О своеобразии и уникальности русской традиции права собственности

О СВОЕОБРАЗИИ И УНИКАЛЬНОСТИ РУССКОЙ ТРАДИЦИИ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ

В. Е. РУБАНИК

Рубаник Владимир Евдокимович, главный научный сотрудник отдела теории и истории права и судебной власти Российской академии правосудия, доктор юридических наук, профессор.

На основе анализа российской правовой культуры автор раскрывает институт права собственности в трудах отечественных мыслителей. В современном мире, несмотря на активный диалог цивилизаций, различия Востока и Запада, их обособленность продолжают сохраняться, поскольку ценностные парадигмы восточной и западной традиции существенно различаются. И если восточная традиция характеризуется утверждением единства общества и человека, господством таких нормативов, как справедливость, гуманность, искренность, уважение к родителям и старшим, сохранение семьи, самосовершенствование, то западная традиция обозначает противопоставление личности и общества, приоритет индивидуальных ценностей над общественными с определяющим нормативом изменения мира, а не изменения себя <1>. В этой связи показательны основные черты и духовные ориентации русской культуры, признаваемые различными авторами: коллективизм, бескорыстие, духовность, непрактичность, экстремизм, гиперболизм, фетишизация государственной власти и убежденность в ее всеобъемлющем значении для жизни граждан, наконец, патриотизм <2>. Различие между Востоком и Западом проявляется и в типах мировоззрения: если восточное мировоззрение строится на самоизоляции человека от внешнего мира и уходе его во внутреннюю духовную жизнь, то западное - выражено в нацеленности человека на познание внешнего мира, на активное воздействие на этот мир. В подчинении человека жизненной силе природы - смысл бытия на Востоке, в самодеятельности человека, изменении природы - суть бытия на Западе <3>. Россия, находясь на стыке Востока и Запада, объективно вынуждена решать проблему диалога этих разных социокультурных миров как свою внутреннюю проблему, потому идеи евразийства должны составлять необходимую основу существования цивилизации, находящейся между восточным и западным мирами, в которой сложились самобытная культура, менталитет, государственность. Такую точку зрения разделяют не только российские ученые <4>. -------------------------------- <1> См.: Философия / Под ред. В. Н. Лавриненко. 2-е изд. М.: Юристъ, 1998. С. 500. <2> См.: Кармин А. С. Основы культурологии: морфология культуры. СПб.: Лань, 1997. С. 244 - 245. <3> См.: Там же. С. 330. <4> См.: Оборотов Ю. Н. Традиции и новации в правовом развитии. Одесса: Юрид. лит., 2001. С. 118.

Тем не менее не одним только влиянием византизма определялось развитие традиции правового регулирования отношений собственности на Руси - видное место в этих процессах принадлежало и представителям русской политико-правовой мысли: Н. Сорскому, И. Волоцкому, Ф. Прокоповичу, С. Е. Десницкому, Я. П. Козельскому, Б. А. Кистяковскому, В. Ф. Эрну, Б. Н. Чичерину, И. П. Пнину, М. М. Сперанскому, К. С. и И. С. Аксаковым, А. С. Хомякову, Д. С. Мережковскому, П. И. Новгородцеву, П. Б. Струве, М. А. Бердяеву, Л. П. Карсавину и др. <5>. Однако в чистом своем виде проблема собственности, как замечал К. Исупов, "с одной стороны... никогда не стояла в центре внимания русской философской мысли. Ее маргинальное существование подчеркнуто очевидностью самого факта личного и государственного "имения" в монархическом государстве. А с другой - юридическая мысль могла уточнять правовые объемы понятия, этическая - трактовать мораль собственника в сословном социуме. Философу в этом поле находилось не слишком много дела до той поры, пока не воплотилась в конкретной истории утопия "общенародной собственности" и "коллективного хозяйства", в результате чего они стали ничьими... Однако собственность в аспекте исторической памяти и культурного преемства никогда русской мыслью не отрицалась" <6>. -------------------------------- <5> Оценивая взаимосвязь, взаимоотношения и взаимное влияние представителей российской и украинской науки, протоиерей В. В. Зеньковский отмечал, что "до середины XVII века Украина была политически связана с Польшей и как раз это обстоятельство и явилось толчком к церковному "возрождению", которое началось на Украине в XVI веке. Оно принесло ценнейшие плоды... для Южной Руси; когда же в середине XVII века Украина вошла в состав России, то она слилась с ней не только политически и экономически, - она... передала Москве все то, что созрело и созревало на Украине... Уже к концу XVII века... процесс проникновения... просвещения из Украины в Москву получил особенно значительный характер", а Москва "жадно впитывала в себя все, чем была богата Украина". См.: Зеньковский В. В. История русской философии: В 2 т., 4 кн. Paris: YMCA PRESS, 1948; Л.: Эго, 1991. Т. 1. Кн. 1. С. 56 - 58. <6> Исупов К. Вступительная статья // Исупов К., Савкин И. Русская философия собственности. СПб.: Ганза, 1993. С. 5 - 7.

