О средствах злоупотребления правом

О СРЕДСТВАХ ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ ПРАВОМ

А. В. ВОЛКОВ

Волков Александр Викторович, кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права и процесса Волжского гуманитарного института, филиал Волгоградского государственного университета.

Принцип свободы договора в общем виде изложен в ст. 421 ГК РФ. Высокая абстрактность этой нормы является самым распространенным средством для злоупотреблений правами. Под флагом свободы договора процветает латентное злоупотребление правом. Связано это в первую очередь с личными пороками злоупотребляющих лиц. Однако естественный формализм, абстрактность, некоторая декларативность дают повод для частого использования ст. 421 ГК РФ в злоупотребительных схемах. Большинство недействительных сделок заключается именно со ссылкой на свободу договорных отношений. При этом субъекты злоупотреблений намеренно игнорируют п. 1 ст. 422 ГК РФ, который устанавливает, что договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам (императивным нормам), установленным законом и иными правовыми актами, действующими в момент его заключения. Одной из таких императивных норм является ст. 10 ГК РФ, вводящая специальные пределы правоосуществления, в том числе и в случаях заключения договора, поскольку это тоже акт правоосуществления, а не только элемент реализации правоспособности. Сделки в обход закона <1> с опорой на ст. 209 ГК РФ являются самой распространенной формой злоупотреблений правами, а значит, конструкции сделок де-факто становятся предпосылками для злоупотреблений правами. Так, например, договор дарения имущества, прикрытый притворной сделкой, является одним из самых многочисленных случаев злоупотреблений правами <2>: под договоры купли-продажи с явно заниженной ценой на продаваемое имущество маскируются сокрытие имущества от законных требований кредиторов или продажа доли (акций) в уставном капитале организации <3>; под соглашением об уступке прав за 5 - 10% либо об "обмене" прав без указания стоимости незаконно отчуждаются имущественные права; под безвозмездной ссудой или арендой за символическую плату фактически бесплатно используется чужое (чаще государственное) имущество и т. д. <4>. Злоупотребительные сделки могут оформляться и с помощью мировых соглашений. Мировое соглашение - распорядительное действие сторон по взаимному урегулированию возникшего материально-правового спора на взаимоприемлемых условиях. По своей правовой природе мировое соглашение - гражданско-правовая сделка, условия которой определяются нормами материального права, а форма совершения и процессуальные последствия - нормами процессуального права. Так, например, с помощью мировых соглашений обходились споры о признании права собственности на объекты недвижимости, подлежащие регистрации; в ряде случаев обходятся запреты на изменения твердой сметы (цены) по муниципальным контрактам; оформляется передача имущества, образующая крупную сделку в обществе и т. д. Сделками в обход закона могут являться и брачные контракты. Так, п. 1 ст. 256 ГК РФ определяет, что имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью, если договором между ними не установлен иной режим этого имущества. Искусственный правовой режим создается с помощью оформления брачного контракта, обычно заключаемого в преддверии претензий кредиторов по обязательствам одного из супругов. Мнимость по ст. 170 ГК РФ в данном случае будет конкурировать со ст. 10 ГК РФ, которую нужно применять в совокупности со ст. 168 ГК РФ. -------------------------------- <1> Подробнее см.: Муранов А. И. К вопросу об обходе закона // Московский журнал международного права. 1997. N 3; Вилкова Н. Применимое право при разрешении споров из внешнеэкономических сделок // Хозяйство и право. 1995. N 11. <2> См.: Мурашко М. С. Притворные сделки в судебной практике // Российская юстиция. 2006. N 3. С. 8; см. также: Рябов А. А. К вопросу о притворности сделок // Законодательство. 2008. N 9; Кузнецова О. А. Мнимые и притворные сделки в гражданском праве // Законодательство. 2006. N 6; Кушнарева Е. А. Притворные сделки с предприятиями // Законодательство. 2005. N 8. <3> См. подробнее: Ломакин Д. В. Очерки теории акционерного права и практики применения акционерного законодательства. М.: Статут, 2005. <4> См. подробнее: Рыжков Ю. В., Махненко Р. Н., Мельник В. В. Практика рассмотрения Федеральным арбитражным судом Северо-Кавказского округа споров, связанных с применением ст. 10 ГК РФ // Вестник ФАС Северо-Кавказского округа. 2002. N 1 (январь - март); Кабалкин А. Договор безвозмездного пользования // Российская юстиция. 1997. N 10.

