Соглашения акционеров: вопросы применения российского и иностранного права

(Кабатова Е. В.) ("Вестник гражданского права", 2009, N 2) Текст документа

СОГЛАШЕНИЯ АКЦИОНЕРОВ: ВОПРОСЫ ПРИМЕНЕНИЯ РОССИЙСКОГО И ИНОСТРАННОГО ПРАВА

Е. В. КАБАТОВА

Кабатова Е. В., кандидат юридических наук, профессор кафедры международного частного и гражданского права МГИМО(У) МИД России, арбитр МКАС при ТПП РФ.

Расширяющаяся российская практика использования соглашений акционеров, в силу которых акционеры договариваются об определенном варианте реализации своих прав, ставит новые проблемы как в области акционерного права, так и в сфере международного частного права. Проводимая работа по возможному дополнению Федерального закона "Об акционерных обществах" положениями о соглашениях акционеров является косвенным признанием важности этих вопросов и назревшей необходимости их урегулирования. 1. Сегодняшнее отсутствие специального регулирования соглашений акционеров в российском праве приводит нередко к тому, что стороны договариваются о подчинении соглашения нормам иностранного права. Традиционно это происходит, когда одной из сторон соглашения является иностранное лицо. В соответствии с п. 1 ст. 1210 ГК РФ "Выбор права сторонами договора" стороны договора вправе при его заключении или в последующем выбрать право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям из договора, т. е. реализуют автономию воли. На практике таким избираемым правом чаще всего является английское право или право штата Нью-Йорк. Это объясняется различными причинами, в частности детальной разработанностью в этих системах права регулирования соглашений акционеров, большего числа американских и английских юридических лиц в России, заключающих такие соглашения, чем организаций из других стран, и др. Подчинение сторонами своих отношений иностранному праву означает "замену" российских диспозитивных и императивных норм на нормы иностранного права. Выбор сторонами конкретного соглашения акционеров, например, английского права в качестве применимого к их соглашению означает, что вместо российских диспозитивных и императивных норм акционерного права необходимо применять соответствующие нормы английского права. Легко представить себе, что различные правовые системы отличаются друг от друга. В сфере акционерного законодательства эти различия особенно значимы. Объясняется это тем, что российское акционерное право гораздо более жесткое, чем иностранное, в частности, английское право. Такая ситуация определяется тем, что основной массив российского акционерного законодательства формировался в 90-е годы прошлого века, когда задачей законодателя являлось создание четких и жестких норм для только начинающих создаваться и функционировать акционерных обществ. По мнению законодателя, только такое регулирование способно было уберечь данный сектор предпринимательской деятельности от опасных злоупотреблений и представлялось вполне обоснованным. Последующие изменения законодательства не повлияли на его основную направленность - жесткое контролирование деятельности акционерных обществ и действий отдельных акционеров. Сегодня ситуация кардинально изменилась, и многие специалисты подчеркивают необходимость смягчения российского акционерного права и предоставления большей самостоятельности и свободы в деятельности акционерных обществ, включая поведение отдельных акционеров. Однако такие изменения пока не произошли. Иностранное акционерное право, насчитывающее в некоторых странах несколько веков развития, отличается большей диспозитивностью и свободой акционеров в принятии отдельных решений, относящихся к деятельности акционерного общества. 2. Возможность выбора права сторонами договора является уже аксиомой и не оспаривается. Однако жесткое правовое регулирование деятельности российских акционерных обществ в представлении правоприменительных органов, а иногда и самих российских акционеров означает, что эти нормы не могут быть заменены иностранными. В результате появляются различные пути обхода применения иностранного права, избранного сторонами акционерного соглашения. Один из распространенных и получивших недавнее воплощение в конкретном споре способов обхода применения иностранного права - это использование такого института международного частного права, как личный закон юридического лица. Как известно, личным законом юридического лица признается право, регулирующее ряд вопросов статуса такого лица, его внутренней структуры, содержание правоспособности и др. В разных странах личный закон юридического лица определяется на основе различных критериев. В России в соответствии со ст. 1202 ГК РФ личным законом юридического лица считается право страны, где учреждено юридическое лицо. В этой же статье приведен перечень вопросов, который должен определяться личным законом. Таким образом, личным законом юридического лица, учрежденного в России, является российское право, включая положения акционерного права. Определенная сложность возникает в связи с тем, что включенный в ст. 1202 ГК РФ перечень вопросов, регулируемых личным законом юридического лица, неисчерпывающий, а формулировка некоторых из них дает основание для различного толкования. Все это может привести к соблазну расширить понятие "личный закон юридического лица" и распространить его на широкий круг вопросов деятельности российского юридического лица. Следствием такого толкования может стать обязательное применение российского права к различным аспектам деятельности российского акционерного общества. Данный подход может привести к фактическому отрицанию соглашений акционеров как таковых и, как более общий вывод, к существенному уменьшению случаев применения иностранного права, что вряд ли сегодня является разумным и современным решением. Вызывает серьезные сомнения и обоснованность такого пути: на практике такие соглашения уже активно используются, их число растет, их участники уже увидели многие позитивные для себя стороны таких договоренностей, и поэтому любое противодействие этой тенденции приведет не к ее аннулированию, а к появлению различных мнимых и притворных договорных структур. Представляется гораздо более эффективным разумно подходить к толкованию понятия "личный закон юридического лица", не пытаясь включить в него все аспекты деятельности акционерного общества. Очевидно, что определенные положения российского акционерного законодательства могут носить столь императивный характер, что их применение должно быть обеспечено независимо от применимого права. Для этого случая в современном российском международном частном праве существует концепция сверхимперативных норм, которая нашла отражение в ст. 1192 ГК РФ. В ст. 1192 ГК РФ установлено: "1. Правила настоящего раздела (раздела VI ГК РФ. - Е. К.) не затрагивают действие тех императивных норм законодательства Российской Федерации, которые вследствие указания в самих императивных нормах или ввиду их особого значения, в том числе для обеспечения прав и охраняемых законом интересов участников гражданского оборота, регулируют соответствующие отношения независимо от подлежащего применению права. 