Деликтные обязательства и страхование деликтной ответственности. Проблемы теории и практики

ДЕЛИКТНЫЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА И СТРАХОВАНИЕ ДЕЛИКТНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ. ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ <*>

Ю. Б. ФОГЕЛЬСОН

Фогельсон Юрий Борисович, доктор юридических наук, профессор кафедры предпринимательского права Государственного университета - Высшая школа экономики.

Краткое введение

Страхование деликтной ответственности было мало распространено как в дореволюционной России, так и в СССР. Соответственно этому правовое регулирование данного вида страхования мало изучалось как с практической, так и с теоретической точек зрения. Не исследовался и один из ключевых вопросов страхования деликтной ответственности - соотношение требования, возникшего из договора страхования, с требованием, возникшим из причинения вреда. Поэтому введение ОСАГО - одного из наиболее массовых видов страхования деликтной ответственности, затрагивающего интересы множества людей, высветило серьезные проблемы, которые оказались следствием малого опыта и, соответственно, недостаточной проработанности правового регулирования страхования деликтной ответственности. То же самое касается и юридической техники рассмотрения исков, предъявленных к причинителю вреда, застраховавшему свою ответственность. Процедурные вопросы, которые встали перед судами при рассмотрении таких исков, оказались трудноразрешимыми на основе действующих норм, и судам пришлось вырабатывать соответствующие решения самим. Эта статья представляет собой попытку осмысления некоторых вопросов, возникающих в случае, когда лицо, ответственное за причиненный вред, застраховало свою ответственность. Для удобства я с самого начала сформулирую три группы вопросов, которые будут рассмотрены в данной статье. 1. Как соотносятся между собой деликтное требование потерпевшего и его же требование как выгодоприобретателя по договору страхования ответственности? Освобождается ли лицо, ответственное за причиненный вред, от его возмещения, если его ответственность за причинение вреда была застрахована по договору обязательного или добровольного страхования ответственности? 2. Какова правовая природа требования потерпевшего к страховщику ответственности с учетом нормы п. 4 ст. 931 ГК РФ? 3. Если потерпевший предъявил иск к причинившему вред лицу, ответственность которого застрахована, подлежит ли привлечению к участию в судебном деле страховщик, застраховавший ответственность лица, причинившего вред? Если да, то можно ли привлекать его в качестве второго ответчика? Дальше мы увидим, что ответы на все эти вопросы тесно связаны между собой, так как они отражают разные стороны одной и той же важнейшей проблемы - взаимоотношения и взаимодействия обязательств, возникающих из договора страхования деликтной ответственности с деликтными обязательствами.

Соотношение требований из причинения вреда и из договора страхования ответственности за причинение вреда

