Наука международного частного права: теория статутов Бальди де Убальди

НАУКА МЕЖДУНАРОДНОГО ЧАСТНОГО ПРАВА: ТЕОРИЯ СТАТУТОВ БАЛЬДИ ДЕ УБАЛЬДИ <1>

И. В. ГЕТЬМАН-ПАВЛОВА

Гетьман-Павлова И. В., кандидат юридических наук, доцент кафедры международного частного права ГУ-ВШЭ.

Среди основоположников науки международного частного права рядом с именем Бартоло де Сассоферрато всегда ставится имя знаменитого средневекового юриста Бальди де Убальди (Бальдус де Убальдис - Baldus de Ubaldis). Он считается одним из авторитетнейших представителей школы постглоссаторов <2>. Бальд родился в 1327 г. (около 1327 г.) в Перудже. В 17 лет стал доктором права, как профессор преподавал право в разных университетах Италии - Болонье, Пизе, Флоренции, Падуе, Павии, Перудже. Принимал активное участие в общественных делах родного города как посланник и консультант важнейших цехов. Умер 28 апреля 1400 г. -------------------------------- <2> См.: Макаров А. Н. Основные начала международного частного права. М., 1924; Муромцев С. А. Рецепция римского права на Западе. М., 1885; Покровский И. Л. История римского права. Пг., 1918.

Во второй половине XIII в. научную школу глоссаторов сменяет школа комментаторов или постглоссаторов, которые перенесли в юриспруденцию современный им философский метод - схоластику. Схоластика строилась на фундаменте грамматики, имея в виду важность законов языка, "знание отношений между словом, понятием и бытием. Вторым этажом схоластики являлась диалектика" <3>. В основе учения постглоссаторов лежала идея естественного права как вечного, разумом из природы вещей выводимого права. Всякая норма позитивного права имела оправдание лишь постольку, поскольку являлась логическим выводом из естественного права. Таким образом, основная функция юриста сводилась к тому, что он "обязан исследовать, справедлив или ложен закон писаный. Если он найдет его справедливым, он должен вывести из него верные заключения" <4>. В связи с этим особый интерес вызывает убеждение Бальда, что jus naturale сильнее власти государя ("potius est jus naturale quam principatus"), а позитивное право должно быть сведено к праву естественному и согласовано с ним. Властитель может быть назван царем лишь в том случае, если он заботится о благе своих подданных - "сокровище государя составляет не его казна, а подданные, хорошо чувствующие себя" <5>. -------------------------------- <3> Мережко А. А. Наука международного частного права: история и современность. Киев, 2006. <4> См.: Иоффе О. С. Избранные труды по гражданскому праву. М., 2000. <5> Грабарь В. Э. Вопросы международного права в юридических консультациях Бальда // Известия МИД. 1916. Кн. 5 - 6.

Бальд отождествлял право народов с всеобщим обычаем <6>. В праве народов Бальд различал нормы двоякого рода. Нормы естественного (природного) права народов рождаются вместе с человеком. Другие нормы порождают нужды человеческого общества; это нормы права народов в узком смысле (вторичного права народов - secundae inventions juris gentium). Институты вторичного права народов, по мнению Бальда, перечислены в отрывке Дигест Юстиниана "Ex hoc jure gentium". Бальд попытался распределить эти институты на три группы - лица (personae), вещи (res) и обязательства (contractus). В. Э. Грабарь отмечает, что предложенная Бальдом классификация институтов jus gentium по лицам, вещам и обязательствам подразумевает деление права народов на публичное и частное, которое подготовило и облегчило превращение "понятия jus gentium в современное понятие международного права" <7>. -------------------------------- <6> Грабарь В. Э. Римское право в истории международно-правовых учений. Юрьев, 1901. <7> Грабарь В. Э. Вопросы международного права в юридических консультациях Бальда.

В трудах Бальда затрагивается проблема соотношения права народов, римского права и городского статута. Средневековым юристам казалось, что в римском праве существует противоречие: с одной стороны, единственным законодателем является император, с другой - создавать право предоставлено каждому народу. Пытаясь устранить это противоречие, Бальд утверждал, что термин "populus" означает городскую общину, "jus proprium" - статуты этой общины, a "jus commune" - общее гражданское право империи. Местное законодательство городских общин обладает независимостью и в определенных случаях может ставиться рядом с римским правом. Статут и римское право представляют собой "равносильные" источники права, отличающиеся только пространственной сферой: статут действует на территории одного города и обязывает только его жителей. Бальд писал, что все народы могут издавать для себя статуты, но "где кончается статут, там действует jus civile", т. е. римское право <8>. -------------------------------- <8> Брун М. И. Коллизионные нормы в юриспруденции XIV - XIX вв. о состоянии лица. М., 1915.

