О существовании права собственности за пределами правоотношения

О СУЩЕСТВОВАНИИ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ ЗА ПРЕДЕЛАМИ ПРАВООТНОШЕНИЯ

Е. Н. КИМИНЧИЖИ

Киминчижи Е. Н., адвокат, аспирант кафедры гражданского права и процесса Белгородского государственного университета.

Традиционной классификацией гражданских правоотношений по кругу обязанных и управомоченных лиц является выделение абсолютных и относительных правоотношений. Традиционно под абсолютным понимается такое правоотношение, в котором управомоченному лицу противостоит обязанность всех не посягать на принадлежащее управомоченному субъективное право. В этом же проявляется абсолютный характер права собственности как абсолютного субъективного права <1>. Ввиду этого считается, что в отношениях собственности перед собственником должен отвечать каждый, кто нарушил его право. Возможность наложения такой ответственности как раз и предполагает, что каждый связан определенным правоотношением с собственником еще до правонарушения <2>. -------------------------------- <1> См. об этом: Латыев А. Н. К вопросу об абсолютности вещных прав // Цивилистические исследования: Ежегодник гражданского права. Вып. 2 / Под ред. Б. Л. Хаскельберга, Д. О. Тузова. М., 2006. С. 428, 451. <2> Толстой Ю. К. К теории правоотношения. Л., 1959. С. 77 и след.; Флейшиц Е. А. "Абсолютная" природа права собственности // Проблемы гражданского и административного права. Л., 1962. С. 228.

Между тем необходимо помнить о том, что правоотношение в господствующей доктрине - это всегда двусторонняя связь. Такое положение связано с тем, что сама норма права, вызывающая правоотношение, носит предоставительно-обязывающий характер, она всегда кого-то на что-то управомочивает и кого-то к чему-то обязывает. Мало того, в большинстве правоотношений каждый из их участников одновременно обладает правом и несет обязанность. При этом правовые отношения отличаются индивидуализированностью субъектов, строгой определенностью их взаимного поведения, персонификацией прав и обязанностей. Правоотношение не есть безличная абстрактная связь, а всегда конкретное отношение кого-то с кем-то. Стороны (физические и юридические лица), как правило, известны и могут быть названы поименно, их действия скоординированы. Это не наблюдается в других общественных отношениях, например моральных, политических, эстетических, которые не столь формализованы и управляемы, как отношения правовые. Сказанное дает повод задуматься о существующем в литературе мнении, наиболее известным сторонником которого является Д. М. Генкин: "Поскольку правоотношение есть всегда отношение между конкретными субъектами права, не может существовать правоотношение с неопределенным составом обязанных лиц. Конструкция абсолютного правоотношения является фикцией, ибо нельзя представить себе, что управомоченный вступил в правоотношение со всеми лицами, которые не знают даже о его существовании и о которых не знает сам управомоченный. Абсолютное, субъективное право действительно существует, но вне правоотношения, ему действительно противостоит пассивная обязанность всех и каждого, но такая обязанность устанавливается не правоотношением, а всеобщей запретительной нормой. Сущность абсолютного права заключается в осуществлении самим носителем этого права своих правомочий, а не в притязаниях к другим лицам. Поэтому реализация такого права, например собственности, возможна вне правоотношения. Лишь когда определенное лицо нарушает права собственника, возникает правоотношение, в котором собственник имеет право на виндикационный или негаторный иск" <3>. -------------------------------- <3> См.: Генкин Д. М. Право собственности в СССР. М., 1961. С. 32 - 47; Он же. Право собственности как абсолютное субъективное право // Советское государство и право. 1958. С. 97.

В том, что субъективные права не должны во что бы то ни стало рассматриваться в качестве элемента правоотношения, что они могут существовать и вне правоотношения, поддерживают Д. М. Генкина и некоторые другие ученые <4>. -------------------------------- <4> Братусь С. Н. Предмет и система советского гражданского права. М., 1963. С. 189. Однако позиция Д. М. Генкина в основном находит подтверждение в исследованиях по общей теории права: Явич Л. С. Советское право - регулятор общественных отношений в СССР. Душанбе, 1957. С. 64; Керимов Д. А. Обеспечение законности в СССР. М., 1956. С. 26; Гревцов Ю. И. Проблемы теории правового отношения. Л., 1981. С. 65.

При этом ряд исследователей полагал возможным существование вне правоотношения не только субъективного права, но и юридических обязанностей. Так, например, С. Ф. Кечекьян выделял правовые обязанности, "устанавливаемые ради правопорядка в целом или ради обеспечения законных интересов какой-либо группы субъектов права, конкретные права которых по отношению к определенным лицам могут возникнуть, но могут и не возникнуть в будущем" <5>. -------------------------------- <5> Кечекьян С. Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. М., 1958. С. 63 и след.

