По доверенности и "в интересе"

(Глуховская Э.) ("ЭЖ-Юрист", 2009, N 49) Текст документа

ПО ДОВЕРЕННОСТИ И "В ИНТЕРЕСЕ"

Э. ГЛУХОВСКАЯ

Элла Глуховская, газета "ЭЖ-Юрист".

Конструкция нормы ст. 182 ГК РФ "Представительство" предполагает, что поверенному поручается совершить определенные действия по отношению к третьим лицам. Именно на этом основании ему выдается доверенность. Слово "доверенность" - однокоренное с "доверием" и "доверить". Наличие доверия, однако, не исключает недобросовестного поведения представителя. Задачу защиты лица, выдавшего доверенность, решает норма п. 3 ст. 182 ГК РФ, а именно прямой запрет, установленный в ней.

В соответствии с п. 3 ст. 182 ГК РФ представитель не может совершать сделки от имени представляемого в отношении себя лично. Он также не вправе совершать подобные сделки в отношении другого лица, представителем которого он одновременно является, за исключением случаев коммерческого представительства. Сделки такого рода ничтожны. Для того чтобы уяснить пределы применения этого императивного запрета, обратимся к его назначению. Смысл запрета состоит в обеспечении интересов представляемого, которые в конструкции представительства должны иметь наивысшую защиту. Предполагается, что поверенный действует в интересах представляемого. Основанием для законодательного запрета следует считать то, что у представителя, совершающего сделку "в отношении себя", появляется личный интерес к ней. А личный интерес, с точки зрения законодателя, исключает приоритет интереса представляемого. К слову, здесь все не так однозначно. Однако допустим, что любая попытка обозначить правило вызывает примеры, которые не укладываются в его рамки. Более того, имеют противоположный заданному эффект. В нашем случае - угнетение интересов представляемого за счет возможности оценки сделки "в его интересе" как ничтожной. Например, необходимо различать два случая. Первый - когда на основании доверенности представитель объективизирует волю субъекта в отношении конкретной сделки (юридически значимого действия), произвольно формируя интерес представляемого к сделке именно на означенных условиях с тем или иным контрагентом. Субъекта и условия сделки выбирает сам представитель. Такая ситуация имеет место, когда полномочия в доверенности выражены наиболее общим образом, например на "отчуждение объекта недвижимости". Если же в тексте доверенности содержится полномочие (фактически указание) на заключение сделки в отношении определенного субъекта на определенных условиях, воля и интерес представляемого выражены определенным образом и представитель выступает проводником воли представляемого, сформированной лично последним. То есть представитель только реализует означенную волю и интерес представляемого, являясь механизмом для совершения юридически значимого действия. Следовательно, на наш взгляд, конфликт интересов отсутствует. Оговоримся, что не подвергается сомнению императивный запрет, буквально содержащийся в п. 3 ст. 182 ГК РФ: невозможность представителя заключать сделки в отношении себя лично и в интересах лица, представителем которого одновременно он выступает. В силу традиционности этого императива не имеет правового значения даже объективно выраженный интерес представляемого на заключение конкретной сделки. Но вопрос в другом: надлежит ли подвергать расширительному толкованию выражение "в отношении себя лично" и распространять действие п. 3 ст. 182 не только на случаи, когда поверенный выступает от своего имени контрагентом по сделке (двойным представителем)? Предположительно ответить на данный вопрос можно следующим образом: в ситуации, когда представитель не является контрагентом по сделке или одновременным представителем двух контрагентов, ничтожность совершенных им сделок следует оценивать с точки зрения наличия (отсутствия) конфликта интересов представляемого и представителя. Последнее вполне в рамках компетенции судебных инстанций, поскольку суд вправе дать толкование нормы. И если говорить о судебной перспективе возможного спора, суды должны распространять императивный запрет, устанавливаемый п. 3 ст. 182, и оценивать сделку как совершенную "в отношении себя лично" лишь при наличии указанного конфликта. Именно с этой позиции должно осуществляться толкование п. 3 ст. 182 ГК РФ, которое необходимо квалифицировать как функциональное - толкование нормы с учетом ее функционального контекста. Наиболее значимый и яркий пример применения п. 3 ст. 182 ГК РФ содержится в Определении ВС РФ от 17.06.2008 N 75-В08-32. Фабула рассмотренного дела следующая: по заключенному кредитному договору третьим лицом дано обеспечение в виде залога транспортного средства. При этом договор залога заключен непосредственно должником в статусе представителя по доверенности, выданной собственником