2. При применении права какой-либо страны согласно правилам настоящего раздела суд может принять во внимание императивные нормы права другой страны, имеющей тесную связь с отношением, если согласно праву этой страны такие нормы должны регулировать соответствующие отношения независимо от подлежащего применению права. При этом суд должен учитывать назначение и характер таких норм, а также последствия их применения или неприменения". Прежде всего надо разграничить нормы, о которых идет речь в п. 1 и в п. 2 указанной статьи. В п. 1 имеются в виду нормы страны суда, которые, по мнению суда, должны быть применены вместо норм иностранного права. Например, российский суд при рассмотрении конкретного спора приходит к выводу о необходимости применения определенных норм российского права в силу их сверхимперативного характера несмотря на решение сторон подчинить свои отношения иностранному праву. Применение российских сверхимперативных норм является обязанностью российского суда. В п. 2 речь идет о праве российского суда применить императивные нормы права третьей страны, с которой, по мнению суда, дело имеет тесную связь. Например, российский суд рассматривает спор из договора, в котором стороны выбрали в качестве применимого право Бельгии. В процессе рассмотрения и анализа всех обстоятельств дела суд пришел к выводу, что эти обстоятельства тесно связаны с Голландией. Одновременно с этим суд устанавливает, что в праве Голландии действуют сверхимперативные нормы, регулирующие спорную ситуацию. В этом случае российский суд вправе применить сверхимперативные нормы права Голландии несмотря на выбор сторонами права Бельгии. Наиболее сложным является вопрос о том, какие нормы национальной системы права считать сверхимперативными. Применительно к нашей проблеме необходимо ответить на вопрос, какие нормы российского права могут считаться сверхимперативными, другими словами, отвечают требованиям ст. 1192 ГК РФ. В настоящее время всего лишь несколько императивных норм российского права признаны сверхимперативными, а из их числа в первую очередь норма о форме внешнеэкономической сделки. В сфере акционерного права таких исследований пока нет, и определение того, какие же императивные нормы российского акционерного права являются сверхимперативными, представляет собой непростую задачу. Эта задача должна решаться совместно доктриной, законодательством и практикой. Можно попытаться сформулировать определенные соображения на эту тему. Рассмотрим в качестве примера нормы российского законодательства, касающиеся формирования совета директоров общества. Российский Закон "Об акционерных обществах" содержит, как известно, условия формирования совета директоров (гл. VIII, ст. 64 - 68). Данные положения сформулированы преимущественно в императивном порядке, и лишь некоторые могут быть изменены в уставе общества или иных его внутренних документах. Например, в уставе могут быть иначе определены компетенция совета директоров, количественный состав совета директоров, порядок избрания председателя совета директоров, функции председателя, порядок созыва и проведения заседаний совета директоров, принятия решений совета директоров и др. Это свидетельствует о том, что довольно широкий круг вопросов деятельности совета директоров может регулироваться уставом общества, что свидетельствует об определенной диспозитивности этих норм Закона. Это дает нам основание полагать, что определенные аспекты деятельности совета директоров акционерного общества могут являться предметом соглашения акционеров. Разумеется, что любые мнения, высказываемые в научных работах, остаются лишь мнениями автора, не имеющими никакой юридической силы. Однако постепенное формирование доктринальной позиции по тому или иному вопросу может оказать определенное воздействие на практику и законодателя. Сегодня, на наш взгляд, можно и нужно говорить о необходимости большего доверия участникам акционерных обществ в вопросах, касающихся формирования совета директоров общества и иных аспектов деятельности обществ. Представляется, что при решении вопроса о природе императивных норм акционерного законодательства - являются ли они просто императивными или сверхимперативными - необходимо учитывать объективные обстоятельства сегодняшнего международного торгового оборота и участия в нем российских лиц. Очевидно, что расширение числа сверхимперативных норм увеличивает территориальный принцип в международном частном праве, принцип, который практически повсеместно признан как нежелательный в современном праве и который должен применяться в ограниченном числе случаев. Исходя из этого, необходимо весьма взвешенно подходить к вопросу определения характера норм акционерного права и не "увлекаться" объявлением большого их числа сверхимперативными. Как уже отмечалось выше, многие российские специалисты по акционерному праву признают слишком "заурегулированным" характер этой сферы, что легко объяснимо, но вряд ли оправданно сегодня. В современном частном праве гораздо более целесообразным является предоставление сторонам соглашений возможности включать условия, относящиеся к различным аспектам деятельности акционерного общества. Сверхимперативные нормы хотя и отличаются от оговорки о публичном порядке, но схожи с ней в том, что должны применяться весьма ограниченно, в исключительных случаях, а не в ситуации любых сомнений. 3. Как уже отмечалось выше, в настоящее время обсуждается вопрос внесения изменения в Федеральный закон "Об акционерных обществах" в части регулирования соглашений акционеров <1>. Предлагается включить ст. 32.1 "Акционерное соглашение", в которой достаточно подробно излагается предмет соглашения акционеров, а также внести в Закон другие изменения, связанные с введением нового института "соглашение акционеров". Такая новелла даст возможность сторонам будущих соглашений акционеров не подчинять их иностранному праву, а руководствоваться российским правом. Это, в свою очередь, может упростить регулирование таких соглашений, рассмотрение споров, связанных с соглашениями акционеров, в российских судах, а также исполнение решений, вынесенных по спорам из соглашений акционеров, на территории России. -------------------------------- <1> Проект Федерального закона "О внесении изменений в Гражданский кодекс РФ и Федеральный закон "Об акционерных обществах" (в части регулирования акционерных соглашений)" внесен Министерством экономического развития и торговли РФ (письмо от 13 августа 2007 г. N 12049-АП/Д06) на рассмотрение Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства. См. также сайт Национального совета по корпоративному управлению по адресу: http://www. nccg. ru (по состоянию на 1 июля 2007 г.). Анализируемый текст может быть изменен в последующих редакциях проекта.

