Соотношение уголовно-правовых и гражданско-правовых начал в регулировании отношений, связанных с несостоятельностью и банкротством

СООТНОШЕНИЕ УГОЛОВНО-ПРАВОВЫХ И ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫХ НАЧАЛ В РЕГУЛИРОВАНИИ ОТНОШЕНИЙ, СВЯЗАННЫХ С НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТЬЮ И БАНКРОТСТВОМ

О. В. СЕДОВ

Седов О. В., старший инспектор отдела организационно-плановой и информационно-аналитической работы штаба УВД по Тверской области, майор милиции.

Как показывает мировой опыт, эффективность регулирования отношений, связанных с несостоятельностью, может быть обеспечена лишь комплексным правовым воздействием на них как блока неуголовных отраслей права, так и уголовно-правовыми средствами защиты участников данных отношений, а в конечном итоге - всего общества. Возникновение общественно опасных проявлений в среде, связанной с несостоятельностью, - процесс объективный и неизбежный. Так же как процессы несостоятельности и банкротства являются неотъемлемой составной частью рыночной экономики, общественно опасные проявления в сфере, связанной с несостоятельностью (банкротством), - неизбежные спутники развития этих отношений. Уголовному закону как одной из составляющих социального регулирования отводится роль поддержания и охраны единого нормативного общественного порядка, важнейшей и неотъемлемой частью которого является экономическое равновесие, вне которого "деструктивные дисфункциональные процессы могут быть неуправляемы и могут привести к социальной дезорганизации, поставить вопрос о самом существовании социума <1>". -------------------------------- <1> Колесников В. В. Экономическая преступность и рыночные реформы: политико-экономические аспекты. СПб., 1994. С. 9.

Вместе с тем произведенный А. В. Наумовым анализ эффективности влияния широких уголовно-правовых запретов в сфере экономической деятельности социалистического периода истории России на экономику страны показал, что такие нормы имели разрушительную в экономическом смысле силу <2>. Практика показала, что реализация уголовного законодательства в сфере экономических отношений, даже необходимая в основе, все же приводила к крайне негативным последствиям. -------------------------------- <2> См.: Наумов А. В. Уголовный закон в условиях перехода к рыночной экономике // Советское государство и право. 1991. N 2. С. 35.

Как вполне обоснованно заметил А. Э. Жалинский, "действие уголовного закона в сфере экономики следует рассматривать и эмпирически отражать как процесс противоречивый, одновременно несущий в себе позитивный и негативный эффект, способный удовлетворять породившие потребности и, напротив, поддерживать отношения, объективно вредные для данного этапа социального развития" <3>. В целях минимизации негативных последствий законодателю следует в уголовном праве в области экономических отношений руководствоваться принципом: "Не мешай добросовестным субъектам". При установлении уголовно-правовых запретов в сфере экономики необходимо учитывать не только присущие этим отношениям особенности, но и специфику законодательства (гражданского, административного, налогового и т. д.), регулирующего экономическую деятельность, а также последствия такого правового воздействия. -------------------------------- <3> Жалинский А. Э. Уголовный закон и экономика в условиях социальных перемен // Укрепление законности и борьба с преступностью в условиях формирования правового государства. М., 1990. С. 90.

Преобладающую часть механизма правовой охраны экономических отношений, несомненно, должно составлять регулирование тех отраслей права, которые адекватно отражают содержание последних и способны своевременно реагировать на происходящие в них изменения. Учитывая, что негативные проявления в сфере экономических отношений зачастую вызываются причинами экономического характера, то основную роль в борьбе с такими проявлениями должны играть не уголовно-правовые запреты, а меры экономической ответственности, экономические санкции. В связи с изложенным следует в полной мере согласиться с мнением И. Ю. Михалева о том, что "включение" уголовно-правовых способов воздействия на экономические отношения, в частности связанные с несостоятельностью, должно быть крайне взвешенным и ограниченным. Уголовно-правовое вмешательство следует использовать как крайнюю меру, когда ни один из других способов не позволяет достичь необходимой стабилизации экономических процессов" <4>. -------------------------------- <4> Михалев И. Ю. Криминальное банкротство. СПб., 2001. С. 37 - 38.

