Заключение договоров лизинга и купли-продажи объекта лизинга: теория и практика

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ДОГОВОРОВ ЛИЗИНГА И КУПЛИ-ПРОДАЖИ ОБЪЕКТА ЛИЗИНГА: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА

И. В. САХАРОВА

Сахарова Ирина Васильевна, старший преподаватель кафедры теории государства и права Южно-Российского государственного университета экономики и сервиса.

Вопрос об очередности заключения договоров лизинга и купли-продажи объекта лизинга вызывает немало споров на практике. По договору лизинга лизингодатель обязуется приобрести в собственность указанное лизингополучателем имущество у определенного им продавца и предоставить лизингополучателю это имущество за плату во временное владение и пользование. Договором лизинга может быть предусмотрено, что выбор продавца и приобретаемого имущества осуществляется лизингодателем (ст. 665 Гражданского кодекса РФ, ст. 2 ФЗ от 29 октября 1998 г. N 164-ФЗ "О финансовой аренде (лизинге)" <1> (далее - Закон о лизинге)). -------------------------------- <1> СЗ РФ. 1998. N 44. Ст. 5394.

Анализ приведенных, а также некоторых других норм Гражданского кодекса РФ и Закона о лизинге, в частности прав и обязанностей сторон договора лизинга, непосредственно следующих из его законодательного определения <2>, позволяет, на наш взгляд, сделать однозначный вывод о том, что заключение договора лизинга должно предшествовать заключению договора купли-продажи, последний заключается во исполнение первого. -------------------------------- <2> Так, в п. 1 ст. 4 Закона о лизинге, определяющем понятие лизингодателя, указано, что лизингодатель приобретает имущество в собственность в ходе реализации договора лизинга (выделено мной. - И. С.). Пункт 2 ст. 15 Закона о лизинге предусматривает, что для выполнения своих обязательств по договору лизинга субъекты лизинга заключают обязательные и сопутствующие договоры. К обязательным договорам относится договор купли-продажи (выделено мной. - И. С.). В п. 4 ст. 15 Закона о лизинге подчеркивается, что лизингодатель обязуется приобрести имущество на основании договора лизинга (выделено мной. - И. С.).

Вместе с тем на практике стороны конкретных договоров лизинга далеко не всегда соблюдают это требование в своих договорных отношениях, что нередко становится предметом рассмотрения в суде как в делах по искам о признании договоров лизинга незаключенными, так и в ходе разрешения споров об их исполнении. Так, исследуя материалы дела о признании незаконным отказа в государственной регистрации договора (поименованного сторонами как договор лизинга) от 20 октября 2003 г., по которому ООО "Титан-лизинг" (лизингодатель) обязалось передать ООО "Зеон" (лизингополучатель) во временное владение и пользование для размещения офиса нежилое помещение, приобретенное им по договору купли-продажи от 15 октября 2003 г., суд кассационной инстанции пришел к следующему выводу: поскольку ООО "Титан-лизинг" передало во владение и пользование ООО "Зеон" недвижимое имущество, уже приобретенное им ранее по договору купли-продажи от 15 октября 2003 г., то при таких условиях спорный договор не является договором лизинга. Аргументируя свою позицию, суд подчеркнул, что в соответствии со ст. ст. 4, 15 Закона о лизинге лизингодатель приобретает имущество в собственность в ходе исполнения договора лизинга <3>. Аналогичные выводы об установленной ГК РФ и Законом о лизинге очередности заключения договора лизинга и договора купли-продажи содержатся и в постановлениях других судов <4>. -------------------------------- <3> См.: Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 11 января 2005 г. по делу N А19-6283/04-48. <4> См., напр.: Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 10 сентября 2003 г. N А28-2934/2003-59/13; Постановление ФАС Московского округа от 15 мая 2000 г. по делу N А40-46611/99-39-460; Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 1 марта 2005 г. по делу N А53-7294/2004-С2-30.

Вместе с тем необходимо отметить, что суды некоторых регионов не всегда последовательно придерживаются такой позиции. Например, ФАС Московского округа, оценивая тот факт, что договор купли-продажи автомобиля был заключен ранее спорного договора, прямо указал, что последовательность заключения договоров купли-продажи и лизинга не является определяющим моментом для квалификации спорного договора как договора лизинга <5>. -------------------------------- <5> См.: Постановление ФАС Московского округа от 18 января 2005 г. по делу N А40-18822/04-53-202.