Институт недействительности сделок часто используют, чтобы избежать ответственности <5> либо для затягивания спора, склонения к мировому соглашению и т. п. Наиболее распространены эти случаи в судебной практике по договорам займа, поручительства, залога и поставок. В качестве оснований таких исков используются аргументы о превышении полномочий руководителем юридического лица, заключившим договор; ошибки или неясности одного из существенных условий в договоре (например, в договоре залога указываются в качестве предмета залога вещи индивидуально неопределенные); несоблюдение условий исполнения договора и т. п. Указанные случаи нередки и реализуются по формуле: не хочешь платить - обращайся со встречным иском. Злоупотребление ли это правом (пусть и в каком-то смысле процессуальным)? Несомненно. Но распознать это правонарушение нелегко. Исследованию необходимо подвергать все обстоятельства дела. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (3-е издание, стереотипное). ------------------------------------------------------------------ <5> В литературе отмечается, что иски о признании сделок недействительными нередко выступают в качестве средства защиты недобросовестной стороны от требований контрагента по сделке (См.: Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право: общие положения. М., 1997. С. 650).

Отсюда правило о реституции, предусмотренное в ст. 167 ГК РФ, в некоторых случаях служит самостоятельным средством для злоупотреблений правами. При этом злоупотребляющими субъектами часто преследуется скрытая цель - произвести одностороннюю реституцию (это особенно выгодно, когда злоупотребляющее лицо - должник в деле о банкротстве) <6>. -------------------------------- <6> См., например: информационное письмо Президиума ВАС РФ от 13 ноября 2008 г. N 126 "Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения" (п. 1) // Вестник ВАС РФ. 2009. N 1.

Механизм гражданско-правовой ответственности нередко используется в целях получения неоправданного дохода, что умаляет принцип компенсационности гражданского права. Убытки, неустойки, проценты по ст. 395 ГК РФ, конфискации нередко образуют "правовые" требования в злоупотребительных исках. Субъекты злоупотреблений в мерах ответственности отыскивают и используют их слабые стороны: если это убытки, то конструируются искусственные ситуации, создающие возможность для заявления требования о взыскании упущенной выгоды; в конструкции неустойки используются льготы истца, позволяющие ему не доказывать причинение убытков при заявлении требования о взыскании неустойки (п. 1 ст. 330 ГК РФ); если это проценты по ст. 395 ГК РФ, то эксплуатируется право начислять проценты на любой денежный долг, в том числе по неосновательному обогащению, в размере не меньшем учетной ставки банковского процента, независимо от договора и вплоть до уплаты основной задолженности и т. д. В соответствии с гл. 23 ГК РФ исполнение обязательств обеспечивается в основном шестью способами, как то: неустойка, залог, удержание имущества, поручительство, банковская гарантия и задаток. "Несвязанность" с убытками влечет в ряде случаев требования о взыскании кабальной неустойки <7>. Не помогает иногда и ст. 333 ГК РФ, направленная на предупреждение злоупотребления правами на установление в договоре завышенной неустойки, поскольку суд начинает ссылаться на свое право, а не обязанность ее уменьшать. Сила залога в ряде случаев используется для получения необоснованного преимущества перед другими кредиторами. При этом отдельные злоупотребительные случаи составляют залог, образуемый в силу прямого обращения взыскания на заложенное имущество <8>. Удержание имущества - следующий способ обеспечения - в ряде случаев используется как средство для шантажа несговорчивого партнера. Стопроцентная предоплата, оформленная в качестве задатка, также должна поднимать вопрос о злоупотреблении правом <9>. -------------------------------- <7> Подробнее см.: Егоров Ю. П. Кабальные сделки // Российская юстиция. 2006. N 2. С. 17; Чернышов Г. П. Обзор судебной практики. Кабальные сделки в практике арбитражных судов // Арбитражное правосудие в России. 2007. N 7; Кушнарева Е. А. Особенности правовой квалификации кабальных сделок // Законодательство. 2005. N 5. <8> См.: Морозов Д. Н. Проблемы защиты гражданских прав залогодержателя и добросовестного приобретателя предмета залога // Вестник ВАС РФ. 2007. N 12; Адушкина Е. Ю. О спорах, связанных с признанием договора залога незаключенным как не содержащим условия о существе, размере и сроке исполнения основного обязательства // Юридическая работа в кредитной организации. 2007. N 2. <9> См.: Сарбаш С. В. Некоторые проблемы обеспечения исполнения обязательств // Вестник ВАС РФ. 2007. N 7.