На первый взгляд представляется, что ответ на вопрос о соотношении этих требований достаточно ясно дает ст. 1072 ГК РФ, согласно которой если лицо, причинившее вред, застраховало свою ответственность (в порядке добровольного или обязательного страхования), обязанность по возмещению вреда возлагается на него лишь в случае, когда страхового возмещения недостаточно для полного возмещения вреда. Размер возмещаемого вреда причинившим его лицом определяется в этом случае как разница между полученным потерпевшим страховым возмещением и фактическим размером причиненного ему вреда. При таком прочтении ст. 1072 ГК РФ ответственность лица, причинившего вред, но застраховавшего свою ответственность, наступает не всегда, а лишь в случаях, когда страхового возмещения недостаточно для полного возмещения вреда и ответственность наступает не в полном объеме причиненного вреда, а лишь в части, не покрытой страховым возмещением. Эта точка зрения приводит нас, таким образом, к выводу о том, что ст. 1072 представляет собой изъятие из общего правила - полного возмещения вреда лицом, его причинившим. Однако в отличие, например, от ст. 399 ГК РФ, где прямо предусмотрено, что при субсидиарной ответственности кредитор сначала должен предъявить требование к основному должнику, в ст. 1072 ГК РФ ничего подобного не сказано и ссылки на субсидиарную ответственность лица, причинившего вред, в этой норме нет. До введения ОСАГО, когда страхование ответственности за причинение вреда было исключительно добровольным, общее мнение было совершенно противоположным изложенному выше. Суды полностью обходили вниманием ст. 1072 ГК РФ и считали, что обязанность возместить причиненный вред в полном объеме возникает у его причинителя независимо от того, застраховал он свою ответственность или нет. То есть считалось, что при наличии у причинителя вреда договора страхования ответственности у потерпевшего возникают два требования: деликтное к причинителю вреда в полной сумме причиненного вреда и договорное к страховщику в полной сумме причиненного вреда, но не более страховой суммы. Соответственно этому суды систематически придерживались следующей позиции: при наличии договора страхования ответственности у лица, причинившего вред, потерпевший имеет два способа защиты своего права - он может либо предъявить деликтное требование непосредственно лицу, причинившему вред, либо предъявить договорное требование к страховщику. Потерпевший, по мнению судов, вправе сам выбрать способ защиты своего права. То есть толкование ст. 1072 ГК РФ как изъятия из общего правила о полном возмещении вреда причинившим его лицом не применялось. Страхование деликтной ответственности рассматривалось судебной практикой лишь как обеспечительная мера, которая не заменяет и не отменяет основного деликтного обязательства, а лишь предоставляет дополнительные гарантии его исполнения, прежде всего для лица, которому причинен вред, т. е. для потерпевшего. Резонно возникает вопрос: зачем же тогда страхователь тратил деньги на страхование своей ответственности, если страховая защита, которую он купил, предоставляется потерпевшему и зависит исключительно от воли потерпевшего? Ответ на него на первый взгляд ясен - обеспечительные меры часто требуют от должника по обязательству определенных расходов. Не стоит, однако, забывать, что страхование представляет собой защиту интересов, а страхование ответственности - защиту интереса потенциально ответственного лица, т. е. страхователя (или другого застрахованного лица, но в данном случае это несущественно). Защита потерпевшего здесь является лишь способом защиты интереса страхователя - страховщик выплачивает страховое возмещение потерпевшему лишь постольку, поскольку этого требуют интересы страхователя. При толковании страхования ответственности исключительно как обеспечительной меры эта функция страхования полностью игнорируется. С введением ОСАГО ситуация изменилась. При добровольном страховании ответственности толкование этого инструмента как обеспечительной меры представлялось достаточно логичным (если оставить в стороне вопрос о защите интереса страхователя): человек добровольно приобретает себе обеспечительную меру, а зачем он это делает и что получает взамен - это его частное дело и никого не касается. Но с обязательным страхованием дело обстоит по-иному. Ведь с людей принудительно собирают деньги, и вопрос о том, что же они получают взамен, отнюдь не праздный. Тем не менее первоначально практика судов низших инстанций оставалась прежней и по ОСАГО <1>. Но высшие суды сочли необходимым вмешаться. Верховный Суд РФ дал весьма развернутый ответ на рассмотренные вопросы <2>. В нем ВС РФ высказал несколько важных правовых позиций, на которые следует обратить внимание: -------------------------------- <1> См., например: Постановление ФАС Северо-Западного округа от 30 мая 2006 г. N А56-14838/2005 // СПС "КонсультантПлюс". Такую же позицию занял в одном из дел Ленинский районный суд г. Курска, судя по тексту Определения КС РФ от 21 февраля 2008 г. N 91-О-О // СПС "КонсультантПлюс". <2> Ответ на вопрос 11 Обзора законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за I квартал 2007 г., утв. Постановлением Президиума ВС РФ от 30 мая 2007 г. // СПС "КонсультантПлюс".

а) потерпевший в силу норм гл. 59 ГК РФ вправе предъявить требование о возмещении вреда непосредственно его причинителю; б) по смыслу нормы п. 2 ст. 11 Закона об ОСАГО вопрос о возмещении вреда самим лицом, чья ответственность застрахована, решается в зависимости от выраженного им согласия на такое возмещение. В том случае если причинитель вреда не заявил требования о возмещении вреда за счет страхования, а выразил намерение возместить причиненный вред лично, вред может быть возмещен в полном объеме непосредственно его причинителем на основании общих правил о возмещении вреда (ст. ст. 1064, 1079 ГК РФ); в) если же причинитель вреда, застраховавший свою ответственность, требует, чтобы причиненный вред был возмещен страховщиком, вред не может быть возмещен за счет самого причинителя, а возмещается за счет страховщика. Если же потерпевший требует возмещения вреда именно от его причинителя, ему следует в иске отказать. Исходя из существа института страхования, Закон об ОСАГО имеет своей целью защитить не только права потерпевшего на возмещение вреда, но и интересы причинителя вреда. Обратим здесь внимание также и на то, что Верховный Суд не ссылается на ст. 1072 ГК РФ, а использует для обоснования своей позиции только ст. 11 Закона об ОСАГО. А вот Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ, признавая обязательным участие в деле по ОСАГО страховщика ответственности, ссылается как на ст. 11 Закона об ОСАГО, так и на ст. 1072 ГК РФ <3>. Однако и арбитражные суды исходят из того, что взыскание с причинителя вреда возможно в случае его согласия на это. Именно такую позицию заняла коллегия судей Высшего Арбитражного Суда в одном из своих Определений и сослалась при этом только на ст. 1072 ГК РФ. В этом же Определении прямо указано, что у потерпевшего имеется два требования - и к причинителю вреда, и к страховщику. Однако если страховщик участвует в деле, то взыскивать надо именно с него в силу ст. 1072 ГК РФ <4>. -------------------------------- <3> Постановление Президиума ВАС РФ от 6 марта 2007 г. N 14115/06 // Вестник ВАС РФ. 2007. N 6. <4> Определение ВАС РФ от 16 января 2009 г. N 17206/08 // СПС "КонсультантПлюс".

