Пределы имущественной ответственности риелтора за ненадлежащее оказание услуг

ПРЕДЕЛЫ ИМУЩЕСТВЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ РИЕЛТОРА ЗА НЕНАДЛЕЖАЩЕЕ ОКАЗАНИЕ УСЛУГ

М. В. КРАТЕНКО, Т. В. ХОМУХИНА

Кратенко Максим Владимирович Старший преподаватель кафедры гражданского права Юридического института Красноярского государственного университета. Специалист по гражданскому праву, адвокатуре, сравнительному правоведению, кандидат юридических наук. Родился 30 июля 1978 г. в г. Назарове Красноярского края. В 2000 г. окончил юридический ф-т Красноярского государственного университета. Имеет несколько опубликованных статей.

Хомухина Тамара Вадимовна Юрисконсульт 1-й категории Автономной некоммерческой организации "Научно-исследовательский юридический центр "СуАрИс". Специалист по гражданскому праву (в области риелторских услуг, страхования профессиональной ответственности). Родилась 21 апреля 1984 г. в г. Красноярске. Работу юрисконсультом совмещает с учебой в Красноярском госуниверситете. Автор нескольких публикаций в периодической печати.

За последнее десятилетие в России сформировалась довольно значительная по численности корпорация профессиональных посредников на рынке недвижимости - риелторов <*>. Введение механизма государственной регистрации прав на объекты недвижимости и существенное обновление жилищного законодательства, безусловно, способствовали повышению спроса на риелторские услуги. -------------------------------- <*> Термин "риелтор" (realtor) происходит от "realty" - недвижимость, недвижимое имущество.

По соображениям экономии времени или в силу недостаточной компетентности большинство россиян в настоящее время предпочитают совершать сделки с жильем при активном содействии агентств недвижимости, обязующихся "сопровождать" сделку в регистрационных органах, обеспечить ее "юридическую чистоту" и пр. Однако подобные обязательства не всегда выполняются. В октябре 2004 г. А.-м городским судом рассмотрено дело по иску гражданина К. к агентству недвижимости "П." о возмещении 30550 руб. ущерба, причиненного оказанием некачественных риелторских услуг, и компенсации морального вреда в размере 1500 руб. В ходе судебного разбирательства было установлено, что агентство недвижимости предоставило К. недостоверную информацию относительно владельца сдаваемой в наем квартиры. После заключения рекомендованного агентством договора найма и внесения платы за год вперед (30550 руб.) выяснилось, что "арендодатель" не является собственником или его уполномоченным лицом, и К. пришлось повторно оплачивать проживание законному владельцу квартиры. Несмотря на, казалось бы, очевидную небрежность в действиях риелтора, суд отказал К. в иске, отметив следующее: договором об оказании информационно-посреднических услуг не была предусмотрена обязанность агентства проверять у арендодателя правовой титул на квартиру, истец же сам проявил неосмотрительность, не проверив наличие у арендодателя правоустанавливающих документов. В решении присутствовали ссылки на некоторые положения Закона РФ от 7 февраля 1992 г. N 2300-1 "О защите прав потребителей", но по существу суд ограничился буквальным толкованием условий договора относительно обязанностей агентства. Такая мотивировка не случайна. Иммунитет риелторов от претензий к качеству их работы во многом связан с отсутствием специального правового регулирования риелторских услуг. Первоначально определение риелторской деятельности содержалось в Положении о лицензировании риелторской деятельности, утв. Постановлением Правительства РФ от 23 ноября 1996 г. N 1407: деятельность на основе соглашения с заинтересованным лицом по совершению от его имени и за его счет либо от своего имени, но за счет и в интересах заинтересованного лица, гражданско-правовых сделок с земельными участками, зданиями, строениями, сооружениями, жилыми и нежилыми помещениями и правами на них (п. 2). Обязательным условием выдачи лицензии было наличие у соискателя или его штатных работников аттестата, подтверждающего прохождение обучения по специальной программе, включавшей положения ГК РФ о дееспособности граждан, об условиях действительности сделки, законодательство о приватизации, регистрации граждан по месту жительства и временного пребывания <*>. В мае 2002 г. в связи с изменениями в законодательстве о лицензировании Положение утратило силу без какой-либо адекватной замены. -------------------------------- <*> См.: Методические рекомендации по аттестации специалистов, осуществляющих риелторскую деятельность, утв. распоряжением Госкомимущества России от 27 февраля 1997 г. N 88-р (в ред. от 20 августа 2001 г.).

В настоящее время продолжается работа над проектом федерального закона о риелторской деятельности. Одноименные законы приняты либо находятся на стадии рассмотрения в ряде субъектов РФ (Москва, Челябинск), при этом они значительно различаются относительно концепции контроля за риелторской деятельностью (лицензирование либо аккредитация органами самоуправления) и форм осуществления риелторской деятельности (в индивидуальном порядке либо через агентства). Однако вместо четкого определения понятия и признаков риелторской деятельности предпочтение отдается простому перечислению услуг, относимых к риелторским: деятельность в качестве агента, поверенного, комиссионера, дилера, посредника при заключении сделок с недвижимым имуществом, доверительного управляющего, предоставление консультационных услуг, услуг по изучению конъюнктуры рынка. В перечне присутствуют довольно разнородные услуги (представительство и дилерская деятельность, услуги фактического характера при консультировании и юридического - по договору поручения, комиссии). На первый взгляд это можно было бы оправдать широким профилем деятельности риелтора. Однако практика, при которой в законе не проводится строгое разграничение между отдельными видами профессиональной деятельности и риелтор должен быть "немного" адвокатом, "немного" организатором биржевой торговли с недвижимостью и т. д., представляется порочной и малоперспективной <*>. -------------------------------- <*> В Законе г. Москвы "О защите прав и законных интересов физических и юридических лиц при осуществлении риелторской, сервейинговой и девелоперской деятельности...", как видно из его названия, наряду с риелторской урегулированы еще два смежных вида деятельности в сфере оборота недвижимости - сервейинговая и девелоперская.

Внушительному перечню риелторских услуг следует дать другое объяснение - российский законодатель по-прежнему не определился в том, что составляет существо, сердцевину данной деятельности. Например, в немецком праве посредников в заключении сделки принято называть маклерами; в Германском гражданском уложении имеется и специальный раздел о маклерском договоре. Маклер вправе требовать выплаты вознаграждения лишь в том случае, если договор при его участии будет заключен. Очевидна нацеленность маклерского договора на достижение юридического результата, хотя сам маклер предпринимает в этих целях преимущественно фактические действия: подыскивает контрагента, ведет переговоры по условиям будущей сделки. Российские риелторы, угадав состояние нерешительности отечественного законодателя и судебных органов, определяют характер договора с клиентом самым причудливым образом: "об оказании риелторских услуг", "о посреднических услугах при продаже жилого помещения", "об оказании информационно-аналитических услуг на рынке недвижимости", "партнерское соглашение". Более честны те, кто вообще не дает никакого названия договору. Анализ договорной практики ведущих агентств недвижимости г. Красноярска показал, что лишь в редких случаях наименование договора адекватно отражает характер и объем обязанностей агентства. Для большинства договоров, в том числе упоминающих о посреднических функциях риелтора, нехарактерно классическое посредничество, направленное на достижение результата. Как правило, риелтор принимает на себя обязательства подобрать подходящий клиенту вариант сделки, помочь с ее оформлением и государственной регистрацией. Даже подбор вариантов не является "бесконечной" обязанностью риелтора. По условиям типового договора Красноярского агентства недвижимости "К." услуга считается исполненной надлежащим образом и подлежит оплате после предложения клиенту-покупателю пяти вариантов жилья, удовлетворяющего его заявке: подбор и показ каждого последующего варианта осуществляются за отдельную плату. Риелторы отчасти избегают договоров о юридическом посредничестве (поручения, комиссии), в том числе по причине наличия в ГК РФ полноценного регулирования данных договорных отношений (п. 1 ст. 993 ГК РФ об ответственности комиссионера, не проявившего необходимой осмотрительности в выборе контрагента для комитента). С экономической точки зрения ценность услуг большинства российских агентств недвижимости заключается в обладании определенной информацией, имеющей коммерческую ценность: о наличии спроса и предложения на те или иные объекты недвижимости. Это и есть тот товар, который "продают" риелторы и за недостатки которого отвечают. Наиболее явное выражение информационная сущность риелторской услуги нашла в типовом договоре одного из московских агентств недвижимости "Р.". Агентство предоставляет клиентам доступ к своей информационной базе о жилых помещениях, сдаваемых внаем, путем выдачи персонального кода, с помощью которого клиент получает всю интересующую его информацию либо через "автоинформатор", либо от диспетчеров агентства по круглосуточному телефону. По условиям договора исполнитель не отвечает за достоверность данных о квартире, полученных от наймодателя, и подлинность его прав; обязанность самостоятельно проверить данные обстоятельства возлагается на заказчика! Близкие по смыслу, хотя и не столь откровенные формулировки, встречаются в типовых договорах красноярских риелторов. Например, агентство недвижимости "И." использует оговорку о том, что правовую экспертизу правоустанавливающих документов и законности сделки осуществляет учреждение по государственной регистрации прав на недвижимость, технические характеристики объекта недвижимости определяет орган технического учета, за полноту и достоверность данных о лицах, проживающих в жилом помещении, отвечают органы внутренних дел. За что же отвечает само агентство?! Юридическая чистота сделки в сознании риелтора заметно отличается от того "идеально чистого" образа, который предлагается в научной литературе. В соответствии с п. 1.2.5 Стандартов профессионального поведения риелтор может, но не обязан давать оценку правоустанавливающим документам на объект недвижимости, если документы оформлены надлежащим образом и по внешним признакам не вызывают сомнений в подлинности. Риелтор также не обязан предпринимать какие-либо действия по выявлению скрытых дефектов объекта недвижимости и вообще давать советы клиентам по вопросам, которые прямо не обозначены в его обязанностях по условиям договора (п. 1.2.6 Стандартов). Поэтому сложно требовать от риелтора, чтобы он получил справку из регистрационного органа, подтверждающую подлинность правоустанавливающих документов продавца, проверил дееспособность другого участника сделки путем запроса в суд по месту его жительства, выяснил, нет ли у него каких-либо вынужденных мотивов для совершения сделки, которые в будущем позволили бы ее оспорить, если все эти обязанности не будут включены в договор. На практике во избежание расширительного толкования условия о предмете договора агентства недвижимости стараются и вовсе исключить из договора обязанности, с которыми связан высокий риск причинения ущерба клиенту. Даже за предоставление недостоверной или неполной информации привлечь риелтора к ответственности удается лишь в редких случаях. Объем возмещения обычно ограничивается стоимостью услуги (уплаченной ценой). Гражданка М. обратилась в суд с иском к владельцу агентства недвижимости Г. о возмещении убытков в сумме 212500 руб., из них 20000 руб. - оплата услуг агентства, а 192500 руб. - сумма оплаты по предварительному соглашению с С. о приобретении (переуступке) прав на двухкомнатную квартиру по договору долевого участия в строительстве. После заключения указанного соглашения и уплаты цены выяснилось, что на самом деле строительство дома, в котором М. приобрела право долевого участия, даже не начиналось. Поиск С. через органы милиции результатов не дал. Ответчик Г. с иском не согласился, хотя и не отрицал того факта, что предоставил истице М. непроверенную информацию о вышеуказанном инвестиционном проекте и организовал ее встречу с лжеинвестором для оформления договора об уступке. Со ссылкой на положения ГК РФ о бытовом подряде (ч. 1 ст. 732) и Закон о защите прав потребителей (ст. 12) суд признал ответчика исполнившим договор об информационном и консультационном обслуживании ненадлежащим образом (предоставлена неполная информация) и взыскал в пользу истицы ущерб в размере 20000 руб. <*>. -------------------------------- <*> Решение Ж.-го районного суда от 23 января 2004 г. // Архив Ж.-го районного суда. 2004.