Несмотря на то что вся конструкция неосновательного обогащения - это фактически развернутый механизм борьбы против злоупотребления правом, институт неосновательного обогащения является распространенным средством для злоупотреблений гражданскими правами и прежде всего вследствие его сложно организованного правового режима. При этом традиционно одной из основных проблем, связанных с институтом неосновательного обогащения, является проблема его соотношения с другими предусмотренными законом требованиями о возврате имущества и взыскании его стоимости: реституции (как последствие недействительности сделки), виндикации (как последствие нарушения вещного права), в виде возврата недолжно исполненного по договору (при ненадлежащем исполнении договора), в рамках деликтного иска (например, при возврате похищенного имущества). Эти проблемы активно используются злоупотребляющими лицами в своих корыстных целях. Возможность злоупотребительного истолкования правовых предписаний, применение усмотрения обусловлены в ряде случаев дефинитивностью, декларативностью многих норм (как частного, так и публичного характера), в которых сфера регулирования либо вообще не обозначена, либо обозначена очень широко. Здесь субъекты права уже вынуждены действовать не в заданной правом модели поведения, а исходя из общих границ нормативного определения, а также из присущего им уровня правосознания. Нормы-дефиниции представляют собой исключения из общей структуры нормы права (если - то - иначе) и играют вспомогательную роль в нормативном акте. Эти нормы дают определения словам и терминам, которые законодатель использует в конкретном нормативном акте или правовом режиме, чтобы достичь точности правового регулирования и не допускать повторений <10>. Декларативность нормы определяется прежде всего отсутствием последствий за ее нарушение, чем зачастую пользуются злоупотребляющие лица. -------------------------------- <10> Нормы дефиниции, справедливо указывает Конституционный Суд РФ, воспринимаются правоприменительной практикой как обладающие регулятивными функциями (Постановление Конституционного Суда РФ от 14 апреля 2008 г. N 7-П "По делу о проверке конституционности абзаца второго статьи 1 Федерального закона "О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан" в связи с жалобами ряда граждан").

Показателен случай из судебной практики, связанный с преодолением пропуска частицы "не" с помощью ст. 10 ГК РФ <11>. Текст ст. 376 ГК РФ звучит следующим образом: -------------------------------- <11> Этот пример стал уже хрестоматийным, поскольку используется для иллюстрации шиканы практически всеми авторами, исследующими проблемы злоупотребления правом (см., напр.: Гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. проф. Е. А. Суханов. М., 1998. Т. 1. С. 392; Емельянов В. Запрет злоупотребления гражданскими правами // Законность. 1999. N 10. С. 52).

