Распространение правовых позиций о доверительной собственности в судебной практике РФ

РАСПРОСТРАНЕНИЕ ПРАВОВЫХ ПОЗИЦИЙ О ДОВЕРИТЕЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ РФ

И. Д. ПОПОВ

Попов И. Д., секретарь судебного заседания первого состава гражданской коллегии Шестого арбитражного апелляционного суда, выпускник Российской академии правосудия.

В процессе сравнительного анализа различных систем права о доверительной собственности автор предлагает усовершенствовать законодательство Российской Федерации и тем самым обеспечить устойчивую судебную практику. Сравнительный анализ континентальной и англо-американской модели траста представлял бы собой довольно несложную юридическую задачу еще полстолетия назад, до того, как Дж. Лангбайном было объявлено об обязательственной природе tenure. Эта волна научной мысли, зародившаяся в 80-х годах прошлого столетия, перевернула традиционное представление о соотношении доверительного управления имуществом и доверительной собственности. Последовавшее вскоре принятие международных конвенций, установивших интернациональный статут траста <1>, в корне изменило существовавший до той поры паритет между парадигмами континентальной и англо-американской правовых систем. -------------------------------- <1> Гаагская конвенция о праве, применимом к трастам, и о их признании в 1985 г. и Луганская конвенция по вопросам юрисдикции и принудительного исполнения судебных решений в отношении гражданских и коммерческих споров 1988 г.

М. Мило отмечает, и к его мнению присоединяются Хайтон, Кортман и другие, что "институт траста, принадлежащий к системе общего права, достаточно легко приспосабливается к континентальному вещному праву" <2>. Очевидно, что существовавшие доселе представления о делении траста по правовым семьям размываются, теряют свою актуальность. Сегодня всецело можно говорить о трасте как интернациональной правовой конструкции, а разность представления о нем в правовых доктринах на сегодняшний день сводится к специфике имплементации международной модели траста в национальных законодательствах и возможности гармонизации различных подходов в целях повышения эффективности правовой защиты международного товарооборота. -------------------------------- <2> Milo M. Review of Principles of European Trust Law // European Review of Private Law (Special Series on Trusts). 2000. Vol. 8. N 3. P. 541; Hayton D. J., Kortmann S. C.J. J., Verhagen H. L.E. (eds.) Ibid. Ref. 13.

Как представитель судебной системы, автор в исследовании хотел бы остановиться на вопросе о возможности применения конвенционных норм и правил с точки зрения правовой защиты траста в Российской Федерации, рассмотрев практику реальных дел, рассматриваемых в арбитражных судах <3>. -------------------------------- <3> Попов И. Д. К вопросу о судебном прецеденте в России // Сборник материалов III тура Всероссийской юридической олимпиады. Хабаровск, 2008.

Первым постулатом в этой связи будет выступать мнение о применении ratio decidenti Европейского суда по правам человека (далее также - ЕСПЧ) по вопросам доверительной собственности <4>. Иными словами, если юрисдикция Европейского суда признается Россией, ЕСПЧ входит в силу названных оснований в национальную правовую систему со своей прецедентной практикой, определяя ее дальнейшее развитие в названном аспекте. Данное замечание актуально еще и потому, что, с точки зрения Европы, в России отсутствуют эффективные меры по защите инвестиционных капиталов, а государственное давление нередко требует судебного вмешательства в вопросе о законности мер по доверительному управлению государственным имуществом, как это нашло отражение в одиозном деле Gusinsky v. Russia N 70276 <5>. Разумеется, это довольно осторожное предположение, однако в России существует и развивается научное направление, отстаивающее такие позиции и претендующее на толику доктринальности, будучи поддерживаемым в том числе самими представителями судебной системы <6>. Распространение действия так называемого Страсбургского прецедентного права на систему арбитражных судов получило закрепление в информационном письме ВАС РФ от 20 декабря 1999 г. "Об основных положениях, применяемых Европейским судом по правам человека при защите имущественных прав и права на правосудие" <7>. -------------------------------- <4> Например, по таким делам, как Pla Puncernau&Puncernau Pedro - Andorra (решение от 27 мая 2003 г. N 69498/01) // "Information note N 54 on the case-law of the Court. June, 2003". <5> Решение от 19 мая 2004 г. "Information note N 01 on the case-law of the Court. June, 2004". <6> Л. Г. Лукайдес, А. И. Ковлер, В. А. Туманов, В. А. Канашевский, Ю. И. Стецовский, В. З. Абдрашитова и др. К этому мнению присоединяется и сам Л. Вильдхабер, Председатель ЕСПЧ. <7> Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2000. N 2.

