О границах понятия обязательств с множественностью лиц
(Сердюков К. А.)
("Общество и право", 2010, N 3)
Текст документа
О ГРАНИЦАХ ПОНЯТИЯ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ С МНОЖЕСТВЕННОСТЬЮ ЛИЦ
К. А. СЕРДЮКОВ
Сердюков Константин Анатольевич, аспирант кафедры гражданского права Кубанского государственного университета.
Обязательство с множественностью лиц - это единое обязательство, одна или обе стороны которого представлены несколькими лицами. Понятие обязательств с множественностью лиц ограничивается лишь солидарными обязательствами. Долевые и субсидиарные обязательства обязательствами с множественностью лиц не являются.
Ключевые слова: обязательственное право, гражданско-правовая ответственность, множественность лиц в обязательстве, долевые обязательства, солидарные обязательства, субсидиарные обязательства.
Obligation with plurality of persons - that is a single obligation, one or both parties of which are presented by several persons. The conception of obligations with plurality of persons is limited to the solidarity obligations only The participatory and subsidiary obligations shall not be accepted as obligations with plurality of persons.
Key words: law of obligations, civil liability, plurality of persons in obligation, participatory obligation, solidarity obligations, subsidiary obligations.
В современной цивилистической литературе значительное распространение получил взгляд, в соответствии с которым обязательство, осложненное участием нескольких лиц на одной или обеих сторонах (обязательство с множественностью лиц), может принимать вид долевого, солидарного или субсидиарного [3, с. 229 - 232; 11, с. 25; 12, с. 624; 13, с. 494; 18, с. 50 - 54; 19, с. 150 - 152; 28, с. 107]. Такой же подход применяется рядом авторов и для классификации гражданско-правовой ответственности, результатом чего становится выделение долевой, солидарной и субсидиарной ответственности [5, с. 626; 8, с. 51; 14, с. 958; 12, с. 652; 13, с. 572; 9, с. 433; 15, с. 350 - 352].
Вместе с тем отнесение долевых и субсидиарных обязательств к числу обязательств с множественностью лиц вызывает возражения. Представляется, что ни долевые, ни субсидиарные обязательства не охватываются понятием обязательства с множественностью лиц, признаки которого закреплены в ст. 308 ГК РФ. Правило этой статьи, касающееся участия в обязательстве нескольких лиц, выражено следующим образом: "В обязательстве в качестве каждой из его сторон - кредитора или должника - могут участвовать одно или одновременно несколько лиц". Эта формулировка дает основания для двух выводов. Во-первых, понятия "кредитор" и "должник" тождественны понятию "стороны обязательства". Во-вторых, каждая из сторон обязательства (т. е. и кредитор, и должник) может быть представлена одним или несколькими лицами. Таким образом, участие в обязательстве нескольких лиц не изменяет количества сторон обязательства, т. е. в обязательстве по-прежнему участвует один кредитор (активный субъект) и один должник (пассивный субъект). Осложнение же обязательства в рассматриваемом случае выражается лишь в том, что один или оба его субъекта (стороны) представлены несколькими лицами. Другими словами, обязательство с множественностью лиц - это единое обязательство, субъекты которого (либо один из них) образованы несколькими лицами.
Определение понятия обязательств с множественностью лиц позволяет проиллюстрировать ошибочность отнесения к их числу прежде всего долевых обязательств. Под долевым обязательством в отечественной доктрине обычно понимают такое обязательство, в котором исполнение, предоставляемое несколькими должниками или требуемое несколькими кредиторами, распадается на доли (части). Иначе говоря, в долевом обязательстве каждый должник обязан к предоставлению лишь части исполнения, а каждый кредитор может требовать исполнения лишь в пределах причитающейся ему доли.
Анализ взаимоотношений участников долевого обязательства позволяет заметить, что вовлеченные в него лица обладают самостоятельными правами или обязанностями. По этой причине они являются не представителями одной из сторон внешне единого долевого обязательства, а субъектами самостоятельных обязательств, слагающих долевое обязательство.