Бальд - современник процесса образования самостоятельных государств на территории Священной римской империи. Формально Бальд признавал единство Империи и всемирную власть императора, но допускал и юридически оправдывал фактическую независимость городов-государств в пределах Империи. Бальд мыслил прежде всего как практик и прекрасно понимал, что отжившее право не воскресить и что спор о "голом праве" может быть абсолютно бесполезен. Недаром юристы приписали императору волю не пользоваться своим правом в тех случаях, где он не мог его осуществить, - в установлении своего владычества над освободившимися из-под его власти народами. Теоретические воззрения Бальда об отношениях между Империей и отдельными государствами изложены в его комментариях к первой Конституции Кодекса Юстиниана (Конституция 308 г. императоров Грациана, Валентиниана и Феодосия). Постглоссаторы утверждали, что юридически все народы подвластны императору, но фактически некоторые не повинуются ему, и император отказывается подчинять их своим законам. Делает он это по причинам практического характера: не признающие себя подвластными императору не соблюдали бы его постановлений, которые "превратились бы в пустой звук и сделались предметом насмешек, чего не должно быть" <9>. Бальд повторяет те же аргументы: "Принимая во внимание власть, принадлежащую императору в силу гражданского права, он может ставить закон всему миру; но принимая во внимание волю государя, я говорю, что император не желает ставить закон народам, которые не повинуются, и нет надежды, что будут повиноваться, дабы закон его не служил посмешищем и не был издан попусту". -------------------------------- <9> Грабарь В. Э. Римское право в истории международно-правовых учений.

Только территориальной власти в пределах определенных территориальных границ принадлежит право принуждения. С другой стороны, пределы территории указывают пространственный предел власти, так как за эти пределы государство не может распространять свои принудительные нормы (статуты): "Территории и юрисдикция поделены, так что один владетель не имеет никакой власти над другим... Статут... надо понимать относительно деликта, который совершается на своей территории, ибо на чужой он не имеет права устрашения... Судье, по-видимому, не поручена забота о чужой территории... он обязан охранять свою область". Государство не может распоряжаться недвижимым имуществом, находящимся вне пределов его территории. В этом отношении иностранцы приравнивались к вещам, лежащим вне территории, и местное законодательство не могло их обязывать своими нормами: "Статут... не обязывает неподчиненного ему иностранца и... не должен обязывать неподчиненную землю, ибо законно заключать от лиц к вещам... Статут не имеет силы по отношению к не находящимся в подданстве, а также на территории, находящейся под чужою юрисдикцией... Статут издан некомпетентными судьями, не имеющими юрисдикции, чтобы обязывать иностранцев... Но если тот [иностранец] соглашается, то обязывается, как бы распространяя юрисдикцию, или в силу молчаливого договора" <10>. Бальд отмечает реальный характер территориальной власти. -------------------------------- <10> Грабарь В. Э. Вопросы международного права в юридических консультациях Бальда.

В работах Бальда подробно проанализированы различные аспекты учения о гражданстве (подданстве): способы приобретения, натурализация, значение договоров о равноправии граждан, двойное гражданство (двоеподданство). В связи с проблемой двойного гражданства Бальд исследует один из наиболее сложных вопросов международного частного права - вопрос о значении места жительства (домицилия). Бальд выделял две категории граждан: "Есть гражданство, которое устанавливается только природою, как гражданство первоначальное... Есть другое гражданство, которое может быть установлено человеческим установлением, и это гражданство в действительности устанавливается статутом" <11>. Три консультации Бальда специально посвящены вопросу приобретения гражданства путем брака. Интересно отметить, что в каждой из этих трех консультаций Бальд предлагает различные решения. -------------------------------- <11> Там же.

