Автономия воли сторон и особенности права, применимого к частноправовым отношениям, осложненным иностранным элементом

АВТОНОМИЯ ВОЛИ СТОРОН И ОСОБЕННОСТИ ПРАВА, ПРИМЕНИМОГО К ЧАСТНОПРАВОВЫМ ОТНОШЕНИЯМ, ОСЛОЖНЕННЫМ ИНОСТРАННЫМ ЭЛЕМЕНТОМ

С. В. НИКОЛЮКИН

Николюкин С. В., заведующий кафедрой гражданско-правовых дисциплин Института бизнеса и политики, кандидат юридических наук.

В настоящее время во внутреннем законодательстве большинства государств прочно закрепился принцип, согласно которому контрагенты внешнеэкономической сделки вправе по своему усмотрению определять модель договорных отношений, в том числе и право, регулирующее возникшие обязательства, а также суд или арбитраж, который будет компетентен решать возможные или уже возникшие споры. Речь идет об автономии или свободе воли сторон, которая может выражаться не только в возможности выбора любой правовой системы мира для регламентации прав и обязанностей по договору, но и в регулировании этих отношений, сообразуя их с собственным пониманием права. Автономия воли представляет собой институт международного частного права, регулирующий возможность сторон гражданского правоотношения самостоятельно выбрать не только применимое национальное право, определяющее их права и обязанности, но и различные правовые системы, а также осуществлять выбор между источниками права в рамках одной правовой системы <1>. -------------------------------- <1> См.: Николюкин С. В. К вопросу об особенностях применения коллизионных норм в международном коммерческом арбитраже // Гражданин и право. 2008. N 6. С. 69 - 74.

Приведенное определение автономии воли сторон позволяет выделить следующие ее признаки: - автономия воли связана с диспозитивностью коллизионных норм; - автономию воли необходимо отличать от возможного закрепления сторонами в договоре ссылки на нормативные акты национального права; - действие соглашения сторон о выборе применимого права аналогично действию коллизионных норм; - возможность выбора права не предусмотрена для договоров, в которых отсутствует иностранный элемент; - автономия воли действует лишь в сфере обязательственных отношений, так как именно здесь возможно заключение соглашения о подлежащем применению праве. Практика Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ (далее - МКАС) исходит из того, что автономия воли сторон при выборе применимого права не допускает возможности сторонам по своей воле игнорировать положение выбранного применимого права. В решении от 13 января 2004 г. по делу N 185/2002 МКАС сделал в связи с этим ряд выводов по итогам рассмотрения спора между истцом из России и ответчиком из Индии о взыскании клиринговых индийских рупий, составляющих штраф за просрочку в поставке товара по контракту между ними. По контракту при несоблюдении установленного срока поставки продавец (ответчик) обязан был уплатить покупателю (истцу) штраф в размере 0,5% стоимости недопоставленного товара за каждую полную и начавшуюся неделю из первых четырех недель просрочки и 1% за каждую последующую неделю, но при этом общая сумма штрафа не может превышать 5% стоимости недопоставленного товара. Ответчик утверждал, что материальное право Республики Индия не предусматривает возможности применительно к конкретным взаимоотношениям сторон взыскания штрафной неустойки, поэтому исковые требования истца о взыскании штрафной неустойки не подлежат удовлетворению. МКАС признал применимым право страны продавца, т. е. право Индии. При этом суд нашел необоснованным утверждение истца о том, что принцип автономии воли в международном частном праве позволяет исключить применение каких-либо норм применимого права и условия договора имеют безусловный приоритет перед нормами применимого права. Кроме того, в своем решении МКАС указал, что применительно к внешнеторговому договору автономия воли, как это признается в доктрине и практике, ограничена рамками обязательственного статута, а современное международное право признает наличие так называемых строго императивных норм применимого права, отступать от которых участники договора не вправе. Эти общепринятые положения ясно выражены в нормах законодательства России в области международного частного права (ст. 1215 и 1192 ГК РФ). По результатам рассмотрения дела МКАС признал правомерным требование о взыскании штрафа, мотивируя это тем, что его взыскание не противоречит материальному праву Индии, в частности п. 74 Закона Индии о контрактах 1872 г. <2>. -------------------------------- <2> См.: Функ Я. И., Калимов Д. А., Сергеев В. П. Курс внешнеторгового права: основные внешнеторговые сделки. М.: Издательство деловой и учебной литературы, 2007. С. 23 - 25.

