Об эффективности изменений норм УПК РФ о залоге

ОБ ЭФФЕКТИВНОСТИ ИЗМЕНЕНИЙ НОРМ УПК РФ О ЗАЛОГЕ

Н. АЗАРЕНОК, В. КАМЫШИН

Николай Азаренок, старший преподаватель Уральского юридического института МВД России, кандидат юридических наук.

Владимир Камышин, доцент юридического факультета Гуманитарного университета (г. Екатеринбург), кандидат юридических наук, доцент.

Меры процессуального принуждения традиционно принято считать "режущим инструментом" государственных органов, так как следователь и дознаватель обеспечивают нормальный ход уголовно-процессуальной деятельности, существенно ограничивая права и свободы человека. Одной из таких мер является залог. Однако на практике он должного распространения не получил. По мнению процессуалистов, причинами этого являются сложная процедура и ненадлежащая законодательная регламентация отдельных элементов залога <1>. Между тем залог имеет неоспоримые преимущества перед другими мерами пресечения, позволяя, с одной стороны, более гибко подходить к воздействию на подозреваемого и обвиняемого, ограничивая лишь их имущественные права, а также права иных лиц, а с другой - способствовать эффективному решению государственными органами стоящих перед ними задач. -------------------------------- <1> Подробнее об этом см.: Богданчиков С. В. Залог в уголовном судопроизводстве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009; Смирнов А. В. Применение залога в уголовном процессе // Уголовный процесс. 2009. N 11. С. 13 - 17; Химичева О. В., Плоткина Ю. Б. О некоторых проблемах применения залога на досудебном производстве по уголовным делам // Российский следователь. 2008. N 11. С. 9 - 12; и др.

Поэтому особый интерес вызывают изменения, касающиеся содержания и порядка применения залога, внесенные в УПК РФ Федеральным законом РФ от 7 апреля 2010 г. N 60-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" <2>. Обращение к данному Закону позволяет выделить следующие положительные моменты. -------------------------------- <2> СЗ РФ. 2010. N 15. Ст. 1756.