На необходимости полной определенности и устойчивости в правовом регулировании отношений собственности в своем "Рассуждении о непременных государственных законах" делал особый упор Д. И. Фонвизин, писавший, что "при исследовании, в чем состоит величайшее благо государств и народов и что есть истинное намерение всех систем законодательства, найдем два главнейших пункта, а именно... вольность и собственность. Оба сии преимущества, равно как и форма, каковою публичной власти действовать, должны быть устроены сообразно с физическим и моральным свойством нации. Священные законы, определяющие сие устройство, разумеем мы под именем законов фундаментальных. Ясность их должна быть такова, чтоб ни малейшего недоразумения никогда не повстречалось, чтобы в них монарх и подданный равномерно знали свои должности и права. От сих законов зависит общая их безопасность, следственно, они и должны быть непременными" <7>. Подобной точки зрения придерживался и И. П. Пнин, в 1804 г. утверждавший, что "нет человека (сколь бы он, впрочем, жесток и несправедлив ни был), который бы не признался и в сердце своем не был уверен, что собственность есть основание правосудия, источник всех гражданских законов, душа общежития и что она сохраняется по мере личной безопасности гражданина", и патетически восклицая: "Собственность! Священное право! Душа общежития! Источник законов! Мать изобилия и удовольствий! Где ты уважена, где ты неприкосновенна - там только благословенна страна, там только спокоен и благополучен гражданин... Собственность! Где нет тебя, там не может быть и правосудия" <8>. -------------------------------- <7> Фонвизин Д. И. Рассуждение о непременных государственных законах // Там же. С. 49. <8> Пнин И. П. Опыт о просвещении относительно к России // Там же. С. 58 - 59.

На развитие теоретических взглядов на собственность и право собственности достаточно серьезное влияние оказало и противостояние "западников" и "славянофилов". Западники, как известно, считали Россию "дитем" в сравнении с "передовой Европой", которую они хотели догонять; при этом главную русскую особенность они усматривали в социально-правовой отсталости. Славянофилы же верили в мировоззренческое отличие русского пути от рационалистического западного, и, выделяя как определяющую российского жизненного уклада Православие, призывали не копировать чужое, а развивать свое, отрицая право как явление в его западном варианте - освобожденном от религии и морали <9>. Отсюда берут свое начало истоки славянофильских заявлений о том, что право для некоторых благословенных Богом народов не важно и не нужно, а также учение Л. Толстого о вредности и безнравственности права вообще. Как отмечал П. И. Новгородцев, "отсутствие апологии права и государства в русской литературе имеет свою основу в том, что русский дух выражает себя в вечном стремлении к чему-то высшему, чем право и государство" <10>. И если западная философия права помимо права как опоры и вспомогательного средства рассматривает нравственность, нравы и обычаи, то ей неизвестна категория более высокого порядка, известная русской философии права как "религиозный склад народа" <11>. -------------------------------- <9> См.: Назаров М. В. Тайна России. Историософия XX века. М.: Альманах "Русская идея", 1999. С. 194 - 195. <10> Новгородцев П. И. О своеобразных элементах русской философии права. М.: Раритет, 1995. С. 368. <11> Там же. С. 377.