4. В проекте затронут также вопрос определения применимого права - классический вопрос международного частного права. В предлагаемой ст. 32.1 в п. 12 говорится следующее: "К отношениям сторон акционерного соглашения, осложненным иностранным элементом, применяется российское право, если сторонами не выбрано иное применимое к этим отношениям право" <2>. Как известно, основным актом, регулирующим выбор права к отношениям, осложненным иностранным элементом, является разд. VI части третьей ГК РФ. В частности, в ст. 1211 ГК РФ установлено, что при отсутствии соглашения сторон о выборе применимого права к договору применяется право страны, с которой договор наиболее тесно связан. В отношении наиболее распространенных договоров принцип наиболее тесной связи расшифрован как право страны, где находится основное место деятельности продавца - в договоре купли-продажи, арендодателя - в договоре аренды, подрядчика - в договоре подряда и др. (эти презумпции действуют, если иное не вытекает из закона, условий договора или обстоятельств дела). Как уже не раз отмечалось, в российском законодательстве пока отсутствует упоминание соглашений акционеров, поэтому в разделе VI отсутствует расшифровка тесной связи в отношении такого вида договора. Однако в этом случае логично, на наш взгляд, воспользоваться аналогией закона. В п. 4 ст. 1211 ГК РФ установлен принцип определения применимого права в отношении договора простого товарищества: по общему правилу к таким договорам применяется право страны, "где в основном осуществляется деятельность такого товарищества". При всем различии акционерного общества и простого товарищества этот общий принцип мог бы быть использован. Тогда формулировка в проекте звучала бы следующим образом: "К акционерному соглашению, осложненному иностранным элементом, применяется, если иное не вытекает из закона, условий или существа соглашения либо обстоятельств дела, право страны, где в основном осуществляется деятельность акционерного общества, участниками которого являются или будут являться стороны акционерного соглашения". В большинстве случаев такая норма приведет к применению российского права, но она оставляет возможность более гибкого подхода к решению вопроса о выборе права. С принятием разд. VI части третьей ГК РФ российское международное частное право восприняло современные концепции МЧП, важнейшей из которых является гибкость регулирования отношений с иностранным элементом. Формулировка проекта - применение российского права при отсутствии выбора права сторонами - является очевидным шагом назад в области МЧП. Предлагаемая гибкая норма соответствует общему регулированию данного вопроса, установленному в ГК РФ, а также позволяет, что наиболее существенно, обеспечить максимально адекватное регулирование рассматриваемых соглашений. -------------------------------- <2> Информация почерпнута с сайта Национального совета по корпоративному управлению (по состоянию на 1 июля 2007 г.). Анализируемый текст может быть изменен в последующих редакциях проекта.

