Обзор дел, рассмотренных Конституционным Судом Российской Федерации (январь - март 2010 г.)

(Карасева И., Сырунина Т., Тасалов Ф.)

("Сравнительное конституционное обозрение", 2010, N 3)

Текст документа

ОБЗОР ДЕЛ, РАССМОТРЕННЫХ КОНСТИТУЦИОННЫМ СУДОМ

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (ЯНВАРЬ - МАРТ 2010 Г.)

И. КАРАСЕВА, Т. СЫРУНИНА, Ф. ТАСАЛОВ

ЯНВАРЬ-2010

Постановление от 21 января 2010 года N 1-П по делу о проверке конституционности положений части 4 статьи 170, пункта 1 статьи 311 и части 1 статьи 312 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами закрытого акционерного общества "Производственное объединение "Берег", открытых акционерных обществ "Карболит", "Завод "Микропровод" и "Научно-производственное предприятие "Респиратор"

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2010. N 6. Ст. 699)

Правовые категории в Постановлении:

право на судебную защиту; пересмотр судебных актов в порядке надзора и по вновь открывшимся обстоятельствам; обратная сила закона; законный суд.

Заявители: ЗАО "Производственное объединение "Берег", ОАО "Карболит", завод "Микропровод", научно-производственное предприятие "Респиратор" (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: положения пункта 1 статьи 311 и части 1 статьи 312 АПК РФ в их истолковании Пленумом Высшего Арбитражного Суда РФ в Постановлении от 14 февраля 2008 года N 14 как предполагающих возможность для заявителя, оспаривающего судебный акт в порядке надзора, обратиться с заявлением о пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам в арбитражный суд, вынесший соответствующее судебное решение, на основании определения об отказе в передаче дела в Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ, принятого коллегиальным составом судей Высшего Арбитражного Суда РФ с учетом того, что после вступления в законную силу обжалуемого судебного акта Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ либо Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ определил (изменил) практику применения законодательных положений, на которых было основано оспариваемое в надзорном порядке судебное решение, при том, что срок его обжалования по вновь открывшимся обстоятельствам начинает течь с момента получения копии определения об отказе в передаче дела в Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ.

Позиция заявителей: оспариваемые нормы неправомерно расширяют перечень оснований для пересмотра судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам, изменяют процедуру такого пересмотра, установленного федеральным законом, устанавливают порядок исчисления срока для обращения в арбитражный суд с заявлением о пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам, отличный от порядка, предусмотренного федеральным законом, что нарушает права заявителей, гарантированные Конституцией РФ, в том числе ее статьями 19 (часть 1), 45 (часть 1), 46 (часть 1), 47 (часть 1), 55 (часть 3), 120 (часть 1), 123 (часть 3), 127 и 128 (часть 3).

Итоговый вывод решения: взаимосвязанные положения пункта 1 статьи 311 и части 1 статьи 312 АПК РФ в истолковании Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ в Постановлении от 14 февраля 2008 года N 14 признаны не противоречащими Конституции РФ, поскольку не предполагают придания обратной силы правовым позициям, выраженным в соответствующем постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ или Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ, без учета характера спорных правоотношений; допускают пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам вступившего в законную силу судебного акта только при условии, что в соответствующем постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ или Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ содержится прямое указание на придание сформулированной в нем правовой позиции обратной силы применительно к делам со схожими фактическими обстоятельствами; не предполагают, что наличие в определении коллегиального состава судей Высшего Арбитражного Суда РФ об отказе в передаче дела в порядке надзора в Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ указания на возможность пересмотра оспариваемого судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам выступает в качестве обязательного условия такого пересмотра; не исключают возможности непосредственного обращения заинтересованного лица с заявлением о пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам в арбитражный суд, принявший этот акт; не допускают пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам вступившего в законную силу судебного акта с нарушением процедуры, установленной главой 37 АПК РФ.

Федеральному законодателю предписано в течение шести месяцев внести в арбитражное процессуальное законодательство изменения, предусматривающие возможность пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам судебного акта арбитражного суда, основанного на правовой норме, практика применения которой после вступления данного судебного акта в законную силу определена (изменена) постановлением Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ или Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ, вынесенным по результатам рассмотрения другого дела в порядке надзора с учетом сформировавшейся практики, включая позиции Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ.

Судебные акты по делам заявителей подлежат пересмотру в установленном порядке.

Мотивы решения. Исходя из нормативных положений Конституции РФ, гарантирующей каждому судебную защиту его прав и свобод (статья 46, часть 1), право на законный суд (статья 47, часть 1), Конституционный Суд РФ неоднократно указывал, что отсутствие возможности пересмотреть ошибочный судебный акт умаляет и ограничивает право на справедливое судебное разбирательство (см.: Постановления от 2 февраля 1996 года N 4-П, от 3 февраля 1998 года N 5-П, от 16 марта 1998 года N 9-П, от 2 июля 1998 года N 20-П, от 6 июля 1998 года N 21-П, от 28 мая 1999 года N 9-П, от 11 мая 2005 года N 5-П), а рассмотрение дела вопреки правилам подсудности не отвечает требованию справедливого правосудия, что влечет квалификацию судебных актов, принятых в результате такого рассмотрения, как актов, которые не могут признаваться реально обеспечивающими права и свободы (см.: Постановление от 16 марта 1998 года N 9-П, Определения от 11 июля 2006 года N 262-О, от 15 января 2009 года N 144-О-П).

В Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 февраля 2008 года N 14 разъясняется процессуальный порядок, позволяющий пересмотреть по вновь открывшимся обстоятельствам вступивший в законную силу судебный акт, оспариваемый заявителем в порядке надзора, если он основан на положениях законодательства, практика применения которых после его принятия была определена (изменена) в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ или Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ. Это позволяет повысить эффективность пересмотра судебных актов, вступивших в законную силу, и расширяет для лиц, участвующих в деле, круг возможностей по защите своего права или законного интереса в рамках арбитражного процесса.

Исходя из общеправового критерия формальной определенности, ясности и недвусмысленности правовой нормы (статья 19, части 1 и 2, статья 4, часть 2, статья 15, части 1 и 2, Конституции РФ), придание толкованию норм права на основе обобщения судебной практики характера правовой позиции, имеющей обратной силу, допускается только при наличии специального указания на такую возможность, выраженного в соответствующем постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ или Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ формально определенным образом, ясно и недвусмысленно. Такое указание, сформулированное Пленумом Высшего Арбитражного Суда РФ как в порядке абстрактного толкования законодательства, так и в связи с рассмотрением конкретного дела Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ, не предопределяет решение компетентного арбитражного суда при реализации процедуры возобновления дела по вновь открывшимся обстоятельствам.

Конституция РФ закрепляет положение о недопустимости придания обратной силы нормам закона, ухудшающим положение лиц, на которых распространяется их действие (статья 54, часть 1). В своих решениях Конституционный Суд РФ подчеркивает, что придание закону обратной силы имеет место преимущественно в интересах индивида, в отношениях, возникающих между ним и государством в публичной сфере (см.: решение от 1 октября 1993 года N 81-р, Определения от 25 января 2007 года N 37-О-О, от 15 апреля 2008 года N 262-О-О). Соответственно, не может иметь обратной силы постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ или Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ, содержащее толкование нормы права, вследствие которого ухудшается положение лица, привлеченного или привлекаемого к административной ответственности, а равно недопустимо придание обратной силы закону, ухудшающему положение налогоплательщика.

При оценке возможности придания закону обратной силы необходимо применять дифференцированный подход, учитывающий характер спорных правоотношений. Не исключается возможность пересмотра вступивших в законную силу судебных актов на основании правовой позиции, сформулированной в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ или Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ, если в результате нового толкования улучшается положение лиц, привлекаемых к публично-правовой ответственности, а в исключительных случаях - и по делам, вытекающим из гражданских правоотношений, когда требуется защита неопределенного круга лиц или заведомо более слабой стороны в правоотношении.

Данной позиции придерживается и Европейский суд по правам человека, который признает возможной отмену вступившего в законную силу судебного решения только в исключительных обстоятельствах (см.: Постановление от 28 октября 1999 года по делу Брумэреску против Румынии). Возможность отступления от принципа правовой определенности присутствует только в случае существенного нарушения, свидетельствующего о ненадлежащем отправлении правосудия (см.: Постановление от 23 июля 2009 года по делу "Сутяжник" против России). Практика Европейского суда по правам человека свидетельствует, что отмена судебного решения в связи с приданием толкованию, данному высшим судом, обратной силы не может рассматриваться как нарушение принципа правовой определенности, если это необходимо для обеспечения справедливого правосудия и восстановления нарушенного права. В то же время придание закону обратной силы, имеющее следствием ухудшение правового положения гражданина, установленного судебным решением, рассматривается Европейским судом как не совместимое с положениями Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Нормативные положения статей 311, 312 АПК РФ не предполагают возможности осуществления пересмотра вступивших в законную силу судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам иначе как в порядке, установленном соответствующей главой АПК РФ. Процессуальный механизм, предусмотренный Постановлением Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 февраля 2008 года N 14 и предполагающий, в частности, принятие определения об отказе в передаче дела в Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ с указанием на возможность пересмотра судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам, не имеет обязательного значения для арбитражного суда, принявшего оспариваемый судебный акт, поскольку действующее арбитражное процессуальное законодательство не устанавливает какой-либо механизм, исключающий для нижестоящего арбитражного суда возможность не согласиться с указанием коллегии состава судей Высшего Арбитражного Суда РФ. Указанный в Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 февраля 2008 года N 14 срок для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам сам по себе также не может рассматриваться как нарушающий сроки, установленные статьей 312 АПК РФ.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Протокол N 7).