Самостоятельность природы уголовного права, выражающаяся, в частности, в особом предмете правового регулирования, не означает, что уголовная противоправность должна определяться уголовным законом независимо от других отраслей права. Более того, анализ действующего уголовного законодательства показывает, что вообще нет такой отрасли права, отдельные нормы которой не входили бы органически в уголовно-правовые посредством бланкетных норм. Представляется справедливым утверждение П. С. Яни, что бланкетность "экономических" статей уголовного закона определяется особой ролью уголовно-правового запрета, защищающего отношения в сфере экономики "...как регулятора уже созданных неуголовными правовыми актами отношений" <5>. -------------------------------- <5> Яни П. С. Актуальные проблемы уголовной ответственности за экономические и должностные преступления: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1996. С. 60.

Учитывая зависимость эффективности регулятивного воздействия права от адекватности отражения в нем регулируемых (охраняемых) отношений, при формулировании уголовно-правового запрета всегда существует необходимость полного и точного учета всех свойств регулируемых и охраняемых отношений. В итоге элементы неуголовных юридических конструкций используются в уголовно-правовых нормах, регулирующих отношения в сфере экономики. Поэтому "уголовно-правовая норма, охраняющая отношения в сфере экономики... непосредственно связана с нормами других отраслей права, которые... позитивно регулируют охраняемые отношения" <6>. -------------------------------- <6> Яни П. С. Актуальные проблемы уголовной ответственности за экономические и должностные преступления: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1996. С. 54.

Для правильного понимания необходимости уголовно-правовых запретов в сфере несостоятельности (банкротства) необходимо иметь представление о реальной общественной опасности негативных проявлений в среде, связанной с несостоятельностью субъектов экономической деятельности. Понятие общественной опасности формировалось через восприятие вреда, причиняемого теми деяниями, которые относили к преступным. Так, Ч. О. Беккариа считал общественный вред необходимым признаком преступления. В своем труде "О преступлениях и наказаниях" он писал: "Предшествующие размышления дают мне право утверждать, что единственным и истинным мерилом преступления является вред, который они приносят нации" <7>. -------------------------------- <7> Беккариа Ч. О. О преступлениях и наказаниях. М., 1939. С. 223.

К. В. Шавров пришел к заключению, что "общего, кроме чисто формального, определения преступлению дать нельзя. Но одно несомненно с социальной точки зрения: оно есть или вредное по существу деяние для общества или индивидуума, или считающееся вредным по общему убеждению" <8>. -------------------------------- <8> Шавров К. В. Понятие преступления. Киев, 1901. С. 13.

Уточняя содержание общественной опасности, Н. Д. Дурманов выдвинул ряд важных положений, характеризующих компетенцию общественной опасности <9>. Так, говоря об опасности деяния, необходимо подразумевать реальную, а не мнимую опасность деяния для общества; при этом имеется в виду опасность не единичного деяния, а определенного вида человеческих действий; опасность деяния распространяется на все слои общества, представляет угрозу общественным отношениям. -------------------------------- <9> См.: Дурманов Н. Д. Понятие преступления. М., 1948. С. 102.

Понятие общественной опасности находится в тесной связи с элементарным проявлением массового социального явления, определенного множества правонарушений. Единичные эксцессы, по мнению Ю. А. Денисова, не нуждаются в развитой системе правоохранительных институтов. "Правонарушение по качеству действия содержит потенциальную угрозу общественным отношениям, но в актуальную угрозу она превращается лишь в условиях относительно широкого распространения деяний данного вида... Пока какой-либо конкретный вид правонарушений существует как элемент распространенного явления, он общественно опасен именно в силу своей неединичности" <10>. -------------------------------- <10> Денисов Ю. А. Общая теория правонарушения и ответственности (социологический и юридический аспекты). Л., 1983. С. 28.