"1. Гарант отказывает бенефициару в удовлетворении его требования, если это требование либо приложенные к нему документы не соответствуют условиям гарантии либо представлены гаранту по окончании определенного в гарантии срока. Гарант должен немедленно уведомить бенефициара об отказе удовлетворить его требование. 2. Если гаранту до удовлетворения требования бенефициара стало известно, что основное обязательство, обеспеченное банковской гарантией, полностью или в соответствующей части уже исполнено, прекратилось по иным основаниям либо недействительно, он должен немедленно сообщить об этом бенефициару и принципалу. Полученное гарантом после такого уведомления повторное требование бенефициара подлежит удовлетворению гарантом". По общему смыслу понятно, что в тексте допущена опечатка - пропущена частица "не" перед словом "подлежит". Однако в информационном письме Президиума ВАС РФ от 15 января 1998 г. N 27 дан практический пример злоупотребления правом, когда бенефициар по банковской гарантии потребовал от гаранта выплаты суммы по гарантии, получив в то же время оплату товаров от третьего лица <12>. Суд расценил действия бенефициара как злоупотребление правом и на основании ст. 10 ГК РФ в иске отказал. Действительно, формально бенефициар в данном случае опирается на принадлежащее ему право получить исполнение по банковской гарантии, даже если ему известно об исполнении основного обязательства, т. е., основываясь на п. 2 ст. 376 ГК РФ, действия бенефициара можно признать правомерными. Однако такое положение, расценил суд, противоречит общим принципам (равенство и справедливость) гражданского законодательства и прежде всего принципу недопустимости злоупотребления гражданским правом (использование ошибки законодателя). Думается, что речь в приведенном примере должна идти не о злоупотреблении правом, а о полном отсутствии у бенефициара права требования, поскольку его возникновение обусловлено лишь неплатежом со стороны покупателя товаров. Отсутствие материального права - вот каким должен быть вердикт суда. Представляется, что применение ст. 10 ГК РФ к ошибкам законодателя, в данном случае к опечаткам, неоправданно. -------------------------------- <12> См.: информационное письмо Президиума ВАС РФ от 15 января 1998 г. N 27 "Обзор практики разрешения споров, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации о банковской гарантии" (п. 4) // Вестник ВАС РФ. 1998. N 3.

Любой правовой контекст состоит из набора определенно выстроенных элементов: прав и обязанностей, условий их возникновения, изменения и прекращения, из порядков и способов их осуществления (исполнения) и т. п. Все они должны быть подчинены общему смыслу избранного для анализа текста, не противоречить друг другу и в своей целостности выражать законченную здравую мысль законодателя. Несоблюдение этого правила приводит к правовой неопределенности и, следовательно, создает возможности (средства) для злоупотреблений правами. Так, в одном из своих Постановлений Президиум ВАС РФ разъяснил, что "балансовую стоимость активов общества на дату принятия решения о совершении крупной сделки следует сопоставлять со стоимостью (ценой) всех акций, подлежащих продаже, как она указана в договоре, исходя из того, что на основании этого договора обществом не только отчуждаются акции, но и приобретается имущество в виде соответствующей денежной суммы, которая должна быть ему уплачена покупателем. При ином подходе сделки, направленные на отчуждение или создающие возможность отчуждения акционерным обществом имущества, которое будет приобретено в будущем, независимо от стоимости этого имущества никогда не будут являться крупными" <13>. Таким образом, ВАС РФ под "приобретением имущества" в смысле ст. 78 ФЗ об АО понимает не только материальные блага (товар, ценные бумаги, вещи и т. п.), но и деньги, за которые эти блага покупаются! Вряд ли законодатель, создавая эту норму, думал о таком повороте в толкуемом тексте. Тем не менее приведенная позиция оригинальна и открыто, казалось бы, не противоречит буквальному смыслу ст. 78 ФЗ об АО. Однако подобное понимание может стать источником для злоупотреблений правами. Так, например, если продаваемое имущество (акции) по балансовой стоимости составляет 20% от активов, а по договорной стоимости оно продается в два раза дороже балансовой, то любой акционер будет вправе обратиться в суд с иском о признании такой сделки незаконной на том основании, что вырученная за акции денежная сумма будет составлять 40% от балансовых активов общества. -------------------------------- <13> См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 12 февраля 2008 г. N 13051/07.

