Проблемные аспекты определения правовой природы ценных бумаг

ПРОБЛЕМНЫЕ АСПЕКТЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПРАВОВОЙ ПРИРОДЫ ЦЕННЫХ БУМАГ

А. И. ВЫГОВСКИЙ

Выговский Александр Игоревич, доцент кафедры международного частного права Института международных отношений Киевского национального университета имени Тараса Шевченко, кандидат юридических наук.

В данной статье автором рассматриваются теоретические вопросы определения правовой природы ценных бумаг. В частности, обобщаются и анализируются ключевые идеи "документарной" и "бездокументарной" концепций теории ценных бумаг, указываются их основные недостатки, отмечаются существующие в отечественной доктрине противоречия во взглядах на природу ценных бумаг и делается попытка дать альтернативное представление о дуалистической природе ценных бумаг. Отдельное внимание автор уделяет вопросу тождественности ценных бумаг в документарной и бездокументарной форме и делает вывод об отсутствии достаточных оснований для их предметного размежевания. Материалом для написания статьи послужил широкий круг отечественного и зарубежного доктринального и нормативного материала.

Ключевые слова: ценная бумага, правовая природа ценной бумаги, бездокументарная ценная бумага, права из ценной бумаги.

Controversial Aspects of Determination of Legal Nature of Securities A. I. Vygovskij

The author of the article considers theoretical issues of determination of legal nature of securities. In particular the author generalizes and analyses the key issues of "paper" and "paperless" concepts theory of securities, points out the basic drawbacks thereof, notes the controversies with regard to the nature of securities and makes an attempt to give alternative conception on the dual nature of securities. The special attention is drawn to the issue of identity of securities in paper and paperless forms and makes conclusion on the absence of sufficient grounds for their subject delimitation. The material for the article was a great number of Russian and foreign doctrinal and normative materials.

Key words: security, legal nature of security, paperless security, rights from security.

Проблема установления юридической природы ценных бумаг относится к числу наиболее сложных и дискуссионных в цивилистической доктрине, причем не только в отечественной, но и в зарубежной <1>, для которой данная проблематика в принципе не нова. Ее острота обусловлена сложным характером взаимосвязи между документом и удостоверяемым им правом, возможные вариации которой обусловливают неодинаковое соотношение вещно-правовых и обязательственно-правовых элементов в рамках данного объекта гражданских прав, а актуальность решения данной проблемы продиктована потребностями поиска адекватного механизма правового регулирования. Вместе с тем, как справедливо отмечает Д. И. Степанов, развитие правовой мысли в этой сфере в настоящее время дошло до уровня, при котором ставятся под сомнение основополагающие признаки ценной бумаги, ранее признававшиеся очевидными <2>. Традиционное понимание сущности ценных бумаг наталкивается на серьезные вызовы времени, которые обусловливают пересмотр принципов догматического построения учения о ценных бумагах и формирования правовой материи в этой области. -------------------------------- <1> Ooi M. Shares and Other Securities in the Conflict of Laws. Oxford: Oxford University Press, 2003. P. 43. <2> Степанов Д. И. Современное российское правопонимание ценных бумаг // Журнал российского права. 2000. N 7. С. 123.