Важно отметить, что определение применимого права международным коммерческим арбитражем имеет ряд особенностей. Во-первых, большая свобода сторон в определении применимого права, благодаря которой они могут подчинить спор не только праву конкретного государства, но и нормам, которые относятся к вненациональному праву или к современному lex mercatoria. Во-вторых, значительная свобода арбитража в выборе коллизионных норм, в соответствии с которыми определяется применимое право, поскольку арбитры вправе основываться на коллизионных нормах, которые сочтут применимыми. Как указывает М. П. Бардина, международный коммерческий арбитраж делает своего рода двойной выбор: во-первых, выбор коллизионных норм (при этом коллизионные нормы ГК РФ являются лишь одним из возможных вариантов выбора); во-вторых, выбор применимого права к существу спора на основании коллизионных норм, которые он счел применимыми <3>. -------------------------------- <3> См.: Бардина М. П. Субсидиарное применение национального права при восполнении пробелов Венской конвенции в практике МКАС при ТПП РФ // Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров: практика применения в России и за рубежом / Отв. ред. А. С. Комаров. М.: Волтерс Клувер, 2007. С. 89.

Закрепление принципа автономии воли сторон находит свое отражение в целом ряде международных соглашений: 1. Конвенция о праве, применимом к международной купле-продаже товаров, 1955 г., устанавливающая положения, в силу которых стороны сами могут определить в договоре применимое право. Однако если они этого не сделали, то применяется обычно право постоянного проживания продавца в момент заключения им заказа; если заказ получен предприятием продавца, то продажа регулируется внутренним правом страны, в которой находится это предприятие. Кроме того, допускается применение и права покупателя, если заказ получен в этой стране продавцом либо его представителем, агентом или коммивояжером, а в случае продажи на бирже или с аукциона продажа регулируется внутренним правом страны, в которой расположена биржа или происходит аукцион. 2. Конвенция о праве, применимом к агентским соглашениям, 1978 г., которая исходит из того, что стороны в агентских соглашениях сами могут определить применимое к их отношениям право, т. е. право принципала или право агента. Если они этого не сделали, то данный вопрос решается в Конвенции с помощью ряда коллизионных привязок, а именно применяется право государства, где агент имеет свое коммерческое предприятие, а при его отсутствии - обычное место жительства. Тот же принцип используется и в регулировании отношений агента с третьими лицами. Однако, если агент или принципал имеют несколько коммерческих предприятий, надлежащим предприятием является то, которое имеет наиболее тесную связь с отношениями по представительству. 3. Конвенция о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. (далее - Венская конвенция 1980 г.), которая применяется к коммерческим предприятиям договаривающихся государств, а также когда согласно нормам международного частного права применяется право договаривающегося государства. Вопросы, относящиеся к предмету Конвенции, но прямо в ней не урегулированные, подлежат разрешению в соответствии с общими принципами, на которых она основана, а при отсутствии таковых - в соответствии с правом, применимым в силу норм международного частного права. 4. Конвенция о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров, 1986 г. <4>, которая предусматривает регулирование договора правом, выбираемым сторонами. Причем соглашение сторон о таком выборе должно быть явно выражено или прямо вытекать из условий договора и поведения сторон, рассматриваемых в их совокупности, а если стороны сами не избрали применимое право, то обычно договор регулируется правом государства, в котором на момент заключения договора продавец имеет свое коммерческое предприятие. -------------------------------- <4> В силу не вступила.

