Облигационные споры: тенденции судебной практики

ОБЛИГАЦИОННЫЕ СПОРЫ: ТЕНДЕНЦИИ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ

А. МАЛЬЧИКОВ

Мальчиков Андрей, начальник Управления правового обеспечения корпоративных отношений Юридического департамента ОАО "ТрансКредитБанк", кандидат юридических наук.

Если в 2008 г. дефолты эмитентов корпоративных облигаций перестали быть чем-то из ряда вон выходящим, то в 2009 г. стало возможным говорить об определенных тенденциях судебной практики, причем складывающейся на уровне не только федеральных арбитражных судов округов, но и ВАС РФ. В конце 2009 г. его Президиумом было рассмотрено в порядке надзора первое дело, связанное с облигационным спором. В данной статье проанализированы указанное Постановление Президиума ВАС РФ от 10 ноября 2009 г. N 10462/09, а также позиции по данному вопросу нескольких федеральных арбитражных судов.

Постановление Президиума ВАС РФ от 10 ноября 2009 г. N 10462/09 можно считать одним из самых примечательных во всей судебной практике по облигационным спорам 2009 г., как по уровню судебной инстанции, принявшей решение (правда, не окончательное: дело передано на новое рассмотрение в арбитражный суд первой инстанции), так и по проблемам, затронутым им. Президиум ВАС РФ сделал в данном Постановлении следующие выводы, имеющие большое значение для других облигационных споров. 1. Изменение эмитентом размера процентной ставки по очередному купону облигаций не может квалифицироваться как изменение обязательства, влекущее увеличение ответственности поручителя, требующее, следовательно, согласия последнего в соответствии с п. 1 ст. 367 ГК РФ. Это наиболее важное положение для владельцев облигаций, поскольку при их размещении большинство российских эмитентов устанавливают не размер ставки по всем купонам в цифровом выражении (в виде процента от номинальной стоимости облигаций), а порядок определения величины процента (купона) путем указания на то, что его размер определяется уполномоченным органом управления эмитента (п. 6.2.22 Стандартов эмиссии ценных бумаг и регистрации проспектов ценных бумаг, утвержденных Приказом ФСФР России от 25 января 2007 г. N 07-4/пз-н, далее - Стандарты эмиссии). 2. Изменение отдельным соглашением между эмитентом и облигационерами предусмотренного решением о выпуске облигаций условия о порядке рассмотрения споров, связанных с нарушением первым обязательств после государственной регистрации выпуска облигаций (включение в оферту эмитента о приобретении им собственных облигаций третейской оговорки, противоречащей ранее зарегистрированным эмиссионным документам), считается изменением решения о выпуске (дополнительном выпуске) эмиссионных ценных бумаг в части объема прав по ним после государственной регистрации выпуска облигаций, что противоречит п. 3 ст. 17 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" (далее - Закон о рынке ценных бумаг). 3. Президиум ВАС РФ квалифицировал отношения по приобретению эмитентом собственных облигаций в случаях, предусмотренных решением о выпуске указанных ценных бумаг, в качестве таких, которые возникают из отдельного договора о приобретении облигаций, носящего характер договора присоединения. При этом, однако, он довольно туманно квалифицировал правовую природу названных правоотношений, указав, что "досрочное приобретение облигаций... опосредует право владельцев облигаций требовать досрочного исполнения обязательств по возврату облигационного займа". Если договор о приобретении облигаций заключается посредством акцепта публичной оферты эмитента, то каким образом исполнение обязательств по нему может опосредовать отношения, вытекающие из договора облигационного займа, ранее заключенного путем выпуска и продажи данных ценных бумаг (п. 1 ст. 816 ГК РФ)? Следует отметить, что к настоящему времени ВАС РФ в своих Определениях от 21 декабря 2009 г. N ВАС-13294/09, от 21 декабря 2009 г. N ВАС-15277/09 и от 23 декабря 2009 г. N ВАС-17191/09 (касающихся споров аналогичного характера) указал, что в вышеназванном Постановлении Президиума ВАС РФ была определена практика применения законодательства, на положениях которого основаны оспариваемые заявителями судебные акты, и что в связи с принятием данного документа заявители вправе