1. Расширен перечень объектов, которые могут закладываться с целью обеспечения надлежащего поведения лица, привлекаемого к уголовной ответственности. Если ранее в качестве залога привлекались деньги, ценные бумаги или ценности, то теперь им может быть движимое и недвижимое имущество. Это позволяет подозреваемому и обвиняемому использовать в качестве залога вещи в натуре. Нет необходимости их продавать (например, квартиру), а затем вносить именно деньги на депозит органа уголовного судопроизводства. Такой порядок обусловливает большую оперативность залога и, как следствие, его доступность. 2. Залогодатель наделен правом непосредственного обращения в суд с ходатайством о применении залога. Данное ходатайство подается в суд по месту производства предварительного расследования и обязательно для рассмотрения судом наряду с ходатайством следователя, дознавателя об избрании в отношении того же подозреваемого либо обвиняемого иной меры пресечения, если последнее поступит (ч. 2 ст. 106 УПК РФ). Представляется, что наделение уголовно преследуемого лица таким правом должно способствовать более объективному и всестороннему рассмотрению вопроса о применении к нему меры пресечения. В этом случае лицо наряду со следователем может представить свои доводы и аргументы относительно выбора той или иной меры пресечения. 3. Законодатель определил нижнюю границу размера залога, унифицируя тем самым правоприменительную практику. Так, по уголовным делам о преступлениях небольшой и средней тяжести размер залога не может быть менее ста тысяч рублей, а по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях - менее пятисот тысяч рублей (ч. 3 ст. 106 УПК РФ). Данное положение устраняет один из главных камней преткновения в применении залога. Теперь следователь, а вслед за ним и суд могут спокойно формулировать в соответствующем постановлении сумму залога, не опасаясь обвинений в умышленном ее занижении. При этом верхний предел залога законом не установлен. Это позволяет правоприменителю в каждом конкретном случае с учетом оснований и обстоятельств, предусмотренных УПК РФ, устанавливать соответствующий размер залога. 4. Уточнен орган, который получает залог в том или ином виде и отвечает за его сохранность. Если ранее это был орган, избравший меру пресечения, то теперь на стадии предварительного расследования им является орган, в производстве которого находится уголовное дело, а на стадии судебного разбирательства - суд (ч. 1 ст. 106 УПК РФ). 5. Устранена неопределенность со сроком, в течение которого необходимо внести залог с момента принятия о нем судебного решения. Этот вопрос должен быть решен в постановлении или определении суда о применении залога в качестве меры пресечения. Если подозреваемый либо обвиняемый задержан, то суд при условии признания задержания законным и обоснованным продлевает срок задержания до внесения залога, но не более чем на 72 часа с момента вынесения судебного решения (ч. 7 ст. 106 УПК РФ). Таким образом, детализировав процедуру залога и его объекты, установив размер сумм, вносимых в качестве такового, законодатель сделал данную меру пресечения более доступной для правоприменителя. В то же время ряд нововведений вызывает вопросы. 1. Отсутствует определение недвижимого имущества. Если под движимым имуществом в нормах УПК РФ понимаются деньги, ценности, акции и облигации, то логично было бы в качестве недвижимого имущества назвать квартиры, нежилые помещения и т. д. Неясность в понимании ограничивает возможности использования многих объектов в качестве залога. Считаем, что в настоящее время правоприменителю следует исходить из положений гражданского законодательства. В частности, в ст. 130 Гражданского кодекса РФ "Недвижимые и движимые вещи" указано, что к недвижимым вещам (недвижимое имущество и недвижимость) относятся земельные участки, участки недр и все, что прочно связано с землей, т. е. объекты, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно, в том числе здания, сооружения, объекты незавершенного строительства. К недвижимым вещам относят и подлежащие государственной регистрации воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты. Соответственно, вещи, не относящиеся к недвижимости, включая деньги и ценные бумаги, признаются движимым имуществом. 2. В законе сохранено правило, согласно которому залог может быть избран в любой момент производства по уголовному делу. Однако далее обозначаются только две стадии, когда это можно сделать, - предварительное расследование и судебное разбирательство. При этом несколько этапов уголовного процесса остаются "за бортом" (стадия подготовки дела к судебному заседанию, апелляционное и кассационное производство). Представляется, что вместо оборота "в стадии судебного разбирательства" целесообразно использовать формулировку "в стадиях судебного разбирательства" либо "в ходе судебного производства по делу". Однако это упущение не лишает стороны права заявить соответствующее ходатайство в любой стадии судебного производства, которое подлежит обязательному рассмотрению судом. 