Поскольку преступные деяния, связанные с банкротством, проявляются в массовом масштабе, постольку они и рассматриваются УК РФ как преступления. Это стало возможным в связи с криминализацией деяний, связанных с банкротством, с внесением в эти отношения новых действий субъектов (нового элемента структуры), общественная опасность которых и предопределяет отнесение этих "новых" общественных отношений к предмету уголовно-правового регулирования. Причинами криминализации вышеназванного деяния являются: 1) многочисленные факты совершения банкротства; 2) убеждение в эффективности борьбы с преступным банкротством уголовно-правовыми средствами; 3) повышенная степень общественной опасности преступного банкротства; 4) роль общественного сознания в создании нравственной оценки преступного банкротства; 5) выполнение государством обязательств по охране прав человека, в том числе прав вкладчиков, кредиторов. В связи с вышеизложенным следует, что общественная опасность криминального банкротства заключается в том, что преступные деяния, предусмотренные ст. ст. 195 - 197 УК РФ, могут причинять существенный вред охраняемым уголовным законом объектам (интересам), а именно отношениям по реализации принципа добропорядочности субъектов экономической деятельности, правомерным интересам кредиторов, а также иных лиц со стороны недобросовестных должников, которые стремятся избежать исполнения своих имущественных обязательств по отношению к кредиторам и тем самым причинить им вред. Факт изначального становления в постсоциалистическом периоде правового института несостоятельности с последующим, по истечении четырех лет, установлением уголовной ответственности за банкротские правонарушения исходя из уже существующих правил законодательства о несостоятельности предполагает некоторую обусловленность природы уголовно-правовых норм. Очевидно, что имевшееся правовое регулирование отношений несостоятельности явилось той средой, в которой происходило формирование института уголовной ответственности за деяния, связанные с банкротством. И совершенно естественно, что эта среда наложила отпечаток на уголовно-правовой институт банкротства. Определяющее влияние на формирование отечественного уголовно-правового института банкротства в постсоциалистический период оказали, как следовало ожидать, положения Закона от 19 ноября 1992 г. "О несостоятельности (банкротстве) предприятий" <11>. Именно в этом нормативном акте юридическое оформление отношений несостоятельности получило тот уровень, который и послужил основой конструирования составов криминальных банкротств в Уголовном кодексе РФ. Закон о несостоятельности (банкротстве) сформулировал понятия несостоятельности (банкротства), неправомерных действий должника, собственника предприятия-должника, кредитора и иных лиц, умышленного и фиктивного банкротства в том их виде, в котором вошли в бланкетные диспозиции ст. ст. 195 - 197 УК РФ в первоначальной их редакции. -------------------------------- <11> Закон Российской Федерации от 19.11.1992 N 3929-1 "О несостоятельности (банкротстве) предприятий" // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1993. N 1. Ст. 6.