Ошибку законодателя в предмете, к примеру, регулирования отношений можно увидеть на следующем актуальном примере. Крайне спорный п. 2 ст. 551 ГК РФ установил: "Исполнение договора продажи недвижимости сторонами до государственной регистрации перехода права собственности не является основанием для изменения их отношений с третьими лицами". В юридической литературе приводится мнение, что "третьими лицами" могут быть только кредиторы, залогодержатели и иные заинтересованные лица, находящиеся в правовой связи с продавцом <14>. Действительно, покупатель, поскольку не приобрел титул собственника, до регистрации права не имеет никаких отношений с третьими лицами по поводу продаваемого имущества. Поэтому было бы удобнее в данном случае использовать норму, аналогичную ст. 613 ГК РФ, о том, что "передача имущества в аренду не является основанием для прекращения или изменения прав третьих лиц на это имущество", т. е. в настоящем контексте: "передача недвижимого имущества по договору купли-продажи до государственной регистрации перехода права собственности не является основанием для прекращения или изменения прав третьих лиц на это имущество". Можно предположить, что в п. 2 ст. 551 ГК РФ речь идет о запрете на изменение отношений между собственником, передавшим покупателю недвижимое имущество, и несобственниками этого имущества, т. е. лицами, противостоящими собственнику. Тогда понятна цель законодателя - не допустить вторичной продажи продавцом недвижимого имущества и не допустить продажу имущества покупателем без зарегистрированных прав. Однако такое толкование входит в конфликт с неотъемлемым правом собственности - отчуждать имущество любому лицу до тех пор, пока формально за продавцом зарегистрировано право собственности <15>. -------------------------------- <14> См.: Витрянский В. В. Договор продажи недвижимости // Вестник ВАС РФ. 1999. N 9. С. 78 - 80; Ильченко А. Л. Государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним // Законодательство. 2000. N 12. <15> Так разъяснено в Постановлении Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" (п. п. 14, 15) // Вестник ВАС РФ. 1998. N 10.

Ошибки в объеме правового регулирования выявляются при сопоставлении норм права, объединенных в один правовой режим. Так, например, п. 1 ст. 1024 ГК РФ устанавливает, что договор доверительного управления имуществом прекращается вследствие: смерти гражданина, являющегося выгодоприобретателем, или ликвидации юридического лица - выгодоприобретателя, если договором не предусмотрено иное; смерти гражданина, являющегося доверительным управляющим, признания его недееспособным, ограниченно дееспособным или безвестно отсутствующим, а также признания индивидуального предпринимателя несостоятельным (банкротом); признания несостоятельным (банкротом) гражданина-предпринимателя, являющегося учредителем управления. По смыслу правового режима доверительного управления имуществом договор должен прекращаться не только с банкротством гражданина-предпринимателя, являющегося учредителем управления, но и при банкротстве юридического лица - учредителя управления, поскольку это прямо следует из п. 2 ст. 1018 ГК РФ. Кроме того, договор доверительного управления прекращается не только банкротством индивидуального предпринимателя, являющегося доверительным управляющим, но и банкротством юридического лица, которое в силу ст. 1015 ГК РФ также может быть доверительным управляющим. Отсюда очень быстро развиваются различные злоупотребительные схемы, связанные с передачей "горящего" имущества в доверительное управление и последующая его защита от правомерных требований кредиторов со злоупотребительными ссылками на п. 2 ст. 1018 ГК и п. 1 ст. 1024 ГК <16>. -------------------------------- <16> См. подробнее: Фунтикова Н. В. Защита прав кредиторов сторон по договору доверительного управления имуществом // Право и экономика. 2003. N 1.