В связи с изложенным возникает закономерный вопрос, который в литературе не поднимался ранее. Если "конкретное субъективное право и юридическая обязанность не существуют независимо друг от друга" <6>, то какое субъективное право корреспондирует с обязанностями собственника, в частности по несению бремени содержания имущества, а в особенности с обязанностью осуществлять свое право в той мере, в какой это не нарушает права и интересы третьих лиц? Очевидно, что противостоящее обязанностям собственника субъективное право может быть рассмотрено тождественно по своей природе обязанности всех третьих лиц по отношению к самому субъективному праву собственности. И природа эта заключается в том, что "абсолютные права, - как выразился Л. С. Явич, - не являются элементами конкретных правоотношений до тех пор, пока нет нарушения или не возникает угроза их нарушения" <7>, а впоследствии дополнил это положение указанием, что "за рамками правоотношений государственная воля находит свое специфическое выражение в правовом статусе, в "абсолютных" правах граждан и в запретах" <8>. -------------------------------- <6> Александров Н. Г. Право и законность в период развернутого строительства коммунизма. М., 1961. С. 227. <7> Явич Л. С. Проблемы правового регулирования советских общественных отношений. М., 1971. С. 115. <8> Он же. Право и общественные отношения. М., 1978. С. 109 и след.

Относительно носящих абсолютный характер обязанностей собственника можем признать, что они являются необходимыми гарантиями для третьих лиц в обеспечении пределов усмотрения собственника и воплощают в себе объективно сложившиеся ограничения (императивы), признаваемые для каждого обязанного субъекта в любых правовых отношениях. Таким образом, обязанности собственника, так же как и обязанности третьих лиц по отношению к собственнику, носят тождественный характер. Отсутствие противостоящего абсолютной обязанности собственника субъективного права всех третьих лиц означает, что собственник в действительности в каких-либо правовых связях с ними не состоит. Нельзя поэтому признать обоснованным вывод, что управомоченный в правоотношении собственности осуществляет свои правомочия в отношении имущества "именно потому, что обязанные лица воздерживаются от совершения действий, которые мешали бы ему владеть, пользоваться и распоряжаться этим имуществом" <9>. Этот вывод не напрашивается сам по себе в качестве альтернативы позиции авторов, полагающих существование права собственности вне правоотношения. В то же время совершенно справедливым будет отметить, что такое воззрение не есть признание существования юридического отношения лица к вещи, поскольку такое отношение будет иметь фактический характер <10>. Мы же склоняемся к мнению, что правоотношения могут существовать только между лицами. Потому обоснование правильности позиции Д. М. Генкина и других ученых возможно только при изменении подходов к понятию собственности, и в частности - при учете фактических отношений собственности наряду с их юридическим "слепком". -------------------------------- <9> Власова А. В. Структура субъективного гражданского права: Дис. ... канд. юрид. наук. Ярославль, 1998. С. 17. <10> Справедливости ради отметим, что, на наш взгляд, необходимо различать собственно правовое отношение как межсубъектную правовую связь и иные юридические (урегулированные нормами объективного права) отношения, как, например, отношение лица к вещи. Правовой характер такого отношения очевиден, однако юридическую регламентацию собственности как юридического отношения лица к вещи надлежит рассматривать как установление правового состояния, что подчеркивает в том числе и статический момент отношений собственности. Собственность как правовое состояние у нас в литературе не исследуется. Однако известны, например, воззрения Д. А. Малиновского, полагающего отличие вещных прав в том, что они "возникают из особых, не относящихся ни к действиям, ни к событиям юридических фактов - состояний" (см.: Малиновский Д. А. О классификации субъективных гражданских прав // Юрист. 2002. N 3. С. 17 и след.). Но применить такое обоснование автора к сущности субъективного права собственности, а тем более к цивилистическому пониманию отношений собственности не представляется возможным ввиду его неполноты. В этой части требуются новые изыскания.

В целом вопрос о соотношении фактического и юридического моментов в праве весьма сложен в методологическом отношении и зависит от правопонимания конкретного исследователя. Мы согласны с тем, что субъективное право необходимо рассматривать не только изолированно, но и в связи с поведением, с фактическими отношениями субъектов права <11>. Фактическое же поведение субъекта права имеет определенную волевую направленность на удовлетворение какого-либо интереса <12>. В связи с этим и само правовое отношение справедливо рассматривать как реальное взаимодействие субъектов с их субъективными правами по поводу правового интереса, выраженного в объекте права. Правовые интересы являются объектами права и составляют основной элемент конкретного правового отношения <13>. При этом они по своему содержанию соединены с правами на них субъектов. Последнее предположение и делает возможным рассмотрение права собственности как отношение (правовое господство, т. е. право) лица к вещи (объекту). -------------------------------- <11> См.: Попов В. И. Юридическое и материальное содержание трудовых правоотношений // Вестник Челябинского университета. Серия 9. Право. 2001. N 1. С. 37. <12> В. Н. Протасов, определяя субъективное право, пишет, что оно "предоставляется субъекту в целях удовлетворения его интересов" (см.: Протасов В. Н. Что и как регулирует право. М., 1995. С. 5). <13> См. подробнее: Сабикенов С. Н. Право и социальные интересы в период социализма. Алма-Ата, 1996.

