Однодневки forever

(Яценко Т.)

("ЭЖ-Юрист", 2010, N 22)

Текст документа

ОДНОДНЕВКИ FOREVER

Т. ЯЦЕНКО

Татьяна Яценко, кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права юридического факультета ФГОУ ВПО "Южный федеральный университет".

Количество фирм-однодневок в отечественном гражданском обороте в настоящее время исчисляется сотнями тысяч. Но сегодня в России не осталось ни одного действенного средства борьбы с ними: ст. 173 УК РФ, ранее устанавливавшая ответственность за лжепредпринимательство, утратила силу в соответствии с Федеральным законом от 07.04.2010 N 60-ФЗ, а взаимно исключающие друг друга руководящие указания вышестоящих налоговых и судебных органов превращают процедуру прекращения фиктивного юридического лица в практически неосуществимую.

В нашей стране ежегодно регистрируется около 5 млн. юридических лиц, из которых две трети - пустышки. Среди целей, которые преследуют их создатели, - уклонение от уплаты налогов, получение кредитов, которые в дальнейшем не возвращаются, легализация незаконно полученных доходов, прикрытие таких преступлений, как контрабанда, организация занятия проституцией и т. п. Фиктивные компании используются рейдерами для совершения множественных сделок, чтобы защитить конечного приобретателя - заказчика рейдерского захвата - титулом добросовестного приобретателя, у которого истребовать полученное имущество впоследствии крайне затруднительно или невозможно.

Фиктивные компании также являются одним из элементов коррупции, причем не только в России, но и в зарубежных странах. Так, в 2007 г. бывшие менеджеры крупной европейской компании, производящей бытовую технику, были обвинены в даче взятки в интересах компании в размере 6 млн. евро. В процессе расследования уголовного дела выяснено, что платежи осуществлялись через фиктивные юридические лица, созданные специально для этих целей в Лихтенштейне (см.: Former Siemens Managers Admit to Paying Bribes for Contracts // www. karlovy-vary. ru/article-249509-en. html).

Как опознать однодневку

Одним из основных признаков фиктивного юридического лица считается отсутствие его реальной деловой активности в течение достаточно длительного времени. В письме Федеральной налоговой службы от 11.02.2010 N 3-7-07/84 называются также такие его отличительные черты, как отсутствие фактической самостоятельности организации, создание ее без цели ведения предпринимательской деятельности, регистрация по месту массовой регистрации (сведения об адресах массовой регистрации юридических лиц, косвенно свидетельствующих об их недобросовестности, можно найти на сайте ФНС России), непредставление налоговой отчетности и др.

В свою очередь, о том, что юридическое лицо не имеет обособленного имущества и не осуществляет самостоятельно свою деятельность, могут свидетельствовать самые разнообразные обстоятельства: преимущественное использование неденежных форм расчетов, убыточность деятельности такого лица в целом либо совершаемых им сделок в частности, совпадение адресов и реквизитов заявителей, учредителей, представителей, главных бухгалтеров и директоров, фактическое отсутствие действующего офиса, персонала, за исключением директора и главного бухгалтера, непродолжительность экономически активного существования, отсутствие разумного экономического основания совершения сделок и др. (см.: Раднаев В. С. Фиктивные юридические лица как инструмент доказывания // www. russianlaw. com/publications/id/67). Вызвать сомнение в реальности юридического лица может и небольшой размер уставного капитала, соответствующий предусмотренному в законе минимальному размеру, а также учреждение юрлица одним учредителем.

Наиболее популярная организационно-правовая форма среди недобросовестных участников гражданского оборота - общество с ограниченной ответственностью, создание которого требует соблюдения меньших формальностей, нежели, к примеру, акционерного общества. Кроме того, форма коммандитного товарищества нередко используется с целью прикрытия кредитного договора, когда полный товарищ фактически является кредитором, а вкладчик - должником, а также для уменьшения налогооблагаемой базы, размера таможенных платежей на импортные товары, которые ввозятся на территорию России в качестве вклада в уставный капитал коммандитного товарищества (см.: Козлова Н. В. Понятие и сущность юридического лица: Очерк истории и теории. М.: Статут, 2003. С. 266). В этой связи Н. В. Козлова предлагает полностью отказаться от таких организационно-правовых форм, как ООО и ЗАО, что, по ее мнению, наряду с ужесточением контроля за процессом создания коммерческих юридических лиц позволит сократить число фирм-однодневок (Там же. С. 270).

Способы борьбы

В России сделаны пока лишь неуклюжие попытки избавить гражданский оборот от подобных фирм, часть из которых практически безвредна и лишь засоряет его, другая же представляет собой реальную угрозу частным и публичным интересам, своей деятельностью причиняя существенный вред добросовестным участникам оборота. В законодательстве такие субъекты названы недействующими юридическими лицами (ст. 21.1 Федерального закона от 08.08.2001 N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей"). Предусмотренный Законом N 129-ФЗ упрощенный внесудебный порядок прекращения их деятельности решением налоговых органов в настоящее время работает крайне неэффективно. Проблема в сложившейся конкуренции между ведомствами, уполномоченными на ликвидацию указанных субъектов, но не желающими брать на себя ответственность за принятие этого решения.