Использование в ст. ст. 195, 196 и 197 Уголовного кодекса терминов "банкротство" и "несостоятельность", контекст употребления этих терминов, грамматическая и семантическая структура предложений в этих нормах, почти полностью заимствованные из статей Закона о несостоятельности 1992 г., - все это указывает на идентичность содержания одноименных понятий, используемых как в законодательстве о несостоятельности, так и в уголовном законе. Использование установленных Законом о несостоятельности 1992 г. понятий в качестве первичных элементов для конструирования составов криминальных банкротств, по сути, установило предопределенность уголовно-правового банкротства от гражданско-правовой несостоятельности. В итоге отождествление понятий "несостоятельность" и "банкротство" в законодательстве о несостоятельности затруднило и их разграничение в уголовном праве, что и не позволило последнему встать на путь традиционного, выработанного дореволюционной правовой наукой, исключительно уголовно-правового понимания банкротства. Вместе с тем другой элемент выработанного мировым опытом традиционного понимания уголовно-правового банкротства - его обусловленность гражданским законодательством о несостоятельности - был в полной мере воспринят отечественным законодателем. Зависимость уголовно-правового банкротства от несостоятельности возродила известную еще русскому дореволюционному правоведению проблему двойственности юридической природы уголовно наказуемых деяний, связанных с банкротством. Такая двойственность дает основания говорить о наличии двух уровней правового регулирования отношений, связанных с несостоятельностью: первый уровень - регулирование законодательства о несостоятельности, цель которого - сбалансирование имущественных интересов участников этих отношений; второй уровень - уголовно-правовое регулирование, направленное на упорядочение части отношений, определяемых наличием общественно опасных деяний и возникающих из правоотношений, сформированных в результате воздействия законодательства о несостоятельности. Базовая роль законодательства о несостоятельности в регулировании общественных отношений в данной сфере предопределяет его значимость для правового воздействия второго уровня - уголовно-правового регулирования. При этом роль уголовного закона в регулировании данных отношений может быть только вторичной <12>. В связи с этим представляется справедливым утверждение А. Э. Жалинского о том, что "способы разрешения межотраслевых правовых коллизий должны основываться на приоритетности гражданского законодательства в части правовой оценки деяния, выступающего в качестве юридического факта, и акцессорности уголовного права: характеристика оцениваемого деяния должна соответствовать гражданскому закону, поскольку именно в нем содержатся его признаки" <13>. Однако верно отмечает В. В. Мальцев, что такой "содержательный" приоритет не перерастает в вертикальные отношения "подчинения", поскольку юридическая сила данных отраслей права равна <14>. Вместе с тем полагаем, что отмеченный "содержательный" приоритет привносит в соотношение рассматриваемых отраслей права определенные зависимости: как минимум необходимость в согласовании терминологии, а как максимум - согласованность в построении юридических конструкций. -------------------------------- <12> Звечаровский И. Э. Новый УК: проблемы применения // Законность. 1999. N 1. С. 9. <13> Жалинский А. Э. О соотношении уголовного и гражданского права в сфере экономики // Государство и право. 1999. N 12. С. 47. <14> См.: Мальцев В. В. Понятие и место уголовного права в системе отраслей права // Государство и право. 2000. N 5. С. 54.

Задача правового воздействия второго уровня (уголовно-правового регулирования) традиционна для любого общества и государства, вытекает из исторической предопределенности происхождения уголовного права. Как отмечает П. С. Яни: "Охранная и одновременно регулирующая функция уголовно-правового запрета выражена в данном случае в том, что потенциальная и фактическая его реализация защищает отношения, позитивно регулируемые неуголовными правовыми актами, от деформирующих их определенных законодателем способов воздействия" <15>. -------------------------------- <15> Яни П. С. Актуальные проблемы уголовной ответственности за экономические и должностные преступления: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1996. С. 56.

В конечном итоге уголовное и гражданское право, а также законодательство о несостоятельности, представляя составные элементы единой правовой системы, основанной на действующей Конституции РФ, подчинены общей цели, которая состоит в обеспечении прав и свобод граждан, провозглашенных в Основном Законе страны. Интересны с точки зрения соотношения уголовно-правовых и гражданско-правовых начал в регулировании отношений, связанных с криминальным банкротством, положения Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11 июня 1999 г. N 41 и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ N 9 <16>, где приводится правовая позиция, что институты, понятия и термины гражданского, семейного и других отраслей законодательства РФ при использовании в других отраслях права должны применяться в том значении, в каком они используются в гражданском, семейном и других отраслях законодательства, если иное специально не оговорено. Из этого следует вывод, что гражданско-правовые термины и понятия, касающиеся несостоятельности, могут применяться в уголовном праве постольку, поскольку уголовно-правовыми нормами не установлены свои "специальные" термины и понятия. -------------------------------- <16> Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 11.06.1999 N 41, Пленума ВАС РФ N 9 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие части первой Налогового кодекса РФ" // Российская газета. 06.07.1999. N 128.