обратиться в арбитражный суд с заявлением о пересмотре оспариваемого решения суда первой инстанции по вновь открывшимся обстоятельствам. Таким образом, ВАС РФ придал данному Постановлению статус судебного прецедента, носящего характер существенного для дела обстоятельства, которое не было и не могло быть известно заявителям (п. 5.1 Постановления Пленума ВАС РФ от 12 марта 2007 г. N 17 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при пересмотре вступивших в законную силу судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам"). В Постановлении ФАС Северо-Западного округа от 29 января 2009 г. N А56-20143/2008 суд кассационной инстанции указал, что введение в отношении поручителей по обязательству из облигаций процедур наблюдения привело к существенному ухудшению условий обязательства, из которых исходил истец. Поэтому в силу ст. 813 ГК РФ его требование к ответчикам (эмитенту облигаций и поручителям по ним) о досрочной уплате суммы долга является правомерным. Суд кассационной инстанции признал несостоятельными доводы о том, что решением о выпуске ценных бумаг не предусмотрена возможность досрочного погашения облигаций эмитентом. Таким образом, в данном Постановлении сделан важный вывод о возможности применения к отношениям эмитента и облигационеров установленных ГК РФ общих положений о договоре займа независимо от наличия соответствующего указания в решении о выпуске облигаций. В Постановлении ФАС Московского округа (далее - ФАС МО) от 29 апреля 2009 г. N КГ-А40/3187-09 суд кассационной инстанции сделал два важных вывода: а) о возникновении между эмитентом, направившим оферту о приобретении облигаций, и облигационером, акцептовавшим ее, договорных отношений по купле-продаже принадлежащих последнему названных ценных бумаг; б) о том, что к компетенции совета директоров (наблюдательного совета) акционерного общества относится приобретение размещенных им акций, облигаций и иных ценных бумаг только в случаях, специально предусмотренных Федеральным законом от 26 декабря 1995 г. "Об акционерных обществах" (далее - Закон об акционерных обществах). В практике автора имели место случаи, когда регистрирующий орган настаивал на включении в решение о выпуске облигаций условия о принятии решения об их приобретении именно советом директоров эмитента на основании пп. 8 п. 1 ст. 65 Закона об акционерных обществах. Весьма интересными являются Постановления ФАС Московского округа от 18 сентября 2009 г. N КГ-А40/9214-09 и от 16 ноября 2009 г. N КГ-А40/10588-09. В решении о выпуске облигаций и в их проспекте ООО "Торговый дом "Русские масла", являвшегося в обоих делах ответчиком по иску о взыскании с него номинальной стоимости данных ценных бумаг, не уплаченной в связи с невыполнением обязанности по их приобретению, было предусмотрено, что эмитент обязан заключить сделки по приобретению собственных облигаций в установленную в эмиссионных документах дату, которая должна являться будущей по сравнению с определенной в эмиссионных документах датой подачи владельцами облигаций письменного уведомления о намерении продать эмитенту определенное количество облигаций (далее - уведомление). Указанные сделки должны были заключаться путем подачи эмитентом в систему торгов фондовой биржи встречных (по отношению к заявкам владельцев облигаций или их брокеров) адресных заявок. В обоснование своих доводов ответчик указывал, что из решения о выпуске облигаций, бумаг и их проспекта следует, что его обязательство по приобретению облигаций не является денежным. При подаче уведомления владельцами облигаций у эмитента возникает обязанность по заключению соответствующих сделок в будущем, а именно в названную в эмиссионных документах дату приобретения облигаций. Соответственно, судами не применена ст. 429 ГК РФ. При этом в более раннем из этих двух дел суды первой и апелляционной инстанций поддержали доводы ответчика, сделав вывод о том, что обязанностью эмитента по приобретению облигаций является обязанность заключить биржевые сделки с их владельцами в соответствии с положениями эмиссионных документов путем подачи встречных адресных заявок к заявкам, поданным облигационерами и находящимся в системе торгов фондовой биржи к моменту заключения сделки, и данная обязанность сама по