Постановление от 28 января 2010 года N 2-П по делу о проверке конституционности положений абзаца второго пункта 3 и пункта 4 статьи 44 Федерального закона "Об акционерных обществах" в связи с жалобами открытых акционерных обществ "Газпром", "Газпром нефть", "Оренбургнефть" и Акционерного коммерческого Сберегательного банка Российской Федерации (ОАО)

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2010. N 6. Ст. 700).

Правовые категории в Постановлении:

свобода предпринимательской деятельности; свобода договора; ограничения права частной собственности; защита прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг; принцип соблюдения баланса интересов всех участников правоотношений.

Заявители: открытые акционерные общества "Газпром", "Газпром нефть", "Оренбургнефть" и Акционерный коммерческий Сберегательный банк Российской Федерации (ОАО) (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: взаимосвязанные положения абзаца второго пункта 3 и пункта 4 статьи 44 Федерального закона "Об акционерных обществах" (в редакции, действовавшей до вступления в силу Федерального закона от 19 июля 2009 года N 205-ФЗ) как не освобождающие акционерное общество - эмитента от ответственности за действия регистратора, связанные с ведением и хранением реестра акционеров и повлекшие убытки для акционера.

Позиция заявителей: оспариваемые законоположения - по смыслу, придаваемому им сложившейся правоприменительной практикой, - возлагают на акционерное общество (эмитента), передавшее ведение и хранение реестра своих акционеров регистратору, ответственность за ненадлежащее исполнение регистратором своих обязанностей, выразившееся в необоснованном списании акций со счетов их владельцев, при отсутствии вины самого акционерного общества, и тем самым нарушает их права, гарантированные статьями 8, 17 (часть 3), 19 (часть 1), 34 (часть 1), 35 (часть 1), 45 (часть 1), 46 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции РФ.

Итоговый вывод решения: оспариваемые положения как обеспечивающие в системе соответствующего правового регулирования баланс интересов акционера как инвестора, вложившего свои средства в уставный капитал акционерного общества - эмитента, самого эмитента как лица, обязанного обеспечить ведение учета лиц, вложивших средства в его акционерный капитал, и регистратора, непосредственно осуществляющего ведение и хранение реестра акционеров, при неправомерном списании акций с лицевого счета акционера не противоречат Конституции РФ.

Мотивы решения. Осуществляя регулирование предпринимательской деятельности коммерческих организаций, включая акционерные общества, федеральный законодатель обязан учитывать, что по смыслу статьи 55 (часть 3) Конституции РФ во взаимосвязи с ее статьями 8, 17, 34 и 35 ограничения федеральным законом прав владения, пользования и распоряжения имуществом, а также свободы предпринимательской деятельности и свободы договоров должны отвечать требованиям справедливости, быть адекватными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей, в том числе прав и законных интересов других лиц (см.: Постановление от 18 июля 2003 года N 14-П).

Модель акционерного общества как специфической организационно-правовой формы коммерческой организации рассчитана на аккумулирование значительных финансовых средств, в том числе средств физических лиц. Поскольку успешное привлечение средств инвесторов возможно только в том случае, если они будут в достаточной степени уверены в сохранности своих инвестиций, защита их прав и законных интересов на рынке ценных бумаг является важной задачей государственной экономической политики.

Частью названной государственной политики является законодательно установленное требование о передаче акционерным обществом функции ведения и хранения реестра акционеров в случае, если их число более 50, специальному лицу - регистратору как профессиональному участнику рынка ценных бумаг. Данное регулирование имеет целью усиление защиты прав и законных интересов владельцев акций, в частности миноритарных акционеров, и направлено на устранение возможного конфликта интересов акционеров и эмитента, а также выступает гарантией достижения таких публичных целей, как привлечение частных инвестиций в экономику и обеспечение стабильности общественных отношений в сфере гражданского оборота. Поэтому оно не может рассматриваться как несоразмерно ограничивающее право частной собственности и потому нарушающее статьи 35 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции РФ.

Федеральный законодатель не навязывает акционерному обществу выбор конкретного регистратора и не ограничивает его в возможности предусмотреть в договоре с регистратором любые не противоречащие закону способы защиты своих интересов и интересов своих акционеров (к примеру, включить в договор положение о добровольном страховании регистратором риска неправомерного списания акций). Поскольку именно акционерное общество выбирает регистратора и вырабатывает условия договора с ним, оно обязано проявить достаточную осмотрительность и заботливость, чтобы заключить договор с таким лицом, деятельность которого позволит обеспечить имущественные интересы акционеров. В силу того, что риск утраты акционером прав на принадлежащие ему акции при осуществлении с ними регистрационных действий должен компенсироваться гарантией возмещения ему убытков, причиненных такой утратой, предполагается, что возмещение убытков может быть обеспечено через привлечение к ответственности самого акционерного общества - эмитента за неправомерное списание регистратором акций с лицевого счета акционера. При этом с регистратора не снимается ответственность за ненадлежащее исполнение обязанности по ведению и хранению реестра.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: статья 1 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в силу которой право каждого физического и юридического лица на уважение и защиту принадлежащей ему собственности не умаляет право государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для контроля за использованием собственности согласно общим интересам.

