Юридическая помощь назначенному лицу
(Буробина Е., Буробин В.)
("ЭЖ-Юрист", 2010, N 21)
Текст документа
ЮРИДИЧЕСКАЯ ПОМОЩЬ НАЗНАЧЕННОМУ ЛИЦУ
Е. БУРОБИНА, В. БУРОБИН
Екатерина Буробина, магистр юриспруденции (Российская школа частного права), юрист адвокатского бюро "Адвокатская фирма "Юстина".
Виктор Буробин, кандидат юридических наук, президент адвокатского бюро "Адвокатская фирма "Юстина".
Довольно часто соглашение об оказании юридической помощи с адвокатом заключает не тот, кому необходимы квалифицированные юридические услуги, а иное лицо: работодатель - в отношении своих работников, родственник - в отношении отсутствующего лица или лица, к которому применена мера пресечения в виде заключения под стражу, и т. д.
В подобных случаях возникают проблемы гражданско-правового и этического характера, а также вопросы определения доверителя, конфликта интересов, ответственности перед доверителями. Попробуем обозначить основные из них.
Согласно ст. 25 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" (Закон об адвокатуре) адвокатская деятельность осуществляется на основе письменного соглашения между адвокатом и доверителем. А пункт 2 ст. 25 Закона об адвокатуре прямо предусматривает возможность заключения адвокатом соглашения об оказании юридической помощи не самому доверителю, а назначенному им лицу.
Число доверителей
Итак, адвокат заключил соглашение об оказании помощи назначенному лицу. Сколько же доверителей у адвоката в этой ситуации?
Как следует из прямого указания п. 2 ст. 25 Закона об адвокатуре, лицо, заключившее соглашение с адвокатом, является доверителем как сторона соответствующего соглашения.
В то же время в п. 1 ст. 1 данного Закона доверителями адвоката называются физические и юридические лица, которым адвокат оказывает юридическую помощь на профессиональной основе. То есть лицо считается доверителем в силу одного факта оказания ему правовой помощи, принятия адвокатом поручения и независимо от того, является ли оно стороной соглашения об оказании правовой помощи.
Соответственно, сторона соглашения об оказании юридической помощи и назначенное лицо в равной степени будут признаваться доверителями и пользоваться правами, которыми их наделяет Закон об адвокатуре.
Таким образом, у адвоката в данном случае могут быть два и более доверителя. Именно этот факт порождает проблемы этики, ответственности и т. д., и решать их предстоит адвокату.
В ответе за качество
В связи с заключением соглашения об оказании правовой помощи назначенному лицу возникает вопрос: какие требования (гражданско-правовые или основанные на законодательстве об адвокатской деятельности и адвокатуре) каждый из доверителей может предъявить к адвокату?
Ответственность адвоката перед доверителями прямо закрепляется законом: исходя из п. 2 ст. 7 Закона об адвокатуре за неисполнение или ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей адвокат несет ответственность.
И сторона соглашения об оказании юридической помощи, и назначенное лицо вправе предъявить к адвокату требования в отношении надлежащего исполнения им профессиональных обязанностей на основании Закона об адвокатуре, а также Кодекса профессиональной этики адвоката.
Всякий раз, принимая поручение, независимо от наличия или отсутствия письменного соглашения об оказании юридической помощи, адвокат автоматически несет ответственность за качество оказываемых им профессиональных услуг.
Говоря же о гражданско-правовой ответственности, необходимо учитывать, что вопреки довольно распространенному мнению (см.: Адвокат: навыки профессионального мастерства / Под ред. Л. А. Воскобитовой, И. Н. Лукьяновой, Л. П. Михайловой) соглашение об оказании правовой помощи назначенному лицу не всегда является договором в пользу третьего лица.
В пользу третьего лица?
В силу п. 1 ст. 430 ГК РФ договором в пользу третьего лица признается договор, в котором стороны установили, что должник обязан произвести исполнение не кредитору, а указанному или не указанному в договоре третьему лицу, имеющему право требовать от должника исполнения обязательства в свою пользу.