В первой из этих консультаций Бальд подчеркивает, что жена принимает подданство мужа на то время, пока они состоят в браке: "Брак имеет такое свойство и природу, что переливает происхождение жены в происхождение мужа". Этого мнения, по утверждению Бальда, придерживаются и Глосса, и Бартол, поэтому "госпожа Агнесса должна почитаться как бы естественной и первоначальной гражданкой... Кастеллионской земли, ибо, согласно божественному праву... жена на самом деле стала согражданкой мужа" <12>. По-видимому, Бальду нужно было доказать, что гражданство по мужу не является простой фикцией, а имеет такие же юридические последствия, как и гражданство по происхождению. В другой консультации, затрагивающей тот же самый вопрос, Бальд предлагает прямо противоположное решение. Данная консультация посвящена трем проблемам международного частного права: во-первых, к какой городской общине (Перуджи или Ассизи) принадлежит женщина из Перуджи, вышедшая замуж за ассизца; во-вторых, может ли эта женщина, возвратившись в собственное отечество, "совершить завещание по его законам в любом месте, где пожелает"; в-третьих, "связана ли она законами того судебного места (forum), где она состоит в замужестве". Бальд отвечает: "Перуджинка, вышедшая замуж за природного ассизца, сохраняет свое собственное и природное происхождение, которое не может уничтожиться, хотя и может измениться в силу юридической фикции... Статут, по-видимому, неприменим к данной женщине" <13>. Приобретение женой подданства мужа не отрицается, но признается юридической фикцией, на чем Бальд особенно настаивает. Наверное, в этой консультации ему нужно было доказать, что гражданство по рождению не теряется с выходом замуж. Гражданство мужа только присоединяется к основному (природному), которое может быть изменено, но ни в коем случае не может быть уничтожено. -------------------------------- <12> Там же. <13> Там же.

Третья консультация, затрагивающая вопрос о влиянии гражданства мужа на гражданство жены, имела в виду репрессалии, право на которые предоставлено было подданному Пизы против граждан Сиены. Нужно было решить, распространяются ли репрессалии на пизанку, вышедшую замуж за сиенца. Бальд предлагает решение, прямо признающее двойное гражданство: "Госпожа та... была пизанка, и, что касается имущества, находящегося в Пизе, то в вещах пизанка имеет право и участие, хотя в отношении суда (юрисдикции) она и следует происхождению мужа" <14>. Путем натурализации, по выражению Бальда, приобретается настоящее гражданство, но не природное, а искусственное - гражданин не рождается, но создается. -------------------------------- <14> Там же.

Одна из консультаций Бальда посвящена вопросу: правомерно ли установление судебной компетенции торговых консулов Перуджи над флорентийским купцом Пеккием на основании договора о равноправии между Перуджей и Флоренцией? Этот купец "по происхождению флорентинец, в Перудже не имеет местожительства, в Перудже не обязывался договором, не бывает постоянно в Перудже... не имеет там большей части своего имущества... более того, не находится там никоим образом". Бальд настаивает на правомерности компетенции консулов. С его точки зрения, понятие гражданства представляет собой двустороннее обязательство: власть должна защищать граждан, а граждане обязаны ей повиновением и подчинением: "Раз он дал согласие, он стал гражданином в настоящем и полном смысле... он подчинен юрисдикции". Кроме того, флорентийский купец имеет в Перудже лавку и представителя - товарища по торговому делу. Суду официально известно о наличии у Пеккия имущества в Перудже, но суду неизвестно, есть ли у него имущество в каком-либо другом месте. Вывод: Пеккий может быть привлечен в суде в Перудже, ибо предполагается, что именно там находится большая часть его имущества. Такое решение соответствует и праву справедливости, а по мнению Бадьда, "среди купечества справедливость имеет большее значение, чем строгое право". Соображение о правомерности судебной компетенции торговых консулов Перуджи Бальд основывает на понятии места жительства: "Кто при посредстве другого лица... постоянно вращается в известном месте, как бы лично пребывает там". Место пребывания ("домициль") играет решающую роль при решении вопроса о наличии гражданства, поскольку свидетельствует о том, что лицо, имеющее место пребывания "в известном государстве, согласилось на принятие местного подданства, ибо оно не могло принять выгоды, предоставляемые подданством, отказываясь от связанных с подданством тягостных сторон его". По мнению Бальда, понятие домицилия - один из наиболее важных моментов для решения вопроса о том, какому гражданству следует отдать предпочтение при наличии двойного гражданства. Ученый утверждает, что человек более гражданин в том месте, где выполняет то, что характеризует граждан, т. е. "где он душою и телом установил свое местожительство". Фактическое место жительства в совокупности с юридическим актом натурализации порождают реальную и эффективную связь лица с новым отечеством, которая свидетельствует о перемене в личном состоянии. Благодаря этой связи приобретенное гражданство получает преимущество перед первоначальным, существующим юридически, но не фактически. Бальд даже готов признать, что приобретение нового гражданства ведет за собой потерю старого, и такой выход из гражданства зависит от воли лица, покидающего свое отечество и поселяющегося в другом государстве. Бальд не готов сформулировать эту мысль как правовой постулат, но утверждает ее как фактический приоритет. Бальд - один из основоположников и приверженцев "первой теории гражданского международного права, проникшей в законодательство и ограничившей строгое действие территориального принципа. Это... теория статутов, развившаяся... в стройную систему, основания которой лежат в... учении римского права о трех элементах... правового отношения, которые суть - субъект (лицо), объект (предмет)... и акт (юридическое действие), определяющее существование отношения между субъектом и объектом" <15>. Система, определяющая личные права, получила название statuta personalia; для права вещного - statuta realia. В своих теоретических построениях Бальд обращался к отдельным юридическим отношениям и пытался определить значение входящих в них иностранных элементов <16>. Он исследовал предмет в общей для всех схоластиков манере - при помощи различий <17>: -------------------------------- <15> Даневский В. П. Пособие к изучению истории и системы международного права. Харьков, 1892. <16> Мандельштам А. Н. Гаагские конференции о кодификации международного частного права. СПб., 1900. <17> Брун М. И. Очерки истории конфликтного права.