В настоящей статье мы не ставим перед собой цель предложить принципиально новое решение означенной проблемы либо обосновать преимущества одной из ранее выдвинутых концепций понимания института ценных бумаг; гораздо более важное значение для целей дальнейших исследований в этой сфере имеет подведение итогов доктринальной дискуссии и формулирование теоретических обобщений, определяющих особое место ценных бумаг в частном праве. Отправной точкой практически всех доктринальных исследований в теории ценных бумаг является констатация факта антагонистического сосуществования двух концептуальных позиций, острым противостоянием между которыми отмечена вся новейшая история развития научной мысли в данной сфере. Основной причиной такого положения, на наш взгляд, является то, что правовая доктрина на постсоветском пространстве пошла путем формулирования единого, максимально упрощенного понятия ценной бумаги, законодательное воплощение которого позволило бы охватить все без исключения категории ценных бумаг в любой форме выпуска, независимо от способов их передачи и легитимации управомоченного лица. Полемика развернулась вокруг того, какая из концепций понимания сущности ценной бумаги наиболее адекватно отражает все ее конститутивные признаки - классическая "документарная" ("вещно-правовая"), рассматривающая ценную бумагу как объект вещного права, или же "бездокументарная" ("обязательственно-правовая"), для которой ценная бумага есть объект права обязательственного. На уровне позитивно-правового регулирования традиционно господствующей по-прежнему является "вещно-правовая" концепция ценной бумаги как документа, специфичного по форме и содержанию. Так, п. 2 ст. 130 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ) прямо относит ценные бумаги к категории вещей и признает их движимым имуществом. Легальное определение ценной бумаги, содержащееся в ст. 142 ГК РФ, формулируется с использованием категории документа, удостоверяющего с соблюдением установленной формы и обязательных реквизитов имущественные права, осуществление или передача которых возможны только при его предъявлении. Ценные бумаги как вещи могут выступать предметом договора залога, купли-продажи, хранения, дарения и других сделок, которые, как правило, совершаются с материальными объектами гражданских правоотношений. Защита прав владельца относительно этого вида имущества зачастую может осуществляться вещно-правовыми средствами защиты права собственности. Кроме того, понятийно-категориальный аппарат, который используется в сфере обращения ценных бумаг, в значительной степени заимствован из области вещного права (так, устоявшимся в нормативной практике является понятие "собственник ценной бумаги", используемое, в частности, и для обозначения управомоченного в соответствующем обязательстве лица, а сфера употребления понятия "субъект права из ценной бумаги" ограничивается преимущественно доктринальными рамками). Такое понимание ценной бумаги базируется на традиционном понятии ценной бумаги как вещи, материально обособленного объекта, которое было разработано в рамках классической немецкой цивилистики XIX в. Аргументация приверженцев "вещной" концепции правовой природы ценных бумаг за это время существенно не изменилась. Так, по мнению В. А. Белова, "именно внешняя форма выражения (удостоверения, воплощения), так сказать, "корпус" имущественных прав, является фактором, определяющим правовой режим этих прав" <3>. Как отмечает А. Марченко, "ценная бумага - вещь, символизирующая собой некий комплекс прав. Это позволяет прилагать к ценной бумаге такие категории, как собственность, и все связанные с ней понятия и нормы вещного права" <4>. А. И. Онуфриенко подчеркивает, что отнесение ценных бумаг к вещам в наибольшей степени отвечает их правовой природе <5>. По мысли А. А. Маковской, "именно документарная форма существования позволяет ценной бумаге органично соединить в себе вещную (материальную) форму и обязательственное содержание" <6>. Документ рассматривается как ключевой элемент ценной бумаги, ведь "только тот, кто имеет право на бумагу, может осуществить право, вытекающее из бумаги" <7>. -------------------------------- <3> Белов В. А. Юридическая природа "бездокументарных ценных бумаг" и "безналичных денежных средств" // Рынок ценных бумаг. 1997. N 5. С. 23. <4> Марченко А. Символ комплекса прав // Рынок ценных бумаг. 1996. N 12. С. 14. <5> Онуфрieнко О. I. Дискуciйнi питання визначення цiнних паперiв як обeсктiв права // Пiдприемництво, господарство i право. 2001. N 9. С. 10. <6> Маковская А. А. Залог денег и ценных бумаг. М.: Статут, 2000. С. 39. ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Учебник "Гражданское право: В 4 т. Том 1: Общая часть" (под ред. Е. А. Суханова) включен в информационный банк согласно публикации - Волтерс Клувер, 2008 (издание третье, переработанное и дополненное). ------------------------------------------------------------------ <7> Гражданское право: В 4 т. / Под ред. Е. А. Суханова. М.: Волтерс Клувер, 2007. Т. 1: Общая часть С. 420.