Как отмечают М. И. Брагинский и В. В. Витрянский в первой книге "Договорного права", основной смысл этой конструкции состоит в предоставлении третьему лицу права самостоятельного требования к стороне по договору, в заключении которого третье лицо участия не принимало.
Из этого определения видно, что признаком интересующего нас договора служит его направленность на предоставление третьему лицу права требовать исполнения обязательства (см.: Комментарий к Гражданскому кодексу РФ: В 2 т. Т. 1. Части первая, вторая ГК РФ / Под ред. Т. Е. Абовой, А. Ю. Кабалкина. М.: Юрайт-Издат, 2009).
Иногда стороны договора прямо прописывают в нем, что назначенное лицо вправе требовать от должника исполнения обязательств.
Но, как правило, выявление воли сторон, направленной на наделение третьего лица правом требования к должнику, а следовательно, и квалификация сделки в качестве договора в пользу третьего лица невозможны без толкования. Это особенно актуально для соглашений об оказании юридической помощи, мотивы и цели заключения которых, как мы увидим, могут быть совершенно разными.
Примечательно, что ст. 1 английского Закона о договорах 1999 г. (права третьих лиц) (Contracts (Rights of Third Parties) Act) прямо говорит о том, что третье лицо, не являющееся стороной договора, может требовать исполнения обязательства, в частности, если в результате толкования договора становится понятно, что он имеет целью наделение данного лица каким-либо благом.
К этому же способу следует прибегнуть и нам. Статья 431 ГК РФ предписывает для выяснения действительной общей воли сторон учитывать цели договора и все соответствующие обстоятельства.
В практике встречаются ситуации, когда юридическая фирма заключает с лицом договор оказания юридических услуг с правом привлекать к исполнению обязательств внешних консультантов и затем приглашает адвоката для представления интересов названного лица на основании соглашения об оказании юридической помощи данному лицу.
Оплата по договору поступает юридической фирме, от нее же адвокат получает вознаграждение за оказание юридической помощи.
В такой конструкции у юридической фирмы нет собственного интереса в действиях адвоката, помимо исполнения принятых на себя обязательств по оказанию юридических услуг; она является не более чем "платежным агентом".
В отсутствие иных указаний о намерениях сторон соглашения следует признавать за назначенным лицом право требования к адвокату, а соглашение между юридической фирмой и адвокатом должно квалифицироваться как договор в пользу третьего лица.
В то же время при наличии у стороны соглашения об оказании правовой помощи собственного интереса в действиях адвоката подобное соглашение нельзя считать договором в пользу третьего лица. Так, если адвокат приглашается для представления интересов работников юридического лица для предотвращения причинения вреда его деловой репутации в результате привлечения работников к уголовной ответственности, едва ли можно говорить о том, что воля сторон направлена на предоставление работникам права требовать от адвоката оказания услуг.
То есть от договора в пользу третьего лица необходимо отличать договоры, в которых предоставление третьему лицу - это лишь способ исполнения, определенный сторонами. Причем третье лицо может принять исполнение договорного обязательства, но не вправе требовать его. Право требования в описанной ситуации принадлежит стороне соглашения с адвокатом.
Как мы видим, наличие или отсутствие собственного интереса стороны, заключающей соглашение, в действиях адвоката, несмотря на некоторую неопределенность категории "интерес", позволяет нам выявить действительную волю сторон, цель договора и путем толкования определить, относится ли то или иное соглашение к договорам в пользу третьего лица.
Итак, если соглашение предусматривает лишь способ исполнения в виде оказания юридической помощи назначенному лицу и не является договором в пользу третьего лица, у данного лица отсутствует самостоятельное право требования из договора (например, право требовать возмещения убытков, вызванных неисполнением условий соглашения).
