Отграничение неправомерных действий при банкротстве от смежных деяний

ОТГРАНИЧЕНИЕ НЕПРАВОМЕРНЫХ ДЕЙСТВИЙ ПРИ БАНКРОТСТВЕ ОТ СМЕЖНЫХ ДЕЯНИЙ

А. М. ЗАЦЕПИН

Зацепин Александр Михайлович, адъюнкт Академии управления МВД России.

В статье рассматриваются проблемы реализации мер ответственности за правонарушение в сфере экономики, раскрываются проблемы квалификации соответствующих деяний, а также предлагаются критерии отграничения неправомерных действий при банкротстве от иных противоправных деяний, в частности административных правонарушений.

Ключевые слова: экономика, правонарушение, преступление, административное правонарушение, квалификация, ответственность, деяние, состав, виновность, противоправность, наказуемость.

Distinguishing unlawful actions in case of bankruptcy from related activities A. M. Zatsepin

The article is devoted to problems related to implementation of measures of responsibility for administrative offences in the sphere of economics, the author shows problems related to legal qualification of some acts, offers criteria for distinguishing unlawful activities in case of bankruptcy from other illegal deeds (including administrative offences).

Key words: economics, offence, crime, administrative offence, qualification, responsibility, act, guilt, punishment, illegality.

В процессе правильной квалификации преступления, по справедливому замечанию В. Н. Кудрявцева, "необходимо очень четко представлять себе разграничительные линии между смежными деяниями... По сути дела, весь процесс квалификации состоит в последовательном отграничении каждого признака совершенного деяния от признаков других, смежных преступлений" <1>. -------------------------------- <1> См.: Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 1999. С. 126.

Неправомерные действия при банкротстве в этом отношении "пересекаются" со многими преступлениями, в том числе с иными деяниями в сфере экономической деятельности, преступлениями против собственности, против интересов службы в коммерческих и иных организациях и т. д. Прежде всего остановимся на отличии рассматриваемого преступления от преднамеренного банкротства (ст. 196 УК РФ) и фиктивного банкротства (ст. 197 УК РФ). Описание преднамеренного банкротства (ст. 196 УК РФ) предполагает определенную общность соответствующих преступных действий с неправомерными действиями при банкротстве. В частности, при преднамеренном банкротстве виновный своими действиями вызывает неспособность юридического лица или индивидуального предпринимателя в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, причиняя тем самым крупный ущерб. Содержание последнего, как отмечается в литературе, равноценно крупному ущербу, о котором говорится в ст. 195 УК РФ <2>. -------------------------------- <2> См.: Клепицкий И. А. Система хозяйственных преступлений. М., 2005. С. 340; Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Отв. ред. А. И. Рарог. С. 367; Есаков Г. А., Рарог А. И., Чучаев А. И. Настольная книга судьи по уголовным делам. М., 2007. С. 305.

Способами совершения преступления, предусмотренного ст. 196 УК РФ, могут быть сокрытие имущества, передача имущества во владение иным лицам, отчуждение или уничтожение имущества, сокрытие, уничтожение, фальсификация бухгалтерских и иных учетных документов, отражающих экономическую деятельность, и т. п. <3>. -------------------------------- <3> См.: Горелик А. С., Шишко И. В., Хлупина Г. Н. Преступления в сфере экономической деятельности и против интересов службы в коммерческих и иных организациях. Красноярск, 1998. С. 136; Клепицкий И. А. Система хозяйственных преступлений. М., 2005. С. 339; Тимербулатов А. Х. Преднамеренное банкротство // Законность. 2000. N 2. С. 13; Михалев И. Ю. Криминальное банкротство. СПб., 2001. С. 124; Кондрашина И. А. Преднамеренное банкротство - как одно из средств недобросовестной конкуренции в экономике // Уголовно-правовой запрет и его эффективность в борьбе с современной преступностью / Под ред. Н. А. Лопашенко. Саратов, 2008. С. 373.

Отличие заключается в том, что действия (бездействие), составляющие объективную сторону преднамеренного банкротства, совершаются до появления у лица признаков банкротства с целью вызвать их появление. При преднамеренном банкротстве лицо умышленно совершает действия (бездействие), вследствие которых платежеспособный субъект хозяйственного оборота становится неплатежеспособным <4>. -------------------------------- <4> См. также: Волженкин Б. В. Преступления в сфере экономической деятельности по уголовному праву России. СПб., 2007. С. 400.

