Категория правопреемства в арбитражном соглашении

КАТЕГОРИЯ ПРАВОПРЕЕМСТВА В АРБИТРАЖНОМ СОГЛАШЕНИИ

Н. ОГАНЕСЯН

Оганесян Нанэ, старший юрист московского офиса юридической фирмы Norton Rose LLP (Центральная Европа).

17 сентября 2009 г. на заседании Президиума ВАС РФ был представлен для утверждения проект Постановления Пленума ВАС РФ "О соотношении правопреемства и арбитражной (третейской) оговорки (соглашения)". Автор статьи, анализируя арбитражную практику, доктрину, а также положения указанного документа, рассматривает проблему перемены лиц в арбитражном соглашении.

Перемена лиц в арбитражном соглашении является весьма сложной и неоднозначной проблемой. Анализ существующей судебной практики демонстрирует отсутствие единообразного подхода к ее решению в России. В первую очередь имеет смысл остановиться на том, в каких случаях возникает данный вопрос. Гражданское законодательство предусматривает, что переход к другому лицу прав и обязанностей, возникших из договора (или по иному основанию), может быть следствием универсального или сингулярного правопреемства. В первом случае имущество лица как совокупность прав и обязанностей, принадлежащих правообладателю, переходит к правопреемнику как единое неделимое целое. Сюда, в частности, относятся смерть гражданина, наследование и реорганизация юридического лица. В указанных ситуациях правопреемство происходит ipso jure и не требует согласования с другой стороной обязательства. Сингулярное правопреемство бывает двух типов: 1) основанное на соглашении сторон, 2) базирующееся на указании закона. Под первым обычно понимают уступку требования и перевод долга. Типичный пример второго - исполнение обязательства должника его поручителем или залогодателем. Соответственно, вопрос о том, что происходит с арбитражной (третейской) оговоркой в случае правопреемства по основному материальному обязательству, возникает в ситуациях, когда одна из сторон реорганизуется либо когда подписывается соответствующий договор цессии. Характерно, что и при универсальном, и при сингулярном правопреемствах проблема перехода прав по арбитражной оговорке к правопреемнику решается неоднозначно.

Универсальное правопреемство

Как уже отмечалось ранее, под универсальным правопреемством понимается ситуация, когда при реорганизации юридического лица (к примеру, преобразовании) к вновь возникшему переходят все права и обязанности первого в соответствии с передаточным актом. Если учитывать, что правопредшественник перестает существовать и правопреемник получает все права и обязанности по материальному правоотношению, то вопрос о том, переходит ли арбитражное соглашение к последнему, не должен вызывать сомнений. Конечно же, если в передаточном акте есть прямая ссылка на то, что третейские и арбитражные оговорки, содержащиеся в конкретных договорах, переходят к правопреемнику, то вопрос о правопреемстве в их отношении не вызовет больших споров. Однако во многих случаях в названном документе имеется ссылка лишь на сами договоры, содержащие арбитражную (третейскую) оговорку. И в таких ситуациях российские суды ведут себя неоднозначно. Большинство решений сводится к тому, что так как имеет место универсальное правопреемство, то можно говорить о нем и в отношении арбитражной (третейской) оговорки. Однако есть ряд постановлений, в которых суды придерживаются противоположного подхода. Так, в одном из недавних дел ФАС Московского округа было указано на то, что рассмотрение спора не входило в компетенцию третейского суда, так как "нормы универсального правопреемства не подлежат применению к порядку оформления третейского соглашения" <1>. -------------------------------- <1> Постановление ФАС Московского округа от 30.03.2009 по делу N А40-47188/08-63-503.

В то же время в другом своем Постановлении ФАС Московского округа, давая оценку возможности правопреемства по третейскому соглашению, указал, что в случае установления факта реорганизации аптеки путем присоединения к государственному унитарному предприятию к отношениям сторон по спорному договору применимы положения норм гражданского права о правопреемственности. Таким образом, с точки зрения суда кассационной инстанции, несмотря на реорганизацию, в данном случае происходит преемство и по третейскому соглашению <2>. -------------------------------- <2> См.: Постановление ФАС Московского округа от 23.09.2003 по делу N КГ-А40/6932-03.