ФЕВРАЛЬ-2010

Постановление от 3 февраля 2010 года N 3-П по делу о проверке конституционности абзаца второго пункта 14 статьи 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих", пункта 4 Постановления Правительства Российской Федерации "О порядке выплаты денежной компенсации за наем (поднаем) жилых помещений военнослужащим - гражданам Российской Федерации, проходящим военную службу по контракту, гражданам Российской Федерации, уволенным с военной службы, и членам их семей" и пункта 1 Положения о выплате денежной компенсации за наем (поднаем) жилых помещений гражданам Российской Федерации, уволенным с военной службы, и членам их семей в связи с жалобой гражданина С. В. Глушкова

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2010. N 7. Ст. 774)

Правовые категории в Постановлении: военная служба; принцип равенства; социальная поддержка; федеральный бюджет; право на жилище.

Заявители: гражданин С. В. Глушков (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: положение абзаца второго пункта 14 статьи 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих" в той мере, в какой оно - по смыслу, придаваемому ему сложившейся правоприменительной практикой, - связывает право граждан, уволенных с военной службы и не обеспеченных жилыми помещениями, на получение ежемесячной денежной компенсации не только с датой их постановки на учет как нуждающихся в улучшении жилищных условий, но и с датой их увольнения с военной службы.

Позиция заявителей: оспариваемые нормативные положения не соответствуют Конституции РФ, ее статьям 19 (часть 2), 37 (части 1 и 2) и 40, поскольку допускают необоснованное ограничение права граждан, состоящих на учете нуждающихся в улучшении жилищных условий и уволенных или подлежащих увольнению с военной службы после 1 января 2005 года, на получение ежемесячной денежной компенсации за наем (поднаем) жилых помещений, что приводит к нарушению конституционных прав на жилище и на свободное распоряжение своими способностями к труду, выбор рода деятельности и профессии.

Итоговый вывод решения: абзац второй пункта 14 статьи 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих" не противоречит Конституции РФ, поскольку содержащаяся в нем норма не препятствует признанию за гражданами, вставшими на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий до 1 января 2005 года и уволенными или подлежащими увольнению с военной службы после этой даты, права на получение ежемесячной денежной компенсации за наем (поднаем) жилых помещений на равных условиях с гражданами, относящимися к той же категории, но уволенными с военной службы до 1 января 2005 года.

Производство по делу в части, касающейся проверки конституционности пункта 4 Постановления Правительства РФ "О порядке выплаты денежной компенсации за наем (поднаем) жилых помещений военнослужащим - гражданам Российской Федерации, проходящим военную службу по контракту, гражданам Российской Федерации, уволенным с военной службы, и членам их семей" и пункта 1 Положения о выплате денежной компенсации за наем (поднаем) жилых помещений гражданам Российской Федерации, уволенным с военной службы, и членам их семей, прекращено.

Правоприменительные решения, принятые по делу заявителя на основании абзаца второго пункта 14 статьи 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих", подлежат пересмотру в установленном порядке, если для этого нет других препятствий.

Мотивы решения. В соответствии с Конституцией РФ каждый имеет право на жилище (статья 40, часть 1). Обязывая органы государственной власти создавать условия для осуществления данного права, Конституция вместе с тем предусматривает, что малоимущим и иным указанным в законе гражданам, нуждающимся в жилище, оно предоставляется бесплатно или за доступную плату из государственных, муниципальных и других жилищных фондов в соответствии с установленными законом нормами (статья 40, части 2 и 3). Тем самым федеральному законодателю на конституционном уровне предписывается не только определять категории граждан, нуждающихся в жилище, но и устанавливать конкретные формы, источники и порядок обеспечения их жильем с учетом финансово-экономических и иных возможностей, имеющихся в настоящее время у государства.

Отнеся к лицам, которые обеспечиваются жильем бесплатно или за доступную плату, военнослужащих и граждан, выполнивших возлагавшиеся на них по контракту обязанности военной службы, федеральный законодатель исходил из того, что военная служба, по смыслу статей 37 (части 1 и 3) и 59 Конституции РФ во взаимосвязи с ее статьями 71 (пункт "м"), 72 (пункт "б" части 1) и 114 (пункты "д", "е" части 1), представляет собой особый вид государственной службы, осуществляемой в публичных интересах, а несущие такого рода службу лица выполняют конституционно значимые функции. Самим характером военной службы и иными специфическими условиями прохождения службы определяется особый правовой статус военнослужащих, что требует от федерального законодателя установления дополнительных мер социальной защиты, в том числе в сфере жилищных отношений (см.: Постановление от 5 апреля 2007 года N 5-П).

Федеральный закон "О статусе военнослужащих" предоставляет лицам, которые, прослужив длительное время, увольняются с военной службы и не имеют жилища или нуждаются в улучшении жилищных условий, государственные гарантии и компенсации на период до обеспечения их жилыми помещениями в порядке статьи 15 названного Федерального закона.