1. "Каждый статут постановляет или о лицах, или о вещах или об исках" - исходное положение в теории статутов Бальда. 2. "О лицах статут может постановлять трояко: - он может делать недееспособного способным, например, статут предоставляет женщине право быть опекуншей своих братьев; - статут может делать дееспособного неспособным, например, статут запрещает женщине быть опекуншей; - статут может обусловливать дееспособность соблюдением известной формы, например, женщина может заключать договоры только с согласия родственников" <18>. -------------------------------- <18> Там же.

Для целей своего исследования Бальд рассматривал: 1) статуты, касающиеся прав лиц; 2) формальное право (jus formae et sollennitatis); 3) деликты (преступления). Бальд вслед за Бартолом не ограничился делением статутов на личные и реальные. Он учитывал наличие "формального права" - норм, которые касаются формы юридических актов <19>. По вопросу формы актов Бальд целиком поддерживал Бартола - не выделял самостоятельный формальный статут, но утверждал современный постулат: формальное право - это lex loci actus. -------------------------------- <19> См.: Вольф М. Международное частное право. М., 1948.

Реальному статуту в трудах Бальда отведено весьма скромное место <20>. Он предлагает общее правило: "Статут имеет значение по отношению к имуществу, находящемуся в пределах территории, но не простирает своего действия на другое имущество, лежащее вне территории". При наследовании по закону недвижимости подчиняются lex rei sitae, поскольку речь идет не о лицах, а о приобретении вещей. В итальянской теории статутов норма "движимое имущество следует за лицом" впервые сформулирована именно Бальдом <21>. Наследование по завещанию и в движимостях, и в недвижимостях должно подчиняться lex domicilii наследодателя. В обоснование своей теории Бальд утверждает, что завещание как нераздельный акт должно иметь однообразное действие. -------------------------------- <20> Мандельштам А. Н. Указ. соч. <21> Такая точка зрения не является общепризнанной - отдельные специалисты полагают, что эта норма имеет французское происхождение и была сформулирована в Бретани в начале XIV в. См.: Вольф М. Указ. соч.

Главное содержание комментариев Бальда - статуты о лицах. Бальд, как и Бартоло да Сассоферрато, различает положение иностранцев в пределах статута и туземцев за границей. "Бальду принадлежит заслуга более точной и менее казуистической, нежели у Бартола, формулировки учения о личном статусе" <22>. В связи с теорией личного статута Бальд выделяет два кардинальных вопроса конфликтного права: -------------------------------- <22> Нольде Б. Э. Очерк международного частного права // Лист Ф. Международное право в систематическом изложении. Юрьев, 1912.

1. "Может ли статут расширять и ограничивать на своей территории способность иностранца?" 2. "Сопутствует ли статут своему подданному за границу?" Бальд формулирует два возможных подхода - статут может расширять (абилитировать) способность лица или ограничивать ее. Бальд задается вопросом: может ли статут абилитировать способность иностранцев на территории, где статут издан? Ответ отрицательный - местный статут не может расширить способность иностранца: "Даю правило: статут не может абилитировать лицо, ему не подданное". Право абилитации относится к лицу и квалифицирует такое лицо повсеместно, поэтому абилитирующий статут имеет экстерриториальную силу. Бальд декларирует общее положение - статут может расширять способность лица за границей для таких действий частного права, "при которых мы не берем во внимание территорию, разве разум закона кладет вес на территорию". Это "поразительное по своей глубине" правило Бальд высказывает "мимоходом" <23>. Во многом чисто интуитивно, только на уровне научных догадок ученый приходит к выводу: сам факт нахождения на какой-либо территории еще не может позиционироваться как элемент правоотношения. Нужно особое постановление права, предписание законодателя, чтобы привязка к территории трансформировалась в юридический элемент. Эту мысль Бальда можно считать одной из теоретических предпосылок теории оговорки о публичном порядке. -------------------------------- <23> Брун М. И. Очерки истории конфликтного права; Брун М. И. Коллизионные нормы в юриспруденции XIV - XIX вв. о состоянии лица.