В проекте также содержится предложение дополнить ст. 1206 ГК РФ "Право, подлежащее применению к возникновению и прекращению вещных прав" п. 4 следующего содержания: "Объем и содержание прав, закрепленных ценной бумагой, а также порядок фиксации прав на бумагу устанавливаются по праву страны, где данная ценная бумага была выпущена". Это предложение выходит далеко за пределы проблем соглашений акционеров. Широко обсуждаемая в мире проблема коллизионного регулирования различных аспектов ценных бумаг и операций с ними отражает ее актуальность. Российский законодатель пока не высказался на эту тему, однако обстоятельства свидетельствуют о необходимости обращения к этому вопросу <3>. Коллизионное регулирование ценных бумаг - отдельная и большая тема исследования, требующая самостоятельного изучения, и вряд ли в данной статье уместно подробно на ней останавливаться. Стоит лишь заметить, что предлагаемая формулировка затрагивает небольшую часть проблем, возникающих при коллизионном регулировании ценных бумаг. На наш взгляд, логично было бы их комплексное, а не фрагментарное решение. Без сомнения, включение в российское законодательство коллизионного регулирования эмиссии ценных бумаг, объема и содержания прав, в них закрепленных, а также фиксация этих прав вполне своевременны, но вряд ли необходимо соединять решение этого глобального вопроса с регулированием соглашений акционеров. -------------------------------- <3> У нас была возможность высказаться на эту тему. См.: Кабатова Е. В. Коллизионные аспекты деятельности на рынке ценных бумаг // Право и международные экономические отношения / Под ред. Н. Г. Дорониной. М.: Юрист, 2005. С. 85 - 96; Кабатова Е. В. Коллизионное право и ценные бумаги. Гаагская конвенция 2002 г. о ценных бумагах // Хозяйство и право. 2006. N 3. С. 127 - 137.