Таким образом, позиция этих судов однозначна в том, что наличие договора страхования ответственности не освобождает причинителя вреда от его возмещения, а ст. 1072 ГК РФ вопреки ее буквально прочитанному содержанию не устанавливает изъятия из общего правила возмещения вреда в полном объеме причинившим его лицом. Однако по делам, возникшим до внесения изменений в ст. 966 ГК РФ относительно сокращенной исковой давности по договорам страхования деликтной ответственности, было вынесено несколько весьма показательных решений. В этих делах участвовали два ответчика - причинитель вреда и страховщик, но срок исковой давности по требованию к страховщику истек, а по требованию к причинителю вреда еще нет. Если считать, что страхование ответственности не освобождает самого причинителя от обязанности по возмещению, такие иски должны были бы удовлетворяться за счет причинителя вреда. Однако суды поступали наоборот - отказывали в иске не только к страховщику, но также и к причинителю вреда. В деле ФАС Московского округа прямого обоснования отказа в иске к причинителю вреда, по существу, нет, но текст решения позволяет говорить о том, что при истечении срока исковой давности по страховому требованию суд считает невозможным обращаться с иском также и к причинителю вреда <5>. Но Высший Арбитражный Суд РФ дал своему решению вполне ясное обоснование. Поскольку в настоящее время, указал суд, к этим отношениям применяется общий срок исковой давности, то постановка вопроса о пересмотре оспариваемых судебных актов с целью применения двухлетнего срока исковой давности поставит в неравное положение участников обязательного страхования, правоотношения которых возникли до и после внесения изменений в ст. 966 ГК РФ <6>. Не вдаваясь сейчас в вопрос о правосудности этого последнего решения, отметим лишь, что в нем не ставится под сомнение сохранение у потерпевшего требования к причинителю вреда, в случае если его ответственность застрахована. -------------------------------- <5> Постановление ФАС МО от 23 сентября 2008 г. N КГ-А40/8112-08 // СПС "КонсультантПлюс". <6> Определение ВАС РФ от 23 сентября 2008 г. N 17902/07 // СПС "КонсультантПлюс".

Таким образом, исходя из этого анализа законодательства и практики его применения, мы можем сказать, что, по преобладающему мнению судов, страхование деликтной ответственности не прекращает деликтное обязательство, но ответственность причинителя вреда становится очень похожей на субсидиарную (ст. 399 ГК РФ) - сначала вред возмещается страховщиком, а сверх страхового возмещения - его причинителем. Заметим при этом, что и норма п. 2 ст. 11 Закона об ОСАГО по своему содержанию очень похожа на норму п. 3 ст. 399 ГК РФ. И все же ответственность причинителя вреда - это не вполне субсидиарная ответственность. Во-первых, субсидиарная ответственность возникает, когда несколько лиц отвечают за исполнение одного и того же обязательства, однако далее показано, что обязательства у страховщика и у причинителя вреда перед потерпевшим разные - у каждого свое. Кроме того, в силу п. 1 ст. 399 ГК РФ кредитор (в нашем случае потерпевший) сначала должен предъявить требование к основному должнику (в нашем случае к страховщику) и не может требовать исполнения от субсидиарного должника (в нашем случае от причинителя) в обход основного - это императивное требование закона. В нашем же случае закон в этом отношении молчит, но, как считают суды, подобное обязательное условие отсутствует, и все зависит от воли самого субсидиарного должника (причинителя вреда). Итак, в целом подход судебной практики к рассматриваемому вопросу ясен, но его нормативное и теоретическое обоснования практически отсутствуют. Для полноты картины следует добавить, что во многих случаях истцы предъявляют требование к причинителю вреда и к страховщику солидарно и даже известен случай, когда такую позицию занял суд <7>. Это, очевидно, неверно, и большинство судов категорически отвергли такой подход, поскольку отсутствуют предусмотренные в ст. 322 ГК РФ условия, необходимые для признания причинителя вреда и его страховщика солидарными должниками. -------------------------------- <7> Постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 18 февраля 2009 г. N А64-7619/07-06 // СПС "КонсультантПлюс".