Перенасыщенность российского рынка риелторских услуг и обострение взаимной конкуренции приводят к тому, что солидные агентства недвижимости начинают предлагать клиентам "дополнительные" услуги - проверку правоустанавливающих документов на приобретаемый объект недвижимости, страхование собственной имущественной ответственности перед клиентом, выдачу гарантийных обязательств о выплате денежной компенсации и судебном представительстве интересов клиента в случае изъятия у него квартиры. Формирование в России корпорации профессиональных участников рынка недвижимости, добровольно подчинивших свою деятельность Кодексу этики и Стандартам профессионального поведения, является положительной тенденцией, как и любой институционный процесс. Корпорация риелторов не вправе претендовать на какую-либо монополию в сфере операций с недвижимостью, полагая их присущими исключительно риелторской деятельности. Приведенный пример из судебной практики наглядно показывает, насколько значительным может быть разрыв между стоимостью риелторской услуги (20000 руб.) и убытками клиента, понесенными вследствие недействительности сделки (192500 руб.). Риелторская деятельность постоянно сопряжена с риском значительных имущественных потерь в силу высокой стоимости объектов недвижимости. Парадоксально, но "безответственность" риелтора отчасти объясняется отсутствием финансовых гарантий для него самого: полное возмещение клиенту всех убытков, связанных с недействительностью сделки, неизбежно повлечет разорение и банкротство не только риелторов-одиночек, но и крупных агентств недвижимости. Проблема защиты имущественных интересов представителей либеральных профессий (адвокатов, врачей), а также их клиентов традиционно решается с помощью страхования. В наши дни данный институт представлен множеством направлений. Гражданский кодекс РФ упоминает о трех видах имущественного страхования: риска утраты (повреждения, недостачи) имущества, риска ответственности по внедоговорным и договорным обязательствам, предпринимательского риска (п. 2 ст. 929). Перечень не является исчерпывающим, поскольку начинается со слов "в частности". Возможно страхование иных имущественных интересов, например риска неполучения ожидаемого урожая, ущерба вследствие недействительности сделки и пр. Применительно к юристам и риелторам в литературе по-прежнему нет определенности по вопросу о природе их ответственности перед клиентом - за неверную юридическую консультацию, заключение сделки с пороками. Высказаны аргументы в пользу как договорной, так и деликтной ответственности. Поэтому неудивительно, что используемый на практике вид страхования не всегда является юридически корректным <*>, соответствующим природе объекта страхования и оптимальным. Выбор модели страхования зависит и от особенностей правовой системы того или иного государства, его юридических традиций. -------------------------------- <*> Например, страхование ответственности по договору допускается лишь в случаях, предусмотренных законом (п. 1 ст. 932 ГК РФ). Отсутствие законодательства о риелторской деятельности означает недоступность подобного страхования риелторам.

В России в период лицензирования риелторской деятельности получило развитие страхование профессиональной ответственности риелтора - добровольное, поскольку не являлось обязательным условием получения лицензии, и вполне традиционное на фоне уже предусмотренных законодательством страхования риска профессиональных ошибок медицинских работников (п. 7 ст. 63 Основ законодательства РФ об охране здоровья), гражданской ответственности оценщиков (ст. 17 Федерального закона об оценочной деятельности), аудиторов (ст. 13 Федерального закона об аудиторской деятельности) и пр. <*>. Однако отсутствие полноценного законодательства о риелторской деятельности и неопределенность в том, каким стандартам должны соответствовать услуги риелтора, не способствуют популярности этого вида страхования: затруднено описание типичных страховых рисков в договоре, доказывание наступившего страхового случая. Агентства недвижимости, преимущественно столичные, осуществляют страхование своей ответственности либо в рекламных целях, либо когда это необходимо для вступления в ту или иную ассоциацию риелторов. -------------------------------- <*> Это направление страхования получило и дальнейшее развитие в отечественном законодательстве: страхование профессиональной ответственности адвокатов (ст. 19 Федерального закона об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ от 2002 г.), арбитражных управляющих (ст. 20 Федерального закона о несостоятельности от 2002 г.).

Федеральный законопроект о риелторской деятельности предусматривает введение страхования профессиональной ответственности риелтора в качестве обязательного, что вызывает определенные сомнения. Насколько взвешенными будут страховые тарифы, если статистика судебных споров между риелторами и клиентами крайне незначительна, равно как и количество заключенных договоров добровольного страхования ответственности? Кроме того, все более реальной альтернативой становится титульное страхование, имеющее в России пока непродолжительную историю, но обладающее потенциальными преимуществами перед страхованием профессионального риска. Прежде всего, различаются объекты страхования. В страховании профессиональной ответственности - это имущественные интересы самого риелтора, связанные с обязанностью возместить клиенту убытки; в титульном - имущественные интересы обладателя прав на недвижимость (собственника, ипотечного кредитора). Соответственно, по-разному расставлены акценты в описании страховых случаев: при страховании ответственности юридическое значение имеет непрофессиональный характер действий риелтора; при титульном страховании достаточно объективной утраты потерпевшим (застрахованным) прав на недвижимость по причинам, даже не связанным с услугами риелтора или юриста. Поскольку для возмещения убытков законом предусмотрены определенные условия - противоправность действий, наличие ущерба и (или) упущенной выгоды, причинная связь между ними, то все они будут характерны и для получения страховой выплаты по договору страхования профессиональной ответственности риелтора. В типовых правилах обычно указывается, что страховщик обязуется возместить потерпевшему (клиенту) лишь тот вред, который находится "в прямой причинной связи с осуществлением риелторской деятельности" <*>. Отсутствие законодательной основы риелторской деятельности и весьма "умеренные" требования к риелтору в Стандартах РГР означают для клиента не что иное, как преимущественно судебный порядок подтверждения страхового случая - непрофессиональных действий риелтора и причиненного ими ущерба. -------------------------------- <*> См., например: Типовые правила страхования профессиональной ответственности риелторов СОАО "Русский Страховой Центр" (п. 2.5) // http://www. rusins. ru/docs/rules/3r. doc.

Предусмотренный ГК РФ принцип безвиновной ответственности лица, не исполнившего обязательство в связи с осуществлением предпринимательской деятельности (п. 3 ст. 401), распространяется и на представителей либеральных профессий. Исключение составляет лишь адвокатская деятельность, непредпринимательская в силу прямого указания закона (п. 2 ст. 1 Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре). Относительно риелторской деятельности законодательство подобной оговорки не содержит, следовательно, риелтор несет ответственность перед клиентом на началах риска <*>. Этим объясняется пересечение российских моделей страхования профессиональной ответственности риелтора и титульного страхования в части страховых событий. -------------------------------- <*> Не исключена попытка представить ответственность риелтора перед клиентом в качестве деликтной, для которой предпринимательский статус делинквента безразличен. Однако предусмотренное Законом об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ страхование ответственности адвоката за нарушение условий договора с клиентом (ст. 19) способствует аналогичному определению правовой природы ответственности риелтора.