Есть и примеры того, как суды, рассматривая тот или иной спор, не придали значения тому, что договор купли-продажи был заключен ранее договора лизинга, и, соответственно, оставили это обстоятельство без комментариев <6>. ФАС Уральского округа, устанавливая обстоятельства одного из дел, и вовсе указал: "...во исполнение условий договора финансового лизинга движимого имущества от 16.09.2004 N 25/09-04 между лизингодателем и продавцом заключен договор купли-продажи от 09.09.2004" <7> (выделено нами. - И. С.). -------------------------------- <6> См.: Постановления ФАС Московского округа от 30 декабря 2008 г. по делу N А40-21489/08-47-221, от 15 апреля 2004 г. по делу N А40-26698/03-13-134. Чаще подобная ситуация складывается при заключении договора так называемого возвратного лизинга (см.: Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 17 декабря 2008 г. по делу N А38-661/2008-4-77; Постановление ФАС Уральского округа от 8 июля 2008 г. по делу N А60-33735/07-С2; Постановления ФАС Центрального округа от 16 апреля 2008 г. по делу N А54-3749/2007С18, от 16 апреля 2008 г. по делу N А54-2955/2007С3). <7> См.: Постановление ФАС Уральского округа от 24 июля 2008 г. по делу N А76-19347/2007.

Между тем нереальность такого развития событий, как представляется, вполне очевидна. Как справедливо подчеркнул ФАС Поволжского округа в аналогичной ситуации, из договора купли-продажи между лизинговым центром и продавцом следует, что договор заключен 27 июня 2002 г. во исполнение договора лизинга от 6 июля 2002 г., что невозможно, поскольку 27 июня стороны не могли ссылаться на договор лизинга, который заключен в будущем - 6 июля <8>. В связи с этим совершенно непонятен вывод Седьмого арбитражного апелляционного суда о том, что "в лизинг не могли быть переданы автомобили, приобретенные после заключения такого договора" <9>. Признавая данный вывод противоречащим нормам Закона о лизинге (и анализируя эти нормы), ФАС Западно-Сибирского округа особо отметил: "В части 4 этой же статьи (статьи 15. - И. С.) указаны обязательства, возникающие у лизингодателя на основании договора лизинга, к которым законодатель в первую очередь относит обязанность приобрести у определенного продавца в собственность определенное имущество для его передачи за определенную плату, на определенный срок, на определенных условиях в качестве предмета лизинга лизингополучателю" <10>. -------------------------------- <8> См.: Постановление ФАС Поволжского округа от 17 марта 2008 г. по делу N А57-5034/06. <9> См.: Постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 6 марта 2008 г. по делу N А45-17278/ 2006-40/505. <10> См.: Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 9 июня 2008 г. по делу N А45-17278/2006-40/505.

Отметим, что несколько иначе (по сравнению с внутренним российским законодательством) решается вопрос об очередности заключения договоров лизинга и купли-продажи объекта лизинга в Конвенции УНИДРУА о международном финансовом лизинге (Оттава, 28 мая 1988 г.) <11> (далее - Конвенция УНИДРУА или Конвенция). Так, в соответствии с подп. "в" п. 2 ст. 1 Конвенции оборудование приобретается лизингодателем в связи с договором лизинга, который (и продавец осведомлен об этом) заключен или должен быть заключен между лизингодателем и лизингополучателем. Иными словами, заключение договора купли-продажи может предшествовать заключению договора международного лизинга. Однако при этом в подп. "а" п. 1 ст. 1 Конвенции подчеркивается, что лизингодатель приобретает объект лизинга по спецификации лизингополучателя. То есть по смыслу Конвенции предполагается, что, даже если договор лизинга заключается после договора купли-продажи, до заключения последнего лизингодатель и лизингополучатель в любом случае должны состоять по крайней мере в таких отношениях, из которых должно следовать намерение сторон заключить договор лизинга, предмет которого определен сторонами <12>. -------------------------------- <11> СЗ РФ. 1999. N 32. Ст. 4040. <12> Думается, такой диспозитивный подход Конвенции является следствием попыток ее авторов найти компромисс между уже сформировавшимися в национальных законодательствах различными традициями правового регулирования лизинговых отношений. С одной стороны, Конвенция УНИДРУА должна быть применима к решению вопросов, неодинаково трактуемых в различных правовых системах, с другой стороны, она должна представлять собой определенную модель правового регулирования лизинговых отношений, которая может быть дополнена внутренним правом той или иной страны.

Интересно, что в арбитражной практике российских судов есть примеры того, как суды, допуская ситуацию, при которой договор купли-продажи был заключен ранее договора лизинга, обратили внимание именно на фактические преддоговорные отношения сторон <13>, что, на наш взгляд, формально все-таки не соответствует действующим нормам материального права. -------------------------------- <13> См., напр.: решение Арбитражного суда г. Москвы от 27 ноября 2008 г. и Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 13 февраля 2009 г. по делу N А40-32534/08-54-250.