3. Указав органы, на депозитный счет которых вносится денежная сумма, законодатель не уточнил, куда передаются акции, облигации и недвижимое имущество. Неясно также, кто должен принимать и где должны храниться указанные в качества залога объекты, какова процедура процессуального оформления, кто отвечает за их сохранность. Все эти вопросы, как представляется, должны быть регламентированы Правительством РФ в соответствии с действующим законодательством. По нашему мнению, в данном случае применима аналогия закона о хранении объектов, на которые наложен арест для обеспечения гражданского иска или возможной конфискации имущества. Так, согласно ч. 6 ст. 115 УПК РФ "имущество, на которое наложен арест, может быть изъято либо передано по усмотрению лица, производившего арест, на хранение собственнику или владельцу этого имущества либо иному лицу, которые должны быть предупреждены об ответственности за сохранность имущества, о чем делается соответствующая запись в протоколе". Поэтому орган, в чьем производстве находится уголовное дело, принимает предмет залога с составлением соответствующего протокола, в котором указывает лицо, ответственное за сохранность движимого или недвижимого имущества. 4. Установление в законе минимальных сумм залога порождает ряд практических трудностей, связанных с оценкой движимого и недвижимого имущества и приведением ее в соответствие с данными критериями. Более того, акции, например, со временем могут обесцениться, и тогда теряется смысл данной меры пресечения. Неясно также, как следует поступать в этом случае, кто будет отслеживать изменения такой стоимости и докладывать о них следователю. В данный момент правоприменитель может воспользоваться одним из способов оценки залога, предусмотренных нормами различных отраслей права (ст. 5 Федерального закона от 19 июля 2007 г. N 196-ФЗ "О ломбардах", ст. 93.2 Бюджетного кодекса РФ от 31 июля 1998 г. N 145-ФЗ и др.). В частности, для определения рыночной стоимости залога следует привлекать оценщиков в соответствии с Федеральным законом от 29 июля 1998 г. N 135-ФЗ "Об оценочной деятельности в Российской Федерации". 5. Мотивация применения залога осталась прежней: "в целях обеспечения явки к следователю, дознавателю или в суд подозреваемого, обвиняемого и предупреждения совершения им новых преступлений". Однако в ст. 106 УПК РФ, регулирующей применение залога, отсутствует одно из оснований применения мер пресечения, установленное в п. 3 ч. 1 ст. 97 УПК РФ, согласно которому данная мера избирается в отношении лица, могущего угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу. Получается, что если следователь располагает вероятными данными о том, что лицо способно совершить одно из указанных действий, то залог не может быть избран, так как исходя из содержания ст. 106 УПК РФ он для этого не предназначен. Такое понимание оснований избрания залога, по нашему мнению, неоправданно сужает сферу его применения. Представляется, что в данном случае действуют общие правила применения мер пресечения, установленные в ст. ст. 97, 99, 100, 101 УПК РФ, которыми и должен руководствоваться правоприменитель. 6. Правом ходатайствовать о применении залога перед судом помимо уголовно преследуемого лица вправе также любое физическое или юридическое лицо, не обладающее никаким процессуальным статусом. В то же время, как справедливо отмечает профессор А. А. Давлетов, лицо правомочно заявлять ходатайства только после того, как приобретет соответствующее процессуальное положение. Лицо без статуса, предусмотренного УПК РФ, заявлять ходатайство не вправе <3>. В законе сказано, что если залог вносится лицом, не являющимся подозреваемым либо обвиняемым, то ему разъясняются существо подозрения, обвинения, в связи с которым избирается данная мера пресечения и связанные с ней обязательства и последствия их нарушения. Однако в законе не указано, как оформляются эти действия государственных органов, каким способом следует разъяснить существо подозрения или обвинения (путем передачи копий соответствующих документов либо устно). Все эти вопросы остаются за пределами нормативного регулирования. -------------------------------- <3> См.: Давлетов А. А. Уголовное судопроизводство Российской Федерации. Общая часть: Курс лекций. Екатеринбург, 2010. С. 212.