5. Последний вопрос, который хотелось бы затронуть в связи с рассматриваемой темой, - это возможность (или отсутствие таковой) применения иностранного права к внутренним договорам. Речь идет о непростом и весьма спорном сегодня вопросе: могут ли российские участники гражданского оборота включать в договоры между собой условие о применении иностранного права. И практика, и доктрина в настоящее время не высказали определенно свое мнение по этому вопросу, но молчание в данном случае, скорее, можно счесть за негативное отношение к такой возможности. Толчком для обсуждения этой проблемы явился п. 5 ст. 1210 ГК РФ, в котором, среди прочего, устанавливается, что, если договор реально связан с одной страной, его стороны все же могут выбрать иностранное право в качестве применимого к договору права. Сложность этого положения состоит в том, как толковать термин "реальная связь договора с какой-либо страной". Есть и еще одно обстоятельство, усложняющее данную проблему: в доктрине российского международного частного права традиционно считается, что применять иностранное право можно только в тех случаях, когда в частноправовых отношениях наличествует так называемый иностранный элемент. Наличие иностранного элемента признается в одной из трех ситуаций: 1) один из субъектов отношений - иностранное лицо; 2) объект отношений находится за границей; 3) юридический факт, послуживший основанием возникновения, изменения или прекращения частноправовых отношений, имел место за границей (например, заключение брака, причинение вреда). Отсутствие одного из перечисленных обстоятельств не давало оснований для постановки вопроса о применении иностранного права. Однако включение п. 5 ст. 1210 в ГК РФ, невероятное разнообразие сегодняшних частноправовых ситуаций, на наш взгляд, дают основание для изменения подхода к решению этого вопроса. Может быть, имеет смысл несколько иначе взглянуть на понятие "иностранный элемент" и помимо перечисленных ситуаций включить в него новые, например участие в правоотношениях организации с иностранным капиталом. В зарубежной практике применение иностранного права к внутренним договорам практикуется уже давно, и одним из аргументов в пользу такого решения является то, что право одной страны содержит детальное регулирование какого-либо вопроса, отсутствующее в праве другой страны. Это как раз ситуация с соглашениями акционеров, которые не урегулированы пока в российском праве, но весьма подробно урегулированы в праве Великобритании, штата Нью-Йорк, что заставляет российских акционеров подчинять свои соглашения иностранному праву. Пункт 5 ст. 1210 сформулирован таким образом, что применение иностранного права к внутренним договорам не дает ни малейшей возможности обходить императивные нормы российского права. Другими словами, подчинение такого договора иностранному праву не может привести к обходу российского закона, т. е. недобросовестному использованию иностранного права. В заключение хочется отметить, что соглашения акционеров сегодня в зарубежной практике являются весьма распространенным инструментом защиты интересов в первую очередь миноритарных акционеров, о чем свидетельствуют и законодательство, и практика многих стран <4>. -------------------------------- <4> О зарубежном законодательстве и практике см., в частности: Романова Ю. В. Защита прав миноритарных акционеров по российскому и зарубежному гражданскому праву // Юрист. 2004. N 8.

Рассмотренные в данной статье вопросы являются лишь небольшой частью проблем, нуждающихся в анализе в связи с соглашениями акционеров. Надеемся, что дальнейшие работы в этой области помогут найти их решение и адекватное регулирование. Подводя итог сказанному, следует сказать, что иностранное право может применяться к соглашению акционеров за теми исключениями, которые установлены в общих положениях российского международного частного права (ст. 1186 - 1194 ГК РФ). На наш взгляд, любое расширение числа исключений приведет к весьма негативным результатам - использованию обходных, не всегда легальных механизмов, снижению активности иностранного капитала на российском рынке, уходу российского капитала за границу. Все эти последствия нетрудно избежать, всего лишь профессионально и добросовестно применяя действующее российское право.

Название документа