Значение нормы пункта 4 статьи 931 ГК РФ

Эта норма с самого ее появления представлялась довольно странной. С одной стороны, в силу п. 3 ст. 931 ГК РФ договор страхования деликтной ответственности построен по типу договоров в пользу третьего лица. Такие договоры характерны тем, что не кредитор, а третье лицо имеет право требовать исполнения от должника (п. 1 ст. 430 ГК РФ). Соответственно в договорах страхования деликтной ответственности не страхователь (причинитель вреда), а третье лицо (потерпевший) должно иметь право требовать выплату от страховщика. Однако на первый взгляд в силу п. 4 ст. 931 ГК РФ потерпевший не всегда имеет требование к страховщику, а лишь при обязательном страховании и в иных случаях, предусмотренных договором страхования ответственности. Но кто же тогда имеет требование к страховщику в других случаях - страхователь? Нет, поскольку в договорах в пользу третьего лица кредитор может получить требование к должнику, лишь если третье лицо от него отказалось (п. 4 ст. 430 ГК РФ). Тогда, возможно, конструкция договора страхования деликтной ответственности не относится к договорам в пользу третьего лица, но как тогда следует понимать п. 3 ст. 931 ГК РФ? Вопрос оказывается крайне запутанным. Но все сразу же проясняется, если истолковать п. 4 ст. 931 ГК РФ по-иному. Текст этой нормы можно прочитать следующим образом: договорное требование к страховщику у потерпевшего имеется всегда в силу п. 3 ст. 931 ГК РФ и п. 1 ст. 430 ГК РФ, но при обязательном страховании и в иных случаях, предусмотренных законом или договором, потерпевший, помимо договорного требования к страховщику, получает к нему еще и деликтное требование. Несмотря на то, что не страховщик причинил потерпевшему вред, абз. 2 п. 1 ст. 1064 ГК РФ позволяет возложить законом обязанность по возмещению вреда на лицо, не являющееся причинителем вреда. При таком толковании нормы п. 4 ст. 931 ГК РФ требование потерпевшего к страховщику ОСАГО является не договорным, а деликтным, и это позволяет решить как вопрос о субсидиарной ответственности причинителя вреда, так и другие рассмотренные далее процессуальные проблемы. Некоторые суды действительно стали использовать такое толкование п. 4 ст. 931 ГК РФ, поскольку оно позволяет найти законный выход из многих трудных ситуаций. В частности, до внесения в ноябре 2007 г. изменений в ст. 966 ГК РФ исковая давность по требованиям из договоров имущественного страхования была сокращенной - два года. Несправедливость этого уже была показана выше, и судам приходилось изворачиваться для вынесения справедливого решения. Толкование же требования потерпевшего к страховщику не как договорного, а как деликтного сразу решает эту проблему, поэтому им стали пользоваться. Однако Президиум ВАС РФ прекратил эту практику, указав в своем Постановлении, что требование потерпевшего к страховщику является не деликтным, а договорным и на него распространяется сокращенный срок исковой давности <8>. -------------------------------- <8> Постановление Президиума ВАС РФ от 27 ноября 2007 г. N 8983/07 // СПС "КонсультантПлюс".

К сожалению, весьма полезное со многих точек зрения толкование требования потерпевшего к страховщику как деликтного не было, как мы видим, поддержано одним из высших судов. Соответственно сохранилась и путаница в вопросе о квалификации договора страхования деликтной ответственности как договора в пользу третьего лица.