Полагаем, что лицо до внесения залога должно признаваться залогодателем путем вынесения соответствующего постановления, в котором излагаются в соответствии с ч. 6 ст. 106 УПК РФ существо возникшего в отношении его подозрения, основания предъявления обвинения, в связи с которым избирается данная мера пресечения, а также его права и обязанности, разъясняемые данному лицу после объявления ему постановления. 7. Одним из существенных нововведений, затрагивающих процедуру избрания залога, является предоставление права уголовно преследуемому лицу самому заявлять ходатайство о применении к нему залога перед судом. Этот документ может подаваться в суд как одновременно с ходатайством следователя об избрании иной меры пресечения, так и без такового (ч. 2 ст. 106 УПК РФ). Указанный порядок вводит элемент состязательности, поскольку позволяет лицу напрямую, минуя органы уголовного преследования, обращаться в суд. Однако эффективность данной процедуры вызывает сомнения. Во-первых, логично предположить, что при инициации рассмотрения данного вопроса бремя доказывания оснований избрания залога ложится на сторону защиты, что противоречит принципу презумпции невиновности. Во-вторых, неясно, как уголовно преследуемое лицо, не владея материалами уголовного дела, не имея права самостоятельно собирать доказательства и к тому же задержанное в порядке ст. ст. 91, 92 УПК РФ, сможет обосновать необходимость применения залога. В-третьих, в этом случае сторона защиты заявляет ходатайство не об изменении, а о применении меры пресечения, т. е. выполняет несвойственную для себя функцию обвинения. Как известно, меры принуждения - это инструмент деятельности стороны обвинения, но никак не защиты. В ходатайстве стороне защиты придется самой формулировать основания избрания залога (ст. 97 УПК РФ), обстоятельства, учитываемые при его избрании (ст. 99 УПК РФ), исключительность случая избрания залога в отношении подозреваемого (ст. 100 УПК РФ), мотивы избрания данной меры (ч. 3 ст. 108 УПК РФ) и т. д., т. е. выполнять действия, характерные для стороны обвинения. В-четвертых, определенные трудности при этой процедуре возникают у суда. Согласно ч. 1 ст. 108 УПК РФ при избрании меры пресечения в постановлении судьи должны быть указаны конкретные фактические обстоятельства, на основании которых судья принял решение. Такими обстоятельствами не могут являться данные, не проверенные в ходе судебного заседания. Как следует поступать судье, если данные, представленные стороной защиты, не подтверждаются собранными по делу доказательствами? В этом случае ему придется либо самому изыскивать процессуальные способы фиксации данной информации (т. е. встать на сторону защиты, принимая решение на свой страх и риск), либо отказать в удовлетворении заявленного ходатайства. Нетрудно угадать, каким будет выбор судьи. Названные упущения свидетельствуют о серьезных проблемах, возникающих при применении данного нововведения, поскольку описанное нами положение противоречит розыскной природе досудебного производства, согласно которой инициатива применения мер процессуального принуждения принадлежит государственным органам. Для этого они обеспечены соответствующими полномочиями. Поэтому конкуренции между ходатайствами стороны обвинения и защиты быть не может. Представляется, что достаточно было действующего порядка избрания меры пресечения, который предоставляет возможность явившимся в суд лицам, в том числе и защитнику, высказать свою позицию и предъявить необходимые документы (ч. 6 ст. 108 УПК РФ). Результаты проведенного анализа позволяют, по нашему мнению, заключить, что законодателю так и не удалось устранить все недостатки, касающиеся применения залога. Однако движение в этом направлении следует оценить положительно, хотя нерешенным продолжает оставаться главный вопрос: как обязать государственные органы применять залог взамен заключения под стражу? Не секрет, что следователь, выбирая между залогом и заключением под стражу, в большинстве случаев избирает последнюю меру. Другими словами, залог только тогда будет реальной альтернативой заключению под стражу, когда случаи избрания последней будут четко ограничены законом. Этим объясняется тот факт, что наряду с изменениями, внесенными в ст. 106 УПК РФ, законодатель скорректировал часть первую ст. 108 УПК РФ. Из новой ее редакции следует, что заключение под стражу в качестве меры пресечения не может быть применено в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 159, 160, 165 УК РФ, если эти преступления совершены в сфере предпринимательской деятельности, а также ст. ст. 171 - 174, 174.1, 176 - 178, 180 - 183, 185 - 185.4, 190 - 199.2 УК РФ при отсутствии обстоятельств, указанных в п. п. 1 - 4 ч. 1 ст. 108 УПК РФ. К последним относятся случаи, когда подозреваемый или обвиняемый не имеет постоянного места жительства на территории Российской Федерации; его личность не установлена; им нарушена ранее избранная мера пресечения; он скрылся от органов предварительного расследования или суда. Итак, по целому ряду преступлений, совершаемых в сфере экономической деятельности, применение заключения под стражу ограничено. В отношении лиц, подозреваемых или обвиняемых в их совершении, следователь может избрать любую другую меру пресечения (например, тот же залог). Указанные нововведения, по мысли законодателя, должны привести к тому, что уголовно преследуемые лица по этим составам до вынесения приговора смогут оставаться на свободе. Однако это не решает в целом проблему либерализации уголовно-процессуального принуждения, а в некоторых случаях ставит под сомнение саму возможность нормального хода предварительного расследования. Подтвердим данный вывод следующими соображениями. Во-первых, доля данных статей в общей массе невелика, а это значит, что данные изменения затрагивают небольшое количество подозреваемых и обвиняемых. В отношении же остальных заключение под стражу остается мерой пресечения номер один. Более того, такая избирательность законодателя