Ссылки, отсылки и оговорки как приемы юридической техники редко образуют самостоятельную норму права и обычно являются ее элементом в вариациях типа "если иное не установлено законом", "если иное не вытекает из существа обязательства", "за исключением", "а также иные требования", "если иные последствия", "если иное не предусмотрено договором", "в порядке, определяемом статьей" и т. д. Использование неосмотрительной оговорки в подзаконном акте в злоупотребительных целях можно проиллюстрировать на следующем деле. Акционеры, владеющие 16% акций акционерного общества, обратились в арбитражный суд к обществу с иском о признании недействительным решения общего собрания акционеров о внесении в устав общества нового положения, предоставляющего совету директоров общества право определять место проведения собрания по выбору из двух названных в уставе городов, расположенных в странах дальнего зарубежья. В обоснование заявленного требования истцы сослались на п. 2.9 Положения о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров, принятого ФКЦБ России в соответствии с п. 2 ст. 47 ФЗ об АО (Постановление ФКЦБ России от 31 мая 2002 г. N 17/пс), в силу которого общее собрание должно проводиться в поселении (городе, поселке, селе), являющемся местом нахождения общества, если иное место его проведения не установлено уставом общества или внутренним документом общества, регулирующим порядок деятельности общего собрания. Таким образом, по мнению истцов, устав или внутренний документ общества должен содержать конкретное указание на населенный пункт, определенный акционерами в качестве места проведения собрания. Суд первой инстанции, указав, что п. 2.9 Положения не может быть истолкован как допускающий определение в уставе лишь одного конкретного места проведения общих собраний акционеров, в иске отказал. Постановлением суда апелляционной инстанции решение суда было отменено, иск удовлетворен по следующим основаниям. Суд апелляционной инстанции, поддерживая позицию суда о том, что в уставе может быть закреплено положение, позволяющее совету директоров избирать одно из определенных в уставе мест проведения общих собраний акционеров, вместе с тем указал, что из смысла п. 2.9 Положения вытекает, что возможные места проведения общих собраний акционеров должны определяться с учетом реальной возможности всех акционеров реализовать свое право на участие в собрании. Определение в уставе общества в качестве мест проведения общих собраний акционеров населенных пунктов, находящихся вне пределов Российской Федерации и отдаленных от места нахождения общества, создает возможность для воспрепятствования тем или иным акционерам (прежде всего физическим лицам) участвовать в общих собраниях акционеров, проводимых в данных городах, и является злоупотреблением правом по смыслу ст. 10 ГК РФ. Таким образом, оспариваемое решение общего собрания нарушает право акционеров на равный доступ к участию в общем собрании акционеров с правом голоса по всем вопросам его компетенции (п. 2 ст. 31 ФЗ об АО) <17>. -------------------------------- <17> См.: информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25 ноября 2008 г. N 127 "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации" (п. 5).

К сложнейшим формам злоупотреблений правом недобросовестными лицами относятся злоупотребительные схемы. В них осуществляется уже многоуровневое планирование действий, создаются искусственные ситуации, используется сложный состав мнимых и притворных правоотношений, осуществляется выход в смежные отрасли права (например, в административное либо налоговое), используются в качестве преюдициальных судебные решения, мировые соглашения, а также весь набор средств, направленных на профилактику злоупотреблений или предназначенных для пресечения злоупотребления правами. Парадоксально, но ст. 10 ГК РФ все чаще сама становится средством для злоупотреблений. Создание искусственной ситуации правонарушения характеризуется намеренными действиями (бездействием) субъекта злоупотребления, который, имея определенные правовые полномочия либо фактические возможности, тем не менее намеренно, часто скрытно создает варианты формального применения мер защиты и этим пытается воспользоваться. Так, по одному из дел суд признал, что плата за простой является явно завышенной и искусственно создана с целью последующего взыскания в виде убытков с платежеспособной организации <18>. Подобное поведение относится к злоупотреблению правом. -------------------------------- <18> См.: Постановление ФАС Северо-Западного округа от 19 марта 2007 г. N А21-9706/04.

