Проблемы негативного влияния ОСАГО на смежные гражданские правоотношения

ПРОБЛЕМЫ НЕГАТИВНОГО ВЛИЯНИЯ ОСАГО НА СМЕЖНЫЕ ГРАЖДАНСКИЕ ПРАВООТНОШЕНИЯ

С. В. ДЕДИКОВ

Дедиков Сергей Васильевич, Председатель коллегии старших партнеров Общества страховых юристов, советник Московского перестраховочного общества.

Система обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств (далее - ОСАГО), как известно, была введена для улучшения защиты имущественных интересов участников дорожного движения, и в первую очередь потерпевших, т. е. лиц, жизни или здоровью либо имуществу которых причинен вред при использовании транспортных средств другими субъектами гражданского оборота. Функционирование системы обязательного страхования, не без сбоев и проблем, но все-таки существенно повысило уровень возмещения вреда пострадавшим в дорожно-транспортных происшествиях (далее - ДТП). К сожалению, в последнее время эта система начала оказывать и негативное воздействие на смежные правоотношения - на деликтные обязательства, возникающие в связи с внедоговорным причинением вреда, а также на сферу отношений по суброгации, а точнее, на возможность реализации страховщиками прав требований, которые перешли к ним от страхователей (выгодоприобретателей) к лицу, ответственному за наступление страхового случая, после выплаты страховщиками страхового возмещения. Вот конкретный пример - решение мирового судьи судебного участка 127 района "Щукино" г. Москвы, временно исполняющего обязанности мирового судьи судебного участка N 152 района "Щукино" г. Москвы, по гражданскому делу N 2-86/09 от 1 апреля 2009 г. Данное дело возбуждено вследствие того, что Акционерное страховое общество обратилось в суд с иском к ответчику Д. о возмещении ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия, и расходов по оплате государственной пошлины. Исковые требования мотивированы тем, что 24 января 2006 г. в результате нарушения ответчиком при управлении автомобилем марки "ВАЗ-21083" Правил дорожного движения (далее - ПДД) произошло ДТП. В результате причинены механические повреждения автомобилю марки "вольво" под управлением О., принадлежащего ей на праве личной собственности. Автомашина марки "вольво" на момент аварии была застрахована в Акционерной страховой компании в соответствии с полисом А 13173952/2. Истец выплатил О. по данному страховому случаю страховое возмещение в размере стоимости ремонта причиненных ее автомашине повреждений. Так как страховщик выплатил страховое возмещение, к нему перешло, в пределах выплаченной суммы, право требования к лицу, ответственному за нанесенные О. убытки. Истец предложил ответчику добровольно возместить причиненный ущерб. Однако стороны не смогли решить вопрос в досудебном порядке. В связи с этим истец просил взыскать с ответчика в счет возмещения ущерба от ДТП сумму, выплаченную О., и расходы по оплате государственной пошлины. Ответчик Д. иск не признал. При этом пояснил, что его гражданская ответственность на момент аварии была застрахована в страховой компании по полису обязательного страхования ААА 0256864908. Первоначально иск был предъявлен к нему, а не к страховой компании. На основании Определения от 17 февраля 2009 г. суд привлек страховую компанию к участию в деле в качестве соответчика, однако сделано это было уже по истечении срока исковой давности. Представитель страховой компании в удовлетворении исковых требований просил отказать. В судебном заседании установлено следующее: 24 января 2006 г. Д., управляя автомобилем "ВАЗ-21083", следовал со скоростью, превышающей установленные в черте города ограничения, не учел при этом интенсивность движения, что привело к столкновению с автомобилем "вольво", принадлежащим О. В результате столкновения автомобиль "вольво" получил механические повреждения правой задней двери и скрытые повреждения. Гражданская ответственность ответчика на момент ДТП была застрахована в страховой компании, в качестве соответчика к участию в деле она привлечена за пределами исковой давности. Согласно ст. 196 ГК РФ общий срок исковой давности устанавливается в три года. Исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о чем заявлено стороной в споре, является основанием для вынесения судом решения об отказе в удовлетворении искового требования. В итоге судья принял решение в иске Акционерному страховому обществу к Д. о возмещении ущерба, причиненного в результате ДТП, отказать. Еще один пример - решение от 16 ноября 2007 г. мирового судьи судебного участка N 300 района "Измайлово" г. Москвы, временно исполняющего обязанности мирового судьи судебного участка N 302 этого же района. Суть дела такова. Страховое общество обратилось в суд с иском к Б. о возмещении ущерба. В исковом заявлении было указано следующее. 28 июля 2004 г. в результате ДТП, произошедшего по вине водителя автомобиля "ВАЗ-2112" Б., было повреждено транспортное средство марки "Фольксваген Бора", принадлежащее Г. В результате ДТП оба автомобиля получили технические повреждения. Принадлежащий Г. автомобиль был застрахован в страховом обществе по рискам автокаско (страховой полис АТ 1121161 от 12 ноября 2003 г.), во исполнение условий договора страхования истец выплатил Г. страховое возмещение. К истцу от Г. перешло право требования к Б. в пределах выплаченной суммы страхового возмещения. В ходе рассмотрения дела по ходатайству ответчика Б. к участию в деле в качестве соответчика привлечен другой страховщик - страховая компания, застраховавшая гражданскую ответственность ответчика. Ответчик Б. против удовлетворения исковых требований возражал, ссылаясь на то, что на момент ДТП риск его гражданской ответственности был застрахован в страховой компании, в связи с чем просил в иске отказать. Представитель соответчика пояснил суду, что, действительно, гражданская ответственность Б. была им застрахована, однако никаких исковых требований к нему истцом не заявлено, кроме того, на данный момент истек срок исковой давности по указанным требованиям. Выслушав явившихся лиц, исследовав материалы дела, а также подлинные материалы ДТП, мировой судья пришел к выводу, что исковые требования не подлежат удовлетворению. В соответствии со ст. 965 ГК РФ к страховщику, выплатившему страховое возмещение, переходит в пределах выплаченной суммы право требования, которое страхователь (выгодоприобретатель) имеет к лицу, ответственному за убытки, возмещенные в результате страхования. В соответствии со ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. В соответствии с п. 4 ст. 931 ГК РФ в случае, когда ответственность за причинение вреда застрахована в силу того, что ее страхование