автомобиля. Согласно тексту доверенности поверенному предоставляется право отчуждать указанный автомобиль, а также использовать его в качестве объекта залога. Позиция Верховного Суда в подтверждение ничтожности заключенного договора залога выразилась в следующем: "Заключая договор залога транспортного средства, поверенный действовал в собственном интересе, поскольку договор залога обеспечивал исполнение его собственного кредитного обязательства. Между тем, выдавая доверенность на пользование и распоряжение автомобилем, собственник уполномочивал поверенного представлять его интересы перед третьими лицами и действовать не в отношении себя, а в лично его, собственника, интересах". Как видим, суд применяет п. 3 ст. 182 ГК РФ, несмотря на то что заемщик не является прямым выгодоприобретателем по договору залога (его стороной). Здесь следует отметить, что такая позиция Верховного Суда не находит однозначного подтверждения в теории права. В частности, М. И. Брагинский и В. В. Витрянский пишут: "Имеется в виду п. 3 ст. 182 ГК РФ, в котором предусмотрено, что представитель не может совершать сделки от имени представляемого в отношении себя лично. Одновременно в указанной статье содержится запрет на совершение сделок от имени представляемого в отношении другого лица, представителем которого он одновременно является. В той и другой ситуации с позиций ст. 182 ГК РФ следует сделать вывод, что в подобных случаях речь идет только о сделке с самим собой" (Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Общие положения. Книга 1. М.: Статут, 2001). Считаем, что, распространяя выражение "в отношении себя лично" на изложенную ситуацию, Верховный Суд отталкивался от установленного факта, что сделка была совершена представителем в собственных интересах, то есть существовал конфликт интереса представляемого и представителя. Далее в тексте Определения: "Суд первой инстанции сделал правильный вывод <...> представитель нарушил требования п. 3 ст. 182 ГК РФ - от имени представляемого он совершил сделку в собственных интересах, в отношении себя лично (второе является следствием первого. - Г. Э.)". Итак, наличие (отсутствие) конфликта интересов - существенное обстоятельство, которое должно исследоваться судом в каждом конкретном случае. И именно в таких обстоятельствах правоприменительная практика будет соответствовать наполнению нормы. Изложенную позицию подтверждает дальнейшая критика Верховным Судом позиции суда кассационной инстанции: "Что касается ссылки суда кассационной инстанции на положения ст. 335 ГК РФ в обоснование отмены решения суда в части отказа в иске об обращении взыскания на <...> автомобиль, <...> ответчик К. (залогодатель и собственник) <...> участия в заключении этого договора не принимал, согласия на залог транспортного средства в обеспечение кредитного договора, совершенного в интересах М., не давал". Верховный Суд указывает на существование обстоятельств, которые могли повлиять на решение по существу дела, если бы таковые были установлены. То есть Верховный Суд, применив расширительное толкование нормы п. 3 ст. 182, перечислил одновременно основания для такого расширительного толкования. И последнее крайне важно, чтобы избежать формального решения дела. Для примера рассмотрим похожую на первый взгляд ситуацию. В обеспечение договора займа между физическими лицами заключен договор залога квартиры. Залогодатель - третье лицо по отношению к сторонам займа. Договор залога заключается по доверенности, выданной залогодателем должнику-заемщику. В доверенности содержится непосредственное указание от представляемого на заключение договора залога в качестве обеспечения обязательства должника по договору займа и на существенные условия займа и залога. Понятно, что сделка заключается представителем в отношении обеспечения собственного кредита. Но, с одной стороны, она не нарушает прямого запрета п. 3 ст. 182 ГК РФ: представитель не выступил прямым контрагентом по сделке и не является представителем второго контрагента. С другой стороны, интерес представляемого выражен лично, что исключает возможность конфликта. Следовательно, отпадает смысл запрета в виде толкования "в отношении себя лично", о котором идет речь. Выгода представителя в данном случае вторична по отношению к интересу представляемого, мотивы которого не имеют правового значения. Поэтому, по нашему мнению, было бы правильно утверждать, что договор залога не ничтожен, так как не нарушает п. 3 ст. 182 ГК РФ в силу того, что сделка залога не является совершенной представителем "в отношении себя". Именно в этом состоит функциональное толкование нормы, которое обусловливает ее практическое наполнение по отношению к каждому конкретному случаю.

------------------------------------------------------------------

Название документа