Однако интерес собственника не состоит в одной только вещи. Непосредственно правовой интерес состоит в проявлении воли собственника к вещи, заключающейся во владении и пользовании ею. Однако, по нашему мнению, владение и пользование составляют лишь фактическую сторону правоотношения собственности, что предполагает рассмотрение их наряду с вещью в качестве объекта отношения собственности. С точки зрения собственника, сама вещь, владение и пользование ею не существуют отдельно друг от друга. Смеем предположить, что, раскрывая материальное содержание отношения собственности, владение и пользование, вместе с тем получая непосредственную направленность на объект - вещь, составляют объективную сторону такого отношения. Механизм преобразования правового интереса (владения и пользования) в обороноспособную субстанцию (имущественное право) состоит в том, по нашему мнению, что они определяют саму правовую форму существования вещи, т. е. заключают в себе некое фактическое состояние, преобразуемое волевым субъектом. В результате такого преобразования появляется возможность формализации этого состояния <14>, что и придает ему свойство способного к обороту объекта права. А. В. Парфенов отмечает также, что правовое состояние характеризует бытие юридических объектов и субъектов <15>. При этом юридическим объектом, определяющим правовой режим отношений собственности, является вещь. Владение и пользование, определяющие бытие вещи, являются материальным объектом, раскрывающим объективную сторону отношения собственности. В такой ситуации единственно распоряжение составляет существо субъективного права собственности. Именно распоряжение представляет собой юридическую меру поведения собственника в отношении вещи. -------------------------------- <14> О формализации фактических состояний см.: Старжинский В. Б. Понятие "состояние" и его методологическая функция. Минск, 1979. С. 97. Цит. по: Парфенов А. В. Правовое состояние. М., 2007. С. 18. Последний автор отмечает также, что правовое состояние характеризует бытие юридических объектов и субъектов (Там же. С. 24). При этом юридическим объектом, определяющим правовой режим отношений собственности, является вещь. Владение и пользование, определяющие бытие вещи, являются материальным объектом, раскрывающим объективную сторону отношения собственности. <15> Парфенов А. В. Указ. соч. С. 24.

Существование права собственности вне правоотношения призвано определить статику этого субъективного гражданского права и самого отношения собственности в единстве своего материального и юридического содержания. В этом смысле правовые нормы (объективное право) опосредованно воздействуют на поведение собственника, устанавливая исключительно пределы его правомерного поведения, а также особенности режима объектов отношений собственности. В то же время это воздействие подтверждает, что в указанном ранее аспекте отношения собственности все же существуют как юридические. Это становится возможным в том числе благодаря формализации материального содержания. Кроме того, с состоянием материальной стороны отношений собственности связана и их динамика, в которой собственность существует уже как относительное правоотношение с заранее определенным кругом лиц. Наряду с отношениями, возникающими в момент нарушения права собственности, к ним относятся те, которые носят промежуточный характер между собственником и конкретным лицом, чаще - в качестве причины возникновения обязательства. Промежуточность объясняется тем, что при осуществлении распорядительных действий собственник обязательно взаимодействует с конкретным лицом либо лицами. Однако такое взаимодействие носит предпосылочный для иных отношений характер, т. е., по существу, является юридическим фактом, на что указывал также и Д. М. Генкин <16>. -------------------------------- <16> Генкин Д. М. Право собственности в СССР. С. 28.

Но коль скоро отношение собственности существует как юридическое, его содержанием будет субъективное право (как один из элементов структуры, притом независимо от того, что понимать непосредственно под субъективным правом собственности: традиционную "триаду" либо единственно возможность распоряжения вещью). А потому субъективное право собственности не существует вне правоотношения. Ответом на поставленный Д. М. Генкиным вопрос может стать обоснование существования различных типов правоотношений, в том числе правоотношений-состояний, которые представляют собой юридическое бытие объекта, а потому являют собой юридическое отношение по модели "субъект - объект", или иначе "собственник - вещь". Таким образом, можно сделать следующие предварительные выводы. В своем статическом состоянии субъективное право собственности не существует вне правоотношения только из-за того, что собственник не находится во взаимодействии с кем бы то ни было. Проникновение этого права в правовое отношение происходит не только при его осуществлении собственником (а такое осуществление положительно направлено либо к ограничению, либо к прекращению субъективного права собственности, в смысле возможности распоряжения вещью), когда право собственности становится содержанием вещного охранительного отношения либо обретает качество юридического факта, преобразующего вещное отношение в обязательственное. Существование субъективного права собственности в правовом отношении оправдано самой сутью правового состояния объекта права, установление которого невозможно в отрыве от установления субъективного права на этот объект, помимо правоотношения, понимаемого как правовое состояние.

------------------------------------------------------------------

Название документа