обязательно, а также в других случаях, предусмотренных законом или договором страхования такой ответственности, лицо, в пользу которого считается заключенным договор страхования, вправе предъявить непосредственно страховщику требование о возмещении вреда в пределах страховой суммы. В судебном заседании установлено, что в соответствии с договором страхования (страховой полис АТ N 1121161) транспортное средство марки "Фольксваген Бора", принадлежащее Г., являлось объектом страхования по указанному договору по риску "ущерб". Срок действия договора страхования - с 12 ноября 2003 г. по 11 ноября 2004 г. 28 июля 2004 г. произошло ДТП между застрахованным транспортным средством марки "Фольксваген Бора" под управлением Г. и автомашиной "ВАЗ-2112" под управлением Б. В результате ДТП застрахованное транспортное средство получило механические повреждения заднего бампера левой части, накладки заднего бампера, заднего левого крыла. Виновным в ДТП признан Б., который нарушил п. 9.10 ПДД, и в отношении его был составлен протокол об административном правонарушении. Таким образом, усматривается наступление страхового случая, предусмотренного договором страхования, т. е. причинение ущерба застрахованным лицом транспортному средству, а также наличие причинно-следственной связи между нарушением ответчиком Правил дорожного движения и причинением транспортному средству механических повреждений. В связи с выплатой страхового возмещения к истцу перешло право требования в порядке ст. 965 ГК РФ. Между тем в судебном заседании также установлено, что гражданская ответственность ответчика Б. на момент ДТП была застрахована в страховой компании по полису обязательного страхования гражданской ответственности. В силу требований действующего законодательства лицо, застраховавшее ответственность за причинение вреда в силу того, что такое страхование обязательно, обязано возместить причиненный ущерб в размере, выходящем за пределы страховой суммы. В данном случае размер причиненного ущерба не превышает страховой суммы, установленной договором страхования. В соответствии с абз. 2 п. 2 ст. 11 Закона об ОСАГО страхователь, в случае, если к нему предъявлен иск, должен привлечь страховщика к участию в деле. В противном случае страховщик имеет право выдвинуть в отношении требования о страховой выплате возражения, которые он имел в отношении требований о возмещении причиненного вреда. При таких данных с учетом возражений ответчика Б. против возмещения ущерба за его счет, а также привлечения к участию в деле страховщика на Б. не может быть возложена обязанность по возмещению ущерба. В силу принципа диспозитивности гражданского процесса истец самостоятельно определяет объем своих требований. В соответствии с ч. 3 ст. 196 ГПК РФ суд принимает решение по заявленным истцом требованиям. Между тем истцом заявлены исковые требования о возмещении ущерба именно к причинителю вреда - ответчику Б. Истец исковые требования в соответствии со ст. 39 ГПК РФ не уточнял, каких-либо требований к соответчику - страховой компании не заявлял. Законных оснований для выхода за пределы заявленных требований не имеется. Такие примеры можно продолжить, но, как представляется, и приведенных двух дел вполне достаточно, если учесть, что второе из указанных решений истцом было обжаловано в вышестоящие суды, но оставлено теми без изменения и вступило в законную силу. Я, к сожалению, не располагаю примерами судебных решений об отказе в удовлетворении исковых требований, когда иски к причинителям вреда предъявляются потерпевшими, хотя мне о них рассказывали и мои коллеги-юристы, и некоторые потерпевшие. Но если в приведенных выше примерах мысленно заменить истца-страховщика на потерпевшего, то мы получим точно такую же картину, поскольку правовая ситуация не зависит от того, кто является истцом. При этом нужно учесть, что доля исков потерпевших о возмещении вреда непосредственно к его причинителям, а не к страховым компаниям, застраховавшим гражданскую ответственность виновников ДТП, остается относительно существенной. К тому же следует иметь в виду, что такая практика стала формироваться после того, как в Обзоре законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за первый квартал 2007 г., утвержденном Постановлением Президиума ВС РФ от 30 мая 2007 г., был дан ответ на вопрос 11: возможно ли возмещение вреда, причиненного потерпевшему дорожно-транспортным происшествием, непосредственно его причинителем, ответственность которого застрахована по договору обязательного страхования, в размере страховой суммы? Верховный Суд высказал следующую позицию: "В силу закона (глава 59 Гражданского кодекса Российской Федерации) потерпевший вправе предъявить требование о возмещении вреда непосредственно его причинителю. При этом согласно абзацу второму п. 2 ст. 11 Федерального закона от 25 апреля 2002 г. N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" страхователь, к которому потерпевшим предъявлен иск, должен привлечь страховщика к участию в деле. В противном случае страховщик имеет право выдвинуть в отношении требования о страховой выплате возражения, которые он имел в отношении требований о возмещении причиненного вреда. По смыслу данной правовой нормы вопрос о возмещении вреда самим лицом, чья ответственность застрахована, решается в зависимости от выраженного им согласия на такое возмещение либо отсутствия такого намерения. В последнем случае к участию в деле должен быть привлечен страховщик. Если страховщик привлечен к участию в деле, то, независимо от того, настаивает ли потерпевший на возмещении вреда его причинителем, ответственность которого застрахована по договору обязательного страхования, суду следует отказать потерпевшему в иске. Исходя из существа института страхования, Федеральный закон "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" имеет своей целью защитить не только права потерпевшего на возмещение вреда, но и интересы страхователя - причинителя вреда. Однако в том случае, если страхователь (причинитель вреда) не заявил требование о привлечении к участию в деле страховщика, а выразил намерение возместить причиненный ущерб лично, то вред, причиненный в результате дорожно-транспортного происшествия, может быть возмещен в полном объеме непосредственно его причинителем, ответственность которого застрахована по договору обязательного страхования на основании общих правил о возмещении вреда (статьи 1064, 1079 ГК РФ)". Несложно заметить, что при рассмотрении конкретных споров суды фактически игнорируют принципиально важное условие, сформулированное высшей судебной инстанцией общей