Местный статут, ограничивающий способность лица, не может касаться иностранца, который пожелал бы совершать сделки в этом государстве. Остается вопрос: имеет ли ограничивающий статут экстерриториальную силу? На этот вопрос Бальд также не может ответить однозначно - ограничивающий статут "противоречит общему праву и потому, по-видимому, не может действовать вне территории. Я не настаиваю". Сомнения Бальда вызваны прежде всего тем, что ограничение способности, основанное на общем праве, имеет силу повсеместно, а статут, отменяющий такое ограничение, не имеет значения для иностранцев. Как видно, Бальд интуитивно осознавал опасность, которая угрожает гражданскому обороту, если иностранец будет оспаривать обязательность своих сделок посредством ссылки, что по законам своей страны он недееспособен. Однако ученый еще не готов императивно обозначить принцип favoris negotii. "Чтобы все сказанное стало яснее", Бальд берет схему Бартоло да Сассоферрато - статуты, касающиеся лиц, дозволяют или запрещают. По каждому статуту Бальд сначала рассматривает его существо (имеет ли статут силу закона), затем анализирует его экстерриториальный эффект. Статут Перуджи, по которому отец может при отсутствии законных сыновей назначить своим наследником внебрачного сына, - это дозволяющий статут. Необходимо решить, имеет ли этот статут силу закона. Бальд приводит аргументы защитников статута: 1) статут постановляет об имуществе, а распоряжение им зависит от власти, которая издает статут; 2) статут не противоречит естественному праву - пока природа властвовала над людьми, все рождались законными. Сам Бальд поддерживает противников статута: 1) римское право запрещает назначать внебрачных детей наследниками; дозволить это мог бы только император; 2) статут не может узаконить внебрачного сына, следовательно, не может предоставить и право наследования; 3) статут императора не имеет значения, если в нем не сказано, что он обязателен; с другой стороны, статут, противоречащий цивильному праву, может иметь силу; 4) допустить назначение внебрачных наследников - значит, поощрять отцов к греху. Если есть законные дети, то статут противоречит добрым нравам. Если все же допустить, что статут имеет силу закона, то будет ли назначение внебрачного сына наследником распространяться на имущество, находящееся вне территории издания статута? Бальд предлагает решение: 1) издающий статут не имеет власти вне своей территории, поэтому за границей действует общее (римское) право; 2) право назначить наследником внебрачного сына предоставлено властью, которая ниже императорской и ограничена территорией этой власти; 3) сам император может постановить только в отношении имущества, лежащего на его собственной территории. Основной довод в пользу отрицания силы статута за границей: "Когда дело идет об установлении на основании статута нового права, то издатели статутов ничего не могут за пределами, которыми их юрисдикция реально ограничивается, т. е. вне своей территории; иначе, если дело идет об осуществлении приобретенного права". Эту мысль Бальда М. И. Брун охарактеризовал как "истинный перл": "В этих словах схвачена основная идея всего конфликтного права: благоприобретенные права подлежат защите, невзирая на то, что правоотношение переместилось на другую территорию" <24>. -------------------------------- <24> Брун М. И. Очерки истории конфликтного права.

Другой пример дозволяющего статута - право священника функционировать в качестве нотариуса. По существу статут действителен. Что касается эффекта статута, то акты, совершенные таким священником "в дозволенном месте", действительны повсеместно, так как "право доказательства коренится в самом начале". Однако вне своей территории священник не может совершать акты, которые были бы действительны в другом месте, поскольку "дефект присущ в самом начале". Это типично схоластическое объяснение обоих правил. Как писал М. И. Брун, "юрист не замечает, что вместо объяснения он только дает тавтологию" <25>. -------------------------------- <25> Там же.