В Типовом договоре страхования профессиональной ответственности риелтора СОАО "Русский Страховой Центр" к числу страховых случаев отнесены убытки, причиненные при осуществлении риелторской деятельности вследствие: 1) юридически неправильного оформления сделки; 2) использования недостоверных сведений об объекте недвижимости, включая данные о его стоимости, правах собственности на него; 3) заключения сделки с недееспособным или ограниченно дееспособным гражданином; 4) заключения сделки под влиянием обмана, насилия и других противоправных действий третьих лиц по отношению к потерпевшему и др. Если первые два случая действительно предполагают непрофессиональный характер действий риелтора и, скорее всего, его вину, то последние - вызваны объективными или скрытыми пороками сделки, которые риелтор мог не обнаружить при всей своей заботливости. Подобные страховые случаи характерны как раз для титульного страхования. Особенностью юридической техники российских страховых компаний является "привязка" страховых рисков в договоре титульного страхования к недействительности сделки с недвижимостью: в связи с незаконностью ее содержания, недееспособностью гражданина или неправоспособностью юридического лица, несовершеннолетием участника сделки и т. д. Преимуществом титульного страхования является более адекватное определение страховой суммы: обычно в размере рыночной стоимости недвижимого имущества, риск утраты которого застрахован (в соответствии с п. 2 ст. 947 ГК РФ). Поскольку потенциальным обладателем страхового интереса может быть каждый последующий владелец титула, вполне возможен переход страхового полиса к наследникам и иным правопреемникам первоначального собственника недвижимости (ст. 960 ГК РФ), равно как и выдача страхового полиса на предъявителя (п. 3 ст. 930 ГК РФ). В договоре страхования ответственности страховая сумма определяется сторонами по их усмотрению (п. 3 ст. 947 ГК РФ), т. е. в известной степени произвольно. Типовые правила СОАО "Русский Страховой Центр" рекомендуют устанавливать лимит страхового возмещения по отдельному страховому случаю в размере, не превышающем "средней стоимости риелторской сделки". Судя по всему, речь идет о средней стоимости объектов недвижимости по данным органов технического учета. В случае совершения сделки с квартирой, рыночная стоимость которой значительно отличается от усредненных показателей, клиент рискует получить от страховой компании возмещение лишь части понесенных убытков. Оставшееся придется взыскивать в обычном порядке с самого риелтора. И наконец, последняя привлекательная для клиента особенность титульного страхования заключается в том, что страховщик здесь выступает его процессуальным "союзником", а не противником, как в договоре страхования профессиональной ответственности риелтора. В первом случае после предъявления владельцу полиса (застрахованному) иска об изъятии имущества или иных претензий страховщик активно включается в судебный процесс на стороне застрахованного, использует варианты внесудебного урегулирования спора с третьими лицами. При этом все судебные издержки покрываются полисом титульного страхования. Во втором - все обстоит совершенно иначе. При любом сомнении относительно наличия профессиональной ошибки в действиях риелтора либо причинной связи между его действиями и убытками клиента страховщик откажет потерпевшему (клиенту риелтора) во внесудебной выплате страхового возмещения. В судебном процессе страховщик будет представлять интересы риелтора (и свои собственные), доказывая отсутствие оснований для привлечения риелтора к ответственности и, соответственно, для выплаты страхового возмещения. Еще одним способом привлечь внимание клиентов стали так называемые гарантийные обязательства крупнейших столичных агентств недвижимости ("Инком-недвижимость", "МИЭЛЬ"). На первый взгляд они напоминают механизм страхования. При наступлении гарантийных случаев, во многом совпадающих с типичными рисками по договору титульного страхования, клиенту выплачивается компенсация. Специфика заключается в том, что "функции" страховщика берет на себя агентство недвижимости, которое самостоятельно возмещает клиенту убытки. В зависимости от характера услуг агентства могут различаться и способы возмещения. Так, для нанимателей и арендаторов жилых помещений Положение о гарантийных обязательствах компании "МИЭЛЬ" предусматривает следующие варианты: денежное возмещение в размере стоимости сделки; безвозмездное предоставление услуг по поиску для клиента аналогичного объекта недвижимости; возврат клиенту денежных средств в размере вознаграждения, полученного агентством. Для клиентов-покупателей это могут быть: денежная компенсация стоимости утраченной недвижимости; предоставление аналогичного по своим потребительским характеристикам объекта. Компания "МИЭЛЬ" формализировала практику защиты своих клиентов (досудебные выплаты денежных компенсаций, выкуп спорных квартир), существовавшую на протяжении всего времени работы на рынке недвижимости. Возмещение по гарантийным обязательствам является не чем иным, как законными последствиями ненадлежащего качества риелторских услуг. В соответствии со ст. 783 и п. 2 ст. 723 ГК РФ исполнитель, желая избежать иных претензий заказчика по поводу недостатков услуги (об уменьшении цены, о возмещении расходов заказчика на устранение недостатков услуги), вправе безвозмездно оказать услугу заново; ст. 739 и п. 3 ст. 503 ГК РФ позволяют заказчику услуги для бытовых нужд отказаться от договора при его ненадлежащем исполнении и потребовать возврата уплаченной цены. В рамки законных последствий ненадлежащего качества услуг не укладывается лишь гарантия в виде выплаты клиенту денежной компенсации стоимости сделки по найму жилого помещения или утраченной недвижимости. В судебной практике подобные убытки клиента крайне редко признаются прямым последствием действий риелтора и, как правило, остаются без возмещения. Каковы плюсы подобного "квазистрахования" риелторских фирм? Их немного. Во-первых, это более простой и оперативный порядок компенсации убытков клиенту - без участия страховой компании и всего того, что с ней обычно ассоциируется (тщательное расследование страхового случая, представление значительного пакета документов, нередко судебный порядок подтверждения ущерба). Указывают также на меньшую стоимость (и даже бесплатность!) гарантии по сравнению со страховым полисом, большую по времени продолжительность защиты по гарантии. Система гарантий страдает и очевидными недостатками: незначительный размер фонда, из которого производятся компенсационные выплаты клиентам (лишь собственные средства агентства недвижимости); многочисленные исключения, при которых гарантийное возмещение клиенту не выплачивается (недееспособность сторон сделки, использование поддельной доверенности при совершении сделки, заключение сделки под влиянием заблуждения, обмана, стечения тяжелых жизненных обстоятельств и пр.). Не имея собственных актуариев и не обладая статистикой судебного оспаривания сделок, агентства недвижимости вместо установления дифференцированного тарифа на выдаваемые гарантии (с учетом перечня покрываемых рисков) просто исключают из них те пороки, наличие которые сложнее всего проверить на стадии заключения сделки. В этом наблюдается сходство гарантийного механизма и страхования профессиональной ответственности риелтора - оба заметно уступают титульному страхованию в плане привлекательности для клиента. Можно предположить, что выдача гарантийных обязательств агентствами недвижимости и своеобразная конкуренция с традиционными страховщиками - явление временное, обусловленное продолжающимся становлением рынка риелторских услуг, освоением новых экономических пространств и привлечением дополнительных клиентов. Существенно различаясь по своему содержанию и целям деятельности, предлагая потребителю самостоятельный продукт, риелторская и страховая деятельность не должны подменять одна другую.

Название документа "Обзор судебной практики ВАС РФ (май - июнь 2005 г.)" (Волин А.) ("Корпоративный юрист", 2005, N 1) Текст документа

ОБЗОР СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ВАС РФ (МАЙ - ИЮНЬ 2005 Г.)

А. ВОЛИН

Разрешение конфликтов в процессе управления акционерным обществом

Постановление Президиума ВАС РФ от 11.05.2005 N 1662/05 по делу N А40-51378/03-113-538 Арбитражного суда г. Москвы

При наличии в акционерном обществе конфликта по вопросу его единоличного исполнительного органа и несогласии одного из руководителей с иском о признании недействительными решений общего собрания акционеров подписание мирового соглашения другим руководителем нельзя рассматривать как волеизъявление самого акционерного общества, а также считать такое мировое соглашение соответствующим Закону об акционерных обществах. Определение суда кассационной инстанции об утверждении мирового соглашения может быть обжаловано в тот же суд в течение месяца со дня его вынесения.

Истец обратился с иском к акционерному обществу о признании внеочередного общего собрания акционеров ответчика неправомочным, а решений, принятых на этом собрании, недействительными. Стороны подписали мировое соглашение, утвержденное судом кассационной инстанции, по условиям которого ответчик признал исковые требования. При рассмотрении дела ВАС РФ сделал вывод о наличии в акционерном обществе неразрешенного конфликта по поводу полномочий его генерального директора, обусловленного разногласиями между акционерами. Однако суд кассационной инстанции, утвердив мировое соглашение, не исследовал вопрос о полномочиях лица, подписавшего его от имени общества. Общее собрание акционеров является высшим органом управления общества в силу п. 1 ст. 47 Закона об акционерных обществах. Единоличный исполнительный орган общества согласно п. 1 и 2 ст. 69 названного Закона организует выполнение решений общего собрания акционеров и подотчетен ему. Отменяя определение суда кассационной инстанции об утверждении мирового соглашения, ВАС РФ указал, что в условиях существующего в акционерном обществе неразрешенного конфликта, препятствующего нормальному функционированию единоличного исполнительного органа общества, и несогласия одного из руководителей общества с иском подписание мирового соглашения по делу о признании недействительными решений высшего органа управления общества другим его руководителем нельзя рассматривать как волеизъявление самого акционерного общества, а также считать такое мировое соглашение соответствующим Закону об акционерных обществах.

Споры о признании прав на долю в уставном капитале

Постановление Президиума ВАС РФ от 17.05.2005 N 16545/04 по делу N А06-526-3/04 Арбитражного суда Астраханской области

При рассмотрении спора о признании права на долю в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью суд неправильно определил субъектный состав спорного правоотношения и принял решение о правах лица, не привлеченного к участию в споре, что повлекло отмену судебных актов.

Истец обратился с иском к обществу с ограниченной ответственностью о признании права на долю в уставном капитале общества, приобретенную по договору купли-продажи, и обязании ответчика внести соответствующие изменения в учредительный договор. Общество предъявило встречный иск о признании договора недействительным. Суд кассационной инстанции в первоначальном иске отказал, встречный иск удовлетворил. В соответствии с п. 4 ч. 4 ст. 270 и п. 4 ч. 4 ст. 288 АПК РФ принятие судом решения, постановления о правах и обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле, является безусловным основанием для отмены решения, постановления арбитражного суда. Рассматривая спор, суды первой и кассационной инстанций приняли судебные акты о правах продавца спорной доли, физического лица, не привлеченного к участию в деле. Указанное процессуальное нарушение влечет отмену состоявшихся судебных актов. Направляя дело на новое рассмотрение, ВАС РФ указал на необходимость установления субъектного состава спорного правоотношения с учетом характера заявленных основного и встречного требований и того, что иск о признании права на долю в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью направлен на защиту правообладателя против лиц, претендующих на объект спора.

Сделки с ценными бумагами. Акции закрытого акционерного общества

Постановление Президиума ВАС РФ от 17.05.2005 N 56/05 по делу N А40-4644/04-23-58 Арбитражного суда г. Москвы

Нарушение при совершении сделок купли-продажи акций закрытого акционерного общества преимущественного права на приобретение акций не влечет недействительности таких сделок.