юрисдикции, - отказывать в иске к причинителю вреда можно лишь в том случае, если страховщик, застраховавший гражданскую ответственность причинителя вреда, привлечен к участию в деле в качестве ответчика. В такой ситуации удовлетворение иска за счет страховщика, действительно, в наибольшей степени соответствует принципам обязательного страхования. При этом целесообразно было бы указать, что отказ в удовлетворении исковых требований потерпевшего может последовать лишь при условии, что суд одновременно принимает решение об осуществлении взыскания страхового возмещения в пользу потерпевшего со второго ответчика - страховой компании. Итак, сегодня исследуемая практика судов поставила целый ряд вопросов, на которые необходимо попытаться найти не только разумные, но и обоснованные с точки зрения закона и теории гражданского права ответы. Попытаемся это сделать. Первый вопрос: Как отражается подобная судебная практика на правах и интересах потерпевших и насколько она соответствует конституционным принципам ОСАГО? Второй вопрос: Насколько с правовой точки зрения обоснованна такая практика, другими словами, на каких правовых нормах суды основывают отказы в удовлетворении исков к причинителям вреда, если их гражданская ответственность застрахована? Третий вопрос: Распространяется ли подобный подход судов и на договоры добровольного страхования гражданской ответственности, в том числе на договоры страхования ответственности, которая может возникнуть в связи с причинением вреда вне сферы использования транспортных средств? Четвертый вопрос: Какие практические выводы следуют из данной судебной практики? Суды в своих актах достаточно четко обосновали, что соответствующий подход разработан в целях защиты интересов не только потерпевших, но и причинителей вреда, являющихся либо страхователями, либо застрахованными лицами по договорам обязательного страхования. Безусловно, интересы страхователей нельзя не учитывать. И это, в целом, очень правильный посыл, правда, как будет показано ниже, реализованный, как мы считаем, негодными средствами, при том условии, что суды отвергают разумный и в полной мере соответствующий закону вариант решения проблемы. Давайте посмотрим, к каким результатам для потерпевшего в некоторых ситуациях, сразу подчеркнем, вполне жизненных, может привести данная судебная практика. Итак, потерпевший предъявляет в суд иск к виновнику ДТП о возмещении причиненного им вреда. Суд отказывает в удовлетворении иска по указанным выше мотивам. Потерпевшему ничего не остается, как предъявить требование о выплате страхового возмещения страховщику, застраховавшему гражданскую ответственность причинителя вреда. А страховщик, проведя расследование события, лежащего в основании предъявленного ему потерпевшим требования, приходит к обоснованному выводу, что здесь нет страхового случая, так как причинение вреда при использовании транспортного средства произошло при обстоятельствах, указанных в п. 2 ст. 6 Закона об ОСАГО, содержащем исключения из страхового покрытия. Скажем, вред был причинен в ходе соревнований, испытаний или учебной езды на территории, специально отведенной для проведения этих мероприятий (пп. "в" п. 2 ст. 6 ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" (далее - Закон об ОСАГО)), или имуществу религиозного характера, антиквариату или иным уникальным предметам, зданиям и сооружениям, имеющим историко-культурное значение, изделиям из драгоценных металлов и т. п. (пп. "к" п. 2 ст. 6 Закона). Потерпевший обращается в суд, и тот поддерживает позицию страховщика, так как она соответствует Закону. В результате потерпевший не получает возмещения ни от причинителя вреда, ни от страховщика, застраховавшего ответственность последнего. Смоделируем еще одну возможную ситуацию. Исходные позиции - те же самые, единственно, потерпевший обращается в суд с иском к причинителю вреда уже на исходе срока исковой давности, ну, например, через два года и одиннадцать с половиной месяцев с момента, когда произошло ДТП. То обстоятельство, что он так поздно предъявил требование, относится к эмоциональной сфере (мол, мог бы и пораньше это сделать), но не к правовым обстоятельствам - имеет право подать иск в течение трех лет. Соответственно, пока будет назначено судебное заседание, пока будет вынесено решение об отказе в удовлетворении иска к причинителю вреда, то три года благополучно истекут. Значит, потерпевший пропускает срок исковой давности для предъявления иска к страховщику причинителя вреда. Страховщик в суде заявляет о пропуске давностного срока, и суд, естественно, освобождает его от ответственности. Результат тот же самый - потерпевший остается без возмещения вреда. Получается, что придуманная специалистами Верховного Суда РФ конструкция решения данной проблемы в конечном счете ухудшает положение потерпевшего по сравнению даже с той ситуацией, какая была до введения в действие системы ОСАГО. Иначе говоря, суды в целях защиты интересов гражданских правонарушителей - причинителей вреда, являющихся страхователями или застрахованными лицами по договорам обязательного страхования, на самом деле делают это за счет существенного ухудшения положения потерпевшего, за счет лишения его в ряде случаев самой возможности получить возмещение. Иначе как абсурдным подобный результат назвать сложно. Между тем в преамбуле Закона об ОСАГО четко сформулировано, что целью обязательного страхования является защита прав потерпевших на возмещение вреда, причиненного их жизни, здоровью или имуществу при использовании транспортных средств иными лицами. Для решения поставленных выше вопросов важное значение имеет также подход Конституционного Суда РФ. Как известно, в своем Постановлении от 31 мая 2005 г. N 6-П по делу "О проверке конституционности Федерального закона "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" в связи с запросами Государственного Собрания Эл Курултай Республики Алтай, Волгоградской областной Думы, группы депутатов Государственной Думы и жалобой гражданина С. Н. Шевцова" Конституционный Суд РФ указал, что введение института обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств направлено на повышение уровня защиты права потерпевших на возмещение вреда. Суд подчеркнул при этом, что потерпевший является наименее защищенным из всех участников правоотношения по обязательному страхованию, поэтому при определении направленности правового регулирования отношений, возникающих в процессе обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, надлежит исходя из конституционного принципа равенства и тесно связанного с ним конституционного принципа справедливости