Как пример запрещающего статута Бальд анализирует запрет жене делать завещательные отказы в пользу мужа. Кстати, Бартоло да Сассоферрато расценивал этот статут как благоприятствующий (льготный) и способный иметь эффект за границей. Бальд не согласен со своим учителем и относит статут к запрещающим (стеснительным): "Бартол не прав... разве можно считать за льготу то, чем отнимается свобода завещаний?" <26>. То, что благоприятствует между живыми (например, запрещение дарений между супругами), "то одиозно при завещаниях". Бальд вообще считает, что такой статут недействителен по существу, потому что "противен добрым нравам". Рассуждая об эффекте статута, он утверждает, что завещание жены действительно по отношению к имуществу, оставшемуся после нее за границей. Если жена отказала мужу вещь, находящуюся на чужой территории, - этот отказ действителен. -------------------------------- <26> Мандельштам А. Н. Указ. соч.

Второй пример запрещающего статута - замужняя дочь при сыне не наследует. Бартоло да Сассоферрато писал, что это статут одиозный и подлежит ограничительному применению. С точки зрения Бальда, такой статут нельзя характеризовать только как одиозный - "в нем есть и одиозность, и расположенность; скорее, он диктуется расположением". В итоге этот статут у Бальда является "преимущественно льготным". Ученый подчеркивает действительность статута, потому что он издан ради сохранения семейного престижа, т. е. отражает государственный интерес. По вопросу об эффекте статута Бальд в принципе соглашается с Бартоло, что за границей этот статут неприемлем, если там постановлено иное. Однако чисто теоретически Бальд предпочел бы признать экстерриториальною силу этого статута. По мнению М. И. Бруна, ученый интуитивно высказывается за применение в подобных ситуациях закона места нахождения вещи (lex rei sitae) <27>. -------------------------------- <27> См.: Брун М. И. Очерки истории конфликтного права.

Разногласия Бальда с его учителем Бартоло да Сассоферрато наиболее рельефно проявились именно по вопросу деления статутов на запрещающие и дозволяющие, стеснительные и льготные. Эти разногласия наглядно демонстрируют "шаткость и произвольность такого деления личных прав". Решение вопроса, к какой именно категории принадлежит каждый статут, у обоих авторов является произвольным: они не могут доказать преимущественное значение стеснительного или льготного элемента в спорной норме <28>. Однако теории Бартоло и Бальда о льготных и стеснительных статутах отражают чрезвычайно важную мысль - справедливым является то, что соответствует целям и принципам правопорядка данного государства. М. И. Брун считал, что Бальд вообще не принял теорию Бартоло о дозволяющих и запрещающих статутах. У Бальда это деление представляет собой только программу для размещения вопросов, касающихся отдельных правоотношений. Он констатирует, что статут дозволяет или запрещает, но не делает из этой посылки никаких выводов. Ученый не выводит конфликтные нормы из понятия статута, а подбирает такие нормы для отдельных правоотношений. Бальд не задавался вопросом, какой это статут - вещный или личный. Он прямо спрашивал - имеет ли закон, регулирующий правоотношение в одной стране, экстерриториальное значение, т. е. каким законом регулируется отношение с иностранным элементом. Основания, почему компетентен тот, а не другой закон, Бальд ищет в общественных отношениях своей эпохи, в природе семейных правоотношений, в естественно-правовых представлениях <29>. -------------------------------- <28> Пиленко А. А. Очерк международного частного права // Лист Ф. Международное право в систематическом изложении. Юрьев, 1902. <29> Брун М. И. Очерки истории конфликтного права.

В ст. 3 современной редакции Французского гражданского кодекса 1804 г. установлены "три конфликтные нормы, под которыми без всяких колебаний подписались бы Бартол и Бальд" <30>: "Законы, касающиеся благоустройства... и безопасности, обязательны для всех, кто проживает на территории [Франции]. Недвижимость, даже та, которой владеют иностранцы, подчиняется французским законам. Законы, касающиеся гражданского состояния и способности лиц, распространяются на французов, даже находящихся в иностранном государстве". Где бы француз ни совершил юридическое действие, для которого имеет значение вопрос о его состоянии и способности, такой вопрос всегда обсуждается по французским законам. В XIV в. это правило было сформулировано Бальдом. Ответы Бальда чрезвычайно важны для истории конфликтной доктрины (особенно для некоторых ее областей, в частности для учения о личном статуте). Эти ответы - практичные и жизненные - во многом были прочно усвоены последующей доктриной <31>. -------------------------------- <30> Там же. <31> Макаров А. Н. Указ. соч.

Название документа