Тем самым государство берет на себя определенные публично-правовые обязательства по социальной поддержке этой категории граждан, уволенных с военной службы, в частности путем предоставления им за счет средств федерального бюджета ежемесячной денежной компенсации за наем (поднаем) жилых помещений - в период до фактической реализации ими конституционного права на жилище в установленных законом формах.

Само по себе право граждан, уволенных с военной службы и не обеспеченных жилыми помещениями, на получение денежной компенсации непосредственно из Конституции РФ не вытекает. Но это не освобождает федерального законодателя от обязанности при определении круга лиц, которым данное право предоставляется, соблюдать конституционные принципы равенства и справедливости, поддержания доверия граждан к закону и действиям государства. При этом он должен исходить из того, что в силу статьи 55 (часть 3) Конституции РФ различия в условиях реализации отдельными категориями граждан того или иного права допустимы, если они объективно оправданны, обоснованны и преследуют конституционно значимые цели, а используемые для достижения этих целей правовые средства соразмерны им (см.: Постановления от 24 мая 2001 года N 8-П, от 5 апреля 2007 года N 5-П).

В соответствии с абзацем вторым пункта 14 статьи 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих" при невозможности обеспечить жилыми помещениями граждан, уволенных с военной службы, и членов их семей, вставших на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий до 1 января 2005 года в муниципальных образованиях, им ежемесячно выплачивается денежная компенсация за счет средств федерального бюджета в порядке и размерах, которые определяются Правительством РФ. Названное законоположение не препятствует признанию за гражданами, вставшими на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий до 1 января 2005 года и уволенными или подлежащими увольнению с военной службы после этой даты, права на получение ежемесячной денежной компенсации за наем (поднаем) жилых помещений на равных условиях с гражданами, относящимися к той же категории, но уволенными с военной службы до 1 января 2005 года, - иное означало бы установление различий в условиях приобретения права на получение указанной денежной компенсации исключительно в зависимости от даты увольнения с военной службы, что нарушало бы закрепленное статьей 40 Конституции РФ право на жилище и противоречило бы ее статье 19 (часть 2), согласно которой государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина (см.: Постановление от 5 апреля 2007 года N 5-П).

В силу приведенной правовой позиции норма абзаца второго пункта 14 статьи 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих" не может порождать такую дифференциацию в правовом положении уволенных или подлежащих увольнению с военной службы после 1 января 2005 года, которая не имеет объективного и разумного оправдания, не совместима с требованиями статьи 19 (часть 2) Конституции РФ и не согласуется с конституционно значимыми целями возможных ограничений прав и свобод человека и гражданина (часть 3 статьи 55 Конституции).

Постановление от 26 февраля 2010 года N 4-П по делу о проверке конституционности части второй статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан А. А. Дорошка, А. Е. Кота и Е. Ю. Федотовой

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2010. N 11. Ст. 1255)

Правовые категории в Постановлении: право на судебную защиту; пересмотр судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам; право на обращение в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека.

Заявители: граждане А. А. Дорошок, А. Е. Кот и Е. Ю. Федотова (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: часть вторая статьи 392 ГПК РФ как допускающая отказ в пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам вступившего в законную силу судебного постановления в случае констатации Европейским судом по правам человека нарушения положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом общей юрисдикции конкретного дела, судебное решение по которому послужило поводом для обращения заявителя в Европейский суд по правам человека.

Позиция заявителей: оспариваемое положение не соответствует статьям 1, 2, 15 (части 1, 2 и 4), 17 (часть 1), 18, 19 (часть 1), 42, 46 (части 1 и 2), 55 (часть 2), 79 и 120 Конституции РФ, поскольку не предусматривает в качестве основания для пересмотра вступившего в законную силу судебного постановления по вновь открывшимся обстоятельствам установленное Европейским судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом общей юрисдикции конкретного дела, в связи с разрешением которого заявитель обращался в Европейский суд по правам человека.

Итоговый вывод решения: часть вторая статьи 392 ГПК РФ не противоречит Конституции РФ, поскольку не может рассматриваться как позволяющая суду общей юрисдикции отказывать в пересмотре по заявлению гражданина вынесенного им судебного постановления по вновь открывшимся обстоятельствам в случае, если Европейским судом по правам человека установлено нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении конкретного дела, послужившего поводом для обращения заявителя в Европейский суд по правам человека.

На федерального законодателя возлагается обязанность внести изменения в Гражданский процессуальный кодекс РФ, гарантирующие возможность пересмотра вступивших в законную силу судебных актов в случаях установления Европейским судом по правам человека нарушения положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом общей юрисдикции конкретного дела, в связи с которым заявитель обращался в Европейский суд по правам человека.

Судебные постановления по делам заявителей подлежат пересмотру в установленном порядке.