Закрытое акционерное общество обратилось в суд с иском о признании недействительными договоров купли-продажи акций, покупателями по которым являлись физические лица. Суд удовлетворил иск исходя из того, что при заключении спорных договоров было нарушено преимущественное право акционеров общества на приобретение акций этого общества, установленное п. 2 ст. 97 ГК РФ и п. 3 ст. 7 Закона об акционерных обществах. Однако в соответствии с подп. 4 п. 7 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 02.04.1997 N 4/8 акционеры или общество, чье право на преимущественное приобретение акций нарушено, могут обратиться в суд с требованием о переводе прав и обязанностей покупателя этих акций на соответствующее заинтересованное лицо. Отменяя решение суда, ВАС РФ указал, что нарушение при совершении сделок преимущественного права на приобретение акций не является основанием для признания таких сделок недействительными в соответствии со ст. 168 ГК РФ.

Подсудность дел о защите деловой репутации

Постановление Президиума ВАС РФ от 07.06.2005 N 1585/05 по делу N А55-454/2004-19 Арбитражного суда Самарской области

Арбитражные суды рассматривают дела о защите деловой репутации в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности независимо от того, являются ли участниками правоотношений, из которых возникли спор или требование, юридические лица, индивидуальные предприниматели или иные организации и граждане.

Истец просил суд обязать ответчиков (печатный орган и автора) опубликовать опровержение статьи, которая, по его мнению, содержит сведения, порочащие его деловую репутацию, в течение 10 дней с момента вступления решения суда в законную силу в той же газете, на той же полосе, в том же объеме, тем же шрифтом, под заголовком "Опровержение". Суды первой и апелляционной инстанций признали, что опубликованные сведения содержат недостоверную информацию о характере и результатах экономической деятельности истца и порочат его деловую репутацию. Суд кассационной инстанции прекратил производство по делу, так как спор с участием в качестве одного из ответчиков физического лица не подлежит рассмотрению в арбитражном суде. Отменяя постановление, Президиум ВАС РФ посчитал, что суд кассационной инстанции пришел к ошибочному выводу о неподведомственности данного дела арбитражному суду и неправомерно прекратил производство по делу. В соответствии с п. 5 ч. 1 ст. 33 АПК РФ арбитражные суды рассматривают дела о защите деловой репутации в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. Требования истца направлены на защиту своей деловой репутации в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. Согласно ч. 2 ст. 33 АПК РФ, указанные в ч. 1 этой статьи дела рассматриваются арбитражным судом независимо от того, являются ли участниками правоотношений, из которых возникли спор или требование, юридические лица, индивидуальные предприниматели или иные организации и граждане.

Порядок предоставления земельных участков под строительство

Постановление Президиума ВАС РФ от 15.06.2005 N 2479/05 по делу N А14-9592/03-342/23 Арбитражного суда Воронежской области

Порядок предоставления земельных участков под строительство, установленный ст. 30 Земельного кодекса РФ, применяется и в тех случаях, когда земельный участок ранее был предоставлен тому же лицу для использования по другому назначению.

Прокурор в интересах муниципального образования обратился в суд с заявлением о признании недействительным постановления администрации города о разрешении третьему лицу, закрытому акционерному обществу, проектирования и строительства культурно-развлекательного и торгового комплекса. Суды отказали в иске исходя из того, что оспариваемое постановление не противоречит закону и не нарушает прав и законных интересов муниципального образования, поскольку земельный участок предоставлен обществу на основании договора аренды, а постановление предусматривает строительство объекта после согласования проекта на строительство и продления срока названного договора аренды. Президиум ВАС РФ счел эти выводы неправомерными. Согласно п. 1 ст. 30 Земельного кодекса РФ, предоставление земельных участков для строительства из земель, находящихся в государственной или муниципальной собственности, осуществляется с проведением работ по их формированию либо с предварительным согласованием, либо без предварительного согласования места размещения объекта. Поскольку генерального плана застройки города и плана застройки спорного земельного участка не имелось, предоставление этого участка под строительство объекта могло быть произведено в соответствии с п. 5 ст. 30 Земельного кодекса РФ, т. е. с предварительным согласованием места размещения объекта, о чем принимается соответствующее решение. Администрацией города решение о проведении предварительного согласования места размещения объекта строительства не принималось. Суд не учел, что порядок предоставления земельных участков под строительство, установленный ст. 30 Земельного кодекса, применяется и в тех случаях, когда земельный участок ранее был предоставлен тому же лицу для использования по другому назначению. Согласно п. 3 ст. 31 Земельного кодекса РФ и ст. 18 Градостроительного кодекса РФ органы местного самоуправления городских и сельских поселений должны информировать местное население о предстоящем или возможном предоставлении земельного участка для строительства. Между тем ни в тексте оспариваемого постановления, ни в материалах дела нет сведений об информировании населения города об изменении целевого назначения земельного участка, расположенного между двумя жилыми домами и являющегося местом отдыха, и предоставлении данного участка для строительства культурно-развлекательного и торгового комплекса. Довод суда первой инстанции о том, что обязанность информировать население возникает после завершения государственной экспертизы и согласования проекта, а не до предоставления участка под строительство конкретному лицу, не соответствует указанным законодательным актам.

Аренда помещений

Постановление Президиума ВАС РФ от 15.06.2005 N 2780/05 по делу N А04-1929/04-4/92 Арбитражного суда Амурской области

Размещение собственником в принадлежащем ему жилом помещении предприятий, учреждений, организаций допускается после перевода такого помещения в нежилое (п. 3 ст. 288 ГК РФ).

Прокурор в защиту государственных интересов обратился в арбитражный суд с иском к государственному образовательному учреждению и обществу с ограниченной ответственностью о признании недействительным договора аренды, заключенного между ними, и применении последствий недействительности ничтожной сделки. Суд кассационной инстанции в удовлетворении иска отказал. В аренду были сданы как нежилые помещения, так и помещения, предназначенные для проживания студентов, т. е. фактически осуществлен перевод жилого специализированного дома (общежития) в нежилое. В соответствии с п. 3 ст. 288 ГК РФ размещение собственником в принадлежащем ему жилом помещении предприятий, учреждений, организаций допускается только после перевода такого помещения в нежилое в порядке, определяемом жилищным законодательством. В силу п. 1 ст. 9 ЖК РСФСР перевод пригодных для проживания жилых домов и жилых помещений в домах государственного и общественного жилищного фонда в нежилые, как правило, не допускается. В исключительных случаях такой перевод может осуществляться по решению органов, указанных в ст. 8 Кодекса. В соответствии с п. 38 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 01.07.1996 N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой ГК РФ" сделки, связанные с арендой (имущественным наймом), безвозмездным пользованием, а также иным не связанным с проживанием граждан использованием организациями жилых помещений, которые не были переведены в нежилые в порядке, установленном жилищным законодательством, совершенные после введения в действие ГК РФ, являются ничтожными по основаниям, предусмотренным ст. 168 Кодекса (ст. 288 ГК РФ). Отменяя постановление суда кассационной инстанции, ВАС РФ указал, что вывод суда о неприменении ст. 9 ЖК РСФСР (действовавшего на момент заключения оспариваемого договора) к спорным правоотношениям, поскольку пользование общежитием регулируется нормами, закрепленными в гл. 4, не основан на законе. Нормы, содержащиеся в гл. 4 ЖК РСФСР, носят общий характер и должны применяться к отношениям по использованию жилых домов и помещений, не связанным с проживанием граждан, вне зависимости от особенностей правового режима таких домов и помещений.

Обзор подготовлен А. Волиным с использованием материалов сайта ВАС РФ (www. arbitr. ru)

Название документа "Справка о судебных решениях и отдельных определениях, вынесенных Военной коллегией Верховного Суда Российской Федерации в апреле 2005 г." (Редакционный материал) ("Право в Вооруженных Силах", 2005, N 9) Текст документа

СПРАВКА О СУДЕБНЫХ РЕШЕНИЯХ И ОТДЕЛЬНЫХ ОПРЕДЕЛЕНИЯХ, ВЫНЕСЕННЫХ ВОЕННОЙ КОЛЛЕГИЕЙ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В АПРЕЛЕ 2005 Г.

СУДЕБНОЕ РЕШЕНИЕ ВОЕННОЙ КОЛЛЕГИИ

Абзац 3 пункта 3 Инструкции о размере и порядке выплаты надбавки за сложность, напряженность и специальный режим военной службы частично признан недействующим.

