Защита беззащитных

(Морщакова Т. Г.)

("ЭЖ-Юрист", 2009, N 9)

Текст документа

ЗАЩИТА БЕЗЗАЩИТНЫХ

Т. Г. МОРЩАКОВА

В конце февраля Конституционный Суд РФ своим Постановлением признал не соответствующими Основному Закону ряд положений ГПК РФ и Закона РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании". Теперь вопрос о недееспособности психически больного гражданина не может решаться в его отсутствие, а поместить такого человека на лечение в психиатрический стационар можно только на основании судебного решения. Специально для читателей "ЭЖ-Юрист" Постановление комментирует судья КС РФ в отставке, заслуженный юрист РФ Тамара Георгиевна Морщакова.

Тамара Георгиевна, в данном деле речь шла о лицах, признанных недееспособными?

- Точнее говоря, речь шла о двух категориях лиц: тех, которые уже были признаны по решению суда недееспособными (представители как раз этой категории лиц обратились в КС РФ), и тех, которые в соответствии с нормами ГПК РФ могут быть признаны недееспособными. КС РФ нашел дефекты в механизмах ограничения прав обеих категорий граждан.

Какие дефекты были обнаружены в механизме лишения дееспособности граждан? Ведь эти права ограничивались по решению суда.

- Наше гражданское процессуальное регулирование заранее рассматривало лиц, решение о дееспособности которых должен вынести суд как ущербных во всех отношениях. Дело о признании гражданина недееспособным рассматривается судом по заявлениям его родственников, органов опеки, психиатрических учреждений, однако само лицо во многих случаях не допускалось к участию в процессе по состоянию здоровья. Получалось, что суд, соглашаясь с его неучастием, фактически устранялся от решения вопроса о недееспособности, которое он должен принять, руководствуясь собственным убеждением, а значит, не осуществлял должного судебного контроля.

Почему?

- Потому что когда процесс о признании лица недееспособным (это особое производство по ГПК РФ) только начинался, в соответствии с законом гражданин мог не вызываться в суд и тем самым лишался своих процессуальных прав, прежде всего права на участие в судебном заседании, в котором решается вопрос о его дееспособности. Он не мог настаивать на том, чтобы предстать перед судом (что во всяком случае гарантируется обвиняемому в совершении преступления), а в результате и сам суд не получал возможности составить мнение о том, действительно ли гражданин не может осуществлять самостоятельно свои права. Не только возбуждение таких дел, но и их исход зависел в основном от заключения психиатра о наличии заболевания и позиции родственников, будущих возможных опекунов. Судебное решение, по существу, определялось этими лицами.

На основании чего суд принимал решение, что лицо не должно участвовать в рассмотрении вопроса о его недееспособности?

- На основании того же самого заключения психиатра. Суд, ссылаясь на него, имел полное право не заслушивать лицо, не допускать его к судебному разбирательству, даже не извещать его о том, что такое разбирательство назначено. Получалось, что суд делал вывод о недееспособности человека, даже не видя его и основываясь исключительно на письменном заключении врача, без какой-либо другой информации, которую суд мог бы самостоятельно оценить и сопоставить с заключением. Это противоречит самой сути правосудия - суд не может следовать только заключениям специалистов, иначе он теряет свое качество суда. На суд всегда возлагается обязанность давать оценку заключениям специалистов, исходя из собственного внутреннего убеждения. На какой основе может сложиться это убеждение, если исследования никаких других данных в суде не проводится? Само лицо, например, не допрашивается, хотя многие психические заболевания вовсе не исключают совершенно нормальных контактов со страдающими ими лицами.

В КС РФ больше года назад рассматривалось дело в отношении норм УПК РФ, согласно которым лица, подозреваемые в совершении запрещенного уголовным законом деяния, если они страдали психическим заболеванием, независимо от их реального состояния не привлекались к судебному разбирательству и не допрашивались судом, которому надлежало решить вопрос о применении к ним принудительных мер медицинского характера. Уже в том решении КС РФ признал это не соответствующим Конституции, сославшись, в частности, на то, что в порядке гражданского судопроизводства как раз допускаются вызов и заслушивание лица при ограничении по суду его дееспособности. Однако такое регулирование согласно ГПК РФ не исключало и иного: его нормы позволяли руководствоваться только заключением психиатра, не вызывая лицо в суд.