Мотивы решения. Конституция РФ (статья 46, часть 3) закрепляет право каждого в соответствии с международными договорами Российской Федерации на обращение в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты. Ратификация Российской Федерацией Конвенции о защите прав человека и основных свобод означает признание Российской Федерацией обязательности юрисдикции Европейского суда по правам человека по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях их предполагаемого нарушения Российской Федерацией. Положение статьи 46 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, возлагающее на ратифицировавшее Конвенцию государство обязанность по исполнению окончательных постановлений Европейского суда по правам человека, было истолковано Европейским судом по правам человека в Постановлении от 15 января 2009 года по делу Бурдов против России как возлагающее на государство-ответчика не только обязательство по осуществлению соответствующих выплат, но и обязательство по устранению такого нарушения в рамках национальной правовой практики, что, в свою очередь, обусловливает введение в национальном законодательстве механизма восстановления прав заинтересованных лиц в случае, если эти права не могут быть восстановлены путем присуждения и выплаты одной лишь денежной компенсации (см.: Рекомендация Комитета министров Совета Европы от 19 января 2000 года N R(2000)2 "По пересмотру дел и возобновлению производства по делу на внутригосударственном уровне в связи с постановлениями Европейского суда по правам человека"). Иное означало бы умаление и ограничение права каждого на судебную защиту посредством справедливого правосудия (см.: Постановления Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1996 года N 4-П, от 3 февраля 1998 года N 5-П и др.).

Отсутствие в части второй статьи 392 ГПК РФ такого основания для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам, как постановление Европейского суда по правам человека, констатировавшего нарушение прав, установленных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, приводит на практике к отказу в принятии соответствующих заявлений о пересмотре, что нарушает положения статьи 15 (часть 4) Конституции РФ и приводит к блокированию действия Конвенции о защите прав человека и основных свобод на территории Российской Федерации. Однако этот дефект оспоренной нормы, как и практики ее применения, так же как и отсутствие в Гражданском процессуальном кодексе РФ такого основания для пересмотра дела, как выявление Конституционным Судом РФ конституционно-правового смысла нормы, который ранее в процессе правоприменения ей не придавался, не может служить поводом для отказа в пересмотре судебных постановлений по делам, при разрешении которых были допущены нарушения конвенционных или конституционных прав и свобод. Решение Конституционного Суда РФ, устраняющее действие нормы в ее неконституционном истолковании, обладает обратной силой в отношении дел заявителей, обратившихся в Конституционный Суд РФ; аналогичной юридической обязательностью обладают - в силу Конституции РФ - и решения Европейского суда по правам человека.

В рамках арбитражного процесса в качестве одного из оснований для пересмотра судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам предусматривается установленное Европейским судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении арбитражным судом конкретного дела, в то время как ГПК РФ такого основания не содержит, что означает неоправданную дифференциацию в уровне гарантий прав граждан, на недопустимость которой указано в сформулировавших необходимые условия возможных различий в правовом статусе граждан решениях Конституционного Суда РФ (см.: Постановления от 24 мая 2001 года N 8-П, от 3 июня 2004 года N 11-П, от 15 июня 2006 года N 6-П, от 5 апреля 2007 года N 5-П).

Иное истолкование части второй статьи 392 ГПК РФ в правоприменительной практике, чем выявленное в данном Постановлении, противоречило бы общеправовым принципам справедливости и равенства, статьям 15 (части 1, 2 и 4), 17 (части 1 и 2), 18, 19 (части 1 и 2), 46, 118 (часть 2) и 120 Конституции РФ, а также Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Протокол N 1).

МАРТ-2010

Постановление от 2 марта 2010 года N 5-П по делу о проверке конституционности положений статьи 242.1 Бюджетного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2010. N 11. Ст. 1256)

Правовые категории в Постановлении: бюджетная система; возмещение вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием; реабилитация в уголовном процессе; роль суда в досудебном производстве.

Заявители: Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации в защиту конституционных прав гражданки Г. М. Демидкиной (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ, пункта 5 части 1 статьи 29 ФКЗ "Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации").

Предмет рассмотрения: положения статьи 242.1 Бюджетного кодекса РФ, определяющие общие правила обращения взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации только в порядке исполнения судебных актов, в том числе и применительно к случаям возмещения государством имущественного вреда, причиненного реабилитированному лицу, уголовное преследование в отношении которого было прекращено на стадии досудебного производства.

Позиция заявителей: оспариваемое регулирование фактически исключает для лиц, реабилитированных на стадии досудебного производства по уголовному делу, возможность реализации конституционного права на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц, поскольку уголовно-процессуальное законодательство не предусматривает обязанности суда рассмотреть требование реабилитированного взыскателя и, соответственно, не предоставляет ему возможность получить отвечающий предписаниям статьи 242.1 Бюджетного кодекса РФ судебный акт, чем нарушаются права, гарантированные статьями 19 (часть 1), 52 и 53 Конституции РФ.