В этой связи мы рассмотрим несколько конкретных дел, характеризующих правовое преломление института траста в трактовке арбитражных решений в РФ. Так, согласно материалам дел F. Ltd. v. JSC S. и JSC S1. v. F. Enterprises Ltd. <8> стороной в процессе выступала британская компания F. Ltd., однако согласно представленным учредительным документам "place of central management and control" центром административной деятельности являлся Кипр. Как следовало из п. п. "o", "s" и "w" статей об ассоциации, компания была вправе учреждать траст, причем согласно п. "s" это мог быть и благотворительный траст. Несмотря на ограничения, предусмотренные законодательством, Устав допускал ситуацию "Shadow director" - в частности, об этом говорят статьи об альтернативном управлении (ст. 10), доверительном управлении (ст. 9) и передоверии полномочий иным лицам, уполномоченным выступать в качестве управляющего компанией (п. "b" ст. 16). В то же время положения п. "x" п. 3 поз 2 Устава позволяли обходить правило "Piercing the corporate veil" в дополнение к концепции "alter ego" о привлечении к ответственности акционеров по долгам компании. Очевидно, перед нами классический образчик устава офшорной компании, достаточно активно действовавшей на российском рынке. В рассматриваемых делах не шла речь об имуществе и правомочиях представителей, как это звучало в делах "M. Corp. v. Ю.", "В. v. У. и "МЦ "A. GmbH", "A. GmbH" v. В". Рассмотрим последний судебный пул более внимательно. Согласно представленным в суд материалам дела между российской и немецкой сторонами был создан концерн, осуществляющий строительство автодороги Чита - Хабаровск. Между сторонами возник спор о сдаче в эксплуатацию объекта по вопросам комплексного исполнения заказа разными субподрядчиками. При этом генеральным подрядчиком выступал сам российско-немецкий концерн, финансируемый за счет средств Банка реконструкции и развития. Судом было признано отсутствие концерна как правовой формы в праве РФ. Вместе с тем обязательства сторон, в которых принимало участие также и государственное предприятие У., были квалифицированы как договор простого товарищества, однако данное утверждение порождало логичный вопрос о правовой состоятельности концерна, зарегистрированного в России по нормам немецкого права на основании незарегистрированного договора об учреждении концерна. Особенно это касалось вопроса транша, выделенного Банком реконструкции и развития, и прав управления этими средствами, поскольку при неисполнении обязательств сторон по договору (незавершенное строительство) вставал вопрос об отчетности о расходовании выделенных средств. Представляется, что более удобной с точки зрения правовой защиты интересов Банка (финансовые средства освоены, строительство не завершено) была бы конструкция траста. -------------------------------- <8> Здесь и далее ссылки на материалы дел архива Арбитражного суда Хабаровского края.

Итак, на основании рассмотренных примеров становится возможным сделать общий вывод о реальных проблемах становления траста в России и, как следствие, отсутствия эффективных инструментов правовой защиты коммерческих и публичных интересов. Представляется, что суть проблемы коренится в отсутствии нормативного регулирования, направленного на имплементацию норм конвенционных обязательств России в международном правовом пространстве, что требует пристального внимания как законодателя, так и правоприменителя в вопросах, относимых в правовой защите доверительной собственности в международных коммерческих сделках, относимых в силу lex voluntatis или по иным основаниям к юрисдикции Российской Федерации. Наличие двух уровней судебных систем - национальной и наднациональной в обозримой перспективе способно привести к конфликту устанавливаемых ими прецедентов. Это обстоятельство, в свою очередь, требует внимательного отношения к складывающейся практике интерпретации международного траста в контексте необходимости гармонизации прецедентных систем современности.

------------------------------------------------------------------

Название документа