Решение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 6 апреля 2005 года N ВКПИ05-24 по заявлению А. А. обратился в Верховный Суд Российской Федерации с заявлением, в котором просил признать незаконным Приказ Министра обороны Российской Федерации "О денежном довольствии военнослужащих" от 28 июня 2002 года N 245 в части указания "и тому подобное" в качестве основания для уменьшения размера ежемесячной надбавки за сложность, напряженность и специальный режим военной службы. Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации пришла к следующим выводам. На основании ч. 4 ст. 13 Федерального закона "О статусе военнослужащих" от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, дифференцированно, в зависимости от состава военнослужащих и местности прохождения военной службы, выплачивается ежемесячная надбавка за сложность, напряженность и специальный режим военной службы в размерах и порядке, определяемых Министерством обороны Российской Федерации (иным федеральным органом исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба), до 120 процентов оклада по воинской должности. Правительство Российской Федерации вправе принимать решения о повышении размера ежемесячной надбавки за сложность, напряженность и специальный режим военной службы отдельным категориям военнослужащих в зависимости от места проживания и прохождения военной службы в целях недопущения снижения уровня материального обеспечения военнослужащих в связи с переводом натуральных льгот в денежную форму. В соответствии с абз. 3 п. 3 Инструкции о размере и порядке выплаты надбавки за сложность, напряженность и специальный режим военной службы военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, утвержденной Приказом Министра обороны Российской Федерации "О денежном довольствии военнослужащих" от 28 июня 2002 года N 245, размер данной надбавки военнослужащим, привлекаемым к дисциплинарной ответственности, при изменении условий военной службы, снижении результатов служебной деятельности и т. п. по решению соответствующих командиров (начальников) может быть уменьшен ранее периода, на который она установлена, но не более чем до 50 процентов оклада по воинской должности. Согласно ст. ст. 3, 4 Федерального закона "О статусе военнослужащих" от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ военнослужащие обладают правами и свободами человека и гражданина, с некоторыми ограничениями, установленными данным Законом, а также иными законами. Для военнослужащих устанавливается единая система правовой и социальной защиты, а также материального и иных видов обеспечения с учетом занимаемых воинских должностей, присвоенных воинских званий, общей продолжительности военной службы, в том числе и в льготном исчислении, выполняемых задач, условий и порядка прохождения ими военной службы. Правовая защита военнослужащих, граждан, уволенных с военной службы, и членов их семей является функцией государства и предусматривает закрепление в законах и иных нормативных правовых актах прав, социальных гарантий и компенсаций указанных лиц и иных мер их социальной защиты, а также правовой механизм их реализации. Правовые и социальные гарантии военнослужащим, включая меры их правовой защиты, а также материального и иных видов обеспечения, предусмотренные указанным Федеральным законом, не могут быть отменены или снижены федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации иначе как путем внесения изменений и дополнений в настоящий Федеральный закон. Нормы Федерального закона "О статусе военнослужащих" от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ предусматривают возможность реализации тех или иных прав военнослужащих только при условии их четкого и однозначного правового регулирования, не позволяющего каким-либо образом ограничивать данные права иначе как в установленном законом порядке. При этом формулировки нормативных правовых актов, допускающие в силу изложения неопределенность в своем понимании и трактовке, необоснованно ограничивают права военнослужащих, поскольку такие нормативные правовые акты позволяют применять себя в ходе практической деятельности органов военного управления в зависимости от субъективного усмотрения конкретных должностных лиц. Абзац 3 п. 3 указанной Инструкции, предусматривающий исходя из своего содержания открытый перечень оснований для снижения размера надбавки за сложность, напряженность и специальный режим военной службы, позволяет органам военного управления и воинским должностным лицам расширять его в зависимости от своего субъективного усмотрения, что необоснованно ограничивает права заявителя и других военнослужащих. Кроме того, в силу закона право определять размер и порядок выплаты надбавки предоставлено только Министерству обороны Российской Федерации и Правительству Российской Федерации. Таким образом, абз. 3 п. 3 Инструкции о размере и порядке выплаты надбавки за сложность, напряженность и специальный режим военной службы военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, утвержденной Приказом Министра обороны Российской Федерации "О денежном довольствии военнослужащих" от 28 июня 2002 года N 245 в части указания "и тому подобное" в качестве основания для уменьшения размера ежемесячной надбавки за сложность, напряженность и специальный режим военной службы является неопределенным и противоречит ч. 4 ст. 13 Федерального закона "О статусе военнослужащих" от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ. На основании изложенного Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь ст. ст. 194 - 199, 252, 253 ГПК РФ, решила заявление А. удовлетворить. Признать абз. 3 п. 3 Инструкции о размере и порядке выплаты надбавки за сложность, напряженность и специальный режим военной службы военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, утвержденной Приказом Министра обороны Российской Федерации "О денежном довольствии военнослужащих" от 28 июня 2002 года N 245, в части указания "и тому подобное" в качестве основания для уменьшения размера ежемесячной надбавки за сложность, напряженность и специальный режим военной службы недействующим с момента вступления решения суда в законную силу.

ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ

Обязанность выдать государственный жилищный сертификат военнослужащему для получения жилья по избранному месту жительства лежит на Министерстве обороны РФ.

Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2005 года N 3н-228/04 по жалобе М. Приказом командующего ТОФ от 8 июня 2003 года М. уволен с военной службы по достижении предельного возраста пребывания на военной службе. В период представления к увольнению по названному основанию командир воинской части не утвердил его в списке кандидатов на получение государственного жилищного сертификата (далее - ГЖС) для приобретения жилого помещения по избранному им после увольнения месту жительства в городе Новочеркасске Ростовской области, тем самым в выдаче ГЖС за счет средств Министерства обороны РФ отказал. Оспаривая эти действия воинских должностных лиц, М. обратился в 35-й гарнизонный военный суд с заявлением, в котором просил обязать командующего ТОФ отменить приказ о его увольнении с военной службы и восстановить в занимаемой должности, а командира части обязать внести его в списки кандидатов на получение ГЖС. Решением 35-го гарнизонного военного суда от 12 ноября 2003 года, оставленным без изменения кассационным определением Тихоокеанского флотского военного суда, заявление оставлено без удовлетворения. Президиум Тихоокеанского флотского военного суда решение гарнизонного военного суда оставил без изменения, а надзорную жалобу заявителя - без удовлетворения. Военная коллегия нашла, что решение 35-го гарнизонного военного суда от 12 ноября 2003 года, а также последующие судебные постановления подлежат отмене по следующим основаниям. Как усматривается из материалов дела, отказывая М. в удовлетворении его требований, гарнизонный военный суд указал, что по месту службы в городе Петропавловске-Камчатском он нуждающимся в улучшении жилищных условий не признан, поэтому право на получение ГЖС от Министерства обороны РФ не имеет. Суд также счел необоснованным утверждение М. о признании его нуждающимся в получении жилого помещения по избранному месту жительства на основании Постановления Правительства РФ от 6 сентября 1998 года N 1054, поскольку данное Постановление регламентирует порядок учета нуждающихся в получении жилых помещений или улучшении жилищных условий в избранном постоянном месте жительства для обеспечения их жильем, в том числе и ГЖС, не за счет Министерства обороны РФ, а за счет органов исполнительной власти. Кроме того, нахождение М. на учете нуждающихся в улучшении жилищных условий в городе Новочеркасске Ростовской области, по мнению суда, не свидетельствует о признании заявителя нуждающимся в улучшении жилищных условий по избранному постоянному месту жительства и не порождает возникновение у заявителя права на получение ГЖС от Министерства обороны РФ в этом населенном пункте. Данные выводы суда являются ошибочными. В соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 23 Федерального закона "О статусе военнослужащих" от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ военнослужащим, общая продолжительность военной службы которых составляет десять лет и более, подлежащим увольнению с военной службы по достижении предельного возраста пребывания на военной службе, в последний год военной службы Министерством обороны РФ по желанию военнослужащего выдается ГЖС для приобретения жилого помещения на семью в избранном после увольнения с военной службы месте жительства в порядке, определяемом Правительством РФ. Выдача военнослужащим ГЖС является одной из гарантий их прав на обеспечение за счет государства жильем в избранном после увольнения с военной службы постоянном месте жительства в соответствии с общими нормами жилищного законодательства Российской Федерации о предоставлении государством жилых помещений гражданам. Согласно ст. 28 Жилищного кодекса РСФСР, действовавшего на момент вынесения решения, жилые помещения предоставляются гражданам, нуждающимся в улучшении жилищных условий и постоянно (если иное не установлено действующим законодательством) проживающим в данном населенном пункте. Таким образом, по смыслу Жилищного кодекса РСФСР и Федерального закона "О статусе военнослужащих" право на получение в последний год военной службы жилищного сертификата имеют военнослужащие, общая продолжительность военной службы которых составляет десять лет и более и признанные нуждающимися в улучшении жилищных условий именно по избранному ими постоянному месту жительства (а не только те, которые не имеют жилых помещений для постоянного проживания на территории РФ и за ее пределами). Правила учета военнослужащих, подлежащих увольнению с военной службы и нуждающихся в получении жилых помещений или улучшении жилищных условий в избранном постоянном месте жительства, утверждены Постановлением Правительства РФ от 6 сентября 1998 года N 1054. Согласно п. 7 указанных Правил учета одним из оснований признания гражданина нуждающимся в получении жилого помещения или улучшении жилищных условий является избрание им постоянного места жительства после увольнения с военной службы, а основанием признания избранного постоянного места жительства в период прохождения службы являются личное заявление и ходатайство командира (начальника) воинской части на имя главы муниципального образования, а после увольнения с военной службы - приказ об увольнении в запас или в отставку. Пунктом 9 названных Правил, как и п. 13 ст. 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих" предусмотрено, что военнослужащие, проходящие военную службу по контракту, продолжительность военной службы которых к моменту увольнения достигает десяти лет в календарном исчислении, ставятся на очередь на получение жилых помещений или улучшение жилищных условий органами местного самоуправления по ходатайству командиров воинских частей не более чем за три года до увольнения с военной службы по достижении предельного возраста пребывания на военной службе. При этом постановка на учет военнослужащих осуществляется вне зависимости от обеспеченности их жильем по месту службы. Таким образом, в случае признания военнослужащего нуждающимся в улучшении жилищных условий (получении жилого помещения) по избранному постоянному месту жительства, а также при наличии установленных Законом выслуги лет и основания увольнения военнослужащие вправе рассчитывать на получение ГЖС для приобретения жилого помещения в избранном после увольнения с военной службы месте жительства. Также в соответствии с п. 2 Правил, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 6 сентября 1998 года N 1054, данные Правила являются обязательными для исполнения всеми федеральными органами исполнительной власти, на которые возложены функции заказчика организации строительства, приобретения и предоставления за счет средств федерального бюджета жилья, оформления и выдачи ГЖС военнослужащим и гражданам, уволенным с военной службы. Это положение не противоречит требованиям ст. 23 Федерального закона "О статусе военнослужащих", поэтому военнослужащий, признанный в установленном порядке по избранному месту жительства нуждающимся в получении жилого помещения или улучшении жилищных условий, в последний год военной службы вправе претендовать на получение ГЖС за счет средств Министерства обороны РФ. Как видно из материалов дела, М. в судебном заседании утверждал, что в последний год военной службы он в соответствии с Постановлением Правительства РФ от 6 сентября 1998 года N 1054 органами местного самоуправления города Новочеркасска Ростовской области признан нуждающимся в получении жилого помещения по избранному постоянному месту жительства и претендовал на получение ГЖС для приобретения жилья по месту жительства. Однако суд первой инстанции, не проверив эти обстоятельства, счел доводы заявителя неубедительными. Кроме того, Определением Кассационной коллегии Верховного Суда РФ от 22 августа 2002 года N КАС02-380 решение Верховного Суда РФ от 20 мая 2002 года в части признания не соответствующими Закону и недействующими со дня вступления решения в законную силу слов "не имеющие жилых помещений для постоянного проживания на территории РФ и за ее пределами и", содержащихся в абз. 6 и 7 раздела 2 федеральной целевой программы "Государственные жилищные сертификаты", утвержденной Постановлением Правительства РФ от 20 января 1998 года N 71, действующего на момент вынесения решения, оставлено без изменения. Поэтому отказ в выдаче указанным военнослужащим ГЖС только лишь на том основании, что они обеспечены жилыми помещениями (служебными или предоставленными для постоянного проживания) по месту службы, как и увольнение их с военной службы без предоставления ГЖС является неправомерным. Таким образом, судом первой инстанции вследствие неправильного толкования закона допущено существенное нарушение норм материального права. В соответствии со ст. 387 ГПК РФ существенное нарушение норм материального права является основанием для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора. В связи с вышеизложенным решение 35-го гарнизонного военного суда от 12 ноября 2003 года из-за существенного нарушения норм материального права подлежит отмене в надзорном порядке, а дело - направлению на новое судебное рассмотрение в суд первой инстанции. Кроме того, кассационное определение Тихоокеанского флотского военного суда и постановление президиума Тихоокеанского флотского военного суда также подлежат отмене, поскольку данными судебными постановлениями решение 35-го гарнизонного военного суда оставлено без изменения.