Нельзя согласиться с авторами, которые полагают, что для преднамеренного банкротства характерно безвозвратное выбывание имущества из владения должника <5>. Такое безвозвратное выбывание характерно в силу прямого указания закона и для неправомерных действий при банкротстве. -------------------------------- <5> См.: Векленко С., Журавлева Е. Нормы об ответственности за банкротство: новая редакция - новые проблемы // Уголовное право. 2006. N 5. С. 23.

Вместе с тем при квалификации преднамеренного банкротства возникает вопрос о том, квалифицировать ли по совокупности преступлений преднамеренное банкротство и последующие, совершающиеся уже при наличии признаков банкротства неправомерные действия при банкротстве? Изученная судебно-следственная практика отвечает на этот вопрос положительно. Показательно, что из числа опрошенных практических работников допускают возможность совокупности в рассматриваемой ситуации 94%, соответственно этому в судах и осуществляется квалификация. Наиболее показательным здесь является дело генерального директора общества с ограниченной ответственностью "Сызгансксельхозхимия" В. <6>, который приговором Базарносызганского районного суда Ульяновской обл. осужден по ч. 1 ст. ст. 195 и 196 УК РФ. Он признан виновным в преднамеренном банкротстве и неправомерных действиях при банкротстве. -------------------------------- <6> См.: Архив Базарносызганского районного суда Ульяновской области за 2007 г., архивное дело N 4-34/2007.

Преступления были совершены при следующих обстоятельствах. В течение 2006 г. В., работая в должности генерального директора ОАО "Сызгансксельхозхимия", с целью преднамеренного банкротства последнего, создал подконтрольное ему общество с ограниченной ответственностью "Сызгансксельхозхимия", где одновременно являлся учредителем и генеральным директором. Используя свое служебное положение, В. совершил без согласия акционеров ОАО "Сызгансксельхозхимия" незаконные действия по отчуждению ликвидного имущества, принадлежащего акционерному обществу на общую сумму 6932908 руб., ввел его во вновь созданное предприятие, которое использовал для осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности. Преступные действия В. привели к банкротству ОАО "Сызгансксельхозхимия", и продолжались вплоть до признания ОАО "Сызгансксельхозхимия" банкротом и открытия в отношении его конкурсного производства. Представляется, что позиция практики является обоснованной. Статьи 195 и 196 УК РФ нацелены на охрану разных общественных отношений: если объектом неправомерных действий при банкротстве являются общественные отношения, регулирующие установленный порядок банкротства несостоятельных субъектов предпринимательской деятельности, то объект преднамеренного банкротства иной - общественные отношения, регулирующие установленный порядок хозяйственной деятельности в части недопущения преднамеренного разорения субъектов такой деятельности и причинения ущерба иным лицам вследствие этого. Лицо, виновное в преднамеренном банкротстве, полностью исполняет состав преступления после создания признаков банкротства и причинения тем самым крупного ущерба; его преступные действия уже при банкротстве не охватываются признаками преднамеренного банкротства в части как минимум признаков обстановки совершения преступления, поскольку преднамеренное банкротство имеет место до наличия признаков банкротства. Признаки банкротства, как следует из текста ст. 196 УК РФ, создаются вследствие преступных действий и требуют квалификации по совокупности преступлений. Против такого подхода выступал Б. В. Волженкин, не приводя вместе с тем аргументов <7>. -------------------------------- <7> См.: Волженкин Б. В. Преступления в сфере экономической деятельности по уголовному праву России. СПб., 2007. С. 401.

Объективная сторона фиктивного банкротства характеризуется действием, заключающимся в заведомо ложном публичном объявлении соответствующим субъектом о своей несостоятельности. Под таким объявлением следует понимать либо публичное заявление должника о своем банкротстве, либо обращение должника в арбитражный суд с заявлением о признании себя банкротом (п. 1 ст. 7, ст. ст. 8 - 9, п. 1 ст. 203, п. 1 ст. 215 Закона о банкротстве), которые носят заведомо ложный характер, то есть объявленные при достоверно известном должнику наличии у него возможности удовлетворить требования кредиторов в полном объеме <8>. -------------------------------- <8> См. об этом: Волженкин Б. В. Преступления в сфере экономической деятельности по уголовному праву России. СПб., 2007. С. 410; Михалев И. Ю. О фиктивном банкротстве // Уголовное право. 2006. N 5. С. 65.