5. Межамериканская конвенция о праве, применимом к международным контрактам, 1994 г., которая предусматривает возможность сторонам в любое время договориться о подчинении контракта в целом или его части иному праву, чем то, которым договор регулировался ранее, независимо от того, что оно было выбрано сторонами. В случае если сторонами не определено применимое право или если такой выбор оказался не имеющим силы, контракт регулируется правом государства, с которым он имеет наиболее тесную связь. Кроме того, принцип автономии воли сторон находит свое отражение и в документах ненормативного характера, например в п. 1 ст. 33 Арбитражного регламента ЮНСИТРАЛ 1976 г., в ст. 28 Типового закона ЮНСИТРАЛ о международном торговом арбитраже 1985 г., в § 26 Регламента МКАС 2005 г. Законодательство Российской Федерации также исходит из главенствующего значения воли сторон при выборе правопорядка, которому они намерены подчинить права и обязанности по сделке. Так, в силу положений ст. 1210 ГК РФ стороны договора вправе в момент его заключения или в будущем выбрать по взаимному соглашению право, применимое к их правам и обязанностям. Таким образом, последовательное применение этого принципа сторонами договора позволяет устранить проблемы, связанные с определением права для регулирования договорных отношений с иностранным элементом. Между тем из этого правила есть исключения, т. е. случаи, когда российское право не позволяет сторонам выбирать иное право, чем то, которое указано в ГК РФ, а именно: а) в отношении формы внешнеторгового договора с участием российских юридических лиц и российских физических лиц - предпринимателей. В этом случае всегда применяется российское право (ст. 1209 ГК РФ); б) в отношении договоров, предметом которых являются находящиеся на территории Российской Федерации земельные участки, участки недр и иного недвижимого имущества. В этом случае всегда применяется российское право (п. 2 ст. 1213 ГК РФ); в) в отношении договоров о создании юридического лица с иностранным участием. В этом случае всегда применяется право стороны, в которой согласно договору подлежит учреждению юридическое лицо (ст. 1214 ГК РФ); г) при решении вопросов о допустимости уступки требования в отношениях между новым кредитором и должником, условиях, при которых это требование может быть предъявлено к должнику новым кредиторам, а также вопросов о надлежащем исполнении обязательства должником. Эти отношения подчиняются праву, подлежащему применению к требованию, являющемуся предметом уступки (п. 2 ст. 1216 ГК РФ); д) в отношении формы внешнеторгового договора, предметом которого является недвижимое имущество. В этом случае применяется право страны, где это имущество находится, а в отношении недвижимого имущества, которое внесено в государственный реестр в Российской Федерации, - право Российской Федерации (п. 3 ст. 1209 ГК РФ). В практике МКАС нередки случаи, когда основной статут частноправовых отношений образуют нормы Венской конвенции 1980 г., а в качестве субсидиарного статута соответствующих отношений выступает национальное право. Так, по делу от 21 декабря 2004 г. N 39/2004 иск был предъявлен российской организацией (покупатель) к германской фирме (продавец) в связи с поставкой машины, не соответствующей требованиям контракта международной купли-продажи товаров, заключенного сторонами 15 августа 2003 г. Требования истца включали: возврат стоимости машины с начислением договорного штрафа, уплату расходов по ее транспортировке, а также возмещение расходов по арбитражному сбору. Обратившись к вопросу о праве, применимом к отношениям сторон по договору, МКАС установил, что в договоре, из которого возник спор, отсутствует ссылка на применимое право. При рассмотрении дела по существу суд исходил из того, что, во-первых, Россия и Германия являются сторонами - участницами Венской конвенции 1980 г.; во-вторых, предприятия сторон находятся в этих странах. В части вопросов, не урегулированных в Венской конвенции 1980 г., должно применяться право Германии в соответствии с коллизионными нормами ст. 1211 ГК РФ, из которых следует, что при отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве к договору применяется право страны, где находится основное место деятельности стороны, являющейся продавцом в договоре купли-продажи. На основании изложенного МКАС пришел к выводу, что к спору между сторонами применимы в первую очередь положения Венской конвенции 1980 г., а в части, ею не урегулированной, - германское законодательство, в том числе Германское гражданское уложение (Burderliches Gesetzbuch) 1900 г. с последующими изменениями и дополнениями. В случае, когда стороны внешнеэкономической сделки не определили подлежащее применению право, гражданским законодательством Российской Федерации предусмотрена развернутая система субсидиарных коллизионных норм. В соответствии со ст. 1211 ГК РФ субсидиарные нормы дифференцированы по видам внешнеэкономических договоров и исходят из отсылки к праву страны, с которой договор наиболее тесно связан, а именно праву страны, где находится место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение. Такой стороной являются: продавец в договоре купли-продажи; даритель в договоре дарения; арендодатель в договоре аренды; ссудодатель в договоре безвозмездного пользования; подрядчик в договоре подряда; перевозчик в договоре перевозки и т. д. Нормы российского права, как и право большинства других государств, исходят из того, что стороны внешнеэкономической сделки свободны в выборе применимого права. Под применимым правом понимаются материально-правовые нормы, содержащиеся в нормативных актах национального законодательства, международно-правовых актах, международных обычаях, которые стороны по взаимному согласию избирают <5>. -------------------------------- <5> См.: Николюкин С. В. Арбитражные соглашения и компетенция международного коммерческого арбитража. Проблемы теории и практики. М.: ИД "Юриспруденция", 2009. С. 87.