Если Конвенция УНИДРУА не придает значения очередности заключения договоров лизинга и купли-продажи, то внутреннее российское законодательство в настоящее время определяет ее императивными нормами. Более того, признание отдельными судами допустимой ситуации, при которой договор купли-продажи заключается ранее договора лизинга, вызывает теоретические и практические проблемы. В частности, подобная последовательность договоров формально вступает в противоречие с условиями договора лизинга о том, что продавца объекта лизинга и сам объект выбирает лизингополучатель и он же несет риск невыполнения продавцом обязанностей по договору купли-продажи и риск несоответствия объекта лизинга целям использования этого объекта. Установление стороны договора лизинга, которая действительно осуществила рассматриваемый выбор, в такой ситуации становится сложной практической задачей, которую различные судебные инстанции решают по-разному, принимая, по сути, противоположные решения <14>. -------------------------------- <14> См., напр.: Постановление ФАС Московского округа от 15 апреля 2009 г. по делу N А40-32534/08-54-250, которым отменены Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 13 февраля 2009 г. и решение Арбитражного суда г. Москвы от 27 ноября 2008 г. по тому же делу.

Подчеркнем, на практике ситуация, при которой стороны изменили бы в заключенном договоре лизинга диспозитивные нормы закона о том, что продавца объекта лизинга и сам объект выбирает лизингополучатель и он же несет риск невыполнения продавцом обязанностей по договору купли-продажи и риск несоответствия объекта лизинга целям использования этого объекта, встречается довольно редко. Думается, что и сама природа лизинговых отношений предполагает, что возможное договорное изменение указанных норм закона, изложенных как общее правило, является исключением. Рене Давид, оценивая роль, которую судебная практика играет в романо-германской правовой семье, и, в частности, место, отводимое среди источников права судебным решениям, подчеркнул: "...поворот в судебной практике всегда возможен, и судьи не обязаны его обосновывать. Этот поворот не посягает на рамки права, не угрожает принципам права. Норма, созданная судебной практикой, существует и применяется лишь в той мере, в какой судьи - каждый судья - считают ее хорошей. Понятно, что в этих условиях трудно говорить о норме" <15>. -------------------------------- <15> Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности / Пер. с фр. В. А. Туманова. М.: Международные отношения, 2009. С. 113.

