодекса выделяют два критерия, наличие которых необходимо для признания лица недееспособным (п. 1 ст. 29). Первый критерий (его называют медицинским) заключается в наличии у лица психического расстройства. Для определения характера и степени такого расстройства используется судебно-медицинская экспертиза, проводимая соответствующим учреждением. Данная норма сформулирована не совсем точно, поскольку из смысла статьи (особенно при сравнении ее с нормой ст. 177 ГК "Недействительность сделки, совершенной гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими") видно, что законодатель имел в виду именно заболевание, т. е. состояние длящееся, патологическое и постоянно ограничивающее возможности лица правильно и адекватно оценивать окружающую действительность. Термин "психическое расстройство" был введен теоретиками уголовного права и заменил в ныне действующем УК РФ термин "душевная болезнь"; данное понятие включает в себя временное психическое расстройство, хроническое психическое расстройство как заболевание, а также слабоумие <2>. То есть правильнее было бы сформулировать норму ГК с использованием понятия "психическое заболевание" либо понятия "хроническое психическое расстройство", используемого в уголовном праве для определения невменяемости. Однако и здесь не все так просто. Анализ данного законодательного положения свидетельствует о том, что для признания лица недееспособным экспертизой должно быть установлено именно постоянное, длящееся расстройство психики. Это и правильно, ведь лишение дееспособности является длительной и сложной процедурой, в силу своей значимости для участников правоотношений находящейся только в судебной компетенции, а значит, решение об этом не может быть вынесено "на время", т. е. пока не исчезнет какое-то недолгое, но явно оставляющее психический дефект состояние сознания. Это означает, что определенные заболевания, которые включаются в класс хронических психических расстройств <3>, должны быть априори исключены из данной нормы; к ним будут относиться, в частности, маниакально-депрессивный психоз <4>, эпилепсия <5> и некоторые другие расстройства; здесь, однако, необходимо учитывать (и отдельно оговаривать) то, что данные заболевания могут послужить основанием для принятия решения о лишении лица дееспособности в случаях их особо тяжелого протекания либо при наличии у лица такого заболевания в последней стадии. Из всего вышесказанного следует, что в текст нормы п. 1 ст. 29 ГК правильнее было бы включить понятие психического заболевания, а не расстройства. Что же касается определения точного перечня психических заболеваний, диагностирование которых может послужить основой для судебного решения о признании лица недееспособным, то наиболее правильным решением в данной ситуации выглядит закрепление данных заболеваний в каком-либо подзаконном акте (например, в постановлении Правительства), по аналогии с ситуацией, существующей в жилищном праве относительно невозможности проживания совместно с лицами, страдающими определенными хроническими заболеваниями <6>. -------------------------------- <2> См.: Большой юридический словарь / Под ред. проф. А. Я. Сухарева. 3-е изд. М.: Инфра-М, 2006. С. 618; Неврология / Под ред. М. Самуэльса; Пер. с англ. В. В. Захаров, В. И. Кандрор, И. В. Ковалева, О. С. Левин, Т. К. Новикова, В. А. Парфенов. М.: Практика, 1997. Гл. 9. <3> Большой юридический словарь. С. 619. <4> Данное заболевание не является патологическим состоянием, ограничивающим способность больного к адекватному восприятию и пониманию происходящего с ним: "Маниакально-депрессивный психоз - психическое заболевание, протекающее в форме депрессивных и маниакальных приступов (фаз), разделенных светлыми промежутками, с полным восстановлением психического здоровья... Больные критично относятся к своему состоянию, за исключением случая гневливой мании. После окончания фаз психическое здоровье восстанавливается". Мещеряков Б. Г., Зинченко В. П. Большой психологический словарь. 13-е изд. М., 2002. С. 443. <5> Заболевание протекает при наличии приступов, с возможностью возникновения большого и малого припадков. Большой длится от двух до пяти минут и сопровождается выключением сознания и конвульсивным сокращением и спазмом всех мышц тела, малый припадок длится несколько секунд, максимум две минуты и не ведет к сумеречному сужению сознания. Во время малого припадка и в постприпадочном состоянии человек полностью осознает все, что с ним происходит. См., например: сайт "Частная психиатрия". URL: http://theschizophrenia. info/page_3.php; David Christmas, Colin Morrison, Muftah S. Eljamel and Keith Matthews, Neurosurgery for mental disorder. 2004, The Royal College of Psychiatrists. <6> См.: Постановление Правительства Российской Федерации от 16 июня 2006 г. N 378 "Об утверждении Перечня тяжелых форм хронических заболеваний, при которых невозможно совместное проживание граждан в одной квартире".