В другом деле суд принял во внимание неразумность действий истца, который, неся бремя обеспечения деятельности созданного им учреждения (что может выражаться в наделении ответчика необходимым имуществом на праве оперативного управления либо в выделении денежных средств, достаточных для оплаты пользования арендуемым имуществом) и, отвечая в субсидиарном порядке по его обязательствам, основывает свои исковые требования на неисполнении учреждением указанных обязательств <19>. С учетом всех обстоятельств дела суд усмотрел в действиях истца злоупотребление правом на применение мер защиты, предусмотренных законом для случая нарушения обязательств арендатором (ст. 619 ГК РФ), и в исковых требованиях в части расторжения договора аренды и выселении ответчика отказал, сославшись на п. п. 1 и 2 ст. 10 ГК РФ. В приведенном примере собственное бездействие истца стало причиной, по которой ответчик не смог оплачивать арендные платежи. Создав фактически искусственную задолженность, истец, имея скрытую цель - ликвидацию ответчика - юридического лица, попытался использовать правовые последствия невыполнения арендатором обязательства по оплате арендного помещения - расторжение договора и выселение арендатора (ст. 619 ГК). Суд обоснованно сослался на ст. 10 ГК РФ, не позволяя использовать истцу в своей злоупотребительной схеме управомочивающие нормы ст. 619 ГК РФ. -------------------------------- <19> См. информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25 ноября 2008 г. N 127 "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации" (п. 3).

Использование судебных актов в злоупотребительных схемах является распространенным средством при злоупотреблении гражданскими правами. При этом злоупотребляющие лица рассчитывают на правило преюдиции (от лат. praejudicio - предрешение), т. е. обязательности для всех судов и других организаций принять без проверки и доказательств факты, ранее установленные вступившим в законную силу судебным актом. Злоупотребительные действия участников (акционеров) обществ в обход нормы закона часто совершаются именно под прикрытием якобы преюдициальных судебных решений <20>. Захват корпоративного контроля над обществами не только с "размыванием" акций, но и с последующей искусственной реорганизацией либо с искусственным банкротством захваченного предприятия с целью создания с помощью ряда судебных актов затруднений к возврату в исходное состояние; мировые соглашения, утверждаемые определениями судов, направленные на признание права собственности, на обход крупных сделок; необоснованные отказ от иска, признание иска и т. п. образуют в многоуровневых схемах злоупотребительное использование юридической силы судебных актов <21>. -------------------------------- <20> См., например: Постановление Президиума ВАС РФ от 4 марта 2008 г. N 13820/06. <21> Подобные схемы можно увидеть в следующих документах: Определение о передаче дела в Президиум ВАС РФ от 22 октября 2007 г. N 10665/07; Постановление Президиума ВАС РФ от 18 декабря 2007 г. N 10665/07; Постановление Президиума ВАС РФ от 18 августа 2005 г. N 5131/05; информационное письмо ВАС РФ от 13 ноября 2008 г. N 126 (п. 11); Постановление Президиума ВАС РФ от 4 марта 2008 г. N 13820/06; Постановление Президиума ВАС РФ от 20 мая 2008 г. N 15756/07; Постановление Президиума ВАС РФ от 24 июня 2008 г. N 3605/08; Постановление Президиума ВАС РФ от 20 мая 2008 г. N 15756/07.