предусматривать специальные правовые гарантии защиты прав потерпевшего, которые должны быть адекватны правовой природе и целям страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, а также характеру соответствующих правоотношений. Суды же, как мы видим, не только не способствуют созданию таких механизмов дополнительной защиты прав и интересов потерпевших, но, напротив, разрушают даже те правовые гарантии, которые предусмотрены действующим законодательством. В Определении высшей инстанции конституционного правосудия от 21 февраля 2008 г. N 91-О-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Андрея Ивановича Михайленко на нарушение его конституционных прав п. 4 ст. 931 ГК РФ и п. 1 ст. 13 Федерального закона "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" высказана позиция по смежному с исследуемым в настоящей статье вопросу. В своей жалобе в Конституционный Суд А. И. Михайленко оспаривал конституционность указанных выше норм, устанавливающих правила страховой выплаты по договорам обязательного страхования гражданской ответственности за причинение вреда другим лицам. По его мнению, эти законоположения в части, допускающей возможность произвольного определения лица, которому потерпевший вправе предъявить требование о возмещении вреда, и предусматривающей право, а не обязанность предъявления такого требования непосредственно к страховщику, нарушает его права и свободы, гарантированные ст. ст. 19 и 45 Конституции РФ. Его жалоба была подана в связи с тем, что решением от 26 декабря 2005 г. мировой судья судебного участка N 3 Центрального округа г. Курска, установив вину А. И. Михайленко в совершении ДТП, а также тот факт, что место ДТП им было оставлено, взыскал с него в пользу гражданина И. А. Ревякина возмещение ущерба и судебные расходы. Суд апелляционной инстанции не согласился с доводами А. И. Михайленко о том, что надлежащим ответчиком по делу является страховая компания, где застрахована его гражданская ответственность по договору ОСАГО, сославшись на то, что в силу п. 4 ст. 931 ГК РФ выбор ответчика принадлежит истцу, и решение мирового судьи оставил без изменения. Первый вывод, который следует из этого акта, - закон не предусматривает возможности отказа в удовлетворении иска потерпевшего о возмещении вреда, предъявленного к лицу, ответственному за этот вред, поскольку по этому поводу суд не выразил никакого иного суждения. Второй вывод - нормы п. 4 ст. 931 Кодекса и п. 1 ст. 13 Закона об ОСАГО с достаточной степенью определенности устанавливают лицо, непосредственно к которому потерпевший имеет возможность предъявить требование о возмещении причиненного вреда, - это страховщик как лицо, обязанное произвести страховую выплату при наступлении страхового случая, и поэтому не могут рассматриваться как нарушающие какие-либо конституционные права и свободы граждан. Подчеркнем: имеет возможность, а не обязан предъявлять такое требование. Третий вывод, который выходит за рамки настоящего исследования, но имеет чрезвычайно важное практическое значение, поскольку параллельно складывается судебная практика, отрицающая право страхователей по договорам обязательного страхования гражданской ответственности предъявить требование страховщику о выплате страхового возмещения, когда страхователь или застрахованное лицо добровольно или по решению суда возместили причиненный вред - п. 4 ст. 931 Кодекса и п. 1 ст. 13 Закона об ОСАГО не могут рассматриваться и как лишающие страхователя - стороны в договоре обязательного страхования гражданской ответственности права предъявить к страховщику требование о выплате страхового возмещения в размере суммы, выплаченной потерпевшему. Иначе говоря, Конституционный Суд подсказал, как целесообразно решать дилемму: у потерпевшего есть закрепленное в законе право выбора, к кому именно предъявлять требование - к причинителю вреда или к страховщику, застраховавшему гражданскую ответственность причинителя вреда по договору обязательного страхования. Договоры обязательного страхования гражданской ответственности за причинение вреда другим лицам всегда в силу нормы п. 4 ст. 931 ГК РФ носят характер договоров, заключенных в пользу третьего лица, поскольку по ним выгодоприобретатель имеет самостоятельное право требования к страховщику о возмещении вреда. Если же требование предъявлено потерпевшим к причинителю вреда, то с правовой точки зрения это означает отказ выгодоприобретателя, т. е. третьего лица, в пользу которого заключен договор страхования ответственности, от своих прав по договору. Этот отказ осуществлен путем совершения конклюдентных действий - предъявления требования о возмещении вреда к лицу, ответственному за вред, и затем принятия от него соответствующего предоставления. При этом после получения возмещения потерпевший даже при желании не может претендовать на получение от страховщика по договору ОСАГО возмещения вреда в этой части. Тогда в силу п. 4 ст. 430 ГК РФ правом предъявления требования к страховщику о выплате страхового возмещения может воспользоваться кредитор в страховом обязательстве - страхователь. Кстати, о праве страхователя требовать от страховщика выплаты страхового возмещения говорит и норма ч. 2 п. 2 ст. 11 Закона об ОСАГО. Применительно к ситуации, когда страхователь не привлек страховщика к участию в суде, там сказано, что в таком случае "страховщик имеет право выдвинуть в отношении требования о страховой выплате возражения, которые он имел в отношении требований о возмещении причиненного вреда". Совершенно очевидно, что требовать возмещения вреда <1> может только потерпевший. Следовательно, требование о страховой выплате может выдвинуть только страхователь. -------------------------------- <1> О праве требовать возмещения вреда говорится и в п. 4 ст. 931 ГК РФ. Следует отметить, что, по моему мнению, это неправильный подход законодателя. Потерпевший по отношению к страховщику, застраховавшему гражданскую ответственность причинителя вреда, выступает не как кредитор в деликтном правоотношении, поскольку страховщик ему никакого вреда не причинял и замены должника в деликтном правоотношении при этом не происходит, а как лицо, в пользу которого заключен договор страхования гражданской ответственности за причинение вреда другим лицам, т. е. как кредитор в части договорного обязательства страховщика произвести выплату страхового возмещения после наступления предусмотренного договором страхового случая. Поэтому правильно было бы говорить о том, что выгодоприобретатель вправе требовать от страховщика выплату страхового возмещения с целью возмещения причиненного выгодоприобретателю вреда.