Второй критерий, необходимый для признания лица недееспособным, называется юридическим. Стоит сразу же обратить внимание на то, что два критерия - медицинский и юридический - обязательно должны присутствовать вместе и отсутствие одного из них приведет к невозможности принятия решения о признании лица недееспособным. Определение наличия либо отсутствия юридического критерия входит в компетенцию суда. Данный критерий распадается на два альтернативных признака (т. е. для наличия критерия необходимо установление хотя бы одного из признаков): интеллектуальный - это невозможность лица осознавать свои действия и отдавать себе в них отчет, и волевой - это неспособность лица руководить своими действиями. Последовательность событий и внешнюю сторону (т. е. то, как все выглядело для стороннего наблюдателя, какие именно совершались действия и сколько это все заняло по времени) суд имеет возможность установить, используя свои процессуальные возможности, хотя дать корректную оценку тому, могло или не могло лицо в конкретный момент руководить своими действиями и/или осознавать их, может только эксперт - психолог либо психиатр. Если взять ту же самую эпилепсию, сопровождающуюся жестокими приступами, во время которых лицо может нанести травму себе или окружающим, то в определенный момент оно не имеет возможности руководить своими действиями, а после некоторого промежутка времени уже способно и сознавать свои действия, и руководить ими <7> - все это зависит от течения болезни в каждом конкретном случае. Именно поэтому критерий юридический существует в неразрывной связи с медицинским: эксперт-психолог или психиатр устанавливает некоторые неочевидные для лица, не имеющего медицинского образования, т. е. для судьи, обстоятельства относительно болезненности состояния лица, а судья как субъект, наделенный властными полномочиями и возможностями, принимает решение об определении, условно говоря, "юридической судьбы" человека. -------------------------------- <7> Сайт "Частная психиатрия". URL: http://theschizophrenia. info/page_3.php.

Применительно к вопросам о критериях для лишения лица дееспособности стоит затронуть еще один небольшой, но существенный момент, касающийся доказывания. Сложно сказать, стоит ли это закреплять законодательно, но с точки зрения полной и всесторонней защиты прав лица, которое может быть признано недееспособным, отметить это необходимо. Речь идет о том, что само по себе помещение лица в психиатрическое либо психоневрологическое учреждение, а также содержание лица в течение какого-то срока в таком учреждении ни в коем случае не могут являться единственным (либо основным) аргументом для суда в пользу необходимости признания его недееспособным. В учреждение подобного рода гражданин может быть помещен по различным основаниям: для предотвращения перехода нервного срыва в патологическое состояние, для обычного обследования, а иногда и просто для того, чтобы лицо "побыло в нем и успокоилось". Самое главное значение для признания такого лица в будущем недееспособным имеет диагноз, поставленный врачом, в котором будет содержаться однозначный вывод о прогрессировании заболевания и ухудшении состояния пациента либо об отсутствии такого заболевания. И даже если в заключении врача будет содержаться, например, рекомендация по продлению пребывания пациента в учреждении на некоторое время, это само по себе также не будет свидетельствовать о степени тяжести и характере психического расстройства пациента. Еще одна проблема касается лиц, которые имеют право обратиться в суд с заявлением о признании гражданина недееспособным. В ст. 29 ГК перечня данных субъектов не содержится, но такие лица перечислены в ГПК - к ним относятся члены его семьи, близкие родственники независимо от совместного с ним проживания, органы опеки и попечительства либо психиатрическое или психоневрологическое учреждение (Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации (далее - ГПК РФ), ст. 281). Причем определения понятия "близкие родственники" не содержится ни в самом ГПК (что, впрочем, вполне логично), ни в иных законодательных актах, например в Семейном кодексе; исходя из общего понятия семьи, а также отношений, регулируемых семейным законодательством (Семейный кодекс Российской Федерации (далее - СК РФ), ст. 1 и 2), под