Одним из изощренных видов злоупотребительных схем является использование злоупотребляющими лицами административных актов государственных органов и органов местного самоуправления, принимающих правоопределяющие решения: о выделении земельных участков в пользование (администрации); о государственной регистрации юридических лиц, изменений в учредительные документы, в состав управления юридическим лицом и т. д. (налоговая инспекция); о государственной регистрации прав на недвижимое имущество (регистрационная служба); о государственной регистрации выпусков ценных бумаг (комиссия по рынку ценных бумаг) и т. д. Самыми распространенными тактическими злоупотребительными схемами с использованием регистрирующих актов государственных органов являются схемы по созданию добросовестного приобретателя имущества. Лица, ставящие перед собой задачу незаконно завладеть акциями предприятия, преследуют цель прикрыться фигурой добросовестного приобретателя, т. е. статусом лица, которое приобрело акции и якобы ничего не знало и не должно было знать о ранее совершенных незаконных сделках с этими ценными бумагами. Для того чтобы сделать процесс утраты акций необратимым, акции первоначально переводят на фирму-однодневку, а после перепродажи подставное юридическое лицо, "очистив" от имущества, ликвидируют по заявлению учредителей. Отсутствие юридического лица, с которым якобы были заключены договоры купли-продажи акций (первоначальный и последующий) влечет невозможность оспорить эти договоры в судебном порядке, а также невозможность осуществить реституцию по этим сделкам. Единственно возможным в этом случае способом возвратить акции является их виндикация. Злоупотребительное отчуждение акций часто производится и с намерением "растворить" их в зарегистрированных дополнительных выпусках ценных бумаг - эмиссиях либо в ряде последующих сделок. Итак, особенности построения правового материала (формализм) наряду с собственными ошибками законодателя в условиях правовой неопределенности становятся действительным средством злоупотребления правом.

Пристатейный библиографический список

1. Адушкина Е. Ю. О спорах, связанных с признанием договора залога незаключенным как не содержащим условия о существе, размере и сроке исполнения основного обязательства // Юридическая работа в кредитной организации. 2007. N 2. ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное). ------------------------------------------------------------------ 2. Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право: Общие положения. М., 1997. 3. Вилкова Н. Применимое право при разрешении споров из внешнеэкономических сделок // Хозяйство и право. 1995. N 11. 4. Витрянский В. В. Договор продажи недвижимости // Вестник ВАС РФ. 1999. N 9. 5. Гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. проф. Е. А. Суханов. М., 1998. Т. 1. 6. Егоров Ю. П. Кабальные сделки // Российская юстиция. 2006. N 2. 7. Емельянов В. Запрет злоупотребления гражданскими правами // Законность. 1999. N 10. 8. Ильченко А. Л. Государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним // Законодательство. 2000. N 12. 9. Кабалкин А. Договор безвозмездного пользования // Российская юстиция. 1997. N 10. 10. Кузнецова О. А. Мнимые и притворные сделки в гражданском праве // Законодательство. 2006. N 6. 11. Кушнарева Е. А. Особенности правовой квалификации кабальных сделок // Законодательство. 2005. N 5. 12. Кушнарева Е. А. Притворные сделки с предприятиями // Законодательство. 2005. N 8. 13. Ломакин Д. В. Очерки теории акционерного права и практики применения акционерного законодательства. М.: Статут, 2005. 14. Морозов Д. Н. Проблемы защиты гражданских прав залогодержателя и добросовестного приобретателя предмета залога // Вестник ВАС РФ. 2007. N 12. 15. Муранов А. И. К вопросу об обходе закона // Московский журнал международного права. 1997. N 3. 16. Мурашко М. С. Притворные сделки в судебной практике // Российская юстиция. 2006. N 3. 17. Рыжков Ю. В., Махненко Р. Н., Мельник В. В. Практика рассмотрения Федеральным арбитражным судом Северо-Кавказского округа споров, связанных с применением ст. 10 ГК РФ // Вестник ФАС Северо-Кавказского округа. 2002. N 1 (январь - март). 18. Рябов А. А. К вопросу о притворности сделок // Законодательство. 2008. N 9. 19. Сарбаш С. В. Некоторые проблемы обеспечения исполнения обязательств // Вестник ВАС РФ. 2007. N 7. 20. Фунтикова Н. В. Защита прав кредиторов сторон по договору доверительного управления имуществом // Право и экономика. 2003. N 1. 21. Чернышов Г. П. Обзор судебной практики. Кабальные сделки в практике арбитражных судов // Арбитражное правосудие в России. 2007. N 7.

------------------------------------------------------------------

Название документа