В доктрине этот вопрос также разрешается неоднозначно. По мнению И. Резниченко, третейское соглашение в силу его доверительной природы имеет не обезличенный, а персонифицированный характер. В этой связи участие в нем не переходит к иным лицам по каким бы то ни было основаниям, а значит, вряд ли можно считать, что в третейском разбирательстве вообще имеется институт правопреемства <3>. -------------------------------- <3> См.: Резниченко И. М. Проблема правопреемства в третейском суде // Третейский суд. 2002. N 5/6.

Здесь фактически речь идет о двух критериях, в силу которых указанное соглашение не следует за материальным правом в случае правопреемства: автономность и доверительная природа арбитражной (третейской) оговорки. В. Мусин, анализируя вопрос о влиянии реорганизации юридического лица на преемство по третейскому соглашению, приходит к выводу о том, что указанное лицо, к которому в порядке универсального правопреемства перешло гражданское правоотношение, сопровождаемое договоренностью о разрешении связанных с ним споров третейским судом, становится правопреемником не только материальных, но и соответствующих процессуальных прав и обязанностей, возникших из названного документа <4>. -------------------------------- <4> Мусин В. А. Постатейный научно-практический комментарий к Федеральному закону "О третейских судах в Российской Федерации" // Третейский суд. 2003. N 1.

О. Скворцов не соглашается с приведенными В. Мусиным аргументами, отмечая, что реорганизация, будучи особым способом образования новых и прекращения действующих юридических лиц, также должна рассматриваться как основание прекращения третейского разбирательства <5>. -------------------------------- <5> Скворцов О. Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России. Проблемы. Тенденции. Перспективы. М., 2005.

Профессор А. Костин считает, что при универсальном правопреемстве все права, включая процессуальные, и обязанности переходят правопреемнику. При этом он совершенно верно обращает внимание на такие исключения, как утрата элемента "международности", который обеспечивал возможность обращения в международный арбитраж <6>. -------------------------------- <6> Доступно на сайте: http://www. yur-practika. com/article. php? id=10004074.

Сингулярное правопреемство

При сингулярном правопреемстве объем и условия перехода прав от первоначального кредитора к новому определяются соглашением между ними. Если названный вид правопреемства основан на законе, то последний, предписывая переход права от одного лица к другому, может установить его объем и условия. В отношении сингулярного правопреемства как в теории, так и в практике пути решения вопроса о переходе арбитражной оговорки также являются противоположными. Один из них, так называемый проарбитражный подход, сводится к тому, что если стороны контракта и третье лицо совместно соглашаются о замене одного из участников договора на третье лицо, не предусматривая каких-либо иных условий для арбитражной оговорки, то положения о ней тем не менее также передаются. В качестве правового обоснования приводится ст. 384 ГК РФ, указывающая, что право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали на момент перехода права, если иное не предусмотрено законом или договором. В свете указанного подхода важно сослаться на известное Постановление Президиума ВАС РФ от 17 июня 1997 г. по делу N 1533/97, в котором суд установил, что предъявление иска в защиту нарушенных прав рассматривается как одна из составных частей содержания права требования, перешедшего к новому кредитору. Сохранение ранее установленного сторонами порядка разрешения споров не ущемляет прав цессионария и позволяет обеспечить надлежащую защиту интересов должника. Учитывая это, Президиум ВАС РФ признал обоснованным вывод о том, что к упоминаемым в ст. 384 ГК РФ условиям, на которых права первоначального кредитора переходят к новому кредитору, может быть отнесено также условие об избрании определенного арбитража для разрешения возможных споров между участниками договора. Вместе с тем в практике встречается большое количество случаев, в которых по-иному оценивают возможность перехода арбитражной оговорки при сингулярном правопреемстве. Так, в Постановлении ФАС Московского округа от 24 января 2003 г. по делу N КА-А40/9042-02-П суд подошел к разрешению данной проблемы с позиции автономности третейского соглашения от основного материально-правового обязательства. В частности, суд указал, что договором об уступке права требования не предусмотрено перехода к новому кредитору права требовать рассмотрения споров в третейском суде, в связи с чем вывод о том, что решение последнего принято по спору, не предусмотренному третейским соглашением, является правильным. Такого же подхода придерживается профессор А. Костин, указывая, что ст. 384 ГК РФ предполагает лишь переход прав материального характера, а арбитражная оговорка, будучи сложным, комбинированным явлением, имеет в том числе и процессуальный эффект. Наиболее взвешенный теоретический подход к данной проблеме сводится к тому, что при сингулярном правопреемстве положения о разрешении спора переходят от одного кредитора к другому, за исключением случаев, когда обратное прямо предусмотрено договором цессии. В связи с этим, как отмечалось большинством авторов, уже довольно давно назрел вопрос о выработке единообразного пути решения данной проблемы. Такая попытка была предпринята. Более того, 17 сентября 2009 г. на заседании Президиума ВАС РФ был представлен для утверждения проект Постановления Пленума ВАС РФ "О соотношении правопреемства и арбитражной (третейской) оговорки (соглашения)", подготовленный Управлением международного права и сотрудничества <7>. Остановимся на наиболее интересных его положениях. -------------------------------- <7> Доступно на сайте: http://arbitr. ru/vas/presidium/prac/24514.php.

