К вопросу о регистрации прав собственности на основании решений третейских судов

Проблемы, связанные с рассмотрением третейскими судами "споров"о признании прав собственности на недвижимое имущество, затронутые на конференции в г. Санкт-Петербурге в 2004 г., являются серьезными и требуют вдумчивого подхода.

Стремление лишить третейские суды права рассматривать споры о правах собственности или даже вовсе ликвидировать третейские суды время от времени возникает в обществе и, особенно, - в государственных судах. Это стремление понятно, поскольку механизм третейского разбирательства плохо приспособлен для рассмотрения спора об абсолютных правах, и кроме того, это связано с появлением многочисленных псевдотретейских судов направо и налево признающих права собственности за теми, кто им заплатит.

Прежде чем что-то запрещать и ликвидировать, правильнее было бы сначала попытаться урегулировать спорные вопросы. Как председатель третейского суда и один из организаторов третейского суда при Торгово-промышленной палате Тюменской области хочу предложить свое видение проблемы.

Очевидно, что ситуация, когда в массовом порядке третейские суды рассматривают фактически несуществующие, искусственно придуманные споры, на основании решений по которым осуществляется государственная регистрация прав, является нетерпимой. Причем главной проблемой является невозможность лиц, не участвующих в третейском разбирательстве, защитить свои права. Это проявляется в двух моментах: невозможности привлечения третьих лиц в процесс и невозможности оспаривания ими принятого третейским судом решения.

Невозможность привлечения третьих лиц в процесс является трудно преодолимой проблемой. Как известно, наделяют компетенцией третейского судью (третейский суд) стороны, поэтому в отношении третьих лиц у выбранного сторонами (или назначенного в соответствии с определенными ими правилами) третейского судьи нет ни малейших прав. В третейском разбирательстве у третьего лица нет ни прав, ни обязанностей, установленных законом и действие третейского соглашения на него не распространяется. Соответственно, механизм третейского разбирательства был и остается малопригодным для участия в нем третьих лиц.

Другое дело - право на оспаривание решения пусть даже и третейского суда. Если решение принято о правах и/или обязанностях лица, не являющегося стороной третейского разбирательства (например, решение о признании за кем-то прав на принадлежащее ему недвижимое имущество), оно, безусловно, нарушает его права. В том числе право на судебную защиту, закрепленное в ст. 46 Конституции России. А коли так, то это лицо, даже при существующем Арбитражном процессуальном кодексе РФ, вправе оспаривать решение третейского суда (недостатки процедуры оспаривания решения подробно описаны в статье "Процессуальные ловушки АПК РФ 2002 г., Третейский суд, 2004. N 3. С. 93).

Возникает вопрос. Распространяются ли основания для оспаривания решения третейского суда на лицо, не участвующее в третейском разбирательстве? Ведь эти основания предназначены для лиц, добровольно передавших свой спор в руки "любительского правосудия". А на лицо, не участвующее в третейском разбирательстве, - нет. На мой взгляд, этот вопрос, хотя и сложный теоретически, на практике не должен иметь большого значения, потому что всего одного основания - нарушения основополагающих принципов российского права достаточно, чтобы отменять решения третейских судов, принятых о правах и/или обязанностях лиц, не участвующих в третейском разбирательстве (независимо от того, привлекались они в процесс или нет). Решение третейского суда в отношении прав и обязанностей лиц, не наделивших третейский суд правом решать юридическую судьбу их имущества, нарушает их право на судебную защиту, установленную п. 1 ст. 46 Конституции РФ. Соответственно, во всех случаях, как только будет установлено такое нарушение, арбитражный суд обязан решение третейского суда отменить.

Особенно хочется отметить очевидный вывод, что даже если стороны (истец и ответчик) договорились об окончательности решения третейского суда (и как следствие - невозможности его оспаривания), для третьих лиц такая возможность остается всегда, поскольку они никак не связаны этим третейским соглашением.

При изложенном подходе жульничество в псевдотретейском разбирательстве пойдет на убыль, а желание запретить третейским судам рассматривать споры о правах собственности или других абсолютных правах уменьшится.

Что касается вопроса о том, является ли решение третейского суда основанием для государственной регистрации, то здесь необходимо учитывать правовую природу решения третейского суда, принципиально иную, чем у решения арбитражного суда или суда общей юрисдикции. Споры по этому поводу только разгораются, но они с неизбежностью дойдут и до Высшего Арбитражного Суда РФ. В некоторых регионах такие решения воспринимаются как общеобязательные, вплоть до лишения правообладателя, не участвующего в третейском разбирательстве, зарегистрированного права. А в некоторых, вопреки прямым указаниям ст. 28 Закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", решения третейских судов вообще не признаются как основания для регистрации.

При этом обычно указывается, что решение третейского суда не вступает в законную силу, а регистрация осуществляется лишь на основании вступивших в законную силу судебных актов (ст. 17 указанного Закона). Представляется, что это спор терминологический, поскольку понятие "вступившего в законную силу" судебного акта в законодательстве напрямую не закреплено. Решения третейских судов также вступают в законную силу, причем непосредственно с момента принятия, с единственной разницей, - их законная сила распространяется только на стороны. К тому же ст. 28 Закона о регистрации, указывая, что решение третейского суда является основанием для государственной регистрации, ничего не говорит о вступлении в законную силу решения, которым установлено подлежащее регистрации право.

Взвешенный подход с учетом правовой природы третейского разбирательства заключается в следующем. Если учреждение юстиции обнаружит, что права зарегистрированы за лицом, не участвовавшем в третейском разбирательстве, то в регистрации должно быть отказано, поскольку решение третейского суда на правообладателя не распространяется. Как известно, п. 3 ст. 35 Конституции РФ устанавливает, что никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Аналогичный подход должен быть и в том случае, если регистратору станет известно об ином претенденте на данное имущество. Самостоятельно разрешить спор учреждение юстиции не может, а решение третейского суда разрешает спор лишь между частью претендентов. Однако, если решение третейского суда принято по спору между зарегистрированным правообладателем и лицом, за которым суд (пусть даже третейский) признал право, либо если право ни за кем не зарегистрировано, а о наличии иных претендентов на регистрируемое право ничего не известно, учреждение юстиции может и должно регистрировать право на основании решения третейского суда, как это и предписано законом. Описанный подход к проблеме позволит защитить права лиц, не участвующих в третейском разбирательстве, не уничтожая третейское разбирательство и не меняя компетенцию третейских судов в целом.