Если такое публичное заявление или обращение должника в арбитражный суд с заявлением о признании себя банкротом сопряжено с предшествующими действиями по сокрытию имущества, передаче имущества во владение иным лицам, отчуждению или уничтожению имущества, сокрытию, уничтожению, фальсификации бухгалтерских и иных учетных документов, отражающих экономическую деятельность и т. п., то квалифицировать их по совокупности со ст. 195 УК РФ не следует. В объективной действительности не существуют признаки банкротства как обязательный признак объективной стороны неправомерных действий при банкротстве, имеется лишь их видимость. Из отличия в признаках объективной стороны следует и отличие в признаках субъективной стороны: хотя оба преступления совершаются из корыстной или иной личной заинтересованности, при фиктивном банкротстве должник осознает свою возможность удовлетворить требования кредиторов в полном объеме, тогда как в неправомерных действиях при банкротстве виновный осознает наличие признаков банкротства. На мой взгляд, ошибочно мнение И. А. Клепицкого о том, что отличие неправомерных действий при банкротстве от фиктивного банкротства лежит в инициативе должника при фиктивном банкротстве <9>. -------------------------------- <9> См.: Клепицкий И. А. Система хозяйственных преступлений. М., 2005. С. 341.

Указанная инициатива в возбуждении производства по делу о несостоятельности никоим образом не связана с объективными признаками состава преступления и не характеризует субъективную сторону. Завершая анализ соотношения неправомерных действий при банкротстве с иными преступлениями, связанными с банкротством, остановимся на разграничении двух составов преступления, содержащихся в самой ст. 195 УК РФ. Речь идет о преступлениях, предусмотренных ч. 1 и ч. 3 ст. 195 УК РФ, которые являются конкурирующими по признакам объективной стороны <10>. -------------------------------- <10> Этот вопрос поднимал А. Г. Кудрявцев, однако так и не дал на него ответа (см.: Кудрявцев А. Г. Нормы о криминальных банкротствах в свете предлагаемых изменений УК РФ. С. 238 - 240).

Вызвано это тем, что, как было частично показано ранее, описание преступного деяния в ч. 3 ст. 195 УК РФ является более обобщенным описанием преступного деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 195 УК РФ. Покажем это с помощью таблицы 1. Итак, деяния, описанные в ч. 1 ст. 195 УК РФ, подпадают под обобщенное описание действий (бездействия) в ч. 3 ст. 195 УК РФ. Специально выделенные в ч. 3 ст. 195 УК РФ действия (бездействие) также находят свой аналог в ч. 1 статьи. Совпадают преступные последствия совершенного деяния и обстановка совершения преступления; в соответствии с законодательством о банкротстве, как было показано ранее, функции руководителя юридического лица, в том числе кредитной организации, могут быть возложены на арбитражного управляющего или руководителя временной администрации кредитной организации только при наличии признаков банкротства. Санкция ч. 1 ст. 195 УК РФ является более строгой: во-первых, в ней содержится меньший перечень основных видов наказания, во-вторых, лишение свободы как самый строгий вид наказания хотя и предусматривает максимум, равный максимуму санкции ч. 3 данной статьи, однако может сопровождаться назначением дополнительного наказания в виде штрафа. Норма, содержащаяся в ч. 1 ст. 195 УК РФ, является специальной по отношению к норме, закрепленной в ч. 3 ст. 195 УК РФ, выделена из последней с помощью более детализированных признаков <11>. -------------------------------- <11> См.: Иногамова-Хегай Л. В. Конкуренция уголовно-правовых норм при квалификации преступлений. М., 2002. С. 71.

Как специальную можно охарактеризовать ч. 3 ст. 195 УК РФ по отношению к ч. 1 той же статьи. Понятие "признаки банкротства" является более общим по сравнению с понятием "возложение функций руководителя юридического лица, в том числе кредитной организации на арбитражного управляющего или руководителя временной администрации кредитной организации". Следовательно, незаконное воспрепятствование деятельности арбитражного управляющего либо временной администрации кредитной организации в ситуации, когда на последних не возложены функции руководителя юридического лица, в том числе кредитной организации, если оно не выразилось в одном из действий, предусмотренных ч. 1 ст. 195 УК РФ, не является уголовно наказуемым. В разрешении вопроса о квалификации преступных действий, подпадающих одновременно под признаки ч. 1 и ч. 3 ст. 195 УК РФ, логически возможны лишь два подхода, поскольку совокупность указанных частей исключается. Полагаю, что в рассматриваемой ситуации содеянное следует квалифицировать по ч. 1 ст. 195 УК РФ как норме, специальной по признакам деяния по отношению к ч. 3 данной статьи, ее санкция предусматривает более строгое наказание (этой же позиции придерживаются 76% из опрошенных практических работников). В обоснование квалификации по ч. 3 ст. 195 УК РФ некоторые авторы ошибочно ссылаются на ч. 3 ст. 17 УК РФ, считая ч. 3 ст. 195 УК РФ специальной нормой по отношению к ч. 1 указанной статьи <12>. -------------------------------- <12> См.: Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Отв. ред. А. И. Рарог. С. 366; Есаков Г. А., Рарог А. И., Чучаев А. И. Настольная книга судьи по уголовным делам. М., 2007. С. 304; Пустяков А. В. Банкротство: уголовно-правовой аспект. С. 10.