Анализ существующего законодательства позволяет выделить некоторые особенности соглашения о применимом праве. Во-первых, такое соглашение имеет специфический предмет, т. е. выбор права, которым будут регулироваться права и обязанности сторон по договору, а также иные элементы обязательственного статута, перечисленные в ст. 1215 ГК РФ. Кроме того, на основе избранного права будут разрешаться возможные споры между сторонами. Во-вторых, заключение такого соглашения является не обязанностью, а правом сторон. Поэтому соглашение содержит условия к числу существенных условий договора, относительно которого заключено соглашение о применимом праве, если ни одна из его сторон не настаивает на ином. В-третьих, заключая соглашение о применимом праве, стороны не намереваются непосредственно установить, изменить или прекратить какие-либо гражданские права и обязанности. Они, наоборот, преследуют цель - более полно урегулировать свои права и обязанности по договору, а также иные элементы обязательственного статута договора, перечисленные в ст. 1215 ГК РФ. В-четвертых, действующее законодательство содержит относительно гибкие правила заключения соглашения о применимом праве. Так, в соответствии с п. 2 ст. 1210 ГК РФ соглашение о применимом праве должно быть прямо выражено или должно определенно вытекать из условий договора или совокупности обстоятельств дела. Следовательно, соглашение о применимом праве может быть заключено как в письменной, так и в устной форме (ст. 158 и 434 ГК РФ). В-пятых, представляется, что положения ст. 1210 ГК РФ о праве сторон выбирать применимое право "в последующем" (п. 1) или "после заключения договора" (п. 3) дают основания полагать о допустимости изменения ранее заключенного соглашения о применимом праве. Например, в ходе судебного процесса стороны могут достичь соглашения о применении к их договору иного права, чем указано в самом договоре <6>. -------------------------------- <6> Там же. С. 87 - 89.

Так, по делу от 26 октября 2006 г. N 130/2005 иск был предъявлен организацией из Казахстана к кипрской фирме на основании двух договоров о предоставлении транспортно-экспедиционных услуг, заключенных сторонами 23 мая 2000 г. и 27 августа 2002 г. Предметом рассмотрения МКАС явилось только требование из договора от 27 августа 2002 г., учитывая, что в договоре от 23 мая 2000 г. отсутствовала арбитражная оговорка. Истец требовал погашения задолженности за оказанные транспортно-экспедиторские услуги в сумме, которая ответчиком подтверждалась, однако погашена не была. Обратившись к вопросу о праве, применимом к отношениям сторон по договору, МКАС установил, что в договоре, из которого возник спор, отсутствует ссылка на применимое право. По своей природе заключенный между сторонами договор представляет собой договор транспортной экспедиции. По общему правилу коллизионной нормы ст. 1211 ГК РФ при отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве к договору применяется право страны, с которой договор наиболее тесно связан. Согласно п. 2 и 3 ст. 1211 ГК РФ к договору применяется право страны, где находится место жительства или основное место деятельности стороны, являющейся экспедитором в договоре транспортной экспедиции. МКАС принял во внимание то, что местом заключения договора является Республика Казахстан, г. Астана, а также то, что перевозка грузов, осуществляемая на основании кодов, выдаваемых истцом, проходила по территории Республики Казахстан. На основании изложенного и руководствуясь п. 1 § 13 Регламента МКАС и ст. 28 Закона РФ от 7 июля 1993 г. N 5338-1 "О международном коммерческом арбитраже" (далее - Закон об арбитраже), МКАС пришел к выводу, что к спору между сторонами применимо право Республики Казахстан <7>. -------------------------------- <7> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2006 г. / Сост. М. Г. Розенберг. М.: Статут, 2008. С. 277 - 281.