Эти положения остаются актуальными и после внесения изменений в Уголовный кодекс РФ Федеральным законом от 19.12.2005 N 161-ФЗ <17>, согласно которым диспозиции ст. ст. 195 - 197 были изложены в новой редакции. Несмотря на наличие в ст. ст. 196 и 197 УК РФ по форме определений понятий: "преднамеренное банкротство, то есть..." и "фиктивное банкротство, то есть...", эти конструкции по-прежнему содержат ряд бланкетных элементов. В итоге некоторые термины и понятия могут быть установлены только из гражданско-правовых норм специализированного законодательства о несостоятельности (банкротстве). Таким образом, уголовно-правовые нормы о криминальных банкротствах не являются чисто бланкетными и относятся к нормам со смешанными диспозициями, содержащими как описательные элементы, так и бланкетные. -------------------------------- <17> Федеральный закон от 19.12.2005 N 161-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс РФ и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" // Собрание законодательства РФ. 2005. N 52. С. 5574.

Учитывая изложенное, полагаем целесообразным остановиться на основных понятиях ныне действующего Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (в редакции от 05.02.2007) <18>, которые являются определяющими для уяснения сущности криминальных банкротств. -------------------------------- <18> Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ с изм. и доп. "О несостоятельности (банкротстве)" // Собрание законодательства РФ. 2002. N 43. Ст. 4190; 2004. N 35. Ст. 3607; 2005. N 1 (ч. 1). Ст. 46; 2005. N 44. Ст. 4471; 2006. N 3292; 2006. N 52 (ч. 1). Ст. 5497; 2007. N 7. Ст. 834; Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права. Т. IV. М.: Изд. братьев Башмаковых, 1912. С. 50.

Согласно ст. 2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ (далее по тексту - Закон о банкротстве 2002 г.), под несостоятельностью (банкротством) понимается признанная арбитражным судом неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанности по уплате обязательных платежей. При этом юридическое лицо считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам или исполнить обязанности по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства (обязанности) не исполнены им в течение трех месяцев с момента наступления даты их исполнения, а гражданин - если указанные обязательства или обязанности не исполнены им в течение трех месяцев, при условии что сумма его обязательств превышает стоимость принадлежащего ему имущества (ст. 3 Закона о банкротстве 2002 г.). Как видим, основное различие приведенных определений несостоятельности гражданина и юридического лица сводится к тому, что для признания банкротом юридического лица необходимо установить его неплатежеспособность, т. е. неспособность к точному своевременному удовлетворению предъявленных денежных требований (принцип неплатежеспособности), а для признания несостоятельным гражданина необходимо установление недостаточности его имущества для полного удовлетворения предъявленных денежных требований (принцип неоплатности). Следует отметить, что в силу прямого указания Закона (ст. 214) к гражданам - индивидуальным предпринимателям применяется критерий неплатежеспособности. В дореволюционной литературе обращалось внимание на связь неоплатности и неплатежеспособности как оснований несостоятельности. Первая означает недостаточность имущества должника (установленный факт), вторая - предполагаемую недостаточность имущества должника (презумпция). "Не следует думать, - писал Г. Ф. Шершеневич, - что платежная неспособность является совершенно оторванной от неоплатности должника. Напротив, в большинстве случаев неспособность должника тесно связана с недостаточностью его имущества. Лицо, обладающее имуществом, достаточным для покрытия его долгов, всегда почти найдет возможность достать суммы, необходимые для покрытия предъявленных требований", - взять взаймы, рассрочить или отсрочить долги и т. п. Такого же взгляда придерживались и другие юристы. В частности, А. Н. Трайнин о замене принципа неоплатности неспособностью платить писал, что такая замена "...в сущности, не означает отказа от первого принципа в пользу второго: закон оперирует здесь с той же неоплатностью, но охваченной не во внутреннем и трудно уловимом соотношении актива и пассива, а в ее внешнем отчетливом проявлении - прекращении платежей" <19>. -------------------------------- <19> Грайнин А. Н. Несостоятельность и банкротство. СПб., 1913. С. 14 - 15.