Гражданин, уволенный с военной службы, признается участником целевой программы "Государственные имущественные сертификаты" с момента получения ГЖС.

Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 14 апреля 2005 года N 6н-234/04 по заявлению Н. Н. обратился в Пушкинский гарнизонный военный суд с заявлением о признании незаконным решения жилищной комиссии филиала Военно-космической академии им. А. Ф. Можайского (далее - филиал ВКА) от 4 сентября 2002 года, на основании которого С. распределена и предоставлена однокомнатная квартира. Решением гарнизонного военного суда от 18 марта 2004 года заявление Н. удовлетворено частично: суд признал незаконным решение жилищной комиссии филиала ВКА о предоставлении и распределении С. оспариваемой заявителем однокомнатной квартиры. Этим же решением суд обязал начальника и жилищную комиссию филиала ВКА отменить указанное решение и перераспределить квартиру между военнослужащими филиала, исходя из времени включения их в списки нуждающихся в улучшении жилищных условий и получении жилых помещений. В остальной части заявленные Н. требования оставлены без удовлетворения. Определением Ленинградского окружного военного суда от 22 апреля 2004 года отменено решение в части удовлетворения искового заявления Н. о признании незаконным решения жилищной комиссии и в этой части принято новое решение - об оставлении данного требования без удовлетворения. Определением президиума Ленинградского окружного военного суда от 8 декабря 2004 года решение суда кассационной инстанции оставлено без изменения. Военная коллегия нашла состоявшиеся по делу судебные постановления подлежащими отмене по следующим основаниям. Из материалов гражданского дела следует, что решением жилищной комиссии филиала ВКА от 20 февраля 2001 года N 3 заявитель включен в список военнослужащих, нуждающихся в получении жилого помещения во внеочередном порядке. Этим же решением члены жилищной комиссии ходатайствовали о включении Н. в состав кандидатов на участие в федеральной целевой программе "Государственные жилищные сертификаты". Приказом главнокомандующего РВСН от 22 февраля 2001 года Н. досрочно уволен с военной службы в запас по основанию, предусмотренному п. "а" ч. 3 ст. 51 Федерального закона от 28 марта 1998 года N 53-ФЗ "О воинской обязанности и военной службе", т. е. в связи с существенными и систематическими нарушениями в отношении его условий контракта, а приказом начальника филиала ВКА от 20 апреля 2001 года заявитель исключен из списков личного состава части с 15 июня 2001 года. Суд первой инстанции при определении юридически значимых обстоятельств, необходимых для принятия законного решения, не учел, что Н., изъявивший желание реализовать свои жилищные права с помощью государственного жилищного сертификата, на момент рассмотрения гражданского дела, т. е. спустя более трех с половиной лет со дня возникновения спорных правоотношений, сертификата не получил. Суд кассационной инстанции, поддерживая в этой части решение, в своем определении указал, что Н. добровольно избрал способ реализации своих жилищных прав посредством участия в федеральной целевой программе "Государственные жилищные сертификаты". При этом каких-либо данных, свидетельствующих о том, что заявитель отказался от получения сертификата, в материалах дела не имеется. С рапортами к командованию и в жилищную комиссию филиала ВКА по данному вопросу он не обращался. Президиум Ленинградского окружного военного суда в своем определении указал, что вопросы, связанные с выяснением состояния документов Н., находящихся на согласовании в Главном квартирно-эксплуатационном управлении Министерства обороны РФ, к предмету рассмотрения настоящего гражданского дела не имеют никакого отношения. Между тем Н., уволенный в феврале 2001 года с военной службы в запас и включенный в состав кандидатов на участие в федеральной целевой программе "Государственные жилищные сертификаты", до настоящего времени сертификата не получил, равно как неизвестно и то, в каком состоянии находятся его документы, направленные якобы на согласование в ГлавКЭО МО РФ. Вопреки выводам судов первой, второй и надзорной инстанций проверка состояния находящихся на согласовании в ГлавКЭО МО РФ документов имела и имеет основополагающее значение, поскольку именно с момента получения сертификата гражданин, уволенный с военной службы в запас, приобретает статус участника программы. В материалах дела не содержится информации о том, утвердило ли ГлавКЭО МО РФ заявителя в качестве участника программы, равно как не содержится информации о том, направлены ли вообще документы Н. на такое согласование. Кроме того, материалы гражданского дела не содержат данных о том, что заявитель проинформирован об условиях реализации программы и дал письменное согласие на участие в ней на указанных выше условиях. Не имеется данных и о том, что последний дал письменное согласие на снятие его с очереди на получение муниципального или государственного жилья в случае приобретения его с помощью государственного жилищного сертификата. Таким образом, командование филиала ВКА нарушило жилищные права Н., не обеспечив его участия в федеральной целевой программе "Государственные жилищные сертификаты", в связи с чем последний, являясь не участником, а кандидатом на участие в программе, имел право на учет его интересов при распределении оспариваемой квартиры. С учетом вышесказанного состоявшиеся по делу судебные постановления подлежат отмене с направлением гражданского дела на новое судебное разбирательство в тот же суд. В ходе нового судебного разбирательства суду первой инстанции надлежит в полном объеме исследовать приведенные выше доводы и на основании выводов в совокупности с другими доказательствами принять соответствующее решение по делу.

При разрешении вопроса о выплатах военнослужащим, проходившим службу на территории Чеченской Республики, суд применил нормативные акты, не подлежащие применению, что повлекло отмену судебных постановлений.

Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 14 апреля 2005 года N 5н-304/04 по жалобам Г. и др. Г., В. и Вин. обратились в суд, обжаловав действия командира воинской части, связанные с отказом в выплате заявителям полевых (суточных) денег в трехкратном размере за периоды прохождения ими военной службы на территории Северо-Кавказского региона, а также денежной компенсации взамен путевок в лечебно-оздоровительные учреждения. Ставропольским гарнизонным военным судом требования удовлетворены частично. Действия командира части, связанные с отказом заявителям в выплате компенсации взамен путевок в лечебно-оздоровительные учреждения, признаны незаконными. На должностное лицо возложена обязанность выплатить вышеуказанную компенсацию М., Г. и Вин. в размере 1905 рублей, а В. - в размере 635 рублей. В удовлетворении требований М., Г., В. и Вин. о выплате компенсации в большем размере и о выплате им полевых (суточных) денег в трехкратном размере за периоды прохождения ими военной службы на территории Северо-Кавказского региона РФ судом отказано. Президиум Северо-Кавказского окружного военного суда частично отменил решение гарнизонного суда. С воинской части в пользу Г. и Вин. взыскана денежная компенсация за непредоставленные путевки в лечебно-оздоровительные учреждения в размере 26100 рублей каждому, а в пользу В. - в размере 8700 рублей. Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации пришла к следующим выводам. Из жалоб на действия командира части, приобщенных к материалам дела расчетов невыплаченных полевых (суточных) денег, выписок из приказов и справок о прохождении военной службы в составе Объединенной группировки войск (сил) на территории Северо-Кавказского региона РФ, усматривается, что упомянутые военнослужащие просили суд обязать командование выплатить им указанные денежные средства за периоды нахождения их в служебной командировке на территории Чеченской Республики: В. за периоды с 29 октября по 14 декабря 1999 года, с 30 мая по 8 сентября 2000 года и с 22 апреля по 2 мая 2001 года, Г. - с 4 ноября 1999 года по 11 января 2000 года, с 30 мая по 3 августа 2000 года и с 25 марта по 30 апреля 2001 года, а Вин. - с 27 января по 3 июня 2000 года и со 2 марта по 30 апреля 2001 года. Эти требования были поддержаны представителем заявителей в судебном заседании. Суд первой инстанции, отказывая заявителям в удовлетворении их требований, сослался на то, что в обозначенные периоды на территории Чеченской Республики проводилась контртеррористическая операция, и применил Постановления Правительства РФ от 20 августа 1999 года N 930-54 и от 28 октября 1999 года N 1197-68. Как указал суд, льготы и компенсации военнослужащим, участвующим в ее проведении, установлены только в этих нормативных правовых актах, которыми выплата полевых (суточных) денег в трехкратном размере не предусмотрена. При этом суд не учел, что указанные нормативные правовые акты устанавливали основания, условия и порядок производства денежных выплат за каждый день участия военнослужащих в боевых действиях на территории Северо-Кавказского региона Российской Федерации, то есть регламентировали правоотношения, не имеющие отношения к рассматриваемому спору, и не подлежали применению при рассмотрении настоящего гражданского дела. Вместе с тем суд первой инстанции не принял во внимание, что территория Чеченской Республики была отнесена к зоне вооруженного конфликта 9 декабря 1994 года п. 10 Постановления Правительства РФ N 1360 "Об обеспечении государственной безопасности и территориальной целостности Российской Федерации, законности, прав и свобод граждан, разоружения незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и прилегающих к ней регионов Северного Кавказа". Это решение было подтверждено Постановлением Правительства РФ от 11 декабря 1995 года N 1210 "Об определении зоны вооруженного конфликта в Чеченской Республике" и отменено только 26 декабря 2001 года Постановлением Правительства РФ N 896 "О зонах вооруженных конфликтов". В связи с этим суду при разрешении вопроса о правомерности выплаты полевых (суточных) денег в периоды прохождения заявителями военной службы на указанной территории следовало учесть, что согласно Постановлениям Правительства РФ от 27 января 1996 года N 61 и от 31 декабря 1994 года N 1440 военнослужащим, проходившим военную службу в условиях вооруженного конфликта на территории Чеченской Республики, эта выплата производилась в трехкратном размере. Кроме того, гарнизонному военному суду следовало обратить внимание на то, что Постановлениями Правительства РФ от 31 мая 2000 года N 424 "О предоставлении дополнительных гарантий и компенсаций военнослужащим, сотрудникам органов внутренних дел, сотрудникам уголовно-исполнительной системы и гражданскому персоналу Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов, выполняющим задачи на территории Северо-Кавказского региона" и от 27 февраля 2001 года N 135-9 "О дополнительных компенсациях военнослужащим, сотрудникам органов внутренних дел и уголовно-исполнительной системы, выполняющим задачи по обеспечению правопорядка и общественной безопасности на территории Северо-Кавказского региона" размер и порядок выплаты полевых (суточных) денег был изменен, в частности, ее размер был уменьшен с трехкратного до двукратного. Помимо этого, п. 3 Постановления Правительства РФ от 31 мая 2000 года N 424 и Постановлением Правительства РФ от 27 февраля 2001 года N 135-9 установлено, что выплата полевых (суточных) денег в двукратном размере не производится в периоды фактического участия военнослужащих в проведении контртеррористической операции. Из материалов гражданского дела усматривается, что суд первой инстанции при принятии решения не определил возможности применения вышеперечисленных нормативных правовых актов. В материалах дела отсутствуют сведения о периодах привлечения В., Вин. и Г. к фактическому участию в контртеррористической операции на территории Чеченской Республики и о размерах полевых (суточных) денег, уже выплаченных Г. и В. Таким образом, судом первой инстанции при разрешении вопроса о производстве этой выплаты заявителям за время прохождения ими военной службы на территории Чеченской Республики применены нормативные правовые акты Правительства РФ, не подлежащие применению, и, напротив, не применены подлежащие применению. В связи с этим обжалуемые судебное решение и определение президиума Северо-Кавказского окружного военного суда в этой части отменены.

Непринятие мер Министерством обороны РФ по жалобе на действия подчиненных ему лиц, связанные с увольнением военнослужащего в запас, подсудно военному суду.

Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 5 апреля 2005 года N 5н-58/05 по жалобе Н. Н. обратился в Кронштадтский гарнизонный военный суд с жалобой на бездействие Министра обороны Российской Федерации, оставившего без разрешения его жалобу на действия подчиненных ему должностных лиц, связанные с порядком увольнения заявителя с военной службы. Определением судьи Кронштадтского гарнизонного военного суда от 27 августа 2002 года в приеме жалобы заявителю отказано на основании ст. 129, п. 7, ГПК РСФСР, то есть за неподсудностью. Суд мотивировал отказ в приеме жалобы тем, что Н. не оспаривал приказ Министра обороны о своем увольнении с военной службы, а оспаривал его действия, связанные с административным порядком разрешения его заявления. Определением Балтийского флотского военного суда от 1 октября 2002 года определение судьи гарнизонного военного суда оставлено без изменения, а частная жалоба - без удовлетворения. 8 августа 2003 года определением судьи Балтийского флотского военного суда, с которым 23 сентября 2003 года согласился председатель названного суда, заявителю отказано в истребовании материалов по его жалобе. Определением Верховного Суда Российской Федерации от 30 декабря 2003 года материалы по жалобе Н. направлены для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции - президиум Балтийского флотского военного суда. 19 февраля 2004 года президиум Балтийского флотского военного суда оставил без изменения определение судьи Кронштадтского гарнизонного военного суда от 27 августа 2002 года и определение Балтийского флотского военного суда от 1 октября 2002 года. Военная коллегия нашла, что определение судьи Кронштадтского гарнизонного военного суда от 27 августа 2002 года, определение Балтийского флотского военного суда от 1 октября 2002 года и определение президиума Балтийского флотского военного суда от 19 февраля 2004 года подлежат отмене по следующим основаниям. Согласно ст. 7 Федерального конституционного закона "О военных судах в Российской Федерации" граждане, уволенные с военной службы, граждане, прошедшие военные сборы, вправе обжаловать в военный суд действия (бездействие) органов военного управления, воинских должностных лиц и принятые ими решения, нарушившие права, свободы и охраняемые законом интересы указанных граждан в период прохождения ими военной службы, военных сборов. Как усматривается из материалов, Н. обратился с жалобой в гарнизонный военный суд на бездействие Министра обороны РФ, оставившего без разрешения его жалобу на действия подчиненных ему должностных лиц, связанные с порядком увольнения заявителя с военной службы. Поскольку в жалобе, направленной Н. Министру обороны, содержалась просьба о восстановлении его прав, нарушенных в период увольнения с военной службы подчиненными Министру обороны РФ должностными лицами, и в суд заявитель также обратился с аналогичной жалобой, то такая жалоба подсудна военному суду, поскольку по смыслу ст. 7 ФКЗ "О военных судах в Российской Федерации" военным судам наряду с другими подсудны и споры по обстоятельствам хотя и возникшим после увольнения гражданина из Вооруженных Сил РФ, но неразрывно связанным с правоотношениями, сложившимися в период прохождения бывшим военнослужащим военной службы. Следовательно, данный спор подлежит разрешению в военных, а не в территориальных судах. С учетом изложенного вывод Кронштадтского гарнизонного военного суда и его ссылка на п. 7 ч. 2 ст. 129 ГПК РСФСР о неподсудности жалобы Н. гарнизонному военному суду являются неправильными.

ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ

Дело по обвинению в изнасиловании прекращено за отсутствием состава преступления.

Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2005 года N 4н-0323/04 по уголовному делу в отношении Ю. По приговору Красноярского гарнизонного военного суда, оставленному без изменения кассационным определением и постановлением президиума Западно-Сибирского окружного военного суда, Ю. был осужден к лишению свободы за изнасилование с использованием беспомощного состояния заведомо несовершеннолетней при следующих обстоятельствах. Около 19 часов 13 мая 2003 года Ю. на квартире своего знакомого после употребления с несовершеннолетней П. спиртных напитков, воспользовавшись беспомощным состоянием, изнасиловал ее. Военная коллегия отменила приговор и последующие судебные постановления по следующим основаниям. Как видно из приговора, кассационного определения и постановления президиума окружного военного суда, обвинение Ю. в изнасиловании было основано на показаниях потерпевшей П. о том, что вследствие опьянения она не в силах была оказать сопротивление Ю., который ее изнасиловал. Однако эти показания потерпевшей полностью опровергаются иными исследованными по делу доказательствами. Как следует из диспозиции ст. 131 УК РФ, изнасилование признается преступлением, если оно совершено с использованием беспомощного состояния потерпевшей. В п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 года N 11 "О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 УК РФ" указывается, что изнасилование следует признавать совершенным с использованием беспомощного состояния потерпевшего лица в тех случаях, когда оно в силу своего физического или психического состояния не могло понимать характер и значение совершаемых с ним действий либо оказать сопротивление виновному лицу. При этом лицо, совершая изнасилование, должно сознавать, что потерпевшее лицо находится в беспомощном состоянии. При оценке обстоятельств изнасилования в отношении потерпевшего лица, которое находилось в состоянии опьянения, суды должны исходить из того, что беспомощным состоянием в этих случаях может быть признана лишь такая степень опьянения, вызванного употреблением алкоголя, которая лишала это лицо возможности оказать сопротивление насильнику. Однако такие обстоятельства по данному уголовному делу не установлены. Как видно из исследованных в суде доказательств, 13 мая 2003 года несовершеннолетняя П. после употребления спиртных напитков в компании своих знакомых вела себя несколько нескромно, просила находившихся в квартире парней, в том числе Ю., показать мышцы отдельных частей тела, а когда от выпитого стало плохо, ее отправили отдыхать в отдельную комнату. При этом, по показаниям свидетеля С. - подруги потерпевшей и свидетеля Гв., П. хотя и была пьяна, однако вела себя адекватно, могла самостоятельно передвигаться, а при переносе ее в спальню, как показал Гв., пыталась поцеловать его. По показаниям этого же свидетеля, через некоторое время, заглянув в комнату, он увидел, что П. лежит на Ю. и целуется с ним, о чем он сообщил Г. и С., которые в суде подтвердили эти обстоятельства. С., кроме того, показала, что, зайдя в комнату после ухода оттуда Ю., увидела лежащей в одежде и доступной к разговору П. В ходе состоявшейся беседы она не сообщила о каком-либо насилии или о совершении с ней полового акта, заявив лишь о том, что уже не девственница. При выходе из квартиры в присутствии ее, Гв. и Г. П. поцеловала Ю. и высказала намерение продолжить с ним отношения. О том, что П., находясь в состоянии алкогольного опьянения, ориентировалась в окружающей обстановке, заявил и сам Ю., подробно рассказавший о совершении с согласия потерпевшей полового акта, в ходе которого она сопротивления ему не оказывала, более того, убирала с него одежду. Его показания по поводу состояния и поведения П. частично согласуются с первичными пояснениями потерпевшей, согласно которым она осознавала характер действий осужденного и понимала, что между ними состоится половой акт и на помощь никого не звала. Несмотря на наличие конкретных и последовательных показаний указанных свидетелей на предварительном следствии и в суде, ссылка на них в приговоре сделана лишь в общих чертах в подтверждение вины Ю. в преступлении, а в части, касающейся состояния и поведения потерпевшей, которые согласуются с заключением амбулаторной психолого-психиатрической экспертизы, судом не опровергнуты, как и показания свидетеля Ю. - матери осужденного, которой П. в беседе заявила, что в момент половой близости она действительно находилась на осужденном для удобства снятия одежды. В заключении от 28 мая 2003 года на предварительном следствии эксперты затруднились дать однозначный ответ на вопрос о "беспомощном состоянии" П. и ее способности оказывать сопротивление. Вместе с тем они отметили, что в период совершения с ней полового акта потерпевшая находилась в состоянии простого алкогольного опьянения и могла правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать в последующем о них показания. Исходя из того, что у П., как отмечается в заключении, до полового акта наблюдалась неоднократная рвота с выделением из ее организма части спиртного, она поддерживала во время полового акта с обвиняемым адекватный словесный контакт, имела способность к самостоятельному, целенаправленному передвижению через непродолжительное время после полового акта с поддержанием адекватного речевого контакта с окружающими, излагала подробные правильные воспоминания о последовательных действиях обвиняемого, экспертная комиссия не исключает, что П. при совершении с ней полового акта могла оказывать сопротивление Ю. В проведенной в суде по инициативе стороны обвинения повторной экспертизе от 24 ноября 2003 года эксперты пришли к выводу, что П. находилась в состоянии простого алкогольного опьянения. Однако эксперты указали, что П. находилась в беспомощном состоянии, вызванном простым алкогольным опьянением, которое носило характер острой алкогольной интоксикации, поскольку она, обладая малым весом, будучи практически голодной, приняла в короткий промежуток времени большую дозу спиртного, в результате чего психические процессы пришли в угнетение, возникли вегетативные и двигательные нарушения. Данное заключение признано научно обоснованным, а предыдущее отвергнуто, поскольку выводы в нем, по мнению суда, сделаны якобы на неполных данных, свидетельствующих о состоянии П. до и в момент совершения полового акта. Вместе с тем при проведении экспертиз как на предварительном следствии, так и в суде эксперты располагали одинаковыми сведениями об обстоятельствах происшедшего. Как в первом, так и во втором случае эксперты в исследовании доказательств непосредственного участия не принимали, их выводы, которые являются прямо противоположными, ничем научно не обоснованы, не содержат ссылок на научно обоснованную методику исследования, носят вероятностный сугубо субъективный характер. При таких обстоятельствах, когда Ю., вступая в половую связь с П., которая вела себя перед этим достаточно "свободно", употребляла вместе с ним спиртное, вступала в речевой контакт и могла совершать целенаправленные действия, не только не оказывала, но и не пыталась оказывать сопротивление, не высказывала никаких возражений, не просила о помощи у своей подруги и иных лиц, которые находились в соседней комнате, а после происшедшего воспринимала случившееся спокойно, Военная коллегия Верховного Суда РФ считает, что по делу не установлено доказательств, что П. находилась в беспомощном состоянии, которое лишало бы ее возможности оказать сопротивление Ю., а последний осознавал, что потерпевшая находится в беспомощном состоянии. С учетом этих обстоятельств приговор в отношении Ю. и последующие судебные решения по этому делу отменены, а производство по уголовному делу прекращено ввиду отсутствия в его действиях состава преступления.

Продлевая содержание обвиняемого под стражей, суд должен указать дату, до которой продлен срок содержания под стражей.

Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 12 апреля 2005 года N 6-15/05 по уголовному делу в отношении Щ. В производстве военной прокуратуры Северного флота находится уголовное дело в отношении группы лиц, в том числе и Щ., обвиняемого в совершении 68 преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ; преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 и ч. 4 ст. 159 УК РФ; преступлений, предусмотренных п. "в" ч. 3 ст. 286 и ч. 3 ст. 285 УК РФ. Рассмотрев материалы, обосновывающие необходимость продления срока содержания обвиняемого под стражей, судья Северного флотского военного суда пришел к выводу о том, что органами предварительного следствия представлены достаточные данные, свидетельствующие о невозможности завершения ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами дела в установленный срок ввиду его большого объема и сложности - до 18 марта 2005 года, а также и до 29 марта 2005 года - предельного срока содержания обвиняемого под стражей. Постановлением судьи Северного флотского военного суда от 15 марта 2005 года срок содержания под стражей обвиняемого Щ. продлен до момента окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела и направления прокурором уголовного дела в суд. Однако, продлевая срок содержания обвиняемого Щ. под стражей до окончания ознакомления его и его защитника с материалами дела и направления прокурором уголовного дела в суд без указания определенной даты, судья неверно истолковал положения ст. 109 УПК РФ. По смыслу этой статьи закона срок содержания обвиняемого под стражей продлевается судом в пределах, испрашиваемых органами предварительного расследования. В данном случае срок содержания обвиняемого под стражей старший военный прокурор Главной военной прокуратуры просил продлить до 13 месяцев 20 дней, то есть до 18 мая 2005 года. Продлив же срок содержания обвиняемого под стражей без указания предельной даты, судья тем самым на будущее вывел меру пресечения в отношении Щ. из-под судебного контроля, чем ухудшил положение последнего. Поэтому постановление судьи Северного флотского военного суда от 15 марта 2005 года в этой части изменено. Военная коллегия определила считать срок содержания под стражей Щ. продленным до окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела и направления прокурором уголовного дела в суд, то есть до 18 мая 2005 года.

Расходы по оплате труда защитника, его проезда и проживания подлежат возмещению реабилитированному.

Определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2005 года N 5-65/04 по уголовному делу в отношении С. Приговором Северо-Кавказского окружного военного суда от 16 июня 2003 года С., обвиняемый в совершении преступлений, предусмотренных п. п. "б", "в" ч. 4 ст. 290, п. п. "а", "б", "в" ч. 4 ст. 290, ч. 3 ст. 30 и п. п. "б", "в" ч. 4 ст. 290, а также ч. 1 ст. 285 УК РФ, оправдан в связи с непричастностью к совершению преступлений. Этим же приговором за ним признано право на реабилитацию. В соответствии с требованиями ст. ст. 134 и 135 УПК РФ С. обратился в суд с требованием о возмещении имущественного вреда, связанного с незаконным привлечением его к уголовной ответственности и содержанием под стражей, состоящего из дополнительных выплат к денежному довольствию, которых он лишился за период с 1 октября 2001 года по декабрь 2003 года, сумм, выплаченных им за оказание юридической помощи в виде вознаграждения защитникам, а также из денежных средств, затраченных на оплату проезда защитника к месту рассмотрения уголовного дела и проживания его в гостинице. Суд, признав причинение С. имущественного вреда в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности и содержания под стражей в качестве меры пресечения, обязал возместить указанный вред в размере 120185 рублей за вычетом налога на доходы физических лиц с суммы утраченного заработка. В кассационной жалобе представителя Министерства финансов Российской Федерации ставился вопрос об отмене постановления и направлении вопроса на новое судебное разбирательство по следующим основаниям. По мнению автора жалобы, суд необоснованно удовлетворил требования реабилитированного о возмещении расходов, понесенных им при оплате защитнику проездных документов и проживания его в гостинице, поскольку факт понесения этих расходов именно С. не доказан. При этом ставилась под сомнение законность признания судом допустимым доказательством соглашения между Л. и С. об оказании юридической помощи и указывалось, что согласно Федеральному закону "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" от 31 мая 2002 года N 63-ФЗ компенсация адвокату расходов, понесенных им при исполнении поручения, подлежит обязательному внесению в кассу или перечислению на счет соответствующего адвокатского образования. Документов, подтверждающих факт и размер такого перечисления, реабилитированным в суд не представлено. Военная коллегия пришла к выводу, что обжалуемое судебное постановление сомнений в своей законности и обоснованности не вызывает, а следовательно, кассационная жалоба удовлетворению не подлежит по следующим основаниям. В результате незаконного привлечения к уголовной ответственности и содержания под стражей в качестве меры пресечения С. был причинен имущественный вред, который в соответствии с требованиями ст. 133 УПК РФ подлежит возмещению государством в полном объеме. В силу ч. 1 ст. 135 УПК РФ возмещение реабилитированному имущественного вреда включает в себя возмещение в том числе заработной платы, которой он фактически лишился в результате уголовного преследования, а также сумм, выплаченных им за оказание юридической помощи, и иных расходов. В соответствии с требованиями ст. 25 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения об оказании юридической помощи между адвокатом и доверителем. Порядок и размер компенсации расходов адвоката (адвокатов), связанных с исполнением поручения, является существенным условием соглашения. При этом согласно ч. 2 ст. 6 этого Федерального закона никто не вправе требовать предъявления соглашения для вступления защитника в дело. Анализ указанных норм свидетельствует о том, что вопреки доводам жалобы соглашение об оказании юридической помощи между Л. и С. составлено в соответствии с действующим законодательством и является допустимым доказательством, в связи с чем обоснованно положено судом в основу оспариваемого постановления. Размер расходов, понесенных С. при возмещении защитнику стоимости проездных документов для следования к месту судебного заседания и проживания его в гостинице, достоверно установлен судом на основании приобщенных к материалам дела билетов, квитанций и иных документов и автором кассационной жалобы не оспаривается. При этом тот факт, что реабилитированный не представил доказательств того, что выплаченные защитнику суммы были переданы адвокатом в кассу адвокатского образования, на правильность выводов суда первой инстанции не влияет. Указанное обстоятельство не дает оснований полагать, что расходы С. понесены не были. Более того, обязанность передачи денежных средств, выплаченных защитнику, возложена на адвоката, а в компетенции С. этот вопрос не находится.

Название документа