Такая конструкция оптимальна, поскольку защищает интересы и потерпевшего, и страхователя или застрахованного лица. Мне могут возразить, что на самом деле страхователь может оказаться в такой же ситуации, как и потерпевший, когда страховщик обоснованно откажет ему в выплате страхового возмещения из-за того, что наступившее событие не может быть квалифицировано как страховой случай по договору ОСАГО, либо страхователь также пропустит давностный срок для предъявления иска к своему страховщику. Да, такое может быть, но в этом нет ничего страшного. Система обязательного страхования защищает интересы страхователя, как, впрочем, и потерпевшего, далеко не во всех случаях. Так, факт причинения вреда при использовании транспортного средства другим лицом может быть достоверно установлен, может даже наступить гражданско-правовая ответственность причинителя вреда на основании норм гл. 59 ГК РФ, а при этом страховщик вправе отказать в выплате страхового возмещения либо потому, что не наступил страховой случай (уже упоминавшиеся исключения, установленные п. 2 ст. 6 Закона об ОСАГО), либо страховщик воспользовался предоставленным ему правом отказать в страховой выплате полностью или в части, если ремонт поврежденного имущества или утилизация его остатков, проведенные до осмотра и независимой экспертизы (оценки) поврежденного имущества, не позволяют установить наличие страхового случая и размер убытков, подлежащих возмещению по договору обязательного страхования (п. 6 ст. 12 Закона об ОСАГО), либо договором обязательного страхования предусмотрены иные основания для освобождения страховщика от ответственности (п. 4 ст. 13 Закона). В первой ситуации положение причинителя вреда (страхователя или застрахованного лица по договору ОСАГО) не ухудшается по сравнению с тем, как это было до введения в действие системы обязательного страхования. Он и тогда нес ответственность и обязан был возместить причиненный вред. Точно такие же последствия для него будут и здесь. Но правонарушитель и должен отвечать за содеянное - это общий принцип права. Здесь совершенно нет оснований изыскивать пути для его защиты от гражданско-правовой ответственности. Да и вторая из рассмотренных ситуаций не столь безнадежна для причинителя вреда, как для потерпевшего. Во-первых, страховщик, продавший лицу, ответственному за причинение вреда, полис ОСАГО, вполне может быть заинтересован в том, чтобы в целях сохранения или даже расширения клиентской базы пойти на добровольную выплату страхового возмещения страхователю или застрахованному лицу уже после истечения сроков исковой давности. Такого интереса в отношении потерпевшего, если тот страхует свою гражданскую ответственность в другой страховой компании, у страховщика нет. Закон, как хорошо известно, не только не запрещает, но и поощряет действия участников гражданского оборота по добровольному исполнению своих обязательств после истечения срока исковой давности. Во-вторых, даже если страховщик по договору обязательного страхования откажет в страховой выплате по причине пропуска давностного срока, страхователь, как мы считаем, может воспользоваться запасным вариантом, который, кстати, широко применяется судами в схожих ситуациях, а именно предъявить страховщику требование о взыскании неосновательного обогащения. Напомним, что в Обзоре законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за первый квартал 2006 г., утвержденном Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 7 и 14 июня 2006 г., специалисты суда, отвечая на вопрос N 24 о том, должен ли страховщик по полису ОСАГО производить выплаты страхователям, самостоятельно заплатившим потерпевшим, ответили положительно - в случае, если страхователь по договору обязательного страхования добровольно возместил потерпевшему вред от дорожно-транспортного происшествия, его требования к страховщику о выплате подлежат удовлетворению на основании норм о неосновательном обогащении, но при условии доказанности факта наступления страхового случая и размера причиненного вреда. При этом общий трехлетний срок исковой давности по указанным требованиям, как это совершенно очевидно, должен исчисляться с того момента, когда это неосновательное обогащение возникло, т. е. с момента, когда соответствующая сумма была страхователем выплачена потерпевшему или страховщику по договору страхования имущества, предъявившему требование, перешедшее к нему в порядке суброгации. Таким образом, в данной ситуации у страхователя остается в запасе весь трехлетний период исковой давности. Мы рассмотрели ситуацию, которая с социально-экономической точки зрения является наиболее острой. Относительно отказа в иске страховщику, предъявившему причинителю вреда суброгационные требования, на первый взгляд все значительно более прозаично - ну, не получил страховщик эти деньги, так и ничего страшного. Ведь он вообще по большинству договоров имущественного страхования, по которым была произведена выплата страхового возмещения, тоже либо не получает от страхователя или выгодоприобретателя права требования из-за того, что либо возмещенные им убытки возникли вследствие действия сил природы или случайных действий самого страхователя (выгодоприобретателя), либо причинитель вреда неизвестен, либо экономически нецелесообразно тратить на взыскание убытков сопоставимые с их размером ресурсы, либо, наконец, с лица, ответственного за наступление страхового случая, невозможно что-либо взыскать из-за отсутствия у него имущества, на которое может быть обращено взыскание. Это верно, из-за того, что страховщик не сумел реализовать перешедшее к нему на основании суброгации право требования, он, конечно, банкротом не станет. Но, с другой стороны, нельзя не учитывать важную публичную составляющую в институте суброгации, при посредстве которой государство обеспечивает привлечение к гражданской ответственности правонарушителей, причинивших вред другим лицам. Отказывая страховщикам в удовлетворении исков в рассмотренных выше ситуациях, суды фактически нарушают принципы неотвратимости наказания и справедливости, в соответствии с которыми каждый должен сам отвечать за последствия своего поведения. Такие решения судов фактически амнистируют гражданских правонарушителей - лиц, причинивших другим вред. Вряд ли нужно специально подчеркивать тот огромный социальный вред, который несет в себе подобная практика. Ответ на второй вопрос требует обстоятельного правового анализа тех норм, на которые прямо или косвенно ссылаются в своих решениях суды. Прежде всего это норма ч. 2 п. 2 ст. 11 Закона об ОСАГО, где говорится о том, что если страхователю предъявлен иск о возмещении вреда, то он обязан привлечь страховщика к участию в деле, а в противном случае страховщик имеет право выдвинуть в отношении требования о страховой выплате возражения, которые он имел в отношении требований о возмещении причиненного вреда. Эта обязанность страхователя может быть реализована путем заявления страхователем или застрахованным лицом - ответчиком по иску ходатайства о привлечении страховщика по договору обязательного страхования его гражданской ответственности в качестве соответчика. Обязан ли суд удовлетворить такое ходатайство? По моему мнению, да. Хотя известны случаи, когда суды либо отказывают в удовлетворении подобного рода ходатайств, либо привлекают страховщика к участию в деле в качестве просто третьего лица. При этом дополнительные проблемы по реализации указанной обязанности страховщика или застрахованного лица могут возникнуть из-за позиции, занятой в этом вопросе потерпевшим - истцом. В соответствии со ст. 41 ГПК РФ суд при подготовке дела или во время его разбирательства в суде первой инстанции может допустить по ходатайству или с согласия истца замену ненадлежащего ответчика надлежащим. После замены ненадлежащего ответчика надлежащим подготовка и рассмотрение дела производятся с самого начала. В случае, если истец не согласен на замену ненадлежащего ответчика другим лицом, суд рассматривает дело по предъявленному иску. Согласно ст. 47 АПК РФ, если при подготовке дела к судебному разбирательству или во время судебного разбирательства в суде первой инстанции будет установлено, что иск предъявлен не к тому лицу, которое должно отвечать по иску, арбитражный суд может по ходатайству или с согласия истца допустить замену ненадлежащего ответчика надлежащим. При условии, что истец не согласен на замену ответчика другим лицом, суд может с согласия истца привлечь это лицо в качестве второго ответчика. Когда истец не согласен на замену ответчика другим лицом или на привлечение этого лица в качестве второго ответчика, арбитражный суд рассматривает дело по предъявленному иску. Как видим, исследуемая норма Закона об ОСАГО не подкреплена надежным правовым механизмом в сфере процессуального законодательства, потому что реальное выполнение обязанности страхователя (застрахованного лица) по привлечению страховщика, у которого застрахована его гражданская ответственность, к участию в судебном разбирательстве зависит не только и не столько от него, сколько от позиции потерпевшего. Суды свято соблюдают положения процессуального законодательства, ведь их нарушение - это прямое основание для отмены состоявшегося судебного акта, но при этом готовы идти на нарушение материального права потерпевшего, хотя процессуальные нормы, по определению, имеют вспомогательный характер и призваны как раз обеспечивать надлежащие условия для защиты этих самых материальных прав при судебном разбирательстве. Здесь же суды фактически все перевернули с ног на голову. Оснований для того, чтобы формулировку ч. 2 п. 2 ст. 11 Закона об ОСАГО рассматривать как обязывающую потерпевшего предъявить требование в первую очередь страховщику, нет. Потерпевший не участвует в страховой сделке, он, повторим, выступает лишь как лицо, в пользу которого заключен договор страхования гражданской ответственности. В силу одного из основополагающих принципов права никто не может быть обязан договором, в котором он не участвует. Стороны договора могут предоставить иному лицу исключительно права, но не обязанности. Нельзя возлагать такие обязанности в рамках гражданских отношений и посредством закона, потому что это разрушит договорную конструкцию, требующую согласования воли участников сделки. Поэтому судебная практика, посредством которой право выгодоприобретателя предъявить на основании такого договора требование страховщику фактически преобразовано в его обязанность предъявить такое требование именно страховщику по полису ОСАГО лица, ответственного за причинение вреда, под угрозой отказа в иске к причинителю вреда, не соответствует закону. С правовой точки зрения подобная практика означает ограничение гражданских прав потерпевших, поскольку любая обязанность - это отрицание какого-то права. Но мы знаем, что гражданские права допустимо ограничивать исключительно федеральным законом и лишь в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55 Основного Закона страны, ч. 2 п. 2 ст. 1 ГК РФ). В решениях судов часто указывается и на ст. 1072 Кодекса, закрепляющую правило, согласно которому юридическое лицо или гражданин, застраховавшие свою ответственность в порядке добровольного или обязательного страхования в пользу потерпевшего (ст. 931, п. 1 ст. 935 ГК РФ), в случае, когда страховое возмещение недостаточно для того, чтобы полностью возместить причиненный вред, возмещают разницу между страховым возмещением и фактическим размером ущерба. При этом суды толкуют данное положение как ограничивающее правопритязание потерпевшего по отношению к причинителю вреда. С такой интерпретацией этой нормы я согласиться не могу. Прежде всего, здесь ни слова не сказано об обязанности потерпевшего на предъявление требования страховой компании, застраховавшей гражданскую ответственность лица, ответственного за причинение вреда. Во-вторых, если толковать данную норму расширительно, как обязывающую потерпевшего в первую очередь предъявлять требования именно страховщику по договору страхования деликтной ответственности, то нельзя не сказать о том, что правового механизма для реализации подобного требования в законодательстве не существует. Пункт 4 ст. 931 ГК РФ предусматривает, что лицо, в пользу которого считается заключенным договор страхования, вправе предъявить непосредственно страховщику требование о возмещении вреда в пределах страховой суммы лишь в случае, когда ответственность за причинение вреда застрахована в силу того, что ее страхование обязательно, а также в других случаях, предусмотренных законом или договором страхования такой ответственности. Если учесть, что по значительному числу договоров добровольного страхования гражданской ответственности такое право потерпевшим не предоставляется, то, стало