ними в данной статье будут пониматься родители, дети, братья и сестры, а также дедушки и бабушки и внуки; те же правила будут распространяться и на супруга (супругу) как на члена семьи. Говоря о данной норме ГПК, стоит упомянуть два основных момента: во-первых, формальный - закрепление данного круга лиц в ГПК, а не в ГК. С одной стороны, безусловно, все вопросы, касающиеся процессуального права, должны решаться именно с использованием процессуальных норм, однако ГК содержит большое количество правил, регулирующих отдельные процессуальные вопросы, существенные именно для реализации материальных норм, в частности правила принятия и исполнения судебного решения о защите чести, достоинства и деловой репутации (ГК РФ, ст. 152), сроки исковой давности по недействительным сделкам (ГК РФ, ст. 181) и некоторые иные. Думается, что в случаях с ограничением и лишением дееспособности круг лиц, имеющих право на подачу такого заявления, следует закрепить именно в соответствующих статьях ГК, таким образом, все нормы будут компактно и с точки зрения юридической техники - корректно - расположены в Кодексе. Во-вторых, момент содержательный: весьма сомнительным представляется предоставление полномочий на подачу такого рода заявлений родственникам, пусть и близким, которые не проживают совместно с лицом, которое они предполагают признать недееспособным, и никак не участвуют в его содержании (да и жизни вообще), - сразу же возникают вопросы об имуществе этого лица, а также и просто о том, что лица, не проживающие совместно с тем, кто страдает (по их же мнению) тяжелым психическим заболеванием и не может быть полноценным членом общества, но при этом состоящие с ним в родственных связях, попросту не имеют полноценного морального права распоряжаться его дальнейшей судьбой. Особенно если есть кто-то, не являющийся родственником больного, но явно проявляющий к нему участие, заботящийся о нем и помогающий ему. В силу этого предлагается следующее: во-первых, изъять из нормы возможность подачи заявления о признании лица недееспособным родственников, не проживающих вместе с ним и не оказывающих ему помощи, во-вторых, предоставить возможность подачи такого заявления близким родственникам, которые хоть и не проживают постоянно вместе с данным лицом, но постоянно оказывают ему финансовую поддержку и часто его навещают, а также тем лицам, которые не состоят в родственной связи с больным, но осуществляют его содержание и уход за ним. Безусловно, процесс принятия решения за счет такого расширения круга субъектов затянется по времени (поскольку заявителю в суде нужно будет доказать, что он содержал больного и ухаживал за ним, а это означает предоставление различной финансовой документации и показаний свидетелей), зато уверенности в том, что права лица, которое собираются лишить дееспособности, не будут нарушены, будет значительно больше. Сразу же стоит сделать оговорку: данные предложения относятся именно к стадии судебного разбирательства, а не к стадии подачи заявления, поскольку в противном случае заявителю пришлось бы доказывать правомерность подачи им такого заявления, а это было бы неправильно. А непосредственно при проведении разбирательства суд, руководствуясь правилами о возможности подачи заявления, мог бы решить, является ли справедливым и правильным удовлетворять требования конкретного заявителя с учетом целей подачи им этого заявления и его роли в жизни заинтересованного лица. В случае, когда суд принимает решение о признании лица недееспособным вследствие наличия у него психического расстройства, с момента вынесения судебного решения лицо считается утратившим способность своими действиями приобретать права, осуществлять их, а также исполнять обязанности и нести ответственность. Все действия с имуществом такого лица, а также его содержание, уход за ним и забота о нем осуществляются лицом, которое назначают опекуном. С точки зрения обыденной логики существование такого рода правил полностью обоснованно и верно, однако при более глубоком анализе как гражданско-правовых норм, так и некоторых медицинских научных источников становится очевидным, что и здесь в законодательстве есть пробелы. И одним из них является неразрешенная проблема возмещения вреда, причиненного не самим недееспособным, а ему. Как известно, вред по своей