Рассматривая своеобразие русской традиции права как решительного отрицания основ классической западноевропейской правовой традиции, сформулированной в XVIII и XIX вв., П. И. Новгородцев приводит эти основные принципы, выведенные из трудов Ф. М. Достоевского: 1) внутренне свободное единство людей, достигаемое не принуждением и внешним авторитетом, но Законом Христовым, когда он станет внутренней природой человека; 2) свободное внутреннее обновление людей и внутреннее осознание их общей ответственности и солидарности как следствие веры и любви к Богу; 3) право и государство сами по себе без взаимодействия с Церковью слишком слабы для преобразования жизни; 4) существование непосредственной связи права и нравственности и подчинение их религиозному закону, что и образует норму социальной жизни; 5) развитие права и государства не предполагает гармонии в общественной и личной жизни, которая недостижима, а социальные противоречия неизбежны и непреодолимы; 6) никакими усилиями человеческой воли невозможно достичь абсолютной рационализации общественных отношений; 7) необходимо руководствоваться сознанием неизбежного конца света и неспособностью обустройства на земле без Бога, только силой человеческого разума <12>. Как отмечал Ю. Н. Оборотов, эти откровения выдающегося мыслителя утверждают, что над всеми нормами и законами возвышается высший трансцендентальный закон, заповедь Божья как норма, в соответствии с которой и должна выстраиваться вся общественная жизнь <13>. -------------------------------- <12> См.: Там же. С. 373 - 375. <13> См.: Оборотов Ю. Н. Традиции и новации в правовом развитии. Одесса: Юридическая литература, 2001. С. 113.

Рассматривая основные определяющие моменты в истории развития в правовой мысли учения о собственности и праве собственности, было бы недопустимым оставить без внимания разнесенные во времени, но очень близкие по духу две значительные специальные теоретические работы по этой проблематике, принадлежащие перу Б. Н. Чичерина ("Собственность и государство" 1882 г.) и И. А. Ильина ("О частной собственности" 1954 г.). Указав, что "собственность есть краеугольный камень всего гражданского порядка", поскольку в его "устроении" важнейшим есть определение того, "что присваивается лицу, что образует законную область его деятельности, чем оно может располагать по своему изволению", Б. Н. Чичерин приходит к выводу, что именно это "и есть собственность. В ней лицо находит и точку опоры, и орудие, и цель своей деятельности. Чем тверже эти точки опоры... тем свободнее оно может действовать, тем вернее те отношения, в которые оно вступает с другими, тем крепче и сам основанный на этих отношениях порядок" <14>. Указывал Б. Н. Чичерин и на то, что "источник собственности - свободная воля лица. Государство освящает только то, что вытекает из природы человека и что составляет неизменное требование правды", отмечая, что "прочность собственности составляет первую потребность гражданского быта", подчеркивал, "все, что колеблет собственность, подрывает самые основы гражданского порядка. Политические революции далеко не имеют такого значения. Они касаются только вершины, оставляя ненарушимыми все бесчисленные нити, связывающие людей в их частных отношениях. Но как скоро дело касается собственности, так все колеблется, так как человек не может уже быть уверенным ни в чем, и он чувствует, что посягают на весь его личный мир, на его свободу, на его деятельность, на его семью, на все, что ему дорого, на его прошедшее и будущее. Разлагаются первоначальные элементы общественного быта; все бесчисленные отношения, связывающие людей вместе, порываются. Оттого общество трепещет за самое свое существование, как скоро поднимается такого рода вопрос... Гражданский порядок зиждется на праве собственности и без него обойтись не может" <15>. -------------------------------- <14> Чичерин Б. Н. Собственность и государство // Исупов К., Савкин И. Указ. соч. С. 114. <15> Там же. С. 115 - 116.