Получалось, что в производстве о признании лица недееспособным оно с самого начала судебного процесса фактически презюмировалось таковым. Это явно противоречило конституционному праву на судебную защиту.

Если лицо не вызывалось в суд первой инстанции, оно автоматически исключалось из всех других судебных процедур, в том числе не могло обжаловать это судебное решение о своей недееспособности?

- Да. После решения о признании такого лица недееспособным начинал действовать стандартный механизм реализации его прав только через его законных представителей, опекунов и попечителей. Ясно, что нельзя надеяться на то, что те же, кто ходатайствовал о признании лица недееспособным, будут потом обжаловать решение о признании его таковым. Если же лица, признанные недееспособными, сами обращались в суды, им должны были отказать в рассмотрении обращений, поскольку реализовать самостоятельно свое право на обращение в суд они уже не могли - это допускалось только через их законных представителей.

Таким образом, эти граждане просто исключались из всей системы правоотношений, в том числе таких, вне которых нельзя защититься от необоснованного признания недееспособным. Судебная защита для них была недоступна. Они были в этом отношении полностью дискриминированы. И если мы говорим о том, что каждый, отстаивая свои права, может использовать все имеющиеся на национальном уровне средства правовой защиты, то в процедурах, связанных с признанием лица недееспособным, ситуация складывалась противоположным образом: всякая возможность использовать средства судебной защиты для этой группы граждан могла быть исключена.

Еще одна норма, которую КС РФ признал не соответствующей Конституции, касается помещения в психиатрические лечебные учреждения недееспособных лиц. В чем здесь был дефект?

- Лица, признанные недееспособными по решению суда, могли быть далее помещены в психиатрический стационар, т. е., по сути, лишены свободы, без судебного решения на этот счет. Достаточно было заявления законного представителя без всякого дополнительного выяснения обстоятельств, которые должны были свидетельствовать в пользу такого помещения или, напротив, могли бы подтвердить, что оно не требуется. Ни то, ни другое уже не исследовалось в судебном порядке.

Данная норма также не могла "устоять", потому что она явно нарушала требование ст. 22 Конституции РФ, по смыслу которой подобные меры лишения или ограничения свободы допустимы только на основании судебного решения, а без него любое задержание может длиться не дольше чем 48 часов. КС РФ исключил своим решением по данному делу какое бы то ни было ограничительное истолкование гарантий права на судебную защиту при любых формах ограничения свободы.

Понятно, что в будущем суд не признает гражданина недееспособным в его отсутствие, а поместить такого человека на лечение можно только по решению суда. А что с теми людьми, в отношении которых процедура признания их недееспособными уже начата?

- Все они уже обрели эти права, в том числе право быть заслушанным судом лично.

Обратная сила данного Постановления КС РФ, как обычно, распространяется только на заявителей по делу? Как же быть тем, кто без своего ведома был признан недееспособным и годами находится на "лечении"? Можно ли проверить его обоснованность?

- В отношении заявителей обратная сила Постановления, конечно, неоспорима, их дела должны быть пересмотрены, как это прямо прописано в ФКЗ о Конституционном Суде РФ.

В отношении граждан, чьи истории подобны истории заявителей по рассмотренному делу, я думаю, обратная сила данного Постановления тоже имеет место. Обычно - в соответствии с общеправовыми принципами - обратная сила правовых решений признается в отношении изменения такого регулирования, которое, по существу, закрепляет ограничительные меры, подобные штрафным санкциям.

Если речь идет о штрафной уголовной ответственности и какая-то норма, лежащая в основе привлечения к этой ответственности, устраняется законодателем или КС РФ, то согласно Конституции обратная сила таких правовых решений признается абсолютной. Закон, улучшающий положение в области привлечения к ответственности, имеет обратную силу всегда.

В отношении признания лица недееспособным и помещения его в психиатрический стационар есть все основания рассматривать эти меры - по их характеру - как подобные штрафным санкциям. Практически КС РФ, мотивируя свое Постановление содержащимся в ст. 22 Конституции запретом ограничивать - без судебного решения - свободу и личную неприкосновенность, исходил из того, что негативные последствия этих мер для изменения правового статуса личности сравнимы с лишением свободы. Но в отношении любых ограничений, которые имеют аналогичный штрафному характер, правовые решения, улучшающие положение, должны иметь обратную силу. Это общий принцип права, он должен действовать и в данном случае. Действие общеправовых принципов, не только закрепленных, но и не закрепленных в Конституции, не требует специальных указаний для их применения в конкретном деле, в том числе со стороны КС РФ. Тем более что такие общеправовые принципы, как и нормы Конституции, сами по себе обязательны для всей правоприменительной практики.

Теперь недееспособные могут обратиться в суды с заявлениями о возобновлении их дел?

- Если при признании недееспособными они были лишены права на присутствие в судебном заседании и защиту перед судом, то почему же нет. Иначе их право вообще неосуществимо, и они изъяты из жизни навсегда.

Но таких людей очень много, Вы не боитесь, что в суды просто хлынет поток таких заявлений?

- Если эти лица еще живы, если они сохранили разум, если могут спорить о том, обоснованно ли их лишили дееспособности, то сказать, что они не имеют на это права только потому, что их очень много, - значит, расписаться в том, что мы не являемся правовым государством и даже не собираемся стремиться к этому.

Ведь человеку отказали в наличии у него достоинства, присущего человеческой личности. Я даже не знаю, лучше это или хуже, чем уголовное наказание. Во многих отношениях это намного хуже. Человек, который наказан в уголовном порядке, имеет право апеллировать: просить о помиловании, о пересмотре приговора в разных процедурах, надеяться на то, что в результате хорошего поведения его условно-досрочно освободят.

А какие права имеет лицо, признанное недееспособным, тем более если оно помещено в психиатрическое учреждение? Человек лишается всего. Это где-то на грани лишения жизни, это лишение человеческой формы существования. Я не знаю более серьезного поражения прав. Если задуматься над содержательным качеством этих мер, то это фактически полное лишение прав. Когда-то существовала такая категория - лишенцы. Так вот, недееспособные - еще большие лишенцы. Это ли не самая страшная санкция?

Что сейчас делать этим гражданам?

- Они могут обратиться в те суды, которые когда-то признали их недееспособными, и подать заявление о возобновлении их дел в силу вновь открывшегося, а точнее, нового правового обстоятельства, которым является неконституционность нормы, подтвержденная Постановлением КС РФ.

Судья обязан будет возобновить дело в связи с тем, что его прежнее решение о недееспособности было основано на акте госоргана (норме), который утратил силу, как это предусмотрено в том числе и п. 4 ч. 2 ст. 392 ГПК, и далее начать производство о признании лица недееспособным при обеспечении ему возможности лично защищать свои интересы в процессе.

Если судья повторно признает человека недееспособным?

- Этот гражданин имеет право обжаловать решение: в кассационном, надзорном порядке, по всем инстанциям.

Возможен и другой вариант: законодатель может признать, что дела, подобные делу гражданина Штукатурова, должны быть пересмотрены национальными судами не в процедуре вновь открывшихся обстоятельств, а в процедуре надзора. Тогда не надо будет возвращать все дела на тот уровень, на котором они были решены, а вышестоящая судебная инстанция по заявлениям заинтересованных лиц сама решит эту проблему, включая и возмещение ущерба. Можно будет не распространять всю массу таких дел по стране, а концентрированно принять меры к устранению вызванных прежним правовым регулированием нарушений прав граждан.

Полный текст интервью читайте на сайте www. gazeta-yurist. ru.

Интервью провела Наталья Шиняева,

газета "ЭЖ-Юрист"

------------------------------------------------------------------

Название документа