Одним из сложных вопросов в практике применения уголовного закона является отграничение неправомерных действий при банкротстве от хищения чужого имущества и иных преступлений против собственности. В частности, возникает вопрос о квалификации преступных действий в случае, когда имеют место совершаемые из корыстных побуждений сокрытие имущества, передача имущества во владение иным лицам, отчуждение имущества, вследствие чего оно оказывается во владении виновного либо иных лиц, в обогащении которых он заинтересован. Указанные действия надлежит квалифицировать по совокупности ст. 195 УК РФ и хищения в форме мошенничества, присвоения или растраты (ст. ст. 159, 160 УК РФ) <13>. -------------------------------- <13> См.: Волженкин Б. В. Преступления в сфере экономической деятельности по уголовному праву России. СПб., 2007. С. 382.

Из опрошенных практических работников допускают возможность совокупности в рассматриваемой ситуации 92% респондентов. Если же указанные действия совершаются из основанной на подкупе корыстной заинтересованности, не сопровождающейся сохранением имущества во владении виновного либо иных лиц, в обогащении которых он заинтересован, то содеянное следует квалифицировать по совокупности ст. ст. 195 и 204 УК РФ. Напротив, когда сокрытие имущества, передача имущества во владение иным лицам, отчуждение имущества совершаются из иной личной заинтересованности, проявляющейся в желании сокрыть неправильное ведение дел, сохранить должность и занимаемое положение за счет предоставления имущества другим лицам и т. п., содеянное следует квалифицировать только по ч. 1 ст. 195 УК РФ. Уничтожение имущества, предусмотренное ч. 1 ст. 195 УК РФ, является специальной нормой по отношению к ст. 167 УК РФ, и не требует квалификации по совокупности преступлений. По справедливому замечанию Б. В. Волженкина, совокупность необходима в случаях, когда уничтожение имущества имеет место путем поджога, взрыва или иным общеопасным способом либо влечет по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия <14>. -------------------------------- <14> См.: Волженкин Б. В. Преступления в сфере экономической деятельности по уголовному праву России. СПб., 2007. С. 383.

Следует особо остановиться на таких преступлениях против интересов службы в коммерческих и иных организациях, как злоупотребление полномочиями (ст. 201 УК РФ) и коммерческий подкуп (ст. 204 УК РФ). Злоупотребление полномочиями является преступлением, проявляющимся на практике во множестве форм, в том числе в формах, характерных для неправомерных действий при банкротстве <15>. -------------------------------- <15> См.: Волженкин Б. В. Служебные преступления: Комментарий законодательства и судебной практики. СПб., 2005. С. 257.

В случае совпадения признаков деяния и субъектов по ст. ст. 195 и 201 УК РФ первая из них является специальной, поэтому согласно ч. 3 ст. 17 УК РФ квалификация по совокупности преступлений исключается. Действия, не подпадающие под признаки ст. 195 УК РФ (например, отказ от права собственности, повреждение имущества), могут быть при наличии к тому оснований квалифицированы по ст. 201 УК РФ. Более сложен вопрос о разграничении преступлений по ст. 195 и ст. 204 УК РФ. Как уже указывалось, совокупность преступлений наличествует, когда сокрытие имущества, передача имущества во владение иным лицам, отчуждение имущества совершаются из основанной на подкупе корыстной заинтересованности, не сопровождающейся сохранением имущества в собственности или владении виновного либо иных лиц, в обогащении которых он заинтересован. Формулируя эту позицию еще более обобщенно, можно сказать, что содеянное следует квалифицировать по совокупности ст. ст. 195 и 204 УК РФ во всех тех случаях, когда в основе преступных действий при банкротстве лица, выполняющего управленческие функции (включая арбитражного управляющего <16>), лежит подкуп. -------------------------------- <16> См.: Волженкин Б. В. Служебные преступления: Комментарий законодательства и судебной практики. СПб., 2005. С. 253.