Вопросы судебного процесса

Теперь рассмотрим в свете сказанного выше процессуальные вопросы, возникшие при рассмотрении исков по требованиям потерпевших непосредственно к причинителям вреда. Представим ситуацию, когда причинитель вреда, к которому предъявлен иск, заявляет о привлечении к участию в деле страховщика ответственности в качестве второго ответчика. Серьезный аргумент, выдвигаемый против участия в таком деле страховщика, следующий. Поскольку основанием требования к причинителю вреда является деликт, а к страховщику - договор, предметом в деликтном требовании является возмещение вреда, а в договорном - исполнение договорного обязательства, то данные требования различны по предметам и основаниям и не могут рассматриваться в одном исковом производстве. На мой взгляд, это действительно прямо вытекает из принятого судебной практикой толкования нормы п. 4 ст. 931 ГК РФ. Замечу, что при другом толковании этой нормы данный аргумент сразу же отпал бы. Соответственно, данный аргумент был заявлен, например, в одном из дел ФАС Северо-Западного округа <9>, такая же проблема встала в другом деле и перед Президиумом ВАС РФ <10>. Но при этом ФАС Северо-Западного округа вполне последовательно согласился с этим аргументом, а Президиум ВАС РФ отверг его, ссылаясь, как это ни странно, именно на п. 4 ст. 931 ГК РФ. Внимательное прочтение текста этого судебного акта показывает внутреннюю противоречивость позиции суда в этом вопросе. -------------------------------- <9> Постановление ФАС Северо-Западного округа от 17 января 2006 г. N А13-2375/2005-16 // СПС "КонсультантПлюс". <10> Пункт 1 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования: информационное письмо Президиума ВАС РФ от 28 января 2003 г. N 75 // Вестник ВАС РФ. 2004. N 1.

Тем не менее необходимость привлечения страховщика к участию в деле, когда иск подан потерпевшим к причинителю вреда, в настоящее время практически не подвергается сомнению, хотя никакого опровержения рассмотренного выше аргумента судами так и не было выдвинуто, кроме уже упомянутой ссылки Президиума ВАС РФ на п. 4 ст. 931 ГК РФ. И это единственный случай, когда суд счел необходимым хоть как-то обосновать возможность привлечения к участию в деле страховщика в качестве второго ответчика по деликтному иску. В других случаях суды просто заявляют о необходимости привлечения страховщика к участию в деле в качестве второго ответчика, не утруждая себя объяснениями. Заметим, что для привлечения к участию в деле страховщика в качестве второго ответчика можно было бы использовать конструкцию соединения в одном деле нескольких требований (ч. 1 ст. 130 АПК РФ, ч. 1 ст. 151 ГПК РФ), но при этом каждое требование должно было бы оплачиваться госпошлиной. Однако суды не пользуются этой конструкцией, а привлекают страховщика к участию в деле в качестве второго ответчика именно по деликтному требованию потерпевшего, т. е. так, как если бы в деликтном требовании на стороне должника участвовали и причинитель вреда, и страховщик. Таким образом, и в данном случае преобладают справедливые, но нормативно необоснованные решения. Создается впечатление, что суды не видят проблему в комплексе. Когда решается вопрос об исковой давности, требования потерпевшего к страховщику и к причинителю вреда признаются различными, а когда решается вопрос о привлечении страховщика к участию в деле в качестве второго ответчика, это признается возможным, как если бы и страховщик, и причинитель вреда совместно отвечали бы по одному обязательству.

Краткое заключение

Подведем итог всему сказанному. Наиболее правильным с теоретической точки зрения является интерпретация деликтной ответственности лица, застраховавшего свою ответственность, как субсидиарной, при том, что основным должником по деликтному обязательству является страховщик. Соответственно этому следует интерпретировать и норму п. 4 ст. 931 ГК РФ как возложение законом обязанности по возмещению вреда на лицо, вред не причинявшее. Потерпевший в силу этой нормы получает не договорное, а прямое деликтное требование к страховщику ответственности. В этом случае причинитель вреда и страховщик будут являться должниками в одном и том же деликтном обязательстве, и они на вполне законном основании станут ответчиками по одному и тому же деликтному иску потерпевшего. Давно пора понять, что введение обязательного страхования ответственности меняет характер самой этой ответственности. Когда такое страхование вводится, не одно, а два лица становятся ответственными по одному и тому же требованию потерпевшего, причем основным должником становится страховщик, а причинитель вреда становится субсидиарным должником. Однако для реализации всего этого законодателю следует внести уточнения как в норму ст. 1072 ГК РФ, так и в норму п. 4 ст. 931 ГК РФ, а судам следует прекратить ссылаться на то, что требования потерпевшего к причинителю вреда и к страховщику - это два разных требования, имеющих совершенно разную природу.

Название документа