Вместе с тем возникновение и широкое распространение бездокументарных ценных бумаг как проявление общемировой тенденции к их дематериализации ставит приверженцев классической теории ценных бумаг, консервативно считающих наличие материального документа конститутивным признаком данной категории имущества, в затруднительное положение ввиду невозможности описать процессы, происходящие в современном фондовом мире, в рамках традиционных постулатов учения о ценных бумагах. Потребность в документе отпала в связи с появлением альтернативных способов обеспечения обращения комплекса имущественных прав, известного как "ценная бумага". Более того, классический субъектный состав правоотношений относительно ценных бумаг ("обязанное лицо - управомоченное лицо") в этом случае усложняется появлением посредника - лица, осуществляющего учет прав на такие ценные бумаги (депозитария или хранителя), без обращения к которому передача таких ценных бумаг и реализация прав по ним являются невозможными. Для сохранения целостности концептуального подхода делается попытка вывести ценные бумаги в бездокументарной форме за пределы понятия ценных бумаг, что объективно не способствует выявлению сущности этого правового явления. В основе такого отторжения идеи сущностной тождественности бездокументарных и документарных ценных бумаг лежит представление об утрате материальной оболочки как основании для отказа от дуалистичности правовой природы, являющейся, с точки зрения таких исследователей, ключевым признаком для объединения определенных объектов гражданских прав в рамках института ценных бумаг. При этом приверженцы "вещной" концепции, по сути, не формулируют ни одного сущностного признака в качестве предметного критерия для размежевания документарных и бездокументарных ценных бумаг. Для преодоления этих разногласий была сделана попытка абстрагироваться от признака "документальности" ценной бумаги, сосредоточившись исключительно на ее обязательственно-правовых элементах и характеризуя ценную бумагу как обязательство между лицом, ее выдавшим (выпустившим), и субъектом прав, удостоверенных ценной бумагой. Формулирование идей "обязательственной" концепции как принципиального отказа от признания ценной бумаги традиционной вещью основывалось на учении о "бестелесной вещи", поскольку остро ощущалась потребность отграничения комплекса имущественных прав, представляющих собой содержание ценной бумаги, от стандартных объектов обязательственного права. Используя римско-правовую конструкцию res incorporales и опираясь на опыт англо-американской системы права в этой сфере, приверженцы данной концепции, не менее своих оппонентов увлеченные идеей конструирования единообразного понятия ценных бумаг, предлагали, в частности, трактовать ценную бумагу как обязательственное договорное право, регулируемое нормами вещного права <8>. Характерной особенностью такой оригинальной концепции является апологетика монистического восприятия сущности ценных бумаг, попытка формулирования обобщающего, универсального определения понятия ценной бумаги, предельно абстрагированного от ее родовых признаков, стремление на доктринальном уровне обосновать сущность ценной бумаги как объекта sui generis, лишенного материальной формы, оставляя за такой "бумагой" исключительно абстрактно-условное, а не предметно-сущностное значение. Создание фикции абстрактного документа, заменяющего в гражданском обороте привычную материальную оболочку, рассматривалось как верный путь решения проблемы доказывания тождества бездокументарных и документарных ценных бумаг <9>. -------------------------------- <8> Мурзин Д. В. Ценные бумаги - бестелесные вещи. Правовые проблемы современной теории ценных бумаг. М.: Статут, 1998. С. 79. <9> Решетина Е. К вопросу о переходе прав по бездокументарным ценным бумагам // Хозяйство и право. 2003. N 6. С. 32 - 33.

Для обоснования данной позиции используется, в частности, ссылка на аналогичные взгляды представителей доктрины англо-американской системы права. В основе таких взглядов лежит понимание ценной бумаги как договора между ее владельцем и обязанным по бумаге лицом. Так, М. Уи считает, что акция является совокупностью прав и обязанностей договорного характера <10>. Сами по себе права, даже в своей совокупности, еще не образовывают акцию, они являются ее компонентами, но не отдельными объектами имущественных прав. В целом акция безапелляционно относится к категории нематериального имущества (chose in action). Вместе с тем особый характер целостного комплекса прав и обязанностей не дает возможности, по мнению ученого, применять к акциям правила об уступке прав требования; поскольку акция является воплощением договора между компанией и акционером, передача прав и обязанностей, вытекающих из настоящего договора, возможна лишь в порядке новации. -------------------------------- <10> Ooi M. Op. cit. P. 47.