себе не является денежным обязательством. Однако суд кассационной инстанции в обоих случаях отклонил доводы эмитента. В более раннем деле ФАС Московского округа отметил недостаточную обоснованность вывода суда первой и апелляционной инстанций, указав, что в тексте решения о выпуске облигаций было прямо предусмотрено, что "Эмитент обязуется по требованию Владельцев Облигаций приобрести все Облигации, заявления на приобретение которых поступили от владельцев Облигаций в порядке, установленном в решении о выпуске ценных бумаг и настоящем Проспекте ценных бумаг, в течение последних 5 (пяти) дней 3-го и 6-го купонных периодов по Облигациям". Следовательно, буквальное значение слов и выражений, содержащихся в предложении "Эмитент обязуется по требованию Владельцев Облигаций приобрести все Облигации, заявления на приобретение которых поступили от владельцев Облигаций", свидетельствует о том, что содержанием данного обязательства является обязанность владельца облигаций передать облигации эмитенту и обязанность эмитента принять облигации и уплатить владельцу облигаций цену приобретения облигаций, корреспондирующие с соответствующими правами владельца облигаций и эмитента. Такие права и обязанности эмитента и владельцев облигаций позволяют квалифицировать отношения между ними как отношения купли-продажи облигаций. Обязанность покупателя (эмитента) по оплате товара (облигаций) является денежной, поскольку связана с использованием денег в качества средства платежа. Во втором деле суды первой и апелляционной инстанций сочли, что доводы ответчиков об отсутствии денежного обязательства являются необоснованными, поскольку материалами дела подтвержден факт уклонения эмитента от принятия исполнения по договору купли-продажи. При этом было указано, что в случае непередачи ему облигаций их владельцами эмитент будет вправе обратиться в суд с соответствующим иском. Суд кассационной инстанции поддержал выводы о том, что обязательство эмитента по выкупу облигаций, изложенное в решении об их выпуске и их проспекте, является офертой, поскольку содержит все существенные условия договора купли-продажи, в том числе о количестве ценных бумаг, подлежащих выкупу. Указанные условия были соблюдены владельцами облигаций при подаче уведомления с указанием в нем максимального количества ценных бумаг, которые должен выкупить эмитент, и подаче адресной заявки с точно названным количеством облигаций. Таким образом, поскольку порядок определения количества облигаций определен, а содержащееся в решении об их выпуске предложение соответствует требованиям п. 1 ст. 435 ГК РФ и является офертой, истец, подав в предусмотренный в том же документе срок уведомление о намерении продать их, воспользовался предложением эмитента и произвел акцепт оферты, что в соответствии с п. 2 ст. 432 ГК РФ является заключением договора. Итак, обязательство по приобретению облигаций по требованию их владельцев является денежным, а не обязательством по заключению сделок. Надо отметить, что в этих делах явным образом был использован механизм судебного контроля за содержанием договоров ex post, который "предполагает, что суды наделяются полномочиями с учетом конкретных обстоятельств спора не применять то или иное положение договора в силу его очевидной политико-правовой нецелесообразности" <1>. В России данный механизм судебного контроля де-юре не предусмотрен, хотя ни для кого не является секретом, что он применяется де-факто. Невооруженным глазом видна уязвимость позиции суда кассационной инстанции, изложенной в обоих Постановлениях. Однако в данном случае суд отошел от буквального содержания условий облигационного договора с целью предоставления оптимального способа защиты владельцам облигаций, поскольку иные пути, например взыскание убытков, не дали бы результата <2>. -------------------------------- <1> Карапетов А. Г. Право на отказ от выплаты страхового возмещения с точки зрения принципа свободы договора // Вестник ВАС РФ. 2010. N 1. С. 120. <2> Вывод о том, что отношения по приобретению эмитентом собственных облигаций являются правоотношениями из договора купли-продажи, сделан также в Постановлениях ФАС Московского округа от 7 октября 2009 г. N КГ-А41/9898-09 и от 21 сентября 2009 г. N КГ-А41/8994-09.