Если же речь идет о договоре в пользу третьего лица, то по общему правилу с момента выражения назначенным лицом адвокату намерения воспользоваться своим правом по договору стороны не могут расторгать или изменять заключенный ими договор без согласия назначенного лица.
Такое намерение может быть выражено путем выдачи назначенным лицом доверенности, предоставления адвокату необходимых материалов и т. д. С этого момента назначенное лицо приобретает право требования по отношению к адвокату. Следует иметь в виду, что адвокат как должник в договоре может выдвигать против требования третьего лица те же возражения, которые он мог бы выдвинуть против стороны соглашения об оказании юридической помощи (п. 3 ст. 430 ГК РФ).
Например, если по условиям соглашения адвокат приступает к исполнению поручения после получения аванса, но соответствующие суммы стороной соглашения не выплачены, адвокат может указать на это, возражая против удовлетворения требований назначенного лица о возмещении убытков, возникших в связи с неоказанием юридической помощи.
Право требования
Из текста ст. 430 ГК РФ вытекает, что сторона соглашения об оказании юридической помощи не имеет права требования к адвокату, даже если назначенное лицо не выразит намерения воспользоваться его услугами.
Для возникновения гражданско-правовой ответственности адвоката перед стороной соглашения об оказании юридической помощи, построенного по модели договора в пользу третьего лица, необходим сложный юридический состав. Во-первых, назначенное лицо должно отказаться от права, предоставленного ему по договору. Во-вторых, сторона обязана выразить намерение воспользоваться таким правом. В-третьих, исполнение обязательства стороне соглашения не должно противоречить закону, иным правовым актам и договору (п. 4 ст. 430 ГК РФ).
Только при наличии всех трех элементов у стороны "соглашения в пользу третьего лица" появляется самостоятельное право требования к адвокату.
Однако следует помнить, что, пока третье лицо не выразило соответствующего намерения, стороны вправе внести изменения в соглашение об оказании юридической помощи, например заменить назначенное лицо или лишить его самостоятельного права требования.
Итак, соглашение об оказании юридической помощи назначенному лицу может быть построено по модели договора в пользу третьего лица или же определять модус исполнения в виде предоставления третьему лицу. Правовая природа соглашения играет определяющую роль при решении вопроса о том, кто вправе требовать от адвоката исполнения обязательств.
Попутно отметим, что заключение соглашений об оказании юридической помощи без указания конкретного лица или лиц, которым она будет оказана, востребовано оборотом и представляется совершенно правомерным, независимо от того, является соглашение договором в пользу третьего лица или же нет.
Статья 430 ГК РФ прямо предусматривает ситуацию, когда третье лицо в договоре не поименовано. Представляется, что и п. 2 ст. 25 Закона об адвокатуре также не содержит препятствий для заключения соглашения об оказании юридической помощи лицу, не называя его в договоре. Например, юридическое лицо вправе заключить с адвокатом соглашение об оказании юридической помощи его работникам, без уточнения конкретных работников.
Конфликт интересов
Еще более сложна проблема конфликта, который может возникнуть между интересами лица, заключившего соглашение с адвокатом, и интересами назначенного им лица, тем более что оба они выступают доверителями адвоката, а занимать по делу позицию вопреки воле доверителя адвокат не вправе в силу подп. 3 п. 4 ст. 6 Закона об адвокатуре.
На основании подп. 1 ч. 4 ст. 6 названного Закона адвокат не может принимать от лица, обратившегося к нему за оказанием юридической помощи, поручение, если он оказывает юридическую помощь доверителю, интересы которого противоречат интересам данного лица.
Но как поступить, если конфликт интересов доверителей возник в процессе оказания юридической помощи назначенному лицу?
Здесь, как это зачастую бывает в вопросах этического характера, готового решения быть не может.
Исходя из п. 1 ст. 11 Кодекса профессиональной этики адвокат не вправе быть советником, защитником или представителем нескольких сторон в одном деле, чьи интересы противоречат друг другу, а может лишь способствовать примирению сторон.