не учитывает конституционный принцип равенства всех перед законом. Получается, что человек, совершивший кражу из жилища и причинивший ущерб в размере 3 - 5 тыс. руб., может содержаться в следственном изоляторе до суда, тогда как другой, путем незаконной банковской деятельности причинивший крупный ущерб гражданам, организациям или государству (ст. 172 УК РФ), будет оставаться на свободе. Обоснованность и справедливость такого подхода вызывают большие сомнения. Во-вторых, следователь, ведущий расследование по так называемым неарестным делам, может попасть в затруднительное положение. В случае, например, избрания залога в отношении такого подозреваемого, нет гарантий, что он согласится внести требуемую сумму, поскольку это его право, но не обязанность. Тогда следователю остается применить подписку о невыезде или домашний арест. Получается, что по данным статьям (а это: незаконная банковская деятельность (ст. 172 УК РФ), легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем (ст. 174 УК РФ)) подозреваемый получает возможность, не внося залог, остаться на свободе без каких-либо существенных обязательств. В дальнейшем в целях уклонения от уголовной ответственности он может уехать в другую страну, куда уже заранее перевел свои денежные средства. Минимальные суммы залога не остановят таких людей. А учитывая, как неохотно нашей стране выдают граждан, скрывающихся от правосудия, вполне можно ожидать распространения такой практики. Это положение противоречит назначению современного уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ), отрицательным образом может сказаться на эффективности расследования данных видов преступлений и возмещении потерпевшим причиненного ущерба. По нашему мнению, законодатель в погоне за обеспечением прав и свобод таких уголовно преследуемых лиц допустил методологическую ошибку, нарушив важное правило об альтернативности залога заключению под стражу и наоборот. Другими словами, заключение под стражу не применяется или подлежит отмене лишь при условии внесения залога. Поэтому ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ представляется целесообразным дополнить еще одним условием правомерности неприменения заключения под стражу, а именно внесением залога. Если же по тем или иным причинам залог не внесен, то вопрос о заключении под стражу должен быть рассмотрен в общем порядке. По сути, речь идет о "презумпции залога", когда суд не вправе отказать подозреваемому, обвиняемому в избрании залога в отношении его. Такая конструкция учитывает интересы обеих сторон. Государственные органы получают возможность работы с уголовно преследуемым лицом, тогда как последнее сохраняет возможность оставаться на свободе до вынесения приговора. Еще больше возникает вопросов о применении заключения под стражу лиц, подозреваемых или обвиняемых в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 159, 160 и 165 УК РФ, поскольку в законе действует правило, согласно которому эти преступления должны относиться к сфере предпринимательской деятельности. Данная оговорка, по сути, представляет собой оценочное понятие, так как в УПК РФ не определено, что следует понимать под сферой предпринимательской деятельности. Принимая во внимание то, что рассматриваемые составы расположены в гл. 21 УК РФ "Преступления против собственности", входящей в раздел "Преступления в сфере экономики", указание законодателя на их действие исключительно в сфере предпринимательской деятельности является некорректным. Этим нарушается система построения УК РФ. Более того, в гл. 22 УК РФ "Преступления в сфере экономической деятельности" расположена ст. 171 "Незаконное предпринимательство". Таким образом, законодатель сделал попытку расширить толкование незаконного предпринимательства, распространив данное понятие на указанные нормы. Такая неопределенность позволяет следователю и суду субъективно трактовать, относится ли данное преступление к сфере предпринимательства или нет. Одним из последних примеров этого подхода является решение Московского городского суда по делу Ходорковского. Рассматривая его кассационную жалобу на освобождение из-под стражи, суд особое внимание уделил ст. 108 УПК РФ. Суд счел, что доводы кассационных жалоб о том, что к подсудимым следовало применить эту статью в ее новой редакции, не нашли своего подтверждения. Изложив позиции данной статьи, суд указал, что в соответствии с ней заключение под стражу не может быть применено к обвиняемым в совершении преступлений в сфере предпринимательской деятельности. Однако Хамовнический суд принял решение о необходимости продления подсудимым срока ареста, поскольку преступления, инкриминируемые им, по мнению судебной коллегии, не относятся к сфере предпринимательской деятельности в том смысле, который законодатель предусмотрел в ст. 108 УПК РФ. Адвокат Лебедева Владимир Краснов заявил в связи с этим: "Наши подзащитные действовали в рамках Гражданского кодекса и руководствовались Законом о предпринимательской деятельности. И если их деятельность не считать предпринимательством, то что это тогда?" <4>. По нашему мнению, суд не вправе вникать в сущность этого вопроса, поскольку он уже относится к фактическим обстоятельствам дела, связанным с обвинением. Его окончательное разрешение происходит в приговоре суда. Представим себе ситуацию, когда следователь обращается в суд с ходатайством об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу к лицу, обвиняемому в совершении преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ. В судебном заседании защитник заявляет ходатайство о том, что это дело относится к сфере предпринимательской деятельности. Как следует поступать в этом случае суду? Другими словами, эта оговорка фактически сводит на нет эффективность применения данной нормы, поскольку позволяет участникам процесса толковать ситуацию в свою пользу. -------------------------------- <4> Соковнин А. Михаил Ходорковский - не в том смысле предприниматель // Коммерсант. 2010. N 90 (4390).