А. Джонсон, хотя и признает, что "договорная теория" не способна объяснить всех особенностей владения акциями, также предлагает определять понятие "акция" как совокупность прав и обязанностей, которые представляют собой содержание правоотношений как между компанией и акционером, так и между самими акционерами <11>. А. Бриггс считает, что процесс, который ошибочно именуется "передачей акции", фактически является уступкой и наделением корпоративными правами <12>. Вместе с тем следует отметить, что такая позиция, будучи в целом доминантной, разделяется не всеми британскими исследователями. Так, Дж. Лоури и А. Дигнам считают, что акция наделяет своего владельца как вещными, так и обязательственными правами <13>. А Р. Пеннингтон приходит к выводу, что точное определение понятия акции дать вообще невозможно <14>. В целом стоит отметить, что даже в англо-американской правовой доктрине "обязательственная" концепция ценной бумаги не является единственно господствующей. -------------------------------- <11> Johnson A. The Law Applicable to Shares / The Law of Cross-Border Securities Transactions, by H. van Houtte (ed.). London: Sweet & Maxwell, 1999. P. 4 - 5. <12> Briggs A. The Conflict of Laws. Oxford: Oxford University Press, 2002. P. 213. <13> Lowry J., Dignam A. J. Company Law, 4th edn. - Oxford: Oxford University Press, 2006. P. 168. <14> Pennington R. R. Can Shares in Companies Be Defined? // Company Lawyer. 1989. Vol. 10. P. 140.

Распространение таких доктринальных взглядов не могло не отразиться и на позиции, которую заняла по этому поводу английская судебная практика. Так, в решениях по делам Re V. G.M. Holdings <15> и Colonial Bank v. Whinneyu <16> акции были прямо названы правами требования (choses in action). В деле Macmillan Inc. v. Bishopsgate Investment Trust plc (No 3) <17> отмечалось, что акции образовывают отдельный подвид прав требования (sub-species of choses in action), который тем не менее регулируется специальными правилами. Как подчеркивалось в деле Borland's Trustee v. Steel Bros & Co Ltd <18>, в основе акции лежит договор, которым является устав компании; акцию, таким образом, образовывает совокупность разнообразных прав, предоставляемых настоящим договором. Поэтому продажей акции на самом деле является отчуждение таких прав, а стоимость акции определяется корпоративными правами в управлении и капитале компании, которые она символизирует. -------------------------------- <15> [1942] Ch. 235. <16> [1886] 11 App. Cas. 426, H. L. <17> [1995] 1 W. L.R. 978, at 992 (Ch. D.). <18> [1901] 1 Ch. 279, at 288.