При возникновении конфликта интересов адвокату прежде всего надлежит помнить, что ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката обязывает его исполнять свои обязанности честно, разумно и добросовестно.
Сложность ситуации состоит в том, что у адвоката имеются перед доверителями так называемые фидуциарные обязанности. Концепция фидуциарных обязанностей неизвестна российскому праву, но получила широкое распространение в странах англосаксонской системы (США, Великобритании, Австралии, Канаде), а с некоторых пор и в Германии и некоторых других континентальных странах. Соответствующие обязанности признаются в этих юрисдикциях не только за адвокатами и финансовыми консультантами, но и за менеджерами компаний.
Исполнение фидуциарной обязанности предполагает проявление высокой заботливости и преданности (duty of care и duty of loyalty).
Полагаем, что, несмотря на отсутствие в российском праве прямого указания на фидуциарные обязанности адвоката, он должен всегда руководствоваться соображениями разумности и добросовестности, проявляя по отношению к доверителю заботливость и преданность.
При возникновении конфликта интересов, позиций и указаний доверителей по соглашению об оказании правовой помощи назначенному лицу в процессе ее оказания адвокат должен в первую очередь известить об этом доверителей и попытаться устранить имеющиеся противоречия.
Во исполнение обязанности проявления заботы адвокату надлежит подробно информировать доверителей о сути разногласий и действиях, которые могут быть предприняты для их разрешения.
Кроме того, обоим доверителям должна быть разъяснена возможность отказаться от услуг адвоката в ситуации конфликта интересов. Если ни один из доверителей (уполномоченных на это соглашением) не пожелает расторгнуть договор с адвокатом, а имеющиеся противоречия не позволят адвокату разумно и добросовестно действовать в интересах обоих доверителей, адвокат вынужден будет прекратить правоотношения с обоими.
Отдать предпочтение одному из них в ситуации конфликта интересов противоречило бы требованию преданности.
Итак, иногда адвокат в интересах доверителей может быть вынужден отказаться от принятого на себя обязательства перед обоими доверителями.
Возможность отказа исполнителя (поверенного, агента и т. д.) от гражданско-правового договора, которым опосредуется оказание юридической помощи (возмездное оказание услуг, поручение, агентирование, смешанный договор), прямо предусматривается ГК РФ (ст. ст. 782, 977, 1010).
Нельзя отказаться
Следует иметь в виду, что Закон об адвокатуре запрещает адвокату отказываться от принятой на себя защиты (п. 6 ч. 4 ст. 6). Таким образом, в случае, если конфликт интересов лица, которое подписало соглашение с адвокатом, и назначенного им лица возникает в связи с производством по уголовному делу, адвокат не вправе отказаться от предоставления помощи своему подзащитному. В этой ситуации адвокат должен отказаться от обязательств перед лицом, с которым он заключил соглашение, и руководствоваться интересами назначенного лица (подзащитного).
Как мы могли убедиться, соглашение об оказании юридической помощи назначенному лицу представляет собой гражданско-правовой договор, специфика которого обусловлена воздействием требований, накладываемых законодательством об адвокатской деятельности.
Адвокат, заключая такое соглашение, должен осознавать, что несет ответственность перед несколькими доверителями (причем как гражданско-правовую, так и основанную на Законе об адвокатуре), четко понимать, кто из доверителей является его кредитором с точки зрения гражданского права.
С другой стороны, доверители, заключая с адвокатом соглашение об оказании юридической помощи, получают большую защиту своих интересов, поскольку на адвоката как должника по такому договору возлагается дополнительная по сравнению с иными участниками оборота ответственность, к нему предъявляются повышенные этические требования.
Многие вопросы, возникающие в связи с такими договорами, еще не получили разрешения. Однако несомненно, что соглашения об оказании юридической помощи назначенному лицу - эффективный способ опосредования реальных экономических отношений между адвокатами и их клиентами.
------------------------------------------------------------------
Название документа