быть, они и не могут вообще предъявлять требований страховщикам о выплате страхового возмещения. Значит, в таких ситуациях норма ст. 1072 ГК РФ ни при каких условиях сработать не сможет. Тогда остается ее толковать в том плане, как она, собственно, и задумывалась федеральным законодателем, а именно, как правило, распределяющая требования потерпевшего в тех случаях, когда в качестве ответчиков одновременно выступают причинитель вреда и его страховщик по договору страхования гражданской ответственности, а также как норма, не допускающая освобождения причинителя вреда от обязанности по возмещению вреда, даже если его гражданская ответственность застрахована. И. Ш. Файзутдинов по этому поводу пишет: "Исходя из общих требований ст. 1064 ГК о необходимости возмещения вреда в полном объеме, данная статья (имеется в виду ст. 1072 ГК РФ. - Авт.) в целях защиты прав потерпевшего устанавливает дополнительную (субсидиарную) ответственность страхователя - причинителя вреда в случае недостаточности страхового возмещения" <2>. Е. Н. Васильева также подчеркивает именно данное обстоятельство: "Страхование ответственности за причинение вреда, предусмотренное ГК, представляет собой одну из форм обеспечения обязательств потенциальным причинителем вреда. Однако страховое возмещение или страховая сумма, подлежащая выплате потерпевшему <3>, не всегда покрывает причиненный вред, поскольку предел ответственности страховщика устанавливается соглашением сторон, а в случае обязательного страхования - законом и опирается на гипотетические (условно прогнозируемые), а не фактические размеры вреда" <4>. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) (под ред. О. Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации - КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2006 (издание пятое, исправленное и дополненное с использованием судебно-арбитражной практики). ------------------------------------------------------------------ <2> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Рук. авт. кол. и отв. ред. О. Н. Садиков. М., 2003. С. 805. <3> Здесь автором цитаты допущена явная ошибка, потому что страховая сумма по договорам имущественного страхования, к которым относится страхование гражданской ответственности, в соответствии с нынешним российским законодательством выплачиваться не может, по таким договорам страхования всегда выплачивается только страховое возмещение, потому что страховщик возмещает убытки, связанные с имущественными интересами страхователя (п. 1 ст. 929 ГК РФ). ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации: В 3 т. Т. 2. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (под ред. Т. Е. Абовой, А. Ю. Кабалкина) включен в информационный банк согласно публикации - Юрайт-Издат, 2006 (издание третье, переработанное и дополненное). ------------------------------------------------------------------ <4> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации: В 3 т. Т. 2: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй / Под ред. Т. Е. Абовой и А. Ю. Кабалкина. М., 2004. С. 943.

Для отказа в иске существует ограниченное количество оснований. Применительно к деликтным отношениям, возникающим при эксплуатации транспортных средств, среди них необходимо назвать: 1) отсутствие самих деликтных правоотношений. Это может быть связано с тем, что во время ДТП истцу не причинен вред (скажем, удар автомашины виновного в ДТП лица пришелся в крыло или дверцу, полностью утратившие свою стоимость и подлежащие замене в связи с ранее произошедшей аварией). Либо ущерб причинен, но виновное лицо в силу закона освобождено от ответственности (умысел потерпевшего, обстоятельства непреодолимой силы (п. 1 ст. 1079 ГК РФ)); вред причинен при использовании транспортного средства лицом, завладевшим им противоправно (п. 2 ст. 1079 Кодекса); либо при причинении вреда в результате взаимодействия двух или большего числа источников повышенной опасности предполагаемый причинитель вреда доказал отсутствие своей вины (ч. 2 п. 3 ст. 1079, п. 2 ст. 1064 ГК РФ); причинение вреда произошло вследствие необходимой обороны лица, его причинившего (ст. 1066 Кодекса); другой суд признал, что причинение вреда произошло в состоянии крайней необходимости, когда причинитель вреда вынужден был так действовать для устранения опасности, угрожающей ему самому или другим лицам, если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена иными средствами (ст. 1067 ГК РФ); причинитель вреда - владелец источника повышенной опасности невиновен, а в действиях потерпевшего суд усмотрел грубую неосторожность, вследствие чего освободил причинителя вреда от ответственности полностью (ч. 2 п. 2 ст. 1083 Кодекса); совпадение в одном лице кредитора и должника, т. е. когда субъект причинил вред своему имуществу (ст. 413 ГК РФ). Это также может быть обусловлено тем, что не доказан сам факт деликта, что нередко имеет место при инсценировке страховых случаев; 2) истец не смог доказать причинно-следственную связь между причиненным ему вредом и поведением ответчика; 3) истец не смог доказать размер причиненного вреда; 4) иск подан в суд с пропуском срока исковой давности, и ответчик заявил в судебном заседании о пропуске давностного срока его процессуальным оппонентом (п. 2 ст. 199 ГК РФ). В тех судебных решениях, о которых идет речь в данной статье, указанных оснований для отказа в удовлетворении иска не было. Деликтные правоотношения наличествовали. Об этом, в частности, очень красноречиво свидетельствуют случаи, когда потерпевшим причинителю вреда предъявляется иск на сумму, которая превышает страховую сумму по договору обязательного страхования, и суд отказывает в иске в пределах страховой суммы, а в остальной части иск удовлетворяет. Основания, освобождающие ответчика от гражданско-правовой ответственности, по этим делам также не были установлены. Причинно-следственная связь между вредом и поведением ответчика сомнению судом не подвергалась. Размер вреда был доказан истцом надлежащим образом. Иски поданы в суд в течение давностных сроков. Таким образом, остается сделать вывод о том, что никаких традиционных оснований для отказа в исках здесь не было. Единственно, из чего исходят суды в подобных ситуациях, - из разъяснений Верховного Суда РФ. Но еще и еще раз повторим: суд рекомендовал отказывать в исках потерпевшим лишь при условии, что