Известно, что Закон РФ от 19.11.1992 "О несостоятельности (банкротстве) предприятий" в качестве критерия несостоятельности, в том числе юридических лиц, использовал принцип неоплатности. Замена этого принципа неплатежеспособностью с введением в действие Федерального закона от 8 января 1998 г. N 6-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" <20> (далее по тексту - Закон о банкротстве 1998 г.) подвергалась критике. Положения о неспособности удовлетворить требования кредиторов (неплатежеспособности) рассматривались в качестве одного из основных недостатков, которые якобы позволяли признать банкротом всякого участника имущественного оборота. Вносились многочисленные предложения, направленные на изменение как критериев, так и внешних признаков несостоятельности (банкротства). -------------------------------- <20> См.: Федеральный закон от 08.01.1998 N 6-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" // Собрание законодательства РФ. 1998.

Более того, в 2000 г. Государственной Думой был принят в трех чтениях, а впоследствии и одобрен Советом Федерации проект Федерального закона "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)". В указанном законопроекте в качестве основания несостоятельности должника-организации использовалась неоплатность последнего. Причем в редакции законопроекта, прошедшей первое чтение, принцип неоплатности был реализован в своем классическом виде, когда основанием банкротства признавалось превышение кредиторской задолженности над стоимостью имущества должника, а в окончательном варианте законопроекта можно было обнаружить норму о том, что юридическое лицо считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам или исполнить обязанности по уплате обязательных платежей при условии, что "краткосрочные пассивы указанного юридического лица превышают балансовую стоимость его оборотных активов на дату представления в налоговые органы последнего балансового отчета". Президент Российской Федерации наложил вето на указанный законопроект <21>, вполне резонно указав его сторонникам, что введение в состав признаков банкротства условия о том, что сумма краткосрочных пассивов должна превышать балансовую стоимость оборотных активов должника, сделает нереальным осуществление на практике процедуры банкротства и будет ориентировать организации на наращивание дебиторской задолженности (наиболее легкий способ увеличения балансовой стоимости активов), что, в свою очередь, отрицательно скажется на ситуации с неплатежами в экономике. -------------------------------- <21> См.: Постановление ГД ФС РФ от 22.11.2001 N 2131-III ГД "О Федеральном законе "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" (проект N 99010862-2)" // Собрание законодательства РФ. 2001. N 49. Ст. 4609.

Установленные Законом о банкротстве 2002 г. признаки несостоятельности (банкротства) можно подразделить на сущностные, т. е. необходимые и достаточные для квалификации банкротства должника, и внешние, служащие основанием для подачи заявления о признании должника банкротом в арбитражный суд и возбуждения арбитражного судопроизводства по делу о банкротстве. К сущностным признакам банкротства относятся: 1) неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам или исполнить обязанность по уплате обязательных платежей; 2) превышение суммы обязательств должника-гражданина над стоимостью принадлежащего ему имущества. Эти признаки неочевидны, поэтому они устанавливаются арбитражным судом в ходе рассмотрения дела о банкротстве. Дело о банкротстве может быть возбуждено и рассмотрено в целях установления наличия или отсутствия сущностных признаков банкротства при наличии так называемых внешних (очевидных) признаков банкротства, а именно: 1) приостановления должником платежей сроком не менее трех месяцев с момента наступления срока их исполнения; 2) величины требований кредиторов к должнику-гражданину не менее 10000 руб. и к должнику - юридическому лицу не менее 100000 руб. Как справедливо отмечают В. Ф. Попондопуло и Е. В. Слепченко, "наличие внешних признаков банкротства еще не означает собственно банкротства. Внешние признаки свидетельствуют лишь о неплатежеспособности должника и являются материально-правовым основанием для подачи в арбитражный суд заявления о признании должника банкротом и возбуждения производства по делу о банкротстве. И только в ходе судебного разбирательства можно установить природу неплатежеспособности должника, сопровождается она наличием сущностных признаков банкротства или нет" <22>. -------------------------------- <22> Попондопуло В. Ф., Слепченко Е. В. Производство по делам о банкротстве в арбитражном суде. СПб., 2004. С. 25.