Данное положение разделяется как дореволюционными, так и многими советскими и современными исследователями. Например, В. Голевинский утверждал, что единство долевого обязательства "есть более кажущееся, нежели действительное", поскольку это обязательство "распадается в некотором смысле, на столько обязательств единичных, сколько имеется отдельных частей удовлетворения" [6, с. 213]. Эту же мысль проводили Д. И. Мейер, И. Чирихин, В. Нечаев, К. П. Победоносцев, К. Анненков, И. Н. Трепицин [21, с. 443; 33, с. 3, 65; 22, с. 335; 26, с. 99; 1, с. 43; 32, с. 56 - 58]. Последний в частности утверждал, что в случае с долевыми обязательствами "имеют место отдельные обязательства отдельных лиц, несмотря ни на их внешнее объединение, ни на их часто общее происхождение" [32, с. 58]. Примечательно, что, рассматривая вопрос о способах участия лиц в обязательствах, К. Д. Кавелин вовсе не упоминал категории долевых обязательств [17, с. 311 - 313]. Среди советских и современных цивилистов долевые обязательства как обусловленную единым основанием возникновения совокупность единичных обязательств рассматривают И. Б. Новицкий, В. С. Толстой, С. В. Сарбаш и др. [23, с. 239; 31, с. 183; 29, с. 15; 7, с. 157; 19, с. 150 - 151]
Не меньшие сомнения возбуждает и оправданность включения в разряд обязательств с множественностью лиц субсидиарных обязательств. Исследователи, рассматривающие субсидиарные обязательства в качестве разновидности обязательств с множественностью лиц, как правило, отмечают сходство названных обязательств с пассивными солидарными обязательствами [11, с. 28 - 29]. Общее между субсидиарными и солидарными обязательствами с пассивной множественностью, пишет, например, М. К. Сулейменов, "заключается в том, что на одной стороне обязательства выступают два или более должника, несущие ответственность совместно" [30, с. 85 - 86]. Различие же указанных обязательств проявляется в отсутствии у кредитора возможности предъявить требование об исполнении "сразу же субсидиарному должнику, минуя основного" [11, с. 28; 25, с. 172. См. также: 4, с. 14 - 15, 17 - 18].
Представляется, что обозначенное сугубо внешнее сходство субсидиарных обязательств с пассивными солидарными обязательствами не дает оснований для отнесения первых к числу обязательств с множественностью лиц. В этой связи следует согласиться с авторами, утверждающими, что "субсидиарные обязательства не укладываются в правовую модель обязательств с множественностью лиц" [10, с. 366; 16, с. 150].
Кроме того, необходимо отметить, что субсидиарные обязательства не рассматривались как обязательства с множественностью лиц ни в дореволюционной, ни в советской цивилистической литературе. Данное обстоятельство позволяет с высокой степенью вероятности предполагать, что единственным и весьма ненадежным основанием для причисления в современных исследованиях субсидиарных обязательств к обязательствам с множественностью лиц послужило помещение правил о долевых, солидарных и субсидиарных обязательств в рамки ст. 67 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик [24], озаглавленной "Исполнение обязательства, в котором участвуют несколько кредиторов или несколько должников".
Субсидиарное обязательство может быть охарактеризовано как обязательство, возникающее между кредитором и дополнительным (субсидиарным) должником в случае неисправности основного (главного) должника [11, с. 28; 14, с. 889; 29, с. 26 - 27]. Из приведенного определения видно, что главный и дополнительный должники выступают в качестве самостоятельных субъектов двух различных обязательств и не образуют субъекта (стороны) единого обязательства с множественностью лиц. Предельно четко эта закономерность показана Е. П. Прус, которая указывает, что "в отличие от обязательств со множественностью лиц, своеобразие правоотношений с участием кредитора, главного и дополнительного должников заключается в том, что дополнительный должник все же не является стороной главного обязательства. Следовательно, между ним и кредитором возникает отличное от главного (денежное) обязательство" [27, с. 205].
Наряду с приведенным ключевым отличием субсидиарных обязательств от обязательств с множественностью лиц в литературе выделяются и иные особенности субсидиарных обязательств, исключающие их квалификацию как обязательств с множественностью лиц. Так, А. И. Масляев и Е. П. Прус обращают внимание то, что субсидиарное обязательство возникает не одновременно с основным обязательством, а после него, т. е. только в случае неисправности главного должника [10, с. 366; 27, с. 206]. Это, с одной стороны, подтверждает самостоятельность названных обязательств, а с другой - указывает на несвойственную обязательствам с множественностью лиц невозможность для кредитора предъявить требование об исполнении обязательства непосредственно субсидиарному должнику, минуя основного. Другой особенностью субсидиарного обязательства выступает возможное несовпадение его предмета с предметом главного обязательства [27, с. 206]. Немыслимость такого несовпадения для обязательств с множественностью лиц обусловливает, между прочим, их меньшее удобство при наступлении случаев невозможности исполнения обязательства. При наступлении таковых обязательство с множественностью лиц прекращается, тогда как невозможность исполнения главного обязательства никак не влияет на действительность дополнительного обязательства [2, с. 12]. Несовместимо с понятием обязательства, осложненного множественностью лиц, и то, что объем подлежащего исполнению солидарным должником обязательства может не совпадать с объемом главного обязательства [27, с. 206].