Проект Постановления Пленума ВАС РФ

Суть указанного Постановления заключается в том, что ВАС РФ дает арбитражным судам разъяснения относительно применения норм законодательства о подтверждении компетенции арбитража (третейского суда) в случае перехода прав (обязанностей) по договору, содержащему арбитражную (третейскую) оговорку, к новому лицу. В первую очередь в названном документе определяются вопросы применимого права, а именно: в случае, если участниками сделки, права (обязанности) по которой передаются, являются лица из различных государств, суд должен определить право, применимое к отношениям по правопреемству, в соответствии с общими правилами международного частного права, установленными ст. 1186 ГК РФ, и уже на основании соответствующих норм права решать вопрос о допустимости передачи прав или обязанностей по арбитражной (третейской) оговорке, о правомерности универсального правопреемства, цессии и т. д. Вопрос о допустимости передачи прав или обязанностей по арбитражной (третейской) оговорке в случае универсального правопреемства решается в Постановлении Пленума ВАС РФ следующим образом: при универсальном правопреемстве к правопреемнику переходит весь комплекс имущественных прав и обязанностей правопредшественника, в том числе по арбитражному (третейскому) соглашению. В Постановлении специально оговаривается, что при заключении первоначальным кредитором и должником отдельного от контракта арбитражного соглашения оно становится его составной частью, поэтому оформления нового арбитражного соглашения между новым кредитором и должником также не требуется. Что касается сингулярного правопреемства, то, как и в случае с универсальным, в Постановлении отражен "проарбитражный" подход. При переуступке прав (требований) по договору порядок разрешения споров, установленный сторонами при его заключении, сохраняет свою силу при условии отсутствия в нем или в законе указания на ограничение объема прав, переходящих к новому кредитору, в том числе по арбитражному (третейскому) соглашению. В Постановлении говорится, что не требуется специального указания о переходе прав по арбитражной оговорке в тексте договора уступки прав. При этом новый кредитор и должник вправе заключить новое соглашение об избрании способа разрешения споров. Такой подход к решению указанной проблемы представляется разумным и современным, гарантирующим стабильность экономической деятельности. Однако Постановление не только решает названные общие вопросы, но и вводит ряд ограничений, на которые указанные выше правила не распространяются. Так, в качестве исключений Постановление указывает следующее. Порядок разрешения споров, установленный сторонами при заключении договора, автоматически не сохраняет своей силы даже при отсутствии в последнем уступки или в законе указания на ограничение объема прав нового кредитора, в частности, в следующих случаях: - если договор был заключен между субъектами одного государства, однако при цессии права (требования) передаются иностранному субъекту и, следовательно, сделка приобретает характер международной коммерческой сделки; - если изначально договор представлял собой международную коммерческую сделку, участниками которой являлись иностранный субъект (субъекты), предприятия с иностранными инвестициями, однако в результате цессии его участниками стали только российские субъекты; - если арбитражная оговорка предусматривает передачу споров на разрешение арбитража при организации, объединяющей участников специальной правосубъектности (например, третейский суд создан для рассмотрения споров только между членами биржи, а новый кредитор ее участником не