В подобном случае имеют место два преступления, выражающиеся в разных действиях и посягающие на разные объекты, что и оправдывает квалификацию по совокупности. Таким образом, можно сделать следующие выводы: 1. Отличие преступлений, предусмотренных ст. ст. 196 и 195 УК РФ, заключается в том, что деяния, составляющие объективную сторону преднамеренного банкротства, совершаются до появления у лица признаков банкротства с целью вызвать их появление. Вместе с тем в случае преднамеренного банкротства следует квалифицировать по совокупности преступлений последующие, совершающиеся уже при наличии признаков банкротства неправомерные действия при банкротстве. 2. При конкуренции ч. 1 и ч. 3 ст. 195 УК РФ содеянное следует квалифицировать по ч. 1 статьи, как содержащей специальную норму, санкция которой к тому же предусматривает более строгое наказание. 3. Совокупность образуют неправомерные действия при банкротстве, совершаемые из корыстных побуждений: сокрытие имущества, передачу имущества во владение иным лицам, отчуждение имущества, вследствие чего имущество оказывается в собственности или владении виновного либо иных лиц, в обогащении которых он заинтересован, и хищения в форме мошенничества, присвоения или растраты (ст. ст. 159, 160 УК РФ). Напротив, когда сокрытие имущества, передача имущества во владение иным лицам, отчуждение имущества совершаются из иной личной заинтересованности, проявляющейся в желании скрыть неправильное ведение дел, сохранить должность и занимаемое положение за счет предоставления имущества другим лицам и т. п., содеянное охватывается ч. 1 ст. 195 УК РФ. 4. В случае совпадения признаков деяния и субъектов по ст. ст. 195 и 201 УК РФ первая является специальной нормой по отношению ко второй, поэтому в соответствии с ч. 3 ст. 17 УК РФ квалификация по совокупности преступлений исключается. Содеянное следует квалифицировать по совокупности ст. ст. 195 и 204 УК РФ во всех тех случаях, когда в основе преступных действий при банкротстве лица, выполняющего управленческие функции (включая арбитражного управляющего), лежит подкуп.

Таблица 1. Сравнительный анализ ч. 1 и ч. 3 ст. 195 УК РФ

Часть 1 ст. 195 УК РФ Часть 3 ст. 195 УК РФ

Сокрытие сведений об имуществе, о его Незаконное воспрепятствование размере, местонахождении либо иной деятельности арбитражного информации об имуществе, имущественных управляющего либо временной правах или имущественных обязанностях, организации кредитной передача имущества во владение иным администрации лицам, отчуждение или уничтожение имущества, а равно уничтожение, фальсификация бухгалтерских и иных учетных документов, отражающих экономическую деятельность юридического лица или индивидуального предпринимателя

Сокрытие имущества, имущественных прав В том числе уклонение или отказ или имущественных обязанностей, от передачи арбитражному бухгалтерских и иных учетных документов, управляющему либо временной отражающих экономическую деятельность администрации кредитной юридического лица или индивидуального организации документов, предпринимателя необходимых для исполнения возложенных на них обязанностей, или имущества, принадлежащего юридическому лицу, в том числе кредитной организации

Если эти действия совершены при наличии В случаях, когда функции признаков банкротства руководителя юридического лица, в том числе кредитной организации, возложены соответственно на арбитражного управляющего или руководителя временной администрации кредитной организации

И причинили крупный ущерб Если эти действия (бездействие) причинили крупный ущерб

Библиографический список

1. Волженкин Б. В. Служебные преступления: Комментарий законодательства и судебной практики. СПб., 2005. 2. Волженкин Б. В. Преступления в сфере экономической деятельности по уголовному праву России. СПб., 2007. 3. Горелик А. С., Шишко И. В., Хлупина Г. Н. Преступления в сфере экономической деятельности и против интересов службы в коммерческих и иных организациях. Красноярск, 1998. 4. Иногамова-Хегай Л. В. Конкуренция уголовно-правовых норм при квалификации преступлений. М., 2002. 5. Кудрявцев А. Г. Нормы о криминальных банкротствах в свете предлагаемых изменений УК РФ. М., 2001. 6. Кондрашина И. А. Преднамеренное банкротство - как одно из средств недобросовестной конкуренции в экономике // Уголовно-правовой запрет и его эффективность в борьбе с современной преступностью / Под ред. Н. А. Лопашенко. Саратов, 2008. 7. Михалев И. Ю. Криминальное банкротство. СПб., 2001. 8. Михалев И. Ю. О фиктивном банкротстве // Уголовное право. 2006. N 5. 9. Тимербулатов А. Х. Преднамеренное банкротство // Законность. 2000. N 2.

Название документа