Вместе с тем, как следует из анализа процессуальных норм Закона о банкротстве 2002 г., производство в арбитражном суде по делу о банкротстве и его исход не являются необходимыми основаниями для производства по уголовным делам о фиктивном и преднамеренном банкротстве. Несмотря на то что дореволюционным российским законодательством возбуждение уголовного преследования за простое или злостное банкротство было поставлено в зависимость от предварительного признания соответствующего свойства несостоятельности гражданским судом, современное российское законодательство о банкротстве разграничивает сферы уголовного и гражданского судопроизводства. Так, с одной стороны, выявление признаков преднамеренного банкротства (уголовно-правовая оценка) не является основанием отказа в признании должника банкротом и, с другой стороны, установление фиктивного банкротства означает отсутствие оснований для признания должника несостоятельным, влечет отказ арбитражного суда в признании должника банкротом (ст. 55 Закона), но не препятствует уголовно-правовому преследованию лиц, виновных в фиктивном банкротстве. Данная позиция подтверждается и Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 28 декабря 2006 г. N 64 <23>, согласно которому судам указано на необходимость при рассмотрении уголовных дел учитывать вступившие в законную силу решения арбитражных судов, судов общей юрисдикции, а также другие решения, постановленные в порядке гражданского судопроизводства, имеющие значение по делу; такие решения подлежат оценке в совокупности с иными собранными доказательствами по правилам ст. 88 УПК РФ. Исходя из этого следует констатировать, что решение арбитражного суда по делу о банкротстве не имеет преюдиционного значения по уголовному делу о криминальном банкротстве, а должно оцениваться наряду с другими доказательствами по общим правилам, установленным уголовно-процессуальным законодательством. -------------------------------- <23> См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.12.2006 N 64 "О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления" // Российская газета. 31.12.2006. N 297.

В пользу такого подхода также можно привести и доводы практического свойства: 1) арбитражный управляющий при подготовке заключения о наличии (отсутствии) признаков преднамеренного (фиктивного) банкротства, а также и арбитражный суд ограничены гласными (и в рамках предоставленных ему прав, как показывает практика, существенно ограниченными) способами сбора информации о должнике, тогда как основная масса злоупотреблений, в том числе и представление арбитражному управляющему для дачи соответствующего заключения ложных, сфальсифицированных документов, выявляется посредством проведения негласных оперативно-розыскных мероприятий; 2) ограничение уголовно-правового преследования обязательным условием предварительного принятия решения арбитражным судом подрывает самостоятельную природу уголовного права; 3) возбуждение уголовного дела о преднамеренном и фиктивном банкротстве исключительно на основании соответствующего заключения арбитражного управляющего, представляемого в арбитражный суд, означало бы фактическое переложение обязанностей по выявлению, предупреждению, пресечению и раскрытию криминальных банкротств на арбитражных управляющих. В итоге понятие несостоятельности (банкротства), сформулированное действующим гражданско-правовым законодательством в части того, что его обязательным признаком является признание арбитражным судом неспособности должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, не применимо в уголовно-правовой сфере, так как наличие или отсутствие сущностных признаков банкротства, которые и имеют определяющее значение для уголовно-правовой оценки деяния, может быть установлено и помимо арбитражного процесса. При квалификации действий виновных по ст. ст. 195 - 197 УК РФ следует исходить из понятий "преднамеренное банкротство" и "фиктивное банкротство", сформулированных в тексте указанных норм, тогда как к законодательству о несостоятельности следует обращаться для выяснения содержания тех терминов и понятий, которые прямо не определены в уголовном законе.

------------------------------------------------------------------

Название документа