Для определения национального права, применимого как субсидиарный статут, положениями Венской конвенции 1980 г. предусмотрено обращение к нормам международного частного права. Однако в арбитражной практике для установления субсидиарного статута не всегда требуется прибегать к его нормам. Возникновение такой необходимости зависит от того, на каком из двух оснований, указанных в пп. "a" п. 1 ст. 1 Венской конвенции 1980 г., она применяется. Так, если Венская конвенция 1980 г. применяется в силу норм международного частного права, т. е. когда в результате выбора права применимо право Договаривающегося Государства, как предусмотрено в пп. "b" п. 1 ст. 1, этот выбор фактически включает в себя и выбор национального права как субсидиарного статута. Однако, если Венская конвенция 1980 г. применяется согласно пп. "a" п. 1 ст. 1 к договорам купли-продажи между сторонами, коммерческие предприятия которых находятся в государствах - участниках Конвенции, вопрос о выборе субсидиарного статута требует самостоятельного разрешения в соответствии с нормами международного частного права. Для иллюстрации определения субсидиарного статута с применением норм Венской конвенции 1980 г. рассмотрим дело от 13 февраля 2006 г. N 102/2005 из практики МКАС. Иск был предъявлен российской организацией (покупатель) к германской фирме (продавец) в связи с нарушением срока выполнения обязательств по контракту международной купли-продажи, заключенному сторонами 11 ноября 2003 г. Требования истца включали уплату неустойки за просрочку выполнения обязательств по контракту, а также возмещение расходов по арбитражному сбору и по защите его интересов в МКАС через юридических представителей. Обратившись к вопросу о праве, применимом к отношениям сторон при разрешении данного спора, МКАС установил следующее. Контракт, заключенный между сторонами, не содержит положений о праве, которое должно к нему применяться. Поскольку Россия и Германия являются участниками Венской конвенции 1980 г., она подлежит применению к отношениям сторон контракта в силу положений п. 1, "a", ст. 1 Конвенции. Что касается права, применимого к отношениям сторон по контракту субсидиарно, по вопросам, не урегулированным Венской конвенцией 1980 г., МКАС исходил из того, что в соответствии с п. 1 ст. 28 Закона об арбитраже и п. 1 § 13 Регламента МКАС спор должен разрешаться на основе применимых норм материального права, определенного соглашением сторон, а при отсутствии такого соглашения - по праву, определенному арбитражем в соответствии с применимыми коллизионными нормами. При этом МКАС учитывает, что в соответствии с положениями ст. 1210 ГК РФ: а) стороны договора могут выбрать право, подлежащее применению к их правам и обязанностям по этому договору, как при заключении договора, так и в последующем; б) соглашение сторон о выборе подлежащего применению права должно быть прямо выражено или должно определенно вытекать из условий договора либо совокупности обстоятельств дела; в) выбор сторонами подлежащего применению права, сделанный после заключения договора, имеет обратную силу и считается действительным, без ущерба для прав третьих лиц, с момента заключения договора. В исковом заявлении покупатель, руководствуясь коллизионной нормой ч. 3 ст. 1211 ГК РФ, отсылающей к праву страны-продавца, утверждает, что контракт должен регулироваться правом Германии. В своем отзыве на иск покупателя продавец утверждает, что исходя из положений ст. 1211 ГК РФ при разрешении возникшего спора, безусловно, должно применяться право Германии как право страны, с которой договор наиболее тесно связан. Во встречном исковом заявлении продавец также ссылается на нормы германского права. Эту же позицию по вопросу о применимом праве стороны подтвердили в заседании МКАС. Таким образом, МКАС установил, что стороны контракта после его заключения достигли соглашения о применении к нему права Германии и что указанное соглашение сторон действует с момента заключения контракта, т. е. при разрешении данного спора подлежат применению положения Венской конвенции 1980 г., а в части, ею не урегулированной, нормы материального права Германии <8>. -------------------------------- <8> Там же. С. 60 - 71.

Итак, в соответствии с международными конвенциями и законами государств стороны обладают полномочиями выбора применимого права для регулирования договорных отношений, что отражает принцип автономии воли сторон. Его особенность состоит в том, что: а) граждане и юридические лица признаются свободными в заключении договора; б) сторонам предоставляется возможность заключать любой договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами; в) стороны свободны определять условия заключаемого ими договора, в том числе построенного по указанной в законодательстве модели. Только последовательное использование этого принципа субъектами внешнеэкономических сделок позволяет устранить проблемы, связанные с определением права для регулирования договорных отношений с иностранным элементом.

------------------------------------------------------------------

Название документа