Напомним, что согласно ст. 21.1 Закона N 129-ФЗ в качестве признаков недействующего юридического лица выделяются непредставление документов отчетности, предусмотренных налоговым законодательством РФ, в налоговую инспекцию и неосуществление операций хотя бы по одному банковскому счету в течение последних 12 месяцев, предшествующих моменту принятия решения о признании его недействующим. Подобное юрлицо может быть исключено налоговыми органами из ЕГРЮЛ только при одновременном наличии всех перечисленных условий.

Порядок применения ст. 21.1 определяется письмом ФНС России от 09.08.2005 N ЧД-6-09/668 "О реализации регистрирующими (налоговыми) органами положений Федерального закона от 02.07.2005 N 83-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" и в статью 49 Гражданского кодекса Российской Федерации". Пунктом 1.2 прежней редакции этого письма оговаривалось, что решение об исключении юридического лица из ЕГРЮЛ может быть принято при наличии в налоговом органе документов, подтверждающих отсутствие у недействующего юридического лица задолженности по обязательным платежам в бюджеты. Но подобная ситуация едва ли возможна на практике. В этой связи в своем письме от 24.09.2007 N СК-6-09/732@ "О внесении изменений в письмо ФНС России от 09.08.2005 N ЧД-6-09/668" Федеральная налоговая служба уточнила, что решение о признании субъекта недействующим "в отношении организаций, имеющих задолженность по обязательным платежам в бюджеты, принимается при наличии в регистрирующем (налоговом) органе документа о применении в отношении таких юридических лиц процедур банкротства".

Итак, налоговые инспекции, которые ведут учет юридических лиц и обязаны отслеживать фирмы-однодневки, получили прямое указание, в силу которого исключать из реестра можно только тех из них, в отношении которых возбуждены процедуры банкротства. Но это становится практически невозможным в свете указаний, которые даны арбитражным судам Российской Федерации в Постановлении Пленума ВАС РФ от 20.12.2006 N 67 "О некоторых вопросах практики применения положений законодательства о банкротстве отсутствующих должников и прекращении недействующих юридических лиц" и информационном письме Президиума ВАС РФ от 17.01.2006 N 100 "О некоторых особенностях, связанных с применением статьи 21.1 Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей".

На основании данных актов процедура банкротства недействующего субъекта может быть возбуждена лишь при условии предоставления налоговым органом доказательств, обосновывающих "вероятность обнаружения в достаточном объеме имущества, за счет которого могут быть покрыты расходы по делу о банкротстве, а также полностью или частично может быть погашена задолженность по обязательным платежам и денежным обязательствам перед публично-правовым образованием, от имени которого выступает уполномоченный орган" (к таким доказательствам п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ N 67 относит ответы органов, которые по закону осуществляют учет транспортных средств, регистрацию прав на недвижимое имущество по месту нахождения должника, на соответствующие запросы, иные документы, подтверждающие права должника на имущество, на которое может быть обращено взыскание. Если такие права не оформлены в установленном порядке, то налоговый орган согласно Постановлению может доказать, "что оно принадлежит должнику и права на это имущество могут быть оформлены в процедуре банкротства для целей обращения на него взыскания").

Если названные доказательства не будут представлены, то заявление о банкротстве недействующего юридического лица должно быть возвращено арбитражным судом налоговому органу в силу п. 1 ч. 1 ст. 129 АПК РФ (исключение составляют случаи, когда заинтересованные лица заявили возражения на признание юрлица недействующим на основании п. 4 ст. 21.1 Закона N 129-ФЗ или такое лицо было признано недействительным в судебном порядке - см. Постановление Пленума ВАС РФ N 67). Если имущества должника недостаточно, чтобы покрыть расходы по делу о банкротстве, то дело прекращается судом и все возвращается на круги своя. Налоговые органы вновь обязываются во внесудебном порядке исключить организацию, отвечающую признакам недействующего юридического лица, из ЕГРЮЛ. Но, как мы помним, письмо ФНС от 24.09.2007 исключает эту возможность в случае наличия у организации задолженности по обязательным платежам в бюджеты. Исходя же из Постановления Пленума ВАС РФ N 67 "сам факт наличия задолженности перед бюджетом не является препятствием для применения процедуры исключения недействующего юридического лица из Единого государственного реестра юридических лиц". На практике инспектор отдела камеральных проверок приносит документы в арбитражный суд, ему отказывают в приеме заявления о признании недействующего юрлица банкротом, и он, будучи связанным своей инструкцией, исключить из реестра такое лицо не может.