В отечественной доктрине критика "обязательственной" концепции ценных бумаг, как правило, сводится к следующим ключевым моментам. Во-первых, она не отвечает реалиям отечественного правопорядка, которому неизвестно понятие бестелесной вещи. Перенесение понятий и идей из иной правовой системы на несвойственную им правовую почву всегда будет порождать трудности как в правопонимании, так и в механизме правоприменения. Во-вторых, отказ от признания документа основным атрибутом понятия ценной бумаги и, как следствие, полное ее отождествление с комплексом удостоверяемых ею имущественных прав обусловливают сознательное игнорирование вопросов обращения ордерных ценных бумаг и ценных бумаг на предъявителя, которые в бездокументарной форме существовать не могут. Как попытку выработать третий подход, лишенный недостатков двух предыдущих, следует рассматривать обоснованную В. Яроцким так называемую инструментальную концепцию ценных бумаг, согласно которой ценные бумаги рассматриваются как "частноправовой инструмент регуляции", как "уникальный объект-инструмент, являющийся основным соединительным звеном в общей взаимосогласованной системе функционально-правовых связей, опосредованных механизмом правового регулирования эмиссионно-удостоверяющих отношений" <19>. По его мнению, ценные бумаги играют двоякую роль - они выступают и объектом гражданских прав, и "инструментом обеспечения установления, удостоверения, обеспечения оборотоспособности, передачи, осуществления, восстановления и прекращения имущественных прав" <20>. Вместе с тем предложенное им определение понятия ценной бумаги как выраженного в документарной или бездокументарной форме бумажного документа с обязательными реквизитами или осуществленной хранителем учетной записи, которые имеют инструментальное назначение, легитимизируют управомоченное лицо как правовладельца и удостоверяют принадлежащие ему имущественные права <21>, вряд ли можно признать удачным. Данная концепция, в сущности, является видоизмененным вариантом "вещной" (в частности, своим акцентом на функциональной роли документа как способа удостоверения, легитимации и т. п.), от которой отличается лишь не отнесением ценных бумаг к категории вещей, а также отрицанием целесообразности выведения бездокументарных ценных бумаг за рамки единого понятия ценных бумаг. -------------------------------- <19> Яроцький В. Л. Цiннi папери в механiзмi правового регулювання майнових вiдносин (основи iнструментальноi концепцii). Харьков: Право, 2006. С. 16. <20> Там же. С. 75. <21> Там же. С. 477 - 478.