Итоговый вывод решения: положения статьи 242.1 Бюджетного кодекса РФ, определяющие общий порядок обращения взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации, применительно к случаям возмещения государством имущественного вреда, причиненного реабилитированному лицу, уголовное преследование в отношении которого было прекращено на стадии досудебного производства, не противоречат Конституции РФ.

Дело Г. М. Демидкиной подлежит пересмотру в установленном порядке с учетом настоящего Постановления.

Мотивы решения. Конституция РФ закрепляет право каждого на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (статья 53). Реализация данного права гарантируется конституционной обязанностью государства обеспечивать потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (статья 52), а также государственную, в том числе судебную, защиту прав и свобод человека и гражданина (статья 45, часть 1; статья 46).

Право на судебную защиту предполагает не только право на обращение в суд, но и гарантии, позволяющие реализовать его в полном объеме и обеспечивающие эффективное восстановление в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости и равенства (см.: Постановления от 14 июля 2005 года N 8-П, от 26 декабря 2005 года N 14-П, от 25 марта 2008 года N 6-П и др.).

Конкретизируя конституционно-правовой принцип ответственности государства за незаконные действия (бездействие) органов государственной власти или их должностных лиц, федеральный законодатель устанавливает порядок и условия возмещения вреда, причиненного такими действиями (бездействием). При этом, исходя из необходимости максимально возможного возмещения вреда, он должен принимать во внимание особенности регулируемых общественных отношений (см.: Постановление от 27 января 1993 года N 1-П) и предусматривать наряду с общими гражданско-правовыми правилами компенсации вреда упрощающие процедуру восстановления прав реабилитированных лиц специальные публично-правовые механизмы. При рассмотрении вопроса о возмещении вреда, причиненного гражданину в результате ошибочного привлечения к уголовной ответственности, действуют требования презумпции невиновности (статья 49 Конституции), исходя из существа которых на гражданина не может быть возложена обязанность доказывания оснований для возмещения данного вреда, непосредственно связанная с доказыванием невиновности в совершении преступления.

Аналогичной позиции придерживается Европейский суд по правам человека, который исходит из того, что пункт 2 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, закрепляющий принцип презумпции невиновности, распространяется на судопроизводство по возмещению ущерба, если получение компенсации обусловливается именно незаконностью привлечения к уголовной ответственности или заключения под стражу, что подтверждено вступившим в силу оправдательным решением (см.: Постановления от 21 марта 2000 года по делу Рушити (Rushiti) против Австрии, от 11 февраля 2003 года по делу Хаммерн (Hammern) против Норвегии, от 29 июня 2006 года по делу Пантелеенко (Panteleyenko) против Украины).

Таким образом, федеральный законодатель не должен возлагать на гражданина как более слабую сторону в правоотношении излишние обременения, связанные с произвольными решениями и действиями органов исполнительной власти.

Содержащиеся в статье 242.1 Бюджетного кодекса РФ общие предписания относительно исполнения судебных актов, обеспечивающие, в том числе в соответствии со статьями 1069 и 1070 ГК РФ, возмещение за счет казны Российской Федерации причиненного гражданину незаконными действиями государственных органов вреда, применяются при исполнении судебных решений, принятых как в гражданском, так и в уголовном судопроизводстве. Обязанность уполномоченного финансового органа по выплате средств из соответствующего бюджета возникает лишь при условии, что она подтверждена актом, принятым судом. В указанном требовании находит выражение принцип иммунитета бюджета (статья 239 Бюджетного кодекса РФ).

Нормативные положения статьи 242.1 Бюджетного кодекса РФ не ограничивают и не могут ограничить право на компенсацию причиненного незаконным уголовным преследованием вреда ни по объему, ни по процедуре его возмещения.

Действующий уголовно-процессуальный порядок признания права на возмещение имущественного вреда в связи с реабилитацией, в том числе на стадии досудебного производства по уголовному делу (статья 133, часть первая статьи 134, статья 135, часть вторая статьи 136, статья 137, часть первая статьи 138, пункт 1 статьи 397, статья 399 УПК РФ), в соответствии с требованиями статей 45, 49, 52 и 53 Конституции во всех случаях создает для реабилитированных лиц упрощенный по сравнению с исковым порядком гражданского судопроизводства режим правовой защиты, освобождающий их от бремени доказывания оснований и размера возмещения вреда и одновременно предоставляющий им возможность участвовать в доказывании объема компенсации, а также возможность обжалования принятых об этом решений в случае несогласия с ними.

Как неоднократно подчеркивал Конституционный Суд РФ, ни конституционное право на судебную защиту, ни принципы состязательности и равноправия сторон, ни общеправовой принцип равенства не предполагают выбора гражданином по своему усмотрению любых способов и процедур судебной защиты (см.: Постановления от 28 января 1997 года N 2-П, от 16 июля 2004 года N 15-П и др.), законодатель же управомочен как на установление процедур, в рамках которых осуществляется возмещение вреда реабилитированным лицам, так и на дальнейшее их совершенствование, если эти процедуры недостаточно ясны или пробельны (см.: Постановления от 2 февраля 1996 года N 4-П, от 17 июля 2002 года N 13-П, от 20 февраля 2006 года N 1-П и др.).