Фактически не осуществляющее деятельность юридическое лицо, не обладающее имуществом, способным покрыть расходы по делу о банкротстве, но задолжавшее бюджетам и фондам, не имеет никаких шансов быть исключенным из ЕГРЮЛ: налоговые и судебные органы, ограниченные рамками указаний вышестоящих органов, не способны решить эту задачу. Следовательно, ст. 21.1 Закона N 129-ФЗ может применяться к весьма ограниченному кругу фиктивных юридических лиц, которые продолжают множиться в отечественном гражданском обороте в геометрической прогрессии, а после использования недобросовестными лицами для достижения своих целей засоряют его. Представляется, что действия двух ведомств должны быть скоординированы и направлены на эффективное пресечение создания и существования компаний-пустышек. При этом позиция судебных органов кажется нам более обоснованной, поскольку признание банкротом лица, которое представляет собой лишь запись в ЕГРЮЛ, лишено логики.

Ответственность учредителей

Еще одна проблема заключается в практической безнаказанности учредителей фиктивных юридических лиц и невозможности возместить ущерб, причиненный добросовестным участникам гражданских правоотношений деятельностью подобных организаций. Статья 173 УК РФ ранее устанавливала ответственность за лжепредпринимательство, но была исключена Федеральным законом от 07.04.2010 N 60-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", поскольку ее диспозиция содержала в себе объективную сторону деяний, предусмотренных иными составами преступлений, например налоговых. Но экономические и налоговые составы преступлений, как правило, позволяют привлечь к уголовной ответственности только руководителей (директора, заместителя, главного бухгалтера, бухгалтера юрлица), то есть лиц, выполняющих исполнительно-распорядительные функции. А соответственно исключение из уголовного законодательства ответственности за лжепредпринимательство опять "спасает" от ответственности учредителей фиктивных организаций, поскольку становится достаточно проблематичным доказать именно их умысел, а не, например, директора фиктивной организации в совершении налоговых или экономических преступлений.

Кроме того, ст. 173 УК РФ предполагала, что доказанность в уголовном процессе факта фиктивности юридического лица служила основанием для ликвидации в судебном порядке такого субъекта гражданского оборота. Теперь же применение иных экономических и налоговых составов, предусмотренных УК РФ, не влечет за собой прекращение юридического лица. То есть проблема пресечения деятельности фирм-пустышек не только не приблизилась к разрешению, но и усугубилась в связи с внесением изменений в УК РФ.

Опыт зарубежных стран

Заслуживающим внимания представляется в этой связи опыт зарубежных стран в защите лиц, пострадавших от деятельности лжефирм. В странах англосаксонской системы права суд, установив, что компания является alter ego ее учредителя, то есть продолжением его личности, создана для удовлетворения его личных интересов, в том числе для совершения противоправных действий, но с целью исключения персональной ответственности такого учредителя за указанные действия, может снять так называемую корпоративную вуаль (to pierce the corporate veil).

Термин "корпоративная вуаль" используется, чтобы обозначить границу между компанией, имеющей свое имя, имущество, свой менеджмент и осуществляющей деятельность в собственных интересах и по собственному усмотрению, и ее учредителями. Эта вуаль предопределяет исключение ответственности последних по долгам компании (Company Law. London: FL Memo Ltd., 2007. P. 6). Несмотря на то что доктрина снятия корпоративной вуали - одна из самых критикуемых в англо-американском праве (см.: Sweeney M. Piercing the Corporate Veil in Ohio: the Need for a New Standard following Dombrovsky v. Wellpoint, Inc. // Cleveland State Law Review. 2009. Vol. 57. P. 951), она реально позволяет привлечь учредителей фиктивных юридических лиц к ответственности по обязательствам, возникшим в связи с действиями подобной организации.

В ходе судебного разбирательства доказывается факт использования учредителем конструкции юридического лица для совершения правонарушения и с целью избежания персональной ответственности судьи "снимают вуаль" между компанией и ее учредителем и обязывают его возместить причиненный третьим лицам ущерб (Ambery R., Thomas M., Bowmer S. To Pierce or not to Pierce: the Corporate Veil. Why Substantive Consolidation is not an Issue under English Law // www. dechert. com).

В России же добросовестные участники гражданского оборота вынуждены защищать себя сами. В частности, в соответствии с действующим налоговым законодательством налогоплательщик может получить отказ в возмещении НДС, если налоговые органы установят, что его контрагентом было фиктивное юридическое лицо. Налогоплательщики должны проявлять разумную заботливость и осторожность при выборе контрагентов, требуя от них предоставления копии свидетельства о постановке на учет в налоговом органе, выписки из ЕГРЮЛ, доверенности, подтверждающей полномочие представителя подписывать документы от лица контрагента, и другие доказательства благонадежности контрагента (письмо Министерства финансов РФ от 10.04.2009 N 03-02-07/1-177).

Однако такая ситуация не совсем нормальна, поскольку именно государство должно обеспечить защиту интересов добросовестных участников правоотношений, стабильность и определенность гражданского оборота. Это станет возможным только после выработки единой государственной политики, которая будет отражена в законодательстве и позволит не допустить использования конструкции юридического лица с антисоциальными целями, противоречащими социально-экономическому назначению данного субъекта права.

К публикации подготовила

Ольга Аверина, газета "ЭЖ-Юрист"

Название документа