Подводя краткие итоги этих дискуссий, следует остановиться на следующих узловых моментах. Понятие ценных бумаг как объектов гражданских прав включает в себя различные их категории (именные, ордерные, на предъявителя), которые характеризуются неодинаковым соотношением вещных и обязательственных элементов. Попытка сформулировать на доктринальном уровне наиболее универсальное определение понятия ценной бумаги с учетом ее функционального назначения и исходя из системного анализа ее характерных признаков, безотносительно к конкретным видам, группам и формам ценных бумаг, неизбежно наталкивается на необходимость игнорирования тех или иных специфических признаков ценных бумаг. Задекларированный дуализм на деле оказывается жестким "монизмом", поскольку все отмеченные нами направления развития учения о ценных бумагах являются попыткой обоснования априорного преобладания или вещного, или обязательственного элемента как центрального компонента всех без исключения ценных бумаг. Построение монистической теории ценных бумаг будет ad infinitum обречено на конструирование юридических фикций для тех видов и форм ценных бумаг, которые не вписываются в жесткие концептуальные рамки очередной искусственной теории. Вместе с тем стоит отметить, что зарубежная доктрина, как правило, не идет по пути разработки и внедрения единого теоретического или легального понятия ценной бумаги, ведь его отсутствие, равно как и принципиально иные методологические основы построения институциональной системы ценных бумаг, не является препятствием для эффективного функционирования фондового рынка, а с юридической точки зрения не создает трудностей в сфере правового регулирования выпуска и обращения ценных бумаг. По нашему убеждению, подлинно дуалистическое понимание института ценных бумаг выходит за рамки простой констатации факта смешанного, абсолютно-относительного характера правоотношений, объектом которых выступают ценные бумаги, и дает возможность сосредоточиться не на поиске всеохватывающей дефиниции ценной бумаги (такая задача представляется невыполнимой), а на изучении сущностных признаков объектов гражданских прав, охватываемых таким институтом. Любое определение понятия ценной бумаги через понятие документа является неверным и ошибочным, поскольку приравнивать или говорить о представлении документом ценной бумаги возможно лишь в случае с ценными бумагами на предъявителя и отчасти, с ордерными. Но и говорить о ценных бумагах только как о комплексах имущественных прав не представляется корректным ни с юридической, ни с фактической точки зрения. В отличие от традиционной монистической "вещно-правовой" концепции и современной монистической "обязательственно-правовой" концепции, каждая из которых идет по пути формулирования юридических фикций, дуалистическое восприятие правовой природы ценных бумаг означает поиск альтернативных правовых конструкций, одни из которых были бы применимы к ценным бумагам, которые могут быть безоговорочно отнесены к категории движимых вещей, а другие - к тем ценным бумагам, в которых преобладание "обязательственного компонента" обусловливает соответствующую адаптацию правового режима к реалиям обращения и учета прав на такие ценные бумаги. Учитывая это, юридическим нонсенсом представляется оперирование понятием "правовой режим ценных бумаг": их разным видам и формам должны соответствовать разные правовые режимы. В отношении правовой природы бездокументарных ценных бумаг следует высказать следующие соображения. Статья 2 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" определяет бездокументарную форму эмиссионных ценных бумаг как такую форму, при которой владелец устанавливается на основании записи в системе ведения реестра владельцев ценных бумаг или, в случае депонирования ценных бумаг, на основании записи по счету депо. Такая учетная запись по своему функциональному назначению является близким аналогом сертификата документарной ценной бумаги, однако утрачивается возможность предъявления сертификата ценной бумаги для реализации удостоверенных ею прав. Именно утрата презентационного свойства бездокументарной ценной бумагой, по мнению приверженцев "вещно-правовой" концепции, выводит ее за рамки института ценных бумаг. Тем не менее данный тезис представляется по меньшей мере спорным. Во-первых, юридическим фактом, порождающим гражданские правоотношения по поводу ценных бумаг, далеко не всегда является создание документа; в большинстве случаев документ лишь оформляет соответствующий юридический факт (так, оформление и выдача сертификатов акций не является необходимым условием для возникновения прав акционера). Во-вторых, тот факт, что функцию информирования о наличии права и его субъекте выполняет не документ, а запись в системе учета, не вносит изменений в систему взаимоотношений "субъект права - обязанное лицо - третьи лица". В-третьих, свойство презентации в полной мере воплощается лишь в ценных бумагах на предъявителя; уже в документарных именных бумагах появление элемента посредничества (передача прав невозможна без обращения к реестродержателю) в значительной степени нивелирует данное свойство. Однако важнейшим, на наш взгляд, аргументом в этой связи является следующий. Объединение ряда объектов в рамках определенного родового понятия определяется сущностью и содержанием. Содержанием любой ценной бумаги является комплекс прав, ею удостоверяемых. Исчезновение документарной "оболочки" оставляет лишь субъективные имущественные права, которые тем не менее продолжают выполнять функциональное назначение ценной бумаги и законодательно относятся к этой категории. Изменение формы удостоверения прав исключает лишь возможность физической их передачи и изменяет юридический состав, необходимый для перехода права собственности. Парадоксальность этой ситуации заключается в том, что исчезновение документа как материального субстрата воплощенных в нем прав не приводит к исчезновению "бумаги" как условного понятия, традиционно используемого для обозначения указанного обязательственно-правового комплекса. На наш взгляд, ценная бумага - это абстрактное юридическое понятие, а не предмет материальной действительности при любой форме ее существования, содержательное наполнение которого определяется на нормативном уровне и которое превращает эту абстракцию в реальность гражданского оборота (в этом отношении уместной будет аналогия с номиналистской концепцией мировосприятия в философии). Поэтому вполне естественно должен восприниматься тот факт, что в случае с бездокументарными ценными бумагами комплекс имущественных прав будет образовывать самостоятельный объект гражданских правоотношений, который и будет выступать предметом гражданско-правовых сделок под именем ценной бумаги. Различия между документарными и бездокументарными ценными бумагами обусловлены лишь способом фиксации прав на них, что не является достаточным основанием для их предметного размежевания. Следует подчеркнуть, что появление новых объектов гражданского оборота не приводит к исчезновению традиционных ценных бумаг, в частности на предъявителя и ордерных, а следовательно, сохраняются и способы передачи прав на них. В них вещно-правовые признаки института ценных бумаг проявляются наиболее рельефно, а потому принадлежность таких бумаг к категории движимых вещей в наше время почти не вызывает сомнений (хотя в случае с ордерными бумагами - с некоторыми оговорками).

Название документа