Через 35 лет, в 1917 г., эти пророческие слова Б. Н. Чичерина нашли свое воплощение на просторах бывшей Российской империи, где были уничтожены и частная собственность, и основанные на ней гражданский порядок и право. Еще через 35 лет, уже в середине XX столетия, И. А. Ильин, окидывая взглядом промежуточные итоги построения "нового общества", основанного на коммунистической идеологии, делал неутешительный для него вывод: "Коммунизм противоестественен" <16>, объясняя свое утверждение тем, что "коммунизм осуществим только при помощи системы террора и страха, т. е. насильственно, силой страха и крови. В основе этого лежит его противоестественность. Живой и здоровый инстинкт может принять его только как ненавистное иго, которое будет навязываться ему угрозою, унижением, мучением голода и страхом смерти. Навыки тысячелетий, порожденные самой природой, нельзя отменить простым запретом. Всемогущество государства осуществимо только там, где народ застращан до конца. Побороть сопротивление масс и разрушить исторически данный уклад жизни нельзя "добром", особенно если добиваться быстрого, "революционного темпа". Уничтожение враждебных классов неосуществимо на словах: оно неизбежно ведет к массовому избиению людей. Таким образом, отмена частной собственности требует потоков человеческой крови и ведет к системе террора" <17>. -------------------------------- <16> Коммунизм, отмечал И. А. Ильин, "не приемлет индивидуального способа жизни, данного человеку от Бога и природы. Он пытается переделать, переплавить человеческую душу в ее основных свойствах и естественных тяготениях, и прежде всего погасить личную заинтересованность и личную инициативу человека на всех путях его творчества. Коммунизм отвергает личное начало как источник самостоятельности, многообразия и "анархии". Поэтому он угашает не только частную собственность, но и частную семью, и стремится искоренить частное мнение, свободное убеждение и личное миропонимание. Для него одинаково неприемлема самодеятельность личного инстинкта самосохранения и самостоятельность личного духа. Ему нужно социализировать не только имущество, но и весь уклад человеческой жизни, чувств и мыслей; ему нужно социализировать душу человека и для этого выработать новый тип - примитивного существа с вытравленной личностью и угасшей духовностью, существа, неспособного к личному творчеству, но склонного жить в стадном всесмешении. Эта противоестественная затея обречена в корне на неудачу. Разложить и угасить на время духовное начало - возможно; но личная форма человеческого инстинкта неразрушима". См.: Ильин И. А. О частной собственности // Исупов К., Савкин И. Указ. соч. С. 121 - 122. <17> Там же. С. 123.

Глубинная же сущность русской традиции собственности, как отмечали Н. С. Шухов и В. Н. Щербаков, вдохновлена Православием, "которое развило учение древних мыслителей и не зависит от какой-либо особой формы собственности. Православие не дает конкретных экономических программ, но оно вносит свое содержание во все формы жизни" <18>. Трактовка права собственности в русской литературе не придавала особого значения материальным ценностям, и духовное начало собственности всегда одерживало верх, в духовной жизни общества (артель, община, соборность) превалируя над материальными ценностями, ибо "русский менталитет свободен от корыстного интереса, он придавал силу и жизненность русским людям в годы великих побед и никогда не гордился этим", а "психология нравственности, социальной справедливости, истины и доброты всегда довлели над русскими душами" <19>. -------------------------------- <18> Шухов Н. С., Щербаков В. Н. О духовной сущности русской философии собственности // Собственность в XX столетии: К 80-летию акад. В. А. Виноградова. М.: РОССПЭН, 2001. С. 135. <19> Там же. С. 142.

В России, так же как и в других регионах мира, важнейшим компонентом системы хозяйственных представлений являлось чувство собственности, "самосознание хозяина", но в отличие от других в них не сложилось, как это определял В. В. Керров, западноевропейского "собственнического миросозерцания" <20>. Отсюда, очевидно, возможным будет заключить, что синтез традиций православной цивилизации и посттрадиционного евразийского общества обнаруживает принципиальную возможность развития вне западной модели права собственности с ее чрезмерной индивидуализацией, реальность проведения трансформации хозяйственно-экономического уклада на основе русских православных ценностей, когда собственник, не считая обладание собственностью неправедным, будет ощущать себя не только лишь частным собственником, работающим исключительно для приращения своего личного имущества, а организатором, несущим своей деятельностью и самим фактом своего существования в данном качестве обязанности перед Богом и обществом, не столько частным владельцем, сколько человеком, лично ответственным за свое дело, судьбу свою и судьбы других людей. -------------------------------- <20> Керов В. В. Идея собственности в старообрядческом предпринимательстве // Собственность в XX столетии: К 80-летию акад. В. А. Виноградова. М.: РОССПЭН, 2001. С. 251.

------------------------------------------------------------------

Название документа