И все же, как представляется, несмотря на то что приведенные решения судов, разумеется, не являются нормативными, отсутствие единства в судебной практике в любом случае нельзя оценить положительно. Вместе с тем, на наш взгляд, такое отсутствие в данном случае можно попытаться объяснить тем, что некоторые нормы российского материального права в настоящее время вступают в противоречие с нормами, устанавливающими очередность заключения договора лизинга и купли-продажи объекта лизинга. В качестве одного из примеров можно привести нормы об определении объекта лизинга в договоре лизинга. Так, в соответствии с п. 3 ст. 15 Закона о лизинге в договоре лизинга должны быть указаны данные, позволяющие определенно установить имущество, подлежащее передаче лизингополучателю в качестве предмета лизинга. При отсутствии этих данных в договоре лизинга условие о предмете, подлежащем передаче в лизинг, считается не согласованным сторонами, а договор лизинга не считается заключенным. Аналогичные требования предъявляются ГК РФ и к определению объекта аренды в договоре аренды (п. 3 ст. 607). Однако если применительно к договору аренды обоснованность такой нормы не вызывает сомнений, то ее реализация в лизинговых отношениях сталкивается с большим количеством практических проблем и зачастую оказывается просто невозможной. Это объясняется тем, что при заключении договора лизинга (в отличие от договора аренды), как правило, чрезвычайно сложно, а иногда и просто невозможно индивидуализировать передаваемый во временное владение и пользование объект. В самом деле, указание в договоре аренды индивидуальных признаков объекта аренды не составляет труда, так как в момент заключения договора аренды арендодатель является собственником имущества или лицом, управомоченным законом или собственником сдавать имущество в аренду. Иными словами, идентификационные признаки объекта аренды в любом случае известны или должны быть известны арендодателю в момент заключения договора. В случае заключения договора лизинга на практике возникает закономерный вопрос, каким образом можно указать индивидуальные признаки объекта лизинга непосредственно в договоре лизинга, если в момент заключения такого договора лизингодатель не является собственником объекта лизинга, а сам объект еще только предстоит приобрести. Иными словами, лизингодатель может еще не знать идентификационные признаки объекта лизинга, который будет приобретен в собственность. Тем не менее при несоблюдении императивного требования о необходимости указания в договоре данных, позволяющих определенно установить имущество, подлежащее передаче лизингополучателю в качестве объекта лизинга, договор не должен считаться заключенным. В результате стремление сторон соблюсти одни императивные нормы неизбежно ведет к нарушению противоречащих им других императивных норм. В свою очередь, это приводит к тому, что одни суды в любом случае руководствуются всеми подлежащими применению к данному случаю императивными нормами равной юридической силы <16>, а другие - пытаются выбрать те из императивных норм, применение которых, по мнению суда, не приведет к нарушению прав сторон существующими противоречиями между императивными нормами <17>. Разумеется, подобная ситуация недопустима и должна быть разрешена путем устранения пробелов и противоречий в материальном праве. -------------------------------- <16> Что в случае несоблюдения каких-либо из таких норм приводит, как правило, или к признанию договора лизинга незаключенным, или к изменению судом юридической квалификации отношений сторон. <17> Что часто все же приводит к такому нарушению. Отметим, что на практике договоры лизинга и купли-продажи объекта лизинга нередко заключаются в один день, что в большинстве случаев не вызывает возражений у судов, но зачастую является основанием для претензий налоговых органов (см. Постановление ФАС Московского округа от 16 января 2009 г. по делу N А40-26104/08-142-81; решение Арбитражного суда Ханты-Мансийского автономного округа от 10 июля 2007 г., Постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 4 октября 2007 г., Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 13 февраля 2008 г., решение Арбитражного суда Ханты-Мансийского автономного округа от 16 мая 2008 г., Постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 2 сентября 2008 г., Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 8 декабря 2008 г., Определение ВАС РФ от 31 марта 2009 г. N 6982/08 по делу N А75-3183-2007). Заключение договоров лизинга и купли-продажи объекта лизинга в один день во многом объясняется стремлением сторон избежать возможных проблем с квалификацией их отношений, но, разумеется, не решает рассматриваемую проблему в целом и, более того, в большинстве случаев является лишь формальной попыткой субъектов лизинга привести свои отношения в соответствие с противоречащими друг другу императивными нормами закона.

При этом, как представляется, действующий нормативный подход к определению очередности заключения договора лизинга и купли-продажи объекта лизинга, при котором договор купли-продажи заключается во исполнение договора лизинга, является правильным. Такой подход предопределен спецификой лизинговых отношений, которые возникают не только по поводу передачи объекта лизинга во временное владение и пользование, но и (изначально) по поводу приобретения этого объекта. Дальнейшее развитие позитивного права, регулирующего лизинговые отношения, должно, на наш взгляд, идти по пути переосмысления и изменения тех норм права, которые эту специфику не учитывают, таким образом, чтобы они не вступали в противоречие с нормами, устанавливающими очередность заключения договоров лизинга и купли-продажи объекта лизинга. В частности, ранее нами уже было предложено решение затронутой проблемы определения объекта лизинга в договоре лизинга <18>. На наш взгляд, специфика лизинговых отношений обусловливает необходимость создания отличного от предусмотренного для договора аренды подхода к определению объекта лизинга в договоре лизинга с учетом, с одной стороны, отсутствия у лизингодателя имущества в момент заключения договора лизинга и, с другой стороны, того обстоятельства, что имущество передается во временное владение и пользование. Обязанность передать вещь во временное владение и пользование может быть исполнена только в отношении индивидуально-определенной вещи, а обязанность приобрести вещь может существовать и в отношении вещи, определенной родовыми признаками. Учитывая это, необходимо признать, что договор лизинга должен считаться заключенным, если объект лизинга определен в нем способом, достаточным для заключения договора купли-продажи, в частности, путем указания наименования и количества вещей, поскольку определить его иным образом на момент заключения договора лизинга в большинстве случаев не представляется возможным. Вместе с тем необходимо предусмотреть, что при передаче объекта лизинга во временное владение и пользование он должен быть определен индивидуально в передаточном акте или ином документе о передаче, поскольку только при наличии такого определения объект лизинга можно считать переданным во временное владение и пользование. -------------------------------- <18> См.: Сахарова И. Определение объекта лизинга в договоре лизинга // Корпоративный юрист. 2009. N 3. С. 34 - 36.

Пристатейный библиографический список

1. Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М.: Международные отношения. 2009, 456 с. 2. Сахарова И. Определение объекта лизинга в договоре лизинга // Корпоративный юрист. 2009. N 3. С. 34 - 36.

------------------------------------------------------------------

Название документа