Таким образом, долевые и субсидиарные обязательства не составляют обязательств, осложненных множественностью лиц. Это позволяет утверждать, что понятие обязательств с множественностью лиц ограничивается лишь солидарными обязательствами. Только солидарное обязательство может быть охарактеризовано как "единое и цельное обязательство" [32, с. 62], одна или обе стороны которого представлены несколько лицами. Применительно же к долевым и субсидиарным обязательствам следует говорить не о множественности лиц или совокупном обязательстве, а о тесной связи нескольких обязательств, образующих в своей совокупности нечто целое.
Литература
1. Анненков К. Система гражданского русского права. Том 3: Права обязательственные. СПб., 1898.
2. Белов В. А. Поручительство. Опыт теоретической конструкции и обобщения арбитражной практики. М., 1998.
3. Белов В. А. Сингулярное правопреемство в обязательстве. М., 2000.
4. Богданова Е. Е. Субсидиарная ответственность. Проблемы теории и практики. М., 2003.
КонсультантПлюс: примечание.
Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).
5. Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право: Кн. 1: Общие положения. М., 2005.
6. Голевинский В. О происхождении и делении обязательств. Варшава, 1872.
7. Гражданское и торговое право капиталистических стран: Учеб. пособие / Под ред. В. П. Мозолина и М. И. Кулагина, М., 1980.
8. Гражданское право: Учеб. / Под общ. ред. С. С. Алексеева. М.; Екатеринбург, 2009.
9. Гражданское право: Учеб. / Под общ. ред. Т. И. Илларионовой, Б. М. Гонгало и В. А. Плетнева. М., 1998. Ч. 1.
10. Гражданское право: Учеб. / Под ред. А. Г. Калпина, А. И. Масляева. М., 1997. Ч. 1.
11. Гражданское право: Учеб.: В 2-х т. / Отв. ред. Е. А. Суханов. М., 2004. Т. 2. Полутом 1.
12. Гражданское право: Учеб.: В 3 т. / Отв. ред. А. П. Сергеев, Ю. К. Толстой. М., 2003. Т. 1.
13. Гражданское право: Учеб.: В 3 т. / Под общ. ред. Степанова С. А. М., 2010. Т. 1.
14. Гражданское право: Учеб.: В 3-х т. / Под ред. А. П. Сергеева. М., 2008. Т. 1.
15. Грибанов В. П. Ответственность за нарушение гражданских прав и обязанностей // Осуществление и защита гражданских прав. М., 2001.
16. Иванова Г. Н., Шевченко А. С. Субсидиарная ответственность // Правоведение. 1998. N 2.
17. Кавелин К. Д. Права и обязанности по имуществам и обязательствам // Избранные произведения по гражданскому праву. М., 2003.
18. Кензеев Б. Э. О понятии и видах обязательств с множественностью лиц // Новая правовая мысль. 2006. N 6 (19).
19. Кулаков В. В. Обязательство и осложнения его структуры в гражданском праве России. М., 2010.
20. Кулаков В. В. Обязательство и осложнения его структуры в гражданском праве России. М., 2010.
21. Мейер Д. И. Русское гражданское право. М., 2003.
22. Нечаев В. Корреальное и солидарное обязательства // Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. СПб., 1895. Т. XVI.
23. Новицкий И. Б. Общее учение об обязательстве // Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. М., 2006. Т. 2.
24. Постановление ВС СССР от 31.05.1991 N 2212-1 "О введении в действие Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик" // Ведомости СНД и ВС СССР. 1991. N 26. Ст. 734.
25. Пигач Я. М. Субсидиарная ответственность и ее значение в свете нового гражданского законодательства Украины // Проблемы совершенствования правового регулирования имущественных отношений и защиты прав физических и юридических лиц: Матер. междунар. науч. конф.: В 2 ч. / Под ред. Н. Г. Станкевич. Гродно, 2002. Ч. 1.
26. Победоносцев К. П. Курс гражданского права. Ч. 3: Договоры и обязательства. М., 2003.
27. Прус Е. П. Проблемы правового регулирования субсидиарных обязательств участников (учредителей) юридического лица // Актуальные проблемы гражданского права: Сб. ст. / Под ред. О. Ю. Шилохвоста. М., 2004. Вып. 8.
28. Пятин С. Ю. Гражданское и торговое право зарубежных стран: Учеб. пособие. М., 2009.
29. Сарбаш С. В. Обязательства с множественностью лиц и особенности их исполнения. М., 2004.
30. Сулейменов М. К. Субъекты гражданского права. Избранные труды по гражданскому праву. М., 2006.
31. Толстой В. С. Исполнение обязательств. М., 1973.
32. Трепицын И. Н. Гражданское право губерний Царства Польского и русского в связи с Проектом гражданского уложения. Общая часть обязательственного права. Варшава, 1914.
33. Чирихин И. Солидарность в обязательствах. Казань, 1888.
Название документа