природе разделяется на вред имущественный, вред здоровью и моральный вред. Принципы возмещения имущественного и физического вреда более или менее очевидны и понятны, так как вред объективен и виновный возместит либо расходы на лечение, либо стоимость имущества, либо имущество в натуре плюс-минус упущенная выгода. А вот правила о компенсации морального вреда, т. е. вреда неочевидного, неосязаемого и с большим трудом доказываемого, выглядят несколько по-иному: если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (ст. 150 ГК). Норма является диспозитивной - суд может, но не должен. В случае с лицом, имеющим психическое расстройство, суду, скорее всего, будет гораздо сложнее разобраться, были ли у данного лица нравственные страдания, и процесс может пойти по пути "раз он психически болен, значит, все равно ничего не понял". Далее, при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред (п. 2 ст. 1101 ГК). Правильно оценить личностные особенности не совсем "стандартного" с обыденной точки зрения человека суду достаточно нелегко. Значит, и размер компенсации уже будет определен не совсем правильно и справедливо. Есть еще один, особый момент: если причинитель вреда сможет доказать неспособность потерпевшего осознать умаление его статуса и его прав и соответственно отсутствие у потерпевшего нравственных страданий, суд не возложит на него обязанность компенсировать моральный вред. По этому поводу хочется отметить следующее. 1. Само по себе наличие у лица психического заболевания не означает невозможности правильного восприятия им определенных противоправных действий и отсутствия у него нравственных переживаний. К примеру, в случае распространения о лице, страдающем маниакально-депрессивным психозом, ложных порочащих сведений потерпевший может четко осознавать значение для него последствий такого распространения; более того, он может отреагировать на это гораздо более бурно, чем лицо, не имеющее каких-либо психических расстройств. То есть опять-таки необходимо четко очерчивать круг психических расстройств и заболеваний, при которых лицо вообще не способно осознавать происходящие с ним события (к таким заболеваниям могут относиться острый травматический психоз, шизофрения и т. д. <8>). -------------------------------- <8> Сайт "Частная психиатрия". URL: http://theschizophrenia. info/page_3.php.

2. У любого лица, страдающего каким-либо психическим расстройством, имеется опекун, ухаживающий за больным, и если это хороший опекун, то в случае нарушения прав опекаемого ему также может причиняться моральный вред (например, мать больного синдромом Дауна, очевидно, будет испытывать душевные страдания, если кем-то из посторонних будет нарушено право ее ребенка на здоровье или даже просто личную неприкосновенность). Да и само такое лицо вполне может осознавать, что над ним издеваются, ему хотят сделать плохо, но не может этого правильно объяснить. Например, лица, страдающие синдромом Дауна в легкой или средней степени, полностью осознают все, что происходит вокруг них, и даже способны понимать оценки, которые им дают окружающие, но при этом из-за своего заболевания физиологически (в связи с нарушением функций речевого аппарата) не всегда могут об этом вообще сказать. Да и словарный запас у них обычно не слишком велик, и обидного слова они могут не знать и не понимать, но чувствовать его эмоциональную окраску <9>. Обо всем этом необходимо помнить хотя бы в силу принципа всесторонней защиты прав личности, и потому стоило бы, возможно, ввести какую-либо норму о праве опекуна лица, признанного недееспособным в связи с психическим заболеванием, либо лица, осуществляющего уход за таким недееспособным, на компенсацию ему морального вреда, причиненного противоправными действиями в отношении его подопечного. -------------------------------- <9> Психологи, в частности Ю. В. Гущин, утверждают, что лица, страдающие болезнью Дауна с легкой или средней формой умственной отсталости, зачастую способны самостоятельно осознавать обиду и переживать собственную неполноценность ("Дети с Д. б. отличаются живостью элементарных эмоций, они ласковы и легко привязываются к тем, кто за ними ухаживает"). Большой психологический словарь. С. 216.

------------------------------------------------------------------

Название документа