есть возможность возмещение вреда в соответствующей части взыскать со страховщика, застраховавшего гражданскую ответственность первоначального ответчика в этом же судебном процессе. В такой ситуации права и имущественные интересы потерпевшего по существу не нарушаются, хотя он и может быть недовольным тем, что взыскание возмещения вреда произведено не с первоначального ответчика. Третий вопрос: Распространяется ли подобный подход судов и на договоры добровольного страхования гражданской ответственности? Ведь если таким договором предусмотрено самостоятельное право выгодоприобретателя на предъявление требования о выплате страхового возмещения страховщику, застраховавшему гражданскую ответственность причинителя вреда, то мы имеем совершенно аналогичную с рассматриваемой ситуацию. Единственное отличие от системы обязательного страхования - нет нормы ч. 2 п. 2 ст. 11 Закона об ОСАГО. Но мы выше убедились, что она на самом деле эти вопросы не регулирует и регулировать не может. Добровольное страхование гражданской ответственности точно так же, как и обязательное страхование, направлено на защиту интересов, в том числе и причинителей вреда - страхователей или застрахованных лиц. Следовательно, остается сделать единственно возможный вывод - препятствий правового характера для распространения подобной ущербной судебной практики на область добровольного страхования гражданской ответственности за причинение вреда другим лицам не существует, что еще больше расширяет зону нарушения прав и интересов лиц, жизни, здоровью или имуществу которых нанесен вред. Причем здесь такая практика может уже не ограничиваться случаями причинения вреда при использовании транспортных средств, а охватывать все без исключения деликтные отношения, когда гражданская ответственность причинителей вреда застрахована. Четвертый вопрос: Какие практические выводы следуют из данной практики? Конечно, прежде всего необходимо добиваться изменения негодной практики судов. Но это всегда очень труднорешаемая задача, потому что в России судейское сословие не нацелено на мониторинг общественного мнения, на обратную связь с обществом. Оно самодостаточно и постоянно пребывает в коконе из собственных интеллектуальных моделей, даже если они не выдерживают никакой критики. Поэтому гражданам, пострадавшим при использовании транспортных средств иными субъектами гражданского оборота, и юридическим лицам, имуществу которых нанесен ущерб в результате ДТП, необходимо выработать ряд правил, которых следует неукоснительно придерживаться, попадая в подобные ситуации. Первое - не вставать "в позу", не исходить "из принципа", когда речь идет о практических шагах по взысканию возмещения вреда через суд, и всегда в исковых заявлениях сразу указывать в качестве ответчиков и причинителя вреда, и страховую организацию, в которой застрахована его гражданская ответственность. При этом надо изначально разделять эти требования по размеру - страховщик несет ответственность строго в пределах страховой суммы по договорам ОСАГО или добровольного страхования гражданской ответственности, а причинитель вреда отвечает сверх этой суммы, если размер вреда ее превышает. Как поступать, когда размер ущерба менее величины страховой суммы по договору страхования? Представляется, что и в этой ситуации целесообразно указывать двух ответчиков - причинителя вреда и его страховщика по договору страхования ответственности, поскольку вполне возможно, что в ходе судебного разбирательства будет установлено, что страхового случая по договору страхования нет, и тогда сработает вариант взыскания возмещения вреда с лица, ответственного за его причинение. Если этого не сделано до подачи иска в суд, то в судебном заседании следует заявить ходатайство о привлечении к участию в деле страховщика в качестве соответчика. Когда такое ходатайство заявит первоначальный ответчик, - непременно поддержать его и сразу же в письменном виде уточнить свои исковые требования к страховой организации. В арбитражных судах все это не должно вызывать сложностей, поскольку Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ поддержал подобную практику. Так, в п. 1 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования, являющегося приложением к информационному письму Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 28 ноября 2003 г. N 75, указано следующее. Суд обоснованно удовлетворил ходатайство о привлечении страховой организации к участию в деле в качестве второго ответчика, поскольку при разрешении спора о возмещении вреда было установлено, что ответственность причинителя вреда застрахована. Организация обратилась в арбитражный суд с иском к авиапредприятию о взыскании убытков, причиненных в результате авиакатастрофы. Ответственность авиапредприятия за причинение вреда третьим лицам была застрахована в силу п. 1 ст. 131 Воздушного кодекса РФ, предусматривающего обязательное страхование ответственности владельцев воздушного судна перед третьими лицами. Суд по ходатайству истца привлек к участию в деле страховщика в качестве второго ответчика. Страховщик возражал против привлечения его к участию в деле, мотивируя это тем, что его отношения с истцом вытекают не из факта причинения вреда, а из договора страхования, в котором истец является выгодоприобретателем. Страховщик не причинял истцу вреда и не может выступать ответчиком в рассматриваемом споре. Суд правомерно отклонил доводы страховщика, указав следующее. На основании п. 4 ст. 931 ГК РФ выгодоприобретатель по договору обязательного страхования риска ответственности за причинение вреда вправе обратиться непосредственно к страховщику с требованием о выплате страхового возмещения в целях покрытия причиненного ему вреда в пределах страховой суммы. Поскольку гражданское законодательство предоставляет истцу право предъявлять в подобных случаях иск и к причинителю вреда, и к страховой компании, а истец воспользовался своим правом, то его ходатайство о привлечении страховой организации к участию в деле подлежит удовлетворению. В судах общей юрисдикции потерпевший может столкнуться с различными подходами к решению исследуемых вопросов, но в любом случае необходимо стремиться привлечь к участию в деле в качестве второго ответчика страховщика по договору ОСАГО или добровольного страхования гражданской ответственности.

Библиографический список

Название документа