Так, в Постановлении ФАС Московского округа от 3 сентября 2009 г. N КГ-А40/8202-09 суд кассационной инстанции отклонил вывод суда апелляционной инстанции о том, что в случае, когда истец продал облигации во избежание полного их обесценивания, он имеет право на возмещение убытков вследствие неисполнения эмитентом своих обязательств по приобретению облигаций. Суд кассационной инстанции посчитал, что такая реализация истцом облигаций другим лицам на условиях (по цене), которые его на тот момент устраивали, является самостоятельным решением, принятым в ходе осуществления им в силу ст. 2 ГК РФ предпринимательской, т. е. на свой риск, деятельности. При этом суд указал, что в условиях рыночной экономики цены на эмиссионные ценные бумаги под влиянием различных экономических факторов, носящих временный характер, подвержены постоянным изменениям и последние не могут прямо свидетельствовать о прибылях или убытках владельцев таких ценных бумаг. В связи с этим сам по себе факт неисполнения эмитентом обязательств по облигациям не может повлечь в данном случае такую его ответственность, как возмещение убытков в виде разницы между номинальной стоимостью облигации и ценой ее продажи истцом третьим лицам. При этом, поскольку новые владельцы бумаг приобрели право требовать от эмитента их выкупа с выплатой совокупной номинальной стоимости и накопленного купонного дохода, а также сумм процентов, взыскание с него и поручителя заявленных истцом убытков фактически приведет к двойному возложению на этих лиц обязанности, вытекающей из договора облигационного займа. В данном деле суд кассационной инстанции также отклонил мнение апелляционного суда о том, что: - получение агентом эмитента заявления от истца о намерении продать эмитенту облигации означает заключение предварительного договора, устанавливающего обязательства сторон заключить основной договор купли-продажи облигаций; - несмотря на то что истец продал облигации третьим лицам, обязательства, вытекающие из предварительного договора купли-продажи указанных ценных бумаг между истцом и эмитентом, не прекратились и право взыскания убытков сохранилось за первым. По мнению суда кассационной инстанции, поскольку переход прав на ценную бумагу от одного владельца к другому влечет за собой безусловный переход всех закрепленных в ней прав к ее новому владельцу, то с момента передачи прав на облигации новым владельцам лицом, к которому перешли все права, закрепленные облигациями, является их новый владелец. Следовательно, существовавшие между истцом и эмитентом установленные эмиссионными документами обязательства были прекращены с момента продажи истцом облигаций новым владельцам. Данные выводы суда кассационной инстанции были поддержаны ВАС РФ в его Определении от 19 ноября 2009 г. N ВАС-15114/09. В Постановлении ФАС Московского округа от 27 октября 2009 г. N КГ-А40/11175-09 был отклонен довод кассационной жалобы о том, что сторонами не было достигнуто соглашение по существенным условиям договора поручительства по облигациям, а именно по обязательству, подлежащему обеспечению поручительствами. Суд кассационной инстанции отметил, что неуказание в названном документе твердой суммы купонного дохода, выплату которой обеспечивают поручители, не является основанием для вывода об отсутствии у них соответствующего обязательства, учитывая, что расчет суммы купонного дохода содержится в решении о выпуске облигаций, частью которого являются договоры поручительства, а также квалифицировал решение о выпуске облигаций, содержащее условия таких договоров, как совместную оферту эмитента и поручителей, акцептованную истцом путем приобретения в собственность соответствующего количества данных ценных бумаг. Наконец, следует обратить внимание на позицию ФАС Западно-Сибирского округа, занятую им в Постановлении от 20 августа 2009 г. N Ф04-4653/2009(12116-А45-48). Им суд кассационной инстанции отменил решение Арбитражного суда Новосибирской области о взыскании с эмитента облигаций процентов по купону и за пользование чужими денежными средствами, указав на то, что при новом рассмотрении дела необходимо исследовать довод ответчика о том, что на момент судебного разбирательства истец не обладал никакими правами по спорным облигациям в связи с их отчуждением.

Название документа