Уголовно-процессуальный кодекс РФ, не предусматривая непосредственно, каким образом реабилитированное лицо может получить судебное решение, подтверждающее его право на возмещение имущественного вреда, вместе с тем не исключает такую возможность.

При внесении Федеральным законом от 27 декабря 2005 года N 197-ФЗ в Бюджетный кодекс РФ статьи 242.1, согласно которой обращение взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации осуществляется только по судебному акту, законодатель обязан был учесть, что соответствующие положения уголовно-процессуального законодательства не должны создавать препятствий для обращения взыскания на средства бюджета в целях возмещения гражданам имущественного вреда, причиненного незаконным и (или) необоснованным уголовным преследованием. Такой подход, вытекающий из статьи 53 Конституции РФ во взаимосвязи с ее статьями 15 (часть 2), 17 (часть 2), 18, 45, 46 и 52, предполагал внесение поправок и в Уголовно-процессуальный кодекс РФ, что, однако, не было своевременно осуществлено.

В результате возникла формальная несогласованность между взаимосвязанными положениями частей второй и четвертой статьи 135 УПК РФ относительно вынесения следователем, дознавателем не требующего подтверждения в судебном порядке постановления о производстве выплат в целях компенсации имущественного вреда лицам, реабилитированным на стадии досудебного производства по уголовному делу, с одной стороны, и положениями статей 242.1 и 239 Бюджетного кодекса, допускающими взыскание из средств бюджетов бюджетной системы Российской Федерации только по судебному акту, - с другой.

Вместе с тем, как указал Конституционный Суд, пробел в законодательном регулировании не может служить непреодолимым препятствием для реализации вытекающих из Конституции прав и законных интересов граждан. В случаях, когда коллизия правовых норм приводит к коллизии реализуемых на их основе конституционных прав, вопрос об устранении такого противоречия приобретает конституционный аспект и, следовательно, относится к компетенции Конституционного Суда, который обеспечивает в этих случаях выявление конституционного смысла действующего права (см.: Постановления от 23 декабря 1997 года N 21-П, от 2 февраля 1999 года N 3-П и от 23 февраля 1999 года N 4-П).

Возникшая несогласованность предписаний статьи 242.1 Бюджетного кодекса с иным отраслевым регулированием института реабилитации не обусловливает признания данной статьи не соответствующей Конституции РФ, поскольку сами по себе ее положения не ограничивают право на возмещение указанного вреда.

Статья 242.1 Бюджетного кодекса РФ по своему конституционно-правовому смыслу во взаимосвязи с положениями частей второй, четвертой и пятой статьи 135 УПК РФ предполагает, что с обязанностью взыскателя средств бюджета приложить к исполнительному документу копию судебного акта, на основании которого он выдан, корреспондирует право данного лица на обращение в суд с требованием о принятии судебного акта относительно возмещения вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием. Соответственно, положение части пятой статьи 135 УПК РФ о том, что требование о возмещении имущественного вреда разрешается судьей в порядке, установленном статьей 399 данного Кодекса для разрешения вопросов, связанных с исполнением приговора, во взаимосвязи с положениями статьи 133, частей второй и четвертой статьи 135, статей 137 и 138 УПК РФ означает, что данная процедура применяется для возмещения имущественного вреда не только лицам, право на реабилитацию которых признано оправдательным приговором или определением, постановлением вышестоящей судебной инстанции о прекращении уголовного дела, но и лицам, реабилитированным на стадии досудебного производства по уголовному делу, что согласуется также с пунктом 1 статьи 397 УПК РФ, в силу которого вопросы, связанные с возмещением вреда реабилитированному, восстановлением его трудовых, пенсионных, жилищных и иных прав, рассматриваются судом в порядке, установленном для разрешения вопросов, связанных с исполнением приговора. Такой порядок является дополнительной гарантией от произвольного определения органами предварительного расследования размера возмещения вреда.

Иное истолкование положений статьи 242.1 Бюджетного кодекса не обеспечивало бы для лиц, реабилитированных на разных стадиях уголовного судопроизводства, юридическое равенство в реализации посредством уголовно-процессуальных процедур конституционного права на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц, и вело бы к нарушению статей 19 (части 1 и 2), 52 и 53 Конституции.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: Конвенция о защите прав человека и основных свобод (пункт 5 статьи 5, статья 3 Протокола N 7), Международный пакт о гражданских и политических правах (подпункт "а" пункта 3 статьи 2, пункт 5 статьи 9, пункт 6 статьи 14), утверждающие право каждого, кто стал жертвой незаконного ареста, заключения под стражу или судебной ошибки, на компенсацию и обязанность государства обеспечить эффективные средства правовой защиты нарушенных прав.

Материал подготовлен

И. Карасевой, Т. Сыруниной и Ф. Тасаловым

------------------------------------------------------------------

Название документа