Изменение действующего порядка избрания залога и заключения под стражу обусловливает необходимость пересмотра института задержания подозреваемого. Как известно, одной из его целей является создание условий для последующего ареста задержанного. Связка "задержание - заключение под стражу" является эффективным средством органов уголовного преследования, позволяющим им во избежание неблагоприятных последствий сразу же изолировать уголовно преследуемое лицо. Однако если теперь по определенным составам заключение под стражу не применяется, то правомерно возникает вопрос о целесообразности предварительного задержания лица, подозреваемого в их совершении. Дело в том, что такое задержание на 48 часов с возможностью продления этого срока еще на 72 часа сильно усложняет возможности подозреваемого, обвиняемого по внесению залога, а в некоторых случаях он вообще лишается таковой. Это происходит, например, когда у задержанного нет требуемой суммы, но есть друзья, знакомые, у которых ее можно занять, что сделать в условиях изоляции практически невозможно, либо деньги, ценности, акции или облигации могут храниться в банковской ячейке, откуда их можно забрать только при личном обращении. В итоге может получиться парадоксальная ситуация, когда, с одной стороны, задержанное лицо в связи с временной изоляцией не может внести требуемую сумму, а с другой - следователь не вправе его арестовать и вынужден отпустить под подписку о невыезде и только потом избирать залог. В то же время задержание подозреваемого является необходимой мерой процессуального принуждения, поэтому ограничение ее применения должно быть строго оговорено в законе. Представляется, что это могут быть такие случаи, когда лицо подозревается или обвиняется в совершении преступлений, указанных в ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ, по которым его в дальнейшем арестовать нельзя. Кроме того, из-за специфики данных преступлений, являющихся в большинстве своем "офисными", т. е. совершаемыми в различных кредитных, банковских и иных учреждениях, скрыто, завуалированно, путем составления огромного количества различных документов, "уличные" основания задержания подозреваемого (когда это лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения; когда потерпевшие или очевидцы укажут на данное лицо как на совершившее преступление и т. д.) применяются крайне редко. Поэтому по данным составам вполне можно ограничиться основаниями, указанными в ч. 2 ст. 91 УПК РФ, тем более что по ним же подозреваемого в дальнейшем можно заключить под стражу. В этом случае у лица при условии его примерного поведения будет возможность остаться на свободе и внести за себя залог. Нами выявлены лишь некоторые возможные проблемы применения на практике Федерального закона от 7 апреля 2010 г. N 60-ФЗ. Оценка эффективности любого изменения действующего уголовно-процессуального законодательства помимо прочего должна осуществляться с позиции принципа системности. Согласно данному положению нововведения только тогда будут работать, когда они органично вписываются в уже существующую конструкцию. К сожалению, рассматриваемые положения в большей своей части этому требованию не соответствуют.

Пристатейный библиографический список

1. Богданчиков С. В. Залог в уголовном судопроизводстве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009. 2. Давлетов А. А. Уголовное судопроизводство Российской Федерации. Общая часть: Курс лекций. Екатеринбург, 2010. 3. Смирнов А. В. Применение залога в уголовном процессе // Уголовный процесс. 2009. N 11. 4. Соковнин А. Михаил Ходорковский - не в том смысле предприниматель // Коммерсант. 2010. N 90 (4390). 5. Химичева О. В., Плоткина Ю. Б. О некоторых проблемах применения залога на досудебном производстве по уголовным делам // Российский следователь. 2008. N 11.

------------------------------------------------------------------

Название документа