является); - если новый кредитор не обладает специальной правосубъектностью (статусом юридического лица или индивидуального предпринимателя), необходимой для разрешения спора в третейском суде, международном коммерческом арбитраже (например, физическое лицо, наследующее после гражданина-предпринимателя). В Постановлении также освещен ряд других специфических ситуаций. Так, указывается, что при реорганизации третейского (арбитражного) суда права по рассматриваемому соглашению не переходят автоматически, необходимо проверять волеизъявление сторон на передачу спора в преобразованный орган, которое, в частности, может быть выражено в новом арбитражном (третейском) соглашении. Таким образом, получается, что в случае, например, присоединения одного третейского (арбитражного) органа к другому у сторон договора появляется реальная возможность отойти от заранее согласованного метода разрешения спора и передать дело в государственный суд. Данный подход кажется неоднозначным, так как позволяет одному из участников в случае возникновения конфликта не соблюсти ранее оговоренный порядок разрешения споров. Еще одна специфическая ситуация, которая описывается в Постановлении, касается процессуальных моментов в ходе самого арбитража. Так, "в тех случаях, когда судом установлено, что должник участвовал в рассмотрении спора с новым кредитором в арбитраже (третейском суде), при этом не возражал против компетенции арбитража, направлял в арбитраж письменные заявления по существу спора (отзыв на иск, доказательства по существу спора и т. п.), и при отсутствии иных оснований для непризнания компетенции арбитража полномочия арбитража на разрешение спора следует признавать подтвержденными". Данное положение также вызывает целый ряд вопросов. Как быть в ситуации, когда после реорганизации контрагента ответчик возражает против компетенции арбитража в ходе заседания, однако основания для непризнания ее отсутствуют, так как все права по арбитражной оговорке перешли в результате универсального правопреемства? Значит ли это, что только в случае, если лицо не возражает против компетенции арбитража после произошедшего правопреемства, суд вправе признать ее наличие? Указанная в Постановлении формулировка требует уточнений и доработок. Также в Постановлении нашли отражение вопросы, связанные с правопреемством по договору, условия которого определены одной из сторон в формулярах или иных стандартных формах, в случаях новации обязательств, а также ситуации, когда с ходатайством о признании и приведении в исполнение иностранного арбитражного решения обратилась не сторона, в пользу которой оно вынесено, а иное лицо, ссылающееся на получение права требования по нему в результате правопреемства. В целом в Постановлении содержится современный и "проарбитражный" подход к вопросам правопреемства по арбитражной оговорке в случае перемены лиц в обязательстве. Однако сам документ в ряде вопросов требует ряда доработок и уточнений. На заседании 17 сентября 2009 г. указанное Постановление Пленума ВАС РФ "О соотношении правопреемства и арбитражной (третейской) оговорки (соглашения)" не было принято и было отправлено на доработку. Тем не менее очень важно, что этот вопрос находится в данный момент на обсуждении, решается, и будем надеяться, что в скором времени российские суды получат четкие и грамотные разъяснения по вопросу применения норм законодательства о подтверждении компетенции арбитража (третейского суда) в случае перехода прав (обязанностей) по договору, содержащему арбитражную (третейскую) оговорку, к новому лицу.

------------------------------------------------------------------

Название документа